Призрак Кудеяра

ГЛАВА ПЕРВАЯ

6 июня 1671 г. на Лобном месте, после жесточайших пыток, был четвертован вождь народного восстания Степан Тимофеевич Разин, объявленный властями «вором» и «разбойником» и преданный анафеме как «враг божий» и «угодник дьявола».

Голова Разина была вздета на кол, но сам он ушёл в бессмертие, став любимым Народным Героем. Вопреки царскому и церковному проклятию, имя Степана Разина оставило добрый и глубокий след в памяти поколений, в сложенных народом песнях, сказках, преданиях и поверьях. В них Разин продолжал жить, и титанический, идеальный образ его принял в народном сознании облик горячего защитника всех бесправных и обездоленных, грозного судьи для богачей-душегубов.

Народ верил, что Разин однажды опять придёт, обязательно придёт дать людям волю, и не поздоровится тогда господам, барам- мучителям:

Народ прославил подвиги Разина и его боевых товарищей; их деяния воспевались в песнях, запечатлевались в сказаниях и легендах.

Разин — поистине общенародный Герой. Из исторических деятелей прошлого лишь очень немногие удостоились чести войти в народные предания, и Разину здесь бесспорно принадлежит почётное первое место. Недаром А.С. Пушкин в одном из своих писем назвал Разина «единственным поэтическим лицом русской истории», а Петр I сетовал, что не имел фигуры такого масштаба, как Разин, в числе своих сподвижников.

Народ хранит благодарную память о своём неумирающем атамане и его добрых молодцах. Не счесть русских народных песен о Разине: их редко услышишь в наши дни, но само их название — народные — говорит о том, что в них вылился русский национальный характер, проявилась бесхитростная и великодушная натура народа, весь необъятный размёт его чувств:

Поэзия — душа народа, и живёт в песнях о разбойном атамане что- то свещенное, сокровенное и недоговорённое, но страстно чаямое: исконно русская неутолённая жажда ПРАВДЫ — СПРАВЕДЛИВОСТИ. Главное в этих песнях — не любование живописным сорвиголовой, не тризна по славным надеждам, а неукротимый ропот и грозное предостережение о неотвратимом праведном возмездии всем власть имущим, измывающимся над народом.

Собрав большое количество свободолюбивых исторических песен о Степане Разине, А.С. Пушкин мечтал об их опубликовании, но царское правительство не разрешило этого издания. Надо сказать, что Пушкин, создавая «Братьев-разбойников», следовал традиции устной «разбойничьей» драмы и ввёл в русскую литературу тему народных разбойничьих песен.

Дерзновенный романтический образ самобытного народного Вождя вдохновлял не только Пушкина. Отнюдь не случайно именно в революционном 1905 году Н.А. Римский-Корсаков обращается к песням социального протеста («Эй, ухнем», «Дубинушка» и др.) и продумывает план оперы — «разбойничьей песни» «Степан Разин». В письме к В.И. Бельскому, занятому либретто оперы, великий композитор пишет: «Надо, чтобы восстала и пронеслась какая-то исполинская фигура среди угнетаемого народа, в которую он верит_ верит в её бессмертие».

И.С. Тургенев пишет две главы «Призраков», где изображается набег отряда Разина на помещичью усадьбу.

А.Н. Островский почти без переделок включает в «Воеводу» народную разбойничью драму «Лодка».

В.И. Суриков, а затем В.М. Кустодиев создают свои знаменитые картины «Степан Разин». В 1919 г. на Лобном месте устанавливается памятник Разину резьбы выдающегося скульптора С.Т. Коненкова (к сожалению, не сохранился).

Разинскую тему пополняют ставшие подлинно народными песнями стихотворения поэтов XIX века: «Утёс Стеньки Разина^» А.А. Навроцкого, «Казнь Степана Разина^» И.З. Сурикова, «Из-за острова на стрежень^» и «По посаду городскому^» Д.Н. Садовникова и др.

К образу Разина обращается Ст. Злобин, и вовсе не случайно образ этот притягивает чуткий художественный дар выходца из народа В. Шукшина.

Эпоха стихийных крестьянских возмущений и войн против боярского и помещичьего произвола (царский официоз, историки- монархисты Карамзин, Соловьёв и пр. называли их «бунтами разнузданной черни») выдвинула вождей, начертавших на своих боевых знамёнах притягательные, магические слова — ДАЁШЬ ВОЛЮ!

Разинцы несли идеи древнего Языческого свободолюбия, равенства в правах и человеческого достоинства, раскрепощения и социальной справедливости. Они возрождали старинные вечевые обычаи и вводили общинное самоуправление.

Выступление Разина было направлено не только против светских властей, но и против монастырей и архиерейских домов, владевших тысячами крепостных. Нередко центрами восстания становились монастырские и архиерейские сёла, как, например, село Горбатово на Оке, вотчина Спасо-Евфимьева монастыря, где был сформирован пятитысячный отряд преимущественно из монастырских крестьян, причём доведённые до предела терпения повстанцы подчас «побивали» монахов наравне с помещиками и боярами. А астраханского митрополита Иосифа, царского соглядатая, городская беднота после взятия Астрахани разинцами, сбросила с церковной колокольни.

Сам Разин, будучи убеждённым противником официозной византийско-московской церковности, выгонял попов и восстанавливал нецерковные, народные брачные обряды.

А.И. Герцен, указывая на умную недобрую ухмылку крепкого русского мужика (на картине художника Щелочилина), писал: «Неужели вам не приходило в голову^, что в нём таится какая-нибудь иная сила, кроме его долготерпения и безответной выносливости?»

Именно такая могучая «иная сила» — Языческая Сила Матери- Земли и взыграла в самородном народном полководце Степане Разине. Разин выделялся не только своим исключительным природным умом, безудержной отвагой, недюжинной физической силой и зажигательным даром слова; он был, безусловно, харизматической личностью, любимой и почитаемой прежде всего за справедливость во всём. В целом ряде сказов и преданий приводятся многочисленные достоверные факты защиты атаманом обиженных, «беглых и бесправных». Вождь народной вольницы зря никого не трогал, но уж злодеям спуску не давал.

Образ Разина пленил народную душу. Можно убить человека, но невозможно убить память о нём. Восстание настолько всколыхнуло широкие народные массы на огромных пространствах Руси, что вокруг Разина сложились легенды, в которых народ воплотил свои мечты о свободе и избавлении от феодального бесправия.

В песнях, преданиях и сказаниях предстаёт Степан надёжным защитником простого люда; подобно Робин Гуду[1], он отбирает неправедно нажитое у богачей и делится им с голытьбой.

Народ не хотел верить в гибель своего Вождя от руки палача. Имеется множество народных легенд о том, что Разин остался жив, но скрылся до времени в пещерах Жигулёвских гор. В XVIII и XIX веках широко распространяются песни, сказы, предания и поверья о необычайной, чудесной силе Степана, о его непобедимости и возвращении к народу. Он «бродит по лесам» и еще придёт, когда «час настанет» и сполна воздаст угнетателям трудового люда[2].

В предании «Волжский атаман» рассказывается, что Разин «живёт в виде громадного горного орла. Иногда он нападает на людей, но только за провинности. Иногда он бывает в виде седого старика. Тогда он встречает людей на дороге и расспрашивает об их житье-бытье. Он внимательно выслушивает все жалобы на господ и начальников и обещает явиться грозным мстителем за народ». Предание это записано в Саратовской обл. во время Первой мировой войны.

О Разине складывается множество легенд, подчас баснословных. Народное воображение наделило его колдовской неуязвимостью и способностью к волшебству. Так, в преданиях нередко повествуется о том, что Разин «отводит глаза» врагам, обладает тайной силой, оберегающей его и его сподвижников от вражеского оружия: «не берут разбойников ни железо, ни пули, потому что они все заговорёны» («Про Степана Разина»). Сообщается, что Разин чудесным образом «устраивает змея» и направляет его против мастера, устанавливающего крест на церкви («Разин и мастер»). Разину удаётся свободно «перелетать с Дона на Волгу, а с Волги на Дон», а когда его посадили в тюрьму, он «дотронулся до кандалов разрывом-травою — кандалы спали», потом он угольком нарисовал на стене лодку и весла, и воду сел в эту лодку и очутился на Волге («О Степане Разине»).

В одной из песен поётся, что посаженный воеводой в тюрьму, он быстро оказывается на воле: «Вдруг подула тут погода — Стенька выплыл из тюрьмы». «Его нельзя было донять ничем; он такое слово знал, что ядра и пули от него отскакивали».

Его вообще не берёт никакая сила. В основе таких представлений лежит народная молва об атамане-чародее, владеющим ведовским могуществом. Молва эта дала ему в руки волшебную саблю, в которой таилась сила сотни бойцов, обвила стан волшебным поясом- оберегом, делающим неуязвимым, — так что одолеть атамана враги сумели лишь с помощью коварства и вероломства.

Люди были уверены или догадывались, что, живя в лесу, т. е. в изначальном Языческом Светилище, братья-разбойники неким таинственным образом связаны с древними и могущественными Силами, Дивами-Оборотнями, им покровительствующими. Да и сами эти Силы нередко обретают черты народных заступников; таковы, например, в Уральских сказах поэтические образы властителей недр Земных: Горного Батюшки, Огневицы, Хозяйки Медной горы, Девки- Азовки.

Известный этнограф, собиратель народных традиций и поверий С.В. Максимов в книге «Нечистая, неведомая и крестная сила» писал: «Разину, этому поволжскому богатырю-чародею, сам Илья Муромец годился только в есаулы».

А М. Забылин пишет в изданной в 1880 г. книге «Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия»: «Памятен Стенька народу. История рассказывает о нём одно, совсем другое говорят народные предания. В них он и богатырь, и чародей. У Стеньки, кроме людской силы, другая сила была. Царского войска он не боялся. Не боялся ни пули, ни железа, в огне не горел, в воде не тонул. Глаза умел отводить. Его в острог посадят, да за запоры; а он возьмёт уголь, напишет на стене лодку, спросит воды испить, плеснёт этой водой, река станет. Сядет в лодку, кликнет товарищей, и уж на Волге Стенька. Ничем его убить нельзя было; от всего был заговорён. И не боялся страху. Стеньке всё нипочём было. Безбожник был Стенька; грабил он и обители „святые“ — монастыри. Много погубил христианских душ; дворян больно не любил, а в Астрахани архиерея с колокольни сбросил. Прокляли за это Стеньку на всех соборах, а после свои же начальству выдали, да он опять сбежал и смерти ему по сию пору нет, где пропадает — не ведомо. Старые люди видали, говорят, его».

Все эти предания и песни о Разине надо осмысливать как повествования о непрекращающейся борьбе Русского Народа со своими мучителями.

Бунты, вихри, мятежи, сполохи народного гнева вспыхивали и угасали, но не меркла в русской душе память о древней Языческой вольности, товариществе, братстве. И сейчас, когда под видом «реформ» идёт целенаправленное умерщвление Русичей и церковь благословляет палачей, снова восстают из былинного бессмертия своего Могучие Мужи и вдыхают силу в молодых бойцов.

В огромном сердечном сочувствии Разину как нельзя лучше отразились социальные и нравственные идеалы Русского Народа. Вообще, наиболее почитаемыми образами исторических преданий были, помимо Степана Разина, народные заступники-бунтари, бросившие вызов общественной несправедливости: Иван Болотников, Василий Ус, Кондрат Булавин, Алёна Темниковская[3], Емельян Пугачёв[4], а также благородные лесные разбойники — Иван Кольцо, атаман Ры- жанко, Кузьма Рощин и другие.

Широчайшая распространённость песен о Разине убедительно свидетельствует о горячей и повсеместной народной поддержке восставших, именуемых властями не иначе, как ворами[5] и разбониками.