Приманка для хищника

Глава седьмая

«Лейзи Дейзи» — это бывший огромный склад в Доклендсе, в свое время перестроенный в бар и ресторан, а теперь претерпевший дополнительные изменения и заполучивший клубную зону в обширном подвале.

На первом этаже расположились бар и очень неплохой ресторан, а на втором — офисные помещения и туалетные комнаты.

За прошедшие недели «охоты на Эдди» я успела побывать здесь пару раз.

Типичный бар — деревянный пол, каменные стены, запах пива и полироли. Приветливая женщина с копной блестящих каштановых кудряшек смахивает со столов в корзину мусор, окурки и использованные подставки под стаканы. Когда я вхожу, она убирает кудряшки с усталого лица и с улыбкой говорит:

— Мы уже закрыты, милая, слава богу.

— Э-э-э… хм, да, я в курсе. Я ищу Бена, Бена Мередита. У меня назначена встреча.

Она показывает на мужчину, сидящего у стойки, рукава его клетчатой желто-синей рубашки закатаны до локтей, джинсы протерты скорее от длительного ношения, чем по капризу дизайнера, на ногах — видавшие виды кожаные ботинки «Катерпиллар». Он грызет шариковую ручку задумчиво изучая громоздящуюся перед ним кипу счетов, темно-русые волосы упали ему на лоб.

— Не бойся, он не укусит. — Женщина улыбается, заметив мое замешательство. — Хотя я бы лично не отказалась, пожелай он откусить кусочек. — Она зашлась неожиданно мужским смехом.

Я робко направилась к Бену Мередиту, управляющему «Дейзи», который, нервно постукивая ногой по паркету, пытался теперь что-то зачеркнуть в счетах отказывающейся писать ручкой.

Он поднял на меня взгляд, и его лицо озарилось дружелюбной улыбкой. У него были шоколадно-карие глаза, как у Элвиса, но с гораздо более заметными признаками интеллекта.

— Привет. — Я протянула ему руку. — Я звонила… насчет работы в баре.

— Ах, да! — Он откинулся назад, передние ножки стула угрожающе повисли в воздухе, позволив ему вытянуть ноги во всю длину. — Вы, должно быть, Аннабел, я вас ждал. Присаживайтесь. — Он притянул ногой соседний стул, опасно пошатнувшись. — А знаете, мне кажется, я вас где-то видел.

Мне давно пора подумать о маскировке — перекраситься в блондинку хотя бы. Всегда хотела проверить, правда ли, что блондинкам легче живется.

— Я выпиваю здесь иногда.

— И все равно хотите здесь работать? — пошутил он.

Бен сделал две чашки эспрессо в кофеварке за стойкой, потом, сощурив глаза и продолжая улыбаться, словно добродушный медведь, описал рукой широкий круг, приглашая меня полюбоваться «Лейзи Дейзи».

— Как вы можете видеть, мы находимся в центре больших перемен; по правде говоря, к этому моменту перемены должны быть уже свершившимся фактом, но вы ведь знаете, что за люди эти строители.

— Разве что понаслышке, и я говорю не об их рабочих качествах, — пошутила я, подумав о Ники и ее строителе.

— Когда они говорят — срок неделя, значит, будет три. Они давным-давно должны были все здесь закончить и раствориться в тумане. Нам пришлось на месяц перенести торжественное открытие, босс ужасно недоволен.

Ах да, босс. Вот кто привел меня сюда, а вовсе не горячее желание наполнять кружки пивом.

— Если считать клуб внизу, мы почти удвоили наши площади. Тут будет просто битком. По крайней мере, я надеюсь, иначе меня вышвырнут с работы. Если в вашем представлении веселье — это помогать пьяным уродам превратиться в еще более пьяных уродов, то вам понравится здесь работать.

Он улыбнулся в тридцать два зуба, позволив оценить чернильную синеву его языка. Видимо, он слишком энергично жевал свою ручку.

— Э… Ваш язык… ручка… — Я прикоснулась пальцем к кончику собственного языка.

Он попробовал свой язык на вкус, потом высунул его так далеко, как только мог, разразился заразительным смехом и подозвал женщину, которая уже успела вернуться за стойку

— Дот, моя дорогая, сделай одолжение — заряди ее еще раз. У меня во рту такой омерзительный вкус, ты не представляешь. — Он показал ей свой синий язык, Дот опять рассмеялась своим неожиданным смехом и направилась к кофеварке. — Вы не откажетесь от чашечки? Я потрясла головой, а он начал совершенно невозмутимо вытирать кончик языка бумажным полотенцем.

Я подумала, что Бен мне нравится. Он напомнил мне Джеми. Не с виду. Джеми похож на бестелесного ангела, которого совсем недавно вытурили на землю, а Бен красив грубой красотой, но они оба теплые, открытые люди.

— Итак, Аннабел, когда вы сможете приступить к работе?

Я отпрянула, немного растерявшись.

— Что, вот так просто? А вы не хотите задать мне пару вопросов? Проинтервьюировать меня по-настоящему, так сказать.

Он немного смущенно взглянул на меня.

— Но вы ведь уже приняты на работу, сегодня мы встретились только д ля того, чтобы обсудить детали.

— Правда?

— Конечно. Слушайте, — Бен отодвинул стул и встал, — а давайте я вам все здесь покажу?

Внизу, в огромном сводчатом подвале, разместилась новая клубная зона. Помещение было похоже на церковь без скамеек и кафедры, в которой копошилась небольшая группка рабочих. стучавших молотками, красивших деревянные части, устанавливавших звук.

И что за замечательная группка!

Только посмотрите на задницу строителя — этакую растущую луну, поднимающуюся из унылой джинсовой тьмы. Крепкую, аккуратную и мускулистую.

Подотри слюни, ты. несчастная.

Когда один из них взглянул вверх и присвистнул, я была скорее польщена, чем возмущена. Ники на моем месте решила бы, что попала в рай для свиданий. Бен по-прежнему заливался соловьем.

— Я занимаюсь этим уже пять лет, и последний год работаю на Эдди. — Он сказал «Эдди» так, словно я хорошо его знаю. — Отличный парень, правда? Лично я в свое время решил, что все равно провожу уйму времени в баре, так пусть мне за это хотя бы платят. И ради спасения моей печени я надеялся, что это будет похоже на работу в кондитерской — сразу объедаешься так, что потом не хочется даже притрагиваться к этой ерунде. К сожалению, я пока не достиг состояния пресыщения. Тактика предельной дозы пока не сработала, но, с другой стороны, от алкогольного отравления я тоже еще не умер, а это уже немало. Скорее я умру от злости на этих деятелей, которые никак не хотят шевелить задницами! — Он погрозил строителям кулаком, а те одарили его добродушными ухмылками. — Но наверху жизнь идет своим чередом. так что. если вы готовы, я брошу вас в самую гущу событий. Одна из наших девушек, Аби, слегла с простудой, поэтому не могли бы вы выйти в субботу вечером? Как, справитесь? Это самая изматывающая вахта, заступаете в шесть и не присаживаетесь до трех ночи…

— Думаю, справлюсь.

— Отлично! — Он с удовлетворением хлопнул в ладоши. — Эдди сказал, что вы то, что нам нужно, и я склонен с ним согласиться. Не будем забывать, у него на хороших девушек глаз наметан.

— Не удивлюсь, если на плохих тоже, — ляпнула я не подумав.

То, что я получила работу в «Дейзи», так воодушевило Аманду, что она впала в состояние временного прояснения рассудка и закружила меня в танце прямо посреди гостиной.

Вы спросите, откуда она взялась в гостиной? Просто с тех памятных выходных, когда я случайно познакомилась с Эдди Ферраром, она стала почти таким же неотъемлемым элементом декора квартиры Ники, как мебель, или початая бутылка вина на журнальном столике, или плитка «Кедбери», которую Ники «прячет» в дальнем углу шкафчика на кухне; хотя Аманда далеко не так сладка и желанна.

План, довольно расплывчатый, состоял в том, что я должна собрать как можно больше информации до официального открытия нового танц-пола в «Лейзи Дейзи», которое должно состояться — если будет на то воля строителей — недель через шесть.

Я как сотрудник заведения смогу обеспечить присутствие Аманды в списке приглашенных на вечеринку по поводу открытия, и там-то Эдди будет сражен новой, улучшенной, скроенной специально под него Амандой.

Нам было известно, что в свое время Эдди счел ее достаточно привлекательной внешне, чтобы несколько раз с ней встретиться. Таким образом, теперь ей оставалось только сбросить несколько кило и сделать пересадку личности.

Все просто.

Все вернулось на круги своя, я опять наполняю кружки. Видимо, моя судьба неразрывно связана с барами и мне суждено всю жизнь торчать за стойкой или сидеть с глупым, пьяным лицом над стаканом.

После очередного дежурства у дома Эдди — он провел ночь, «налаживая связи» с деловыми партнерами, и я должна была удостовериться, что он не прихватит одного из них домой для дальнейшего укрепления отношений, — я дотащилась до постели только к четырем утра, и на следующий день мне меньше всего хотелось вкалывать в переполненном баре до трех ночи, однако я быстро усвоила, что таким людям, как Аманда, возражать трудно.

Она явно привыкла добиваться своего и достигла совершенства в технике психического манипулирования, используя рыдания и рычание, предупредительность и нахальство, в зависимости от того, кто являлся объектом воздействия.

Самое смешное, что я видела, что она делает, но все равно позволяла ей делать это! Наверное, с годами я стала мягче. В «Дейзи» я обнаружила, что меня поставили в смену с Дот, той самой женщиной с кудряшками, которая присутствовала при моем «интервью», и беззаботным белокурым голубым парнем, чье настоящее имя, думаю, Саймон, но все, непонятно почему, звали его Сильвией. Хотя работали пока только бар и ресторан, Дот уверила меня, что нас ждет горячая ночка.

— Сейчас просто вечернее затишье. Посмотришь, что здесь будет твориться часов в девять! Народу будет битком, знай поворачивайся.

Но пока, вопреки предсказаниям Дот, команда персонала явно имела численное преимущество перед командой посетителей. Кроме меня, Дот и Сильвии присутствовала еще троица скучающих официантов и довольно грозный шеф-повар с замашками тирана, под началом которого трудились повар по закускам, повар по соусам и кухонный мальчик на подхвате.

Дэвид, бойфренд Сильвии, окопался на дальнем конце стойки, подстерегая потенциальных собеседников и беспрерывно поглощая клубничные дайкири. Кроме него за одним из столиков сидела четверка завзятых завсегдатаев, которые проводили в баре больше времени, чем члены трудового коллектива. С каждым часом они становились все пьянее и шумнее. Коэффициент жлобства по нашей с Ники шкале возрастал с каждой порцией спиртного, залитой в чисто выбритые, наодеколоненные глотки.

Они быстро проскочили уровень «придурки» и на всех парах приближались к стадии «законченные дебилы».

Сильвия, которого они почему-то побаивались, остался наполнять быстро пустеющие стаканы, а меня Дот повела на ознакомительную экскурсию.

Посте того как она показала мне кладовую с запасами спиртного, объяснила, как пользоваться кассовым аппаратом, и напомнила технологию замены кега с пивом без ущерба д ля спины и ногтей, я решила, что пора сделать перерыв и попытаться разузнать что-нибудь об Эдди.

К счастью, пока я пыталась придумать, как переключить разговор на интересующий меня объект, Дот сделала это за меня.

— Ты уже познакомилась с боссом? — спросила она, наливая нам по кружке пива.

— Имеешь в виду Бена? — уточнила я с деланным безразличием.

— Бена? — засмеялась она. — Да бог с тобой, в курятнике он, может, и главный, но музыку заказывает кое-кто поважнее. Нет, я говорю об Эдди, Эдди Ферраре, владельце «Дейзи».

— Ну и что он за тип? — небрежно спросила я, стараясь не вызвать подозрений.

— У него стальные нервы. Он может одним взглядом заставить тебя дрожать от страха.

— Серьезно?

— Абсолютно. — усмехнулась она, — когда включает босса. Но все равно он просто супер.

— Внешне или внутренне?

— Со всех сторон. У него отличное чувство юмора, широкие взгляды, а какая широкая грудь — просто отпад. — Она причмокнула. — Половину нашей клиентуры составляют женщины, изнывающие от страсти.

— А ты?

— Я?! — Она расхохоталась. — Нет, только не я. Он, конечно, не настолько молод, чтобы годиться мне в сыновья, — она взбила рукой кудряшки, — но, думаю, он считает именно так.

— А ты что, давно его знаешь?

— С тех пор, как ему было… В общем, он был мне примерно по пояс. Это был настоящий негодник — и сейчас бывает, иногда. Но, конечно, таким ужасным, как эти сволочи, он никогда не был! — Последнее замечание, произнесенное зычным голосом, относилось к завзятым завсегдатаям, которые переместились за барную стойку, так что мы оказались в зоне поражения.

— Нас обслужат, в конце концов, или как? — взвыл главарь банды, нахальный блондин лет двадцати восьми — тридцати, слегка смахивавший на одного из братьев Госс[5]. только волос поменьше. — Ну и оборзевшие работнички в этом заведении… думают, их наняли языками чесать, пока несчастные клиенты подыхают от жажды.

Дот протянула мне белый фартук до пят.

— Этим вытрешь кровь с рук, когда убьешь того типа, — громко прошептала она. — Поверь мне, к концу смены ты будешь разбавлять их выпивку туалетным очистителем…

Она усмехнулась и направилась обслужить Блондина, который навис над стойкой, не отводя глаз от приближающегося мегадекольте Дот.

— Давай остынь, а то у тебя волосы дыбом встали, — хмыкнула барменша. — В твоем возрасте шевелюру нужно беречь, у тебя и так немного осталось.

— Четыре больших пива и четыре виски. Дот, и пусть моя порция будет побольше, пожалуйста, дорогая. — Он приветливо оскалился.

— Я бармен, а не волшебник, — отрезала Дот, пристально поглядев на его брюки.

Я передала ей поднос с их заказом, надеясь, что не напутала с количеством.

— Зуб даю. ты занималась этим раньше. — Она одобрительно взглянула на наполненные бокалы, которые, благодарение небесам, были близки к совершенству.

Я кивнула и поставила на стойку последнее пиво.

— Печально, правда? Мне двадцать пять, а единственное, что я умею делать хорошо, это наливать пиво. Хотя, пожалуй, пить я тоже умею неплохо…

— Не прибедняйся. — хмыкнула Дот. — Последняя девица просто даром место занимала — хорошо у нее получалось только клеить мужиков. Два мешка с силиконом и одна извилина, больше ничего, но им этого обычно хватает. Могу сказать, ей здесь было не место. Не знаю, с какой стати она торчала за стойкой, было очевидно, что у ее папаши найдется шиллинг-другой. Когда я спросила, что подвигло ее занять скромную должность шлюшки в баре, знаешь, что она мне ответила? — Она прислонилась к стойке и взяла сигарету, ее глаза презрительно сузились. — Сказала, что хочет узнать, что такое реальный мир. Чопорная корова! Видимо, «реальный мир» не оправдал ее ожиданий, она продержалась всего пару недель.

— Я не удивлена. Не понимаю, как ты-то терпишь этих уродов.

— Ты думаешь, они ужасные? Ты еще не видела строителей, вот настоящая головная боль. У нас восемь разных видов кофе, а им подавай бесконечные чашки чаю, — пожаловалась Дот. — Кстати, не вздумай наливать им выпивку. Сколько бы они ни просили, скулили, флиртовали или умоляли.

Дот просто прелесть.

Когда она сказала, что ей уже сорок с небольшим, я была потрясена до глубины души. Я бы дала ей тридцать три, тридцать четыре, не больше.

Она клялась, что секрет ее молодости в диете из молоденьких мальчиков.

Ростом примерно пять футов четыре дюйма, каштановые кудряшки до плеч, золотисто-зеленые глаза спрятаны за очками, которые ей на самом деле не нужны, — настоящий магнит для мужчин. Возможно, причиной этому бюст, который она щедро демонстрирует, но я думаю, что скорее дело в ее натуре, теплой и зовущей, как огонь в камине. Фигурой она похожа на песочные часы, и очередь жаждущих ее внимания длиннее, чем та, что выстраивается у стойки «Дейзи» субботним вечером, а это чертовски длинная очередь, можете мне поверить.

Как и предсказывала Дот, к восьми тридцати народу к нам набилось как сельдей в бочке. В один вечер меня пытались склеить больше раз, чем за прошедшие два месяца. Я была новенькой. Остальные уже знали все прихваты местных ловеласов, так что те решили попытать счастья со мной. Но я хоть и новенькая, но отнюдь не наивная дурочка и еще не забыла, как дать хорошего пинка под зад. Но все равно работенка эта не из легких.

Я чувствовала себя как матадор, размахивающий плащом перед постоянно атакующим быком. Прошел только час, а моя улыбка уже превратилась в ужасный оскал, и я твердо решила, что если еще кто-то начнет подбивать под меня клинья, то его ждет ужасная смерть.

— Привет, красотка, такой милашке не место в этой дыре.

Я повернулась, сжимая в руке бутылку пива, которую приготовилась разбить о голову несчастного, и уткнулась взглядом в улыбающуюся рожу Джеми и слегка обалдевшую Ники.

— Мы пришли оказать тебе моральную поддержку, — завопил Джеми, пытаясь перекричать шум толпы и грохот музыки.

— Аморальная поддержка мне бы больше пригодилась, — вздохнула я, в пятидесятый раз убирая со лба мокрые от пота волосы. — Вряд ли вы поверите, если узнаете, сколько раз меня пытались снять.

— Счастливица. — ухмыльнулась Ники. — Меня не пытались снять по меньшей мере…

— День? — оборвала ее я. — Думаю, если ты как следует попросишь Джеми, то он поможет тебе, правда, Джеми?

— О чем разговор! — Он повернулся к Ники и призывно пошевелил бровями: — Привет, дорогуша, не желаешь позабавиться?

Ники расхохоталась. Джеми покачал головой.

— Не знаю, что и думать. Я предлагаю девушке свое тело, а она в ответ смеется мне в лицо. Это не очень полезно для мужского эго, Никола.

— Да, — согласилась я. — Это хрупкая вещь, правда, вливания спиртосодержащих напитков помогают ей обрести твердость стали.

— Тогда я, пожалуй, выпью. — Джеми фальшиво всхлипывает. — Мое эго должно оправиться после этого удара.

Я игнорирую дураков в конце стойки, которые пытаются привлечь мое внимание хоровыми воплями, и откупориваю пару бутылочек пива «Бад».

— Я хотела прихватить и Элвиса, — говорит Ники, принимая свою бутылку, — но у меня попозже многообещающее свидание, так что пришлось оставить его с Амандой. Они оба чуть с ума не сошли, когда поняли, что им придется остаться дома и пропустить веселье.

— По-твоему, это веселье! Тебе нужно было взять его, он не многим бы отличался от этих придурков. Хотя нет. У него манеры намного лучше. Он убирает лапы с твоих колен, когда ты его просишь.

— О-о-о, сколько настойчивых мужчин! — Ники расплылась в широкой улыбке. — Это место просто создано для меня!

Думаю, только я заметила, что это высказывание заставило Джеми нахмурить брови.

— Боюсь, что тут не найдется ничего, что оправ дало бы твое воодушевление. Ник.

— Значит, сладким Эдди и не пахнет?

— Не пахнет даже его одеколоном.

— Аманда будет расстроена. Она, по-моему, надеялась, что ты из-за пивных кранов сможешь следить за каждым его шагом, а утром представишь ей отчет с описанием девушки его мечты.

— Надеюсь, ты шутишь. Да даже будь он здесь, у меня не было бы времени просто подойти к нему, я уж не говорю о продолжительной беседе.

Джеми и Ники ушли через полчаса, я провожала их взглядом. Ники улыбалась, предвкушая второе свидание с мойщиком окон, который считал себя Тарзаном. Джеми хмурился из-за того же и настойчиво намекал, что ей пора позабыть длинноволосых неудачников и уехать с ним в Китай. Я осталась ждать конца смены и мечтать о свидании с постелью со страстью Джульетты, которая выглядывает с балкона, надеясь увидеть Ромео, в то время как тот, послав к черту романсы, завалился в бар, чтобы как следует выпить с ребятами.

Ресторан закрывался сразу после полуночи, но это значило только, что мне суждено увидеть, как почти все остальные работники отправятся по домам, кроме разве что кухонного мальчика — истощенного студента университета, который вынырнул из мойки и принялся вяло выгружать посуду из посудомоечной машины.

— Бедняжка, — прошептала я Дот, наблюдая, как он выныривает с очередной стопкой бокалов.

— Бедняжка, как же! Эдди платит ему очень приличные сверхурочные, только поэтому он и остается после полуночи.

— Он, выходит, альтруист?

Дот озадаченно воззрилась на меня.

— Ну Эдди… Заботится о других, грубо говоря…

— Он не какой-нибудь там добрячок. Ему пришлось чертовски потрудиться, чтобы заработать то, что он имеет, и он ждет того же от других. Но играет он всегда честно.

Еще один штришок к портрету Эдди.

Всегда справедлив и любит людей, которые много работают. Да, похоже, у Аманды нет шансов, если только не считать работой проматывание папашиных денег в «Харви-Никс».

Лично я считаю стояние за стойкой тяжелым занятием.

Всю ночь на ногах, исполняя желания других, большей частью пьяных и мерзких. В конце концов моя вахта подошла к концу Безжалостно оторван от стакана и вышвырнут за дверь последний клиент, вымыт последний стакан.

— Ну, вот и все. — Дот вытерла руки о фартук, сняла его и бросила в корзину для грязного белья. — Мы с Сильв вместе берем такси до Айлингтона. Тебя подбросить?

Я покачала головой.

— Нет. спасибо. Мне в другую сторону. Не волнуйтесь, я доберусь сама.

Сильвия просунул в дверь свою белую голову и окликнул Дот.

— Мотор прибыл. Дотти. шевели задницей. Приехал этот, занудный, который вечно клянчит чаевые, если ему приходится ждать.

— Такси, может, и здесь, а вот Бена нет. Он должен все закрыть, так что придется подождать.

— Фффу! — Эльфийское лицо Сильвии погрустнело. — Я хочу домой — я та-а-ак устал. Вчера не ложился допоздна, чтобы посмотреть фильм с Кери Грантом. Я знаю, что не стоило этого делать, но я просто обожаю милого Кери Гранта.

— Не волнуйтесь. — предложила я, — поезжайте, я дождусь Бена.

— Ты уверена? — с сомнением в голосе спросила Дот. — Не думаю, что мы должны оставлять тебя здесь одну, во всяком случае не в первый день, то есть ночь.

— Не волнуйся, я обещаю, что не сбегу с кассой.

— Меня больше беспокоит, что кто-нибудь сбежит с тобой. Хотя придурки отчалили, а Бен должен быть с минуты на минуту.

Дот рвалась домой не меньше, чем Сильвия. И я ее понимала, учитывая, что накануне она выстояла такую же смену. Я тоже буквально валилась с ног. но не хотела упускать возможность поговорить с Беном наедине и выведать еще что-нибудь интересненькое об Эдди.

Если Аманда подстерегает меня у порога, предвкушая новые детали, лучше, чтобы у меня было чем накормить ее.

— Да. все будет в порядке, поезжайте.

— Ну. если ты абсолютно уверена, что все будет в порядке… спасибо, дорогая. И спасибо за сегодня, ты была на высоте. Увидимся на неделе. — Уже у самой двери она обернулась еще раз: — Ты точно уверена, что все в порядке? — Абсолютно. Отправляйся домой. Дот наконец ушла. Я смахнула со лба волосы, сняла залитый пивом фартук, вычистила забытую пепельницу, съела три оставленные в бокалах вишенки и стала молиться, чтобы Бен и его большая связка ключей не очень припозднились. Мои глаза закрывались на ходу, и я боялась, что засну прямо на стойке.

— Как прошла первая рабочая ночь?

Я подскочила от неожиданности, быстро обернулась и увидела мужчину.

Не Бена, а Эдди, который, судя по массивной связке ключей в руке, пришел запереть заведение.

— А, привет.

Неожиданно я почувствовала себя ужасно неуклюжей и нелепой, как будто у меня не было права находиться здесь, словно он каким-то образом узнал, что я здесь под фальшивым предлогом.

— Угу, первая ночь. Она была очень, очень напряженной.

— Рад это слышать.

Несмотря на то что с некоторых пор я видела этого мужчину каждый день, разговаривали мы впервые, если не считать той ночи в «Черной Бетти» неделю назад.

Сегодня он был одет не так официально — в джинсы и рубашку поло, и, кажется, он подстригся, волосы на затылке заканчивались выше, чем раньше, а на макушке стали короче по меньшей мере на полдюйма. Ему шло. Он выглядел усталым не меньше, чем я, под глазами залегли тени.

— Вид у тебя совершенно измотанный. — Он словно прочел мои мысли.

— Да. Ночь была просто сумасшедшей.

Я, к сожалению, не могла сказать ему. что выгляжу так еще и из-за того, что по ночам, вместо того чтобы спать, дежурю у его дома по поручению Аманды.

— Понимаю, тебе лучше поскорее пойти домой. — Он взглянул на меня. — Если только ты не хочешь выпить перед уходом.

Мне хотелось одного — добраться до постели и забыться сном на ближайшие две недели, но Аманда никогда не простила бы мне этого. Вместо сомнительного Бена я заполучила сам объект расследования.

Я подавила зевок.

— Конечно, только боюсь, если я сяду, то уже не встану.

— Отлично, значит, начнешь пораньше следующую смену.

— Рабовладелец!

— Я всегда стараюсь выжать из моих служащих все.

— Так мне и говорили, — пошутила я. — Хлещете их, пока не рухнут без сил?

На мгновение мне представился Эдди с хлыстом в руках… Я потрясла головой, чтобы отогнать видение. Вечно всякая гадость лезет в голову.

— Ладно-ладно. — Он притворился, что сдается. — Не хочу, чтобы ты вышла в расход в первую же ночь. Присядь.

Мы поменялись местами. Я села у стойки, а он встал на место бармена.

— Чего желаете, мадам?

— А ты умеешь обращаться с шейкером?

— Могу дать пару уроков Тому Крузу[6], если у него хватит денег.

— Вот бы взглянуть!

— Прошу прощения, но мы продаем коктейли, а не мечты.

— Что ж, тогда, пожалуй, водка с колой будет в самый раз.

Он бросил в бокал пару кубиков льда, щедро плеснул водки, добавил немного колы, и я неожиданно обрадовалась, что не поддалась искушению скорее залечь в постель.

Я сделала большой глоток из бокала, мысленно одобрив пропорции, и с удовольствием вытянула ноги. Потрясающе, какое действие производит на девушку перемена места. То, как выглядит окружающий мир, зависит от того, с какой стороны стойки ты стоишь.

Весь вечер я сбивалась с ног, пытаясь сделать других счастливыми. Теперь моя очередь расслабиться и глотнуть чего-нибудь освежающего.

Тут я вспомнила, что Аманда сидит у Ники на диване и ждет меня, скрестив пальцы на руках и ногах, вспомнила, зачем я здесь. Информация, а не релаксация.

Пора брать парня в оборот.

— Ты здесь прямо как дома. — сказала я, глядя. как он наливает себе бокал «Фостерс».

— Мне не впервой.

— Серьезно?

— Я начинал с того, что катал бочонки с пивом. Я вообще думаю, что. если ты хочешь успешно вести дело, нужно знать все его аспекты, знать, как выполнять любую нужную для этого работу.

— Даже чистить туалеты?

— Я сказал знать, а не выполнять, — улыбнулся он. — Нужно уметь провести черту, бутылка с «Туалетным утенком» и пара резиновых перчаток остались за этой чертой.

— Ну откуда я могла знать, людям ведь что только не нравится.

— Например, стоять за стойкой?

— Я в любом случае занимаюсь этим не ради денег. — Я посмотрела на него поверх бокала. — Плата просто смехотворная. Говорят, босс настоящий жмот…

— Серьезно? — Он опять улыбнулся. — Знаешь, я тоже это слышал. Заставляет своих несчастных подданных горбатиться за гроши, а сам просто сидит и стережет свои миллионы.

Он вышел из-за стойки и сел на соседний стул.

— Почему ты решил заняться этим бизнесом? — спросила я.

— Шел по стопам отца. Он был управляющим бара.

— Он гордился тобой?

— Что ты, нет. конечно! — Эдди покачал головой. — Он хотел, чтобы я был управляющим банком, занимался чем-то респектабельным. Сам-то он делал то, что делал, чтобы мне не пришлось повторять его судьбу. Можешь себе представить, как он воспринял известие о том, что я хочу работать вместе с ним. — Он открыл пакетик орешков и протянул мне. — Я, правда, пытался исполнить его волю. Поступил в колледж, проучился почти год, но… Иногда нужно быть честным с самим собой. Можно ведь потерять уйму времени, пытаясь угодить другим, ну, соответствовать их ожиданиям.

— Аминь. — Я подняла стакан, салютуя в знак полного согласия. — По крайней мере, теперь-то он тобой гордится?

— Конечно, — усмехнулся он. — Только никогда в этом не признается. Ну а как насчет тебя, Аннабел Льюис? Чем ты занимаешься, кроме путешествий? Есть у тебя мечты, стремления или неудовлетворенные амбиции?

Я скосила глаза к переносице.

— Единственная моя амбиция — заиметь хоть какие-нибудь амбиции. Мне двадцать пять, а я до сих пор понятия не имею, чем хочу заниматься. Как ни печально это признать, я никогда ни о чем страстно не мечтала. И ни к чему не стремилась.

— А путешествие по Азии ты не считаешь достижением?

— А ты? — удивилась я.

— Считаю, — просто ответил он. — А ты нет?

— Не знаю. Я всегда смотрела на это как на дезертирство. Бегство от реального мира.

— Смотря что ты называешь реальным миром. Можешь мне не верить, но я не считаю коммерцию единственным возможным образом жизни.

— И это говорит король лондонских клубов?

— Не думаю, что два заведения дают мне право на этот титул. — Опять эта сексуальная улыбка. — Знаешь, иногда я жалею, что не сделал другой выбор, когда у меня была возможность. Я мог выбрать жизнь без галстуков и всего этого.

— Никогда не поздно все изменить.

Он покачал головой.

— У меня уже слишком много обязательств.

Я не смогла сдержаться и зевнула во весь рот.

Он осушил свой бокал.

— Давай допивай, и я отвезу тебя домой.

— Не надо, — быстро ответила я. подозревая, что Аманда все еще рыщет неподалеку от нашего дома, как вампир в поисках жертвы. — Я поймаю такси.

— Ничего подобного.

— Но ты выпил.

— Первый раз за вечер. Это не проблема. Аннабел, честно. Я не могу тебя отпустить одну в такое время. — Он взглянул на часы. — Сейчас даже не ночь, а утро… Я должен быть уверен, что ты доберешься до дома в целости и сохранности.

— Я уже большая девочка и могу сама о себе позаботиться.

— Да, конечно. — Он оценивающе взглянул на меня, потом улыбнулся. — Я в этом не сомневаюсь… но все равно отвезу тебя домой, хорошо?

Несмотря на то что мне не хотелось бы попасться, я испытала большое облегчение, когда оказалась в машине у Эдди, а не осталась сражаться с Арнольдом.

Когда мы почти подъехали к дому Ники, я сползла ниже на черном кожаном сиденье его «порше» и стала молить бога, чтобы Аманде не вздумалось в этот момент полюбоваться в окно на полную луну, сиявшую на темно-синем небе.

Интересно, если я попрошу Эдди сбавить скорость, когда мы будем проезжать мимо дома, и выкачусь из машины на ходу, он подумает, что я сумасшедшая?

Да о чем тут говорить, конечно подумает! Он подумает, что я провела два года в Бродмуре, а историю о путешествии выдумала для отвода глаз!

Можно было, конечно, попросить его остановиться на соседней улице, но я почему-то была уверена, что он захочет дождаться, пока за мной не захлопнется дверь. Так что оставалось только трястись от страха.

— Спасибо, что подвез, и, видимо, я должна поблагодарить тебя и за работу, — сказала я и взялась за ручку двери, приготовившись к стремительному выходу.

— Это не обязательно. Уверен, ты отлично справляешься.

— Значит, скоро увидимся.

— Когда твоя следующая смена? — спросил он, когда я уже поставила ногу на землю.

— Я заступаю со вторника.

— Возможно, я зайду во вторник вечером.

Я выбралась из машины и посмотрела на наши окна.

Аманда в окно не смотрела. Иначе она наверняка спикировала бы прямо мне на голову.

Я мечтала, чтобы Эдди поскорее скрылся в облаке пыли, поднятой колесами машины, но. как я и ожидала, он упорно сидел и ждал, когда между мной и подстерегающими меня на улице опасностями окажется надежная дверь. Потом он медленно отъехал. Прекрасно. Когда я пыталась сидеть у него на хвосте, он вел себя, словно оголтелый гонщик. Мужчины! Ну почему они всегда делают совершенно противоположное тому, что вы от них ждете? Их что, с детства учат все переворачивать с ног на голову?

Аманда выскочила, как черт из табакерки, как только я вошла в квартиру.

— Что произошло?.. Он был там?.. — задыхаясь, прохрипела она.

Она занималась под одну из кассет Ники, которую та в жизни не включала, — «Курс аэробики Оливии Нейтрон-Бомбы», — мокрые от пота волосы удерживала головная повязка. Эта женщина одержима.

Я не стала говорить ей. что он подвез меня домой. не хотела рисковать жизнью.

— Он приехал, чтобы все запереть.

— С ним кто-нибудь был? — Я не могла понять, отчего она такая красная — перезанималась или обеспокоена предстоящей встречей с Эдди.

Я отрицательно покачала головой, стаскивая кроссовки.

— Нет.

— Во сколько он приехал в клуб?

— Говорю тебе, когда пришло время закрываться, сразу после трех.

— Тогда где же он был весь вечер? Гестаповская форма, фальшивый немецкий акцент и слепящий свет.

— Не знаю, — едва сдерживаясь, процедила я.

— Ты хоть что-нибудь узнала? — Слово «что-нибудь» она произнесла с явным сарказмом.

— Кажется, одна из девушек знает его довольно близко… Не в библейском смысле, — быстро добавила я, потому что Аманда сразу начала рычать. — Она сказала, что он просто душка.

— Ну, это для меня не новость.

— Вот и прекрасно, можешь вернуться к занятиям.

Скрежет ключа в замке возвестил, что Ники возвращается домой со своего «многообещающего» свидания. К счастью, Тарзана она с собой не притащила. Я не уверена, что смогла бы вынести еще и его в придачу к Аманде.

— Приве-е-ет, — пьяным голосом пропела Ники, неуверенно переступая порог. — Ты совсем чуть-чуть опередила меня, Белли, детка. Мы могли бы скинуться и вместе взять такси до дома, если бы мне не щекотали гланды на заднем сиденье старого «форда-эскорт». — Она хихикнула. — Это был новый жизненный опыт, который я бы не рекомендовала друзьям. Никогда не трахайтесь с мужчиной, у которого больше волос, чем у вас, на заднем сиденье автомобиля с обивкой из замши. Ффу! — Ее передернуло. — Я все еще чувствую вкус лака для волос и моющего средства… гадость какая. Между прочим, — повернулась она ко мне. — а кто это, интересно, тебя подвозил?

Вот дерьмо!

— Такси, — быстро ответила я.

— Такси? Но я видела, как ты вылезала из «пор…»

— Такси с водителем-португальцем. Да уж. он разбирался в хитросплетении лондонских улиц не лучше, чем я — в психологии Элвиса. Странно, что мы вообще сюда доехали. Так ты. значит, неплохо провела время?

К счастью. Ники быстро переключилась.

— Неплохо? Ты шутишь? Боже! — Она присвистнула сквозь зубы. — Я такого позера в жизни не встречала… Знаете эту песню, про то. как хорошо найти ресторан со стеклянными столиками, чтобы смотреть на себя весь вечер?..

Мы с Амандой пожали плечами.

— Ну, думаю, вы поняли суть. — Она икнула, швырнула на диван сумку, потом плюхнулась рядом. — Странно, что у него не было сумочки с расческой и лаком для волос. Клянусь, если бы он еще раз провел рукой по волосам, я бы подожгла их зажигалкой.

Элвис, который спрятался от Аманды в моей корзине для грязного белья и заснул там. пробудился. заслышав смех Ники, и радостно припрыгал в гостиную отпраздновать возвращение мамочки и желательно уход сумасшедшей тетки, которая воет чаще, чем он, и проводит половину своего времени, прыгая по протестующему паркету. словно разжиревшая прима-балерина.

Ники сгребла его в объятия, он весь дрожал от восторга.

— Как поживает мой малыш? Ты хорошо провел вечер с тетей Менди? — сюсюкала она, явно вызывая отвращение у Аманды. — Ты скучал по мамочке? Конечно скучал, как же иначе… А как прошел твой вечер, детка? Повеселилась с милашкой Эдди?

— Я как раз пыталась это выяснить, — нетерпеливо прошипела Аманда. Она была явно не в восторге от прозвища, которое дала ей Ники.

— Так ты видела его? — не отставала Ники.

— Да! — хором ответили мы с Амандой.

— Ну и что?

— Ничего. Он просто пришел все закрыть.

— А потом? — Ники поцеловала Элвиса, который пытался сжевать ее сверкающую сережку.

— А потом он уехал. — Я зевнула, как никогда мечтая забыться сном.

— И все? — недоверчиво уточнила Аманда.

— А вы чего ждали? Что он примется поверять мне свои сокровенные тайны? Я видела его второй раз в жизни, побойтесь бога!

Я бросила пиджак на спинку дивана. Аманда сверлила меня взглядом.

— А почему ты не последовала за ним, когда он уехал?

— Потому что, веришь ли, я не могу функционировать вообще без сна, ноги начинают подводить. И я иду спать. Так что. если у тебя есть куда пойти…

— Но он мог поехать куда-нибудь, — ничуть не смутившись, недовольно бубнила она.

— Учитывая, что он все-таки человеческое существо, хоть ты и утверждаешь, что он бог любви, осмелюсь предположить, что и он не может обходиться без сна и поэтому отправился домой, в кровать.

— Да. но с кем? — заорала она.

— Видимо, с женской командой Уимблдона по баскетболу.

Я торопливо направилась в свою комнату.

— Да. кстати, он большой шутник. — бросила я через плечо Аманде, которая медленно краснела от ярости, — так что наверняка женщина его мечты должна иметь чувство юмора!

— Аннабел!

Когда я второй раз явилась на работу, меня встретили приветственными криками Дот. Бен и симпатичная рыжеволосая девушка, оказавшаяся той самой болевшей Абигайль. которая оправилась от своей простуды и смогла вернуться к работе. Они сидели за столиком с кофейником посередине, девушки курили и разговаривали о ком-то по имени Кровавый Джерри через голову Бена, полностью поглощенного решением кроссворда в газете «Сан», которую забыл кто-то из строителей.

Бар был пуст, потому что по вторникам ресторан и кухня обычно не работали.

Мне предложили взять себе чашку и стул.

— Я не была уверена, что ты придешь после субботы. — Дот засмеялась и налила мне кофе. — Еще одна ночь с восставшими из ада… Но она оказалась стойкой девчонкой, — сказала она Абигайль. Потом опять повернулась ко мне: — Как видишь. — она обвела рукой пустой бар, — во вторник все берут тайм-аут, чтобы набраться сил и начать все по новой на следующий день.

— Мы называем эту смену мертвой, — согласилась Абигайль. — Может, попозже забредет случайное тело. Кровавый Джерри хотел зайти.

— Кто это?

— Мой приятель, — без особого энтузиазма сказала Абигайль. — Но это только временно.

— Серьезно?

— Я жду, когда подвернется что-нибудь получше.

— Тебе наверняка не придется ждать долго. — Дот украдкой подмигнула мне.

— А может, Бен наконец поймет, что я любовь всей его жизни, и женится на мне, — пошутила Абигайль, выпуская облако дыма ему в лицо.

Бен поднял голову от кроссворда, долго вглядывался сквозь серую пелену и наконец заметил, что пришла я.

— О, Аннабел! Рад тебя видеть. Прости, что пропал в субботу, — мне пришлось уйти домой, проблемы с водопроводом.

— Вот что происходит, когда для ремонта квартиры зовешь тех же бездельников, которых сдуру нанял перестраивать подвал, — вздохнула Дот.

— Нет, это происходит, когда спишь со всеми подряд, — пошутила Абигайль.

— С всеми подряд! — фыркнул Бен. — Как будто у меня есть такая возможность!

— Мое предложение остается в силе. — заметила Абигайль.

— А я по-прежнему говорю — ты мне не подойдешь. — Бен похлопал себя по объемистому животу. — Моя «большая голова» на твоих тоненьких косточках…

Абигайль прыснула.

— Я представила себе кое-что другое: твоя «большая голова» между моих тоненьких…

— Абигайль! — в один голос завопили Бен и Дот.

— У бедняжки Белл сложится о нас неверное представление, — засмеялся Бен.

— Как раз верное. — Абигайль улыбнулась до ушей.

Я решила, что мне нравится эта девушка. Ее нахальные речи смягчала замечательная напевность ирландского акцента.

— Все равно ты не мой идеал, — бросила она Бену. — Прости, милый, мое тело принадлежит тебе, но сердце я отдала другому.

— Надеюсь, не Кровавому Джерри! — взмолилась Дот, разливая кофе по чашкам.

— Конечно, нет! Джерри так же похож на мужчину моей мечты, как старая, пыльная лампочка — на солнце. Нет, я думаю о мужчине куда более восхитительном, чем мой ненадежный Ромео.

—Ты еще не оставила надежду вонзить коготки в нашего великолепного босса?

— Девушка имеет право помечтать.

— Да. Только не у каждой девушки такие мечты. что их запретили бы к показу на канале для взрослых.

Абигайль откинулась на спинку стула и улыбнулась.

— Прости меня, Дотти, дорогая, но времена изменились. Теперь девушка может любить секс и не читать три раза «Аве Мария», стоит взыграть ее либидо.

— Ты так говоришь, что можно подумать, будто секс изобрело твое поколение, — мстительно ответила Дот. — Ты забываешь, что именно во времена моей молодости свободную любовь признали официально.

— Да, и с тех пор ты ее верный последователь, — добродушно подколола ее Абигайль. — Знаешь, хотела бы я, чтобы Эдди тоже был за свободную любовь — можно было бы устроить оргию.

Я вспомнила бархатистые обои и зеркальные потолки в квартире Эдди, подумав, что и он, возможно, дитя семидесятых. Нетрудно представить, как в этом доме в безумной страсти сплетается множество тел, а на заднем плане булькают психоделические лампы. Может, мечты Абигайль не так уж надуманны. Хотя мне кажется, что декор и сексуальная этика того времени не так уж близки. Если ты ездишь на «порше», это не обязательно значит, что ты его владелец.

— Хотя с другой стороны, — не унималась Абигайль, — будь это оргия, мне пришлось бы делить его с другими, а я хочу это великолепное тело только для себя.

— Прошу прощения, но ты говоришь об одном из моих лучших друзей, — не выдержал Бен.

— Ах, так ты опять прибыл на нашу планету? А я думала, что интеллектуальная забава полностью тебя поглотила. — Она насмешливо взглянула на почти не тронутый кроссворд. — Если ты собираешься притворяться интеллектуалом, Бенджамин, по крайней мере не справляйся с кроссвордом в «Тайме», а не в этом безобразии. — Она наклонилась ко мне: — И он никогда не пользуется подсказкой — это было бы слишком просто!

— Так вот, значит, как ты восхищаешься любимым мужчиной, — усмехнулся Бен.

— То, что она встречается с Кровавым Джерри, уже говорит о многом… — заметила Дот.

— Как ты думаешь, он сегодня придет? — Абигайль еще не спустилась на землю.

Бен почесал нос.

— Не думаю, сегодня вторник, он обычно в «Бетти»…

— Вот жалость-то. — Личико Абигайль омрачилось. — А я хотела показать его Белл.

— Мы уже знакомы, — призналась я.

— Знакомы?! — Она завопила так, словно обнаружила, что у нас есть общее хобби или что-ни- будь в этом роде. — Ну и что скажешь?

— На первый взгляд он довольно милый.

— Милый? Она говорит, что он милый! Ты еще скажи, что «Давид» Микеланджело — просто скульптура. а не произведение искусства. Он великолепен! — Абигайль обмакнула палец в пластиковый контейнер со сливками и мечтательно облизала.

— Интересно, как бы он выглядел в фиговом листе?

— У Давида нет фигового листа, — заметила я.

— Нет? Так это еще лучше! Эти итальянцы знают, как делать правильные вещи. Обнаженные мужчины, мороженое и капуччино — что еще нужно девушке?

— Счет в швейцарском банке, квартира на Мейфейр-авеню и преданный раб, — не задумываясь выдала Дот. — Хорошо бы, это было государственной политикой: каждая женщина, достигшая сорокалетия, автоматически получает раба. Черт с ней, с пенсией в шестьдесят, уж лучше оторваться в сорок. Тогда можно будет сказать, что началась настоящая жизнь, правда? Во всяком случае, сексуальная.

— Твоя сексуальная жизнь началась задолго до сорока, милая, — перебила ее Аннабел.

— Ну а ты, Белл? — Дот решила отвлечь от себя внимание. — Мы уже в десятый раз все это мусолим, может, расскажешь что-нибудь о себе?

— Что именно вас интересует?

— У тебя есть кто-нибудь? — спросила Абигайль.

— Абсолютно никого.

— Не делай такое удивленное лицо, Аби. — Бен стукнул Абигайль чайной ложкой по голове. — Таких, как мы, много.

— Кстати, Эдди тоже из их команды, — не удержалась Дот.

Ага, вот и еще одно подтверждение одиночества Эдди. Запомним.

— М-м-м, — задумчиво промычала Абигайль. осматривая меня с ног до головы, — знаешь, мне пришла в голову замечательная идея. Он одинок, ты одинока, мы могли бы свести вас…

— А как же я? — вмешался Бен. — Почему ты никогда не хочешь свести с кем-нибудь меня?

— С Эдди? — удивленно спросила я. — А мне казалось, ты приберегаешь его для себя.

— Да нет, это все фантазии, проецируемые на реальность. — Абигайль пожала плечами. — К тому же у меня есть Джерри.

— У всех есть Джерри, — сказала Дот. суровость ее голоса смягчил только смех, который последовал за этим утверждением.

— Это просто сплетни… у меня до сих пор нет доказательств, поэтому он до сих пор жив и продолжает бить баклуши.

— Послушайте, — влезла я, — боюсь показаться неблагодарной, но я не уверена, что хочу, чтобы меня сводили с Эдди.

— Не уверена? — хором спросили все трое.

— Он, конечно, довольно милый…

Да, он милый, но жизнь мне милей.

— Опять это слово — «милый». — вздохнула Абигайль. — Ну да ладно, дайте ей время, скоро она сама в него влюбится и будет умолять нас о помощи, мы ведь опытные купидоны. Мы все влюблены в него, к твоему сведению. Все в разной степени, но тем не менее…

— Учти, Абигайль говорит о женской части коллектива. — усмехнулся Бен.

— Хотя у Сильвии вполне может быть вспышка страсти.

— А может, у нашей Аннабел иммунитет. — Дот раздавила в пепельнице сигарету и взглянула на меня.

Абигайль скептически хмыкнула.

— Ни у кого нет иммунитета от любви. Это как грипп — заболеваешь, чахнешь, шмыгаешь носом, обещаешь себе впредь быть осторожнее, а потом подцепляешь новый вирус.

Возможно, этим объясняются бесконечные новые приятели Ники — она просто вырабатывает у себя иммунитет, современная Мария Кюри в поисках панацеи от болезни, которой страдают все женщины и имя которой — мужчины.

Время шло, и народу медленно, но верно становилось все больше. А я и не знала, что слово «тихий» — это эквивалент довольно буйной вечеринки. Конечно, той ревущей толпы, что осаждала нас в субботу, не было, но и сложа руки мы тоже не сидели.

Я дождалась затишья и отпросилась в туалет, но вместо этого проскользнула в офис на втором этаже и принялась шарить по ящикам, пока не обнаружила ежедневник Эдди с расписанием его встреч на ближайшие восемь месяцев.

Аманде это понравится. Теперь она сможет определить его местонахождение в любую минуту любого дня.

Я устремилась к копировальному аппарату, мое сердце билось, как птица в клетке. Если кто-нибудь войдет и поймает меня за этим занятием, я просто умру. Они все так добры ко мне. Я чувствовала себя проказливой школьницей, которая затеяла скопировать экзаменационные темы, в то время как учителя изо всех сил стараются ее подготовить.

Над копировальным аппаратом висела доска с приколотыми фотографиями, сделанными в клубе. Теперь ясно, где Аманда стащила те снимки Эдди, что дала нам. Здесь висело еще несколько из той же серии: те же парни пьют и веселятся в баре «Дейзи», Эдди справа.

Когда я пригляделась, то заметила на заднем плане еще кое-что, раньше укрывшееся от моих глаз.

Я присмотрелась. Боже, не может быть! Это не… Аманда, она самая. Во всяком случае, похоже. Ее синие глаза, ее пухлые губы, только она меньше размера на три.

А еще она улыбается — не часто мне приходится это видеть.

Что ж, по крайней мере, теперь ясно, как она вообще могла понравится Эдди.

Вид у нее просто сногсшибательный, и дело тут не только в стройной фигуре. Главное — ее лицо лучится от счастья.

Она выглядит веселой — с таким человеком я захотела бы подружиться.

Что же с ней случилось? Аманда с фотографии совсем не похожа на Мисс Босс, которую знаю я.

Я взглянула на другую фотографию: Эдди с Беном, оба уже изрядно набрались. Обнимают друг друга за плечи, причем только благодаря Бену Эдди

не сползает со стула на пол. Он смотрит прямо в камеру и улыбается своей сексуальной, хитрой улыбочкой одним уголком рта.

Я делаю что-то не то.

Никогда не мешает проверить потенциального мужа на честность, перед тем как вверить ему свою судьбу. Стоит разузнать, нет ли за потенциальным партнером сомнительных сделок, прежде чем доверить ему свои кровные сбережения.

Но здесь совсем другое.

Это похоже на какой-то обман, словно я участвую в мошенничестве, в афере.

Аманда хочет заполучить его, но не похоже, что она собирается превратиться в женщину его мечты. Она хочет подсунуть ему что-то ненастоящее. Это то же самое, что заплатить за платье, которое нужно вам до зарезу, фальшивыми деньгами. Я положила ежедневник на место, не сняв копии.

Когда я вернулась, Ники сидела в гостиной, журнальный столик был усыпан обертками от шоколадок. Посередине стояла открытая коробка с «Французскими штучками мистера Киплинга», из которой кто-то выел все шоколадные и лимонные.

— Почему я всегда хочу того, что мне вредно? — простонала Ники, закинув в рот пригоршню чипсов со вкусом бекона и уныло их пережевывая. — Это так нечестно. Ведь есть же женщины, которые, потеряв мужчину, теряют и аппетит? Почему я не такая? Тогда бы я стала сексуальной худышкой.

— Мне очень жаль, детка. Для нас с тобой еда — это просто заменитель секса. — Я села рядом с ней, взяла розовую «французскую штучку», оторвала покрытое глазурью украшение и принялась обкусывать глазурь с боков. — Еще пара месяцев воздержания, и у меня будет шестнадцатый размер, не меньше.

— Добро пожаловать в клуб, — вздохнула Ники, подергав растянутый пояс утягивающих брюк, которые обтягивали там, где не надо, и не прилегали как следует, где надо.

— Мы всегда можем заняться спортом, одновременно сжигая калории и наполняясь энергией, — предложила я, утопив свой огрызок в ведерке с растаявшим мороженым.

Ники вытряхнула остатки чипсов из пакета в рот и посмотрела на меня так, словно я предложила ей оклеить квартиру оранжевыми бархатными обоями.

— Спортом? — фыркнула она, открывая бутылку пива о бронзовую статуэтку атлета. — Ты говоришь, как Аманда. Еще чего! Я собираюсь найти мужчину, которому все равно, восьмого или восемнадцатого размера у меня задница.

— Настоящая задница здесь я. — мрачно заявила я, взяла у нее пиво и одним махом выдула полбутылки.

— Для меня это не новость. — Она направилась на кухню за припасами. — В глубине души ты просто развратница.

— Нет, не в этом смысле, а в смысле ужаса.

— Ты что. сама от себя в ужасе? — Она вернулась. нагруженная четырьмя бутылками пива.

новым ведром с вишневым мороженым и с парой ложек в зубах.

— Я в ужасе от того, чем мне приходится заниматься. Я больше не хочу быть подсадной уткой Аманды. Мне это не нравится. Вынюхивать, высматривать. Мы словно устроили охоту на этого парня.

— Точно. — Ники пыталась отодрать с мороженого картонную крышку. — Он будет сражен страстью, как пулей.

— И мне не нравится врать людям на работе, — не успокаивалась я.

— Ну, ты же не собираешься рассказать им правду?

— Но они такие милые, я чувствую себя последней тварью. Как я только согласилась на это!

— Ты обеспечиваешь женщин услугами высокого уровня.

— Да, если не хочешь унижаться, найми меня, и я тебя заменю, — буркнула я.

— Ты же не можешь все бросить. Ты нужна Аманде…

Едва сказав это, Ники поняла, что мне понадобится аргумент поубедительнее.

— Хорошо, черт с ней, с Амандой, — согласилась она в ответ на мои удивленно поднятые брови, — думай о деньгах, милых хрустящих бумажках.

— Чтобы получить их, я работаю по двадцать четыре часа в сутки.

— Представь, сколько всего ты сможешь на них накупить. — продолжала Ники.

— Если только у меня найдется время для похода по магазинам. И сколько бы шмоток я ни накупила, мне будет некуда в них пойти. Я не очень хочу карабкаться по водосточным трубам в маленьком платье «Москино» или мыть подносы в чем-нибудь шелковом от Донны Каран. Хотя мне может пригодиться вязаный шлем от Вивьен Вествуд по специальной цене или военные штаны «Кельвин Кляйн», а можно еще попросить Миу Миу снабдить меня симпатичной парой высоких ботинок с тяжелым носом и рюкзачком для комплекта.

— Тебя занесло не туда, — засмеялась Ники. — Ты представляешь себя солдатом Джейн, а нужно быть Эммой Пил из «Мстителей». Она одевалась просто шикарно и все равно могла выбраться из окна или вырубить трех ниндзя, не сломав ни одного ногтя. Забудь о хаки, ты ведь можешь ходить в сапогах на платформе и в обтягивающих комбинезонах!

Да, это, пожалуй, неплохо. Образ роковой женщины всегда меня прельщал, но. думаю, пробираясь по темным аллеям в обтягивающем кожаном комбинезоне, я буду выглядеть более подозрительно. чем в своих потрепанных джинсах. Да и через стены лазать гораздо удобнее в кроссовках, чем в сапогах. Так и вижу: занимаю излюбленную позицию за кустом, готовая в любую минуту дать деру, и тут обнаруживаю, что мои трехдюймовые шпильки завязли в земле и я попалась. Как муха на липкую бумагу.

Абсурдность этих образов помогла мне в полной мере осознать, что я занимаюсь черт знает чем.

— Знаешь, Ники, кроме шуток, я действительно считаю, что мне пора завязывать с этим и найти себе настоящую работу, в офисе или еще где.

— Да. — Она кивнула с глубокомысленным видом. — Может, ты и права. Ты работаешь днем и ночью, торчишь на улице в любую погоду…

Я согласно кивала.

— А если бы твоя мать узнала, чем ты занимаешься! — Ники закатила глаза. — Да, ты права. Она будет просто счастлива, если ты возьмешься за ум и начнешь делать карьеру. До сих пор твои попытки найти подходящую работу не увенчались успехом, но уверена, что в ее компанию тебя примут с распростертыми объятиями. Сможешь лизать ей задницу день напролет…

Грубо, но эффективно. В восемь тридцать утра я натянула ботинки и шлем (фигурально выражаясь) и притаилась в кустах у дома Эдди Феррара в Хэмпстеде (к сожалению, в буквальном смысле), левое ухо мне щекотал лист, а острый сучок сверлил правую ягодицу.