Прощальный танец

Глава VIII. Зловещая полночь. Рена

Рена:

Десятый день месяца совы, двенадцатый день после исчезновения короля Дамиана

Мышцы тянуло и сводило судорогой от почти нестерпимого желания преображения.

— Ну же, давай! — нашёптывал внутренний голос. — Я тебе нужен!

Рена, застонав, принялась ворочаться в кровати, сбивая простыни. Она отчаянно желала проснуться, но тело, извивающееся от болезненных ощущений, отказывалось ей подчиняться. Чувствуя себя пойманным и закрытым в банке мотыльком, Рена тщетно продолжала биться о стеклянные стенки, несмотря на уговоры и даже попытки запугивания.

— Лорды не станут слушать чужачку, им нужен тот, в чьём авторитете они не сомневаются!

«Я должна держаться!» — настойчиво, словно мантру, повторяла себе Рена и покрепче сжимала зубы. Боль от сопротивления становилась всё сильнее: кости нещадно ломило, словно их дробили огромным молотом.

— Уже забыла своё обещание? Людей Каэра вырезают, как свиней, жгут деревни, а твоё упрямство оставляет их без защиты! Неужели не понимаешь, что любое промедление — это чьи-то погубленные жизни?

«Генерал Иро уже направляется на север», — уязвлённая обвинением, напомнила себе Рена, однако выстроенная ей новая баррикада была мгновенно сметена очевидным фактом:

— Армия Иро слишком мала, чтобы справиться с Бэрлоком! Отправив всех военных на север, ты хоть подумала, кто будет оборонять восток, запад и саму столицу?!

Это был удар под дых. На секунду Рена потеряла контроль, и тело охватил жар преображения.

«О Полоз, нет!» — не зная, где ещё искать помощи, взмолилась она. В ответ раздался недобрый смех:

— Наивная простачка! Чем тебе поможет старый змей? Ты же сама лишила его могущества!

«Неправда!!!» — в отчаянии вскричала Рена и принялась из последних сил сражаться с собственным телом. Крутясь и вертясь, будто уж на сковородке, она в очередной раз неуклюже дёрнулась и слетала с кровати. Внезапный удар об пол мгновенно пробудил её. Всё ещё ощущая болезненную ломоту в теле, Рена распахнула глаза. В не зашторенное окно вливался зловещий лунный свет Янгоса. Он, выкрасив в алый светлую столешницу, спинку стула и несколько секций длинного шкафа, оставил на ковре длинную кровавую полосу, упирающуюся в старинное зеркало. Замороженная поверхность опасно искрилась по краям, однако в самом центре лёд треснул, а сквозь трещины просачивалась тонкими струйками что-то тёмное, похожее на дым. Ужас от понимания, что это могло значить, на мгновение вызвал у Рены оцепенение. Торик смог вырваться!

Кое-как откатившись от кровати, она попыталась привстать, вот только дрожащие руки оказались слишком слабы, а ставшие ватными и словно чужими ноги и вовсе разъезжались, будто у тряпичной куклы.

«Нельзя сдаваться!» — убеждала себя Рена и попыталась ползти. Выходило скверно. Вялое тело, будто тяжеленный мешок с крупой, не желало сдвигаться с места, и лишь теряло последнее силы в бессмысленных колыханиях. Но Рена продолжала упираться. Цепляясь ногтями за длинный ворс ковра, она всё же смогла продвинуться на полметра, но лишь затем, чтобы, задыхаясь от неимоверных усилий, обессиленно распластаться в центре комнаты.

— Видишь, сопротивление бесполезно! — с торжеством огласил Торик. — Ты только напрасно измучила себя!

Краем глаза Рена заметила, как тьма, клубящаяся возле зеркала, спустилась к полу и начала медленно, подобно стелящемуся утреннему туману, заполнять собой пространство. Не оставалось никаких сомнений, что случится, если та доберётся до желанного для неё тела. И с этим никак нельзя было мириться!

Собрав остатки воли, Рена заставила себя вытянуть руку. Вновь схватившись за длинный ворс, она едва смогла продвинуться на чешуйку дракона. Переждав миг невероятной слабости, Рена повторила попытку. Каждый преодолённый ей крохотный отрезок становился огромной победой, а лижущая пятки расползающаяся по комнате тьме подстёгивала и открывала потайные резервы для новых свершений. Не иначе как чудом, Рене удалось добраться до выхода. Хватаясь, словно утопающий, за выемки резных ящиков комода, она сумела слегка приподняться и дотянуться до ручки. Вложив остатки сил, Рена рванула дверь на себя и вывались за порог в полутёмный коридор.

«Пусто!» — с сожалением поняла она, и горькие слёзы навернулись на глаза, но даже выплакать их оказалось невозможно. Измождённое тело едва способно было дышать. Рена скорее чувствовала, чем видела, как приближается к ней тьма. Подобно хищнику, готовящемуся к смертельному броску, та медленно, почти лениво переливалась за порог. Вот она коснулась оголённой пятки, и колкие мурашки пробежались по всему телу. От отчаяния Рена попыталась закричать, но из пересохшего горла вырвался лишь невнятный хрип. Впрочем, даже его хватило, чтобы оказаться замеченной. Вдали послышались спешные шаги, а по стенам заплясали отсветы тусклого фонаря. Рена, боясь, что спаситель пройдёт мимо напрягла связки и вновь захрипела. Она смогла протянуть едва ли больше секунды, прежде чем голос окончательно покинул её.

Свет фонаря скользнул по полу, на миг ослепив ей глаза. Позади хлопнула дверь: тьма спешно ретировалась и, словно боясь быть обнаруженной, трусливо спряталась.

— Леди? — Владелец фонаря склонился над Реной. У него был мягкий, приятный баритон и тёплые крепкие руки. Он аккуратно приподнял её, наконец, дав возможность увидеть его лицо. Бородатое, улыбчивое оно сияло добротой и заботой, от которых на душе мгновенно становилось радостно и спокойно.

«Мастер Джулиан, какая же удача!» — Рена испытала невероятное облегчение. Из всех обитателей дворца, он, пожалуй, был самой лучшей кандидатурой для встречи, кроме, разве что ледяного демона. С другой стороны, появление мастера означало, что он, наконец, вернулся с севера, а раненые драконы смогли покинуть Каэр.

— Идти сможете? — тихо спросил он и с тревогой покосился в сторону двери. Его большие кустистые брови сдвинулись к переносице, отчего облик стал нарочито серьёзным.

Рена качнула головой, и мастер, вручив ей фонарь, понимающе подхватил её на руки. Они быстро покинули коридор, направляясь к лазарету. И по мере удаления от собственных покоев, Рена ощущала, как ей становится легче. Будто с каждым проделанным шагом с неё снимали по тяжёлому камню, так что, оказавшись на койке лазарета, она ощущала себя уже вполне сносно.

— Позвольте вас осмотреть, — осторожно попросил мастер Джулиан. В его взгляде сквозил интерес, смешанный с тревогой.

— Благодарю, — прошептала Рена, боясь напрягать связки. — Но лучше не надо.

Мастер нахмурился, а его проницательный взгляд пробежался по полураспахнутой пижаме, вызывая инстинктивное желание прикрыться. Рена нервно оправила съехавшую с плеча рубашку и покраснела, поняв, что от полной наготы её спасла единственная уцелевшая пуговица.

— Меня никто не насиловал и не бил, — пряча от стыда глаза, произнесла она.

— Не в моём праве вмешиваться в чью-то личную жизнь, леди, я лишь предлагаю вам помощь, если вы в ней, конечно, нуждаетесь, — деликатно высказался мастер Джулиан.

— Того, что вы сделали уже достаточно, — глухо ответила Рена, а затем, опомнившись, добавила: — Правда, мне не помешало бы платье… И какое-нибудь зелье, помогающее не уснуть.

Ей было невероятно неловко, потому она упорно избегала встречаться с мастером глазами. К счастью, тот отличался невероятным чувством такта. Он не стал задавать ещё каких-то вопросов, а просто молча ушёл, чтобы вскоре вернуться с не самым скромным нарядом, явно из гардероба его супруги, и тёплым плащом. Положив одежду на край кровати, мастер Джулиан вытащил из ящика потёртую кружку, а затем достал из кармана небольшой пузырёк. Накапав несколько капель, он разбавил лекарство водой, после чего предложил Рене.

— Если желаете покинуть дворец инкогнито, советую использовать кухню, — с намёком сообщил он. — Повозка с продуктами пребывает в час голубя, и ворота не закрывают, пока её не разгрузят.

— Значит, я могу остаться здесь до рассвета? — с надеждой переспросила Рена, быстро проглатывая зелье.

— Конечно. — Мастер кивнул. — Пусть мы и не на Ю, всё же полнолуние Янгоса не зря называют кровавым. Лучше оставаться начеку.

«Мне следовало быть более предусмотрительной», — подумала Рена, коря себя за беспечность. Зная коварство Торика, ей стоило внимательнее отнестись ко всяким суевериям. И вспоминая красную лунную дорожку, добравшуюся до зеркала, она невольно поёжилась. Похоже, кровавая луна и в самом деле помогла лорду высвободиться.

Искоса поглядев на мастера, Рена вдруг осознала, что тот оказался неподалеку тоже отнюдь не случайно. По-видимому, в отличие от неё, родители Дамиана ожидали от Торика какого-то подвоха, вот и решили приглядывать. Почувствовав себя виноватой, Рена вновь поблагодарила мастера за помощь, тот лишь отмахнулся.

— Если нужно что-то ещё, говорите без стеснения, — сказал он, а после твёрдого отказа, тактично удалился.

Оставшись в одиночестве, Рена переоделась, после чего, меря пустой лазарет шагами, принялась сосредоточенно думать, что ей делать дальше. Каэр нельзя было оставлять без защиты. Небрежно брошенные слова Торика о возможных нападениях не только на северные деревни, беспокоили не на шутку. Впрочем, теперь Рена везде видела подвох. Оставшиеся лорды, прежде поддерживающие мятежников, не казались ей особенно надёжными, и потому уповать только на их слово тоже не стоило. Но, что если им в голову подкинуть нужные мысли?..

К утру Рена наметила себе план действий, но прежде чем приступить к его свершению, направилась к покоям короля драконов. Она надеялась застать ледяного демона, чтобы сообщить ему о новых сложностях с Ториком, но вместо О’дара дверь открыл Гволкхмэй. Хмурый драконеанин имел заспанный вид и, судя по небрежно наброшенному сюртуку и наспех приглаженным волосам, ещё не успел привести себя в порядок.

— Что за… — шокированный он шарахнулся в сторону.

— Простите за ранний визит, посол, но мне срочно нужно увидеться с Его Величеством О’даром, — стараясь не подавать виду, попросила Рена. Возникшая ситуация, с какой стороны не посмотри, назвать обыденной не получалось, и бурная реакция Гвола была вполне оправдана.

— Раздери меня горгулья! — выругался тот и уставился на Рену безумным взглядом, словно увидел призрака. — Ты что, воскресла?

От неудобного вопроса её спас сам О’дар.

— Кого там демоны принесли, Гвол? — выкрикнул он из спальни, и в его голосе звучали раздражительность и недовольство, свойственные Виргуэлю.

— Восставшую из мёртвых Жрицу! — брякнул драконеанин и сделал ещё шаг в сторону, словно от близости с Реной можно было подхватить какую-то заразу. — Похоже, она пришла по вашу душу, мой король!

Из спальни послышались глухие ругательства, а затем на пороге показался встревоженный Виргуэль в домашнем халате, из-под которого виднелись пижамные штаны.

— Чем обязан? — грубовато спросил он, пронзив при этом недобрым взглядом Рену.

— Мне нужна помощь… — осторожно начала она и опасливо покосилась в сторону Гвола.

— Вы… уже встречались? — Драконеанин напрягся и принялся недоверчиво оглядывать и своего короля, и Рену. Однако до него никому не было дела.

— Что-то случилось? — Голос Виргуэля стал чуть жёстче и холоднее.

— Лорд… — Подозрение о том, что Гвол понятие не имеет, что происходит с его королем и, вероятно, знать ему о том и не нужно, заставило Рену аккуратней подбирать слова так, чтобы не выдать чего-то лишнего. — Разрушил лед на зеркале…

Брови Виргуэля взлетели вверх, а в глазах мелькнул опасный стальной блеск.

— Видимо, ему помогло кровавое полнолуние, — высказала своё предположение Рена, но оно было тут же отклонено:

— Нет, это моя ошибка. Я его недооценил. Давайте вернёмся в ваши покои, Д’тар Рена.

— А мне никто ничего не хочет объяснить? — вновь вклинился в разговор Гвол, но Виргуэль демонстративно прошёл мимо него. И это так сильно задело драконеанина, что он не удержался и с негодованием окликнул его. — Ваше Величество! — В словах Гволкхмэя звучала обида и непонимание.

— Потом, — холодно бросил в ответ Виргуэль, впрочем, это уже был не совсем он. По мере того, как тот подходил к Рене его черты изменялись. Злые горящие глаза начали светлеть и тускнуть, пока не превратились в льдисто-голубые, лицо будто-то бы немного вытянулось, а в рассыпавшихся по плечам алых волосах засеребрились белые пряди. Виргуэль, казалось, стал даже выше и солиднее. Гордая статная осанка и мерный шаг вызывали невольное благоговение и восхищение, во всяком случае, именно такие взгляды кидала на него встреченная во дворце прислуга и стража. Все они, ещё издали заметив его появление, тут же опускали головы в почтительном поклоне и не осмеливались поднять их и издать хоть какой-то звук в его присутствии. По мере приближения к покоям Торика воздух вокруг Виргуэля становился всё холоднее, а каменный пол покрывался тонкой паутиной изморози.

Оказавшись напротив двери в покои, Рена ощутила, как её охватывает колкий страх. В горле вновь пересохло, а руки непроизвольно начали трястись. Она с трудом заставила себе переступить злосчастный порог. Комната встретила их абсолютной безмятежностью. Ничего, кроме не застеленной постели и валяющейся простыни, не нарушало внешнего порядка. Подойдя к зеркалу, сердца Рены гулко заколотились. От снега и льда не осталось и следа, и, словно намекая о торжестве победы, сама поверхность стала тёмной, словно матовое стекло.

— Каков наглец! — процедил сквозь зубы Виргуэль и с размаху ударил кулаком прямо в зеркальную гладь.

Рена испуганно сжалась, ожидая услышать треск и звон опадающих осколков, но ничего подобного не произошло. По поверхности зеркала пробежали тёмные круги, как бывает, если пустить прыгать камень на воде, и вместо того, чтобы стихнуть, их движение только нарастало, начиная закручиваться в водоворот. Рука Виргуэля стремительно начала погружаться в глубину, и на секунду Рена с ужасом решила, что зеркало и вовсе поглотит её спасителя, но его новый удар оказался не только сильнее, но и коварней. Снова блеснула сталь в демонических глазах, а в следующий миг всю комнату сковало льдом. Рена ощутила его даже на своих щеках и руках. На мгновение она даже решила, что больше не может двигаться, но стоило шевельнуть пальцем, как ледяная корка треснула и стала осыпаться. Поведя плечами и потоптавшись на месте, Рена быстро освободилась из холодного плена.

— Тебе больше нельзя здесь оставаться, — заявил демон. — Отныне тебе лучше ночевать в моих покоях!

— Но… — оглушённая этими словами Рена не сразу нашлась, что сказать. — Простите, но это недопустимо!

Демон нахмурился, словно ища ошибку. Весь мучительный мыслительный процесс наглядно отражался на его красивом лице. Демон то морщился, то злился, то удивлялся, а под конец и вовсе смутился.

— Кажется, я неверно выразился. Нам стоит на время поменяться покоями, — произнёс он, в его речи послушались виноватые нотки, которые быстро сменились праведным гневом. — Эту тварь лучше держать под контролем!

Рена вздохнула с облегчением: неловкая ситуация была преодолена.

— Благодарю вас за беспокойство, но будет неверно отнимать ваши покои. Чтобы не вызвать вопросов и паники во дворце, лучше всё оставить, как есть. Не волнуйтесь, я найду, где устроиться во дворце, не привлекая внимания.

— Будьте осторожны! И лучше не селитесь в комнатах с гобеленами! Они не безопасны! — предупредил демон.

Рена послушно кивнула и подумала, что ей правильнее было бы и вовсе не связываться с комнатой. Намного проще и надежнее устроиться в какой-нибудь нише неподалеку от кухни. Там всегда можно было разжиться свежей крысой или мышью, не привлекая лишнего внимания. Эта идея нравилась ей всё больше и больше. Она избавляла её от каких-либо объяснений, лживых историй и давало определённую свободу в действиях. И начать стоило с личного слуги, которому надо было срочно внушить мысль, что лорд отбыл на север помогать войскам в сражении с Бэрлоком, а затем посетить тех, кто мог бы решить проблему с армией Йохана.

Тринадцатый день месяца совы, пятнадцатый день после исчезновения короля Дамиана

Ползти по обледенелым каменным улицам было нелегко. Рену то и дело клонило в сон, а инстинкты каждый раз требовали найти подходящее убежище для спячки. Во дворце она согревалась на жаркой кухне, устроившись в убранной на верхние полки корзине для фруктов, и это позволяло ей без особых трудностей прогуляться по прохладным коридорам. Но вот две предпринятые вылазки в родовые имения лордов, которые, впрочем, принесли желанные плоды, едва не доконали её. И если в прошлый раз ей удалось забраться в почтовую карету, по счастливой случайности остановившуюся тогда у ворот, чтобы передать срочные письма. Несмотря на то, что пришлось изрядно покрутиться по городу, Рене, зарывшейся внутрь обитого сидения, было тепло и спокойно. Не желая рисковать, она утром отправила срочное письмо до нужного адресата, но не рассчитала времени, и то пришло слишком рано. Рена к тому времени сама только добралась до имения.

«Стоило забраться в сумку гонца, а не трястись в повозке с продуктами», — с упрёком подумала она, ощущая неприятное покалывание в области хвоста.

На Каэре стало значительно холоднее, и хотя снег пока не выпал, вечерами было уже довольно морозно.

«Слишком морозно», — пытаясь бороться с дрожью и сонливостью, признала Рена и шмыгнула в ближайшие кусты, надеясь, что земля окажется чуть теплее камня. Однако этот порыв не оправдал себя. Оказавшись среди подгнивших ветвей дерена, сознание помутилось. Запах влажной почвы сводил с ума, требуя погрузиться в мягкие слои поглубже. И, вероятно, если бы земля оказалась более рыхлой и поддалась на попытки Рены в неё зарыться, она бы уже видела желанные сны. Но, не сумев пробиться дальше поверхностных корней, ей, наконец, надоела эта возня, и она решительно направилась искать счастье в соседней клумбе. Череда неудач, в конце концов, привела её к подозрительно знакомой калитке, ведущей в соблазнительно пахнущий запущенный сад. Рену неистово тянуло к ароматному раскидистому можжевельнику. Змеиное чутьё убеждало, что именно там её ждёт то самое идеально место для зимовки. И не устояв инстинктам, Рена просунулась между прутьев кованой калитки. Протащив крупную голову, она так радостно устремилась к желанному кустарнику, что не заметила появление человека. Лишь когда на её шее, подобно ошейнику, сцепились крепкие пальцы, Рена поняла, что попалась.

— Как любезно, что вы решили, наконец, проведать дом, мой лорд! — поприветствовал смутно знакомый голос.

Рена принялась крутиться и вертеться, желая если уж не выбраться из захвата, то хотя бы разглядеть своего пленителя. Он был странным: не имел хоть сколько-нибудь отличительного запаха, но при этом от него исходила едва ощутимая магическая сила.

— Не стоит так нервничать, мой лорд. Вы выглядите измождённым, потому позвольте вас донести до дома. Может, подготовить горячую ванну? — любезные интонации принадлежали дворецкому и заставили Рену похолодеть от ужаса. Она поняла, в чьих руках очутилась и в какой дом её собирались отнести. И как только её угораздило вновь оказаться в доме врага? Она затрепыхалась ещё отчаянней, но дворецкий даже не обратил на это внимание. Он лишь посильнее сдавил ей горло и чуть вытянул руку вперёд, не давая возможности зацепиться за тело. Его хватка разжалась только в гостиной, и Рена упала в кресло с высокой спинкой.

Обстановка в доме Торика ничуть не изменилась: на полу и мебели не было и следа пыли, а в камине радостно пожирало свежие поленья жадное пламя. От желанного тепла тело совсем расслабилось, мысли начали путаться, и стоило Рене только на мгновение прикрыть глаза, как она тут же провалилась в сон.

Длинный тёмный коридор всё никак не кончался. Она брела по наитию, стараясь не касаться склизких стен. Стойкий запах гнили и разложения бил в ноздри, вызывая едва переносимую тошноту. Под ногами то и дело что-то омерзительно хрустело, и воспалённое воображение рисовало обглоданные кости и черепа сначала каких-то грызунов, а затем змей и даже людей. Ей казалось, что прошла уже целая вечность, а она всё продолжала брести в неизвестность. Силы медленно покидали её, и бодрый шаг давно превратился в тяжёлую поступь. Ноги горели от усталости, и дышать становилось всё сложнее, не только из-за всё чаще подкатывающей к глотке тошноте. Она уже готова была остановиться, чтобы перевести дух, но тут коридор внезапно резко вильнул в сторону.

«Это точно знак!» — промелькнула в истерзанном сознании надежда. Она пробудила у неё второе дыхание и стремление. И вот уже из едва передвигающей ноги, словно старуха, мученицы ей удалось преобразиться в любопытную путешественницу. Спустя ещё два неожиданных поворота, она выбралась в просторный зал с витыми колоннами. Потолок осыпался, позволяя заглянуть внутрь тусклым звездам. Подойдя к ближайшей колонне, она заметила несколько выбоин и трещин. Краска давно стёрлась, а время и ветра крошили камень. Пройдясь пальцами по остаткам рельефа, она ощутила знакомое чувство. Будто под пальцами скользнула чешуя. Задрав голову и присмотревшись, она разглядела змеиные очертания. Тревожное чувство кольнуло сердца. Борясь с недобрым предчувствием, она метнулась к следующей колонне. Её рельеф сохранился чуть лучше. Во всяком случае, тут уже удалось опознать глаз с вертикальным зрачком и морду с тупым окончанием, напоминающую голову тайпана. Продвигаясь к центру, она изучила ещё с десяток колонн, и с всё нарастающим беспокойством узнавала в них очертания змей. Родные эфы с пробитыми телами сменились истёртыми крайтами, которых вскоре потеснили растрескавшиеся кобры с раскрошенными капюшонами. Сомнений уже не было — она оказалась в Храме. В её некогда беззаветно любимом Храме Полоза, чьё великолепие заставляло трепетать сердца. Но что могло привести его к такому запустению? Прошмыгнув мимо колонн с полозами, она устремилась к алтарю, но, сделав всего пару шагов, наткнулась на огромную тушу. Чьё-то огромное чешуйчатое тело окружило постамент, на котором должно было возлежать Священное Яйцо. Отскочив от туши, она воззрилась на алтарь, и сердца её ухнули в бездну. На высоком постаменте-чаше в расслабленной позе, приподняв одно колено и опираясь на локоть, возлежал Торик. Он лениво крутил в руке вылинявшую чешуйку.

— Долго ты ходила, я, признаться, утомился тебя ждать, — хмыкнул Торик и подкинул чешуйку в воздух, чтобы спустя миг ловко поймать. — Узнаешь свой любимый Храм?

Он ощерился, и светлые зубы коварно блеснули в полутьме. Рена инстинктивно отступила ещё на шаг. Всё её существо кричало об опасности и требовало немедленно бежать. Бежать без оглядки!

— Ну же, куда ты спешишь?! Больше не хочешь любоваться результатом своих трудов? — Торик приподнялся и раскинул руки. — Разве это не великолепно своими собственными руками уничтожить всё, стереть в пыль всех, в кого верила? Давай! Насладись этим сполна!

— Это отвратительно! — в сердцах воскликнула Рена.

— Отвратительно? — фыркнул Торик и опасно прищурился. — Какая же ты лицемерка! Осуждаешь меня за мои вкусы, но чем ты сама лучше? Лишила своего божка могущества, а затем бегала от его мольбы о помощи, словно он для тебя прокажённый! А потом и вовсе забыла, устраивая своё семейное счастье! Так посмотри на свои успехи! — выкрикнул он и вновь подбросил чешуйку, но в этот раз вместе с ней в воздух взлетела лежавшая у алтаря огромная туша.

Словно хвоя с высохшей сосновой ветви на пол посыпалась линялая чешуя, но худшее проявилось уже после, когда вслед за кожей от тела стали отваливаться целые куски. Высохшие ошмётки с запёкшимися корками гноя, они вызывали почти нестерпимую тошноту. Рена попыталась отвернуться, но ноги её не послушались. Они будто вросли в щербатый пол, не давай возможности сдвинуться. Не в силах смотреть на столь ужасающее зрелище, она опустила взгляд, но в следующий миг рядом с ней с гулким грохотом упала изъеденная язвами полусгнившаяся голова Полоза. Истошный крик вырвался из горла под аккомпанемент безумного хохота Торика.

— Неправда! Это всё ложь! — Рена зажурилась изо всех сил и принялась больно щипать себя, надеясь проснуться. Она должна проснуться!

— Ну не всё, конечно, — Торик спрыгнул с постамента и приблизился к ней. — Твой божок ещё жив, и, кто знает, быть может, его ещё удастся спасти! Что думаешь?

Он склонился над ней, так что его волосы защекотали её скулу. Она ощутила исходящий от Торика едкий и тошнотворный аромат смерти.

— Ты ведь так любишь всех спасать, — ядовито зашептал он ей на ухо. — Неужели оставишь его гнить в эльфийском плену? Ну же, решайся! Твоё тело в обмен на жизнь Великого Полоза достойная ведь сделка, не так ли?

В дверь кабинета постучали. Сидевший за столом одним движением свернул лежавшую перед ним на столе карту, которую до того момента внимательно изучал.

— Входи, Коис, — разрешил он, нацепляя на лицо любезную улыбку.

— Ваш чай, мой лорд, — проходя в комнату, сообщил дворецкий. В его руках был серебристый поднос, заставленный дорогим фарфором. Подойдя к своему господину, он медленно принялся расставлять посуду. Водрузив вначале на стол пузатый, украшенный золотым вензелем с незнакомыми символами, чайник, Коис тут же поставил рядом кружевную витую сахарницу на ножках-завитушках, к которому вскоре присоединились изящный молочник, кувшин с узким горлом и милая вазочка со свежеиспечённым печеньем, щедро обсыпанным корицей. Подвинув ажурную чашку с позолоченным блюдцем к господину, дворецкий внезапно поднял с подноса небольшой конверт.

— Послание с «Эмальгиона», — протягивая письмо, добавил он. — Прибыло несколько минут назад.

— Корабль уже в порту?

Дворецкий мотнул головой, а затем прибавил:

— Письмо доставили порталом.

— Жалкие трусы, опять поджали хвост! — торопливо выхватывая конверт, поморщился Торик. Поддев ногтём свежую печать, он ловко вытащил небольшое послание и, пробежав по нему глазами, мгновенно помрачнел. Не скрывая гнева, Торик с яростью сжал клочок бумаги, который через секунду превратился в его руке в пыль.

Дворецкий нервно сглотнул, оставаясь подле господина. Торик, скривив губы, стряхнул остатки письма на пол, после чего нервно подёргал пальцем. Дворецкий тут же поспешил налить ему чай. Золотистая жидкость, похожая на растопленный янтарь, наполнила чашку, а затем, смешавшись с молоком, приобрела нежный кремовый оттенок. Пряный аромат растёкся по комнате, щекоча ноздри. Торик поднял чашку и поднёс её ко рту. На миг застыв, он принюхался, мгновенно определив терпкие нотки гвоздики и остроту свежемолотого перца. Яркие специи взбудоражили его сознание, и на лице заиграла лукавая улыбка.

— Ты заскучала, моя милая змейка? — произнёс он почти ласково, чуть посмеиваясь. — Не волнуйся! Я не забыл о нашей с тобой сделке, но, похоже, для её осуществления мне придётся всё-таки рискнуть и вновь довериться тебе. Нам нужен ключ, возможно, твой демон-защитник сможет его для нас раздобыть. Тебе уже удалось его очаровать, потому он едва ли откажет тебе.

Прислушавшись к себе и не ощутив внутри протеста, Торик самодовольно отхлебнул чай, а затем, чуть опустив чашку, вновь обратился к дворецкому.

— Подготовь экипаж, мне придётся вернуться во дворец.

Дворецкий поклонился и вышел, и едва за ним закрылась дверь, Торик сделал несколько спешных глотков, после чего оставил чашку. Поднявшись из-за стола, он подхватил свёрнутую карту и двинулся уже в сторону гардероба, но, сделав пару шагов, внезапно развернулся и вновь вернулся к столу. Открыв средний ящик, он принялся перебирать различные украшения. Между пальцами проскальзывали старинные амулеты, драгоценные кулоны, кольца и ожерелья, были здесь и покрывшиеся патиной древние медальоны, и звонкие колокольчики, отгоняющие нечисть, и среди всего этого невероятного разнообразия затесалась неприметная грубая пара наручников из вампирской стали. Холодный металл неприятно покалывал пальцы, и Торик поспешил спрятать оковы в кармане плаща. Озорные мысли не давали покоя и заставляли всю дорогу до дворца кривить губы в усмешке.

Въехав на территорию дворца, Торик деловито сменил облик, и из экипажа выбралась, опасливо косясь по сторонам, прячущаяся под капюшоном тёплого плаща Рена. На её худом запястье поблескивал грубый наручник, а сама она прижимала к груди бесценную карту. Напрягая память, Рена тщетно пыталась восстановить все происходящие в доме Торика события, но воспоминания были слишком смутными и без конца путались. Она даже не смогла определить, сколько времени провела в доме лорда, и только в одном её уверенность оставалась крепка. Карта. Самое важное скрыто в сжимаемой в её руке карте. И именно это сокровенное знание она намерилась показать ледяному демону. Торопливо шествуя по коридорам, Рена невольно отметила изменения во дворце. Большинство постов стражи исчезли, прислуги тоже явно не хватало. Дворец будто бы вымер, если не считать нескольких юных девушек, стайкой пробежавших мимо неё с ведрами углей после чистки каминов. Лица молодых служанок оказались ей не знакомы, хотя она была уверена, что, вынужденная прятаться на кухне, она запомнила каждую работницу, устроившуюся на службу во дворец.

С нарастающим волнением Рена постучала в дверь покоев короля драконов. Скинув капюшон, она уже продумывала, что ответить на колкие замечания посла Гволкхмэя, но, к её удивлению, ей открыл сам О’дар. Точнее, Виргуэль. Он снова был в любимом облике красноволосого драконеанина, и только белоснежные пряди и выцветшие льдистые глаза выдавали в нём присутствие демона.

— Куда вы запропастились? — с порога начал допрос Виргуэль. Его холодный голос звучал особенно жёстко и сурово, так что Рена невольно ощутила, как мороз пробежался по её коже. — Я отослал Гвола на ваши поиски!

— Это долгая история, — виновато опустив голову, призналась она. — Но прежде чем её поведать, я хотела вам кое-что показать. Я могу войти?

Виргуэль посторонился, впуская её в просторную гостиную. Рена прошла к ближайшему креслу и настороженно огляделась. Как она и ожидала, старинное зеркало было тут. Плотный морозный узор украшал его поверхность без единого изъяна. Её интерес к зеркалу не остался незамеченным.

— Я пытался открыть через него портал к вам, но в итоге добился лишь трещин на поверхности. Похоже, теперь оно безнадёжно испорчено, — не скрывая разочарования, сообщил Виргуэль.

— Это довольно странно, с учётом, что я угодила в ловушку, — задумчиво проговорила Рена. — Я думала, что его сила прячется в этом зеркале. Во всяком случае, он явно им дорожил, как и этим… — Она протянула Виргуэлю карту.

— Похоже, оно работает так лишь в присутствии вас, — хмыкнул тот и с недоумением уставился на свиток. — А это что?

— Карта. Лорд что-то ищет, осталось только понять, что именно.

— Что-то ищет? — задумчиво повторил её слова Виргуэль и развернул карту. Он внимательно осмотрел содержимое и по мере изучения его взгляд становился всё мрачнее.

— Вы знаете, что ему нужно? — с тревогой переспросила Рена.

— Догадываюсь, — сворачивая карту, глухо ответил Виргуэль, тогда как в его глазах вновь заблестела сталь.

— Всё настолько серьёзно? — Рена ощутила исходящую от него ярость.

— Вы ещё помните наш разговор о погибшем Творце?

Рена кивнула. Виргуэль отдал ей карту и принялся беспокойно ходить по комнате, будто собираясь с мыслями.

— Я говорил, что нас предали, но не говорил, кто именно, — наконец остановившись, заговорил он, а затем, покосившись на зеркало, холодно продолжил: — Мой дед в ту пору возглавлял всех демонов во Вселенной, он и некогда главный помощник моего отца Хагийрен обманом внедрили в ваш мир своих прихвостней.

На мгновение он замолчал и застыл на месте. Его напряжённый взгляд устремился к погасшему от ворвавшейся в комнату стужи камину.

— Среди них были не только демоны, но и самые разнообразные тёмные твари. Это и всевозможные чудовища, и злые духи и прочая нечисть. Я собирался уничтожить их всех, но некоторые приползли, вымаливая прощение. Мне пришлось часть из них оставить, так как любой мир должна поддерживать сила, а уже темная она или светлая, не столь важно. Но, похоже, зря я не вычистил всех, потому этой хитрой твари и удалось спрятаться…

По мере того, как Виргуэль вёл свой рассказ, его облик стремительно менялся, и, едва речь вновь зашла о Творце, от драконеанина не осталось и следа. По комнате мерно расхаживал ледяной демон. Стекла на окнах подёрнулись изморозью, а затем и по полу стал расползаться её витиеватый узор. Рена, ежась и кутаясь в плащ, поджала ноги.

— Когда-то мой отец мечтал создать совершенное оружие Тьмы, способное уничтожить всё и вся, но эти эксперименты ослабили его, и он погиб, так и не завершив своей работы. Долгое время я был уверен, что те исследования и опыты канули в небытие, но как оказалось, главный помощник моего отца — Хагийрен — сохранил несколько образцов. Он выпустил по крайней мере одну в ваш мир. Не знаю, на что он рассчитывал, мы никогда не были особо близки, а после того, как я понял, что именно ему была доверена миссия схватить Творца, я не особо церемонился. Мне до сих пор страшно представить, что случилось бы, задержись я чуть дольше…

— Это он… — Рена осеклась. Слова застряли в горле большим комом, невысказанный вопрос так и повис в воздухе.

Виргуэль на миг застыл на месте. Его глаза подёрнула пелена: похоже, он вновь переживал тяжёлое воспоминание.

— Он заслужил свою смерть, — процедил Виргуэль сквозь зубы. — Жаль, что я был слишком самонадеян, думая, что смогу контролировать его наследие…

— Вы думаете, Торик… какой-то подобный эксперимент? — шмыгнув носом от холода, переспросила Рена. Рассказ демона внушал ей неподдельный страх.

— Вполне может быть. К сожалению, мне трудно представить, на что эта тварь вообще способна. — В суровом голосе демона мелькнули нотки сожаления. — Судя по карте, его заинтересовали божественные искры. Он так и не сумел подобраться к той, что была оставлена Трёхликому, а в поисках другой, что некогда находилась под покровительством Инайги, ему, похоже, удалось расследовать тайну её похищения и нового местонахождения. Не знаю, увидел ли он в искрах угрозу себе или захотел использовать их в своих целях, но, думаю, в этот раз нам стоит рискнуть и проверить это.

— Вы хотите подпустить подобное существо к божественной искре? — Предложение демона показалось Рене полным безумием.

— Как я уже и говорил, искры вовсе не беззащитны и способны нанести серьёзный урон даже сильнейшему демону. Совсем недавно нечто такое произошло в Храме Трёхликого. Наследница Хагийрена получила жуткие увечья, и, подозреваю, что ей удалось выжить только благодаря объединяющему заклятью, которое я применил, когда создавал круг агни.

— Но что, если Торик окажется сильнее? Вы думали о том, каковы будут последствия?

— Чтобы победить, приходиться чем-то пожертвовать, — понизив голос до зловещего шёпота, произнёс демон, а затем повернулся к Рене. — Таков закон Тьмы, но вам вовсе не обязательно ему следовать. Возможно, пламя подскажет иной путь.

— Вы доверяете судьбу бога мне?! — ужаснулась она.

— Творец в состоянии сам решать свою судьбу, — хмыкнул демон и подошёл ближе. — Вам стоит разобраться со своей, если, конечно, вы не желаете и дальше зависеть от милости подчинившего ваше тело паразита! Вот, возьмите. — Он вытащил из кармана небольшой камешек, напоминающий морскую гальку, и протянул его ей. — Мой сын потратил много лет, чтобы отыскать этот портал. Без него в то место, что указано на карте, невозможно попасть.

Рена осторожно взяла камень и внимательно осмотрела его. Идеально гладкий, он имел чуть вытянутую форму и плотную структуру, но, в целом, был совершенно непримечательным. Лишь продержав его в руках несколько минут, Рена уловила исходящее изнутри слабое тепло. Она закрыла глаза и сосредоточилась на этом ощущении, но внезапный грохот раскрывшихся от неизвестной силы окон заставил её подскочить на месте. Камень едва не выпал из рук.

— Что происходит? — Она устремила взгляд на демона.

— Эта тварь решила показать свою силу! — с яростью выплюнул тот и тут же, не мешкая, запрыгнул на подоконник. Его тело молниеносно преображалось. Ноги и руки стали толще, а из сапог вылезли когти, размах крыльев увеличивался. Оттолкнувшись, он, теряя перья, рванул в раскрытое окно. На краткий миг демон пропал из вида, но лишь затем, чтобы секундой спустя воспарить в небе огромным драконом. Рена увидела, как блеснули в солнечном свете его ледяные крылья, а затем всё заволокло похожим на рой белых мух снегом. Неистовая вьюга ворвалась в комнату и принялась заметать пол и мебель. Рена, быстро сунув камень в карман, сорвалась с места и попыталась закрыть окно, но её сил не хватало, чтобы противостоять напору ветра. Поняв, что одной никак не справиться, она выбежала в коридор. На её удачу мимо как раз пробегала стайка молодых служанок, которых Рена и призвала на помощь. Лишь навалившись разом, они сумели закрыть оконные створки.

— Какой ужас! — восклицали девушки, сражаясь со стихией. — Проклятый колдун наслал новое бедствие!

— Бедные наши мужчины! — сетовали другие. — Они ведь только отправились спасать деревни от бэрлокских псин! Их же погребёт под этим бураном!

— Стража ушла с войсками? — с удивлением переспросила Рена.

— Тебе ветер мозги выдул что ли? Ещё два дня назад все, кто способен держать оружие, вступили в армию Йорана! — грубо буркнула одна из девиц. — Остались только постовые!

— Пусть черви вечно жрут кости этого чудовища! — выругалась другая. — С тех пор, как он уселся на трон, нет людям покоя!

«Они до сих пор во всём винят Дамиана?» — осознала Рена, и острая несправедливость не позволила ей промолчать:

— Покойники не способны колдовать! Как бы ни была свирепа эта буря, она помешает не только нашим войскам добраться до деревень, но и задержит надолго бестолковых собак!

— Ты кто вообще такая? Я что-то не припоминаю, чтобы видела тебя прежде во дворце? — самая старшая из девушек с подозрением уставилась на Рену. Они как раз закрыли второе окно, и собирались приступить к третьему.

— Я… — Рена на миг осеклась, но, покосившись на занесённое снегом зеркало, быстро нашлась. — Личная служанка лорда Торика.

Одного упоминание Отрийского лорда оказалось вполне достаточно, чтобы все девицы тут же позакрывали рты. И едва последнее окно удалось закрыть, служанки торопливо удалились.

— Есть польза и от вашей дурной славы, мой лорд, — останавливаясь напротив зеркала, заметила Рена. И словно услышав её слова, по заснеженной поверхности поползли пугающие трещины. На секунду забыв, как дышать, Рена бросилась прочь из комнаты.

Восемнадцатый день месяца совы, третий день после возвращения короля Дамиана

Корабль слегка покачивался на воде. У борта загремели цепи поднимающегося якоря, и стылый ветер начал трепать расправленные паруса. «Эмальгион» готовился отчалить от недружелюбно встретившего его порта.

Рена устроилась за столом Торика и сурово взирала на незваных гостий. Блондинка держалась нарочито воинственно. Её взгляд то и дело возвращался к оставленному на столе перед Реной мечу, словно та прикидывала, успеет ли схватить оружие в случае внезапного нападения. Незнакомка была молода и, видимо, на правах старшей немного выступила вперёд, чуть заслонив собой девочку-подростка. Последняя с любопытством рассматривала каюту, то и дело косясь в сторону вставшего у правого плеча Рены Дамиана. В глазах девочки плясали озорные искры, а на губах блуждала хитрая улыбка. Похоже, предстоящий допрос её совсем не пугал, а, скорее, даже забавлял. Мысленно Рена поразилась столь неподдельной дерзостью, и, наведя на себя ещё более строгий вид, велела представиться.

— Кто вы? И зачем проникли на моё судно?

— Я — Лоубэлика из клана белого волка сопровождаю Её Высочество принцессу Ю Марианну в качестве телохранительницы! — гордо выпятив грудь, объявила блондинка.

— Марианна? — за спиной Рены оживился Дамиан. — Так вы сестра Марселу?

— Приветствую вас, Ваше Величество! — Марианна сделала церемониальный книксен, и тот вышел настолько умело и гладко, что ни у кого не осталось сомнений в её высоком положении.

— Вы так выросли, и теперь уже почти леди! — Дамиан вежливо поклонился ей в ответ. — Признаться, я вас не узнал. Уж простите мне мою откровенность, но я и подумать не мог, что из того сорванца, носящегося по дворцу и размахивающего мечом, может вырасти столь очаровательное создание.

— Оставьте вашу великосветскую чушь и лучше поблагодарите меня за помощь! — дерзко выдала юная принцесса. — Мои стрелы дважды помогли вам на поле боя!

Опешив от столь самодовольного нахальства, Дамиан не сразу нашёл, что сказать в ответ. Они беспокойно переглянулись с Реной, после чего он учтиво продолжил:

— Примите мою искреннюю признательность, и скажите, что желаете получить в награду за вашу доблесть?

— Я хочу отправиться с вами! — уперев руки в бока, заявила Марианна. — И, разумеется, Лоу тоже должна быть с нами!

— Простите, Ваше Высочество, — в разговор вклинилась Рена. — Но предстоящее плаванье не увеселительная прогулка, и мы никак не можем взять с собой ребёнка!

— Я не ребёнок! — мгновенно вспыхнула принцесса и бросила грозный взгляд на Дамиана. — Это так вы относитесь к тем, кто помогает защищать вашу страну? Я убедила оборотней-отщепенцев выступить против Бэрлока, мы сражались за ваши деревни. Много ли детей способны на такое?

— Спросите жителей северных деревень, они подтвердят, что оборотни пришли к ним на помощь! — вступилась Лоубэлика. — Принцесса проявила себя не только, как превосходная лучница, но и как прекрасный военачальник! Именно она продумывала оборону!

Слова блондинки привели Дамиана в замешательство. Он принялся нервно переступать с ноги на ногу, а потом, всё же решившись, наклонился к Рене.

— Д’тар Рена, это и в самом деле… Они говорят правду, у меня были видения! — сбивчиво зашептал Дамиан. — Мы в долгу перед ними.

— Вот именно, Ваше Величество! В долгу, — твёрдо повторила Рена. — И это значит, что мы не можем рисковать их жизнями! Подумайте, как вы будете смотреть в глаза вашему другу, если его сестра станет жертвой лорда-безумца?!

Её отповедь мгновенно охладила пыл Дамиана, но нисколько не убедила юную Марианну.

— Рена? — удивилась принцесса. — Та самая нагская Жрица, что вызвала пламенный дождь и разбила сердце моему брату? Так и знала, что вы ещё та зануда! Мой брат ради вас рисковал жизнью и репутацией всего Ю, а вы даже не поблагодарили его!

— Ваша сохранённая жизнь станет той самой наградой! — Рена впервые повысила голос. Дерзость маленькой принцессы выходила за все рамки. Рена уже готова была выгнать незваных гостий, но тут в дверь постучали и в каюту ввалился пузатый боцман.

— Леди-капитанша, портал установлен. Прикажете отплывать?

— Да! Но сначала избавьтесь от этих двоих! — кивнув в сторону принцессы и её охранницы, велела она.

— Ну это… — замялся боцман. — Мы уже покинули порт, и даже если ссадить их сейчас на шлюпку, боюсь, они потонут во время шторма.

Рена едва не стукнула по столу кулаком от досады. Она гневно взглянула на Марианну, которая даже не пыталась скрыть своего торжества.

— Будете отвечать за них сами, Ваше Величество! — Обратилась к Дамиану Рена, после чего повернулась к боцману: — Приступайте!

Яростный шторм обрушился на галеон внезапно, словно по щелчку пальцев. Огромная волна вдруг подхватила корабль и, вознеся почти к небесам, безжалостно сбросила его в морскую пучину. Рассыпавшиеся брызги тут же смешались с хлынувшим жутким ливнем. И до того момента безмятежный спокойный мир погрузился в хаос. Корабль бросало по вздымающимся волнам, крутило и вертело, будто в бешеном танце. От неистовой качки Рену начало мутить. Она, хватаясь за всё подряд, с трудом добралась до алькова с кроватью, куда рухнула словно подкошенная. Дамиан и телохранительница принцессы справлялись с качкой чуть лучше. Один устроился за столом, в столешницу которого вцепился изо всех сил, другая забилась в угол, усевшись прямо на полу. И только юная Марианна, словно заведённая, скакала по каюте, не скрывая своей буйной радости.

«Она точно разобьёт себе голову!» — беспокоясь о ней, подумала Рена, но до принцессы всё равно было не докричаться. Взбешённое море ревело так, что закладывало уши, а встать она уже не решалась. Желудок делал слишком опасные кульбиты всякий раз, когда корабль начинало раскачивать, подобно маятнику. Оставалось только уповать на судьбу и юношескую ловкость.

Борясь с морской болезнью, Рена сосредоточилась на дыхании. Медленный вдох и продолжительный выдох хоть и не спасали от усилившегося головокружения, но помогли немного угомонить желудок. Не в силах больше смотреть на вертящийся потолок, Рена прикрыла глаза.

Хрупкая красноволосая девушка бежала по песчаному пляжу. Нервно оглядываясь, она старалась держаться поближе к воде. Тот, что следовал за ней, шёл не спеша. Недобро ухмыляясь, он щурил глаза и продолжал приглядывать за своей жертвой.

— Ты не можешь убегать вечно, Дэлли. Рано или поздно ты выдохнешься!

— Катись в Бездну, мерзавец! — огрызнулась она и постаралась ускориться.

— Фу, сестрёнка, и откуда ты только набралась этой грубости? — пожурил её он, однако эта реплика осталась без ответа.

Дэлли стремительно неслась к горизонту, где её ожидала новая напасть. Пляж упирался в острые скалы, но и это не остановило девушку. Она, рассекая кожу на ногах и руках, упрямо полезла к вершине. Ей удалось выбраться на травянистое плато как раз в тот момент, когда её преследователь подошёл к скалам.

— Напрасно ты себя так не бережёшь! — Он насмешливо покачал головой и провёл пальцем по оставленному на остром камне кровавому следу. В его глазах сверкнули безумные искры, стоило ему поднести руку к губам. Вдохнув свежий аромат крови, он широко улыбнулся, а затем бесстыдно облизал собственный палец.

— Глупая-глупая сестрёнка, неужели ты ещё не поняла, что попалась?

Его хриплый смех разнесся по пустынному пляжу.

— Да я лучше сдохну и накормлю своим телом рыб, чем позволю тебе коснуться меня! — яростно выкрикнула Дэлли.

— Да неужели? — В его голосе промелькнуло недовольство, а самодовольная улыбка слетела с губ. — Думаешь, я тебе это позволю?

Разом переменившись в лице, он топнул ногой так, что песок взвился в высь, а затем, подхваченный внезапным вихрем, закрутился воронкой. Медленно поднимаясь ввысь, он начал темнеть. И пока тот набирал силу, его хозяин, легко перескакивая со скалы на скалу, добрался до вершины. На маленьком плато вдвоём было точно не развернуться. Но Дэлли старательно избегала близости брата. Едва завидев его приближение, она бесстрашно бросилась в воду. Он отправил ей вслед свои вихри, но опоздал. Спасительная водная пучина сомкнулась над её хрупким телом чуть раньше. Несколько тёмных торнадо пробежало по поверхности. Он нарочно не давал ей возможности использовать свои силы, мешая и гоняя волны. Ему нельзя было остановиться ни на миг, ведь стоит замешкаться, как она тут же перехватит инициативу — налетит шторм, и ему уже её не поймать.

— Хочешь поиграть в прятки, Дэлли? — с раздражением процедил он. — Ну что ж, давай, попробуй удивить меня!

Его торнадо начали быстро расти и расширяться, а встревоженные ими воды стали всё сильнее разгоняться. Когда же волна поднялась к застывшему на плато, морское дно оголилось. Помимо горстки крабов, копошащихся в песке, среди зарослей водорослей, он заметил движение большого щупальца. Торжествующая улыбка вновь начала расползаться по его лицу. Снующие над водой торнадо вдруг устремились друг к другу, а затем, слившись, вновь заставили обнажиться дно, на котором, распластавшись, затаилось морское чудовище. Осознав, что его обнаружили, оно рвануло к возвращающейся волне, но, торопясь вновь спрятаться, не заметило нападения сверху. Он прыгнул прямо на неё и тут же обездвижил заклинанием. Застыв в нелепой позе, чудовище обмякло.

— Я же сказал, что тебе не уйти! — хмыкнул он и, спешно подхватив тушу, рванул к берегу. Возвращающаяся волна едва не накрыла его. Однако уже на суше его ждал неприятный сюрприз. Тело чудовища вдруг одеревенело и больше не подавало признаков жизни.

— Проклятая стерва! — выругался он, тщетно пытаясь отменить магию сестры. Вот только всё было бесполезно. Морское чудовище оставалось недвижимо. — Думаешь, я не найду тебе применение? — прошипел он и покосился на дрейфующий на горизонте галеон. Его нос украшал лишь длинный шип, под которым вполне могла разместиться и гальюнная фигура.

— Д’тар Рена! Д’тар Рена! С вами всё в порядке? — участливый голос Дамиана пробрался в видение.

Рена распахнула глаза и уставилась в незнакомый деревянный потолок. Приподнявшись, она обнаружила стоявшего у кровати обеспокоенного Дамиана и маячившую за его спиной любопытную Марианну. Нервно оправив сбившееся платье, Рена поспешно спустила ноги с кровати.

— Простите, я немного задремала во время шторма, — виновато произнесла она. — Как проходит плавание?

— Боцман сказал, что мы прибыли. Дальше только на шлюпке, — сообщил Дамиан. — Правда, есть одна загвоздка.

— Что-то не так? — наконец, поднявшись, Рена начала торопливо приводить себя в порядок. Поправив причёску, она ещё раз осмотрела платье. Её нервировало постоянное внимание от юной принцессы — та буквально не сводила с ней взгляда.

«Может, я что-то говорила во сне?» — тщетно пыталась разгадать причину её пристального интереса Рена.

— Команда наотрез отказалась сходить с корабля. Все, как один, говорят, что это гиблое место, хотя лично мне оно показалось весьма привлекательным, — доложил Дамиан. — Мы тут переговорили с Лоу, и, по идее, вдвоём точно справимся с вёслами.

«Так вот в чём дело! — Рена покосилась в сторону принцессы, и та, ощутив на себе её взгляд, тут же стащила с плеча свой лук и принялась что-то деловито в нём рассматривать. — Так эта плутовка никак не уймётся и подстрекает Дамиана, чтобы не остаться на корабле! Ну что за бестолковое создание!»

— Я не настолько слаба и вполне способна помочь Вашему Величеству, — уверила Рена. — Повторю, мы не знаем, что нас ждёт на берегу, потому маленьким принцессам лучше поискать более безопасное место для желанных приключений.

Вот только, приводя разумные доводы, она внезапно оказалась в меньшинстве. Отказ опечалил юного короля: похоже, тот поддался чарам маленькой бойкой нахалки. Принцесса недовольно скривилась.

— Говорила же, надо было отвезти нас с Лоу на берег, пока она спала! — пробурчала она под нос, продолжая крутить в руках лук. Но чем дольше глядела на него Рена, тем более подозрительным он ей казался. Изготовленный из тёмного дерева, лук, судя по мощной тетиве и увесистой рукояти, был рассчитан под крепкую мужскую руку. Круто изогнутые плечи украшали серебряные наконечники, и по всему оружию то тут, то там виднелись высеченные знаки, напоминающие древние руны.

— Это лук передаётся по наследству в семье правителей? — настороженно поинтересовалась Рена. Её вопрос вызвал у юной принцессы волнение. Она злобно зыркнула на свою телохранительницу и грозно сдвинула брови.

— Вижу, вам приглянулось моё оружие, — задрав нос, хмыкнула Марианна. — Но можете не волноваться, я ничего не крала. Мне его подарили!

То, с какой гордостью юная принцесса это заявила, ещё сильнее обеспокоило Рену. Она чувствовала подвох, хотя и не могла объяснить причину этого ощущения.

— Ваше Величество, — Рена вновь повернулась к Дамиану. — Вы ведь разбираетесь в артефактах? Сможете почувствовать наличие магии в предмете?

— Вы позволите? — Он протянул руку к Марианне, и та весьма неохотно передала ему свой лук. Но, едва заполучив оружие, взгляд Дамиана потемнел. Сжав до хруста в костяшках рукоять, юный король воззрился на Рену и упавшим голосом прошептал: — Тёмная магия!

— Эй! Что за ерунда?! — Марианна вскочила с места и запрыгала вокруг Дамиана, пытаясь вернуть себе лук. Однако тот поднял оружие к потолку, явно не собираясь отдавать его принцессе. И пока юные венценосные особы развлекали друг друга, Рена воспользовалась возникшей возможностью без помех поговорить с озадаченной телохранительницей.

— Это оружие небезопасно, — серьёзно сообщила она, а после прямо спросила: — Кто дал его принцессе?

— Не говори ей! — вскричала Марианна. — Ты же помнишь, мы дали слово!

— Обещание было взято с вас, а не с меня, — возразила телохранительница и честно рассказала: — Я пыталась отговорить Её Высочество, тот человек мне не понравился, но вы и сами видите, как принцесса упряма! Он представился послом Каэра и предложил устроить нас во дворце, так как решил, что мы прибыли с официальной миссией, но… — Она нервно сглотнула, поймав гневный взгляд Марианны.

— Не смей нас выдавать! — вскричала принцесса. — Я отправлю тебя гнить в темницу, если ты ослушаешься моего приказа!

Однако угроза не возымела на телохранительницу никакого эффекта.

— На самом деле мы сбежали, — призналась она. — И опасаясь, что нас найдут слишком быстро, согласились погостить у посла дома. Там мы и узнали, что на Каэре опять началась война. Посла сильно волновало то, что оборотни-отщепенцы всё ещё продолжали прятаться в горах. Он просил Её Высочество посодействовать и убедить их покинуть страну, но когда принцесса предложила ему военный союз, тот и преподнёс ей этот лук. Сказал, что такой воительнице нужно достойное оружие, а так же пообещал ей, что отныне она не будет знать промаха. И знаете, так оно и произошло! Принцесса сразила полсотни бэрлокцев!

— И сразила бы ещё больше, если бы ты сдержала свой поганый язык за зубами! — огрызнулась Марианна.

Рена переглянулась с ошарашенным открывшимся секретом Дамианом, а затем вновь посмотрела на продолжившую беситься принцессу. Даже после всех признаний Марианна не прекратила яростных попыток вернуть заветное оружие. Рена задумалась. Предположив, что рассудок принцессы мог помутиться из-за влияния магии, у капризов и грубости появилось разумное объяснение. Подозревая, что Торик мог воспользоваться юной принцессой, как и недавно Дамианом, ей пришлось поменять решение.

— Хорошо, вы пойдёте с нами, — огласила Рена. — Но от лука придётся избавиться!

— Да ни за что! — заверещала Марианна.

К счастью, Дамиан без слов понял намёк Рены и, несмотря на истошные крики принцессы, которая продолжила виться возле него, вышел из каюты и выбросил оружие за борт. Взбешенная Марианна готова была прыгнуть вслед за ним, но юный король её удержал. И стоило принцессе лишиться опасного артефакта, как она заметно присмирела. Погружённая в свои мрачные мысли, Марианна за весь путь до берега не произнесла ни слова.

Тёплый вечерний бриз ласкал лицо, будоража сознание своим свежим морским ароматом. Возникшая тишина, нарушаемая только скрипом уключин и шелестом волн, не мешали Рене внимательно изучать незнакомую горную местность. Вглядываясь в окрасившиеся охрой на закатном солнце снежные шапки пиков, она прислушивалась к своему чутью. Ей было не спокойно. Сначала казалось, что во всём виноват страх. Он невольно сковывал и заставлял измученный морской болезнью желудок вновь неприятно сжиматься. Но вместе с тем, в сердцах появились необъяснимый трепет и волнение. И по мере приближения к берегу, на Рену стало снисходить умиротворение. Всё вокруг буквально дышало безмятежностью, под влияние которой попали все, сидящие в лодке.

Шлюпка причалила к дикому каменистому пляжу. Выбравшись на берег, Рена не удержалась и подняла попавшуюся под ноги гальку. Покрутив её в руках, она поразилась невероятному сходству с тем камнем, что отдал ей ледяной демон. Вот только теперь почудившееся некогда тепло уже не было едва уловимым. Продержав местный экземпляр всего несколько секунд, Рена, боясь обжечься от нарастающего жара, выронила его.

— Что-то уже почувствовали? — вытаскивая шлюпку из воды и устраивая её в ближайших кустах, поинтересовался Дамиан.

Рена мотнула головой и добавила:

— Здесь подозрительно тихо.

— Да, но я ещё никогда не испытывал в жизни такого блаженства и спокойствия, — задумчиво поведал Дамиан и устремил свой взор к горам. — Вероятно, нам туда. Кстати, тут есть дорожка.

— На холме дом, — заметила Лоу. — И, по всей видимости, это какая-то эльфийская постройка.

— Судя по карте, мы сейчас где-то на восточном побережье Шат-ру. — Рена нахмурилась. — Надеюсь, местные жители не добавят нам проблем.

— Больше домов не видно. Может, это хижина какого-то отшельника? — предположил Дамиан.

— Скоро узнаем. Другой дороги всё равно нет, — Рена с разочарованием оглядела заросший каменистый берег. Ей совсем не хотелось лезть в малопроходимые дебри.

Разговор иссяк, и маленький отряд неспешно побрёл вдоль берега.

— Рена-с-с-с!

На мгновение ей показалось, что кто-то позвал её. Она обернулась к своим спутникам, но те даже не обратили внимания на этот странный порыв. Решив, что ей померещилось, Рена немного ускорила шаг.

Дорожка понемногу забирала наверх. Скользкая галька уступила место мягкому рассыпчатому песку, в котором ноги с непривычки проваливались, оставляя глубокие следы. Распрощавшийся с листвой прибрежный ракитник потеснили пышные магонии. Ласковый ветерок шаловливо пробежался по склону.

— Рена-с-с-с! — донеслось снова вместе с шелестом волн.

Обеспокоенная Рена остановилась и огляделась. Её спутники продолжали идти, как ни в чём не бывало. Снова почудилось? Тревога кольнула сердца, и взгляд сам устремился к морю. Спустивший паруса галеон окружила лёгкая дымка, отчего он казался каким-то нереальным, словно корабль-призрак. В памяти всколыхнулись обрывки недавнего видения, а вместе с ними пришли затаённый страх и глубокая печаль. Торик, а точнее Дьюри, несмотря на явное безумие, всё делал неспроста. Высосав силу у одной сестры, он, не сумев повторить того же триумфа, безжалостно подчинил другую, превратив в гальюнную фигуру своего корабля.

«Что же тогда ждёт меня, если я проиграю? Когда ему надоест моё тело, он сделает из него чучело?» — пронеслось болезненное осознание. Рена чуть слышно вздохнула, но не позволила себе раскиснуть. Ещё было рано сдаваться.

Вскоре они добрались до миловидного домика. Плотно закрытые ставни намекали, что внутри никого нет. Лоу без всякого стеснения взбежала на крыльцо и смело постучала. В ожидании ответа она то и дело принюхивалась. Дом безмолвствовал, но в то же время Лоу продолжала морщить нос.

— Это так странно, но я чую запах нага! — выдала вдруг она. — Причём довольно свежий. Дня три назад или чуть больше.

— Нага? — удивилась Рена. — Исключено! Ни один наг никогда не посещал Шат-ру! Может, в этой местности искажаются запахи?

— Эльфийский уже слегка выветрился, но вполне узнаваем, — пожала плечами Лоу и кивнула в сторону зарослей. — Это легко проверить.

Она устремилась к ближайшему кустарнику, отломив небольшую веточку, протянула его Рене.

— Это мирт, вам должен понравиться его свежий аромат. Он немного напоминает хвою.

Рена не нужно было даже касаться ветки, чтобы уловить яркий горьковато-травянистый запах экзотичной специи.

— А что, если так нам намекают, что мы прибыли по назначению? — рассудил Дамиан. — Как насчёт того, чтобы осмотреться, пока не стемнело? Тут несколько хорошо протоптанных троп, не похоже, что они ведут к какой-то опасности.

— Я пойду с вами! — встрепенулась Марианна и неожиданно подскочила к юному королю. — Не волнуйся, Лоу, Его Величество меня обязательно защитит! А твой нюх может пригодиться Жрице.

Лоу скептически приподняла одну бровь, но не стала спорить с принцессой.

— Мы пойдём туда! — махнув в сторону заснеженных пиков, заявила Марианна и, подхватив оторопевшего от такого напора Дамиана под руку, потащила его в сторону гор.

Переглянувшись с Лоу, Рена понимающе улыбнулась ей. Она искренне посочувствовала телохранительнице: той явно не повезло с хозяйкой. Уж слишком взбалмошной и непостоянной была принцесса.

Их ждал плавный спуск к ущелью. Дорога была достаточно широка, чтобы без труда идти по ней вдвоём. Лоу оказалась весьма наблюдательной. Она обнаружила по краям дороги заросшие водоскатные канавки, заприметила в дорожной пыли истёртую колею, и даже отыскала в траве сломанное колесо. Рене с лихвой хватило всех этих находок, чтобы понять, куда они придут, потому она совсем не удивилась, обнаружив у подножья гор выстроенный из массивных брёвен портал штольни. Неугомонная Лоу решила исследовать округу и, оставшись в одиночестве, Рена задумчиво оглядела вход в рудник. Вокруг бушевала трава, намекая, что тот давно заброшен. Одна из балок обвалилась, частично перекрыв вход. Остановившись напротив, Рена попыталась разглядеть, что пряталось внутри, и вновь в шелеста ветре, скользнувшего в глубину услышала:

— Рена-с-с-с!

Это никак не могло быть совпадением!

В памяти всколыхнулись обрывки невнятных образов и чувств. Она знала этот голос и уже не могла ему сопротивляться. Не осознавая до конца собственных действий, Рена нагнулась и пробралась под балкой. Под ногами захрустело осыпавшаяся каменная крошево, в ноздри ударил неприятный запах — тяжёлый, землистый, с остро-сладковатыми нотками гнили. Столбы укрепления стояли вкривь и вкось, а несколько завалились, перегородив дорогу. Перепрыгнув через один, Рена едва не споткнулась, сразу же напоровшись на другой. Это напоминало детскую игру с преодолением препятствий. То на пути появлялись навалившиеся друг на друга балки, на которые приходилось взбираться, а затем, перевалившись, осторожно спускаться, чтобы не угодить ещё в какую-то неприятность, то нежданно-негаданно возникали насыпи, и на влажной раскисшей земле предательски скользили ботинки, то и вовсе растекались огромные лужи, а вокруг не было ничего подходящего, что могло бы измерить их глубину. Свет быстро мерк, а под ногами всё чаще хлюпала вода. Столкнувшись снова с перегородившими проход крест-накрест столбами, Рена остановилась. Лезть дальше в полную тьму и неизвестность, казалось откровенным безумием. Вздохнув с сожалением, Рена повернулась и уже собралась вернуться обратно, как в ушах прошелестело до боли знакомое:

— С-с-следуй…

Сердца дрогнули, а от волнения, овладевшего всем её существом, она едва осознавала себя. Рена мгновенно развернулась и юркнула в небольшой проход. Ноги заскользили, угодив в глубокую лужу. Ботинки мгновенно набрали воды, но Рена даже не обратила на это внимание. Она бесстрашно понеслась в темноту, внемля зовущему голосу:

— С-с-сюда, с-с-скорей…

И только стоило ей податься инстинктивному порыву, как до её ушей донесся грубоватый оклик.

— Жрица! — прокричала Лоу. — Жрица! Где вы?

«Надо вернуться и всё объяснить», — мелькнула в голове разумная мысль, но тут же была отметена требовательной просьбой:

— Иди-с-с ж-же-с…

— Жрица!!! — надрывая глотку, принялась вопить Лоу. — Жрица!!!

«Её неосторожность может вызвать обвал или даже сель!» — вновь забеспокоилась Рена. Нужно было хотя бы ответить! Сознание Рены заметалось в новых сомнениях. Она замедлила шаг и обернулась. Несмотря на то, что вход остался далеко позади, ещё можно было разглядеть смутное пятно света. Ей и в самом деле стоило вернуться, чтобы хотя бы сделать факел, а не рисковать сломать ногу или свернуть шею. Но всё эти волнения были мгновенно забыты, когда в невнятном шипении проскользнули молящие нотки:

— Ты мне нуж-ж-на-с-с-с…

Больше она не слышала и не видела ничего, будто реальный мир с его опасностями и переживаниями перестал существовать. Темнота обволакивала её, маня в свои глубины. Рена беззаветно погружалась в эту вязкую тьму, и для неё стало настоящим потрясением, когда внезапно под землёй появился свет. Мягкий, зеленоватый, он не напрягал глаз и в то же время дал возможность осмотреться. Рена так и не смогла определить его источник, казалось, будто тот просто лился отовсюду и сам по себе. Она очутилась в просторной пещере. С высокого свода свисали ажурные сталактиты, которые почти смыкались с тянущимися к ним навстречу сталагмитами. У всех у них был замысловатый, витой рисунок, плавно обвивающий наросты и отдаленно напоминающий змеиные кольца. Проходя мимо целого леса этих диковинных образований, Рену преследовало стойкое чувство, будто она уже когда-то бывала в этом месте. И чем дальше она продвигалась, тем настойчивее оно становилось. Окончательно слившись, сталактиты и сталагмиты превратились в мощные колонны, и всё чаще в их затейливом узоре проглядывались змеиные образы. Застывшие капли напоминали чешую, а в крупных наплывах угадывались морды змей. Запах гниения и разложения здесь был резче и ярче, едва не доводя до тошноты. Под ногами вновь захлюпала вода, призрачное свечение усилилось, позволяя разглядеть украшенные ажурной бахромой из фантастических, похожих на каменные лотосы, антодитов стены. Проход понемногу сужался и закончился резной аркой, украшенной каменными занавесями. Нагнувшись, чтобы случайно не задеть невероятную красоту, Рена обнаружила под ногами натёки, которые походили на вогнутые шляпки грибов и, подобно ступеням, спускались куда-то в глубину. Становилось всё холоднее, но даже колючий мороз не мог перебить ставший удушающий мерзкий смрад. Оказавшись внизу, Рена сделала всего пару шагов, после чего уткнулась во что-то рыхлое, склизкое и невероятно вонючее. К горлу подкатила тошнота. Отпрянув, Рена воззрилась на странную находку и с ужасом осознала, что угодила прямиком в чью-то полуистлевшую, гниющую плоть.

«Наконец-то! — раздалось у неё в голове, и всё внутри перевернулось от этого голоса. — Ты пришла!»

«Не может быть! — Сознание отказывалось воспринимать происходящее. — Это какая-то иллюзия! Великому Полозу нечего делать в эльфийском руднике!»

Она будто бы вернулась в ночной кошмар от Торика, в котором внезапно самые дикие страхи вдруг начали обретать силу и воплотились в реальность. Глаза безжалостно подтверждали ужасную истину: перед ней находился Великий Полоз, и его состояние было весьма скверным. Приглядевшись, Рена заметила вылинявшую, ставшую почти прозрачной чешую. Ломкая и хрупкая, та легко осыпалась при малейшем движении, словно хвоя с засыхающей ели. Там же, где чешуйчатый покров окончательно опал, на истончённой коже виднелись расползающиеся подобно пятнам плесени зловонные язвы. Широкие и наполненные гноем, они прожигали в теле глубокие дыры.

«Прости, что разочаровал тебя…» — прошелестело в ответ, и огромная голова с трудом приподнялась над разлагающейся заживо плотью. Чешуя почти обвалилась, сохранившись лишь небольшими островками, воспалённые изъеденные нарывами глаза стали вместо ярко-жёлтых бледными и бурыми. В их почти потухших зрачках едва колыхалась жизнь.

Сердца Рены заныли от всепоглощающей боли. Ей невыносимо было видеть того, в кого она свято верила таким. Она гнала прочь назойливые вопросы, роящие в голове. Часть её жаждало узнать, что же привело Полоза в столь жалкое состояние, другая же, напротив, не желала ничего знать. И лишь одно стремление объединяло их.

— Возможно ли ещё помочь?… — С губ Рены сорвался прерывистый и сдавленный шёпот. — Спасти…

«Ты знаешь ответ…» — Он обессиленно опустил изуродованную голову. Ещё несколько пластинок чешуи оторвались и посыпались на землю, глаза смежились, оставив лишь тонкую щель. Рена уловила его тяжёлое свистящее дыхание, от которого всё её существо скручивалось от невыносимого отчаяния. Как она могла не понять? Почему в тот момент, когда Танец позволил ей увидеть его, ничего не заметила? Не расслышала в голосах мольбы о помощи?! Тогда бы… тогда… она пришла бы гораздо раньше!

«Не вини себя, — мягко попросил он. — Моё тело гниёт уже не одну сотню лет… — Его дыхание стало немного чаще, а кончик языка вывалился из пасти и безвольно повис. — Я никогда не рассчитывал на спасение… лишь на избавление…»

— Но почему? Почему всё так вышло?! — не унималась Рена, а в голову, как назло лезли неприятные мысли и воспоминания. Непростому разговору с Ийридиари, в котором тот обвинял Полоза в излишних амбициях, она тогда не придала должного значения. Слишком уж невероятными и безумными показались ей слова демона. Полоз в её глазах всегда был олицетворением мудрости и добродетели, и она цеплялась за эту слепую веру, оберегала и защищала свои чувства, оставаясь непоколебимой в своих убеждениях. Но сейчас что-то внутри неё пошатнулось, и возникшая брешь, подобно трещине, появившейся во время землетрясения, начала расширяться. Впрочем, и сам Полоз не стремился себя оправдать.

«Я сам во всём виноват, — глухо признал он. — Мне осталось уже недолго, потому, прошу, выслушай меня, перед тем как ты сделаешь то, ради чего пришла…»

Беспокойство охватило Рену. Она не понимала намёков Полоза, и ей решительно не нравился его настрой. Но тот, будто не замечая её волнения, принялся за свой рассказ:

«Мне стоило радоваться и благословлять тех, кто некогда спас меня от ужасающей участи стать чьим-то кормом или превратиться в какого-то монстра, а я, получив это тело, втайне завидовал. Мне тоже хотелось, как и когда-то прежде, вновь творить. Какое-то время я ещё смел надеяться на изменения, но потом случилась катастрофа, едва не погубившая весь этот мир. Уж лучше бы я погиб тогда… — Полоз издал хриплый кряхтящий призвук, отдалённо напоминающий вздох сожаления, а затем, устало продолжил: — Твой народ всегда доверял мне, любил меня, а я щедро награждал его драгоценностями и полезными минералами. Они воззвали ко мне, как к уважаемому старейшине, думая, что я смогу им помочь, но едва их стоит за это винить. Та губительная война многих заставила искать покровительства. Проклятые эльфы связались с демонами и, благодаря полученной силе, смогли узурпировать ещё несколько народов. Меня же ждала участь Трёхликого, которого оборотни и волшебники безжалостно изгнали за слабость. Он стал для них ничтожным предателем, жалким паразитом и шарлатаном. Демоны хитростью обмелели его заветный источник, а вместе с водой ушла и вся магическая сила. Мне, в отличие от Трёхликого, изначально нечего было дать вам, кроме залежей хорошей руды для клинков и пик. Но какой прок от железа, когда магией уничтожаются целые континенты?»

— Трёхликого всё ещё боятся, несмотря на то, что давно считают безумным, — осторожно заметила Рена. Пока Полоз говорил, она подобралась к нему ближе и теперь с ещё большим вниманием осматривала его истерзанное тело. Она надеялась хоть где-то обнаружить струпья заживающих ран, однако ничего, кроме едкого кровавого гноя, не смогла найти. Поражение плоти было настолько велико, что оставалось недоумевать, как жизнь ещё не покинула Полоза.

«И всё же я не сдавался до тех пор, пока до нас не дошла весть о том, что демоны убили Кихи… Ты ведь уже о нём знаешь, да?» — Полоз с трудом приоткрыл один глаз и пытливо уставился на Рену. Она поспешно кивнула, ощущая в груди необъяснимое волнение и затаённую грусть.

«Я уже прощался с жизнью, понимая, что мне таких соперников нипочём не одолеть, когда появился ледяной демон. Он предложил мне силу, если я помогу ему сохранить оставшуюся искру. Конечно, я согласился, и это помогло спасти твой народ. В благодарность, мне начали воздвигать храмы, я же, поняв источник появившегося могущества, решил, что так будет лучше, и спрятал искру в Священном Яйце. Оно помогало мне «творить» чудеса и поддерживало миф о моей божественной силе». — Змеиный глаз закрылся, и даже от такого незначительного движения несколько чешуек упало с надбровной дуги, оголив воспалённую кожу. Глубокое сострадание пронзило Рену неистовым желанием уменьшить страдания Полоза, но вокруг не было ничего, что сгодилось бы для лекарства. Но она не могла просто стоять и смотреть. Заметавшись по пещере в поисках источника воды, Рена обнаружила лишь сочащиеся камни стен, заросших мшистой плесенью от постоянной влажности. Чувствуя, как злость поднимается изнутри, она собралась ногтями счистить камни, но Полоз резко её остановил:

«Не трогай! Эта дрянь ядовита! Её мерзкие споры отравили тут воздух и воду! Именно они сделали меня таким… — Полоз снова издал тяжелый хрип, высунутый язык заколыхался от негодования. — И проклятые эльфы! Честолюбивые негодяи сочли вас лёгкой мишенью, решив расширить свою Империю. Они напали на только начавшее отстраиваться царство, и новая война толкнула меня на опрометчивый поступок. Полученные силы помогали обороняться, но их явно не хватало, чтобы как следует проучить остроухих мерзавцев. Я знал, что искра, отданная мне, не единственная, потому не устоял перед искушением и решил позаимствовать ещё одну. Понимаю, это звучит безрассудно и бесчестно, и мне самому от того было немного не по себе, но я убедил себя, что это временная мера, и, как только эльфы покинут царство нагов, искра вернётся к своему хранителю. Именно поэтому я и одолжил её тайно, хотя правильнее будет сказать — украл. Однако я не учёл эльфийской хитрости, они, видимо, следили за мной, и пока я отвлекал внимание хранителя, им удалось перенастроить мой портал. Так я попал в устроенную в этой пещере ловушку. Они заточили меня, словно узника, и заставили целую вечность гнить мою плоть!»

Гнев Полоза наполнил сознание, вызывая острое почти непреодолимое желание отомстить подлым эльфам. Неистовая ненависть затмевала разум, и, ощутив её сполна, Рена вдруг осознала, что все прошедшие войны и непереносимость эльфов была заслугой самого Полоза. Всё это время он внушал свои чувства нагам, надеясь, что когда-нибудь им удастся победить и спасти его!

«Ты права, — сознался он. — Пока мои силы не иссякли, я ещё пытался достучаться до твоего народа, но всё тщетно. Наги так и не смогли покорить несносных эльфов. Я совсем отчаялся, поняв, что мне суждено сгнить в этой пещере всеми забытым и брошенным, а потом вдруг увидел твой Танец. Ты дала мне надежду, и я звал тебя, как только мог… Но твоё сознание было затуманено проклятьем, и мне не удалось ничего объяснить…»

Горечь и обида вновь обожгли всё существо Рены. Всё могло сложиться иначе, если бы… Если бы…

«Никто не знает, что случилось бы тогда, — мягко заметил Полоз. — Моё тело уже давно пришло в негодность, потому не стоит из-за того сокрушаться. Да и я заслуживаю не помилования и спасения, а расплаты за грехи. Возможно, ты бы не смогла этого сделать, не хватило бы духу… Теперь же у тебя просто нет выбора, потому позволь напоследок покаяться ещё в одном проступке. Так будет легче…»

Слёзы навернулись на глаза Рены, но она с прежней настойчивостью отгоняла чудовищные мысли. Там, в глубине души, ей было уже понятно, чего ожидал от неё Полоз, но разум и всё её существо противилось тому. Чтобы тот не совершил, какие чудовищные интриги не плёл, в чьих смертях не оказался повинен, он по-прежнему оставался богом. Её любимым богом, и уж точно не ей становиться для него судьей.

«Потеряв тебя, я окончательно озлобился и решил отомстить, — Его мысленная речь стала ещё тише и слабее. Похоже, долгий рассказ совсем измотал Полоза, но он твёрдо вознамерился довести его до конца. — Эти места облюбовала эльфийская наследница, ей приглянулись мои минералы и драгоценности, которые в неисчислимом количестве скопились здесь за время моего заточения. Я показал ей уникальные свойства некоторых из них, и вместе с тем внушил постыдное желание, низменный интерес к нагам. Это была нудная и кропотливая работа, которая, впрочем, увенчалась успехом. Когда наследница привела своего избранника, я потратил остатки сил, чтобы в её чреве зародилось дитя. Должен был случиться великий позор и скандал. Наследница империи понесла змеёныша, но, похоже, я и тут просчитался. Война так и не началась, и теперь мне страшно за то дитя, которая она рискнула оставить и выносить. Желая напомнить о себе, я обрёк невинного на страдания…»

— Значит, Рэл и эльфийская принцесса… — Рена осеклась и вновь посмотрела на Полоза. — Моя семья позаботиться о малыше, чего бы нам этого не стоило!

«Ты всё такая же самоотверженная. Удивительно. Даже Тьме не удалось полностью сломить тебя… — В словах Полоза прозвучали теплота и светлая грусть. — Но влияние слишком сильно…Это так несправедливо!»

— Могу я кое-что попросить? — Голос Рены предательски сорвался.

Полоз с трудом вновь приоткрыл один глаз и обреченно спросил:

«Что же ты хочешь?»

— Станьте моей струной!

«Что?! — От изумления у Полоза открылся второй глаз, а голова чуть приподнялась. — Разве ты пришла не за искрой? Она там, подо мной, но к ней не подобраться, пока я жив!»

Рена приблизилась к Полозу и взглянула в догорающее пламя глаз. Осторожно приподняв руку, она коснулась тонкой чешуйки у носа и порывисто прошептала:

— Тьме не получить эту жертву!

Глаза Полоза удивлённо вспыхнули, но Рена не дала ему опомниться. Склонившись, она мягко коснулась губами воспалённой ноздри, а затем резко втянула в себя его вдох. Полоз вздрогнул, а затем его тело тяжело и мучительно начало подниматься. Чешуя посыпалась, подобно дождю, а вскоре стали отваливаться куски гнилой плоти. Однако Полоз, словно заколдованный, продолжал тянуться к высокому своду. Медленно раскручивались массивные изъеденные язвами кольца, несмотря на бесконечную жуткую боль. Наконец, голова упёрлась в каменный потолок, а сгнившие остатки хвоста улеглись вокруг Рены. Огромное тело с трудом удерживалось на весу, его шатало из стороны в сторону, будто на ветру. Но стоило Рене положить руку на лишённую чешую кожу, как оно тут же замерло и напряглось, подобно натянувшейся тетиве лука. Уверенный толчок, и мир содрогнулся от родившегося звука.

Мощная вибрация разнесла полуистлевшее тело на куски, забрызгав гноем и кровью всё вокруг. Однако Рена этого уже не видела. Она не заметила даже, как дрогнул и заплясал под ногами пол, а с потолка повалились тяжёлые осколки. Поддавшаяся вихрю безумного чудовищного Танца, её хрупкая фигура закружила среди взвившейся с пола окрасившейся кровью чешуи и чёрной пыли.