Прима

Глава 5

— Сфорца, я придержал для тебя место! — возвестил Дэниэл так, чтобы гарантированно услышали все присутствующие.

Матушка всегда с осуждением говорила, что я слишком люблю привлекать к себе внимание окружающих. Скрепя сердце, была вынуждена согласиться с этим, но теперь довелось встретить того, кто обожает «публичные выступления» еще больше.

Медленно повернувшись, смерила Лестера ледяным взглядом и отчеканила:

— Спасибо за любезность, но боюсь чем-нибудь заразиться.

Сидеть рядом с этим типом? Увольте от такого счастья.

— Я не кусаюсь, — донеслось до меня.

Надо же, какие подробности.

— Не верь ему, Сфорца, кусается! — тут же подала голос какая-то девушка.

После пары секунд гробового молчания начали тихо хихикать. Ах да, мне ведь уже говорили, что у Лестера довольно гибкие моральные нормы в отношении романов.

— Мадонна… Избавьте от интимных подробностей, я незаинтересована, — брезгливо передернула я плечами и уселась за первую парту.

Святой я не была, это приходилось признать, но выставлять напоказ свои любовные связи — в этом было что-то неизмеримо пошлое. Тем более, если это связь была кратковременной и исключительно ради секса.

— Говорят, тебя видели с каким-то малолеткой, Сфорца. Значит, вот в каком типе мужчин ты заинтересована, — все никак не унимался Лестер, который, похоже, решил за один день истратить весь запас своего сомнительного остроумия. — Любишь доминировать?

Если верить подслушанным словам Фелтона, его кузен во мне сильно заинтересован… Но, к сожалению, в плане общения с женщинами навыки Дэниэла Лестера соответствовали ученику средней школы. Дерни девочку за косичку так сильней — и она, несомненно, проникнется к тебе сильной симпатией.

Но откуда ему стало известно о Фрэнке? Ведь речь могла идти только о нем.

— Я заинтересована в мужчинах искренних и неиспорченных. Что поделать, если практически любая особь мужского пола старше двадцати не обладает данными свойствами? — отозвалась я, спокойно раскладывая свои вещи на парте.

Отрицать свой роман с Фрэнком — только доказать, что между нами действительно есть связь. Я уже давно поняла механизм, по которому существуют слухи.

Место рядом со мной пока пустовало. Какое счастье. Пусть мне и удавалось сохранять видимость спокойствия, внутри уже просто колотило от ярости, и вряд ли бы я сумела вытерпеть чье-то соседство.

— Так ведь мальчишка наверняка ничего не умеет, — все не унимался Лестер.

Я закатила глаза. Как же он меня утомил… Чего он вообще хочет добиться этим разговором? Если разозлить меня до звездочек перед глазами — своего он добился. Привлечь мое внимание — и тут удачно. Но вот иметь дело с Лестером хотелось все меньше и меньше.

— Научу, — отрезала я, и тут — слава господу! — пришел преподаватель и разговор, разумеется, закончился сам собой.

Сесть со мной так никто и не рискнул, небольшая, но радость.

Большую часть я провела как примерная студентка: смотрела только на преподавателя и старательно записывала каждое слово. Правда, думала о совершенно посторонних вещах: к примеру, кто именно мог заметить меня с Фрэнком и когда. Или это сам мальчишка сболтнул лишнего, чтобы похвастаться, какой он герой-любовник? В любом случае, к первокурснику мне лучше не приближаться ни под каким предлогом. Как будто мне мало проблем — так еще и эти идиотские слухи. Мерзость какая.

Примерно за пять минут до звонка, когда все уже предвкушали перерыв, я ощутила очень подозрительные колебания магии. Едва заметные, мягкие, словно кто-то водил травинкой по коже. Мокрой травинкой. Я похолодела, понимая, что, кажется, все очень плохо, точней все просто отвратительно.

— Сэр, нужно выйти из аудитории! — крикнула я и первой показала пример, метнувшись к двери. Времени разбираться и что-то объяснять просто не оставалось.

Первое правило боевого мага — сперва сам окажись в безопасности, а потом думай, как вытащить других. Второе правило — никакой самоубийственной храбрости без приказа.

Однокурсники оказались не идиотами — бросились следом за мной, проигнорировав недовольные вопли аудитории. В итоге профессор понял, что учить скоро будет просто некого, и сам вышел снаружи.

И в этот момент как раз рвануло.

Древний замок, кажется, содрогнулся от подвалов до крыши.

Взрывной волной меня просто снесло и хорошенько впечатало в стену.

Я провалилась в темноту.

— Я тебе говорю, Касс! Она завопила, что нужно выметаться наружу — и первой выбежала! — донесся до меня голос Лестера. Сейчас он звучал особенно мерзко. — Это не совпадение! Даже тебе придется признать.

Почувствовала себя павшим героем. Только почему-то над моими останками не рыдали, а ругались.

— Хорошо, она что-то почувствовала. Это не преступление.

Дэниэл выдал бормотание явно нецензурное, но моего знания языка не хватило, чтобы понять его в полной мере.

— Не преступление. Но включи ты, наконец, голову, Касс! Она же у тебя, в конце концов, умная! Светлые очень плохо чувствуют темную магию! Но Сфорца ощутила начала детонации заклинания раньше меня! Раньше! А мое чутье ты знаешь!

Выходит, Лестер — темный маг?! Мадонна… С каждой минутой происходящее становится все более занимательным.

Фелтон тяжело вздохнул.

— Тебе не кажется, что этот разговор вести стоит не рядом с девушкой, Кот? Она вот-вот очнется…

Вполне разумно.

— Какая разница? Все равно придется объясняться с ней начистоту, — откликнулся Лестер и тяжело вздохнул. — Бхатия говорит, Сфорца и сама может быть замешана… Но я не верю ни на пенс в такую чушь. Принцесска из тех, кто играет в открытую.

Хотя бы мне дали реальную цену, теперь можно и глаза открыть. Время для душевной беседы.

— Итак, я вернулась, — сообщила я, открывая глаза и садясь на кровати. — И открыта для переговоров.

От слишком резкого движения тут же затошнило, но мне доставалось и хуже, так что неприятные ощущения я просто проигнорировала. Пострадаю после, когда мне, наконец, расскажут хоть что-то.

Лестер посмотрел на меня и тяжело вздохнул.

— Кассиус, пора бы уже привыкнуть, что женщины приходят в себя в самый выгодный для них момент.

Я широко и довольно улыбнулась.

— Как ты себя чувствуешь, Катарина? — первым делом осведомился Фелтон.

Его кузен махнул рукой.

— Касс, она с разрушения, значит, двужильная. Так что перестань расшаркиваться.

Нет, однозначно Дэниэл Лестер никогда не покинет первой строчки в моем личном черном списке.

— Ты темная? — в лоб спросил меня гаденыш.

Я криво ухмыльнулась и ответила строго на заданный вопрос:

— Нет. Я не темная.

Полоз тем временем разглядывал меня внимательно, пристально… А потом щелкнул пальцами — и я непроизвольно дернулась, уходя от магического удара. С ума сойти! Вот от Короля я точно не ожидала такой подлости!

— Какого черта?! — рявкнула я, пытаясь понять, как могу отплатить Фелтону за такой «подарочек».

А «подарочек» был однозначно темным. Надо же, две местные звезды — и оба со специфическим наследием.

Полоз довольно хмыкнул.

— Вот и ответ. Она неинициированная, — с торжеством произнес некромант. — Поэтому так хорошо чувствует темную магию.

Ну вот, маленький семейный секрет Сфорца и оказался разгадан до смешного быстро.

Парни смотрели на меня как на калеку. Быть может, я и была ею по их меркам, темная, которая так и не стала темной.

— И что с того? — с вызовом спросила я. — Мне это не мешает. И если ты, Лестер, еще раз посмеешь распускать язык, то лично убедишься, насколько мне это не мешает.

Фелтон неодобрительно покосился на родственника.

— Дэнни, мне стоит попросить Дафну преподать тебе урок хороших манер? — светским тоном осведомился некромант и выразительно посмотрел Лестеру в глаза.

Я бы даже понаслаждалась тем, как отчитывает Король моего обидчика, но мне тоже не терпелось кое-что узнать.

— Так что же все-таки происходит? Кто и зачем пытается убить Лестера? Или же меня?

Парни переглянулись, похоже, не считая, что со мной стоит особо откровенничать. Я с удивлением отметила странно сродство между ними двумя, такими непохожими. Они понимали друг друга с полуслова и были на одной стороне. А мне довелось оказаться на другой.

Так… Я что, не получу никакой информации, кроме того, что имею дело с двумя темными? Хотя, скорее уж, с тремя, вряд ли леди Гринхилл, имея до замужества фамилию Фелтон, может оказаться светлой.

— Жду ответа, — процедила я, прикидывая, смогу ли выбить правду силой.

Резерв почему-то оказался ополовинен, хотя я и не использовала за день не единого заклинания. Голова слегка кружилась. Не боец, однозначно не боец. Как некстати я подставилась. Надо было сразу на пол падать, а не ждать взрывной волны.

— Извини, Сфорца, ты вне игры, — довольно ухмыльнулся Лестер.

И что теперь делать?

— Если вы не станете ничего мне рассказывать, то и от меня ничего не узнаете, — попыталась немного надавить я. На что получила отпор тут же.

— Принцесса, это не твое королевство и тут не работают твои правила, — протянул гаденыш, глядя мне прямо в глаза. — Ты ничего не знаешь… Поэтому можешь и ничего не говорить.

Фелтон молчаливо поддерживал своего кузена.

Ах, так…

— Да, я толком ничего не знаю, но прессе и не нужны факты, она с удовольствием слопает догадки и раздует их до гигантских размеров. И если, к примеру, упомянуть, что Лестеры и Фелтоны — это темные семейства…

Ухмылялась я настолько гадко, насколько могла. Хватило бы у меня совести для такой выходки? Да разумеется! Нет, вроде бы тот же Фелтон мне ничего не сделал. Пока. Но, пожалуй, это меня не остановит.

— Ты для такого слишком честная, — махнул рукой Лестер, который в кои-то веки решил поверить в лучшие свойства человеческой души.

— Хочешь проверить? — многозначительно произнесла я. — Что это за «оно», которое могло наведаться в университет, Кассиус? Чего ты и профессор Бхатия так боитесь?

Король тяжело вздохнул и придвинулся поближе. Что ему понадобилось, было непонятно. Сперва некромант осмотрел одно мое ухо, затем второе и изрек:

— Надо же, обычные уши. Не длинные. Но как же я устал от пронырливых девиц, которые любят подслушивать то, что для них не предназначено.

Лестер пожал плечами, кажется, от души злорадствуя. Какие все-таки дивные отношения между кузенами.

— Это все дурная карма. Сам решай эту проблему, Касс, в конце концов, речь идет в первую очередь о проблемах Фелтонов.

Кассиус покачал головой.

— Можешь делать, что пожелаешь, Катарина, но я тебе ничего не скажу. Это семейное дело, я не могу посвящать в него посторонних и рисковать благополучием рода. Прошу только, если почувствуешь темную магию, убегай. Такой противник не для тебя.

Эмоциональный шантаж, как он есть. Попробуй провернуть подобный фокус Лестер — я бы только рукой махнула, но вот перед Полозом мне почему-то мгновенно стало стыдно.

Фелтон вежливо, пусть и прохладно, попрощался и ушел вместе с кузеном. Мне стало совершенно ясно, что свою угрозу я не осуществлю.

Целитель Синклер наотрез отказалась отпускать меня из лазарета, заявив, что я пробуду в ее владениях как минимум до утра. Убедить эту донельзя упрямую женщину в моем абсолютном здоровье не вышло. Пришлось подчиниться, хотя деятельная натура всячески протестовала против постельного режима по такой пустяковой причине. Да я даже с переломами выходила из лазарета уже через пару часов. Если каждая мелочь заставляет ложиться на больничную койку, то магии разрушения точно не стоит обучаться.

В палате кроме меня никого не было, и я получила шанс подумать в тишине и покое. Когда живешь в общежитии, такой шанс выпадает редко.

Мозг упорно цеплялся за оговорку Фелтона в разговоре с деканом стихийников. «Оно». Так обычно не говорят о человеке, не так ли? Кем может оказаться пресловутое «оно» и почему его так боятся? Версий у меня было множество, но практически все они подходили для сценария фильма ужасов категории B. А я никогда их не любила.

Оно…

Ближе к вечеру ко мне явилась целая делегация сочувствующих, возглавляемая Эшли Грант. В итоге палата тут же заполнилась людьми, которых я не то чтобы знала. Тут была и Ребекка Скотт, как всегда элегантная и эффектная, три девушки, имен которых я никак не могла запомнить, но, похоже, они являлись близкими подругами невесты Фелтона, стриженная Макс и ее парень Феликс… Ну, и еще пара ребят с некромантии, которым я любезно улыбалась, но даже не пыталась вспомнить их имена. Так как все равно бесполезно.

Гости притащили мне несколько судков со съестным (больной нужно хорошо питаться), корзину с фруктами (больной нужны витамины) и даже букет цветов, для которого Феликс не иначе как чудом раздобыл вазу. Пожалуй, так обо мне на прошлом месте учебы не заботились. Наверное, потому что там не было Эшли Грант, которая вот так запросто решила навестить едва знакомую девушку, просто чтобы та не почувствовала себя одиноко.

— Как-то неудачно началось твое обучение у нас, — сочувственно вздохнула огненная, очищая для меня яблоко. Почему-то Эшли не верила, что я в состоянии сделать для себя такую мелочь.

Если бы она знала, насколько на самом деле обучение началось неудачно… Разумеется, откровенничать с этой милой и искренней девушкой у меня желания не было. Пусть ей все жених рассказывает, если захочет.

— Кстати, это правда, что у тебя роман с первокурсником? — напрямик спросила Грант, немного краснея.

Присутствующие девушки уставились на меня, как стая сорок при виде поблескивающей на солнце стекляшки. Вот еще и поэтому у меня не было подруг: не любила пустые разговоры и сплетни. Логика коллективного разума кампуса поставила меня в тупик. Я-то искренне думала, что моя перепалка с Лестером будет забыта после взрыва. Размечталась.

— У меня? С первокурсником? — картинно закатила я глаза. — Не в этой жизни. До такого я точно никогда не опущусь. Кто вообще придумал эту чушь?

Никто из моих визитеров не мог назвать первоисточник дурацкого слуха, так что я утвердилась в мысли, что сболтнуть подобное мог как раз сам Фрэнк. Как раз в духе мальчишки его возраста: если девушка отказала, нужно всем сообщить, что у тебя с ней все было.

Найду мелкого мерзавца — и мы с ним поговорим по душам о том, как можно и как нельзя вести себя с девушками, в особенности, с девушками из высшего общества.

Эшли с Ребеккой переглянулись.

— Кто-то с целительского видел тебя несколько раз с одним и тем же парнем, — смутившись, произнесла Скотт. — Ты общалась с ним вполне мило, вот и предположили… А слухи у нас распространяются со скоростью лесного пожара. Сама понимаешь, далеко от города, особых новостей и развлечений нет.

Мадонна, спаси мою душу… Пока я окончательно не вышла из себя и не начала убивать.

— Не перестаю удивляться здешним обыкновениям, — вроде бы и спокойно протянула я, но визит тут же окончили к огромному удовольствию и облегчению обеих сторон.

Оставшись в одиночестве, я снова вернулась к прежним размышлениям. Оно… Чем оно может оказаться, если о нем говорят как о разумном существе? Да уж, тут не позвонишь дяде Антонио. Тут может помочь только дядя Бернардо. Бернардо Литта, родной брат мой матери.

Сфорца не были темным родом. Более того, несколько веков назад Сфорца относились к тем, кто огнем и мечом пытались сделать из темных магов благопристойных светлых. Обычная практика в то время, хотя меня никак не оставляла уверенность, что если бы сейчас о темных вновь узнали все, «охота на ведьм» началась бы снова и с удвоенной силой.

А вот семья моей матери была именно что темной. Древнее темное семейство, которое выжило, сохранило большую часть знаний, не потеряло родовых богатств… И обо всем этом прекрасно знал отец и его родственники, но все-таки Франческа Литта стала сеньорой Сфорца. До сих пор не знаю, как так вышло.

В дверь не постучали, а почему-то поскреблись. Словно я забыла впустить в дом собаку и теперь та просилась внутрь.

— Войдите! — недовольно дала я разрешение.

Дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась рука. С букетом. Букет выглядел крайне неряшливо, так что я сразу заподозрила, что кто-то ограбил местную оранжерею и кое-как перевязал трофейный веник.

И, кажется, я даже представляла, то мог пойти на такой «подвиг».

— Фрэнк, мерзавец, входи! — рыкнула я, предвкушая грядущую расправу.

Окажись я на месте первокурсника, уже бы улепетывала сломя голову. Но у водника инстинкт самосохранения, кажется, напрочь отсутствовал. Фрэнк вошел внутрь с широкой счастливой улыбкой. Господи… Вот как бить ребенка, который еще и ужасно напоминает щенка лабрадора, неуклюжего, но чертовски милого?

— Как ты себя чувствуешь? — спросил парень, подходя ко мне очень медленно и аккуратно, как будто все-таки подозревал, что я могу на него броситься.

И пусть улыбался он до ушей, но все-таки взгляда с меня не сводил.

— Неплохо, — протянула я и поднялась на ноги.

Фрэнк сделал пару шагов назад.

— Я бы чувствовала себя еще лучше, если бы в университете не болтали, будто у меня роман с первокурсником!

На несколько секунд во взгляде мальчишки застыло недоумение, а потом он заулыбался еще довольней, чем прежде. Желание убить паразита стало просто нестерпимым. И пусть он оставался всего лишь сопливым первокурсником, который не в состоянии дать отпор, и по сути это будет избиение младенцев… Но за такое надо убивать!

— Эм… — неуверенно промычал Фрэнк. — Это ведь не самое страшное, верно? Или слух о твоем романе страшней того, что кучу народу, и тебя в том числе, едва не взорвали?

Я сделала резкий рывок вперед и впечатала наглого сопляка в дверь. Тот впечатался затылком и вроде бы я услышала, как клацнули его зубы.

— Мы остались живы. А вот идиотские сплетни обо мне никуда не делись. Я не хочу, чтобы кто-то пачкал мое имя подобными предположениями. Поэтому держись от меня подальше.

Фрэнк смотрел на меня с практически детской обидой.

— Но…

Я тяжело вздохнула. Мадонна, ну почему же он настолько… непонятливый?! А еще, как и положено идиоту, совершенно не боится. Зря, кстати. Я могу и изувечить.

— Я не знаю, на что именно ты рассчитываешь, но такие, как я, не обращают внимания на таких, как ты. Это тебе ясно?

Фрэнк наклонил голову на бок и пристально посмотрел мне в глаза.

— И почему же ты решила, что между нами не может быть ничего общего? — неожиданно серьезно спросил он. — Ты ведь даже ничего не знаешь обо мне. Совершенно ничего.

Словно у меня имелась хотя бы одна ничтожная причина, чтобы пожелать узнать зарвавшегося мальчишку получше.

— Выбираешь себе окружение как собак или лошадей? — мягко и вкрадчиво поинтересовался Фрэнк. — По экстерьеру и длине родословной? А бесполезных потом случайно не усыпляешь?

Почему-то в такой формулировке мое поведение стало казаться гадким, отвратительным, практически непозволительным. Словно в голосе Фрэнка была какая-то своя, особенная магия. Я тряхнула головой, сбрасывая с себя так некстати возникшее наваждение.

Мы с ним из разных социальных слоев и мальчишка даже не до конца понимает, о чем именно говорит. Плебс живет так, как вздумается, для них просто не существует условностей, которые существуют в высшем свете. Но это вовсе не значит, что и мне стоит опускаться до уровня Фрэнка.

— О тебе я знаю достаточно, чтобы не желать связываться. Убирайся из моей палаты. Вместе с веником. Мне почему-то кажется, я уже просила не приближаться ко мне.

На лице парня появилось какое-то странное, совершенно нечитаемое выражение. Я даже немного растерялась, поняв, что уже привычная веселость в ближайшее время не вернется.

Фрэнк действительно ушел. Молча. С цветами. Но на душе почему-то стало неспокойно, гадко. Словно то, что он наговорил мне, было все-таки правдой.

Я глубоко выдохнула и махнула рукой. Забивать свою голову такой ерундой, как душевные метания первокурсника, мне совершенно не улыбалось. Следовало как можно быстрей написать дяде Бернардо и описать, что творится в университете. Он ведь темный маг, в отличие от меня, настоящий… Наверняка дядя может мне что-то посоветовать.

С дядей Бернардо я ладила очень хорошо, пусть мы и встречались лично всего несколько раз за жизнь. Отец всегда пытался оградить меня от влияния темных родственников, не желая признать тот очевидный факт, что все дело в моей крови, и ничего не исправить. Темный дар редко передавался по женской линии. Бьянка родилась светлой, в отличие от меня. А я… просто вовремя не инициировали. А потом стало уже поздно. Попытки инициировать после двадцати лет ничем хорошим никогда не оборачивались, а до этого времени отец просто не спускал с меня глаз, не давая ни единого шанса «осквернить» меня родственникам со стороны матери.

Описать ситуацию в письме оказалось не так чтобы и легко: я все время скатывалась на эмоции, замешивала факты на своих переживаниях, превращая в вязкую кашу. Очень хотелось пожаловаться на Лестера, на Фрэнка, Рэйчел, декана и всю ситуацию в целом. Мне очень хотелось назад свой трон и уютно устроиться на нем, время от времени стуча по головам нерадивых подданных скипетром. Но думаю, дяде Бернардо не слишком интересны мои проблемы со здешней иерархией.

Спустя час я с грехом пополам написала свое послание на смартфоне и отправила его родственнику, надеясь на скорейший ответ. Мне хотелось хотя бы отдаленно понять, что именно может происходить вокруг меня. Или же не вокруг меня. И в этом тоже заключалась огромная проблема: я никак не могла понять, то ли я в эпицентре, то ли просто случайно попала в боевую зону.

Выпустили меня только утром, заставив пообещать, что я буду очень хорошо себя вести и откажусь на пару дней от физической и магической активности. Никаких практических занятий в расписании до пятницы не стояло, и я могла согласиться исполнить указания целителя.

Резерв снова оказался полупустым, и это заставляло крепко задуматься. Я действительно была двужильной, Лестер сказал правду. Все, кто выбрал специализацию мага разрушения, отличались редкостной выносливостью, иначе просто не выдержать постоянные адские нагрузки. Резерв у меня восстанавливался в рекордно короткие сроки, обычно, как бы ни выматывалась я за сутки, после шести-восьми часов сна вставала уже полностью заряженной. И что я имею в итоге? Сперва истощение, возникшее ни с того ни с сего, потом стабильно половина резерва куда-то уходит. Чертовщина какая-то…

Я прикинула по времени и сообразила, что успею только переодеться и захватить нужные учебники. А вот с завтраком уже не складывалось… Ничего, стройней буду. Куда важней зубы почистить…

В комнате меня поджидала Рэйчел. И выглядело это так, словно соседка устроилась в засаде и собиралась ждать до последнего. Блондинка смотрела волком и, кажется, могла укусить в любой момент. Непонятно с чего…

Я посмотрела ей в глаза, пытаясь понять, что именно произошло в мое отсутствие, и на всякий случай приготовилась убивать Лестера. Почему-то я почти не сомневалась в причастности Лестера.

— Что-то случилась? — поинтересовалась я исключительно для галочки. Разговаривать с Рэйчел дольше необходимого меня не тянуло. Она была связана с Лестером и по умолчанию тоже начала меня раздражать.

Девушка пару секунд просто молча меня разглядывала.

— Как ты узнала о взрыве? — внезапно спросила блондинка.

Вот именно этого я не ожидала. Вообще. Мне казалось, что куда больше ее заинтересует то, что Лестер приходил ко мне в лазарет.

— Как почувствовала? Как и все чувствуют, ощутила колебания магического фона, — отозвалась я, быстро собирая сумку, а потом скрываясь в ванной. Зубная щетка и паста — вот предел моих мечтаний на это утро.

Рэйчел пошла за мной в ванную комнату, лишая всяческой надежды на избавление от ее общества.

— Не вешай мне лапшу на уши, Катарина! — воскликнула девушка, перекрывая мне выход. — Я там тоже была! Была! И вообще ничего не почувствовала! И Дэн не почувствовал, а у него чутье лучше, чем у всех, кого я знаю!

О, Мадонна, не дай мне сорваться и наговорить этой девице лишнего… Как же порой бывают утомительны влюбленные девушки.

— Ты считаешь, будто Лестер — образец всех возможных совершенств? — осведомилась я и начала демонстративно чистить зубы. Говорить настроения совершенно не было, да и времени маловато для душевной беседы.

Своим вопросом я поставила соседку в тупик. Задумавшись, Рэйчел, кажется, дошла до мысли, что кто-то может и превосходить ее прекрасного… хотела бы сказать, что принца, но, увы, все-таки только гаденыша. Очень хотелось верить, но интуиция советовала не надеяться на благополучный исход.

— Я так не считаю, Катарина… Но я хорошо знаю, Дэн отличается от остальных, он не такой, как большинство. Поэтому порой он что-то такое делает…

Зубная щетка во рту была просто восхитительным поводом хранить молчание. Откровенность с Рэйчел не входила в мои планы, посторонние не должны были знать о том, что темные маги — все такие же темные, как и прежде — спокойно живут и продолжают передавать свои знания следующим поколениям.

Я прополоскала рот и вышла. Времени оставалось в обрез, но, не накрасив губы, я из комнаты не собиралась, даже если мне станут угрожать смертной казнью.

— Сфорца! Мне нужно знать! — пошла следом за мной Рэйчел, не желавшая сдаваться.

Ну почему моя соседка не могла оказаться какой-нибудь легковерной идиоткой? Тогда бы мне было куда спокойней! Но нет, Рэйчел нужно было оказаться наблюдательной! Да еще и упертой как осел.

Я смерила ее тяжелым взглядом, если не угрожающим, то явно не слишком доброжелательным.

— Если хочешь узнать что-то о Лестере, спрашивай у Лестера.

Первой парой была общая теория боевой магии. По ней тоже предстояло сдавать в конце года государственный экзамен. А еще предстояло найти себе научного руководителя для диплома. Сам диплом был уже давно написан, но требовалась поддержка одного из местных профессоров. Учитывая, как относится ко мне новый декан, могут появиться определенные проблемы.

Проклятая Бьянка! Это наверняка она наговорила родителям что-то, заставившее их начать давить на меня с помолвкой. Если бы не моя ядовитая сестрица, я бы спокойно доучилась и начала бы работать. А это означает полную финансовую независимость. Ведь можно жить и без фамильного состояния, не так ли?

Пока шла по коридору, желудок начал темпераментно выговаривать мне за то, что вовремя не поела. За каникулы я слишком уж привыкла к регулярному питанию и сну, разнежилась.

Теперь однокурсники смотрели на меня уже иначе… Нет, не благожелательней, просто напряженней, как будто я могла вот-вот броситься. Не то, чтобы они были совершенно неправы. Кинуться я могла, правда причин пока не было. Предмет преподавался только для нашей специализации, так что шанса столкнуться с Лестером не имелось. Слава Господу.

Стоило только занять место за столом, как тут же на соседний стул уселся парень, кажется, Колин О'Мэн или О'Мэлли, словом что-то на «О», а дальше уже сплошная загадка. С именами у меня всегда была большая проблема.

— Я Колин, — вполне дружелюбно представился парень, но смотрел очень внимательно, как будто бы готовился при первом признаке опасности уносить ноги.

Возможно, я немного перегнула с демонстрацией силы.

— Катарина, — отозвалась я и протянула руку для рукопожатия, сразу обозначая рамки будущего общения.

Однокурсник казался озадаченным, но на рукопожатие все-таки ответил. Мои пальцы он сжимал так аккуратно, словно боялся, что у меня рука оторвется при малейшей неосторожности. Странное отношение, учитывая, что я внешне не тяну на хрупкую фиалку, слишком уж рослая и жилистая.

— Я староста нашей группы, — чуть смущенно пояснил он причину вторжения в мое личное пространство. — Если у тебя какие-то проблемы, помогу их решить. Разумеется, если это не проблемы с Лестером.

С понимающей усмешкой я отозвалась:

— С Лестером я как-нибудь справлюсь самостоятельно.

На физиономии старосты проступило явственное облегчение. Неужели боялся, что стану интриговать и подбивать студентов своей специализации схватиться с факультетской звездой? Однако подобная стратегия не для моего амплуа. Я предпочитала сама решать свои проблемы. В открытом бою. Благо сил хватало.

— У тебя как дела с полигонной работой? — уточнил осторожно Колин. — У нас практикумы на следующей неделе начнутся… Если есть проблемы, парни подстрахуют.

Я несколько секунд пыталась для себя решить, чего хочу больше, плакать или смеяться. С одной стороны, конечно, это даже мило, что меня готовы прикрыть, но, с другой стороны, какого черта меня по умолчанию пытаются причислить к аутсайдерам?

— На полигоне и посмотришь, — манерно протянула я, поправляя прическу. — Прикрывать не надо, всегда сама справлялась.

Колин тяжело вздохнул.

— Ты не понимаешь. Падение успеваемости на курсе просто недопустимо, у нас еще и межуниверситетские соревнования грядут… Словом…

Ну вот что мне делать с этим тотальным неверием в мои возможности?

— Колин, — мягко начала я, пытаясь удержать себя в руках. — Если я сказал, что посмотришь на полигоне, то посмотришь на полигоне.

Староста на слово мне все никак не верил и пытался даже немного поиграть в благородного рыцаря, готового решить проблемы дамы с учебой. То, что дама против и проблем у нее как бы… нет, никого не останавливало. В итоге за пару минут до начала занятия я не выдержала и выпалила:

— Слушай, Колин, ты милый парень… Но давай на большой перемене выйдем, и я тебе доходчиво объясню про свои отношения с полигоном?

Мне нравилось, когда за мной ухаживали, я просто обожала находиться в центре мужского внимания… Но, пардон, в бою мне не нужны были поблажки и прикрытие, я сама могла кого угодно прикрыть.

Колин слегка опешил.

— Чего?

Мадонна, дай мне терпения, мне не стоит никого убивать. Но какого черта меня считают трепетной ланью?

— Того. Спарринг. Полноценный спарринг в полную силу. У меня, конечно, сейчас половина резерва, но мне и этого хватит.

На меня посмотрели… странно.

— Спарринг? Зачем?

Все в аудитории замерли и, кажется, даже дышали через раз. Зато смотрели так, словно у меня внезапно хвост пробился.

Я спокойна. Я совершенно спокойна.

— Чтобы ко мне больше не подходили с идиотскими разговорами о моей якобы несостоятельности, как боевого мага! Да я в первую пятерку кафедры на родине входила!

К сожалению, выше четвертого места я ни разу не поднималась. Все-таки физическая сила для мага моей специализации крайне важна, а переплюнуть мужчин по этой части… Природа — это природа, и до конца ее не переиграть. Приходится брать другим: скоростью, хитростью, порой даже подлостью.

— Но я не уверен, что нам стоит… — пошел на попятный староста, похоже, не зная как себя вести в такой ситуации. У них не было девушек на курсе, им не приходилось выходить один на один с женщиной, и теперь бедняги просто не знали, что им делать. — Драться с девушкой…

Я закатила глаза.

— То есть ты хочешь вот так просто отказаться от спарринга? Отказаться от моего вызова? Насколько же слабые здесь маги разрушения, — протянула я, подпустив в голос изрядную долю издевки. — Мне предстоит целый год учиться с трусами? Какая досада.

Провокация была, прямо скажем, паршивенькая, практически на грани фола, но мое хорошенькое личико восполняла все недостатки. Будь я дурнушкой или же мышкой вроде той же пресловутой Эшли Грант, то Колин бы думал головой. Но когда приходится иметь дело с привлекательной женщиной, то включаются уже более примитивные слои сознания, из которых наружу выбирается желание доказать, кто тут самый сильный самец. Разумеется, с кем-то зрелым и умным или хотя бы просто умным, фокус бы не прошел, но, на мою удачу, Колин не обладал этими свойствами.

— Хорошо. На большой перемене во дворе, — выпалил староста с азартом, но уже через пару минут по моей довольной улыбке понял, что влип в неприятности по самые уши.