Проклятие для бастарда (СИ)

Пролог

Я сидела в нашей небольшой гостиной и наблюдала за тем, как моя мать сноровисто вяжет кружево. У меня так никогда не получалось, хотя мама билась над этой проблемой с самого детства, обучая свою единственную дочь рукоделию чуть ли не с пеленок.

Белокурые волосы Алексии Нидман были собраны в изящную высокую прическу. Огромные синие глаза сейчас сосредоточенно следили за петлями в утонченных руках. Я в свои шестнадцать чертами лица была похожа на мать, хотя во всем остальном сильно отличалась от нее. Мои волосы насыщенно-пшеничного цвета были переплетены в толстую косу, носить из них высокую прическу было сущей пыткой, и я избегала этого всеми силами. Большие, как у мамы, глаза искрились зеленью и озорством. Я всегда была непоседой и хохотушкой. За это матушка часто меня отчитывала, внушая, что леди никогда не роняет своего достоинства и не болтает, словно сорока на заборе. Если фигура моей родительницы была хрупкой и изысканной, как у настоящей дамы из высшего общества, то я отличалась крепким телосложением, большим бюстом и крутыми бедрами, что тоже печалило мать. Она не критиковала мою внешность, но когда думала, что я не вижу, частенько вздыхала и качала головой, глядя на меня. И я ее понимала, в шестнадцать выглядеть, как взрослая женщина, это слишком.

Все мои ровесницы с нашей улицы были такими легкими, прыткими и худенькими, что любо-дорого посмотреть. А я на их фоне была словно старшая сестра, готовящаяся стать верной женой и матерью семейства. Наверное, поэтому мать очень неохотно меня выпускала из дома, опасаясь назойливого мужского внимания. Первую половину дня она работала гувернанткой у зажиточных горожан, занимаясь с их детьми, а все остальное время посвящала моему воспитанию и обучению. Я никогда не понимала, зачем меня учить тому, что знают и умеют все девушки в высшем обществе. Ведь мы не были аристократами и жили очень скромно на зарплату мамы и на то, что могли выручить за рукоделие. Но она строго следила за тем, чтобы мои манеры были отточены до автоматизма, и я ела, спала, ходила и просто жила так, как будто у меня во владении огромные земли и несметное богатство. В душе я противилась этому, но видя, как мать переживает обо мне, и сколько сил она вкладывает во всю эту ерунду, я старалась ей угодить. И только когда она уходила на работу, я сбегала за город, переодевшись в простое платье и плащ, и уже на природе вдали от досужих наблюдателей могла быть собой, крепкой, сильной, полной жизни девушкой, которой интересно все вокруг, а не только скучный этикет, занудные древние трактаты по политике и экономике, а так же ненавистное рукоделие.

— Мама, — обратилась я к леди Нидман, по-другому ни у кого язык не поворачивался ее называть, поэтому все соседи были уверены, что мы из разорившегося аристократического рода, — почему я не могу, как все соседские девочки поступить в училище? Там я смогу приобрести профессию и впоследствии зарабатывать деньги. Ты же не сможешь кормить меня вечно. Я ведь вижу, как тебе нелегко растить почти взрослую дочь в одиночестве.

— Линда, — горестно вздохнула она, — я тебе уже тысячу раз объясняла, что это не для тебя.

— А что для меня? — не сдержав раздражения, воскликнула я. — Как мы будем жить, если ты вдруг заболеешь или еще что-то произойдет? Мама, посмотри на меня. Я ведь уже взрослая и могу помогать тебе. Мне больно видеть, как ты убиваешься на работе и дома, чтобы лишний кусок хлеба принести. Если я получу профессию, то смогу работать. Я уже сейчас могу наняться помощницей по хозяйству или еще кем-то, у меня вполне достаточно для этого сил и здоровья.

— Ты никогда не будешь работать чернорабочей, как какая-нибудь простолюдинка! — гневно воскликнула мать, нахмурив свои ухоженные брови. — В тебе скоро может проснуться дар, и тогда ты будешь обучаться магии. Все маги получают огромные деньги. Мы ни в чем не будем нуждаться.

— О каком даре ты говоришь?! — воскликнула я, вскакивая на ноги и принимаясь ходить по комнате. — У тебя же нет никакой магии. Как у меня-то она будет? Да и если вдруг проявится, то дар будет мизерным, с таким в Академию не возьмут. Придется платить кому-то за частные уроки, а у нас на это средств никогда не хватит. Давай лучше я обучусь чему-то действительно полезному, а не буду жить тщетной надеждой на эфемерный дар, который может и не проснется вовсе.

— У тебя будет магия, — непреклонно отозвалась она, снова принимаясь за вязание. — И ты всего добьешься. Станешь настоящей леди и будешь жить в роскоши, сама себе все заработав. И хватит об этом.

— Кто мой отец, мама? — спросила я, не выдержав и подняв запретную тему в нашем доме. — Почему ты так уверена, что у меня будет сильный дар? Он что был демоновым великим магом, который бросил беременную от него женщину на произвол судьбы?

— Не смей неприлично выражаться! — вскричала мама, шокировано уставившись на меня. — Линда! Это немыслимо для леди, говорить подобные вещи! И кто твой отец не имеет никакого значения. Тебе лучше вообще никогда об этом не знать.

— Я не леди, мама, — устало произнесла, снова усаживаясь в кресло и принимаясь за опостылевшее рукоделие. — И вряд ли когда-нибудь ею стану. Во мне нет ни капли изящества.

— Глупости, — отрезала леди Нидман. — Просто ты еще совсем юная, вот тебе в голову и лезет всякий вздор. Но скоро все изменится, и ты поймешь, что все, чему я тебя учила, тебе обязательно пригодится.

— Да уж, — скептически пробурчала я, — этикет и хорошие манеры прокормят кого угодно.

— Именно, дорогая, — кивнула мама, — именно. Веди себя достойно, и тогда мир ответит тебе тем же.

— Очень сомневаюсь, — еле слышно прошептала, поскольку была твердо уверена, что самой достойной была моя мама, но мир к ней был жесток, раз уж она осталась с младенцем на руках в полном одиночестве.

Внезапно стены нашей съемной квартирки сотряс оглушительный шум выбиваемой входной двери, и по коридору раздались торопливые тяжелые шаги. Мать вскочила на ноги, в ужасе заозиралась по сторонам и схватила острые ножницы, которыми обычно кроила ткань для очередного изделия.

— Беги, Линда! — закричала она, с мольбой глядя на меня. — Они не должны тебя поймать!

— Что происходит, мама? — пролепетала я, бледнея на глазах и лихорадочно соображая, куда же мне бежать, если единственным выходом был тот, где сейчас были какие-то люди.

Дверь гостиной с треском отлетела в сторону, и комнату тут же заполнили пятеро мужчин в черных плащах. Все они были огромного роста и атлетического телосложения, словно военнослужащие. Но среди них выделялся один человек, который больше напоминал, как раз холеного аристократа.

— Вот ты и попалась, Алексия, — в предвкушении протянул сероглазый блондин, алчно шаря взглядом по фигуре моей матери. — Ты совсем не изменилась за эти годы, моя пташка. Даже рождение этой дряни тебя не испортило.

— Не смей оскорблять мою дочь! — закричала мама, загораживая меня собой, хотя это было в принципе бесполезно, из-за разницы в комплекции, да и из-за того, что хрупкая женщина никогда не справится с толпой воинов. — Ты и ногтя ее не стоишь, выродок!

— А ты все такая же смелая и отчаянная, как и много лет назад, — восхищенно протянул он, медленно направляясь в нашу сторону. — И даже жизнь в нищете не смогла сломить твой дух. Я ведь предлагал тебе все: роскошь, деньги, свою любовь, лишь бы ты избавилась от бастарда Императора и стала моей. Но ты ведь так любила своего ненаглядного, что предпочла сбежать и прозябать остаток своих дней в глуши, лишь бы родить от этого ничтожества ребенка. Как глупо, Алексия! Как глупо было надеяться, что я тебя не отыщу. Императору плевать на тебя, он и думать забыл о какой-то своей очередной любовнице. Но ребенок ему нужен. Как говорится, носитель крови правящего рода лишним не бывает, даже если это всего лишь никчемная девчонка.

— Ты мне омерзителен, Фрай, — отчеканила мать, крепче перехватывая ножницы. — Не подходи, а то пожалеешь!

— И что ты мне сделаешь? — расхохотался мужчина, и гримаса врожденной жестокости исказила его лицо. — Твоих силенок никогда не хватит, что бы справиться с тренированным мужчиной. Ладно, это все подождет. Сначала дело. Хватайте девчонку! И смотрите, чтобы ни один волосок не упал с ее бестолковой головы. Как ни как, при самом неожиданном раскладе она может в будущем стать вашей Императрицей. Хотя это вряд ли, но бастард Императора должен быть доставлен на место в целости и сохранности.

К нам тут же подлетели воины, и в мановение ока вырвали меня из рук матери, которая пыталась удержать свое ненаглядное дитя возле себя. Ужас пронзил меня насквозь, но я ничего не могла сделать. Воины держала меня так крепко, что даже пошевелиться было невозможно.

— Так-то лучше, — довольно кивнул главарь этой банды. — А теперь тащите девчонку в экипаж. А я тут немного поразвлекусь с милой моему сердцу леди напоследок. Вам ни к чему присутствовать при нашем самом близком общении.

И жуткий смех огласил нашу небольшую и такую уютную когда-то гостиную. Мои конвоиры резко потянули меня к выходу. Я упиралась всеми силами, и никак не могла оторвать взгляда от перепуганной матери, которая забилась в самый угол комнаты и тщетно пыталась найти выход перед лицом неумолимой действительности. Такого животного всепоглощающего страха я никогда не испытывала. Нужно как-то помешать тому, что здесь сейчас произойдет. Моя хрупкая и утонченная мама не заслуживает подобной горькой участи. Никто из женщин подобного не заслуживает. Это просто чудовищно!

Внезапная боль и нестерпимое жжение в груди мгновенно выбило весь воздух из моих легких. Что-то мощное и неконтролируемое поднималось внутри меня, и я никак не могла справиться с этим или облегчить свое состояние. Согнувшись пополам, я истошно закричала, но воины меня держали, как в тисках, поэтому упасть на пол я не могла при всем желании. Жжение нарастало, а боль выкручивала внутренности. В какой-то момент, не выдержав напора чего-то неведомого изнутри, я просто перестала бороться и позволила, этому устремиться наружу.

Мощная ударная волна смела воинов, удерживавших меня, а так же отвратительного типа, который всем тут заправлял. Маму впечатало в стену, возле которой она стояла, но вреда это ей не причинило. Внезапно в комнате, непонятно откуда, материализовалось огромное чудище, в виде черного мохнатого зверя с острыми клыками, красными глазами и капающей на пол обильной слюной.

— Беги, Линда! — закричала мама, бросаясь к выходу.

Но воины были быстрее, они уже поднялись на ноги и снова схватили меня.

— Ты от меня не уйдешь! — завопил главарь, вскакивая на ноги и устремляясь за матерью. — Убейте травь! Держите девчонку!

В рычащего монстра полетело сразу несколько заклинаний, но они прошли сквозь него, осыпавшись искрами при встрече со стеной.

— Иллюзия! — потрясенно выдохнул один из держащих меня мужчин. — Девчонка, маг! Срочно усыпляйте ее! Иначе нам всем сейчас придется туго!

Я едва стояла на ногах от непреодолимой слабости, которая пришла на смену боли и жжению. Последнее, что я увидела, это было, как моя дорогая, любимая и нежная мама, добежав до очередной преграды, остановилась, развернулась лицом к блондину и решительно произнесла:

— Я никогда не буду твоей, Фрай. Ты отвратителен. Я любила, и буду любить только Юстаса. Смыслом моей жизни была дочь, но ты отнял ее у меня. Теперь мне не зачем больше жить. Прощай, Линда, и стань счастливой, вопреки всему.

С этими словами она размахнулась и с силой вогнала острые ножницы прямо в сердце. Алая кровь стремительно заливала светлое платье, а моя восхитительная мама упала на пол, умирая.

— НЕТ!!! — слился воедино наш общий с главарем вопль отчаяния и беспомощности. И тут же благословенная тьма поглотила мое ускользающее сознание, накрыв меня удушливой волной.