Прощальный танец

Глава II. Пасмурное утро. Дамиан

Дамиан:

Приблизительно сутки спустя после попадания в лавину

События прошлого мелькали перед внутренним взором, словно изменчивые картинки в калейдоскопе. Ещё пару месяцев назад он был всего лишь королевским стражником, а теперь уже король, которого не очень-то спешит поддержать народ, и открыватель новых земель, что принесли стране ужасы войны. И почему только все его благие намерения приводили к ещё большей беде? Разве он хоть кому-то желал зла? Так почему же всё обернулось против него, исказившись, словно в кривом зеркале? Или, всё же, были исключения…

Тимиэль — славный молодой дракон. Его весёлый нрав и юношеское бесстрашие сразу пришлись Дамиану по душе. В отличие от других взрослых и тяжеловесных драконов, вёрткий и пронырливый Тимиэль в первых боях проявил не только немалую сноровку, но и поразительную сообразительность. Пока его старшие собратья, выдыхая разрушительные огненные струи, летали над городом и выискивали рассредоточившиеся воинов врагов, он сновал между домов и помогал местным жителям тушить пожары.

Вымотанный и едва державшийся от усталости Дамиан возвращался во дворец. Армия Бэрлока, после долгого сражения, наконец, отступила, покинув город. Скромная победа, с учётом затраченных сил. Дамиан старался не считать погибших (ещё не время!), но сердце каждый раз вздрагивало при виде обожженных тел, оставленных на улицах. Подобно снегу оседал с обугленных крыш седой пепел. Запах гари, казалось, впитался в кожу. И посреди этого ужаса и боли, его взгляд невольно зацепился за мелькнувшего в небе алого дракона. Тот навис над дымящейся крышей и выпустил из пасти столп воды, затем нырнул в крутое пике и, не рассчитав, задел крылом край соседней крыши. Воздушные поток крутанул его, снеся в сторону башни. Звучный удар по хребту, и вот уже дракончик стремительно падает вниз. Дамиан инстинктивно вытянул руки вперёд, выпуская силу. Магический вихрь понесся навстречу падающему и, подхватив почти у самой земли, закружил, помогая вновь подняться в небо. Дракон расправил крылья и полетел прямо к Дамиану.

«Вы спасли Тими, Ваше Величество! Позвольте Тими отплатить вам за доброту!»

Ещё совсем детский звонкий голосок, внезапно раздавшийся в голове, едва не оглушил сознание Дамиана. Прежде ему не доводилось так близко общаться с драконами.

— Не стоит, — отмахнулся Дамиан. — Ваш народ сражается за мою страну, я лишь вернул самую малость…

«Но Тими хочет быть полезным!» — Малыш был крайне настойчив.

— Вы спасаете город, разве это недостаточно? — удивился Дамиан.

«Тими этого мало… — В голосе дракона чувствовалась печаль. — Тими не берут в сражения, он слишком мал и плохо контролирует своё пламя».

— Зато Тими способен тушить пожары! А это не менее важно! — горячо возразил Дамиан.

«Его Величество — волшебник и вполне может общаться мысленно! Совсем не обязательно так кричать!» — хмыкнул Тими. Дамиан озадаченно замер. Прежде телепатия давалась ему не очень хорошо. Отец уверял, что это из-за искажения магии, потому периодически не срабатывали и большинство заклинаний, которым его учили. Но теперь, когда источник магии открыт…

«Так лучше?» — Дамиан нахмурился от напряжения. Он не был до конца уверен в своих силах.

«Идеально!» — ответил Тими, и Дамиан внезапно ощутил небывалое чувство единения. Всё оказалось гораздо проще, чем он мог предполагать. И главное, это приносило невероятное удовольствие. Они проболтали до самого дворца, и Дамиан, не желая прекращать их общение, сначала устроил Тимиэля в королевском саду, а затем и вовсе поселил в тронном зале. Он не желал расставаться с драконом ни на миг, постоянно поддерживая с ним ментальную связь.

«Я словно попал под какие-то чары!» — мелькнула отрезвляющая мысль, но Дамиан тут же отверг её. Тимиэль не был настолько хитроумным драконом, чтобы сотворить подобное. Скорее, сам Дамиан оказался слишком беспечен, не справившись с искушением. Проникая в сознание Тими, он будто бы сам становился драконом, и его невероятно будоражили новые эмоции. Ему впервые довелось испытать истинный восторг полёта, бешеный азарт во время охоты и ни с чем несравнимое чувство превосходства, когда горло опаляло выпускаемым из пасти пламя. Теперь ему удавалось гораздо лучше его контролировать.

«Ему или мне?» — Пугающий вопрос повис в тишине, так и не получив ответа. Что-то было не так. Дамиан не мог объяснить толком, но возникший между ним с Тимиэлем симбиоз таил в себе что-то неправильное. Это уже не было похоже на простую дружбу, а всё больше напоминало неестественную одержимость. Разве должен был Дамиан каждое утро просыпаться от нестерпимого драконьего голода?

— Дракон не домашний зверёк, пусть охотится сам! — не раз говорил ему Этьен, но он не внял предупреждению друга. Да и как бы это удалось, если драконьи инстинкты оказывались сильнее? И его вечно неистово влекло куда-то. То к горному озеру почистить в мягком песке чешую, то в новые, открывшиеся от ледника леса за свежей дичью. И как же в тот момент раздражали бесконечные королевские дела, эта проклятая никак не прекращающаяся война и глупые назойливые мятежники! Его душа стремилась туда, к драконьим радостям, и только взращенная с детства ответственность заставляла возвращаться в человеческую реальность.

«Может быть, меня не пускали на Одоред не случайно? — Дамиан невольно вспомнил, как его некогда вышвырнуло из врат, и он был вынужден оставить друзей. Тогда ему пришлось перепробовать все доступные способы, чтобы очутиться в стране драконов. Он даже выпросил у короля Йорана монаршую печать, позволяющую беспрепятственно путешествовать порталами куда угодно, в любую страну, но всё было без толку. Врата попросту не открывались, а если портал всё-таки срабатывал, Дамиана закидывало в совершенно иные места. — Что, если я слишком чувствителен к общению с драконами?»

Не потому ли сам король драконов О’дар вдруг решил оказать ему поддержку? И поэтому появился так вовремя? Дамиан вновь и вновь перебирал в голове разрозненные факты, тщетно пытаясь сплести их в один цельный узор, но общая картина упорно не складывалась. О’дар зачем-то желал заполучить магический источник, тогда как Тимиэлю, впрочем, как и самому Дамиану, до него не было никакого дела. Им куда важнее было избавиться от лишних забот и тревог, чтоб, наконец, вновь насладиться беззаботной драконьей жизнью. И почему только его не смущали подобные желания? Они же совсем не походили на те, что были у него прежде! Однако суровое понимание пришло только сейчас, когда эта странная связь оборвалась.

Последнее, что Дамиан помнил, был страх. Безумный и неистовый. Перед глазами вновь возникла прекрасная Нэйдж. Его златовласая возлюбленная поднималась к маяку и не видела надвигающуюся на неё с гор лавину. Они должны были её спасти! Он ещё никогда не летел так быстро, но, оказавшись подле неё почти у самой земли, ему не удалось её схватить. Руки оказались слишком коротки! Он вытянул когти, но было уже поздно. Снежный поток обрушился на них и понёс, вертя и крутя, словно брошенную в водоворот ветку. Снег был повсюду. Он забивал уши, глаза и лез в нос. Судорожный вдох, и снег забил ноздри. Дамиан попытался вдохнуть через рот и в следующий миг пожалел об этом. Снег набился по самое горло. Казалось, это конец. Дамиан уже чувствовал на своих плечах леденящие объятья смерти, но внезапно медальон, подаренный матерью, обжёг грудь. Перед глазами что-то ослепительно вспыхнуло, и мир погрузился во тьму.

Он был жив. Совершенно точно и однозначно. Он мог даже пощупать себя и больно ущипнуть. Его дыхание выровнялось, а набившийся снег просто испарился. Дамиан не мог сказать, сколько прошло времени, прежде чем в зияющей черноте этого странного существования длинной полоской вытянулся луч. Бледный и тусклый, он почти ничего не освещал, кроме пыльной половой доски. Дамиан шагнул к нему навстречу, но наткнулся на невидимое препятствие. Между ним и лучом будто бы стояла прозрачная стена. Дамиан попытался воздействовать на неё магией, но неведомое препятствие просто вобрало в себя направленную силу. Это было столь невероятно, что даже пугало. Желая оглядеться по сторонам и, наконец, понять, где находится, Дамиан попробовал вызвать магический шар, но не смог выдавить даже искры! Ужас сковал его тело. Быть может, он потерял возможность колдовать? Замерев на месте, Дамиан прислушался к внутренним ощущениям. Магия, подобно крови, как и прежде, струилась по его жилам. Он чувствовал её в каждой клеточке своего тела, слышал её мелодичный звон и видел её свечение. Нет, с ним всё было совершенно в порядке, похоже, что-то очень сильное глушило всякое проявление магии.

Оставив попытки колдовства, Дамиан зашарил по сторонам и нащупал тонкий деревянный брус, который упирался в шершавую каменную стену. Она тянулась шагов двадцать, а потом упёрлась в накрытый мягкими тканями топчан.

«Похоже, я в какой-то комнате», — решил Дамиан и продолжил исследовать окружающее пространство. Помимо топчана в комнате обнаружился резной стул и круглый стол, и даже ваза с цветами. В противоположном углу от топчана тулился грузный шкаф, а в центре прощупывался мягкий ковёр. Обнаружив такой же деревянный брус с противоположной стороны, Дамиан предположил, что упирался в окно. Чтобы проверить свою догадку, он принялся ждать. Луч медленно расширялся, выхватывая из темноты новые пыльные половицы. Время тянулось и тянулось. Дамиан со скуки принялся ковырять стену возле бруса. Пройдясь пальцами по шершавому слою, он с удивлением обнаружил, что стена обшита нитками. Дамиан ощутил их волокнистую структуру и плотное плетение. Поддавшись любопытству, он обошёл все стены, и везде его ждало такое же покрытие. А вот прозрачный простенок оставался очень странным, он совсем не напоминал холодное гладкое стекло.

«Может, это магический барьер?» — не унимался Дамиан, а тем временем к первому лучу прибавился второй, а затем и третий. Призрачный свет становился всё ярче, и вот уже стали различимы каменные покрытые серебристым мхом и пятнами плесени стены длинного коридора, упирающегося в полукруглое ажурное, будто сотканное из кружев, окно с тонкой полоской подоконника. Дамиан нахмурился, пытаясь вспомнить, доводилось ли ему когда-то видеть столь необычный узор в виде переплетённых друг с другом цветов? Может, во дворце у эльфов, где все изысканное и утончённое, или же в заброшенном городе волшебников, где хватало всяких удивительных вещиц и необычных строений? Но чем дольше Дамиан смотрел, тем больше убеждался, что такого узора не встречал никогда прежде, а ещё среди цветочного переплетения ему всё яснее стали видеться изогнутые буквы: — хвостатая «J» и округлая «R».

«Вероятно, это чьё-то фамильное имение», — предположил Дамиан, и в голове почему-то сразу всплыл необычный дом лорда Торика, а стоило только вспомнить о нём, как сердце тут же болезненно сжалось от мысли о Нэйдж. Смогла ли она выбраться? Тимиэль должен был успеть! В противном случае…

В глазах предательски защипало. Нет! Он не готов был мириться с её смертью! Его сердце впервые затрепетало, и верный своим принципам Дамиан чувствовал, что это навсегда. Она — та самая! И без неё… он будет горевать всю оставшуюся жизнь. Отчаянно не желая смириться с таким исходом, Дамиан заметался по тесной комнате. Его спас материнский медальон, быть может, кольцо тоже способно перемещать людей? Ему оставалось уповать только на магию, ту самую, которая сейчас была бессильна! Он с раздражением схватил медальон.

— Запомни, если случится так, что тебе потребуется помощь, только тогда откроешь, — вспомнились ему слова матери.

Что ж, случай весьма подходящий! Дамиан нащупал крохотный замок и поддел пальцем хитрый крючок. С тихим шелестом медальон разделился. В нос ударил запах гари. Дамиан осторожно коснулся пальцами обнажившейся сердцевины, и те утонули в чём-то рассыпчатом и мягком. Порошок? Поднеся пальцы к носу, Дамиан испытал огромное разочарование. Чтобы не хранилось в медальоне до этого, теперь оно превратилось в пепел! Чувствуя себя обманутым, Дамиан захлопнул крышку и вновь закружил по странной комнате. Где-то ведь должен быть выход! Скрытая тайным механизмом дверь, какой-то лаз. Призрачный свет так и не дошёл до того тёмного угла, в котором он оказался заточен, потому Дамиану никак не удавалось толком рассмотреть окружающую обстановку и приходилось продолжать всё исследовать наощупь. Более детально изучая каждую вещь, он находил всё больше странностей: топчан, стул, стол и даже шкаф имели такую же особенность, как и стены. Они словно были сотканы из нитей! Как бы не пытался распотрошить какую-то мебель в поисках твёрдой сердцевины, Дамиан ощущал только тугое полотно из крохотных стежков. Единственное, что имело другую структуру — окаймляющие прозрачный барьер деревянные брусья. Создавалось впечатление, что он угодил в какую-то вышитую картину, но едва ли такое было возможно!

За окном начало светать, вот только и расползающийся по странному коридору дневной свет не достигал места заточения. Ошалев от бессмысленных метаний, Дамиан набрал побольше воздуха в грудь и закричал:

— Кто-нибудь! Отзовитесь! Здесь кто-нибудь есть?!

На секунду Дамиану показалось, что он увидел чью-то тень. Будто что-то, похожее на лисицу или собаку, быстро пробежало вдоль стены.

— Эй! Я здесь! — окликнул видение Дамиан, но это был лишь возглас в пустоту. От звенящей тишины закладывало уши. Липкий страх подкрадывался из темноты, медленно окутывая. Но Дамиан не сдавался:

— Кто-о-о-н-и-ибу-у-удь! — раскатисто повторил он, и (о чудо!) где-то вдали послышались шаги. Тихие и суетливые, похожие на топот детских ножек. Сердце Дамиана гулко забилось в груди: шаги стремительно приближались. Скрипнули петли тяжёлой двери, спрятавшейся где-то во мраке коридора. Мягкий свет волшебного шара разогнал темноту. Дамиан вжался в невидимую преграду и уставился на появившуюся маленькую девочку, одетую в просторную короткую ночную сорочку. Золотистые волосы малышки растрепались, а заспанные глаза часто моргали. Вокруг её ног вился, задрав пушистый хвост, здоровенный рыжий кот. Он громко мурчал и тёрся ушами о голые ноги девочки. Малышка подошла ближе, и Дамиан не поверил своим глазам. Она была невероятно похожа на Нэйдж! Те же карие, словно спелые вишни, глаза, точёные черты лица и мягкие алые губы. И даже лёгкий яблочный аромат внезапно пробившейся через сырость и гнилостный запах плесени.

«Как такое возможно?!» — только и успел подумать Дамиан, прежде чем уставившаяся на него малышка резко нахмурилась и строго спросила:

— Кто ты, и что делаешь в фамильном гобелене Редианов?