Принесите мне дракона

Порубежье - суровый мир, здесь не место слабому и неумелому. Местные жители славны на весь Тарон крепостью духа и жестким характером. Как и всем людям - им не чуждо ничто человеческое: жажда славы и богатства, любовь и ненависть, зависть и подлость. Здесь можно встретить как честного человека, так и отъявленного мерзавца. Вот только рыцарей и праведников не встретишь - не прижились. Да и вряд ли приживутся. Может, климат для них неудачный, для организма вредный.

Да и не про них этот роман.

В пору цветения или в любое другое время года, когда с неба льёт ледяной дождь или беспощадно жалит жаркое солнце, есть в Трампе одна-единственная нерушимая вещь - кабаки. Всегда и при любых обстоятельствах кабаки и корчмы, харчевни и пивнушки открыты в Трампе днём и ночью. Наверное, только так можно дать выплеснуться наружу всей той усталости и злости, что переполняет трапперов, вернувшихся из похода. Тем более что последние месяцы выдались в Трампе тяжёлыми.

На тропу вышло восемнадцать прамов - каждый с полным прайдом умелых, опытных трапперов. Итого - около ста тридцати человек. И уже сейчас, всего две недели спустя, размеры потерь вызывали оторопь у знающих людей. Одной своей десятой части лишилась трапперская вольница! То бишь, два прама были потеряны с подтверждением по связи.

Орки словно озверели в эти месяцы! На тропе их оказалось в несколько раз больше обычного, и все, притом, у самой границы зоны обитания. Словно бы что-то гнало их прочь с насиженных мест. И дрались они с редкостным остервенением.

В кабаках, обычно шумных и весёлых, стало всё больше мрачных и унылых рож. Мало кто из трапперов умел копить деньги на будущее. И уж совсем единицы могли похвастаться возможностью провести сезон без выхода на тропу.

В гавани и без того скопилось немало прамов, которые всё никак не могли выйти на реку. Арселий бесился и изрыгал проклятья…

Но ничто не могло сподвигнуть трапперов на безрассудство. Правда, спустя неделю с того дня, когда стало известно о потерях, четыре прама вышли на реку. Но, ходили слухи, что и эти четыре отчаянных прайда пройдутся только на двести миль вниз, а потом завернут назад. Притом все вместе, купом. Пока трудно было сказать, что из этого получится.

Зато все, и стар и млад, обсуждали появление в гавани первого вернувшегося прама. Вожак вернувшегося прайда, Илья по прозвищу Крут, вернулся без потерь в команде. Но на сам прам собирались посмотреть со всего города. Из дальних самых уголков доходили! Ибо на такое посмотреть стоило!

Прам был избит, как если бы его расстреливали из мортир и картечниц. Сверхпрочные брёвна кэрийского бука местами напоминали мочало, кое-где были пробиты, вернее - прожжены насквозь. Судно заметно осело на левый борт, и вообще непонятно было, как дошло.

Счастливчики - трапперы Крута - отмалчивались больше, но добычи на берег вывалили - хватит и на два похода. Орочьи шкуры, в основном, да немного - водяных троллей. Вряд ли эта добыча окупит разбитый прам.

Ну, хоть не с пустыми руками…