Принц и нищенка

Глава 14

Фил

— Мам! Мам! — тревожно зову ее, как маленький ребенок и забираюсь вверх по ступеням нашего дома, — Ты здесь?

— Я в спальне… — слышу отдаленный, звонкий голос.

Мать копается в ноутбуке, не отрываясь от дел даже в выходной. Быстрым шагом спешу к ее кровати, сажусь рядом и убираю ноутбук.

— Ну что ты делаешь? — она хмурится, — У меня и так время поджимает.

— Есть серьезный разговор! — я не даю матери забрать его обратно, — У тебя же есть знакомые в благотворительных фондах?

— Ну…

— Есть один мальчик, ему срочно нужно помочь, он умирает, — я говорю очень быстро и нервно, — У него совсем никого нет, понимаешь? Он из приюта. Я не знаю, как его лечат и можно ли вообще что-то сделать…

— Филипп, — она грустно вздыхает.

— Мам! Прямо сейчас надо! — я взволнованно на нее смотрю, — Тетя Таня, Пашкина мамка, постоянно же отправляет кого-то на лечение за границу, позвони ей!

— А что с ним вообще такое? Онкология?

— Да…

— А какая степень?

— Я ничего не знаю, знаю только фамилию, имя и где лежит…

— Ну хорошо, — она кивает, — Вечером позвоню.

— Нет, не вечером! Прямо сейчас звони! Где твой телефон?

— Что за истерика, Филипп? — мать удивленно на меня смотрит, — С каких пор ты так сильно проникся чужими проблемами?

— А за сколько вы купили мою машину? — бормочу еще быстрее.

— Ты продать ее хочешь? Да что там за мальчик? — мама округляет глаза.

— Просто мальчик. Обыкновенный. Маленький.

— Даже с деньгами, к сожалению, не все лечится…

— Маааам! Давай звони! — я ее подгоняю и не слезаю до тех пор, пока она не набирает тетю Таню.

Почему жизнь так несправедлива? Почему жизнь вообще такая? За что это Сереге? А дикарке за что? Зачем я вообще с ней познакомился, раньше жил себе припеваючи и даже не думал, что не всем так же хорошо, как мне. Конечно, я знал, что такое бывает. Но раньше оно было чужое, далекое, а теперь, когда я встречаюсь с человеческим горем лицом к лицу, мне очень сложно держаться.

Я не могу найти себе места все выходные, постоянно думаю о нем. И о ней. Какая же Чумакова все таки сильная и храбрая. Я был готов разныться, как баба, когда понял, что Серега не жилец, а она смогла выстоять до самого выхода. Сохранил миллион объявлений о пристрое рыжих котов, Ваське осталось найти более-менее похожего. Можно же сказать, что Жулик похудел, потолстел, облысел и тому подобное… В воскресенье вечером мать сказала, что тетя Таня постарается помочь и я надеюсь, что она постарается сделать это очень быстро. Кое-какие справки она уже навела и поговорила с директрисой детского дома и Серегиным лечащим врачом. Я уже давно не ребенок, а все равно хочу верить в чудо.

В понедельник Чумакова по фоткам выбрала самого плешивого кота и мы вместе за ним поехали. Она жутко удивилась моему активному участию, а мне стало обидно, что она считает меня таким черствым. В школу тащить его было нельзя, он же может мяукать на всю округу, пришлось ехать ко мне домой и селить нового Жулика в моей комнате. Мы договорись во вторник прогулять уроки и отвезти кота Сереге.

Только не успели. Как только я услышал быстрый стук в дверь и увидел ее взволнованные глаза, сердце сразу же оборвалось.

— По Жулику отбой! — говорит сбивчивым голосом, — Серегу вечером забрали в Москву. Директриса звонила, сегодня будет носиться и собирать ему документы.

Василиса залетает в мою комнату.

— Наверно, ему нужно сделать загранпаспорт…

— Он пока там останется. Вроде бы есть один доктор, который уже лечил такие случаи.

— Это хорошо, — говорю с облегчением.

— Спасибо тебе, Гофман! — Чумакова смотрит на меня восхищенно, впервые в жизни.

— Да мне-то за что, — я смущаюсь и отвожу глаза, — Я же сам ничего не делал, это мама и тетя Таня… Да и не факт, что из этого что-то получится.

— Все равно, спасибо тебе…

Мне хочется пошутить и спросить, заслужил ли я поцелуй. Не потому что я такое похотливое животное и даже в стрессе думаю только об одном. Просто, в первые за эти четыре дня, я испытал хоть какое-то облегчение и у меня появилась надежда.

— Мы уже прогуляли первый урок… — я слегка улыбаюсь, — Чем займемся?

— Пойдем на второй, дубина! — моя дикарка смотрит на меня, как на придурка.

— И все подумают, что мы с тобой проспали…

— Ну и что?

— Вместе проспали…

— Фу, Гофман! — она кривится, — Что за бред ты несешь? Давно не получал в репу?

— А я-то что? — пожимаю плечами, — Но на счет совместной ночевки я бы не зарекался.

Вижу, как Чумакова снова закипает, но продолжаю ухмыляться. Я сейчас счастлив, потому что у Сереги появился шанс.

— Видела прогноз погоды на завтра?

— Нет, а что там?

— Снегопад весь день…

— Ну и что? — Василиса садится на мою кровать, от этой картины моя душа просто поет.

— Готов поспорить, генератор опять выключится. Прошлой зимой в сильную непогоду он постоянно вырубался. Так что, Чумакова, советую зарядить телефон, иначе опять придешь ко мне бояться.

— Я приходила за батарейками, — недовольно бубнит под нос, а потом строит тоскливую гримасу, — Блин, они же сели… Может съездишь и купишь?

Ну лиса! Смотрит на меня так сладенько! Еще и не лупила меня несколько дней.

— Нет, Чумакова, у меня есть целая коробка свечей в широком стаканчике, как ты просила. Так что забирай и наслаждайся!

— Ты серьезно их купил? — хихикает Васька.

— Ну ты же хотела целоваться при свечах! — вспоминаю события того вечера и каким болваном себя чувствовал и невольно хмурюсь.

— Ахахаха! Какой же ты олень, Гофман!

— Какая черная неблагодарность! — я сажусь рядом с ней и делаю вид, что обижен, — Пожалуй, оставлю их себе!

— Ах ты жадина! — тычет меня под ребро, — Давай их сюда!

— Нет, они останутся в моей комнате. Если свет опять выключится и ты захочешь посидеть при свечах, приходи!

— Я уже приходила. Ты был с другой, — говорит как-то странно и внимательно смотрит на меня из под бровей.

— Больше не буду, — взволнованно шепчу в пол голоса и слегка подаюсь вперед, рассматривая ее губы.

На мгновенье мне кажется, что Чумакова тоже приближает свое лицо, но она сразу отворачивается к шкафу и мы теряем отличный момент.

— Приходи, я буду вести себя прилично…

— Не факт, что будет снегопад и не факт, что отключится электричество!

— Может сделаем вид, что оно отключилось? — я опять тянусь к ней, но на этот раз чтобы дотронуться щекой до ее плеча. Сидит и не дергается. Фантастическая удача!

— Пусть решит судьба, Гофман, посидим ли мы с тобой при свечах или нет! — говорит ядовито.

— Договорились! Пусть решит, — я показушно вздыхаю, — Только учти, что если она решит не правильно, я тебя сюда принесу!

Я знаю, хоть мы оба стараемся делать вид, что мы в относительном порядке, Чумакова нервничает так же сильно, как я. Я не хочу оставлять ее наедине со своими переживаниям. Я вообще не хочу ее оставлять.