Просто бывшие

18.1

«Телефон пищит смской, когда я, устав ждать мужа с корпоратива, разбираю постель.

Мир предупредил меня, что сегодня они празднуют юбилей компании, и гудеть будут долго. Просил не ждать и ложиться спать. Но я все равно упрямо прождала его до половины двенадцатого, а потом сдалась усталости со всеми потрохами.

Новая начальница требовательна, и я еще робею перед ней. Хотя все в отделе говорят, что Сона Ктоян строга без меры, но справедлива.

Вспомнив про телефон, без интереса смотрю на экран. Наверняка очередная рассылка спама.

И застываю с зажатым в руке мобильником, по спине прокатывается горячая волна, ноги вмиг становятся ватными. Эту вату будто мне и в уши напихали, звуки будто стали приглушенными. Сердце бахает так, что меня трясет. А я всё смотрю и смотрю на куцые строчки.

«Приезжай в Шератон. Твой муж в номере 556. Не один».

Секунду я решаю, верить этим словам или нет, а потом спешно одеваюсь.

Я ведь догадывалась, что к Миру клеятся бабы с его работы. Красивый, молодой и перспективный мужчина. А что женат, так разве сексу жена помеха? Не столб, подвинется. Так мне казалось.

Мир на мои расспросы приходил в ярость. Он постоянно злится на меня, когда я ревную. Только вчера мы ругались с ним, доказывая до хрипоты, что каждый прав. Сегодня с утра помирились, но осадок так и остался.

И прямо сейчас какой-то доброхот подкинул дровишек в мой костер ревности.

Через пятнадцать минут я паркую машину у отеля. Я все еще не верю в реальность происходящего. И даже когда на ресепе, услышав мою фамилию, портье выдает мне пластиковый ключ-карту, не верю. Это очень похоже на розыгрыш в стиле моей сестры.

Мягкий ковролин заглушает шаги, пока я коридорами добираюсь до люкса. В крови кипит адреналин, когда я провожу ключом и отпираю дверь.

Первое, что вижу в поле зрения, розовые туфли, разбросанные по полу прихожей. Следом платье, сумочку… мужской пиджак. Его я поднимаю и прижимаюсь носом к лацкану. Горьковатый запах туалетной воды открывает мой личный портал в ад.

Это пиджак Мира, нет никаких сомнений.

Прижав его к груди, как величайшую драгоценность, шарю глазами по комнате, а потом подхожу к двери в спальню. Рука дрожит, когда я поворачиваю ручку…

На постели никого, если не считать разбросанного нижнего белья. Голову ведет, как от выпитого на голодный желудок вина.

Шум воды из душа не перекрывает гортанный смех какой-то девицы.

Я все еще не верю, что это правда, когда девица, громко взвизгнув, говорит:

— Черт, Соболев, ты больной что ли? На лицо-то за что?!

Прижимаюсь к косяку, вдруг обессилев. Понимание в какой я глубокой заднице бьет наотмашь. В груди черная дыра, она ширится, ломая мне ребра. Дышать не могу, как больно от этого предательства.

Девица заливисто хохочет, когда я слышу голос мужа:

— Не дергайся!

Нас с ним разделяет пара шагов и тонкая стеклянная дверь. Пока я сгораю в агонии, мой муж жарко имеет в ванной какую-то девку.

Мне сделать эти два шага, раскрыть створки и увидеть всё своими глазами. Но внутри будто всё выжгло. Ни чувств, ни желания что-то выяснять. Пустота. Там, где когда-то была яркая звезда, теперь непроницаемая черная дыра. Боюсь, если я сделаю хоть шаг к двери, она поглотит меня целиком…

И я, развернувшись, тихо покидаю номер в обнимку с пиджаком мужа».