грамма 2.0

Глава 1. Интервью.

– Здравствуйте, дорогие телезрители. С вами Юлия Менькова и сегодня у нас в гостях, в передаче « Расскажите миру » – начинающий писатель, автор нашумевшей книги «Программа», Алексей Родин. Встречайте. – Ведущая, как всегда была элегантно одета, и ее образ, освещенный красивой улыбкой, очень гармонично уживался со студией, оформленной в теплых летних тонах. Послышались встречающие аплодисменты, приглашая сегодняшнего гостя. В студию, вошел молодой светловолосый человек среднего роста и приложив к груди правую руку неспешно поклонился на две стороны.

– Добрый день. – Он устроился в предложенном кресле и внимательно изучал голубыми глазами Юлию.

– Добрый день. Алексей, – Юлия привычно занимавшая свое место, удобно подставила ручку под подбородок. – За кулисами вы попросили обращаться к вам – «Леша со стройки»… Почему, именно такое обращение? Вы нас интригуете, – она немного кокетливо приятно улыбнулась.

– Я пятнадцать лет работал на стройке. И такое обращение сразу снимает ко мне массу вопросов, здорово упрощая жизнь. Всем становится примерно понятно, что я за человек и с чем меня едят. – Гость сделал паузу. – Сама формулировка заимствована из статьи «Леша из лавры» с православного сайта, которая меня зацепила и дала старт написанию книги. – Родин замолчал, ожидая следующего вопроса.

– Можно, я все же буду обращаться к вам – Алексей? Мне так, как-то привычней.

– Да конечно. Как вам будет удобней. – Лицо Родина ответило приветливой улыбкой.

– Расскажите нам о себе. Информацию о вас найти не так уж просто. – Она заглянула в свой опросник.

– Ну, что тут скажешь… Биографически – родился в городе-герое Ленинграде в 1977 году, было спокойное советское детство, учился, вузов не заканчивал, служил по призыву в МЧС… в разводе, Бог дал двоих прекрасных детей… О своей жизни сказал бы так – наступил в каждую «кучу», попавшеюся на жизненном пути, и извозился в этой грязи, как последнее чучело. Вкратце, как-то так. А вообще думаю… о человеке

должны говорить люди его знающие, это объективней. И такие конечно есть. Я ведь не с Луны свалился.

– А дети с вами живут? – Юлия автоматическим движением поправила челку.

– Нет. У меня девочки. А как девчонкам без мамы? – в глазах Алексея промелькнула грустинка.

– А кто был инициатором развода?

– Я.

– У вас новая семья?

– Нет, с тех пор один.

– Как же так вышло?

– Я православный человек и причина могла быть только одна, брак был венчанный… Лучше эту тему закроем, – отрезал Родин.

– Ну хорошо, – всегда тактичная ведущая, снова заглянула в опросник – что вас побудило написать книгу, на такую непростую тему?

– Так, Господь дал. – Родин сделал паузу. – Буквально открыл… что писать, о чем и как именно. Разъяснил для чего и зачем это нужно.

– Вы имеете в виду – Христа?

– Да. – Алексей перекрестился.

– И как это происходит?

– Страшно… и мощно. Он открывает так, что это явление… – Алексей часто делал паузы, подбирая слова -… или состояние, чрезвычайно трудно описать. Не хватает эпитетов, и… подходящих в полной мере выражений.

– То есть, вы хотите сказать, что с вами разговаривает Господь Иисус Христос, и Он вам сказал написать книгу? Я правильно поняла? – ведущая смотрела на Алексея с небольшой долей иронии.

– Совершенно верно. Только разговариваю с Ним – я, вернее спрашиваю, а Он открывает, – Родин был невозмутим.

– И, что же конкретно Он вам открыл?

– Что у нас в стране, начнется небывалое, и до сих пор невиданное в мире, Великое Возрождение.

– И, как же это будет?

– Предельно мягко, спокойно, с рассуждением, без всяких потрясений, распрей и революций. Но очень ярко… Новый фундамент, базис для возрождения России, должен быть основан на трех принципах: Правды, Доброй Воли и Мира. Причем все три принципа должны осуществляться одновременно. Я попытаюсь объяснить вкратце суть. – Он оглядел студию. – Господь открыл мне так, каждая пролитая слезинка, каждая капля крови, каждая несправедливость и скорбь притерпленные нашим народом за всю историю, не исчезали бесследно… Они бережно и аккуратно, «складывались на духовный депозит» всего народа. И приумножались каждым, добрым общим делом. Но по ряду причин, наш счет был долгое время заморожен. А теперь, Господь явил милость, Он вернет нам все и сразу. Я имею ввиду все добро, завещанное нам нашими предками, и многократно его умножит… Если конечно, мы будем в состоянии совладать с этим сокровищем. Аминь.

– Аминь? – в глазах Юлии читался вопрос

– Аминь, означает – да будет так.

– А что будет? Расскажите подробней? – вопросительность во взгляде сменилась заинтересованностью.

– Конечно. Нас ожидает смена парадигмы и грандиозный цивилизационный скачок, – Алексей стал загибать пальцы. – Исчезнет бедность, сиротство, коррупция и преступность. Будет небывалый подъем искусств и целая куча научных открытий. Будут открыты новые физические принципы. Суды станут справедливы. Не поверите, дороги будут лучшие в мире и бесплатная стоматология, – Родин улыбнулся. – Дети будут просвещены, образованы и воспитаны; старики не одиноки, а обласканы вниманием и чуткой заботой; взрослые уверены не только в завтрашнем дне, а на семьдесят лет вперед, и даже в будущем своих правнуков. Церковь, будет ослепительно сверкать Православием на весь мир, с тем, что бы в любом его уголке никто не смог бы сказать, что ему что-то не сказали, и он ничего не видел. Воскреснет всенародная гордость, за свою Великую… к слову сказать – военную историю, за великие открытия, подвиги и достижения нашего отечества. Возродятся традиции забытые нами за последние сто лет. Аминь.

– Так вы интересно рассказываете, – ведущая вновь оперлась подбородком на руку.– Прямо так и случится?

– Прямо так. Но это я озвучил крупицы, так сказать в двух словах. Будет много больше.

– А когда?

– Через десять лет это возможно, но можно управиться и раньше. Зависит от отклика людей и их содействия.

– Думаете, вас услышат?

– Понимаете… мне и думать-то не нужно, я всего лишь инструмент. ОН сказал, что все сделает Сам, а от меня – только говорить правду и быть самим собой… Будет много чудес, вы сами увидите. – Родин улыбнулся. – Обещаю, скучно не будет. Господь с нами, но мы должны этому соответствовать. Словами святого праведного отца Иоанна Кронштадского «Наша страна стоит перед престолом Божиим…», а это – особая ответственность.

– ОН, вам давно все это открыл?

– Скажем так, последний год был особенно интересным.

– Что же для этого нужно? Ну-у, чтобы запустить процесс изменений?

– Исправить то, что работает криво и переделать то, что не работает вовсе.

– И вы знаете как?

– Да. Господь открыл. Но это не в формате вашей передачи. Нужны дискуссии со специалистами в конкретных областях, с необходимыми компетенциями.

– Даже не знаю, что спросить… Не страшно вам с Богом беседовать?

– За жизнь привыкаешь, – Алексей грустно улыбнулся. – Страшно, не подходящее слово, больше подходит – жутко.

– А как давно это началось?

– Насколько я понимаю, процесс был запущен еще до моего рождения, только Богу ведомо когда. Мой отец, родился в тяжелое время в 1937 году. Царствие ему небесное… – Родин перекрестился – Болел рахитом и во сне все время переворачивался на живот, дыхательными органами утыкаясь в подушку. «Доброжелатели», по рассказам бабушки, не упускали случая намекнуть, что дескать

примета плохая… да еще и рахит… короче не жилец. Проявляли сочувствие, давя на психику. 1941 год, война. Моего деда сразу призвали, и вскоре бабушка получила «похоронку». Ленинград, блокада, зима того же 41-ого, отцу четыре годика и у него тяжелейший отит с осложнениями, – Родин глубоко вздохнул и продолжил – Больницы переполнены ранеными, врачей не поймать, все заняты. На молодую женщину с ребенком никто не обращает внимания. Бабушка села с плачущим от боли сыном на руках, у входа в госпиталь и горько зарыдала. Муж погиб, родни нет, еды не достать, сын мучительно угасает на глазах. Помощи ждать неоткуда, хоть в Неву кидайся, в прорубь. И вдруг, молодой офицер проходящий мимо, увидел ее и будто все понял: «А ну, не реви! Пошли со мной!». Нашел врача, тот говорит, что состояние тяжелое и шансов пять процентов, нужна сложная операция… – Родин на мгновение замолчал. Юлия его не перебивала, видя по лицу гостя, что сейчас он говорит об очень личном. – В общем, Благослови Господи, всех этих людей… моего отца спасли, – перекрестившись продолжил Алексей. – Такая вот история. Без нее, меня бы не было. А моя личная встреча с Ним, впервые состоялась 2 сентября 1985 года.

– Вы, так точно помните? – как то по-женски участливо спросила ведущая.

– Да, я пошел в первый класс тогда. Нам раздали буквари. На первых страницах герб и гимн Советского Союза. Очень мне они понравились, такой красивый красочный герб со всем земным шаром в центре, и конечно слова гимна, те просто разбудили душу. В то мгновение я стал взрослее и глубже, – Алексей смотрел куда-то вверх, вспоминая и переживая памятью детские впечатления. – Переворачиваю страницу, и вижу на двух следующих, в ярко-розовом цвете, с очерченными границами изображена карта СССР. И вдруг, я осознаю, прям кожей чувствую этот восторг, от того, что родился в самом большом государстве на планете, да еще и во втором по величине городе страны!!! И как то очень искренне, от всего сердца, непонятно кому, как бы выдохнул в пространство – Спасибо!!! Такой любовью, ко всем и всему все заполнилось внутри, что слезы покатились не смог сдерживать. Даже неловко было, что увидят одноклассники и засмеют. Теперь я знаю, что это состояние называется посещением Божественной благодати. С памятью об этом чувстве, я живу всю жизнь. Но тогда я был даже не крещен, и о Боге ничего не знал.

– А чудеса в вашей жизни случались?

– Постоянно… Чем старше, тем чаще. Так вам скажу – то, что Он нас до сих пор не стер, само по себе чудо.

– А какие-то проблемы нас ждут, или все что вы обещаете случиться внезапно?

– Они нас не ждут, а уже давно с нами… и кровоточат. – на лице Родина проступила досада.

– Не поделитесь с нами? – ведущая положила ногу на ногу и плавным движением поправила юбку.

– Вы их и сами знаете, они очевидны. Достаточно посмотреть, сколько людей подходят в храме к принятию Святых Даров. Вроде страна православная, многие крещены, крестики носят… А какой смысл, если в церквях единицы? Кому церковь не мать, тому Бог не отец – есть такая православная мудрость. – Родин смотрел куда то вниз, его лицо стало грустным. – А в стране что? Дети избивают друг друга в школах, повсеместная порнуха, учитель соблазняет ученика, бабушка заказывает убийство соседа, живодеры травят собак, подростки то с крыш падают, то на электричках погибают; миллионы живут в аварийном жилье и беспросветной нищете, дорог почти нет, газификация – стыд и позор, цены на жку грабительские, пенсии унизительные, забывшие Бога чиновники бессовестно, нагло и в основном безнаказанно обирают народ, такие суды и полиция, что лучше бы вообще их не было, конституция и законодательство не исполняются, везде круговая порука и мошенничество. – Он поднял глаза. – Люди на все это глядя, не хотят размножаться! И ко всему этому, ежегодно семь миллионов убитых детей… а это население Новосибирска, Екатеринбурга, Нижнего Новгорода, Самары, Омска и Вологды вместе взятых. Е-же-год-но!!! И четырнадцать миллионов убийц в придачу. Семь из которых – дуры, и еще семь – врачи, нарушающие клятву Гиппократа, данную всем богам и богиням и беря их в свидетели, как там написано. Что никогда не вручат никакой женщине, абортивного пессария… Я сейчас говорю об абортах… И конечно сгущаю краски. Но этот список можно продолжать еще очень долго. Кому захочется так жить? А самое страшное, что это происходит у всех на виду, в наше время, на нашей святой земле, которая до магмы пропитана противоположными этому, нравственными смыслами. – Родин заметно разволновался.

– Господи, Алексей, вы такие страшные вещи говорите, – ведущая приложила руку к груди, – а откуда вы взяли такие цифры? Я слышала о двух миллионах… Это тоже немало, но-о…

– У меня один источник. И Ему, я верю. Если потребуется, смогу и доказать по каждому пункту.

– Хотите сказать, нам врут?

– Именно.

– А зачем?

– Врут, всегда по одной причине – боятся правды и огласки.

– И что же делать?

– Покаяться и изменится, другого пути нет. Без покаяния – шагом марш на растопку адовой печи.

– А вам, что людей не жалко? – Юлия немного по детски-беззащитно взглянула ему в глаза.

– Конечно-же жалко. Но для этого я и здесь, чтоб никто потом… извините… не мычал на Страшном Суде, мол нам никто не говорил… а мы и не знали что грешно… и прочее, в том же лукавом духе…– Он оглядел студию и продолжил. – Все должно быть по доброй воле, каждый пусть сам для себя решит, как ему быть. Билет в пропасть многие себе уже приобрели, но пока поезд не отошел его можно сдать, было бы желание.

– Вы говорите, что вы православный человек. Но вы же, этих людей и осуждаете.

– Осуждать и обличать, ни одно и тоже. Давать объективную оценку – необходимо, а вот умалчивать очевидное – глупо и вредно.

– Как то у вас, все легко получается.– вырвалось у Меньковой.

– Юля, вы думаете легко заставить себя придти сюда и говорить на неприятные темы ? Из мировой истории хорошо известно, что происходило с людьми, начинавшими говорить правду в глаза, то кожу с живого сдерут, то на костре сожгут, то деревянной пилой перепилят, а ведь тех людей Господь посылал… Намного проще сидеть на диване и охать глядя в телевизор, сокрушаясь о несправедливости жизни.

– А почему, Он вас выбрал, не спрашивали? – В голосе Меньковой слышались провокационные нотки.

– Его логика… если можно так сказать, в нас не вмещается… Знаю, что с Ним может общаться в любое время, в любом месте, и в любых обстоятельствах – каждый. И Он всегда всем отвечает тремя ответами: «Да», «Нет», «Подожди».

– Алексей, но у нас же есть и другие конфессии. Вы, и к ним тоже обращаетесь, или только к православным?

– Меня послали, сказать всем. Вне зависимости, верующий человек или нет. Например мусульмане наши исторические соседи, с которыми мы веками существуем рядом, на этой благословенной земле. И знаете, мне с ними общаться в сто раз проще, чем с крещеными, не ходящими в храм. Любой мусульманин с детства знает, что Бог есть. – Родин развел руками. – Поэтому, нам всегда с ними есть о чем поговорить, ведь глубже и интересней темы, невозможно себе и представить. И интерес этот, всегда обоюден. Как по мне, так наши мусульмане самые достойные представители ислама в мире… И понятное дело, за каждого пасть порву или жизнь отдам, как и за любого другого в этой стране… даже за атеиста. Если бы они еще на свадьбах в Москве не стреляли, цены бы им не было… В стране, мусульман примерно пятнадцать процентов. Около восьмидесяти процентов, относят себя к православным. Но судя по наполненности наших храмов и образу жизни, многие делают это ошибочно. В то же время, в стране официально зарегистрировано двести тысяч экстрасенсов, ведьмаков и прочих Гендольфов. И вся эта армия служит понятно кому и какой силе, за какими бы иконками они рога не прятали. – Родин глубоко вздохнул. – И люди к ним идут, на свою беду. Да, и как не идти ? Во что людям верить? Они совершенно дезориентированы. Церковь семьдесят лет задвигали, священников всего тридцать пять тысяч человек. А по телевизору, секта тээнтистов уже лет пятнадцать растлевает наших детей и подростков содомским юмором, и не прикрытой порнухой с привкусом наркоты в разных формах и форматах. Вот уж, кто ответит по всей строгости за каждого, совращенного… Мне тээнтистов, как-то не особо жалко, они добровольно и осознанно променяли свою совесть на деньги, рейтинги и известную популярность. Предпочли игнорировать такое обстоятельство, как последствия для души, и торгуют адом налево и направо… А, если слепой ведет слепого – оба упадут в яму.

– Ну и нагнали вы мраку, Алексей. То есть, у нас все просто ужасно?– лицо ведущей изобразило недоумение.

– Отчего же, у нас женщины самые красивые, – Родин улыбнулся – предмет зависти всего мира. А вообще, все очень перспективно и многообещающе. Все эти ужасы временны.

– И все же Алексей. Если ваш, так сказать порыв, не найдет отклика в сердцах людей?

– Порыв, не мой… А не найдет, навязываться не стану. Выдохну, перекрещусь, возьму билет на «сапсан», и полечу в Ленинградскую область рисовать акварельки. – Он несильно хлопнул руками по ногам и сказал с расстановкой. – Что же делать, если ушами не слышат, глазами не видят и «все по барабану» людям… Будет худо всем… Но это будут, уже не мои проблемы.

– Но вы же, что-то собираетесь предпринять?

– Уже предпринимаю. Говорю всем прямо, в стране нет ни одной не решаемой проблемы, ни одной неподъемной задачи. Ни один вопрос не останется без внимания, решения или ответа. Наша страна нуждается в содействии каждого, и мы выправим все, что необходимо. Господь, дал мне для этого пошаговые инструкции. Никогда мы

нашу Родину в беде не оставляли, и сейчас такого случится не должно. Обращаюсь ко всем тем, кто желает своей стране процветания, кто хочет отпускать детей на улицу не переживая за их безопасность, кто хочет жить не считая каждую копейку. Наша Родина, щедро одарена Богом, именами и подвигами наших соотечественников, сокровищами наших недр, землей и водой. Все это – наше общее наследие. Давайте не допустим в своей стране: ни распри, ни неправды, ни попрания наших святынь. У нас есть отечество и мы его дети, плоть от плоти и кровь от крови. По сыновьему долгу, и по завету наших отцов, мы обязаны его защищать от любых врагов, видимых и невидимых. И все мы здесь внутри – братья, и лодка у нас, на всех одна… А если найдется в мире зло, посягнувшее на наш суверенитет и святыни, оно должно получит такой отпор, чтобы на клеточном уровне, при упоминании слова – Россия, у него не осталось ничего кроме ужаса и трепета. – Родин серьезным взглядом оглядел студию. – Знайте, за нами все святые от начала времен, Царица Небесная с армией ангелов, а во главе – Сам Христос. И Он нас не оставит до последнего времени… если будем верны. Аминь. – Он пристально посмотрел на ведущую – Ну, вроде предпринял… Как вам кажется?

– Вам, наверное виднее, Алексей.– Менькова отвела глаза.

– Когда передача выходит в эфир? – неожиданно для ведущий спросил Родин.

– Ну, это решает редакция… Примерно через две недели.

– Значит где-то в середине ноября… Ну, тогда скажем одиннадцатого декабря, я приеду в Москву и приду к зданию МГУ на Воробьевых горах в 21.00. Там и посмотрим, будет ли какой-то отклик.

– Почему туда? – Юлия чуть вскинула брови.

– Там, Михайло Васильевич Ломоносов поможет. Так мне открыто.– Он улыбнулся.

– Да-а, Алексей. Это был весьма необычный разговор. Спасибо, что пришли. А с вами была программа « Расскажите миру » и ее ведущая Юлия Менькова. – Она прямо посмотрела в камеру. – До новых встреч.

Раннее утро, мягко стучало в окно первым снегом. Андрей Константинович Лардов, более сорока лет провел на государевой службе. И за всю карьеру набралось бы не более десятка случаев, когда ему звонили со столь высоких кабинетов. Он считался ответственным серьезным человеком, способным разобраться в самых спорных и неоднозначных вопросах. Его официальное звание полковника, намного преуменьшало степень его настоящих полномочий. О его роде деятельности, всем оставалось лишь догадываться. В свои шестьдесят, он выглядел прекрасно. Среднего роста, тренированный сильный корпус, а внутри него переплетенные жгуты закаленных нервов. Но сейчас, что-то было не так. Он и сам не мог определить, что именно. А интуиция, как-то очень настойчиво теребила внутренний колокольчик, обращая его внимание на что-то неуловимо, ускользающее. Он, только что посмотрел запись телепередачи, и теперь глядя в окно на оживленную площадь, прислушивался к себе, поглаживая голову с ухоженной залысиной. Это тревога? Да вроде нет. Знаешь с чего начать? Знаешь. Все вроде как обычно, но…. Ход рассуждений прервал стук в дверь.

– Войдите.

– Андрей Константинович, не отвлекаю?

– Нет, Сережа. Заходи.

В кабинет зашел капитан Власенко, его помощник. Расторопный и умный, парень был прекрасным аналитиком и не упускал из поля зрения ни одну ничтожную мелочь, казавшеюся другим досадной помехой или незначительной пылью. И, эти его качества были незаменимы, особенно сейчас.

– Дело, как всегда срочное. Вот возьми, – Лардов протянул Власенко флэшку – здесь запись интервью с писателем. Он наш объект. Установка поступила такая – сопровождаем, незаметно прикрываем и не вмешиваемся без команды, ведем наблюдение. От тебя ежедневно аналитическая справка. Так что начинай работу. Все данные на него, вплоть до анализа грязи под ногтями и образца материала пеленки, в которой его выписали из роддома. И конечно, это нужно вчера. Работай. И-и… внимательней Сережа, случай нестандартный.

– Понял, товарищ полковник, – кратко ответил Власенко, в очередной раз внутренне улыбаясь ироничной манере своего начальника, которого искренне уважал.

Семь часов спустя, в кабинете Лардова раздался звонок.

– Да? Да Сережа, заходи без стука, тащи все, что нарыл. – Андрей Константинович, испытывал к этому парню, чувства с родни отцовским и понимал, что симпатия взаимна.

– Это я. – дверь чуть скрипнув, впустила Власенко.

– Ну, чего там? Давай рассказывай-показывай.

– Ну-у, довольно много всего. Для окончательной оценки мне бы понимать, в каком качестве объект по отношению к нам. – Осторожно начал Сергей.

– Сережа, ты наружку к нему уже приклеил? – с долей лукавства поинтересовался Лардов, проверяя подчиненного.

– Да. Дал в Питер указания, все будет – по готовности. По мобильным данным объект малоподвижен, последний год живет на даче в Лен.области. Через два часа, вылетаю туда сам.

Какие кадры растим, с гордостью подумал Лардов, ну просто залюбуешься, спецы… А вслух сказал:

– Ну, давай по порядку. Один живет?

– Один. Содержит кота по кличке Монах.– Власенко улыбнулся. – Компромат присутствует.

– Что-то серьезное?

– Да не то, что бы…

– А, на кого его нет, Сережа? – Лардов вздохнул и тоже улыбнулся – оставишь материал, я позже изучу.

– В последние несколько лет круг общения сведен до минимума, – продолжал Власенко – буквально мама, дети, изредка бывшая жена и пара товарищей.

– Насколько изредка?

– Два–три раза в год.

– Что по соцсетям?

– Активность практически по нолям, переписок не ведет, несколько раз в году слушает музыку. Судя по данным из банка, в эти несколько дней тратит заметно больше, вероятно пьет.

– Что слушает?

– Меломан… Сэлфи не делает, смартфоном не пользуется, электронной почтой тоже, интернет по необходимости в познавательных целях и для просмотра фильмов, тоже не часто… Интересы разносторонние. Пока все. – Сергей ждал реакции шефа. И она не заставила ждать.

– Запись внимательно посмотрел? Что думаешь?

– Неординарный парень. Судя по лексике не дурак, хотя образования не имеет. Похоже верит, в то, что говорит.

– Да, Сережа, похоже на то. И какие мысли по этому поводу?

– Контролировать наблюдением. Сами знаете Андрей Константинович, информационный повод вещь не живучая, мимолетная. Думаю надо посмотреть на объект у МГУ, если приедет и потом принять соответствующее решение.

– Я с тобой согласен Серега. Но мы немного форсируем… ты пошли к нему Фатиму, пусть пригласит его на встречу…

– Есть.– Власенко резко выпрямился.

– Ну, как говорит наш объект… Аминь. – полковник подмигнул капитану.

Власенко, по-Черчесовски отдал честь, положив левую руку на макушку. Шеф подмигивал, только когда был им вполне доволен. В прекрасном расположении духа, он направился в аэропорт.