Просто бывшие

Глава 9. Счастливые туфли

Мир

Не отпускает.

Сегодня понял это с отчетливой ясностью, когда в очередной раз примчался сторожить под ее окнами. Это уже мой третий визит. Такими темпами можно переквалифицироваться в сталкеры.

Всю душу ведь мне вымотала.

Магия какая-то…

Пока не видел ее, чувства все будто под замком были. Но стоило встретить снова, как ящичек Пандоры разлетелся на куски. Повылезали мои демоны.

ПОХОТЬ. ЖЕЛАНИЕ.

Всю ее облизал взглядом на сто раз. От макушки светлых волос до кончиков туфель. Женщин вокруг тысячи, а хочется только одну. Ту, что предал и оставил в неведении.

ЗЛОСТЬ. ГНЕВ. РЕВНОСТЬ.

Мысль о возможном сопернике кипятит кровь, сжимаю со всей силы руль, представляя, как Юля и какой-то Борис вместе.

Ктоян в телефонном разговоре с ней несколько раз упоминала этого мужика в контексте совместного проживания.

Глупо было надеяться, что Юлька будет ждать меня. Вдвойне глупо было приезжать к ней домой, чтобы в этом убедиться. Ну встретил бы я его на пороге ее квартиры, дальше-то что?

ЗАВИСТЬ.

Даже выбей я этому «счастливчику» зубы и пересчитай ребра, от этого расклад не изменится. До зеленых чертей завидую. Душит это чувство так, будто я все еще имею на свою бывшую жену хоть какие-то права.

Стоило бы смириться с тем, что она выбрала не меня. А всё равно гнетет.

Какому-то хрену ее улыбки, мне же — полный игнор.

Всю дорогу до офиса моя Снежная королева молчит. Салон пропах ее духами. Мне кажется — я сам пропитался им насквозь.

Вдыхаю глубже, вбираю в себя всё до молекулы.

Надышаться ею не могу. Поплыл как дурак еще тогда, при первой встрече…

И до сих пор не отпускает.

Странное чувство, потому что я не знаю, чего ожидать от Юли.

Бывшая жена морозит, старательно делая вид, что кроме отношений начальник подчиненная нас ничего не связывает.

Но ведь тогда, в ее день рождения, и на том дурацком собрании я чувствовал от нее вызов. Искру интереса видел в глазах.

И сейчас, когда шла мне навстречу от дверей подъезда, горела решимостью, а потом — раз — и всё потухло. Спряталась за бронированным стеклом отчужденности.

Выколупать бы ее оттуда и хорошенько нашлепать по заднице. Да кто ж даст.

Сбежит ведь.

Всегда так делала, когда чувствовала уязвимость. Избежать конфликта для нее проще, чем вступить в конфронтацию и отстоять свою точку зрения.

Когда познакомился поближе с ее семьей, все вопросы отпали. У руля там Людмила Ивановна, а не тесть.

Тещенька золотая воспитала идеального биоробота, которая никогда не должна ошибаться. А чуть что — мамаша с наставлениями тут как тут.

Вспоминаю, как она вечно приседала Юльке на уши по поводу наших отношений, и зубы сводит от желания встретиться и наконец послать тещу куда подальше. Чтобы больше не промывала дочери мозги. Дала жить спокойно.

Но тема матери у нас и тогда, в браке, была табу.

Для Юльки ее тиранистая мамаша — эталон, недостижимый идеал, которую она всегда боялась разочаровать.

Мисс Разочарование, отвернувшись к окну, с напускным энтузиазмом разглядывает старенькую Приору в соседнем ряду так, будто ничего важнее нет. Хочется встряхнуть ее, чтобы ожила наконец.

Хочется… да много чего хочется. Но прямо сейчас всё, чего я желаю, чтобы она снова взглянула на меня.

Отсчитывая секунды светофора, прикидываю в голове, чтобы такого сказать…

— «Юль, у тебя мужик тут изнемогает», — брякну это и тут же получу порцию льда и снега в табло.

— «Да мне нахрен не сдалась твоя папка! Я еще вчера изучил всю доступную информацию и готов поставить раком весь ваш протухший Совет». — После такого заявления она мне все лицо расцарапает, выбросит эту треклятую папку и сама катапультируется из салона.

Мозг буксует, но не генерирует ни одной нормальной версии диалога.

Вместо этого щелкаю каналы радио, пока не звучат знакомые слова.

«I don't quite know

How to say

How I feel

Those three words

Are said too much

They're not enough».[2]

Юля поворачивается ко мне настолько стремительно, что я бью по тормозам, на автомате врубая аварийку.

Мы стоим в потоке разгневанных моей выходкой автомобилистов, кругом сигналят, но я не свожу взгляда с ее лица. Стена дала трещину, а за ней прячется буря эмоций.