Промокшие насквозь

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Название: «Промокшие насквозь»

Автор: Стейси Кестуик

Серия: «У самой кромки воды». Книга вторая.

Количество глав: пролог + 28 глав + эпилог

Переводчик: Анастасия Козырева, Екатерина К

Редактор: Екатерина Шевчук

Вычитка: Lisi4ka

Оформление: Lisi4ka

Обложка: Mistress

Перевод группы: https://vk.com/stagedive

18+

(в книге присутствует нецензурная лексика и сцены сексуального характера)

Любое копирование без ссылки

на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Надежды были ее слабостью.

Если бы Сэди Маллинз не начала снова верить в любовь, не позволила бы себе влюбиться в него, сейчас бы она себя так не чувствовала.

И ее сердце не было бы разбито.

Она бы не жалела о встрече с Уэстом Монтгомери.

Этот самоуверенный ублюдок должен был оставить ее в покое, позволить ей забыть о нем.

Позволить ей двигаться дальше.

Конечно же, он не позволил.

На этом мог бы быть конец истории.

Конечно же, это не конец.

Проклятые надежды.

Ад оказался совсем не таким, как я представлял.

Кристально голубое чистое небо. Палящее солнце. Лёгкий бриз. Спокойная гладь воды. Рыба клюёт. По радио играет классический рок. Поблизости ни одной живой души. Холодное пиво и содовая в холодильнике. Прекрасная итальянка в бикини на борту лодки.

Большинство парней поубивали бы друг друга за возможность оказаться на моём месте, учитывая этот рай.

Я же, напротив, продал бы душу дьяволу, лишь бы оказаться где-то в другом месте.

Я молился Всемогущему Богу, чтобы он послал ураган, ливень или разверз море.

Хоть что-нибудь.

Что угодно, только бы не смотреть, как Обри битый час выставляет напоказ свои прелести, будто торговец свой товар на базаре. Лично я знаком с её товаром давным-давно. Он такой же фальшивый, как и она сама, и я ни за что на свете не куплюсь на это снова.

К счастью, мои клиенты, братья Янг, по большей части ничего не замечали. Они здесь исключительно для турнира по рыбной ловле. Мы вышли в море уже после прилива, поэтому наловили кучу рыбы.

Они взяли с собой мистера Перотти, отца Обри, в знак благодарности за то, что он был их адвокатом в процессе запуска новой компании по прокату питания.

Такова была позиция Обри.

Эта же компания великодушно предоставила свои услуги для соревнований, председателем которых она стала в конце лета, и ей просто хотелось отблагодарить их лично. Обри ворковала над ними, пока они вежливо не пригласили её присоединиться, и она сразу засияла от счастья. Мой вариант благодарности состоял из кивка головой и дружеского удара кулаками, который значительно отличался от варианта Обри.

Она, возможно, также устроила им стриптиз, учитывая количество ткани на её теле, после того, как сняла синий верх купальника. Назвать это бикини у меня просто язык не поворачивался. Может быть, чрезмерная демонстрация кожи была их семейной чертой. Шорты мистера Перотти были вдвое короче моих, и в два раза уже. Слава Богу, Обри была не такой волосатой, как её отец. Надо отдать ей должное за это.

Так же не помогало и то, что мистер Перотти выступал в роли свахи Обри, пытаясь любым способом подтолкнуть её ко мне. Он был похож на менеджера, который пытается продать поддержанный автомобиль в кратчайшие сроки. Он часто заставлял ее подать что-то или принести, чтобы она постоянно нагибалась и демонстрировала мне все свои прелести. Я боялся даже подумать, что будет после того, как он выпьет ещё пару бокалов пива. Например, только что он взял её за бедро и сказал, что она такая же стройная, как и её мать. Клянусь Богом, в этот момент, мои грёбаные яйца стали размером с чёртов горох.

Честно говоря, мне было обидно за Обри. И жалость была самой сильной эмоцией, которую она вызывала во мне в последние дни. Я понял, почему она это делала - бросалась мне на шею. Ещё когда мы были детьми, её папа сказал, что хороший брак - это то, что он от неё ждёт. Способ заставить его гордиться ею. И, почему-то, он решил, что идеальным зятем буду я - сын его лучшего друга. Думаю, он участвует во всём этом «рыбном эксперименте», - его слова, не мои, - только для того, чтобы попытаться повлиять на меня и заставить возглавить компанию моих родителей. И Обри была бы рядом, как идеальная жена-трофей.

Жаль, никто не спросил, чего хочу я.

Я устал годами играть в их игры. Учился в Уортоне, сопровождал Обри на каждый благотворительный бал и ужин. Дьявол, я даже пробовал всё то дерьмо, которое она предлагала мне. В свои двадцать лет я имел невероятную силу воли.

Но ничто из этого не было настоящим.

Ничто не заставляло мою кровь бурлить и стремиться к чему-либо. Только управление своей собственной компанией. Не важно, что она была маленькой, зато она была моей. Я создал её своими кровью, потом и слезами.

И Сэди.

Блядь, эта девчонка заставляла меня чувствовать то, что было выше моего понимания, и совершать такие поступки, из-за которых раньше я высмеял бы родного брата. Я оставлял любовные послания. Вдыхал запах её волос. Пробирался ночью в её комнату, только чтобы заключить в свои объятия и почувствовать, как она прижимается ко мне. Я жаждал её прикосновений, словно наркоман. И я нуждался в большем, когда дело касалось её.

Я хотел всё.

Её нежные улыбки. Сладкий смех. Зелёные глаза, встречающиеся с моими. Её маленькие ладони на моей коже. Длинные ноги, обёрнутые вокруг моей талии. Её сексуальные стоны у моего уха.

Все её дни и ночи, и все завтра.

Я любил её, просто пока не знал, как сказать ей об этом.

Это слово пугало меня до чёртиков, понимаете?

Оно казалось таким хрупким, что, если использовать его как-то неправильно, оно рассыплется у меня на глазах. Как морская звезда. Пробовали когда-нибудь поднять такую? В моих корявых руках они постоянно ломались.

Обри стояла в носу яхты с вытянутыми руками и выгнутой спиной, задрав голову к солнцу. Сиськи и задницу выпятила вперёд. Я закатил глаза. Думаю, она должна была уже понять, что вместе нам не быть никогда. И я знал в чём была причина. Я был её единственной возможностью сбежать.

Её чрезмерно заботливый итальянец-отец не позволял ей и нос на улицу показать, пока не передаст её в руки мужа, которого непременно должен одобрить. Поэтому я и был единственным возможным вариантом. Я знал это. И мне было её жаль. Но не настолько чтобы быть с ней. Когда поблизости не было её родителей, и она забывала о своих скрытых мотивах, то становилась вполне сносной. В её чувстве юмора преобладал грубый сарказм, и она была умнее, чем думали её родители. Но они были слишком зациклены на идее выдать её замуж как можно быстрее. И это стало их всепоглощающей миссией.

Лично я был уверен, что Обри готова была сделать всё что угодно, только бы прекратить этот дурдом. Даже если это означало вешаться мне на шею при каждом удобном случае.

Какая грёбаная трата времени и сил.

Вообще-то, я должен отдать братьям Янг должное: они практически не обращали на неё внимание. Это хорошо для бизнеса. Быстрая адаптация к происходящей ситуации была важной чертой в руководстве, и братья очень быстро подстроить - они передавали мистеру Перотти пиво, пока он не отключился. Его волосатый живот поднимался и опускался при каждом вздохе, пока он храпел в одном из кресел. Я сделал музыку погромче, чтобы заглушить этот ужасный звук.

Ситуация была под контролем.

За исключением того, что пиво почти закончилось.

Я с тоской посмотрел на холодильник, и вместо единственной банки светлого Бад, взял бутылку с водой. Чего бы я не отдал, чтобы напиться прямо сейчас до полного забвения и не вспомнить ничего из этого потом.

Но я также был бизнесменом. Поэтому мне нужно было выполнять роль полезного, но не навязчивого руководства ещё по крайней мере несколько часов. Я уже и так много вытерпел и был практически свободен.

Но всё же, я недооценил ад.

У него было больше девяти кругов.

Я и забыл.

Когда Обри оттолкнулась от перил и, виляя бёдрами, направилась ко мне, она вдруг оступилась на своих высоченных каблуках и упала на пол, с пронзительным криком, обхватив свою лодыжку руками и хныча.

Братья посмотрели сначала на неё, потом на меня.

Мистер Перотти храпел на кресле.

Предполагаю, она была моей проблемой.

Сжав челюсти, я обошёл центральную консоль и присел на корточки рядом с ней, распластанной на полу.

— Ты в порядке?

Её темные глаза, полные слёз, встретились с моими.

Ох, блядь, неужели она и правда поранилась?

Я вздохнул.

— Где болит?

Слеза скатилась по её щеке. Должно быть тушь водостойкая, потому что держалась отлично. Всхлипнув, она ответила:

— Моя ло-лодыжка.

Сняв её идиотскую обувь, - какой, блядь, идиот надевает каблуки на борт яхты? - я аккуратно покрутил лодыжку. Она дёрнулась и вскрикнула, и, чёрт, нога уже начала распухать.

Ну просто прекрасно.

Оставшиеся три часа поездки стали проверкой на выдержку.

Обри не была терпеливой.

Под конец мне хотелось выбросить её за борт к акулам не меньше четырёх раз. Я подумал, что её сиськи прекрасно сойдут за плав средства. Мне бы даже не пришлось жертвовать спасательным жилетом.

От её отца не было никакой пользы. Когда мы остановились около турнирной пристани, и, как оказалось, заняли второе место, он ушёл с братьями Янг в бар пить пиво и праздновать. И на нём всё ещё были эти облегающие плавки.

— Ты возвращаешься на остров, да? Будешь недалеко от больницы с неотложной помощью? — он с силой похлопал меня по плечу, а затем сжал его. — Не возражаешь, если Обри будет с тобой? Уверен, она предпочтёт побыть с тобой, чем со мной.

Он пошевелил своими густыми бровями и подмигнул.

Я в поражении закрыл глаза, делая медленный вдох, чтобы успокоиться.

Боже Правый, на кого ты меня оставил?

— Без проблем, — эти слова едва можно было расслышать из-за моих сжатых зубов.

— Спасибо, сынок, — он похлопал меня по спине, прежде чем последовать за братьями Янг.

Я врубил на всю тяжёлый рок и направился к другому причалу, заглушая бесполезные комментарии сидящей в кресле-мешке Обри.

Глядя на часы и проклиная все вокруг из-за того, что мне никак не удастся быстро вернуться на остров, - не с таким ужасным движением по городу, - я отправил Сэди сообщение, в котором говорилось, что я заскочу к ней, как только завершу все свои дела тут.

Из всех дней, почему это должно было произойти именно в нашу последнюю совместную ночь перед предстоящими тремя неделями разлуки?

Когда мы пришвартовались, я поднял Обри на руки, вынужденный нести её. Опухоль уже спала, но она уверяла меня, что не может опираться на неё. Пофиг. Мне просто необходимо было поскорее выгрузить её на острове. Затем я смог бы вернуться и забрать все вещи с яхты. Её отец мог забрать её, когда ему угодно.

Она прижалась ко мне, нашептывая какую-то хрень о том, что я её герой. Я смеялся, лишь бы не придушить её.

Мне необходимо вернуться назад на остров Рейнольдс.

Мне необходимо вернуться к Сэди.

Я опасно балансировала на грани ярости, стараясь не дать шоку перерасти в боль от его предательства. Прямо сейчас мне нужно было держаться за злость. Именно она была тем клеем, что не позволял мне развалиться на куски.

В своём воображении я видела, как Уэст ухаживает за Обри, как он высмеивает мою наивность, видела их свадьбу, их будущих детей, их грёбаную идеальную жизнь. Всё это прокручивалось в моей голове как полнометражный фильм в IMAX - картинки слишком большие, громкость слишком высокая. Я стояла неподвижно, взятая в заложники всеми «что, если», которым, увы, не суждено было сбыться.

Я сделала медленный вдох, все мои движения были очень осторожные. Резкое движение могло уничтожить мой хрупкий самоконтроль. А потеряв его, я не знала к чему приду - к ярости или агонии. Я знала лишь одно - это будет жестоко. Я не могла такого допустить. Это означало бы, что она, Обри, выиграла. Что он никогда не был моим.

Крепко зажмурившись, я выдохнула. Это всё, что я могла сделать.

Мой мир рушился, как карточный домик, всё вокруг казалось размытым, будто пыталось смягчить удар. У меня перехватило дыхание, в то время, как грудная клетка с неистовой болью боролась за каждый вдох.

Схватившись руками за кованый железный столик, я слепо искала устойчивости, чтобы привыкнуть к этой новой реальности. Пальцы скользили по поверхности до тех пор, пока не добрались до края и не сжали его так сильно, что даже костяшки побелели.

Я была словно взрывчатка с зажжённым фитилем. Не понятно только было взорвусь я изнутри или снаружи.

Но разрушение было неизбежно.

Я облизала свои пересохшие губы.

Вдохнула.

Выдохнула.

Сконцентрировалась на движениях моей грудной клетки.

Поднялась.

Опустилась.

Вдох.

Выдох.

Я сосредоточилась на своих лёгких, потому что думать о сердце было невыносимо.

По пути домой я получила сообщение. От Обри.

«Сохрани свою гордость и отступи. Сегодня ночью он пошлёт тебя. Он устал от тебя и твоё путешествие отличный повод разойтись. Да он даже не подождал пока ты уедешь, а был со мной весь день. Поэтому это мой совет тебе, как женщине».

Она прикрепила фото Уэста, склонившегося к её голым длинным ногам. Казалось, он собирался снять с неё обувь. Какой заботливый.

— Ты хочешь пойти сейчас в «Якорь»? Я думала, мы встретимся с парнями в «Крушении», — Ру облокотилась о дверной косяк, выглядя очень сексуально в своей короткой юбке и свободной блузке.

Я покрутилась у зеркала, проверяя всё ли в порядке. Полосок от трусиков не было видно, так как я их не надела.

— Планы поменялись, как всегда, без предупреждения.

Она сощурилась.

— Что это значит?

Я снова повернулась к зеркалу и провела руками по облегающему чёрному платью, останавливаясь на изгибе бёдер. Мои светлые волосы отлично сочетались с загаром, я выглядела сексуально.

Что более важно, я чувствовала себя сексуальной. Жаль Уэста, всё это больше ему не достанется. Я пока не знала, кем окажется тот счастливчик, но то, что он будет, было ясно как божий день.

К тому же, это прекрасный способ забыть парня и идти дальше, не так ли?

Я послала своей лучшей подруге взгляд, который объяснял всё лучше слов.

— Мы идём в «Якорь». И мы будем пить, и танцевать, а потом посмотрим, куда это заведёт. — Вероятно, это прозвучало бы веселее, не будь мои глаза пусты, а голос наполнен свинцовой тяжестью.

Ру нахмурилась, изучая меня. Она молчала довольно долго.

— Он всё просрал, да?

Я подняла подбородок и стиснула зубы, а затем кивнула. Я не буду плакать. Он не достоин этого.

— Слышала сегодня там классный диджей. Должно быть много народу.

Мои губы изогнулись. Больше в оскал, чем в улыбку.

— Чертовски идеально. Ты готова?

Она не сдвинулась с места, так и стояла в дверном проёме.

— Я - да. А ты? — её голос был мягкий, и в нём слышалась забота.

— Нет, — из меня вырвался нервный смешок. — Нет. Я знаю, это плохой способ справиться со всем. Но это всё, что я могу сейчас сделать. Ладно?

Ру грустно улыбнулась, черты ее лица стали мягче.

— Я услышала тебя, детка. Позволь мне сказать тебе одну вещь, опираясь на свой опыт, это скорее всего не сработает. Это будет отвлечением в лучшем случае, и сожалением в худшем.

Я решительно посмотрела на неё.

— Я в порядке.

Она вздохнула.

— Пойдём, разобьём пару-тройку сердец.

Ох, как же поздно.

Как же, блядь, поздно.

Моё бедро сильно заныло в том месте, где я стукнулась об стол. Я отставила пустую бутылку подальше. Сегодня моим выбором было пиво, потому что я хотела оставаться милой и выносливой всю ночь. Это была пятая бутылка. Вроде бы.

Мой телефон запищал. Снова. Он это делал вот уже как два часа. Я посмотрела на него, будучи достаточно подвыпившей, любопытствуя, что же он написал. Куча сообщений заполнили экран.

«Я вернулся».

«Хочу поскорее увидеть тебя».

«Ты уже готова?»

«Я на месте. Ты где?»

«Сэди, с тобой всё в порядке?»

«Почему ты не отвечаешь?»

Были ещё сообщения. Он явно беспокоился.

Очень жаль.

Он же сам и потопил свой корабль.

У меня вырвался смешок. Свой корабль! Я закрыла рот рукой, глаза наполнились слезами. Не было ничего смешного в этом. Совсем не было.

Силиконовые сиськи Обри могут служить ему спасательными средствами. Уверена, он уже не раз практиковался держаться за них.

Мой смех резко прервался.

Я опустила взгляд и начала изучать собственную грудь, выглядывающую из чёрного трикотажного платья. Они выглядели больше обычного, но это из-за дополнительного пуш-апа в моём белье. Мне на ум сразу же пришла фотосессия Обри. Её сиськи были искусственные, но очень хорошо сделаны. Похоже, она выкинула кругленькую сумму на этих малышек.

Я положила руки на грудь, думая, что важнее - величина или качество, когда дело касается сисек.

Я сжала их чуть-чуть. У меня была хорошая грудь. Чувствительная. Упругая. Одетая в очень дорогой лифчик. Сегодня ночью её кто-то оценит.

Но не он.

Решившись, я разблокировала телефон. Напечатала быстро ответ и нажала «отправить» пока не успела передумать.

«Мне нужно кое-что сделать, ну ты понимаешь».

Мой экран мгновенно засветился, оповещая о новом сообщении, но я отключила его, не прочитав ответ.

Сегодняшняя ночь была не его.

Чья угодно, только не его.

Я взяла новую бутылку пива и сделала большой глоток. Кстати, я сразу заказала себе два пива, чтобы было более эффективно.

Ру обняла меня одной рукой, смыкая губы вокруг своей бутылки пива. Она качала головой в такт музыке. На этих каблуках она была бы одного роста со мной, будь я в балетках, но сегодня я надела ботинки на высоком каблуке, поэтому она доставала мне лишь до подбородка.

Я притянула её ближе к себе. Её мягкие изгибы, прижимающиеся ко мне, были такими натуральными. Её девочки сегодня были на свободе, поэтому, в зависимости от того, как она двигалась, и как поднимала руки, они могли выпрыгнуть и сказать всем: «привет».

Наклонившись, я через топ дотронулась до её груди. Тёплые. Мягкие. Упругие. Могу поспорить, парням они нравятся.

Или может парни - может Уэст - предпочитают искусственные прелести Обри?

— Ты чего? — Ру шлёпнула меня по руке.

Я ткнула в свою грудь.

— Ты думаешь причина в этом?

Вздохнув, она положила ладони на мои сиськи и немного сжала их.

— Это же сиськи. Они трясутся. У них есть соски. Парни любят соски. Всё просто. Единственное, что может им нравиться ещё больше - смотреть, как две девушки играют с сиськами друг друга.

Она осмотрелась вокруг, и только тогда я поняла о чём она говорила.

Мы тут слегка привлекли внимания. Мужского, по большей части.

Она зашептала мне на ухо, прижавшись вплотную.

— Пойдём потанцуем, покажем этим мальчикам шоу.

Зная, как сильно ей нравится быть в центре внимания, и готовая расшевелить себя, я взяла её за руку и позволила ей вывести меня на танцпол.

Не поймите меня неправильно, Ру была великолепна, она моя лучшая подруга и мы жили вместе. Я могла протанцевать с ней всю ночь напролёт, развлекаясь.

Но я бы никогда не зашла дальше. Я отдавала предпочтение членам, как и она. Всё проще простого.

Мы нашли место и встали друг напротив друга, её руки были на моей талии, а мои подняты в воздух. Музыка громко стучала, отдаваясь в нас, и мы нашли собственный ритм, в котором извивались и скользили друг напротив друга. Менее чем через два куплета нас окружили мужчины, которые не знали, что делать: стоять и смотреть или присоединиться к представлению.

Некоторые парни робко поглядывали на нас. К сожалению, для них, они не были нашей целью.

Какой-то лысый чувак подошёл ближе и положил руки мне на бёдра. Но затем ещё один смельчак втиснулся между нами и оказался зажатым между нами.

И мне было похер на всё, кроме танца, я полностью растворилась в моменте и ощущении нужности.

Даже если эта нежность исходила от незнакомцев, которые не знали, что мне нравится, когда меня гладят или щекочут под коленом, или, что, если достаточно долго помассировать мои ноги, то я могу возбудиться и стать мокрой. Нет, сегодня я не была требовательной.

Сегодня вечером я предпочитала количество, а не качество.

Возможно, Уэст научил меня кое-чему.

Парень позади меня придвинулся ближе, практически заключив в ловушку с парнем, что прижимался к моей груди. Он положил руки мне на бёдра и начал опускать их к внутренней части, а долговязый парень, тем временем, взял меня за шею и посмотрел в глаза. Один стояк упёрся мне в задницу, второй в живот. Я провела руками по довольно впечатляющему прессу передо мной. И к своему стыду сравнила размер. У парня, что стоял ко мне лицом, был член побольше и движения лучше.

Выигрыш есть, можно поужинать.

Облизнув губы, я быстро опустилась вниз, а затем медленно встала, прижимаясь к его накаченному телу. Его тёмные глаза страстно вспыхнули, и он протолкнул бедро между моих ног, тем самым отталкивая парня, который стоял позади меня.

Не велика потеря.

Положив руку мне на бедро, он притянул меня ближе, моё платье задиралось всё выше и выше, пока он не прижался ко мне бёдрами. Танцпол был заполнен до отвала, и я стеснялась делиться своим секретом с кем-то ещё. Пока мы двигались, из меня вырвался стон от трения грубой ткани о мою кожу. Он лукаво улыбнулся и схватил меня за задницу, приподнимая выше. Если до этого он не знал, что я без трусиков, то сейчас узнал.

Прикусив губу, я пробралась руками ему под рубашку. Он дёрнулся, когда я провела ногтями вдоль пояса его низко сидящих брюк.

Прижимаясь к нему, ощущая его реакцию на мои движения, — всё это наполнило меня чувством власти. Это был грязный и пьяный танец, и всё это было неправильным, но именно в этом я нуждалась этой ночью.

Мне не нужны были милые слова и нежность.

Мне нужен был парень, который возьмёт всю инициативу в свои руки и увезёт меня прочь, пока ещё действует алкоголь, и я не передумала.

Мне было необходимо раздвинуть ноги и забыть, как он ощущался между ними, и вместо этого потеряться в неизвестном, и опасном влечении к незнакомцу.

На секунду я застыла и притянула его голову ближе к себе.

— Тебя ведь не Джаред зовут, правда?

Он посмотрел в замешательстве.

— Нет, меня...

— Не важно. Главное, что не Джаред. С ними у меня всё сложно, — как и с Уэстами. Но на данный момент ни одного из них не было в поле моего зрения.

Он усмехнулся, глядя на меня сверху вниз, и провёл руками вверх по моим бокам, поглаживая большими пальцами нижнюю часть моей груди.

— Дорогая, сегодня ночью можешь называть меня как тебе угодно.

Я крепче прижалась к нему грудью.

— Я не хочу вообще никак тебя называть. Слова не на первом месте в моём списке приоритетов.

Он усмехнулся и, прикрыв глаза, снова положил руки мне на бёдра. Он отвёл ногу в сторону и повернул меня так, что оказался за моей спиной, и чуть присев, прижался к моей попе своим стояком.

Он начал двигать бедрами, а я подняла руки вверх и завела их за голову, чтобы обнять его за шею. Он провёл щетиной по моему подбородку, царапая мою нежную кожу.

— Господи, как же я люблю юг!

Я промурлыкала в знак согласия.

— А ты здоровяк... Я сегодня гостеприимна.

Он застонал, когда я ногтями провела по его голове.

— И мне сказали, что на юге всё происходит медленно.

— Не этой ночью.

Он двигал бёдрами так, как я надеялась, мы в скором времени будем делать в горизонтальном положении, в это же время, исследуя руками моё тело. Я не обернулась посмотреть, заметил ли кто-то. Я просто следила за его руками, - часть меня дрожала от возбуждения, другая часть оставалась бесстрастной, - пока они двигались по моему животу, рёбрам, шее, предплечьям. Он провёл ими возле груди, а затем опустил на бёдра, опуская их между ног, но в последний момент его руки исчезли.

Чья-то рука грубо оттолкнула его руку, вырвав меня из его объятий.

Рука с голубой резинкой для волос на запястье.

Знакомые глаза смотрели в мои.

— Сэди, какого хрена?

Ха. Он нашёл меня.

Я хотела вернуться к моему партнёру, но Уэст вцепился в меня мёртвой хваткой. Я и не заметила. Потянула руку, но он лишь крепче стиснул пальцы в ответ.

Какого хрена? Он хочет знать. Какого. Хрена?

Я рассмеялась.

Посмотрела в его прекрасные серо-голубые глаза и рассмеялась.

— Я танцую.

Уэст прижал меня к себе сильнее, разворачивая нас и разлучая меня с моим новым другом.

— Что происходит? Этот осёл подсыпал тебе что-то?

Я встретилась с ним взглядом и, презрительно усмехнувшись, ответила:

— Неа, мы только начали узнавать друг друга.

С плотно сжатыми губами и пылающим взглядом он сильнее, почти до боли, сжал моё запястье.

— Мы уходим.

Я упиралась как могла, стараясь не дать ему увести меня с танцпола. Или, по крайней мере, пыталась. Упираться будучи на шпильках, когда тебя за руку тащит парень на порядок выше, даже с учётом высоты каблуков, не так-то просто. Я споткнулась и, чтобы не распластаться на полу, схватилась за его руку.

Моя гордость помахала мне ручкой, пока я следовала за ним. Когда мы оказались под неосвещённым навесом, у меня в ушах зазвенело от тишины на улице. Я дошла до предела.

— Стоп!

Яд в моём голосе привлёк его внимание, и он остановился, повернувшись ко мне лицом. Он всё ещё сжимал моё запястье своими пальцами.

Он изучал моё лицо, нахмурив лоб в замешательстве. Взволнованно провёл дрожащей рукой по волосам, а затем уставился на меня.

— Ты злишься на меня? Или это какой-то грёбаный способ отомстить за то, что я пропустил наше свидание в среду?

Я облизала губы, заставляя свой немного вялый мозг обдумать ситуацию, прежде чем что-то делать. Я была навеселе, но не пьяна.

— Нет. Просто заводила нового друга.

Он наклонил голову в бок, мышцы на его челюсти напряглись.

— Что здесь происходит?

— Почему бы тебе не рассказать мне, а?

Он сделал прерывистый вдох и пригвоздил меня к стене здания, заключив в кольцо своих рук. Навис надо мной, и в этот момент я возненавидела то, что он использует свой рост как преимущество.

— Ты завтра уезжаешь, и я возвращаюсь из Чарльстона, но ты даже не хочешь увидеться? А потом я нахожу тебя здесь, где ты ищешь с кем бы переспать? — серые грозовые тучи бушевали в его глазах, а руки судорожно дёргались.

Встретившись с ним взглядом, я расправила плечи, радуясь высоким каблукам, которые делали меня выше, несмотря на то, что чувствовала себя немного неустойчиво.

— Я знаю.

— Знаешь, что?

— Я знаю всё, поэтому тебе не нужно больше притворяться.

Он наклонился ещё, и теперь нас разделяли всего пара миллиметров. Я сделала глубокий вдох, весь мой мир был заключён в чертах его лица. В грубой щетине, там, где он не побрился. В сурово нахмуренных бровях. В его сощуренных серо-голубых глазах, которыми он пригвоздил меня, пошатнув мою решимость. Я прикусила губу, и его взгляд тут же отреагировал на это мимолетное движение, опустив взгляд. Он сделал шаг ближе, потеснив меня. Его кожа была горячее душного воздуха вокруг нас.

Вдыхая, я ожидала почувствовать её запах. Смесь муската, лосьона для загара, пота и денег.

Но он пах самим собой - цитрусами и морем. Наверное, он всё продумал. Сначала смыл её запах, а потом пришёл ко мне.

— Не нужно притворяться? Не нужно притворяться, что мне хочется положить тебя на колени и отшлёпать по твоей милой заднице, пока она не станет красной, за то, что другой парень касался тебя? Что я избил бы его, если бы это не означало, что я потрачу время, которое могу провести с тобой в постели, вместо того, чтобы устраивать разборки возле бара?

Он выпустил моё запястье и провёл рукой вверх по моей руке, после чего сжал моё горло. Его большой палец опустился на мой пульс, а губы превратились в тоненькую линию.

— Это из-за меня или того мудака из бара?

Мои губы приоткрылись, и я прижалась к стене. Что, блядь, происходит? Я сжала ноги вместе, стыдясь того, что стала влажной, а также злясь на себя из-за того, что у него всё ещё есть такая власть над моим телом.

— Я видела тебя. Видела её. Видела фотки. Я. Всё. Знаю. — мой голос предал меня, надламываясь с каждым болезненным утверждением.

Его пальцы сжались у меня на шее, и он поднял мою голову, вынуждая посмотреть ему в глаза.

— Перестань разговаривать грёбаными загадками.

Я не разговаривала. Загадки весёлые. А данная ситуация... данная ситуация вовсе не была смешной.

— Ты бросил меня. И вернулся к ней. Дьявол, я даже не знаю, бросал ли ты её.

Он опустил руки, сделал шаг назад, а потом потёр глаза руками и выругался себе под нос.

— Я, черт подери, никогда не пойму женщин. О чём, чёрт возьми, ты говоришь? Ты та, кто уезжает. Завтра. К Большому Каньону. Единственная женщина, с которой я собираюсь быть, пока тебя не будет - моя яхта. И единственная девушка, с которой, как я помню, я был - ты.

Я оттолкнулась от стены и расправила плечи. Часть меня знала, что начинать этот разговор сейчас, когда я немного пьяна и у меня заплетается язык - плохая идея. Но та часть меня была в меньшинстве, задавлена гордостью, злостью и непреодолимым желанием сделать ему больно.

— Тогда почему Обри была в твоих объятиях сегодня днём? — яд сочился в каждом моём слове.

Он напрягся, глаза расширились либо от удивления, либо от чувства вины. Точно не могу сказать.

— О чём ты говоришь?

— Ты и правда будешь отрицать это?

— Я... — он открыл и закрыл рот, потом посмотрел на свои ноги, будто там, среди тысячи окурков и пустых банок из-под пива таились ответы на все вопросы, и вновь посмотрел на меня. Он покачал головой. — Как ты вообще узнала об этом?

— Вау. Это твой ответ? Это именно то, что ты хочешь сказать?

Я моргнула, не веря собственным ушам.

Развернувшись, я направилась в сторону автомобильной парковки, подальше от него. Я неустойчиво стояла на ногах, пока мой мир рушился.

Горячие слёзы наполнили глаза. Я стиснула зубы, ненавидя женскую склонность лить слёзы, как в печали, так и в гневе. Из-за этого я ощущала себя слабой, и, хотя из-за своих предательских глаз я едва ли могла идти прямо, в каждой клеточке своего тела я ощущала ярость.

Ни одна слеза не должна быть пролита из-за жалости к себе.

— Сэди, — моё имя прозвучало как предупреждение. Как приказ остановиться.

Нахер его, вместе с его требованиями.

Я продолжала идти дальше по неосвещённой парковке.

— Сэди!

Я подняла руку и показала средний палец.

Прежде чем я успела опустить руку, он уже был рядом - схватил меня и закинул себе на плечо.

Тёплый ветер обдувал мой голый зад в тех местах, где платье перестало прикрывать его.

Я начала извиваться в его руках, хотя знала, что это бесполезно. Он сжал меня ещё крепче, одной рукой удерживая за бёдра, а второй обнаруживая, что на мне не хватает одежды.

Он замер, когда его пальцы прикоснулись к оголённой коже вместо кружева или шёлка.

— Серьёзно? — его злой смех эхом разнёсся по стоянке. — Даже не знаю, что мне сделать: задушить тебя за то, что танцевала с тем парнем в таком виде, или трахнуть прямо здесь на стоянке.

— Ты больше никогда не прикоснёшься ко мне! — я ногтями царапала его спину.

— Ещё как прикоснусь. Ты - моя.

Он провёл рукой по моей попе, потирая нежную кожу, сжимая меня. Моё тело словно последняя шлюха предало меня, отчаянно нуждаясь в его прикосновениях.

Когда мы добрались до его машины – большой, белой и блестящей, совсем не похожей на его старый драндулет, - он усадил меня на заднее сиденье и залез сам, нависая надо мной. Моё платье задралось до бёдер, и одна бретелька спала с плеча, оголяя часть груди. Я попыталась перебраться на другую сторону, но он оказался быстрее и нажал на кнопку прямо у меня перед носом, блокируя дверь, чтобы я не могла выбраться.

Он провёл пальцем вдоль декольте, опуская ниже бретельки и освобождая мою приподнятую благодаря пуш-апу грудь. Наклонившись, чуть прикусил мою шею, после чего поцелуями продолжил путь к вырезу платья.

— И к этому я не могу прикасаться? К этой мягкой, нежной коже, которая так и умоляет меня о прикосновениях?

Его щетина царапала моё горло и прежде, чем я смогла остановить себя, из меня вырвался стон.

— Отвали от меня! — зашипела я, толкаясь бедрами, чтобы сбросить его. Дверь грузовика была всё ещё открыта и наши ноги торчали снаружи.

Он расположился между моих ног, его эрекция остро ощущалась под джинсами.

— Не волнуйся, детка. Мы оба кончим (прим.перевод.: здесь имеется в виду выражение «Get off». В случае с Сэди оно переводится как «Отвали от меня», но также это выражение имеет значение «кончить»).

О, да. Пожалуйста.

Подняв мои руки над головой, он захватил мой рот своим в неистовом поцелуе - он брал больше, чем давал взамен. Мой язык сопротивлялся, но бёдра дёрнулись в благоговейном ответе.

Удерживая мои запястья одной рукой, он провёл другой вниз к основанию шеи и схватил меня за волосы, наклоняя голову так, как ему удобно. Его твёрдые губы снова и снова блуждали по мне. Я напряглась в его объятиях, но мои губы встретились с его, приветствуя это, стремясь лизнуть и изведать каждый изгиб, и он обрушился на меня. Когда он стал отстраняться, чтобы сделать вдох, я потянулась за ним, прикусив его губу, вынуждая вернуться, его бицепсы сжимались от напряжения.

— Чёрт, да, — прорычал он, прикусывая мочку уха и опускаясь вниз вдоль моего тела.

Мои пятки впивались ему в поясницу, бёдра предательски двигались навстречу, бесстыдно ударяясь об его, в то время как я пыталась освободить руки.

— Мы закончили.

Он носом оттолкнул чашечку моего бюстгальтера в сторону, а затем втянул сосок в рот, яростно его посасывая. Я выгнула спину, предлагая ему ещё больше оголённой груди. Он отпустил мои волосы и сорвал другую бретельку платья с такой силой, что ткань затрещала. Он потёр мой набухший клитор, и низкое рычание вырвалось из его горла. Я не могла думать ни о чём другом.

Он поднял голову и легонько потянул сосок, его взгляд цвета грозы, наполненный обещаниями, нашёл мой.

— Мы только начали.

Я посмотрела на него, прикусив губу, и мои бёдра двинулись навстречу к нему; не знаю, я умоляла о большем или пыталась его оттолкнуть.

— Отпусти меня. — Господи Всемогущий, не останавливайся.

Он покачал головой, посылая предупреждение взглядом, но отпустил мои запястья. Моё тело дало ему именно тот ответ, на который он рассчитывал, когда я приподняла бёдра, чуть расставив ноги, он закрыл глаза и опять вернулся к моей груди, посасывая и сжимая её. Я всхлипывала от каждого прикосновения его языка и губ, от каждого лёгкого покусывания, которые заставляли меня забыть обо всём, кроме этого момента.

Я ухватилась за его рубашку, дёргая вверх, он приподнялся и стянул её с себя одной рукой, бросив на пол. Провела ногтями по его спине и притянула его голову ближе к своей груди.

— Останься, — боль, сквозившая в одном этом слове, разрывала меня на части.

Я покачала головой, но придвинулась ближе.

— Не уезжай завтра.

— Это не имеет значения. Мы закончили. — Я не хочу, чтобы это происходило вновь, - я одинаково цеплялась как за свои убеждения, так и за его твёрдое тело.

Он чуть сдвинулся, выше задирая моё платье и предоставляя себе больше доступа к моему телу.

— Ты ошибаешься. Мы будем заниматься этим всю ночь.

Я разрывалась на части, зная, что это ошибка, но я так хотела последнюю ночь с ним. В последний раз хотела сгорать от наслаждения, от прикосновений его кожи к моей, от ощущения его губ на моих губах, его пальцев, ласкающих меня, и его члена, я хотела сохранить всё это в памяти.

— Нет!

Он застонал и, приподнявшись на локтях, посмотрел на меня полуприкрытыми глазами.

— Ты и правда собираешься отрицать это? Я не знаю, о чём, чёрт возьми, ты говоришь и причём здесь Обри, и возвращение к ней, но я точно знаю, что единственная женщина, о которой я забочусь, сейчас лежит подо мной, и я, блядь, клянусь, что она будет полностью удовлетворена ещё до того, как я закончу с ней.

Он начал лизать моё тело, опускаясь всё ниже к пупку, платье было снято и сброшено куда-то в ноги, и я схватила его за подбородок, заставляя посмотреть на меня.

— Я была там сегодня. Я, мать твою, видела, как ты нёс её на руках.

Он остановился, замер на мгновение, между нами были лишь темнота и напряжение. Мы оба тяжело дышали из-за возбуждения, гнева и неуверенности. Слёзы, которые я так тщательно сдерживала, обещали пролиться с минуты на минуту.

— Ты была там сегодня? В Чарльстоне? На пристани?

Я кивнула, сердце забарабанило о рёбра с неистовой силой.

— Так почему же ты ничего не сказала?

У меня ком встал в горле.

— Ты сделал свой выбор. Это было очевидно.

— Я сделал выбор несколько недель назад. По-видимому, это не было достаточно очевидно.

Резким движением он подтянулся выше, моя грудь прижалась к его груди, и жар от его тела опалил меня.

Взяв моё лицо в свои руки, он заставил меня посмотрела на него, его взгляд был жёсткий и яростный. Он провёл большим пальцем по моей нижней губе и усмехнулся, этот звук вибрацией отозвался в моей груди.

— Знаешь, не так я хотел всё это сделать. У меня был план, но ты и твой наполовину трезвый рассудок всё испортили... — он замолчал и прижался нежным и чувственным поцелуем к моему лбу.

Неожиданная перемена в его поведении вогнала меня в ступор.

— Я люблю тебя, Сэди.

Я попыталась покачать головой, уверенная, что всё расслышала неправильно.

— Да, Сэди. Я. Люблю. Тебя. Я думал, думал, ты знаешь. Думал, что мои поступки это доказали. Бумажные самолетики, мои ночные вылазки к тебе в комнату через окно, только чтобы просто пообниматься пару часиков, твоя резинка для волос у меня на запястье, которую я не могу заставить себя снять. Как ты могла не понять? Неужели ты думаешь, что я со всеми своими подругами устраиваю прогулки при луне? Что я, поднимаясь по лестнице, еще с кем-то не могу вытерпеть несколько шагов, прежде чем доберусь до своей постели? Я теперь даже мимо грёбаного «Криспи Крим» не могу пройти, чтобы не купить чего-нибудь. Осталось только на лбу написать большими буквами о моих чувствах.

Я застыла, лежа под ним. Я так хотела услышать эти слова, но сейчас не могла этого вынести. Моё сердце, казалось, поместили в блендер, который покромсал мои эмоции на мелкие кусочки и раскидал их повсюду. Он врал, я видела его с ней своими собственными глазами. Фотографии в его тумбочке. Все их совместные обеды, о которых он не упоминал.

Но мне отчаянно хотелось верить ему. Его глаза горели искренностью, и воспоминания о тех моментах, когда мы были вместе, только вдвоём, нахлынули на меня. Не считая секс. Другие моменты. Как он со своим упрямством во что бы то ни стало был намерен заманить меня в воду. Как мы лежали в гамаке, переплетя ноги. Как наши тела автоматически сплетались вместе, пока мы спали.

Взгляд на его лице изменился, стал более решительный.

— Я знаю, ты чувствуешь эту связь, Сэди. Она неоспорима, — просунув одну руку между нами, он вставил в меня один палец. Я была мокрой, более чем готовой для него, и мои бёдра взмыли вверх. Он добавил второй палец, и мне пришлось постараться, чтобы сосредоточиться на его словах. — Ты думаешь, что отвечаешь мне подобным образом, только потому, что это простая физиология? Или что это просто биологическая совместимость? Думаешь, это гормоны разбушевались?

Его пальцы входили и выходили из меня, а тёплая ладонь легла на мой клитор. Я не могла ответить, моё тело было напряженно до предела. С моих губ слетело его имя. Это было единственное, о чём я могла думать.

— Думаешь, такое можно испытывать с каждым?

Когда он резко отстранился, крик нужды вырвался из меня. Я была уже так близко. Он расстегнул штаны и приспустил их достаточно для того, чтобы освободить себя. Он разместился между моими бёдрами, его член ощущался желанным теплом на моей чувствительной коже.

Я заёрзала, ища какого-нибудь давления или трения, чего угодно, только бы облегчить это чувство внутри меня, хотя понимала, что это неправильно, что это наше прощание.

— Ты не думаешь, что между нами такая страсть по другой причине? Я знаю, что ты любишь меня, тебе даже не нужно произносить это вслух. Думал, ты тоже это знаешь. Думал, что то, как наши тела реагируют друг на друга и есть проявление чистой, искренней, идеальной любви.

— Ты не любишь меня, — выдохнула я, поднимая бёдра, пока он не оказался возле самого входа.

— Ещё как люблю! — прорычал он и вошёл в меня одним сильным толчком.

Мы оба замерли, он заполнил меня, растягивая, и это превосходило все остальные ощущения. Пульс на его шее бешено бился, а упругая задница напряглась под моими руками. Даже несмотря на то, что мы кричали друг на друга, в этот момент быть с ним рядом казалось самым правильным решением.

И даже если мне больше никогда не доведётся испытать это снова, я знала, что никогда не забуду, какого ощущать его внутри себя. Его длинный, упругий член, жадный и нетерпеливый, теперь двигался с бешеной скоростью.

Он опустил свой рот на мою шею и начал жадно её посасывать. Словно помечал свою территорию.

Я прижимала его крепче, сильнее, извиваясь под ним, встречая каждый его толчок. Мне хотелось в последний раз получить всё, что он мог дать.

Он сменил угол проникновения, врезаясь в меня бёдрами и убеждаясь, что мой клитор не остался без внимания. Мы двигались синхронно, самозабвенно, пока не достигли своего пика. Слёзы покатились из моих глаз, когда сильный и неистовый оргазм настиг меня.

Ещё один толчок, и он последовал за мной, моё имя сорвалось с его губ.

Он уткнулся лицом в моё плечо, его грудь тяжело поднималась и опускалась, пока он пульсировал внутри меня. Мы лежали так несколько минут, приходя в себя после всего, что только что произошло.

Наши потные тела липли к кожаной обивке сидений, и он изогнулся со стоном удовлетворения, переворачивая меня. Я легла к нему на грудь, прижимаясь щекой и слушая грохочущие удары его сердца.

Он опустил руку на мои волосы.

— Останься, — прошептал он. — Ты - моя. Блядь, если я делаю что-то не так, поговори со мной, научи меня. Но ты не можешь уйти. Не так.

Я прикоснулась губами к его оголённой коже.

— Уэст, я не могу. Не могу сделать этого снова. Я не должна задумываться, могу ли доверять тебе. Переживать, с ней ли ты в данный момент, думаешь ли ты о ней или прикасаешься к ней.

Он начал всё отрицать, но я прикрыла его рот рукой.

— Хочешь поговорить о поведении? Ты нёс её на руках! Она прижималась к тебе, обнимая! Вы смеялись!

Он убрал мою руку от своего рта.

— Она просто идиотка, подвернувшая свою чёртову лодыжку, я нёс её в...

— А знаешь, что? — перебила я. — Мне похер. Уверена, у тебя есть оправдание. У тебя всегда оно есть. Уверена, у тебя есть чертовски веская причина, почему ты хранишь её фотографии в своей тумбочке

Он нахмурился.

— Понятия не имею, о чём ты говоришь.

Я прикусила щёку, сдерживая крик, и подхватила его рубашку с пола. Я натянула её на себя, благодарная за то, что она достаточно длинная, чтобы прикрыть мою наготу. Посмотрев на него, я выбралась из грузовика. Я даже не сразу почувствовала, как острые осколки устричных раковин впились мне в ноги.

— А ты проверь, когда приедешь домой. А потом можешь дать мне разумное оправдание.

Натянув на свой оголённый зад джинсы, он последовал за мной.

— Сэди, не делай этого. Не уезжай. Сядь на другой рейс. Откажись от работы. Давай разберёмся во всём.

Прищурившись, я повернулась к нему, игнорируя его протянутую ко мне руку.

— Здесь не в чем разбираться. Между нами всё кончено.

— Между нами ничего не кончено! Перестань повторять это!

Подойдя ближе, я нежно и чувственно поцеловала его в последний раз. Прощальный поцелуй.

— Ты действительно любишь меня, Уэст? Тогда отпусти меня. Просто отпусти меня.

Я ждала, как идиотка. Лежала в кровати с сухими глазами, в которых больше не осталось слёз, и дрожала толи из-за злости, толи из-за невыносимой боли. Мне хотелось кричать и бить кулаками по его груди. Целовать до потери сознания, а потом трахать, пока мы оба не будем обессилены. Мне хотелось шептать ему на ухо, что я тоже люблю его, и что у нас всё получится. Я представляла разочарование Обри в мельчайших деталях. Я хотела показать ей, что она не права. Доказать, что Уэст правда любит меня и, что мы идеально подходим друг другу.

Но я не сделала ничего из этого.

Потому что он не пришёл.

Ни тогда, когда я встала, чтобы выпить стакан тёплого молока. Ни тогда, когда звёзды насмехались надо мной, пока я смотрела в окно, надеясь снова увидеть его грузовик. Ни тогда, когда серые лучи рассвета, начали пробираться в мою комнату. Ни тогда, когда я смывала последнее напоминание о нас - его последние прикосновения и мускусный запах, смешанный с моим привычным запахом арбуза. Ни тогда, когда я на абсолютном автопилоте упаковывала свои вещи и собирала туалетные принадлежности из ванной. И ни тогда, когда я вытащила на тротуар два своих огромных чемодана и стала ждать Грэди, чтобы он отвёз меня в аэропорт Саванны.

Он не появился и в последний момент, промчавшись сквозь посадочные ворота, чтобы умолять меня остаться.

Он не написал. Не позвонил. Не появился.

Он так и не пришел.

Он отпустил меня.

Он отпустил меня.

Он отпустил меня.

Знаете, что самое лучшее в самолётах? В них подают алкоголь. Даже утром. По словам Грэди, сегодняшний день был посвящён перелётам. Официально это был не рабочий день, так почему бы мне не начать день с отвёртки? Я не очень много помню о первом перелёте Саванна-Майями. Только то, что я пила одну только отвёртку весь полёт. Я сидела рядом с каким-то бизнесменом в командировке, который, слава Богу, игнорировал меня, поэтому просто пила свой напиток и невидящим взглядом смотрела в иллюминатор.

Рассматривая землю в тысячах километрах от меня, я отчётливо понимала, что в сравнении с целым миром, я лишь крошечная его часть. Что моя боль ничто по сравнению с проблемами мира, которые его наполняют. Нищета, голод, безграмотность, преступность, дискриминация. Моё разбитое сердце и рядом не стояло со всеми этими проблемами.

И всё же я чувствовала себя разбитой.

Разрушенной. Сломленной. Преданной.

Но не уничтоженной. Я была слишком упрямой, чтобы позволить парню уничтожить меня снова.

Нет. По крайней мере, у меня была гордость.

И именно гордость требовала, чтобы к моменту прибытия на Карибские острова моё самокопание закончилось. У меня в запасе оставался ещё один перелёт для того, чтобы подуться, а затем я должна буду взять себя в руки, как большая девочка.

Если Уэст достаточно глуп, чтобы понять, где он облажался, то это его проблемы, не мои.

Я была чертовски лакомым кусочком.

Любой мужчина, с которым я буду рядом, будет счастливчиком. Грёбанным везунчиком.

Я сделала последний глоток своей отвёртки и позволила себе скупую, горькую улыбку. Гнев был предпочтительнее отрицания. Я делала успехи, проходя через стадии горя.

В Майями было пасмурно. Мы с Грэди должны были наладить наши отношения, благодаря этой поездке, но с этим возникли трудности в виде огромного самолёта. Как и при первом перелёте, он сидел в первом классе, а я в середине самолёта возле крыла. На этот раз возле меня сидел парень, ненамного старше меня. И, к сожалению, он не был настроен игнорировать меня.

Засунув свою ручную кладь в отсек, он повернулся ко мне и протянул руку, чтобы поздороваться.

— Привет. Я Ник.

Нехотя протягивая руку, я подняла голову.

— Сэди.

Его тёплые пальцы задержались на моих дольше необходимого, и я выдернула руку и села на неё. У него были тёмные глаза, как цвет любимого кофе Уэста. Воспоминания испортили мне настроение, и я нахмурилась.

Глаза Ника расширились, и он бросил взгляд через плечо.

— Что-то случилось? Тебя укачало, что ли?

Я покраснела, смущенная из-за того, что выплеснула свою ярость на этого невинного парня.

— Нет. Я... я в порядке.

Он замер, рассматривая моё лицо. Мне было интересно, что он такого увидел, изучая меня, что это заставило черты его лица расслабиться, прежде чем он опустил взгляд и продолжил разглядывать меня. Посмотрев вниз, я смутилась. Ремень безопасности чуть отдёрнул мою кофточку, демонстрируя край лавандового бюстгальтера. Я начала возиться с хлопком, пытаясь всё прикрыть.

Его губы были растянуты в улыбке, когда я вновь на него посмотрела.

— Да, я вижу, — сказал он нежно.

Я занервничала. Он, что, флиртует? Мне потребовалась минута, чтобы до конца изучить его. У него была загорелая кожа, а в каштановых волосах виднелись выгоревшие на солнце пряди. Слабые мимические морщинки испещрили его острые черты лица, а полные губы по-прежнему были изогнуты в ухмылке.

Какого чёрта я вообще обратила внимание на его губы?

Я не позволяла себе опустить взгляд ниже гладко выбритого подбородка и остро очерченной линии челюсти, но поскольку его плечи касались моих, было очевидно, что он довольно широкоплеч.

Алкоголь. Мне нужно больше алкоголя.

Стюардесса начала информировать нас о безопасности, и Ник внимательно слушал её, что было довольно заметно, учитывая тот факт, что всем остальным пассажирам было по фигу. Он обернулся посмотреть на дверь выхода, что была в двух рядах позади нас.

Когда самолёт вырулил на взлётную полосу, он мёртвой хваткой вцепился в подлокотники, сбрасывая мой локоть.

— Извини, — процедил он.

— Нервничаешь?

— Нет.

Я приподняла бровь, и он поморщился.

— Напуган до усрачки - подойдёт больше.

Я прикусила губу, чтобы не заулыбаться, но он увидел этот намёк на улыбку.

— Большинство авиакатастроф происходят в первые две минуты после взлёта. Как только мы окажемся в небе, я буду в порядке. Главное пережить эти две минуты.

Он обхватил колени руками, отчего его мышцы напряглись.

— Поговори со мной. Отвлеки меня, — в его глазах была мольба, что никак не соответствовало его грубому голосу.

— Эммм. Ладно, — я замолчала, так как в голове не было ни единой мысли. — Ты одинок? — что за хрень? Откуда вообще взялся этот вопрос?

— Да. А ты?

Я сжала челюсть и на секунду отвернулась.

— Да. Очень.

Он прищурил глаза, рассматривая меня.

— Что он сделал?

— Что?

— Что сделал этот идиот?

— Он идиот, в этом и проблема, — я пожала плечами.

— Предельно ясно.

Качая головой, я вернула ему его же вопрос.

— А как насчёт тебя? Почему ты одинок?

— Я много путешествую из-за работы. Это тяжело.

Это слово. Я не смогла остановить себя и посмотрела на его пах.

Его руки расслабились, когда он засмеялся надо мной.

— Да, иногда это бывает настоящей проблемой. Но я справляюсь.

Я прокашлялась. Он правда имел в виду то, о чём я подумала? Морщинки вокруг его глаз углубились, когда он попытался сдержать смех и сохранить серьёзное выражение лица.

— Данная проблема возникает часто? — что, чёрт возьми, не так со мной этим утром? Я винила во всём выпитую ранее отвёртку.

Его голос оставался серьёзным.

— Только утром и вечером.

Я рассмеялась, и он полностью расслабился, а костяшки пальцев начали принимать нормальный цвет.

— Я освоил некоторые приёмы для преодоления этих трудностей. Могу научить тебя. Они могут понадобиться тебе в будущем, если ты вновь западёшь на какого-то идиота.

Я моргнула. Чёрт, а он смелый. Я посмотрела на его руку, которая лежала между нами, и неосознанно оценила его пальцы. Длинные и худые. Удивительно для такого крепкого парня.

— У меня большой опыт...

— Уверена, это так, — перебила я.

— ... и было бы очень постыдно позволить всем этим знаниям просто взять и пропасть, — закончил он.

— Мы живём во времена расточительного общества.

— Это печально, правда.

По идее в этот момент мы оба должны были расхохотаться. Но, вместо этого, мы смотрели друг на друга, в то время как напряжение между нами стремительно нарастало. И я была благодарна. Это именно то, что мне было нужно. Пофлиртовать несколько часов подряд с симпатичным парнем, которого я больше никогда не увижу. Не думать об Уэсте. Вспомнить, что есть и другая рыба в море, другие парни, которым я понравлюсь.

— Думаю, две минуты уже прошли, — я нарушила неловкое молчание.

— Означает ли это, что ты больше не будешь со мной разговаривать?

— А ты до сих пор напуган?

— Просто в ужасе. Думаю, ты должна подержать меня за руку, — его глаза озорно блестели.

— А как же.

— Это правда поможет, — выражение его лица было воплощением невинности.

— Откуда ты знаешь? — я не смогла сдержать улыбку.

— Не знаю. Но и не узнаю, пока не попробую.

Он взял меня за руку нежным и лёгким движением. Он так непринуждённо касался меня, будучи знаком со мной менее получаса.

Но, как ни странно, я была не против. Его присутствие так расслабляло. Обычно, когда незнакомец вторгался в моё личное пространство, я не ощущала такой странной лёгкости. Ник положил наши руки между нами, его загар был чуть темнее моего.

— Ты часто держишься за руки с незнакомками? — я никогда не встречала кого-то похожего на него. Он меня заинтриговал.

— С симпатичными, так часто, как могу. Но я неприхотлив, могу делать это и со страшненькими.

— Не боишься, что это заразно?

Он подмигнул.

— Намекаешь, что я симпатичный?

Я открыла рот и сразу закрыла его. Попробовала ещё раз.

— Я имею в виду, что поставила бы тебе шестёрку, твёрдую шестёрку, — и кивнула для большей убедительности.

Он покачал головой.

— Я, как минимум, заслуживаю восьмёрку.

— Эээ, ну, может с большой натяжкой, — дразнить его казалось таким естественным. Он и правда заслуживал восьмёрки. Даже девятки.

— Ты должна посмотреть на меня, когда я стараюсь.

— А сейчас ты не стараешься?

— Неа, это мой обычный, повседневный вид. Вот когда я становлюсь невероятно красивым, тогда и стоит остерегаться. Нельзя сразу выглядеть на все сто. Нужно оставить место для фантазии. Иначе будут лишь разочарования после каждой последующей встречи.

Я замолчала. Вообще-то, это был не такой уж и ужасный совет.

Он толкнул меня своим широким плечом.

— Я же говорил. Большой опыт.

Стюардесса остановилась возле наших мест, чтобы принять заказ на напитки. Я заказала ещё одну отвёртку и приняла от неё маленькую бутылочку и пластиковый стаканчик апельсинового сока. Он заказал то же самое.

Ник отпустил мою руку, чтобы мы могли взять наши напитки, и я сразу же почувствовала холод без его тёплых рук.

— Так значит, твоя цель - Большой Кайман? — теперь мне было любопытно.

Он кивнул.

— Я получил назначение в последнюю минуту. Я - фотограф.

— Я тоже!

Оставшуюся часть перелёта мы обсуждали различные магазины, приспособления, а также технику фотосъёмки, и обменивались советами. Он использовал гораздо больше различных техник, чем я, и пока он объяснял мне их, я внимательно слушала и даже сделала несколько пометок у себя в телефоне.

Ник не переставая жестикулировал руками, когда говорил о своей работе, его глаза горели. Его страсть к своему делу была очевидна. И заразна. Мы обменивались разными страшилками о наших клиентах и сравнивали оборудование. Ему нравилось иметь под рукой несколько объективов, и он предпочитал дополнительное освещение. Я же, в свою очередь, предпочитала действовать «здесь и сейчас» и использовала только то, что было под рукой. Чем меньше, тем лучше, как-то так. Он битых полчаса пытался убедить меня в преимуществах своей камеры, которая стоила в три раза дороже моей.

Мы так увлеклись нашим разговором, что я даже не заметила, как самолёт пошёл на посадку. Лёгкий скачок, когда мы коснулись земли, застал меня врасплох, и я на автомате схватила его за руку.

Его мышцы расслабились под моей ладонью, и он накрыл её другой рукой.

— Всё в порядке?

Я кивнула, смутившись.

— Извини за это.

Я начала убирать руку, но он крепче сжал её, пока я не посмотрела ему в глаза.

— За то, что схватила меня за руку? Абсолютно не о чем просить прощение, — он медленно расслабил хватку, и я убрала руку. Простое прикосновение моих пальцев к его бицепсу сопровождалось его пристальным взглядом.

Я облизала губы и отвернулась, чтобы скрыть свою растерянность, и начала смотреть в иллюминатор на аэропорт: пальмы раскачивало от небольшого ветра, а на небе не было ни облачка.

— Думаю, мы на месте.

— Очень жаль.

— Забыла спросить, — я повернулась к нему, игнорируя его замечание. — У тебя есть визитка или что-то типа того? С удовольствием посмотрю твои работы.

Он отодвинулся в сторону, достал бумажник из заднего кармана, и, вынув оттуда визитку, протянул её мне. Жирными буквами там было написано: НИК БЕНТЛИ, фотограф.

Ник Бентли? Тот самый Ник Бентли? Известный, крутой фотограф Ник Бентли?

Я уронила визитку и прикрыла рот рукой. Я даже и рядом не стояла с ним, но спорила о методах и техниках фотосъёмки? «Унижение» было недостаточно подходящим словом, чтобы описать, что я чувствовала.

— Ты слышала обо мне? — спросил он, в его тоне звучало любопытство, но никак не высокомерие.

Я кивнула, не в силах посмотреть ему в глаза.

— Да, — рассмеялась я, чувствуя унижение. — Я слышала о тебе.

— А это плохо?

— Нет! — воскликнула я. — Нет! Я видела твои работы. Ты невероятен.

— Спасибо, — сказал он. Он приподнял мой подбородок,- его прикосновение было мягким и нежным, как пёрышко, - и подождал, пока я не встречусь с ним взглядом. — Ты удивительная.

Я фыркнула. Ох, твою мать, я фыркнула?

— Не стану утверждать, что у меня такой же опыт, как и у тебя.

— Я уже предлагал поделиться своим опытом, — его улыбка стала шире. — Предложение всё ещё в силе.

Я не была уверена, говорит ли он об опыте фотографа или о том другом опыте, который мы обсуждали ранее. Его ухмылка ничем не помогала.

— Уверена, у тебя будет много работы.

— Я найду время для тебя, — спокойно ответил он.

— Куда, ты говорил, тебя пригласили, я забыла?

— Ах да, я буду снимать здесь пару недель новый курорт на острове, Water’s Edge. А ты? Где будешь ты?

Я собиралась прикончить Грэди.

Открытие курорта на Большом Каймане полностью зависело от него. Он должен был сделать всё: организовать, проанализировать, прорекламировать - всё это. Грэди сказал, что или он справится с поставленной задачей, или спустит всё в унитаз. Если справится, то получит главную должность, если нет - его понизят до менеджера среднего звена и оставят управлять их отелем на острове Рейнольдс, а это не самое прибыльное место, даже несмотря на то, что у Грэди были связи.

И он говорил мне, как впечатлён моими работами, уговорил присоединиться к этому выдающемуся мероприятию.

Как он мог не предупредить меня, что они наняли ещё и грёбаного Ника Бентли?

Похоже, здесь не очень-то в меня верят. Я молчаливо закипала, пока мы проходили таможню и забирали наш багаж.

Оказавшись в новеньком сверкающем минивэне, который должен был доставить нас до нужного места, я не смогла больше сдерживаться. Я постучала по плечу сидящего напротив Грэди. Он обернулся и вопросительно посмотрел на меня. Стараясь звучать спокойно и профессионально, я спросила:

— Ты нанял Ника...

Я замолчала, когда в дверном проёме показалась рука, удерживая дверь от закрытия. Ник скользнул внутрь и устроился на сиденье рядом со мной, его нога плотно прижалась к моей. От него шёл такой жар, что я могла чувствовать его сквозь свои повседневные льняные брюки. Я чуть сдвинула ногу в сторону, но он сделал то же самое, сохраняя контакт.

Наклонившись вперёд к Грэди, Ник стукнул его по плечу.

— Грэди, чувак! Рад видеть тебя снова. Сколько прошло, два года? Жаль было слышать про...

— Всё в порядке, — прервал Грэди Ника, пристально посмотрев на него, прежде чем послать мне многозначительный взгляд. — Я видел твою выставку в галерее, когда был в Чикаго в прошлом году. Даже купил одну из работ.

Ник снова устроился рядом со мной, закинув руку на сиденье позади моей головы. Что он делает?

Грэди вопросительно посмотрел на меня, слегка кивнув, как бы спрашивая, собираюсь ли я закончить свой ранее заданный вопрос, но я лишь покачала головой.

— Так это и есть та самая горячая талантливая штучка, о которой ты мне говорил? — Ник кивнул головой в мою сторону. — Согласен, она горячая. Не могу дождаться, кода увижу её в деле.

У меня челюсть отвисла от его дерзости, и моё лицо тут же вспыхнуло, посылая жар к груди. В этой машине вообще работает кондиционер?

Грэди закатил глаза.

— Полегче, парень. Помни, зачем я нанял тебя, и отложи развлечения на потом.

Вся ответственность за открытие курорта полностью лежала на Грэди, это был его шанс проявить себя. Думаю, он не особо был уверен в моих способностях, раз нанял ещё и Ника Бентли. А учитывая то, что Ник Бентли был грёбаной легендой в мире фотографии, было ясно, кто из нас двоих был на побегушках.

Они устроили молчаливый поединок взглядами, и эти взгляды были красноречивее слов.

— Значит вот так, да? — голос Ника был тихим, дразнящим.

— Всё сложно, и я не хочу, чтобы ты усложнял всё ещё больше.

Ник посмотрел на меня, изучая более пристально. Я сверлила взглядом затылок Грэди, делая вид, будто не замечаю очевидный интерес Ника.

— Сложно, да? Именно трудности делают жизнь такой интересной.

— Ник, — предупреждающе сказал Грэди.

— И какое у нас расписание на сегодня, босс? — чувствуя себя крайне некомфортно, я постаралась сменить тему разговора.

Грэди улыбнулся и небрежно махнул рукой.

— Сегодня никакой работы. Повеселитесь, исследуйте курорт, посмотрите, с чем вы будете работать. У нас достаточно времени, чтобы завтра начать пользоваться вашими фотоаппаратами, — он сделал паузу. — Я подумал, может, вы присоединитесь ко мне за ужином чуть позже? Где-то в семь?

— Да, звучит отлично! — я задавалась вопросом, буду ли есть в одиночестве.

— Да, Грэди, ужин в семь звучит просто отлично, — ответил Ник с ухмылкой. — Не могу дождаться.

Грэди предупреждающе сощурился на него и снова повернулся ко мне, доставая из кармана телефон.

Я закусила губу.

Господи, в какую чертовщину я ввязалась?

Распаковав сумку, я отправила Ру сообщение, что добралась в целости и сохранности. Затем пролистав телефонные номера, нашла номер Уэста. Я заколебалась в нерешительности, постукивая пальцем по телефону. Я знала, что мне нужно сделать для своего же блага. Ради своего сердца. К тому же искушение было слишком сильным. Даже несмотря на то, что я была в сотнях миль от него, он всё ещё был в моём телефоне.

Закусив губу, я неохотно заблокировала его номер.

Телефон насмехался надо мной. Практически кричал мне в лицо о том, что это не сработает. Его имя светилось на главном экране, чуть ли не подмигивая мне. Застонав, я нажала ещё на несколько кнопок, полностью удаляя всю контактную информацию о нём. Это был единственный выход. Мне нужен был перерыв.

Я сердито бросила телефон на матрас, но он отскочил и приземлился на краю подушки.

В номере была гигантская кровать с пушистым белым пуховым одеялом и дополнительными подушками, на которой могла бы поместиться сама Годзилла.

Кровать, на которой я буду спать одна.

По собственному желанию, - напомнила я себе твёрдо.

Однако телефон был не единственным местом, откуда мне нужно было удалить Уэста. Достав ноутбук, я подключилась к бесплатной сети Wi-Fi и безжалостно заблокировала Уэста на своей страничке Facebook, запрещая себе проверить наличие новых обновлений. Пока я была в соцсети, я заблокировала ещё и Обри.

Какое приятное избавление.

Закрыв глаза, я сделала глубокий вдох. Я должна была почувствовать облегчение от того, что удаляю его из своей жизни, но я чувствовала лишь боль, которая насмехалась над моими мыслями о том, что это будет просто.

Как будто я смогу вот так просто забыть прикосновения его рук к моей коже. Его губы на моих губах, его вкус. Каким твёрдым и горячим он ощущался в моих руках, когда я гладила его. Ощущение его веса между моих бёдер у самого центра, когда он раскрывал меня.

Мои соски затвердели, и знакомая пульсация между ног заставила меня сжать бёдра.

Нет. Уэст может и ушёл, но моё тело не забыло его. Ни одного чёртового прикосновения.

Злясь, я соскочила с кровати, надеясь, что болезненные воспоминания наконец-то оставят меня в покое.

Стоя на балконе, я изучала открывающийся с третьего этажа вид, в то время как солёный ветерок играл с моими волосами. На территории было не меньше дюжины отштукатуренных зданий, декорированных красной плиткой, два бесплатных бассейна и несметное количество пальм. Павлины вальяжно разгуливали по территории, а океан простирался прекрасной прозрачной гладью, плавно приобретая сапфировый оттенок на расстоянии. Семимильный пляж с ослепительно белым песком был усеян белыми лежаками и жёлтыми коттеджами. На внутренней территории были расположены в сложной геометрической схеме теннисные корты, идеально вписывающиеся в природный ландшафт, а в теннисном уголке находился небольшой детский аквапарк. Одна часть территории была для семейных пар, в то время как другая для пар, ищущих романтики.

Моя комната явно предназначалась для пар.

Вздохнув, я расположилась на мягком шезлонге и, открыв банку колы, содержащую настоящий сахар, заставила себя оценить окружающую меня красоту. Грандиозное и публичное открытие курорта планировалось в следующем месяце, а пока у персонала было время, чтобы найти и убрать все недоработки.

И время, чтобы заявить о себе.

Поставив колу на стол, я взяла камеру и с помощью зум-объектива начала изучать территорию под разными углами, отмечая места, которые мне бы хотелось получше и более детально изучить. Бар у бассейна. Центр активного отдыха, где яркие разноцветные катамараны и парусные виндсёрфинги парили по волнам на спокойном океаническом бризе. Павлин с важным видом ходил по тротуару, и я надеялась, что он распушит хвост, устроив для меня настоящее шоу, но не тут-то было.

Наведя камеру на своё здание, я заметила мужчину, машущего мне рукой.

Ник.

Тремя балконами выше.

Без рубашки.

Вау.

Я опустила камеру. Он был больше, чем я ожидала - более подкаченное тело, над которым явно работали в спортзале, а не я-получил-эти-мышцы-благодаря-тяжёлому-труду, как у Уэста. Но святые кубики Бэтмена. Парень был рельефным. И.. загорелым. Он часто работает без рубашки? Будет ли это то шоу, которое мне придётся лицезреть эти несколько дней?

Или он просто качается в солярии? Я усмехнулась.

Мысленно представила себе эту картину, задаваясь вопросом, а есть ли у него полоски от загара?

Не то, чтобы я собиралась проверять.

Чёрт, как же здесь жарко. Я сделала ещё один глоток колы, обмахивая себя рукой и желая, чтобы ветерок с моря добрался до меня.

Слабый щелчок привлек моё внимание.

Снова Ник.

Он сделал мою фотографию. Должно быть, я так увлеклась разглядыванием его пресса, что не заметила фотоаппарат у него в руках. Я быстро закрыла лицо руками, прячась и смеясь.

— Это не честная игра! — крикнула я ему.

— Кто сказал? — он вновь сделал снимок. — Грэди? Не думаю, что он был серьёзен во время поездки.

Это было совсем не то, что я имела в виду.

— Мы... — я не знала, как закончить предложение.

— Мне уже нравится начало. Мы, что?

Я указала рукой на нас.

— Мы напарники или, что-то вроде того. Я ещё не совсем поняла, как мы разделим обязанности, но мы должны работать вместе.

Он наклонил голову и убрал фотоаппарат в сторону.

— Мы работаем не вместе, а параллельно. Грэди разве не объяснил это тебе ранее?

Я тихо пробурчала себе под нос.

Неужели каждый мужчина в моей жизни, что-то от меня скрывал?

— Не совсем, — отрезала я.

— Я снимаю парочки. Страстные, романтичные. Ты снимаешь семьи. Яркие, открытые, дружелюбные. Невинные. Радостные. И так далее, — он пожал плечами, будто это было очевидно.

— Я тоже могу снимать романтику, — пробурчала я, слегка задетая.

— Не так, как я.

Чёрт, он всё слышал. И что, блядь, всё это должно значить?

— Я буду счастлив обучать тебя, пока мы находимся здесь, — он улыбнулся и приподнял бровь. — Научить тебя новым трюкам. Показать, что я умею.

— С моим стилем всё в полном порядке, — сказала я сквозь зубы.

— Уверен, так и есть. Бьюсь об заклад, он совершенен и идеален. Я имею в виду, может, ты захочешь изучить дополнительные опции.

Я замерла, не уверенная, говорим ли мы только о фотографии или нет.

Он усмехнулся.

— Подумай об этом. Увидимся за ужином, Сэди.

С этими словами он исчез в своей комнате, оставив меня размышлять о его намерениях.

И его предложении.

После очень странного ужина, во время которого Ник в открытую флиртовал со мной, Грэди схватил меня за руку, прежде чем я смогла убежать к себе в комнату. Ник тоже начал останавливаться, но после того, как Грэди сказал ему, что увидится с ним завтра, он понял намёк и ушёл. Хотя перед этим он крепко обнял меня, положив руки ниже спины, вызвав тем самым раздражённый вздох от Грэди.

Выведя меня на тротуар, покрытый ракушками, и напомнивший мне остров Рейнольдс, Грэди повёл меня к павильону, в котором проводились вечерние развлекательные программы, а также банкетный зал для проведения мероприятий.

— Я тут подумал, не окажешь ли ты мне услугу, пока мы здесь, — прочистив горло, Грэди засунул руки в карманы брюк.

Ожидая услышать предупреждение держаться подальше от Ника, я быстро кивнула.

— Конечно, что угодно.

— Я… эмм… — он заколебался, нахмурив брови. — Я надеялся, что ты согласишься стать моим партнёром для уроков танцев. Они преподают сальсу по вечерам, и ещё какие-то другие танцы. — Он остановился и взглянул на меня. — Конечно же, это чисто по-дружески, и я был бы благодарен, если бы ты не упоминала об этом в присутствии наших друзей.

Полностью застигнутая врасплох, я уставилась не него. Он избегал моего взгляда, растерянно потирая рукой шею.

— Послушай, — начал он. — Я понимаю, что тебе это не интересно. Я просто увидел, что они предлагают уроки, и знаю базовые движения, но у меня никогда не было шанса выучить более сложные движения, которые знают девушки у нас дома.

— Девушки дома? Или одна определённая девушка, которую ты пытаешься впечатлить? — девушка с тёмно-коричневыми волосами и розовыми прядями, которая любит ходить в клубы и трясти тем, чем мать наградила. Я видела, что между Ру и Грэди есть какое-то напряжение, несмотря на все отмазки Ру.

Он начал что-то мямлить в ответ, но я прервала его, давая возможность не отвечать.

— Марисса, правильно? Так её зовут?

Это та самая девчонка похожая на анимешную пикси, которая была с ним, когда мы познакомились.

Он моргнул и перенёс вес с одной ноги на другую, смущение отразилось на его лице, прежде чем он взял себя в руки.

— Пр-правильно. Марисса…

— Грэди, — я вновь перебила его, моё сердце наполнилось теплом, когда я увидела его дискомфорт. — С радостью. Но только потому, что я хочу помочь девушке, о которой ты думаешь, — замолчав, я ждала, пока он установит со мной зрительный контакт. — Не Мариссе. Другой девушке.

— Нет никакой другой девушки, — он бросил на меня обеспокоенный взгляд. — Только Марисса.

— Ладно, — я подтолкнула его и мягко рассмеялась. — Конечно. Мы сделаем это ради неё. Она любит танцевать?

— Хм, ага. Обожает, — он говорил неуверенно, и я знала, что он всё ещё думал о Ру, а не о нашем разговоре. — К тому же это и тебе может пригодиться. Есть один парень, который знает все эти танцы по причине своего необычного воспитания. Представляешь, в каком шоке он будет, когда ты явишься на благотворительный вечер, имея в запасе несколько крутых движений. — Он понизил голос, а в глазах заплясали озорные чёртики. — Вдобавок ко всему, представь, как взбесится Обри, когда мы покажем пару сексуальных движений и привлечём к себе всё внимание на её собственном празднике.

Я действительно могла представить её лицо. И как бы по-детски это не звучало, но мне хотелось уделать её хоть где-то. Может быть, Уэст поймёт, что потерял. Глупый мудак.

— Я подходяще одета? — спросила я, указывая на свои балетки и комбинезон.

— Ты отлично выглядишь. Думаю, им всё равно, во что ты одет во время занятий. Но, может, в следующий раз ты захочешь попрактиковаться на каблуках. Думаю, это будет по-другому? Хотя, если честно, я понятия не имею о чём говорю, — он колебался. — Ты же понимаешь, что он не поставил крест на ваших отношениях? Он сказал, что ты поставила точку, но думаю, ему наплевать на это.

— Он поставил точку. Не я. И если он говорит, что это не так, то знай, что это его очередная грёбаная ложь. — Резкий тон моего голоса предназначался для того, чтобы всем стало ясно, что этот разговор окончен.

— Что? Уэст сказал, что произошло недоразумение, но он всё объяснит и всё сразу станет на свои места.

— Да неужели? Он всё объяснит и всё станет на свои места? — я рассмеялась. Сама мысль об этом была нелепой. — Учитывая, что я добавила его в чёрный список, и он не сможет связаться со мной, я желаю ему удачи.

Грэди фыркнул.

— Ну, ты же знаешь, что между ним и Обри ничего нет, правда?

Я снова рассмеялась и выгнула бровь. Уэст и Грэди обманул.

— Сэди, — его голос был очень серьёзный. — Я никогда не видел, чтобы он смотрел на другую девушку так, как он смотрит на тебя. Она и рядом с тобой не стоит. Ты для него всё. Не позволяй ей всё, блядь, разрушить. Не позволяй ей победить.

— Она может забрать его себе. Если это соревнование, то я не хочу такой приз.

Он покачал головой, но я подняла руку, чтобы остановить любые аргументы с его стороны.

— Перемирие на сегодня? Ты не говоришь о нём, а я не упоминаю, ради кого ты действительно посещаешь эти занятия.

На его лице явно отразилось облегчение.

— Договорились.

Он ухмыльнулся и подал мне руку. Положив руку на изгиб его локтя, я снова повела его к тротуару.

— Думаю, у нас есть возможность посетить несколько занятий.

Может Обри и заполучила Уэста, но Грэди был прав. Привлечь всё внимание к себе на её благотворительном вечере? Мне определённо хотелось увидеть выражение её лица, когда это случится.

Я только что осознала, как сильно хочу научиться танцевать.

Стук в дверь раздался раньше, чем я ожидала. Затянув пояс белого махрового халата на талии, я поспешила впустить обслуживание номеров. После вчерашнего вечера, я не была готова на ещё один совместный ланч с Ником. Несмотря на всю его привлекательность и то, что мне очень нравилось мужское внимание, Ника было слишком много. Больше, чем я могла вынести за чашечкой кофе.

Пожилой островитянин поставил поднос на стол и быстренько удалился, отказавшись от чаевых, которые я дважды попыталась ему дать. Раздражённо покачав головой, я сунула деньги в карман и подошла к столу. Добавив в кофе сахар, я взяла чашку с собой в ванную. Размотав пушистый тюрбан на голове, расчесала запутанные волосы, чтобы они могли нормально высохнуть, пока я ем.

Возвращаясь обратно к столу, я захватила с собой электронную книгу и, включив её, сняла металлическую крышку с тарелки. Французский тост, клубника и бекон. Покрытый сахарной пудрой и пропитанный кленовым сиропом поджаренный хлеб был единственным в меню блюдом, напоминающим пончики. Я уже тянулась за салфеткой, обмотанной вокруг столовых приборов, когда моя рука дрогнула.

В уголке подноса лежал аккуратно спрятанный бумажный самолётик с моим именем.

Подписанный почерком Уэста.

Трясущимися руками я взяла его с подноса и, нахмурившись, уставилась на него. Как, блядь, он умудрился доставить его сюда?

Но прежде чем поддаться соблазну и прочитать записку, я положила её в нижний ящик комода и громко захлопнула дверцу, почувствовав удовлетворение.

С глаз долой — из сердца вон.

До того момента, пока я не отрезала кусочек от своего так называемого «пончика» и не вспомнила, как Уэст принёс мне целую упаковку на десерт на свою яхту. Я обвинительно посмотрела на свой апельсиновый сок. Предатель.

Я вообще заказывала апельсиновый сок? Или это он заказал, как маленькое напоминание?

И теперь мой французский тост был мокрый из-за того, что слишком долго пролежал в сиропе.

И это только его грёбаная вина.

Включив снова Киндл и выбрав наугад роман, я попыталась раствориться в истории о ковбое, который любил доминировать. Спустя две главы, я приступила к поеданию бекона.

К тому времени, как я доела свой французский тост (эй, он был влажный, а не испорченный) и клубнику, я уже прочитала целых сорок страниц.

Потом до меня дошло.

Я же читала чёртов Вестерн (прим. переводчика: на анг. имя главного героя, как и жанр книги начинается с West)

С отвращением выключив Киндл, мысленно извинилась перед Фостером, моим книжным бойфрендом, которого я вынуждена была бросить преждевременно. Он не заслуживал быть ИИЗ (прим. перевод.: использованным и забытым).

Он достоин лучшего.

Он сильный, понимающий и милый, и так сильно был влюблён в дочку владельца ранчо, что у меня даже сердце щемило, когда я думала об этом. Глупая, избалованная, шлюховатая дочь не понимала, что она теряет. Клэр. Что это вообще за имя? Тем более что они наняли нового ветеринара, которая собиралась перевернуть его мир с ног на голову. Вот она мне нравилась. Мэган. Она храбрая. Фостер только что спас её после того, как жеребец сбросил с себя в грязь.

И предложил воспользоваться его душем.

Но забыл дать ей полотенце.

Да, я вынуждена оставить её в подвешенном состоянии.

Грустный конец для всех нас.

Я проглотила остатки кофе, но отказалась от апельсинового сока. Чисто из принципа.

Выкуси, козёл.

Когда кофеин полностью подействовал на мой организм, я была уже одета и спускалась на пляж с камерой в руках, с абсолютной решимостью сделать восхитительную работу. Волосы развивались на ветру, завиваясь из-за влажного морского воздуха. У всех, на кого падал мой взгляд, были вьющиеся, взъерошенные волосы. И я до сих пор не знала, что именно буду снимать.

Я осмотрела длинную, пустынную береговую линию, не зная, с чего начать.

Курортная зона была мало заполнена, несмотря на то, что время близилось к обеду. Несколько серфингистов ловили высокие волны. Какая-то парочка разлеглась на песке на полосатых полотенцах, и их коричневый оттенок кожи мог означать только одно - они снова будут жариться на солнце весь день. Несколько человек из персонала в сине-белой униформе собрались в кучку возле будки с катамаранами и над чем-то смеялись. Мой взгляд задержался на их голубых рубашках, и я автоматически обхватила пальцами запястье.

Это был точно такой же цвет, как и у моей голубой резинки, которую стащил Уэст. Мне было ненавистно, что я даже не могу смотреть на этот цвет, не думая о нём. Вспоминая о нас. Скучая по нам.

Мне стало интересно, носит ли он её еще.

Или Обри и это у меня украла.

Убрав с губ прилипшую прядь волос, я повернулась в другую сторону, но и там не увидела ничего, что меня вдохновило бы. Я навела камеру на пальмы, но это был настолько банальный пейзаж, что даже не стоило тратить на него время.

— Доброе утро.

Приветствие, прозвучавшее полушёпотом в нескольких миллиметрах от моего уха, напугало меня до чёртиков, я чуть из трусиков не выпрыгнула.

Слава небесам, камера висела у меня на шее.

— Отлично выглядишь этим утром. Кровати здесь просто изумительные, да? — Ник вторгся в моё личное пространство, обняв одной рукой, но я объятие не вернула.

Ветер развивал мою лёгкую тунику, но чёрный топик, надетый под ней, скрывал все мои девчачьи прелести. А вот коротенькие шорты наоборот мало чего скрывали, и его томный взгляд задержался на моих ногах.

Я выпуталась из его объятий.

— И тебе доброе.

Он немного поднял свою камеру, повернув голову в мою сторону.

— Что мы фотографируем этим утром?

— Мы? — выгнув бровь, переспросила я.

— Конечно, — сказал он расслабленно, не разрывая со мной зрительный контакт. — Мы. Я подумал, что будет прикольно, если мы немного пофотографируем одно и то же. Потом можно сравнить результаты. Убедиться, что наши стили подходят для этой кампании.

Ладно. Когда он говорил так, то это правда имело смысл.

Я махнула рукой в сторону пустых шезлонгов, ожидающих своих жертв, которым в будущем, возможно, грозит рак кожи.

— Сегодня мало интересного.

— Не соглашусь, — подмигнул он. — Я считаю, здесь много всего интересного.

Он протянул руку и заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо, прочерчивая пальцами линию моей шеи.

Закусив губу, я отступила назад и скрутила свободный пучок на затылке, завязав его резинкой для волос, которую сняла с запястья. На этот раз розовой. Он не обратил внимания на мою попытку держать между нами дистанцию и всё равно остался стоять очень близко.

Ник указал в сторону воды, слегка задев меня рукой.

— Видишь того серфингиста? Который с татуировкой птиц на спине? Это наш объект.

Я изучающе посмотрела на парня. Он был горяч. Его тело и то, как он управлял своей доской, плавно скользя по воде, говорило о годах практики, которые есть не у каждого серфера.

Хороший выбор.

— Посмотрим работы друг друга через двадцать минут?

Он пожал плечами.

— Если тебе необходимо так много времени, чтобы сделать хорошие фотографии, тогда без проблем. Двадцать минут работы.

Я сузила глаза.

Игра началась.

Настроив камеру, я подошла ближе к берегу. Ник последовал за мной, но не остановился, а зашел прямо в воду по пояс. Я поняла это лишь тогда, когда его обрезанные желтые армейские шорты раздулись в воде. Ник даже не потрудился снять рубашку, поскольку, казалось, его абсолютно не беспокоило, что он её намочит.

— Что ты делаешь? — крикнула я, чтобы меня можно было услышать сквозь сильный ветер.

— Фотографирую, — подмигнул он. — А ты?

Покачав головой на его шуточки, я поднесла камеру к лицу и немного отошла, чтобы Ник не испортил мои снимки. Я чуть-чуть развернулась, меняя, таким образом, угол обзора. С этого ракурса серфер являл собой продолжение волны, он будто завершал ее, в то время как пенный гребень гнался за ним.

Я увеличила зум и сфокусировалась на оголённом по пояс мужчине, - он выделялся на фоне безоблачного неба и голубой морской воды, его красная доска была единственным ярким пятном на этом фото.

Волна рассеялась и сёрфер начал грести обратно, чтобы поймать ещё одну. Стена воды скрыла его от моих глаз, играя со мной в прятки. Я фотографировала его, пока он покорял ещё три волны, не обращая внимания на двух фотографов, которые тоже делали его снимки.

Когда время вышло, Ник молча протянул мне свою камеру и взял мою.

Мы рассматривали фотографии друг друга.

Мои были хорошие. Я знала это.

Его были непревзойдёнными. От них захватывало дух.

Он сделал их более детальными. Рука серфера, когда он касался гребня волны. Его победная усмешка и поднятая вверх рука после удачной поездки. Изгиб плеча, когда он сидел на доске в ожидании подходящей волны. Капли воды, стекающие вниз по его спине.

Я сделала судорожный вдох. Это было чертовски сексуально.

— Сегодняшний урок, — голос Ника был серьёзен, не было и намёка на игривость. — Иногда фрагменты намного лучше целой картины. В каждом человеке есть что-то красивое, и, концентрируясь на этих деталях, можно заинтриговать гораздо больше, чем фотографируя его целиком. Это более интимно. Это позволяет зрителю заполнять пробелы

своей собственной фантазией. И вот тут-то и начинается магия.

Отдавая мне мою камеру, он указал на неё подбородком.

— Ты хорошо работаешь. Нечего стыдиться. Но выйди немного за свои рамки и попробуй посмотреть на это по-другому.

Кивнув, я вновь начала изучать серфера свежим взглядом. Не его, рассекающего по волнам. Не его и его доску. А фрагменты.

Мышцы на его спине, бросающие тень на текст татуировки. Пояс его шорт, который слева был приподнят выше, чем справа. Линию горла, когда он поднимал голову к солнцу.

Когда я подошла ближе к воде, то осознала, что Ник направляется в противоположном направлении, назад в сторону отеля.

— Куда ты идёшь? — крикнула я ему в спину.

— Я сделал свои снимки ещё утром. Встретимся за обедом, — он ушёл, не дожидаясь ответа.

Я скривилась из-за его высокомерия, хотя должна была признать, что он сделал правильное замечание. Его работа была восхитительна, а я была не слишком гордой, чтобы отказываться от его подсказок.

Сфокусировавшись снова на серфере, я сконцентрировалась на словах Ника. Я ловила мгновения, пробуждающие чувства, оставляя за зрителем право до конца интерпретировать остальную часть.

Я сфотографировала его ноги, когда он готовился спрыгнуть в воду. Его профиль, острый и классический подбородок. Ступни, когда он занял правильную позицию на доске. У меня получился шикарный снимок его задницы, пока он склонялся над доской. Под конец фотосессии я решила сконцентрироваться не на его теле, а на лице. Его глазах. Ухмылке. Я успела запечатлеть очерченные солнцем скулы, когда он проплыл мимо меня.

Закончив, я поспешила к себе в комнату, чтобы загрузить на ноутбук и отредактировать полученные фотографии.

Добравшись до снимка его глаз, я застыла.

Я знала эти глаза.

Серфер с прекрасным телом, чьи рельефные мышцы я сфотографировала множество раз - Грэди.

Обед был напряженным. Я не могла смотреть на Грэди, не краснея как помидор, хотя не сделала ничего плохого. Не то, чтобы я запала на него, но сделав большое количество его фотографий в полуобнажённом виде, я, вероятно, пересекла невидимую черту образцового поведения по отношению к своему боссу. Даже если он был ещё и другом. Грэди бросал в мою сторону оценивающие взгляды, будто пытался выяснить, что происходит, но в присутствии Ника не стал ничего спрашивать.

И Ник, о, он наслаждался собой.

Блеск в его глазах и смех из-за моего смущения чётко давали понять, что он всё это время знал, кем был сёрфер. Ублюдок.

Я была в оцепенении. И чувствовала вину, будто я каким-то образом предала Ру, просто заметив, какой Грэди потрясающий. Он, конечно, не Уэст, но блин, у неё отменный вкус. Ру может сколько угодно всё отрицать, но, когда он был рядом, она не могла перестать пялиться на него.

Уроки танцев этим вечером были ещё хуже предыдущих. Слава Богу, здесь хотя бы не было Ника.

Я была неуклюжей, постоянно наступала Грэди на ноги, сбивалась со счёта шагов и поворачивала налево, а не направо, врезаясь в него и соседнюю пару. Наконец он сдался и отвёл меня в сторону, махнув инструктору продолжать без нас.

— Ты в порядке? Кажешься отстранённой после обеда с Ником. Он что-то сделал? Я могу поговорить с ним, если нужно, — Грэди покачал головой, вздохнув с раздражением. — Он всегда много флиртует с хорошенькими девушками.

Я отрицательно покачала головой, мои щёки горели.

— Нет. С ним у меня всё в порядке. Я... Мне просто было неловко, когда мы работали вместе этим утром, ведь он оказался гораздо лучше меня. — Я импровизировала, как могла, надеясь, что он купится на это.

С сомнением в глазах, он изучал моё лицо.

— Он сказал мне, что собирается поработать с тобой, пока ты здесь. Я подумал, ты будешь рада возможности поучиться у человека такого уровня, но, если он доставляет неудобства, ты должна мне сказать. Я обещал Уэсту присмотреть за тобой, пока мы здесь.

Упоминание об Уэсте потрясло меня. И разозлило. Мне не нужна нянька.

Я досчитала до пяти и заставила себя сделать глубокий вдох. Не помогло.

— Уэст потерял какие-либо права на меня после того, как предпочёл Обри, — я медленно выговаривала каждое слово, пытаясь унять злость.

Грэди ухмыльнулся.

— Спокойнее, тигр. Не сожри посланника.

— Я хочу передать ему послание, — пробормотала в ответ. — И мне даже не нужны слова. Лишь один палец.

— Обязательно передам, — он попытался сдержать улыбку. — Но если серьёзно, по поводу Ника, обращайся, если что, хорошо?

Я колебалась, но всё же кивнула. Я была большой девочкой. И не было ничего такого, с чем бы я не могла справиться.

Но, говоря о посланниках...

И тут меня осенило. Я отправлю фотографии Грэди Ру, как презент. А фото с лицом оставлю на потом. Хотя, я была уверена, она поймёт кто этот сёрфер гораздо быстрее меня. У меня было подозрение, что она знакома с его телом намного лучше, чем показывает.

Наконец, сумев расслабиться, я точно знала, что не буду ничего скрывать от своего лучшего друга, и мы с Грэди продолжили разучивать новые движения сальсы, основываясь на тех, что выучили на прошлом занятии. Он постоянно наступал мне на ноги, пока мы кружили и разучивали движения.

Пока я смотрела вниз, концентрируясь на шагах, меня озарило. Я заметила то, на что не обратила внимания во время утренней фотосессии.

И не смогла сдержать улыбку.

Не удивительно, что Ру не смогла двигаться дальше после их с Грэди прошлого.

У него были просто огромные ступни.

Открыв на следующее утро свой лэптоп, чтобы отправить Ру фотографии, я обнаружила входящее письмо от Тео с программой для тренировок и любезно подобранной музыкой, в котором он также написал, что ждёт фотоотчёт, иначе не поверит, что я занималась, и добавил, что я поблагодарю его, вернувшись домой без огромной задницы. Тео, наверное, был моим самым близким другом после Ру, а также моим личным тренером. Именно из-за того, что он тренировал мою задницу на регулярной основе, я могла позволить себе баловаться своими любимыми Криспи Крим. Он также упомянул, чтобы завтра я ожидала следующую программу.

Ну и дела.

Но... он прав. Хоть здесь и не было пончиков, я не следила за своими калориями. Я ущипнула свой животик и поморщилась.

После отправки Ру фотографий Грэди с простой подписью «Не за что», я, скрепя сердцем, переоделась в спортивную одежду и направилась в спортзал. Лучше поскорее покончить с этим.

Как оказалось, не только я придерживалась такого мнения. Ник, полностью покрытый потом, бежал на беговой дорожке, которая находилась прямо возле входной двери, и, если верить красным цифрам на дисплее, то пробежал он уже три с половиной мили. Чёрт бы его побрал.

Хотя, погодите-ка. Я вспомнила слова Тео и без каких-либо объяснений Нику, пристально наблюдавшего за мной, сфотографировала цифры на его дисплее.

Доказательства того, сколько я пробежала. И пусть эти цифры были не моей заслугой, это фото останется про запас, если вдруг тренировка будет не такой лёгкой, как хотелось бы.

Вытащив наушники, Ник перешёл на быструю ходьбу и указал на мой телефон.

— Что это было?

— Мой тренер, — я стала на эллиптический тренажёр и начала разогреваться. — Он сказал, что я задолжала ему три мили кардио сегодня. С фотоотчётом. К тому же сегодня ещё тренировка рук.

Он ухмыльнулся.

— И это ты тоже должна сфотографировать для доказательства?

— Тяжести нынче в почёте, — я старалась выглядеть обиженной, но поняла, что провалилась, когда он засмеялся.

— Это достойно уважения.

— Точненько, — я вставила наушники и включила плейлист, который скачала этим утром. Улыбка появилась на моём лице, Тео помнил о моём пунктике сортировать музыку по алфавиту. В этом плейлисте все были на букву Д: Джейсон Деруло, Джастин Тимберлейк и Джастин Бибер.

— Нужна помощь?

Я покачала головой.

— Всё в порядке, но спасибо. Не хочу тебя задерживать.

Он пожал плечами и увеличил скорость на беговой дорожке. Я наблюдала за ним краем глаза, но после нескольких песен вошла в ритм и полностью о нём забыла.

Мои мысли непроизвольно вернулись к Уэсту. Интересно, что он сегодня делает? Скучает ли по мне? Ощущалась ли его кровать такой же пустой, как и моя этой ночью? Я перенеслась в параллельную реальность, в которой я не замираю, как олень в свете фар на дороге, когда вижу Уэста, несущего Обри на руках, а где я противостою им, и он любезно выбрасывает её за борт, хватает меня в охапку, и мы отправляемся на Карибские острова. Параллельную реальность, где газеты опубликовали бы сенсационную новость о том, как Обри Перотти появилась на публике без красивого макияжа, и как из-за аллергической реакции на солнцезащитный крем, кожа её лица от носа до лба была обезображена, напоминая фаллический символ. Люди за спиной начали бы называть её Членоголовая, и я больше никогда бы её не видела.

Чёрт, никогда. Потому что я была бы занята. День ото дня мои громкие вздохи и крики получали бы всё большую огласку на пристани, где мы останавливались, становясь легендой. Выигрышный лотерейный билет превратился в долгую поездку, и спустя месяц мы бы уже праздновали свой медовый месяц в тропиках под звёздным небом с большим свадебным тортом Криспи Крим, после чего предавались незабываемому сексу. Я бы составила Гамби (прим. персонаж мультсериала Приключения Гамби) серьёзную конкуренцию своим завидным просветом между бёдрами и смогла испытать кучу оргазмов.

Я вздохнула.

Три мили спустя, да-да, знаю, грёбаная совесть, я сделала необходимые фотодоказательства на свой телефон и свалилась на маты, тяжело дыша.

Откуда ни возьмись, надо мной нависло обеспокоенное лицо Ника, пот капал с его подбородка прямо на меня. Я моргнула от удивления и, поморщившись, стремглав отодвинулась подальше.

— Я из-за тебя промокну! — да, знаю, я и так была мокрой после тренировки, но его пот, капающий на меня - ужасно отвратительно.

— Ну, наконец, ты признала это, — он пробежался взглядом по моему потному телу, задержавшись на тяжело вздымающейся груди. — Похоже, у тебя и дыхание сбилось из-за меня.

Я закатила глаза, но приняла его протянутую руку и позволила поднять себя на ноги.

Держась для равновесия за ближайший тренажёр, я прижала ногу к попе и начала растягивать мышцы.

— Ты всё ещё здесь, — ну прям Мисс Очевидность, блин.

Он ухмыльнулся.

— Я наслаждаюсь видом.

Я проигнорировала его и поменяла ноги. Если наблюдать за тем, как я занимаюсь, для него лучший вид на всём курорте, то ему срочно нужно проверить зрение. И изменить направление деятельности.

Вновь открыв письмо Тео, я ещё раз просмотрела упражнения. В этом спортзале не было зеркал, как я привыкла, но они были и не нужны, чтобы проверить физическую форму. Вместо этого, большие окна от потолка до пола открывали вид на океан, придавая тренировке ещё более умиротворённую атмосферу.

Я взяла небольшие гантели и начала наказывать свои трицепсы за съеденный кусок торта вчера за ужином. Тренировка рук - отстой.

Полчаса спустя, принявшись в последний раз разминать свои измученные мышцы, я осмотрела зал. Ещё два человека тренировались с искренней радостью на лице. Уф. Это были трудоголики. И Ник был всё ещё тут, со своей дорогущей камерой, направленной прямо на меня.

Я выдернула наушники из ушей и рефлекторно закрыла лицо руками, блокируя снимок.

— Что ты делаешь?

Он опустил фотоаппарат, переключил его на дисплей и протянул мне.

— Я думал, это очевидно, — его усмешка была абсолютно мошеннической.

Нахмурившись, я просмотрела около двух десятков моих снимков. Он фотографировал меня так, как я вчера фотографировала Грэди. Изгиб моей руки, когда я тянусь за гантелей. Сильные линии моего позвоночника, когда я делаю выпад. Мой напряжённый подбородок на каждом вдохе.

И я выглядела... горячо. Даже больше, чем горячо, я была сильной, подтянутой… сексуальной.

Я была потрясена. Это не то, что я привыкла видеть в зеркале.

— Я хорош, не так ли? — он навис над моим плечом, рассматривая фотографии вместе со мной. Но его эго всё испортило.

Развернувшись, я впечатала камеру ему в живот.

— Я не давала разрешения снимать меня.

— А я не спрашивал, — он озорно повёл бровями.

Я провела рукой по лбу, пот стекал с меня ручьём. Я чувствовала себя усталой и липкой. А также от меня воняло. Его фотографии выглядели так, будто я пришла из альтернативной вселенной, - вся чопорная, блестящая, сидящая на диете Палео, а также высыпающаяся каждую ночь. Было круто, но это не правда.

— Ай-яй-яй, Ник. Нам нужно прояснить некоторые правила прямо сейчас?

Он посмотрел на камеру, затем на меня, в его глазах плясало озорство.

— Я скажу тебе вот что. В следующий раз, когда я буду делать твои сексуальные фотографии, ты сама попросишь меня об этом. Хорошо?

Я рассмеялась.

— И что заставило тебя подумать, что я когда-нибудь сделаю это? — я вылила оставшуюся воду на себя и вытерла шею полотенцем.

Он наклонился и, понизив голос, сказал:

— Потому что, я думаю, тебе нравится то, как я вижу тебя. И тебе нравится чувство, которое возникает из-за этого знания. Я вижу тебя сексуальной, влажной...

Я ударила его своим сексуальным, мокрым полотенцем и сузила глаза.

Он усмехнулся.

— Встретимся на завтраке через полчаса. Сегодняшний урок включает в себя еду.

На завтраке был шведский стол, и после изнуряющей тренировки Тео, я навалила себе полную тарелку еды, тщательно избегая блинчиков, потому что они заставляли меня думать об Уэсте, и о том, как он готовил их для меня.

Я села возле Ника, который уже уплетал свой омлет, официантка принесла мне кофе и стакан апельсинового сока. Я собиралась сказать, что не заказывала сок, но она уже исчезла. Когда я посмотрела на стол, то увидела, как Ник странно смотрит на меня.

— Что? — спросила я.

Он указал вилкой на мои напитки.

Между моей кружкой с кофе и апельсиновым соком лежал аккуратно сложенный бумажный самолётик.

Он начал тянуться к нему, но я быстро схватила его, и, удостоверившись, что подписан он почерком Уэста, засунула в карман своих шорт цвета хаки.

— Это принёс официант? — я уставилась на него, волоски на моём теле встали дыбом.

Он посмотрел вокруг, прожёвывая яйца.

— Думаю, да. Этого не было здесь, когда я пришёл.

Как они узнали, как найти меня? Как он всё это провернул? Я закусила губу и осмотрелась. Всё выглядело как обычно.

— А он молодец, — слова Ника вернули меня к реальности.

— Кто молодец?

— Он. Парень - бумажные самолётики. Это очень хороший ход.

— Как ты узнал, что это от парня?

Он многозначительно посмотрел на меня.

— А от кого же ещё? Твоей феи-крёстной? — хихикнул он.

Я провела рукой по карману, ощущая, как самолётик мнётся.

— Это от идиота? О котором мы говорили в самолёте? Тот, что слишком туп, раз потерял тебя?

Я кивнула, а затем откусила от французского тоста, даже не чувствуя вкуса.

Ник выгнул бровь.

— Может, не такой уж он и идиот.

— Мы можем не говорить о нём? Я хочу хотя бы попытаться насладиться завтраком.

— Ооо, обидки.

— Разве ты не хотел поговорить о еде?

— Да. Хотел, — он пристально изучал меня пару секунд, скорее всего, решая, продолжать давить на меня из-за самолётика или нет. И, должно быть, выражение моего лица убедило его не делать этого. — Сегодняшний урок посвящён еде и тому, как нужно фотографировать момент её поедания. Это должно быть изящно и красиво, а не будто корова жуёт траву. Здесь очень тонкая грань.

— Урок? — я опустила вилку и сжала салфетку у себя на коленах, делая глубокий вдох. — Я что, какая-то благотворительность? Что ещё за урок? Я думала, нас двоих наняли для работы? — мой голос достиг предела, как и моё терпение.

Ник сделал большой глоток кофе.

— Да, наняты. И да, ты права, обычно я так не работаю с напарником. Но я вижу в тебе скрытый потенциал, настоящий талант, которому необходимо чуть-чуть помочь. Твои работы хороши, действительно хороши. У тебя намётан глаз, но вот с деталями у тебя проблемы. Все твои работы либо яркие, либо тусклые, либо нежные. А ведь можно смешивать и экспериментировать. Тень, оттенки, свет, яркость...

— Какое это отношение имеет к еде?

— Ты это серьёзно? Если ты не видишь связи между едой и интимом, то у нас больше работы, нежели я думал.

Я предупреждающе сузила глаза.

— Посмотри на буфет позади меня. На хлеб, например. Обрати внимание, как багет выглядит с этого ракурса, с этими маленькими круглыми выпуклостями на нём. Как член и яйца.

Я подавилась кофе, который пила.

— Теперь фрукты. Если ты не видишь в них красивых, изящных грудей, то ты слепа.

Я пыталась сдержать улыбку, но она всё же появилась.

— И эта толстая колбаска размером с сардельку. Такой мясистый кусочек. Думаешь, это совпадение? Ни капли. А этот взбитый крем, которым они так хотят всё полить? Мне продолжать?

— Ты во всём видишь секс?

Он сделал паузу.

— Нет. Дело не во мне. Это человеческая природа. Мы связанны с сексом на примитивном уровне. Это естественно, желать его, притягиваться к нему, отвечать ему. Мы должны поступать правильно и действовать в своих интересах, искусно и откровенно использовать его для привлечения чьего-то внимания, - даже если человек не осознает, - потому что это доставляет эстетическое удовольствие.

— То есть ты хочешь сказать, что мои уроки с тобой так или иначе будут связаны с темой секса?

Он усмехнулся.

— Совершенно верно.

Вся оставшаяся неделя проходила в бешеном и монотонном ритме. Каждое утро я находила новый бумажный самолётик, вне зависимости от того ела я в ресторане или заказывала еду в номер. У меня уже было семь штук — настоящий флот, стоящий у меня в тумбочке. Каждое утро я занималась по программе Тео, хотя Ника в спортзале больше не видела. Скорее всего, он занимался в другое время. После завтрака, я обычно встречалась с Ником, и он в течение часа или больше обучал меня. Конечно же, он бесстыдно флиртовал, если мы ели вместе, но как только у него в руках оказывалась камера, он становился настоящим профессионалом, и благодаря ему я получила некоторые бесценные познания.

Я вела две разные семейные кампании, которые организовал Грэди. У них были разные концепции, но он был одинаково ими доволен. И мы, наконец, слава тебе Господи, улучшили наши танцевальные уроки.

Ру ответила на моё электронное письмо спустя три дня. Она написала, что ей очень нравятся снимки и их качество, но полностью раскритиковала выбранную мной модель для снимков, написав, что я могла бы найти кого-нибудь и лучше. Когда я написала ей, что это идеальный экземпляр, тем более, полностью в её вкусе, она больше ничего не ответила. Хмм. Как я и думала.

На протяжении недели я работала с замечательной семьёй, у которой было три дочери. У девочек были белокурые локоны, огромные голубые глаза и просто умилительные ямочки на щёчках. Но когда в понедельник после обеда самая младшая отправилась спать, мне пришлось отложить свою камеру.

Поэтому я немного отставала от работы.

Подойдя к зоне, где находились активные развлечения на воде, я уставилась на перечень возможных занятий. Джил, водный инструктор, до ужаса весёлая и активная, которая постоянно пыталась затащить меня в воду, незаметно подошла ко мне и стала рядом.

— Ты, наконец, созрела для падлбординга?

— Нет, — призналась я. — Но я всё равно это сделаю.

— Да! — она возбуждённо захлопала в ладоши. — Вода сегодня просто отличная, спокойная, волны небольшие. Давай возьмём необходимое снаряжение и пойдём заниматься, пока ты не передумала.

Она с молниеносной скоростью схватила всё, что нам было нужно, и практически подтолкнула меня к прибою.

Я рассказала ей о своём страхе по поводу воды ещё в день нашей встречи, и она пообещала постоянно находиться рядом со мной. Думаю, она просто не хотела давать мне шанса отказаться.

Полтора часа занятий прошли незаметно. Возможность видеть сквозь прозрачную бирюзовую воду притупила мой страх быть съеденной заживо морскими чудовищами. Также помогло ещё и то, что я не была в воде, я фактически находилась на воде, сидя на доске подальше от опасности. Мне было намного комфортней, чем Джилл, пытающейся заставить меня повторять за ней некоторые движения йоги. Я отлично провела время и пообещала ей встретиться завтра после обеда для ещё одного занятия.

К тому времени, как мы закончили, поднялся небольшой шторм, который предположительно должен был прекратиться через час или два, поэтому я пошла в свою комнату, чтобы принять душ и переодеться, задаваясь вопросом, успею ли я вздремнуть, прежде чем мне нужно будет встретиться в семь за ужином с Ником и Грэди. Выйдя из лифта, я направилась к себе, и, когда была уже на полпути по коридору, напротив меня распахнулась дверь. Из комнаты, выглядя смущённо, вышла пожилая женщина с чёрными, спутанным волосами. Она рассеяно посмотрела на меня, в то время как удовлетворённая улыбка растянула её губы. Её кофточка сползла с одного плеча, но она будто не замечала этого.

Остановившись, я развернулась, чтобы посмотреть, как она заходит в лифт. Она что-то напевала, когда нажимала нужную кнопку.

Кто-то хорошо провёл день.

Когда лифт унёс её прочь, я развернулась обратно и пошла к своей комнате. Я сделала всего пару шагов, когда та же дверь вновь открылась. И из неё вышел Ник.

Я резко остановилась и перевела взгляд от него к лифту позади меня. Когда я снова посмотрела на него, мои глаза расширились, а брови от удивления полезли на лоб.

— Так вот где ты проводишь свои тренировки?

Его лицо не выражало никаких эмоций.

— Она клиент.

Я открыла рот. Закрыла. Вновь открыла.

— Так ты и в эскорте работаешь?

— Что? Нет! Не такой тип клиента.

— Эта женщина, — я указала пальцем в сторону лифта, — только что получила оргазм. Она, блин, прям светилась вся, Ник. И ты не имеешь к этому никакого отношения?

Он усмехнулся и поправил ширинку, даже не покраснев.

— Она сама о себе позаботилась. Я смотрел, но не трогал.

Не знаю, почему это шокировало меня, но прозвучало это очень... пошло. Было бы не так пошло, даже если бы он признал, что трахнул её. Может потому, что она была старше него на пару десятков лет? Мог ли парень вроде него - молодой, привлекательный, успешный - быть заинтересован в ней? Она ему в матери годится.

Возможно, у него был Эдипов комплекс. Или ему просто нравились женщины среднего возраста.

— У меня нет слов, — я уставилась на него, отказываясь принять то, что он мне говорил.

Он поднял камеру.

— Это была фотосессия. «Будуар». Тёмная, сексуальная, горячая...

— Это для твоей кампании? Сегмент озабоченных старушек? Слышала, у этой части населения самый высокий процент ЗППП на сегодняшний день.

Он начал смеяться, громко и долго.

— Нет. Это просто подработка. По отелю прошла молва, что я делаю такие фотосессии, и пока я предан основной работе, Грэди закрывает на это глаза. Кажется, удовлетворенные отдыхающие чуточку охотней расстаются со своими деньгами.

Я опустила взгляд. В районе молнии у него виднелась небольшая выпуклость.

— Ну конечно, просто фотографировал, ага.

— Ты об этом? — усмехнулся он, ничуть не смутившись. — Нет ничего сексуальней женщины, увлечённой своим телом. В любом возрасте. Женщина, которая опускает все барьеры и просто трахает себя до изнеможения, в то время как тебе хочется лишь последовать за ней - безумно сексуально. — Он прошёлся взглядом по моему телу, задержавшись на груди, где влажное бикини проступало сквозь майку, а затем добавил: — Впрочем, как и ты, в этом наряде.

Я проигнорировала его нахальные намёки.

— Я делала фотосессии в стиле «будуар», — мои мысли сразу же вернулись к фотографиям Обри, которые я нашла в тумбочке Уэста. — Но никогда клиент так не выглядел после них.

— Возможно, ты неправильно это делала?

Я громко выдохнула. Ну да, с ней определённо было всё неправильно.

— Дай мне посмотреть эти снимки. Удиви меня, — я потянулась за камерой, но он поднял её вверх, не давая мне дотянуться до неё.

— А как же конфиденциальность клиентов?

— А как же профессиональная любезность? — сразу же ответила я.

Он спрятал камеру за спину.

— Вот что я тебе скажу. Если ты хочешь увидеть мои фотографии в этом направлении, то я сфотографирую тебя. Бесплатно. Можешь даже оставить все фотографии себе.

Я засмеялась.

— Размечтался.

— Еще как, — его глаза потемнели, когда он встретился со мной взглядом, а затем стали практически чёрными, стоило ему опустить их на мои торчащие соски, виднеющиеся из под влажной футболки.

— Я дам знать, если передумаю, но не надейся слишком сильно, — погладив Ника по руке, я обошла его и направилась дальше по коридору. — Разве тебе не нужно кое о чём позаботиться до обеда? — я указала рукой на его промежность.

— Теперь ты беспокоишься о моих нуждах, да, Сэди? Думаю, у меня появился прогресс. Постарайся не думать обо мне, пока будешь принимать душ, — его голос становился всё громче, пока я шла дальше по коридору.

Я покраснела, войдя в комнату, а пульс вдвое участился, так как я непроизвольно задумалась, какого это, участвовать в такой фотосессии. Быть полностью раскрепощённой, сексуальной, распутной...

Я никогда на это не соглашусь.

Я была бы слишком застенчивой, зажатой, закрытой. Моё тело было в порядке, - чёрт, оно было намного лучше, чем у его клиентки, - но во мне не было уверенности.

Блядь.

Может в этом дело?

Уверенность. В этом разница между мной и Обри? В этом вся суть проблемы?

Я сползла вниз вдоль двери, пока не коснулась коленей подбородком.

Я проигрывала на её фоне, или же я проиграла, потому что позволила ей забрать то, что было моим? Потому что мне даже в голову не приходило, что я могу конкурировать с ней, и просто оставила всё ей, позволив запустить в него её наманикюренные пальчики?

Меня это не устраивало.

Ни капельки.