Прима

Глава 8

Когда мы втроем уже были на полпути к лазарету, в замке зазвучала сирена.

— И что опять стряслось? — пробормотала Рэйчел.

Мне самой было интересно. И связно ли это с тем, что голос из сна велел мне уйти из аудитории?

— Черт его знает, — пробормотал Лестер, помогая мне идти, насколько это было в его силах.

Он даже порывался меня на руках отнести, но я пригрозила ему что-нибудь сломать в таком случае, как только приду в нормальное состояние. На этот раз однокурсник поверил и спорить не рискнул.

— Сфорца, с каких пор ты стала такой трепетной девой? — не без ехидства поинтересовался у меня Дэниэл.

Я только тяжело вздохнула и потребовала его привести профессора Бхатию, как только я окажусь под бдительным присмотром целителя Синклер.

Лестер хотел уже начать расспрашивать меня, но я выразительно покосилась на соседку и гаденыш понятливо смолк, сообразив, что разговор намечает не для посторонних ушей. Рэйчел не должна узнать о голосах в моей голове. Это будет точно лишняя информация для моей соседки. Дэниэл оказался достаточно понятливым и достаточно изящно перевел тему. Рэйчел, кажется, ничего не заподозрила.

Доставив меня до места назначения, однокурсники мгновенно удалились, и, пожалуй, я готова была благословить тишину. Голова уже не болела так адски, но беспрестанно ныла, заставляя сжимать зубы и надеяться на скорое избавление.

Оказавшись на кровати я блаженно закрыла глаза и расслабилась. Кто бы ни обеспечил меня этим адским приступом, он заслуживает как минимум пыток.

— Вини во всем свой отвратительный характер, — услышала я снова тот же голос. На этот раз он не звучал громко и не приносил каких-то неудобств.

Определенно, Вессекс не моя страна. Столько неприятностей со мной давно не случалось, но стоило сменить университет…

Лестер явился ко мне на удивление быстро.

— Скоро тут будет весь наш курс! — ошарашил он меня с порога. — Твой приступ — это просто дар господень какой-то!

Дар господень?

— Что ты имеешь в виду?

И тут в коридоре раздался шум. Сил на то, чтобы подняться на ноги и выглянуть у меня все еще было достаточно, и я предпочла лично пронаблюдать за происходящим безобразием.

А оно оказалось… поистине впечатляющим.

Весь мой курс одного за другим втаскивали на носилках, и выглядели ребята так, что вносить их стоило уже сразу в гробах для экономии времени.

— Какого… дьявола?.. — выдавила я, не веря собственным глазам.

Лестер, стоящий рядом со мной, казался не меньше пораженным.

— Что-то на коллоквиуме случилось.

Выходит, тот голос — он пытался помочь мне? Спасти? Пожалуй, даже немного забавно, учитывая, что я все-таки побаивалась обладателя этого голоса.

— Нам нужно срочно найти профессора Бхатию! — заявила я, чуть пошатываясь, но все же находя в себе силы передвигаться.

Лестер недовольно уставился на меня, как будто услышал редкостную чушь.

— Ты говорила, позвать Бхатию сюда! Ты же едва стоишь!

Да, мне не было так уж хорошо, но сейчас это уже не казалось достаточной причиной, чтобы валяться в постели.

— Не преувеличивай, Лестер, всего-то давление немного подскочило.

Ответом мне стал чертовски красноречивый взгляд. В «немного подскочили» однокурсник точно не поверил.

— Да плевать, даже если бы я была при смерти! — воскликнула я и поморщилась от нового приступа головной боли.

Господь милосердный, да что же это такое со мной… Нужно быть сильной и бороться.

— По мне, ты и так при смерти, — проворчал парень, беря меня под локоть, точней, поддерживая под локоть.

Неужели же я настолько паршиво выгляжу?

— Мне здесь все равно не станут помогать в ближайшую пару часов, — кивнула я на творящейся вокруг кромешный ад. Целителям действительно было совершенно не до пациентки, которая в состоянии, пусть и с трудом, но стоять на ногах.

Лестер пристально посмотрел мне в глаза, а потом со вздохом повел к выходу.

Найти профессора Бхатию так быстро, как нам того хотелось, нам не удалось. Деканат стихийников был заперт, хотя до обеда еще было далеко, стало быть, и самого Бхатии на месте не было.

— Брось меня тут, — потребовала я, понимая, что это мой последний забег на сегодня и остается только ждать появления декана тут же, около двери.

Лестер посмотрел на меня с нескрываемым раздражением.

— Я же говорил тебе остаться в лазарете! — процедил он. — От женщин вечно одни проблемы!

Вот не стоит разбрасываться при мне такими откровенно сексистскими заявлениями.

— Обязательно передам твои слова леди Гринхилл.

Лестер только тихо выругался и пошел искать профессора Бхатию. А я медленно сползла по стене. Голова болела, сил не осталось совершенно. Стоило только устало прикрыть глаза, как я услышала голос Фрэнка.

— Господи ты боже мой, принцесса! — воскликнул он. — Ты же вся в крови!

Значит, опять кровь из носа пошла. Проклятье.

Я открыла глаза и ошарашенно моргнула. Лицо мальчишки было как раз напротив моего лица. — Почему ты сидишь на полу?

— Жду профессора Бхатию, — просто ответила я. Дурацкое объяснение, но на сто процентов правдивое.

Фрэнк закатил глаза, после чего поднялся на ноги и куда-то ушел. Вернулся, правда, очень быстро, буквально через минуту. Со стулом.

— Принцессам не подобает сидеть на полу, — наставительно сообщил он мне, заставляя переместиться на стул. А потом еще и аккуратно отер мне лицо, неизвестно откуда взявшимся платком.

Пожалуй, в этот момент я посчитала Фрэнком не самым худшим и надоедливым представителем мужского пола. Вот Лестер не додумался обеспечить меня стулом. Хотя, конечно, я сама хотела, чтобы он нашел профессора Бхатию как можно скорей…

— Лицо у тебя совершенно зеленое, — сообщил мне с откровенной иронией мальчишка, наклоняясь и пристально разглядывая. — Под цвет глаз. Совершенно прелестный вид.

Мне захотелось его ударить за такую издевку… Но сил не было, да и вообще, мне же стал принесли, лицо вытерли. Пожалуй, за такие услуги можно и спустит с рук некоторые вольности. Но только некоторые.

— Что случилось у вас на факультете? — быстро сменил тему Фрэнк, словно бы решив не испытывать пределы моего терпения. Вот только… Он ни разу не останавливался из-за того, что испугался моего гнева. Так с чего же изменять этому обыкновению теперь, когда я при всем желании не могу представлять большой угрозы.

— Только о вас и говорят. Один смех, раньше, говорят, все больше некроманты встревали в неприятности. Но новый сезон — новая мода.

Я только плечами пожала.

— Понятия не имею. Когда все случилось, меня уже Лестер с моей соседкой в лазарет вели. Поэтому знаю примерно… ничего.

Кроме того, что меня, по сути спас, какой-то голос. И этот голос ни слова не упомянул о том, что уходить нужно не только мне одной, но и всем, кто находился в аудитории. Словно бы ему было глубоко плевать на жизни других людей. Вариант с ангелом стоило отмести сразу.

— Тебе повезло, что уцелела, — произнес тихо Фрэнк. — Все могло обернуться куда хуже, принцесса, раз уж весь ваш курс унесли на носилках.

Могло бы. Наверняка бы и окончилось. Вот только обладателю голоса такой расклад пришелся не по нраву. Если предположить, что он действительно кормится с меня, то потерять донору этому неизвестному точно не хотелось. Поэтому меня нужно было спасти, а остальные… кем бы ни был мой ночной гость, он действовал так не из большой любви ко мне, а просто из корысти.

— А какие слухи ходят? — спросила я парня, подозревая, что такой пронырливый тип наверняка уже успел самостоятельно что-то разнюхать.

Тот пожал плечами.

— Да ничего особенного, вообще-то. Только та полицейская, леди… леди… в общем, та, которая кузина Полоза, она снова вернулась. Видел ее мельком… и зла она как десяток отборных чертей.

То есть леди Гринхилл вернулась в замок после происшествия? Что же, хоть какая-то надежда на то, что все обернется к лучшему. Стоило только помянуть полицейскую, как она явилась в лучшем стиле демонов.

На Фрэнка она посмотрела странно, как будто пыталась что-то вспомнить.

— Этот молодой человек?.. — поинтересовалась она у меня.

— Уже уходит, — решительно заявила я и выразительно посмотрела на мальчишку.

Тот пожал плечами и понятливо удалился, насвистывая что-то неразборчиво себе под нос.

— Как его зовут? — спросил леди Гринхилл.

Я плохо понимала, к чему такой странный интерес.

— Фрэнк.

Женщина нахмурилась.

— А фамилия у Фрэнка есть?

Вот делать мне нечего было, только узнавать, как его полное имя.

— Понятия не имею.

Леди Гринхилл словно бы задумалась о чем-то.

— Дэнни бегает по всему замку и ищет Кирана. Говорит, что именно ты жаждешь увидеть моего нареченного. Чем вызвано такое желание?

Могла ли я рассказать все полицейской? Пару секунд я раздумывала и пришла к выводу, что доверять ей следует, в том числе, и из-за отношений с профессором Бхатией и родства с Фелтоном.

— Думаю, это стоит обсудить наедине, леди Гринхилл, — произнесла я, пытаясь понять, смогу ли вообще сейчас куда-то идти самостоятельно. Вряд ли стоит рассчитывать, что леди Гринхилл сможет меня куда-то доволочь без посторонней помощи, иначе как волоком.

Однако все мои опасения оказались излишними: у невесты профессора Бхатии имелись ключи и от декана и стихийников и от кабинета нареченного. И мне показалось, что это определенно перебор, но… черт, как же я была рада оказаться в положении лежа на уютном диване. Даже двужильным нужен какой-никакой отдых, особенно, если им неплохо досталось.

— Дэнни обмолвился, что вы теперь в курсе почти всей истории с Темным Писанием, — обронила леди Гринхилл, устраиваясь в кресле напротив меня.

Я хмыкнула. Жалкие крохи знаний, которые пришлось вырывать с боем, вряд ли тянули на звание «всей истории».

— Если только в общих чертах.

Полицейская усмехнулась не слишком доброжелательно.

— Что же, тогда не имеет смысла утаивать и самый интригующий факт, Катарина. Основной для создания этого проклятого артефакта стала вовсе не случайная душа какого-то бедняги, просто попавшего под руку одному из моих предков. В Темном Писании был дух мужчины, который при жизни носил фамилию Фелтон. И это чертовски большая проблема, стоит заметить.

Видимо, в древности в семействе Фелтон складывались не самые теплые отношения… Но я все равно не понимала, почему леди Гринхилл говорила с такой почти пугающей серьезностью.

— Должно быть, вам не очень приятно охотиться на собственного предка… — осторожно заметила я, но женщина только с легким раздражением взмахнула рукой.

На лице кузины Короля совершенно неописуемая смесь гордости и досады.

— Вы, подозреваю, все еще плохо знаете натуру Кассиуса и не понимаете, что составляет саму суть нашей натуры. Фелтон — это амбиции, коварство, ум и желание победить, подчас, любой ум. Ну, еще, разумеется, адское обаяние.

Я не сдержалась и закатила глаза, выдавая скептическое отношение к подобным славословьям в адрес пресловутого семейства.

Леди Гринхилл вздохнула.

— Зря не верите моим словам, юная леди. Так вот, Темное Писание, точней, Френсис Фелтон — это, по сути квинтэссенция всех эти свойств. И если именно он решил поиграть с вами ли, с Дэнни ли… это может окончиться весьма дурно.

Паниковать просто из-за чужой неуемной гордости за свой род мне не показалось удачной идеей. В конце концов, и о семействе Сфорца, и о семействе Литта тоже ходило немало лестных историй.

— Я уже говорила профессору Бхатии, что ночами слышу голос. Мужской голос. А потом у меня пропадает часть магической энергии из резерва. Без какой-либо на то причины, — перешла я сразу к сути дела. — Так вот, перед тем, как все случилось на коллоквиуме… Он снова говорил со мной, тот человек из снов. Требовал, чтобы я ушла с занятия.

Леди Гринхилл помрачнела так, словно бы услышала о смерти всех родственников разом.

— Кирану будет интересно узнать о подобной пикантной новости… Да и Кассу, пожалуй. Вы не самая удачливая девушка на земле, если уж говорить честно.

Как будто самой мне в голову подобная мысль не приходила…

— Вы думаете, все действительно дело рук Темного Писания? — спросила я, чувствуя, как постепенно, капля за каплей в душе нарастает тревога. Если эта догадка соответствует истине, мои проблемы не просто велики… Они монументальны, как древние храмы.

Полицейская неопределенно хмыкнула.

— Полностью буду уверена буду, только если дражайший предок лично подтвердит эти догадки. До тех пор…

Я отметила про себя, что отношение леди Гринхилл к Темному Писанию сильно разнится от отношения того же Лестера. Дэниэла буквально трясло от одной мысли об артефакте Фелтонов, а вот полицейская была лишь слегка нервозна. Как мне показалось, леди Гринхилл относилась к Писанию скорее как к человеку, пусть и опасному, чем как к чудовищу.

Через полчаса в кабинете профессора Бхатии собрался небольшой военный совет, на котором присутствовал преподаватель, его невеста, Фелтон и Лестер. А вот Грант никто не пригласил.

— Так и не сказал Эшли? — поинтересовалась без особого недовольства у кузена леди Гринхилл.

Король молча пожал плечами.

— Бедная девочка еще не воет от твой гиперопеки? — снова обратилась к некроманту полицейская.

Фелтон раздраженно фыркнул.

— Достаточно уже Эшли натерпелась от наших семейных скелетов в шкафах. К тому же ты ее знаешь… Стоит ей узнать о том, что Писание, быть может, сейчас в игре — тут же с головой кинется решать проблемы.

Я удивленно посмотрела на Короля, пытаясь увязать его слова с образом той Эшли Грант, которую я знала. Вот уж точно тихий омут.

— Ох уж эти женщины… — саркастично протянул Лестер и тут же удостоился двух яростных взглядом от меня и леди Гринхилл. — Так, вы, двое! Прекратите меня бить уже!

Полицейская покосилась на меня, и в ее взгляде я увидела сперва удивление, а потом и одобрение.

— Дэнни, милый, пока тебя еще никто не трогал. Но, если ты продолжишь не следить за своим языком… Впрочем, мы здесь собрались по другому поводу. Катарина, дорогая, расскажите о том, что произошло с вами на коллоквиуме.

Моя история произвела на троих мужчин изрядное впечатление.

— Как считаешь, Касс, весь этот беспорядок в университете может быть делом рук нашего дорогого дедушки Френсиса? — с кривой усмешкой спросила полицейская, пытаясь размять себе плечи.

Профессор Бхатия со вздохом поднялся, встал позади невесты и решительно отвел ее руки в сторону.

— Киран, ты определенно святой, — протянула женщина, прикрывая глаза.

Преподаватель хмыкнул.

— Это можно было понять еще после того, как мы с тобой обручились.

Лестер закатил глаза, всем видом демонстрируя отвращение.

— Френсис… Признаться, я плохо представляю мотивы Френсиса. Он так долго не давал о себе знать, что я позволил надеяться на его исчезновение. Наивно, сам теперь понимаю. Фелтон есть Фелтон.

Фелтон есть Фелтон. Порой также говорил отец уже о нашей семье. «Сфорца есть Сфорца». Кажется, все аристократы помешаны на собственной исключительности.

— Если предположить, что мисс Сфорца слышит голос именно Темного Писания, тогда я не вижу смысла в произошедшем на коллоквиуме. Да и вообще… никак не могу понять мотивации этого существа.

Лестер нервно засмеялся и сцепил руки на коленях.

— Все предельно просто! Сфорца для Писания донор, она неприкосновенна. А я враг — меня нужно пустить в расход. Вот и все.

Головная боль мешала думать связно, но все равно появилось ощущение, будто что-то не так.

— Слишком много сложностей, — отозвался профессор Бхатия. — Учитывая, какие у между вами двумя завязались отношения, любому стало бы ясно, что ты можешь увязаться следом за мисс Сфорца. А у вас не все занятия общие. Так почему бы просто…

Лестер опустил голову.

— Если только Писание не находится в теле Сфорца.

Я нервно сглотнула и покосилась на леди Гринхилл, а потом и на профессора Бхатию.

Что это вообще значит, «находится в теле Сфорца»?! Мне тут лишние жильцы точно не нужны!

— Дэн, ты несешь чушь, — фыркнул Фелтон и взлохматил волосы каким-то слишком уж нервозным жестом.

Поэтому от его слов легче не стало ни на гран. Что бы ни говорил Король, я то ли шестым, то ли даже седьмым чутьем ощущала его тревогу. И постепенно начинала паниковать сама. Как показывает жизнь, храбрая я только до определенного предела.

— Оно прекрасно существовало в теле Грант несколько месяцев! — высказал очередной аргумент Лестер, и мне стало так плохо.

Полицейская едко рассмеялась, кажется, не принимая слова гаденыша всерьез.

— Не мели чуши, Дэнни, ведь именно ты почувствовал Писание в Эшли. Ты бы первый понял, что с девушкой что-то не так.

Однокурсник только пожал плечами.

— Если только ваш вновь обретенный родственник не научился паре-другой новых трюков.

Фелтон тяжело вздохнул.

— Дэн, у тебя истерика. Темное Писание не стало бы по собственной воле избавляться от тела. Он же именно этого и хотел — получить свободу и возможность полноценной жизни.

С каждым произнесенным словом происходящее все больше напоминало мне дурной сон, кошмар, от которого хочется проснуться как можно быстрей.

— Касс, черт бы тебя побрал! — завопил Лестер, подскакивая на ноги.

Я застонала сквозь зубы: голова заболела в разы сильней.

— Да очнись же ты! — продолжил Дэн. — Оно хотело не просто тело! Оно хотело именно твое тело! Ты наследник рода! Так с чего бы ему удовольствоваться телом какого-то мальчишки, который Фелтон только отчасти!

Как забавно бледнеют белокожие. Вот, к примеру, лицо леди Гринхилл приобрело совершенно неописуемый оттенок голубого, кажется, ниагара. При этом женщина сохраняла внешне абсолютную невозмутимость.

— Если он действительно… решил вернуться за Кассиусом… — задумчиво произнесла она и принялась с остервенением растирать виски. Кажется, голова теперь болит не у меня одной.

В лазарет я не вернулась, посчитала, что там и без меня достаточно пациентов, и незачем подкидывать местным целителям еще больше работы. Тем более, после пары зелий профессора Бхатии состояние пришло в относительную норму. Изувеченный мужчина изрядно поднаторел в самолечении и оказался настолько любезен, что помог и мне.

Уже лежа в своей постели я смотрела в потолок и размышляла над тем, что удалось узнать.

Если все дело в Темном Писании… хорошо, предположим, ему хочется убить Лестера, захватить тело Фелтона и подпитаться моей энергией. Все хором твердят, будто Темное Писание — этакий концентрированный представитель семейства Фелтон, хитер и подл сверх всякой разумной меры, но тогда зачем действовать настолько… откровенно и прямолинейно? Где же все хваленое хитроумие? Окажись я на его месте, сперва бы как раз занялась первостепенным — захватила бы желанное для себя тела, а уже потом под чужой личиной начала убивать.

Черт! Да из меня вышла бы куда более приличный злодей, клянусь!

Разумеется, все это чертовски нелогично… Если только у Темного Писания нет какого-то другого плана, куда более изощренного, который мы даже не в состоянии просчитать. Проклятье…

Чем больше я думала обо всем этом, тем более жутко мне становилось. И Рэйчел как назло не было в комнате. Наверное, с ней бы стало легче. Где соседка, я не знала, но подозревала, что она решила остаться в лазарете вместе с кем-то из однокурсников.

Когда в дверь постучали, я обрадовалась, что хоть кто-то решил меня навестить и избавить от треклятых размышлений. Даже если Лестер решил меня навестить…

— Фрэнк? — опешила я, глядя на застывшего на пороге первокурсника.

Тот смотрел на меня исподлобья, явно готовый к любому из вариантов моего поведения.

— И снова здравствуй, принцесса, — улыбнулся мальчишка, не пытаясь вломиться в комнату. — Надеюсь, гостей ты принимаешь?

Прямолинейность танка, иначе и не скажешь, но, пожалуй, меня даже подкупала в этот момента такая манера вести разговор.

— Я понимаю, что ты вырос где-то в глуши… Но должен же тебе был кто-то объяснить, что на ночь глядя к приличным девушкам в гости не заходят? — протянула я, скорее, не для того, чтобы прогнать незваного гостя, а для проверки его реакции.

Пожалуй, я была даже рада появлению Фрэнка. По крайней мере, какое-то время не буду одна.

— Мне казалась, ты выше любых условностей, — отозвался водник… и, пожалуй, такой ответ меня полностью устроил.

Я отступила в сторону.

— Проходи. Но помни, что это третий этаж, а под моим окном брусчатка.

Завуалированная угроза произвела на парня примерно то же впечатление, что и прямая. А именно, никакого впечатления. Меня никак не оставляло ощущение, будто Фрэнк обладает девятью жизнями как заправский кот. Иначе с чего бы ему быть таким храбрым?

— Денек не из легких? — поинтересовался Фрэнк. Вроде бы дежурная фраза, но он каким-то необыкновенным образом умудрился вложить просто бездну смысла. Тут и обещания выслушать, и поддержать…

— Пожалуй, в рейтинге отвратительных дней, этот займет первую строчку, — со вздохом произнесла я, устало потирая виски.

Я сама не знала до конца, зачем же на самом деле впустила малолетнего нахала, стоило ли так поступать и чем это вообще могло обернуться в последствии. Но дело сделано. Фрэнк внутри.

— Жутко, наверное, понимать, какой опасности избежала по чистой случайности… странно, — осторожно, будто подбирая слова.

Странная манера, раньше Фрэнк шел напролом к желаемой цели, а теперь вдруг сменил тактику ведения боя.

— Пожалуй, — отозвалась я, глядя прямо в светлые глаза, которые почему-то потеряли большую часть ставшей уже привычной для меня наглости. — Университет гудит?

Водник пожал плечами.

— Как разоренный улей. Не так часто в университете происходит нечто настолько же значительное. Да практически никогда подобное не происходит. Разве что та злосчастная вечеринка некромантов, которая вроде была с год назад.

Я тяжело вздохнула и уселась на свою кровать. По идее, в подобном месте вообще не должно происходить нечто подобное! Куда смотрит охрана, позвольте узнать?! Если она вообще куда-то смотрит.

— Удивительный университет, вечно что-то не в порядке, — проворчала я, устало прикрывая глаза. — А ты неплохо осведомлен для первокурсника. Любишь сплетни?

Парень рассмеялся.

— Просто считаю, не бывает лишних знаний.

Я взглянула на него. Фрэнк устроился на стуле, даже не пытаясь сесть рядом со мной. Верное решение: попробуй сопляк нарушить мое личное пространство — выставила бы его, наплевав на все.

— А как же «многие знания — многие печали»? — поинтересовалась я не без иронии.

Стихийник со странной усмешкой покачал головой.

— Стараюсь избежать клишированности мышления, принцесса. Мир и так создает для нас слишком много стен без дверей.

Понемногу у меня шла кругом голова и, похоже, далеко не от проблем с давлением. Он был странным, чертовски странным для первокурсника. Как будто этому парню уже приходилось через слишком много пройти. Мы с мамой и Бьянкой порой ездили по приютам, обычная благотворительность для женщин высшего света. Нужно выполнять свой социальный долг и все в таком роде… Приютские дети тоже казались мне порой слишком взрослыми и смотрели иначе, не как их сверстники. Очень захотелось расспросить парня про его прошлое, семью. Вот только тогда бы я, наверное, могла начать ему сочувствовать, а потом и привязываться. Именно такое развитие событий мне ни к чему.

— Тебе никогда не говорили, что ты слишком умный для своего возраста? — спросила я Фрэнка.

Тот взлохматил волосы до странности знакомым жестом и кивнул.

— Постоянно, принцесса. Но, подозреваю, это не самая увлекательная для тебя тема, не так ли?

Вот же паршивец. Да, мой эгоцентризм зашкаливал, с этим не поспоришь, и говорить о себе я просто обожала, но эта ситуация предполагала другое течение разговора.

— Хорошо выкручиваешься, — отметила я с усмешкой, ожидая ответного хода.

Фрэнк невинно улыбнулся в ответ.

— Жизнь — сложная штука, пришлось научиться. А тебе, кажется, стало легче. Я могу собой гордиться. Но что у тебя с Лестером?

Последний вопрос заставил меня возмущенно нахмуриться.

— Ты совершенно бессовестный тип, Фрэнк! О подобных вещах даму не спрашивают!

Если я думала таким образом поставить на место паршивца, то просчиталась. Тот продолжил хранить совершенную невозмутимость.

— Извини, принцесса, я не настолько джентльмен, чтобы упускать девушку только ради сохранения видимости хороших манер, — ответил мне бессовестный мальчишка.

У меня слов не было. Вот просто не было. Ни единого. Да я рот открыть сумела только через минуту где-то, и то с большим трудом.

Как у него только мысль могла появиться, что я, Катарина Сфорца, могу польститься на такого, как он?! За мной ухаживал кузен короля! И я отказала ему! А теперь вот какой-то сопляк из Вессекса решил, будто я снизойду до него.

— Ты возомнил, будто есть хоть один чертов шанс… — разозленно прошипела я, пытаясь решить, выкидывать ли наглеца в окно или нет.

Фрэнк посмотрел смерил меня странным нечитаемым взглядом.

— Шанс есть всегда, если не упустить его. И поверь мне, я достаточно хорош. Так расскажи мне про Лестера.

Так, вот это уже перебор, я резко поднялась на ноги с твердым намерением схватить нахала за шкирку и вытолкать взашей. Хватит с меня уже душевных разговоров, учитывая, что мальчик просто решил приударить за понравившейся девушкой и ничего больше. Разыграл тут сцену с сочувствием, чтобы в итоге…

К несчастью поганец оказался достаточно тяжелым, а еще увертливым и хитрым, так что вместо того, чтобы убрать досадную помеху из своей комнаты, я внезапно оказался стиснута в тисках рук. Сильных рук, стоит отметить. Объятиями я это безобразие даже мысленно решила не называть. Кажется, теряю форму.

— Если ты сейчас развернешься и уйдешь, возможно, выживешь, — процедила я, пытаясь вложить в свои слова как можно больше угрозы.

Во взгляде сопляка было столько азарта, что страшно было даже предположить, что именно он учудит.

— Есть вещи, которые стоят смерти, — заявил мне Фрэнк и поцеловал.

Видимо, этот день меня добьет… От шока я даже рот открыла, чем первокурсник тут же и воспользовался, пытаясь, видимо показать класс. Ну, что я могла сказать… мальчик определенно не был плох, но это не помешало мне душевно цапнуть его за губу, когда немного отошла от первоначального шока. Хорошо цапнуть, душевно, до крови.

Фрэнк тут же отступил, то ли из-за боли, то ли просто понял, что еще немного — и я начну убивать всерьез.

— На помидорах тренировался? — спросила я, смакуя вкус чужой крови во рту. А потом без предупреждения ударила в челюсть.

Водник не дрогнул и даже не попытался закрыться, как будто признавал мое право на месть.

— Разумеется. Все для несравненной принцессы, — ответил он, медленно отступая к двери.

Разбитая губа не давала ему улыбаться с привычной беззаботностью, но настроение у наглеца явно было самым радужным.

— После такого меня оправдает любой суд за твоей убийство! — воскликнула я, решая, продолжить его бить или он получил уже достаточно.

Фрэнк покачал головой.

— Нет, не оправдают. Зато я войду в легенды, как погибший ради любви.

Вот тут меня просто пополам сложило от хохота. Жертва любви, черт бы его побрал. Что он еще себе навыдумывал, этот чересчур самоуверенный сопляк? Какая любовь?

— Ну, по крайней мере, у тебя снова хорошее настроение, — подвел итог Фрэнк. — Тогда я удаляюсь с твоего позволения. Но мои мысли будут с тобой каждую секунду.

Оставшись снова одна, я с изумлением поняла, что настроение почему-то улучшилось. Даже несмотря на возмутительное поведение Фрэнка, мне стало действительно легче после его визита.

— Вот же проклятье! — выругалась я и провела пальцами по губам. — Настырный паршивец…

И все-таки приходилось признать, что такой бесхитростный напор даже немного подкупал. Если Лестера мне хотелось убить сразу и на месте за одну только мысль, что мы можем начать встречаться, то Фрэнк… Нет, поведение мальчишки, конечно, возмущало, но и льстило при этом. Для Дэнни я была одной из многих, куском мяса, попыткой восстановить пошатнувшееся реноме, а вот Фрэнк, он пытался как-то помочь, поддержать, пусть и делал это так неуклюже.

А еще водник пытался залезть мне в душу.

— Под Твою защиту прибегаем, Пресвятая Матерь Божья. Не презри молений наших в скорбях наших, но от всех опасностей избавляй нас всегда, Дева преславная и благословенная. Владычица наша, Защитница наша, Заступница наша, с Сыном Твоим примири нас, Сыну Твоему поручи нас, к Сыну Твоему приведи всех нас. Аминь, — зашептала я привычные с детства строки, пытаясь получить хоть немного поддержки небесной, раз с поддержкой на земле не особо складывается.

Еще бы понять, от кого или от чего я просила защиты… От Темного Писания? От Лестера? От Фрэнка? Или от себя самой?

Голова шла кругом…

Я уже почти заснула, когда зазвонил телефон. Сонно щурясь, я увидела «Мама» на дисплее и сняла трубку, плохо представляя, что могло заставить сеньору Франческу сменить гнев на милость в отношении старшей дочери. Кажется, перед моим отъездом моя матушка клялась, что не заговорит со мной, даже если небо упадет на землю. Стоило выглянуть за окно и проверить что там с небом…

— Кати, девочка моя, здравствуй! — радостно воскликнула мама, даже не дав мне вставить слово. — Как ты? Здорова?

Я поморщилась. Будто и не было никакого скандала.

— Со мной все в порядке, — ответила я, решив отвечать строго на заданные вопросы. Если мои родные решили забыть, как меня провожали в Вессекс, то вот моя память пока в полном порядке.

Мама, разумеется, уловила натянутость в тоне и тяжело вздохнула.

— Да, я согласна, что слегка перегнула палку в наш прошлый разговор. Но, Кати, ты тоже была слегка… эмоциональна. Как бы то ни было, мы скучаем по тебе, моя дорогая девочка. Все скучаем.

Скучают. Ну надо же…

— И Бьянка очень хочет с тобой поговорить, — словно добить меня захотела матушка.

Бьянка хочет… Проклятье. Бьянка всегда чего-то хочет!

— Вот только у меня нет ни малейшего желания разговаривать с ней, — решительно отрезала я. — Будто непонятно, почему именно отец стал так напирать на меня с помолвкой…

Изначально этот хлыщ Альберто Росси отдавал предпочтение моей младшей сестре, оно и понятно… А потом вдруг переключился на меня саму. И когда зашла речь о возможном союзе между младшими семьями, то кандидатура Бьянки в качестве даже возможно невесты для Росси не упоминалась. Ни одного чертового раза!

— Кати, милая моя, тебе не кажется, что это не совсем правильно обвинять сестру во всех бедах? — осторожно заметила мама. Каждое слово она произносила осторожно, будто опасалась моей реакции. Ну и почему? Все, что только могла, я уже высказала. В день отъезда. Теперь бурная злость отступила, оставив только глухое беспросветное раздражение.

Бьянка — сокровище, гордость семьи, а я только источник всяческих неудобств для родителей. Так почему было просто не оставить меня в покое, раз уж я сделала такое одолжение и уехала? Почему нельзя, в конце концов, оставить меня в покое?!

— Разумеется, неправильно, — отозвалась я ледяным тоном. — Это же я корень всех бед Сфорца.

После чего просто положила трубку. Нет, в Вессексе, конечно, на меня свалилась адова прорва неприятностей… Но домой все равно как-то не тянет.