Проклятое сокровище галеона Тринидад

Маркус Кастильо встаёт за час до рассвета и спускается из своего поместья на холме. Я иногда собственными глазами вижу его, неспешно шагающего вниз по узким улочкам нашего славного городка. Словно призрак, безмолвный и бесстрастный идёт он по каменной мостовой, ни на кого не обращая внимания.

Он садится на скамью под ветвями старого ясеня, что на набережной, и ждёт восхода солнца. Но с первыми лучами возвращается назад, будто не переносит их. Говорят, что кожа его бледна, а тонкие губы уж много лет не трогала улыбка.

Хотел бы я сказать, что он слаб и тщедушен, сгорблен или измучен долгой болезнью. Но нет! Наоборот, он широк в плечах и выглядит моложе своих лет. А ведь мы с ним родились в один год.

Но все в этом городе знают, что поддерживает в нём силы! Знают, но не говорят в слух, опасаясь его гнева. Он питается плотью детей! Лесничий часто слышит их невинные голоса, доносящиеся из карет, мчащихся в поместье Кастильо.

И этот кошмар длится больше тридцати лет. А всему виной проклятые сокровища!

– У вас красивый слог, сеньор Толедо! Вам бы книжки писать, – воскликнул Донни и сделал добрый глоток местного вина. Оно оказалось кислым и совсем не располагало к смакованию, но обижать хозяина забегаловки ему не хотелось.