Притяжение души

Глава. Свадьба.

- Я Вас ненавижу! Будьте Вы прокляты. – Выхватываю фарфоровые тарелки из шкафа и бросаю их на пол, с удовольствием наблюдаю как они разлетаются на мелкие осколки. Это любимый сервиз мамы. – Это потому, что я не Ваша родная дочь?

Вижу, как искажается лицо отца, он свирепеет на глазах, теряет самообладание.

Родители удочерили меня, когда мне было лет пять. Я ни разу в жизни не почувствовала себя приемной дочерью, порой казалось даже, что они любили меня сильнее, чем Ибрагима – родного сына. Но сейчас во мне кричало отчаяние, я так не хотела замуж, что готова была вытащить любые козыри из рукава.

- Если хочешь, перебей всю посуду в доме. – Спокойно чеканит Зейд Хегазу – министр Италии, друг Папы Римского, серый кардинал. Все знали, что с ним шутки плохи, он может по щелчку пальцев стереть тебя с Земли, никто не вспомнит о твоем существовании. – Решение о твоём браке окончательно.

- Силой заставишь?

Я устраивала истерики каждый день, пыталась сбежать из дома. Не хотела выходить замуж за ужасного, совершенно мне незнакомого мужчину, того, кто так приглянулся отцу.

День свадьбы становился всё ближе и ближе, а мне становилось всё хуже и хуже. Казалось, что я подписываю себе смертный приговор.

- Ника, свадьба позволит тебе обрести официальный статус и закрыть многим рты. Это не приговор, если тебе будет невыносимо, ты просто разведешься с ним через какое-то время. И всё. – В разговор вступает мама. Она стойко перенесла расправу с её любимым сервизом. – Ты окажешься в очень приличной семье, отец хорошо знает их, никто из них не будет тебя обижать.

- Правда? – слова мамы вызывают у меня смех. – Я заметила. Хорошая семья и образцово-показательный сын.

Мама прикусывает нижнюю губу, заметно нервничая. Она достала из шкафа последнюю тарелку и запустила ей в стену, заставляя меня вздрогнуть от неожиданности. Порой она пугала меня.

- А ты себя показала достойно? Так, как мы тебя воспитывали? – Строгий голос прошёлся по моим нервам. – По твоему поведению тоже можно сделать вывод о порядочности нашей семьи.

Мамин голос звенит и отбивается от стен, разрезая пространство.

Ёжусь, уменьшаюсь в размерах, чувствуя себя тараканом.

- Поэтому закрой рот и хотя бы раз послушай своих родителей. Поговорим, когда в тебе уляжется сопротивление и в голове начнётся просветление.

ХХХ

Утром в день свадьбы к нам пришла невысокая и светловолосая девушка в строгом платье нежно-розового цвета. Я никого не хотела видеть в этот день, даже Рамоле запретила приходить и помогать мне собираться. Для такого знаменательного события я готовила особый сюрприз. Хотела каждой чёрточкой подчеркнуть своё отношение к свадьбе.

- Привет. – У девушки был мелодичный голос и приветливое личико.

- А вы кто? – Интересуюсь грубо без энтузиазма. – Я говорила, что мне не нужен визажист.

Девушка широко улыбается, поправляет аккуратный локон. Конечно, она не похожа на визажиста, слишком дорогое платье и сумочка. Щурюсь. Напрягаюсь всем телом.

А что, если эта девчонка и есть та, которую так любит Брюнет?

Сердце сжимается, останавливая кровоток в теле. Бледнею.

Осматриваю блондинку по-новому. Маленькая и изящная, очень красивая.

- Меня зовут Ева. Ева – Мягко представляется она, это мне ничего не говорит. Она смущенно добавляет: Я сестра Демида.

Сначала не сразу разбираю о ком речь. Потом до меня доходит.

Как будто груз с плеч. Никогда бы не сказала, что они родственники, у этой милой девушки нет ничего общего с чудовищем. Видимо всё приличие и порядочность перешли к ней по наследству.

- Простите, не ждала Вас. – Одергиваю себя. Родственников не выбирают.

- Ничего, я слышала, что Вы отказались от визажиста и помощника на свадьбу. Решила заехать и помочь Вам со сборами. Может, перейдём на ты? – Она мягко напирает, но похожа на танк. Не оставляет тебе просто выбора. – Николетта?

Вздыхаю. Показываю жестом, что она может идти за мной.

- Остался час, а ты совсем не собрана. – Замечает девушка, когда мы заходим в мою комнату. – Могу помочь с причёской.

Грубить невестке не хочется, да и девушка не сделала мне ничего плохого, но её комментарий выводит меня из себя. Закипаю, напоминая чайник. Ева тут же примирительно разводит руками.

- Я знаю, что ваш с братом брак договорной, и догадываюсь, что ты не сгораешь от нетерпения… но думаю, что несмотря на это тебе стоит принарядиться. – Вижу, как тщательно она подбирает слова, чтобы не обидеть меня. Интересно, как хорошо она знает своего брата? – На свадьбе будет множество влиятельных людей. Разве ты хочешь предстать перед ними в растрепанном виде?

Вскидываю брови. О чём она вообще. Какая разница, как я буду выглядеть?

- Ух ты. – Выдыхает Ева, она становится растерянная. – Ника, ваша семья очень известна в Италии и все местные журналисты и блогеры будут рваться осветить мероприятие. – Я знала это и без неё, и собиралась появиться в соответствующем образе на свадьбе. – К чему я это? Не стоит из-за твоего отношения к свадьбе и брату выглядеть проигрышно. Ты очень красивая девушка, ничто не должно омрачать твою жизнь. – Она поджимает губы и упирает руки в боки. – Почему-то я была уверена, что ты не захочешь быть красивой, поэтому и решила отговорить тебя это делать.

- Лучше бы ты отговорила своего брата жениться на мне. – Сажусь за стул и смотрю на себя в зеркало. Сердце в очередной раз неприятно ёкает. Я извелась за эти дни, смотрела на себя сотню раз в зеркало и не понимала превратности судьбы.

Я была красива. Многие сходили с ума, но любовь так и не нашла ко мне, обходила стороной. Теперь я выхожу замуж за человека, кто любит другую и собирается меня сделать красивой картинкой.

- Нет силы способной отговорить брата от чего-то, что он уже решил для себя.

- Думаешь, такая сила есть уговорить меня радоваться свадьбе?

- Думаю, ты умная и понимаешь, что нельзя позволить ему сделать тебя несчастной. Зачем людям видеть то, что не нужно? Ты красивая, сильная и все привыкли тобой восхищаться. Завистники сейчас ждут твоего падения, хотят увидеть, что брак условность, а ты покажи им, что у тебя всё хорошо. Как там уже на самом деле, ты разберёшься сама.

- Говоришь так словно ты на моей стороне, а не на его.

- Скоро ты станешь частью моей семьи. А значит, я буду и на твоей стороне. В нашей семье так принято. Один за всех. И все за одного.

- Это ненадолго. Не думаю, что наш брак продлится долго.

- Посмотрим.

ХХХ

Ева замирает при виде меня в свадебном платье, шумно сглатывает, но ничего не говорит. Девушка быстро берёт себя в руки. В этот момент я понимаю, что мы с ней подружимся. Ева не похожа на своего брата, она мила и прямолинейна. Возможно, мы станем близки.

Усмехаюсь. Уверена, я произведу фурор. Моё платье очень дорого обошлось мне, и я собираюсь им шокировать публику. Как сказал Брюнет, я могу эпатировать?

Так пусть получет первую дозу эпатажа.

Мы спускаемся с Евой и садимся в машину к Фиделю. Его успели залатать за это время. Родители с Ибрагимом уже уехали в церковь, чтобы поприветствовать первых близких гостей.

Ева - олицетворение тихой роскоши, на девушке приталенное платье из лёгкого шелка, делающего из неё синоним нежности. На ней нет вычурных украшений, но сразу видно, что они стоят невероятно дорого, все они уникальны, сделаны на заказ лучшими ювелирными домами мира. Уж я то разбираюсь во всём этом.

Брюнет очень богат. Может, папа решил нарастить капитал? Его подкупили деньги парня?

Не могу до сих пор найти объяснение такой перемены в поведении отца.

- Волнуешься? – Ева решает нарушить тишину, она поддерживает меня как может. Вопросов о платье не задаёт.

- Немного. Если бы было в моих силах сократить гостей до минимума, я бы это сделала.

- Дэм распорядился, чтобы на церемонии была только семья, в церковь не пустят никого постороннего, а вот на праздновании уже будут гости. Нужно будет показать, что Вы счастливы и что ваш брак логичное продолжение отношений. – Кривлюсь, никто не купится на этот обман. Итак, всем понятно, почему мы женимся.

Дэм… Значит, его зовут дома - Дэм?

Ему совершенно не идёт это имя.

Отворачиваюсь к окну, меньше всего мне хочется говорить сейчас о брюнетике.

Возле церкви столпились журналисты, они плотным кольцом прилипли к машине, не позволяя нам выйти, охране пришлось вступиться. Десятой мужчин образовали коридор и оттеснили журналистов, закрывая обзор камерам огромными чёрными зонтами.

К машине подошёл Фидель с загипсованной рукой и открыл мне дверь, вид у него был весьма виноватый. Глаза так и просили прощения за то, что он не уберёг меня.

Он подал мне здоровую руку и помог выбраться. Я сразу уже услышала шепоток и некую тишину. Журналисты не могли меня рассмотреть полностью, но сквозь щёлочки пытались урвать хоть кусочек. Платье эпатировало, как я и планировала.

Я поправила вуаль и направилась к церкви, произвожу впечатление на всех присутствующих. Небольшое количество гостей замирает. Кажется, кто-то даже перестаёт дышать.

На мне угольно чёрное платье, подчёркивающее траур. Волосы собраны в тугой пучок – раковину. Ева помогла вплести мне в волосы жемчуг, оттеняющий волосы. Она не сказала ни слова, даже взглядом не упрекнула выбор платья. Просто приняла его. Тёмная, траурная вуаль скрывает часть лица.

Мама открывает рот, судорожно глотает воздух и закрывает его, пытаясь справить с шоком. Мы с ней выбирали совсем другое платье на свадьбу, она не знала, что я тайно от всех заказала траурное на личные деньги. На лице отца я замечаю саркастичную улыбку, уверена, что он нечто подобное ждал от меня.

Без боя я никогда и никому не сдамся.

Дэмчик, ты хотел красивую картинку вместо жены? Она будет. Ты у меня ещё три года не сойдёшь с обложек журнала.

Перевожу взгляд на мужчину и женщину, которые стоят справа от моего будущего мужа. Родители Брюнета, сомнений не может быть. Демид был копией своего величественного отца, мужчина стоял, широко расставив ноги с военной выправкой, и с интересом рассматривал меня, немного прищурившись. Его виски немного тронула седина, но это не портило мужчину. Напротив. Делала как-то даже благороднее.

Рядом с ним стояла невысокая и очень красивая женщина. Увидев меня в чёрном платье, она прикрыла рот рукой, чтобы скрыть широкую улыбку. Её реакция меня удивила. Немного даже разочаровала. Слишком легко она отнеслась к моей выходке.

Наверное, я ждала другую реакцию. Хотелось вызвать негодование и сорвать свадьбу, а не позабавить гостей.

- Ты в своём репертуаре, Николетта. – Бросает мне сразу же Брюнет, осматривая с головы до ног. Он не стесняется родителей и не торопится нас представить. Воспитание у него никудышнее.

- Еле нашла подходящее случаю платье. – Отвечаю с улыбкой, расправляя пышную юбку. Выгляжу я как счастливая вдова. Благоразумно молчу о том, что я обязательно приберегу это платье к дню его похорон. В нём и станцую на его могиле.

- Не сомневаюсь. - Интересно, это нормально, что я не знаю имени собственного жениха? Только фамилию, если у него одна фамилия с сестрой. И «Дэм», как часть имени. А Брюнет только сейчас вспоминает, что меня нужно познакомить со своей семьей. – Знакомьтесь, моя невеста – Николетта Хегазу. Николетта, а это мои родители, Алена и Максимилиан Гроссерия.

Было бы хорошо, если бы он сам представился.

- Приятно познакомиться, Николетта. – Говорит сразу же сеньора Гроссерия. Ева пошла в неё, такая очаровательная и нежная. Но если Ева просто очаровательна, то за очарованием её матери скрывалась холодная сталь. – Платье великолепное, ты очень точно попала в любимый цвет Демида.

Последнее видимо было направлено как колкость в сторону Брюнета. Демид. Вот значит, как тебя зовут. Приятно познакомиться.

- Да, я если бы выходил замуж за тебя, тоже надел бы чёрное. – Усмехается его отец, хлопая сына по плечу. – Тот ещё подарочек…

Нервно улыбаюсь. Его семья не осуждала и не давила. Они вообще знают, что заставило нас пожениться? Если Ева знает, значит, и они должны.

- Пора начинать церемонию. – Объявляет святой отец. Я оглядываюсь назад, чтобы найти родителей и брата. Чувство такое, что я уже стала членом новой семьи, оттесненная от старой.

По крайней меры мои будущие родственники не кричали, что я падшая потаскуха, женившая на себе их сына. Уже плюс.

Ибрагим салютует мне, пытаясь приободрить. Мама бледнее обычного, кажется, она нервничает сильнее меня. А на отца я также злюсь. Он буравит во мне дыру, плотно поджав губы. В своём репертуаре.

- Принцесса, на руках к алтарю не понесу, топай ножками сама. – Брюнет толкает меня к алтарю, а я шиплю гневно, поворачиваясь к его бесстыжей морде.

- Любимую свою носить на руках будешь. А я и без тебя как-то справлюсь. – Хочется душу из него вывернуть. При упоминании благоверной глаза моего жениха темнеют, он хватает меня за руку так, что я еле давлю рвущийся изнутри крик. Хорошо, что на мне высокие перчатки и никто не увидит синяков.

- Брачущиеся помилуетесь после церемонии. – шутит Святой отец, воспринимая нашу дуэль за обжимания двух влюблённых. Демид силой подводит меня к священнику и ставит перед собой, сначала ослабляя галстук, а потом и вовсе снимая его и выбрасывая как ненужный аксессуар.

Мда, кто из нас будет отвечать за эпатаж, ещё открытый вопрос.

- Заключение брака – это ответственный, личный выбор для каждого. Когда в жизни появляется человек, в душе которого тонешь, как в бушующем океане, при виде которого сердце обжигает пламенем, воздух наполняется электрическими разрядами, а земля уходит из-под ног, - вот тогда ты понимаешь, что тебя поглотила стихия любви! Возникает желание говорить о самом важном, слушать и слышать друг друга, взращивать доверие и уважение друг к другу. Готовы ли вы дать свое согласие в любви и верности?

У меня язык прилип к нёбу, это шутка такая? Демид видимо тоже не оценил речь, скривился.

- Да. – Грозный голос моего жениха заполняет церковь, заставляя меня поёжиться. Я невеста чудовища.

- Да? – глухо шепчу, отрезаю путь обратно. Если у меня всё получится, я уничтожу его и исчезну из его жизни. Начну всё с нуля.

Святой отец ещё что-то говорит, но я почти не слушаю его, рассматриваю пряжки на своих атласных туфлях, выглядывающих из-под платья. Хочется выть. Меня успокаивает только мой план.

- Принцесса? – Шепоток у самого уха, заставляет поднять взгляд. Брюнет нависает надо мной, зажимая лапой кольцо. Видимо, пора уже обменяться кольцами. – Дай руку.

У меня мышцы свело судорогой, не могу пошевелиться.

Он силой выдирает руку и надевает сразу два кольца. Одно помолвочное, которое приличный человек должен был подарить до свадьбы, а второе обручальное. Красивые. Если бы свадьбы была настоящей, то они бы понравились бы мне, я и сама бы выбрала себе такие.

Смотрю на руку пустым взглядом.

Демид сам себе надевает кольцо, заставляя священника заткнуться угрожающим взглядом.

- Если формальности выполнены, то объявляю нас мужем и женой. – Решает за Святого отца мой уже законный муж. Концерт начинает утомлять. Одариваю Демида очаровательной улыбкой, приподнимаю юбку платья и спускаюсь по ступенькам вниз от алтаря, хватит с меня. Никаких поцелуев. Обойдётся.

Встречаюсь взглядом с отцом, пытаюсь передать без слов всю ненависть, что испытываю в данную минуту. Он предал меня, отдал на попечение к извращенцу.

Пусть горит всё огнём.

- Поздравляю. – Рамола первая подбегает ко мне, подруга не подозревает, что брак договорной. Мы не виделись с ней всё это время, и я не могла рассказать подруге о собственной участи. – С платьем перебор, но выглядишь потрясающе. Поверить не могу… Окрутила всё-таки. Ника, от тебя, конечно, все мужчины сходят…

Рамола осекается, потому что над нами нависает тень. Демид становится позади меня, силой обнимая. Если здесь все самые близкие, то зачем в церкви играть счастливую пару?

- Сейчас мы выйдем из церкви, где собралась толпа журналистов. Будет необходимо сделать несколько фотографий для итальянских журналов, постарайся улыбаться. Это необходимо тебе в первую очередь.

Чтобы никто чужой не понял, что он говорит, Демид перешёл на родный язык. Он тонко намекал, что фарс со свадьбой нужен мне, потому что моё имя вывалено в грязи сплетнями.

Рамола переводила взгляд с меня на Брюнета, пытаясь понять, что он говорит. Подруга была итальянкой до корней волос, она не знала русский язык, конечно же. Она даже не знала, что я его знаю, потому что я никогда не говорила на родном языке, не любила его.

У меня вообще были неприятные воспоминания с Россией, туда я возвращаться не хотела. Предпочитала считать, что я итальянка. Ну или сирийка по отцу, но никак не русская. Поэтому в детстве имя я себе изменила, не хотела никакой связи с прошлым, где меня бесконечно били и унижали.

- Говори со мной, пожалуйста, на английском или итальянском. – Пытаюсь выдернуть руку из захвата, но Демид держит крепко. Не отпускает. Я скоро буду леопардового раскраса от его ласковых прикосновений. – И сейчас я говорю с подругой.

Рамолу удивляют мои слова, зрачки расширяются, а сама она начинает открывать и закрывать рот, пытаясь понять происходящее. Демида же моя речь выбешивает, он усиливает давление, причиняя мне физическую боль.

Мужчина не любит, когда с ним спорят, не привык встречать сопротивление. Это было понятно с самой первой встречи.

- Как скажешь, Принцесса. – Переходит он на итальянский, заставляя меня жалеть о своей просьбе моментально, оставляя синяки на коже. – Договоришь с подругой позже, сейчас двигай жопой в направлении выхода, пока я силой оттащил.

- Я… - Покрываюсь пятнами праведного гнева.

- Последняя буква в алфавите. – Цедит он, заставляя меня переставлять ноги в нужном ему направлении. – Не зли меня, Принцесса, думаешь, я кайфую от цирка с рюшами?

- Не нужно было настаивать на свадьбе.

- Ага, нужно было дать интервью об ужасной технике минета Николетты Хегазу.

- Что?

Брюнет так резко останавливается у дверей, что я впечатываюсь в его грудь, морщась от боли. Для такого отвратительного человека у него слишком шикарное тело.

- А то, что твой милейший парень Альфи Краммер дал одному журналу интервью, рассказывая о твоей измене ему во всей красе. Новость разлетелась по всем газетам и блогерам. Мне пришлось приложить не мало усилий, чтобы закрыть всем рот.

У меня холодеют пальцы. Брюнет был ещё тот подонок, но на лжи я его ещё не ловила. Но и поверить, что Альфи был способен на такую низость, было трудно. В нашей паре я была злодеем.

- Лжёшь. – Говорю недоверчиво, чувствуя жжение в груди. Альфи. Краммер. Ну как же так.

- Поверь, обманутый влюблённый пиздюк способен и не на такое, если обмануть его чувства. – Брюнет скривился. – Поэтому, если не хочешь слыть на всю Италию слабой на передок обманщицей милого парнишки Альфи, то натяни улыбку, прояви всё своё очарование и актёрские способности. Нужно сыграть роль влюблённой невесты.

- Зачем тебе это? Ты не похож на спасителя чести и достоинства!

- Повторюсь, я привык платить за свои ошибки. Сам виноват, что засунул хер в малолетнюю дуру. Пошли уже!