Прощальный танец

Глава V. Вечерний ливень. Виргуэль

Виргуэль:

Третий день месяца белой совы, пятый день после исчезновения короля Дамиана

Ему было холодно. Так холодно, что казалось, будто все его внутренности покрылись льдом. Да что там! Он сам словно превратился в ледяную глыбу, и колючий морозный воздух исходил из его намертво примёрзших лёгких.

«Я умираю, точно умираю!» — кое-как ещё трепыхались где-то в глубине его мысли.

Он не чувствовал больше собственного тела. Ни крыльев, ни лап, ни даже драконьего сердца, которое стоило бы передать потомкам ради бессмертия. Вот только он его не желал. Он вообще ничего не желал, кроме крохи тепла, или же окончательного беспамятства.

«Какой ты слабый, — внезапно появившаяся мысль обдала тело лютым морозом. — Такое ничтожество не достойно могущества!»

«Могущество? Мёртвому оно ни к чему!» — вступил он в перепалку с самим собой, однако та часть, с которой ожидался спор, рассмеялась. Вот только не по-доброму и примирительно, а холодно и надменно.

«Не рассчитывай на смерть, ты будешь жить столько, сколько потребуется», — прозвучавшая новая мысль ужасала и настораживала.

«Потребуется для чего?» — Он сосредоточенно начал прислушиваться к себе.

«Для того что бы во всём разобраться…» — Ответ донесся совсем тихо, едва различимо, и почти тут же потонул в оглушающе громких знакомых голосах.

«Он здесь! Он точно здесь!» — проверещал Тими, как резанный.

— Ты уверен? Здесь же тьма непроглядная! — прохрипел Гвол.

«Я чую его драконий дух! — Юный дракон едва не плясал в воздухе от радости. — Живой дух!»

— Он наверняка ранен! Думаешь, мы сможем его оттуда достать? — закудахтал, будто наседка Гвол.

«Сейчас узнаем!» — воскликнул Тими, и снова повеяло холодом.

Он скорее почувствовал, чем услышал учащенное хлопанье крыльев, а затем кто-то рядом часто и озадаченно принялся втягивать воздух. Ноздри раздувались и сужались, а морозный воздух, проникая в горло, вызывал лёгкий хрип.

«Это он, — с тревогой констатировал Тими. — Но он не дракон».

— Это весьма предусмотрительно с его стороны! Значит, мы сможем его достать! — обрадовался Гвол, и вновь поднялся небольшой ветерок. Взмахи перистых крыльев были значительно размереннее, чем частые кожистые драконьи. Тими суетливо кружил, словно назойливая муха. А потом внезапно заструился свет. Тусклый, слабый, он с трудом выхватил из объятий тьмы силуэт несущего фонарь Гвола.

— Ты уверен, что это он? — В голосе драконеанина появилось сомнение.

«Да! Запах немного изменился, но это точно О’дар!» — подтвердил Тими.

— Странно, раньше ему не нравился облик человека, — ворчливо пробормотал Гвол, а затем, склонившись, поднёс руку к лицу и тут же одёрнул. — Что за ерунда?

«Он очень холодный», — согласился Тими.

— Да он совсем оледенел! — шокировано воскликнул Гвол, после чего недоверчиво потянулся пальцем к коже. Прикосновение продлилось едва ли доли секунды.

Это было схоже с разрядом молнии, которая прошибла тело насквозь. Гвол взвизгнул и отлетел, словно его сбило воздушной волной.

«Что? Что случилось?» — заволновался Тими.

— Он… он обжёг меня! Холодом! — с ужасом воскликнул Гвол. — С ним что-то не так!

«Тогда… может, вытянем его верёвкой? — предложил Тими. — У деревенских мальчишек точно было что-то подходящее».

И снова зашелестели крылья: юный дракон понесся добывать верёвку. Тем временем Гвол вернулся и застыл на почтительном расстоянии, настороженно вглядываясь. От него пахло страхом, перемешанным с тревогой и удивлением.

— Ты жив, да, Виргуэль? — с беспокойством прошептал Гвол. — Ты ведь не можешь так же, как обычный дракон, просто умереть? Ты бы кого-нибудь позвал, чтобы сожрали твоё сердце…

«Так вот о чём ты волновался! — Ярость вспыхнула внутри. — Жалкая сошка захотела стать драконом! И не просто драконом, а королём!»

Впрочем, этого следовало ожидать. Не он ли сам взращивал в Гволкхмэе зависть и непомерную жажду власти? И вот результат. Коварные планы, как ни крути, рано или поздно, всегда оборачиваются против их создателя, особенно, если тот всего лишь ничтожный любитель.

— Я не знаю, что нам теперь делать, Виргуэль, — тем временем продолжал бормотать Гвол. — Драконы больше не хотят воевать. Ты и сам знаешь, как они переживают смерти сородичей, а тут… Так подло и низко! Им невыносима сама мысль, что они проиграли бэрлокским дикарям! Но жертвовать кем-то снова… Все, кто уцелел, вернулись на Одоред. Осталась лишь жалкая горстка раненых, но все они калеки, неспособные летать!

Его стенания прервал радостный вопль Тими:

«Я нашёл верёвку!»

Гвол мгновенно замолк и, вздохнув, принялся помогать юному дракону с обвязкой. Оба они боялись прикасаться, потому наделали кучу петель, за которые должно было зацепиться тело. Хитроумные узлы старательно вязал Гвол, а Тими пришлось взять на себя ответственную миссию — подъёма. Однако энтузиазм юного дракона быстро померк, когда его ноша, наконец, была поднята в воздух.

«Я не смогу унести его далеко! — жалобно признался Тими, изо всех сил махая крыльями. Это было так нелепо, словно маленькой птичке колибри привязали к её хрупким ножкам огромный валун. — Он слишком тяжёлый!»

— Все раненные драконы сейчас у подножья гор, там же есть и лекари! — сообщил Гвол. — Если поймаешь воздушный поток, сможем добраться за полчаса!

Стиснув зубы от напряжения, Тими ещё сильнее заработал крыльями. И вот пугающая тьма начала рассеиваться, а затем и вовсе уступила место дневному свету. Они выбрались из глубокой пропасти, и драконья тень заскользила вдоль опустевшего ущелья. Тимиэлю так и не удалось набрать высоту, несмотря на многочисленные советы парящего рядом Гвола. В конце концов, они устроили небольшой привал на склоне. Тими тщетно пытался отдышаться. Стук его загнанного драконьего сердца можно было различить даже за пару метров. Гвол нетерпеливо ходил кругами, то и дело недовольно цокая и вздыхая. Его взгляд так и тянулся к телу.

«Он выглядит нездорово, — заметил Тими. — Весь какой-то синий».

— У него и ещё волосы поседели, — буркнул Гвол. — И где его только могло так заморозить?

«Может, на него так повлияли эти ужасные стрелы?» — брякнул первое, что пришло в голову Тими, однако Гвол не ответил. Он вдруг начал настороженно принюхиваться. Ветер внезапно донёс кисловатый запах гари.

«Бэрлокцы решили пообедать?» — наивно предположил Тими, на что Гвол гневно зашипел:

— Вот же мерзавцы! Похоже, они напали на местную деревню!

Тими вздрогнул и засуетился.

«Мы должны им помочь!» — начал настаивать он.

— Ты с ума сошёл? — накинулся на него Гвол. — Они же тебя в два счёта укокошат!

«Но нельзя же людей оставлять в беде!» — возразил Тими и, словно позабыв о своей усталости, решительно замахал крыльями.

— Мы сами сейчас в огромной беде! — Однако Гвол был непреклонен. — Посмотри на О’дара! Ему нужен лекарь и срочно!

«Но… но… как же…» — Юный дракон заметался в растерянности.

— О’дар важнее, — гнул своё Гвол. — Скоро закат, если будем лететь по солнцу вдоль хребтов, твоя яркая чешуя не привлечёт много внимания.

«Это неправильно», — недовольно проворчал Тими, но Гвол тут же его заткнул:

— Неправильно будет бессмысленно сдохнуть от стрелы, погубив заодно и О’дара!

Тими нахохлился, словно обиженный цыплёнок, но неохотно отступил. Он сложил свои крылья и сердито затоптался на месте.

— Если ты отдохнул, то лучше отправимся в путь, — заметил Гвол.

Тими проскрипел зубами, но всё же согласился. Они вновь поднялись в воздух и медленно полетели вдоль извилистого хребта. Запах дыма становился всё сильнее. Порывы разыгравшегося ветра порой доносили чьи-то отчаянные крики, лязг встретившегося в бою металла и жадный треск разгорающегося пожара.

Тими негодовал и, словно озлобленный пёс, скалил зубы, раздражённо вдыхая наполненный гарью воздух. Его сердце тянуло туда, в гущу событий. Искрений и наивный, юный дракон действительно хотел помочь людям. Но Гвол, будто строгий конвоир, летел рядом, тесня его к серым безликим камням Паучьих Хребтов.

Там, внизу, гибли люди. Их смерти отзывались в оледенелом сердце щемящей тоской и затаённым гневом. Вслушиваясь, казалось, в саму суть вещей, он уже не только улавливал приносимые ветром звуки сражения, но и видел нечто странное. Тьма расползалась между горящих домов, амбаров и загонов для скота подобно густому туману и жадно пожирала всех тех, кто оказывался не в силах ей сопротивляться. Она не щадила никого: ни чужеземного солдата, чью хлипкую броню пробили топором и теперь в его груди кровоточила смертельная рана, ни пытавшегося уползти куда-то старика, едва волочащего проткнутую копьём ногу, ни закрывающую собой младенца молодую мать, чья спина оказалась истыкана стрелами, ни того же задыхающегося от дыма малыша, оказавшегося прижатым телом умирающей матери к сырой холодной земле. Лишь крепкий крестьянин, шарахнув горящей головешкой по плотной тёмной пелене, заставил ту, шипя и извиваясь, словно змеиный клубок, отступить. И на оставленном ей месте появилось свалившееся навзничь тело солдата. Она придёт за ним после, подберёт, как голодная крыса упавшие крошки.

Он осторожно потянулся взором к этой тьме, ища в её глубине тайное плетение тончайших, словно паутина нитей. Ему нужно было лишь рассмотреть витиеватый узор, чтобы понять, что за нахальный паук осмелился тут раскинуть свои сети. Но он не успел…

«Дамиан! Там Дамиан!» — Сознание прорезал радостный вопль Тими. В ушах раздался свист ветра: юный дракон рванул, что есть мочи, напрочь позабыв о безопасности.

— Дракон! Дракон в небе! — заорали внизу, и вслед тут же полетели стрелы. Чёрные стрелы, наполненные тьмой и ужасом.

«Нельзя! Нельзя, чтобы они его коснулись!» — завопил разум, но тело, пребывающее в ледяной коме, даже не шелохнулось.

— Вернись! Вернись наверх! — пытался докричаться ошеломлённый Гвол. — Эти стрелы тебя покалечат!

«Я справлюсь!» — самодовольно бросил Тими, неуклюже лавируя от летевшей на него стрелы. Его слегка занесло в сторону, и одна из петель слетела с тяжёлой ноши.

— О’дар! Он же сейчас упадёт! — Гвол ринулся навстречу, но новый поток стрел заставил его резко сменить курс и вновь подняться на недосягаемую высоту.

Тими, пытаясь увернуться, ещё больше накренился, и ещё одна петля высвободилась от застывшего тела. Юный дракон хаотично начал двигать крыльями, но сместившийся центр тяжести уже не давал ему прежней манёвренности. Тими всё больше тянуло вниз, где заметившие его замешательство лучники дружно выпустили новую партию стрел. Попадание казалось неизбежным. Тими в страхе сжался, будто мокрый воробей, но внезапный сильный порыв ветра снёс в сторону гор все летящие на него стрелы.

— Вверх! Давай наверх! — орал уже не своим голосом Гвол, и юный дракончик вновь предпринял попытку взметнуться к небесам, но его подхватило обратным воздушным потоком и закрутило на месте. Лучники не стали терять времени. И вот уже новый град стрел вылетел навстречу. Сердце юного дракона забилось в ужасе, крылья свело от усилий и те совсем отказались подчиняться, отдавшись на волю ветру и судьбе. Воздушный поток чуть сдвинул его в сторону, но уже не так ловко, как в прошлый раз. Одна из стрел скользнула вдоль лапы. Тими дёрнулся, и её соседка с хлестким свистом вонзилась прямо в застывшее тело.

«ДА КАК ТЫ ПОСМЕЛ!» — взревело всё внутри. В следующий миг над долиной пронеслась невероятно яркая слепящая молния, и неистовый гром расколол небеса. От грохота безумных раскатов заложило уши, а секунду спустя стеной хлынул ливень. Струи ледяной воды безжалостно хлестали всё вокруг, придавив к земле и незадачливых лучников, и несчастных жителей деревни, и ошалевшего Гвола, и испуганного до смерти Тими. Пламя пожаров мгновенно потухло, а вместе с ним, сдавленно шипя, растаяла и растелившаяся по деревне тьма. Её растащило по клочкам, которые затем размололо в пыль и тут же вбило в раскисшую землю в назидание. Он ощутил цепенящий ужас, овладевший её создателем, и лишь затем его праведный гнев начал стихать, а вместе с ним успокаивался и ливень. Смертельная усталость навалилась на сознание, и силы окончательно покинули его.

Тело горело огнём. От нестерпимого жара хотелось буквально содрать с себя кожу. В лихорадочном бреду мелькали дикие, безумные картины: невероятной красоты дворцы, выстроенные изо льда и снега, пугающие и в то же время необычные озёра, наполненные горящей лавой и парящими над ними огнями; стаи надменных серокрылых драконеан, чьи лица исказили звериные оскалы и налитые кровью, словно у вампиров, глаза, и улыбающийся веснушчатый мальчишка, с чьих рук срывались к тёмному своду пещеры сверкающие, как южные яркие звёзды, пламенные искры.

Он чувствовал, как кто-то время от времени клал ему на голову влажную повязку, но та мгновенно высыхала, не принося и толики облегчения. Один раз его даже уложили в забитую снегом и льдом ванну, но спустя миг были вынуждены доставать из кипящей воды, чтобы он не сварился. Все попытки просто облить его холодной водой тоже не приносили облегчения, а, скорее, добавляли трудностей. Он чувствовал на своём теле едва ли не полсотни зудящих мелких ожогов — последствия превращённых в бурлящую воду капель, перед тем, как они окончательно испарились. Каждый вдох безжалостно опалял раздражённое, иссушенное нестерпимой жаждой горло, и в череде бесконечной жгучей боли и плавящей мозг горячки, ему уже не верилось, что это когда-то закончиться. И тем неожиданней оказалось появление незваного гостя. Он не просто ощутил его присутствие, как кого-то безликого и неведомого, как было с теми, кто пытался за ним ухаживать. Нет, в этот раз внутри него будто натянулись обжигающие струны от напряжённого ожидания. Он слышал мягкие, пружинящие шаги и бьющиеся невпопад сердца. Однако устроенный жалкий маскарад не мог его обмануть, и даже забавляло то безудержное нахальство, которое застило наглецу глаза.

— Твоя агония так прекрасна, О’дар! — Голос гостя был обманчиво ласков и сладок. — Тебе стоит возблагодарить меня за милосердие и сострадание.

Он ощутил его стремительное приближение и совсем недобрые намерения. Чужая рука зависла над ним, не спеша прикоснуться. Рисуя в воздухе причудливые тёмные символы, она медленно опускалась, приближаясь к лицу. Когда же воздух прочертил последний штрих, а тень ладони закрыла собой тусклый свет оставленного в комнате ночника, спутанное, затуманенное бредом и лихорадкой сознание в долю секунду прояснилось. Его будто что-то вытолкнуло на поверхность из глубин мучительной боли и выжигающего изнутри жара. Виргуэль резко распахнул глаза (с него словно разом сдёрнули наброшенную вуаль), и мир предстал перед ним в совершенно ином свете. Он вдруг невероятно ярко и чётко увидел скрытое прежде, а древняя драконья память, открывшись подобно запертому на сотню замков ларцу, помогла отыскать всему до сего момента незнакомому правильное название и имя.

— Уверен, что я тебе по зубам, дядюшка Дьюри?! — Виргуэль молниеносно перехватил руку незваного гостя, сжав запястье так сильно, что то мгновенно покраснело и пошло волдырями. — Или мне стоит называть тебя по имени захваченного тобой тела?

Женский вскрик сорвался с раскрывшегося от изумления и ужаса рта, а тело лорда-канцлера вздрогнуло, словно его ударило молнией. Затем с ним начали происходить странные метаморфозы: в янтарных глазах пробивалась зелень, в смоляных чёрных волосах появились пряди цвета жжёной умбры, а заострённых овал лица заметно смягчился. И все эти внезапные изменения наводили на вполне очевидную мысль.

— Так ты ещё и не победил! — Губы Виргуэля сами собой искривились в усмешке. — Какая досада, верно? Золотая Жрица, как истинная змея, оказалась слишком живучей?

Рука лорда-канцлера уже дымилась, а кожа на запястье темнела с каждой секундой, из кроваво-алого превращаясь в буро-коричный. Мерзкий запах палёного мяса расползался вокруг, неприятно щекоча ноздри. Женский болезненный стон прозвучал вместо ответа.

— О, простите, я был немного небрежен, Золотая Жрица. — Виргуэль неохотно выпустил обожжённое запястье и прищурился, подмечая в медленно расползающемся облике новые черты. — Впрочем, вы оказались недостаточно прозорливы, и, похоже, угодили в опасную ловушку.

От неё исходил дикий, безумный страх, от которого тонкие полоски зрачков расширились, почти заполнив собой всю радужку. В памяти тут же вспыли обрывки кошмара. Там она смотрела на него точно так же! Вот только в своих снах рядом с пугающей тьмой, клубящейся внутри её зрачков, он не замечал вьющейся тонкой серебристой паутины, похожий на след Ловца Снов. Виргуэль удивлённо моргнул, решив, что ему это просто привиделось. Откуда здесь, на Каэре, шаманское искусство Одореда? Однако странная галлюцинация не спешила его покинуть. Напротив, она лишь притягивала взор и вызывала растущее желание притронуться к почти невесомому плетению. И Виргуэль не удержался. Он поймал в воздухе тончайшую нить, и та тут же растаяла в его руках, будто была соткана из крохотных снежинок. Но Виргуэль успел узнать авторство. Проклятые демоны!

«Так они нарочно подсовывали мне свои поделки?!» — вмиг разозлился Виргуэль, поняв, что его дурачили все эти годы, подсылая кошмары! А он ещё наивно предполагал, что не подвержен демоническому влиянию и всё решает сам. Вот это разочарование! Но вместе с тем пришло и горькое осознание. Мир, лишённый Творца и отданный на растерзание демонов, просто не мог быть другим. Чтобы поддерживать иллюзию настоящей жизни и не превратить всё в неконтролируемый хаос шестёрка агни не без помощи избранных ими Мастеров без устали плела интриги и скручивала нити чужих судеб, создавая из них замысловатые узоры.

«Узоры? Скорее, глупую мышиную возню!» — пришла в голову незваная мысль, от которой повеяло холодом и невероятной властностью. И это не было каким-то нелепым самодовольством, на сей раз Виргуэль действительно ощущал внутри себя невероятную силу. И именно она подняла его на ноги. Жрица тут же испуганно отшатнулась в сторону. Встав, Виргуэль настороженно осмотрелся. Ветер слегка колыхал тёмные матерчатые стены и купол шатра, под ногами — лишь примятая трава. Рядом с ложем, устроенным на плоском валуне, только ещё пара похожих камней поменьше. Один явно использовался, как стул, другой, чуть выше, как стол, и на нём всё ещё стоял небольшой железный таз и лежали несколько сомнительного вида тряпок.

— Лорд-канцлер даже не распорядился о доставке короля драконов во дворец? — повернувшись к почти вернувшей себе истинный облик Жрице, высокомерно вопросил он.

— Ваше состояние вызывало беспокойство, — виновато сообщила она. — Верёвки просто испепелялись, а уцелевшей повозкой было решено не рисковать. Из-за сложных ранений драконов тут уже организовали полевой лагерь, который, к счастью, не пострадал во время облавы бэрлокцев. И было решено устроить Ваше Величество именно здесь.

— Надо же, какая забота! — ядовито прошипел Виргуэль, а затем принялся угрожающе надвигаться на неё. — Где посол Гволкхмэй? Как он посмел оставить меня в таком состоянии без охраны?

Она опасливо отступала и отчего-то стала ёжиться, будто в шатре начало холодать.

— Посол отправился на Одоред за целебной водой из источника. Вы были без сознания два дня, он совсем отчаялся…

— И лорд-канцлер тут же решил воспользоваться шансом? — Он оттеснил её к натянутой ткани, практически лишив возможности для манёвра. Теперь ей точно не сбежать! Вот только Жрица и не делала попыток. Напротив, она вся скукожилась, а её тело била уже вполне заметная дрожь.

— Ты ведь знаешь, что он хотел сделать? — Виргуэль сделал ещё шаг, заставив Жрицу прижаться к покрывшейся изморозью плотной стенке шатра.

— Я… я не могу его контролировать! — прошептала она, её зубы застучали от холода.

— Хочешь… — начал он, приблизившись настолько, что их одежда почти прикасалась друг к другу. Даже в полумраке шатра Виргуэль мог видеть, как запульсировала вздувшаяся жилка на её виске, что трясущиеся руки покрылись гусиной кожей, а кончик аккуратного носа посинел. Он склонился к её уху и вкрадчиво прошептал: — … его победить?

— Но я… Я должна спасти Каэр! А без него ничего не выйдет!

«Какая необычная нага!» — пронеслась в голове внезапная мысль. Её решимость его поразила. Он недоверчиво прищурился, ища за её спиной демонический след, и не нашёл. Там были лишь обрывки прежних нитей, и это ещё больше удивляло и восхищало. Такая невероятная искренность и самоотверженность! Всё это невольно вызывало странные воспоминания, от которых всё внутри переворачивалось и скручивалось от боли.

— Я помогу… — Слова сами слетели с его губ. — Не сдавайся! — Его рука сама потянулась к её испуганному лицу. Пальцы коснулись упавшей на лоб тёмной пряди, и та тут же обледенела. — Не позволяй ему тобой управлять!

— Я не знаю… как… — Её дрожащий голос был слаб, а на трепещущих ресницах появился иней.

— Прости… — Он резко отшатнулся от неё. — Тебе нужно согреться!

Заметавшись по шатру в поисках хоть чего-то тёплого, ему под руку попались только тряпки. Ну что за ерунда?! Почему здесь нет ничего полезного! Даже какой-нибудь жаровни!

— Уходи! — грубо велел он. — Скорее уходи и согрейся! Но не возвращай себе его облик, пока рядом не будет меня. Он не настолько глуп и не рискнёт при мне показываться!

Она послушно кивнула и тут же шмыгнула к выходу. Виргуэль проводил её задумчивым взглядом, подмечая внутри странное двоякое чувство. Прежде она ему не нравилась, сильно не нравилась, он даже хотел её убить!

— Даже и не думай! — угрожающе прошипели его губы. — Теперь ты будешь её защищать!