Притяжение души

Глава. Некоторые вещи лучше не знать.

Наши отношения – бесконечная война.

Мы каждый день жёстко ссоримся, а потом трахается до потери пульса, обязательно что-то сломав. Иногда мне кажется, что мы ссоримся лишь для того, чтобы потрахаться как кролики. Мы не можем просто открыться друг другу, приходится придумывать повод.

Вчера в торговом центре я купила бельё и забыла его снять вечером, словно случайно. Будто мне было удобно расхаживать в крошечном белье, впивающемся в кожу. Демид заценил его, рычал как тигр, разрывая его на мне, перекусывая зубами.

Он ревнивец ещё тот. Не признаётся, но впадает в дикую агрессию от одной лишь мысли, что я могла улыбнуться какому-то мужчине. Это дикое чувство нельзя подделать.

Я не знаю в кого он влюблён, кто эта женщина и какие у них отношения. Знаю лишь, что каждый вечер он приходит домой и мы трахаемся до утра. Почему-то это приносит мне звериную радость.

Он мой муж и проводит время только со мной. Со дня нашего переезда он ещё ни разу не ночевал в своей спальне.

Позавчера я заснула на диване в халате, не дождалась его. Хладнокровный царь Тьмы просто взял меня на диване, пробудив, лаская языком между ног. Демид вылезал меня как младенца отправляя в космос, я была так благодарна, что сама заскочила на него и отымела как умела. Мне хотелось сделать ему приятное.

- Я сплю только с тобой. – неожиданно сказал он, наблюдая за тем, как я засыпаю после очередного марафона. Демид притянул меня к себе ближе и по-хозяйски положил руку на спину. Я перестала дышать. – Наверное, так будет правильно.

Значит ли это, что другой, второй женщины больше нет в нашей жизни?

Я была уже несколько месяцев в Москве, за это время я не узнала Демида как-то лучше и не познакомилась ни с кем кроме Харви. Его друг часто приходил к нам, и мы вместе ужинали. Я даже стала привыкать к Арине и Оле, которые были малоприятными дамами, но терпимо.

- Ника? – Демид застал меня в библиотеке, служащей ему кабинетом. Я хотела разжечь камин, но не могла разобраться как он работает, пришлось встать в позу собаку и занырнуть лицом в конструкцию. – Теперь ты так меня встречаешь?

Довольно фыркаю, потому что уже через минуту, он поднимает меня на ноги заключает в объятия. Прикусывает кожу на шее, спускается ниже.

Люблю, когда он такой горячий, простой и нежный. В такие минуты всё просто. Нашим телам легче договориться, чем нам самим.

- Я хотела согреться…

- Сейчас я тебя согрею. – Обещает он, освобождая меня от одежды. Он быстро сбрасывает рубашку на пол и избавляет меня от хлопкового топика. Демид вибрирует от возбуждения. Я знаю, что он пытается себя сдерживать, чтобы не сломать мне ничего. – Так теплее?

Определённо…

Обвиваю его шею руками и нежно целую. Я успела соскучиться и привыкнуть к нему такому одновременно колючему и неразговорчивому в обыденной жизни, и страстному и нежному наедине со мной.

- Простите. – Нас прерывает Оля, материализовавшаяся из ниоткуда. Она стояла спиной в дверях, демонстративно показывая, что не смотрит, чем мы занимаемся. - Но там приехал Бес.

Бес? Мои брови лезут вверх, а Демид чертыхается.

- Батенька пожаловал. – ворчит Брюнет, поднимая с пола мою одежду и помогая одеться. – Его называют Бесом из-за ласкового и прекрасного характера, не обращай внимания.

Просто киваю и иду вслед за Демидом вниз, где нас ждёт его отец, тот самый, что помог мне обрести семью давным-давно. На кончике языка вертится сотня вопросов. Мне очень интересно, почему Оля называет его Бесом.

Макс Гроссерия в чёрной толстовке и джинсах, одет так просто и стильно, поверх толстовки в такое холодное время года кожаная куртка. Демид был очень похож на него, как в повадках, так и внешне.

- Привет. – Поприветствовал он нас, ласково скользя глазами сначала по сыну, а потом по мне. Мужчина обнял мне и поцеловал в лоб, так словно я была его дочерью. На лице ещё сохранился румянец после поцелуев Дэма. Я смутилась. После того, как я узнала, что отец Демида приложил руку к моему отъезду, я стала испытывать особо нежные чувства к этом мужчине.

- Здравствуйте. – Мне было немного неловко.

- Каким судьбами? – Сына мужчина похлопал по спине. Демид с отцом был одного роста. Они были невероятно похожи. – Ты один?

Они многозначительно переглядывались, и я понимала, что самое интересное скрывается между строк.

- Да. – Ответил ему коротко отец. – Я по работе.

На последнем слове он сделал особый акцент, и я поняла, что дела срочные и секретные. Я выросла в доме отца и знала, что в рабочие вопросы женщин не особо посвящают.

- Я оставлю Вас. – Решила не мешать мужчинам, пряча руки за спину. – Попросить Арину принести Вам чего-нибудь выпить?

- Нет, Николетта, не нужно. Мне стыдно, что пришлось так ворваться, но дела срочные. Прости. – Он был очень вежливым и учтивым. От него исходило тепло. Я чувствовала, что мужчина не желает мне ничего плохого и искренне считает меня членом его семьи. – С твоего позволения я украду Демида на пару часов, обещаю вернуть в целости и сохранности.

- Конечно. – Мне легко говорить с ним, тепло разливается по телу.

Мужчины уезжают, и я поднимаюсь в свою спальню, забыв совсем о камине и моих планах на вечер. За долгое время на душе было спокойно. Наши с Демидом отношения постепенно налаживались и всё становилось на свои места.

Зачем переживать о женщине, которую я не видела ни разу? Каждый день мой муж спал в моей кровати, проводил всё свободное время со мной и ни разу не был замечен во флирте или интересе к другой женщине.

Я не заметила, как заснула и проснулась от того, что крепкое мужское тело прижало меня к себе. Демид обнял меня, обволакивая своим теплом. Я тут же улыбнулась.

- Всё хорошо? – машинально спросила у него, не надеясь на ответ и жадно вдыхая любимый, знакомый запах.

- Не совсем. – Ответил он честно, утыкаясь холодным носом в шею. – Мне нужно уехать на неделю.

Грусть моментально затопила с головой. Неделя без него в этом доме покажется вечностью. Это первое наше расставание, хотя я предполагала, что Демид будет вынужден уезжать по работе.

ХХХ

Не знаю, как я продержалась целую неделю без Демида. Мне жутко одиноко и тоскливо без него. Вечерам ко мне заходил Харви, Брюнет попросил его присмотреть за мной. Мы ужинали вместе и болтали, я пыталась выведать у него побольше о Демиде, но Харви не рассказывал мне ничего, он умел держать язык за зубами.

Семь дней от Брюнета не было ни весточки, он не звонил мне и не писал. На седьмой день я не выдержала и сбросила Демиду сообщение: «Собираюсь сегодня поехать в ночной клуб, надеюсь, ты не будешь против. Потому что мне очень тоскливо здесь.»

Стоило мне отправить смс, как прилет ответ: «Даже не думай. Завтра вечером уже буду.»

Сердце устремилось в пятки.

Мне захотелось встретить Демида особенным образом, подчеркнуть, что я ценю его и рада видеть. Я решила совершить невероятное, приготовить ужин самостоятельно.

- Арина, я составила тут список покупок, закупи по списку, пожалуйста. И вечером Вы с Ольгой можете быть свободны. – Я положила на стол перед Ариной листок бумаги. Единственное, что я могла попробовать приготовить - пасту. Мама как-то учила меня. Ну, а если вдруг я отравлю Демида, значит, так ему и надо.

Мысль о муже заставила меня улыбнуться.

- У нас не было приказа оставлять Вас в доме одну. – Проворчала Арина, убирая посуду в посудомоечную машинку. Её коробил любой мой приказ. – И продукты привёз утром Рома, за новыми он поедет только завтра утром.

Я думала, что привыкла к колючему характеру девушки, но сегодня у меня не было настроения её терпеть.

- Значит, Рома съездит ещё раз.

- Отправьте вашего макаронника. Он ваша собачка, а мы все вам не подчиняемся. – Она меня ненавидела. Физически не переносила. Я собиралась поговорить с Демидом на эту тему, больше терпеть эту сучку я не собиралась.

- Арина. – Я посмотрела устало. – Повторять не буду, сделайте то, что я сказала.

Арина поправила хвост и посмотрела на меня с жалостью, от которой я возненавидела её с большой силой, если это вообще возможно. Мы не понравились друг другу с первого взгляда.

- А я Вам уже ответила. Повторять также НЕ БУДУ.

Вот сука.

- Я попрошу, как Вы выразились, макаронника съездить за продуктами. А Вы уволены нахер. Не хочу ни видеть ни слышать Вас.

Арину перекосило.

- Мне жаль Вас, сеньора Гроссерия. Вы такая красивая, умная, богатая и несчастная одновременно. Ничего не знаете и не понимаете. Вы даже не хозяйка этого дома. – Арина поджала губы. Каждое слово этой сучки глубоко задевало меня. – Мы с Олей выполняем приказы Дэма, он поставил задачу сберечь Вас, охранять и заботиться о вашем физическом здоровье. Он ничего не говорил о том, что я должна нянчиться с Вами как с ребёнком малым.

- Не нравится? Чемодан, вокзал, пошла нахер отсюда. – Выслушивать браваду от непонятной женщины в доме я не собиралась.

- Не могу. Выполняю приказ командира. – Говорит она гордо вскинув подбородок. – Да и плевать я хотела на гордую сучку в виде итальянской засранки. Сегодня ты есть, завтра тебя нет. Строишь из себя великую императрицу. Пф. Ты просто его любовница, временное лекарство. Не более.

Я знала на что она намекает. Прекрасно понимала и от этого было жутко больно.

- Я его жена и хозяйка этого дома. – Повторила я упрямо.

- Этот дом принадлежит Демиду и Изи. – Ответила Арина, качая головой и уничтожая меня. Они знали Изи. Эту загадочную, невидимую Изи. – В нём, конечно, сделали капительный ремонт и выветрили дух Изи к Вашему приезду, но он всё же ЕЁ. Дэм строил его для неё и веранду сделали такую как она любит… - Я почувствовала, как задыхаюсь. – Не знала? Такая дура. Зайди в библиотеку и посмотри внимательно на стол Демида, там всё кричит о той, кого он по-настоящему любит. Ради которой он готов был умереть!

Меня растоптали. Унизили.

Я никогда не лазила по вещам Демида, это был его кабинет и стол, у меня не было привычки рыться в чужих вещах. Но Арина заставила меня подняться в библиотеку и сесть в массивной кресло хозяина этого дома.

Её дом…

Стол был пуст, тут ничего не осталось после отъезда Демида. Я открыла верхний ящик и первое, что я увидела. Фото.

Её…

Демид даже не скрывал свою любовь.

Красивая брюнетка с жарким, чувственным ртом и невероятными зелёными глазами. Она была красива. Блядь. Она была ахуительно красива. Я прежде не видела никогда таких красивых девушек.

Изи…

За фотографией прекрасной возлюбленной было свадебное фото. Тошнота подкатила к горлу. Демид держал на руках Изи. Он смеялся во всю ширь своего рта, прижимая невесту к груди, которая смущенно прятала руками лицо.

Я поняла, что меня стошнит сейчас от презрения к самой себе, от того в какое ничтожество превратил меня Демид Гроссерия. Он заставил меня влюбиться и растоптал как тупорылую мошку.

Он никогда так не улыбался со мной, никогда не брал на руки и не кружил. Я вообще была уверена, что он не способен на такие эмоции, что это особенность его характера.

Следующая фотография была снимком узи, на котором мало было что разобрать, но подпись сзади говорила сама за себя. Тринадцать недель Алисе Гроссерия…

Ровный женский почерк. Наверняка, это писала Изи. Для него.

Его дочь… У Демида была дочь.

Крик из груди рвался наружу. Я сползла на пол. У них была девочка. У него была другая семья, пока он играл со мной… Демид был отцом.

Связь с реальностью разрывалась. Ничего не понимая, я пыталась продолжать дышать, полезла дальше в ящик, желая раскрыть эту тайну и перестать мечтать, что мы можем быть счастливой семьей. Последние дни я представляла, что будет если я забеременею? Он изменит окончательно своё отношение ко мне или расстроится?

Оказалось, что я не могу ни на что рассчитывать.

Документы о браке. Твою мать, они были женаты! Она не была какой-то мимолетной пассией. Она была его законной женой.

Дальше.

Документы… Заключения о вскрытии и смерти.

Холод сковал пальцы, трудно было удержать в руках тонкие листки бумаги с ужасными подробностями.

Я мало, что могу разобрать, но главный смысл в том, что она умерла почти два года назад вместе с его дочерью.

Изумруд Гроссерия – любовь всей его жизни. Снова беру в руки фото моей главной конкурентки. На меня с фотографии смотрит очень красивая девушка с пышной копной волос. Зелёные ведьмины глаза поражают своим цветом, никогда не видела таких прекрасных глаз.

В горле першит ком.

Демид хранил её фотографии в своём столе. Пересматривал и думал о только о ней. Любовь всей его жизни. Мать его не родившегося ребёнка.

У него не было ни одной моей фотографии, мы практически никуда не ходили, проводили всё время дома, просто трахались, а её фото были в его столе. Он хранил их, думал о ней.

Они были его семьёй. Они остались его семьёй… А я? Кем я была для него?

Я истерично захохотала. Я действительно была лекарством от его тоски. Красивой развлекушкой, не более. Демид был прямолинеен, он и сказал мне, что я его не интересую.

Так почему я решила, что может быть как то иначе?

- Что ты тут делаешь? – Запыхавшийся Демид нависает надо мной, вырывает из моих рук фотографии, буквально выдирает их. Когда он успел прийти? Сколько я просидела в той комнате? – Кто разрешал тебе рыться в моих вещах?

Каждый раз, когда я просто упоминала его Изи, он выходил из себя, становился зверем, стоило мне прикоснуться к ней – как он превратился в самого Дьявола, готового испепелить заживо.

Глаза Брюнета налились кровавой болью.

- Это вроде и мой дом. – Пытаюсь защититься, но смотрю на него с непроглядной тоской. Демид не был тёплым или соскучившимся по мне после долгой разлуки, он был колючим и злым, готовым разорваться меня. А всё потому, что я прикоснулась к самому сокровенному в его жизни. – Увидела фотографию, решила рассмотреть. Интересно же, по кому мой муж сохнет.

Всегда, когда я упоминала его святую Изи, Демид выходил из себя, он багровел и готов был совершить убийство. Он просто любил её, боготворил и хранил светлой образ. Можно конкурировать с кем угодно, кроме той, что умерла… Он всегда будет её любить больше.

Я назвала его «моим мужем» и теперь усомнилась в собственных словах. Демид был её, не мой.

- Прости. Это меня не касается. – Передёргиваю его, вспоминая его любимую фразу.

Против мёртвой женщины я не имела ничего плохого, не могла её ненавидеть. Но вот Демида я начинала ненавидеть искренне.

- Пошла вон. – Прогоняет меня Демид, пряча фотографию в карман. Таким злым я прежде его не видела. Адский огонь сжирал меня заживо. Он так трепетно погладил изображение женщины, что внутри меня разорвался сердечный клапан.

Он провёл пальцем по изображению, желая приласкать её, не думая о том холоде и боли, что причинял мне… живой из крови и плоти. Изи больше ничего не чувствовала, как бы жаль мне её не было, а вот я… мне было больно.

Как бы я ни старалась, не храбрилась и не пыталась быть сильной, в душе я давно поняла, что сердце моё не ровно бьётся по отношению к Демиду. С самой нашей первой встречи!

И он никогда не ответит взаимностью.

- Я то пойду… - протягиваю медленно, желая за что-нибудь зацепиться и укусить его побольнее. – Даже рада, что нашла эти фотографии. Теперь я знаю, что имею право на свою личную жизнь. Заведу себе любовника. Он же может приезжать в гостевой домик? Хочу иметь также…

Демид прерывает меня, ударяет по столу так, что щепки отлетают, разбиваясь и оседая осколками под ногами. Вздрагиваю от грохота удара.

- Лучше остановись, Ника, иначе пожалеешь… - Не узнаю его голос. Жестокий, режущий наживую.

- О чём? – Подаюсь вперёд, мною ведёт наваждение. Я выхватываю фото из его рук, то самое свадебное, где он счастлив, когда никогда не был со мной. Мне он никогда так не улыбался! Меня он носил на руках только тогда, когда ему нужно было изменить позу или место для случки. Демид не ожидал такого поступка от меня, я рву фотографию на мелкие кусочки дрожащими руками прямо у него на глазах. – Что хочу счастья себе? Что заслуживаю того, чтобы меня любили и носили на руках? Что хочу детей? Чего?

Глаза мужчины заполняются кровью.

- Сука. – Демид накручивает мои волосы на кулак и болезненно дёргает на себя. У меня чудом скальп остаётся на месте. От боли перед глазами начинают танцевать птенчики. – Ты не имеешь право трогать её вещи. Мацать пальцами то, что принадлежало ей…

Боль пронизывает, жалит, отравляет меня. Делая заживо мёртвой.

- Её убили вместе с моим ребёнком. Изнасиловали и изуродовали, а затем выбросили на дороге… От неё и от моей дочери ничего не осталось. – Его голос клокотал, сочился болью. Внутри всё покрывается инеем, я холодею на глазах. Теперь всё становится на свои места. Теперь я понимаю, почему Демид так редко улыбается, почему всегда в чёрной одежде и пьёт по ночам.

Моё чёрное свадебное платье, и вправду, было точным попаданием. Жена для горюющего вдовца. Как иронично получилось.

Демид толкает меня, я лечу через стол и больно ударяюсь о стену. Меня мутит.

- Поэтому я не хотел отношений. Не хотел жениться… Не хочу детей. – Каждое слово – приговор. Впервые он говорит мне болезненную правду. - Больше всего на свете я жалею, что мне на пути попалась избалованная принцесса, чья пизда зачесалась. Не нужно строить из себя Орлеанскую девственницу, ты настойчиво лезла ко мне с момента нашей встречи. Думаешь, я хотел этого брака? – Демид наклоняет голову в бок, вгоняя смертельные иглы с каждым новым словом. Он презирает меня. – Раскрою тебе правду, ты ведь так её хотела, правда, Принцесса? Мой отец договорился с твоим о нашем браке. Это был пакт примирения. Наш брак – договорняк двух семей, чтобы счистить позор с имени одной дурочки. Отец не мог позволить мне запятнать репутацию маленькой девочки из детского дома. Он очень долго просил прощения у твоего отца и клялся, что я буду паинькой для его дочери. Так что я заложник этого ебучего брака не меньше тебя. Тебе не хотелось за меня замуж??? Ты представить не можешь как я не хотел жениться на тебе!

Я превратилась в пыль. Так больно мне было никогда. Душа горела. Я дотронулась до груди, мне показалось что там растет дыра. Огромная. Чёрная.

- Не смей со мной так говорить. Я не заслуживаю такого отношения к себе… - голос дрожал. Я мало что видела перед собой от слёз. – Силой я твой член в себя не запихивала!

- Если бы ты не бегала за мной и не пыталась запрыгнуть на мой член, то всего этого бы не было. – Взревел он. – Я не снимаю с себя вину, потому что я взял и трахнул тебя! Нужно было лучше себя контролировать. Но чёрт возьми, Принцесса, разве каждый мужчина женится на дурочке, что раздвинула ноги?

- Ты… - Не могу вымолвить и слова от раздирающего удушья боли. Я дурочка, что раздвинула ноги… И не поспоришь же!

- С удовольствием вернул бы тебя отцу и не ебал бы себе мозги. Бухал… Трахался бы… и ни о чём ни думал. – Он снова подходит ко мне, поднимает на ноги и сжимает так, что я вою от боли. - С завтрашнего дня будешь сидеть тише воды ниже травы! Я запрещаю тебе заходить в мой кабинет и трогать мои вещи. А теперь пошла вон!!! Нахуй отсюда!

Демид оттолкнул меня, перевернул массивный стол, а вместе с ним мою жизнь.

+++

Ну, с этого события, считаю, начинаются главные события книги.

И да, думаю, Демид заслуживает шквала ненависти))