Просто чувствуй

Глава 1

Тайлер

Завтра Рождество, мы готовились к взлёту в сторону Милуоки, но настроения отмечать у меня не было. Его давно у меня не наблюдалось, когда дело касалось семейных праздников. Как вы себе представляете подобные мероприятия? Большой стол, который ломится от вкусной и ароматной еды, куча родственников вокруг или, наоборот, самые близкие рядом, тёплая атмосфера, подарки и непринуждённые разговоры. Нормальная такая картина, да? Мне тоже нравится.

Только в моей жизни всё не так. От слова совсем. Я уже не помню, когда чувствовал себя счастливым и беззаботным. Моё детство рано закончилось. Мне пришлось быстро повзрослеть. Радость и безмятежность испарились буквально в одночасье.

Это жизнь, ничего не сделаешь.

Суровая, сука.

В моей жизни только одна радость – Сидни. Мы знакомы с детства. Влюбился в неё с первого взгляда, в восемь лет. Но знаете, это была такая детская любовь, я не придавал этому особого значения. А вот в двенадцать мы как-то гуляли, и Сидни сказала, что я стану её мужем, когда мы вырастем. И я пропал. Как вы понимаете, она явно забыла о своих детских обещаниях. Иначе уже была бы моей. Но я-то не забыл, а беззаветно влюбился в эту красотку с каштаново-золотистыми волосами и тёплыми карими глазами. Всегда старался быть рядом и защищать от любой опасности.

По мере нашего взросления я стал замечать, что она не особо-то стремилась в мои пламенные объятия. Вру. Она часто меня обнимала и говорила, что любит меня. Как друга. Если в шестнадцать такое услышать, ещё приятно. То в восемнадцать, поверьте, не очень.

Я переехал в Милуоки из Детройта, когда мне было восемь лет. Там мы жили в крайне неблагополучном районе. Это был адовый район, если быть предельно откровенным. Наркотики, оружие, бедность. Мои родители старались выживать и содержать нас с моим младшим братом в нормальных условиях. Хорошими их сложно было назвать.

В один день и этот нормальный мир рухнул. Мой младший брат Дарен, которому было всего четыре года, оказался не в то время и не в том месте. Он выскочил на улицу погулять. Убежал дальше, чем обычно. На дворе был сентябрь, я учился в школе. Меня не было рядом. Опуская ненужные подробности, Дарен забежал во двор, где жили наркоманы. У них как раз была потасовка какая-то. Они не заметили маленького ребёнка и начали палить из двадцать второго калибра из-за долбаной, мать её, дозы. Те два мудака не пострадали. Но мой брат… Его застрелили. Случайно. Но разве это имело значение?! Его не смогли спасти.

С тех пор жизнь моей семьи пошла под откос. Медленно, но верно она распадалась. Сейчас от неё почти ничего не осталось. После смерти Дарена мы не смогли там жить, всё напоминало о случившемся. У отца, Рассела, был знакомый в Милуоки, и он предложил ему там работу. Родители быстро продали дом, и мы переехали. В ноябре я уже учился в другой школе, в одном классе с Майком и Джеем.

Майк, как самый общительный парень в моей жизни, решил, что без него моя жизнь не имеет смысла и стал достаточно навязчиво пытаться со мной подружиться. Сначала я шарахался от него, как и ото всех вокруг. Но затем проникся к нему. Меня подкупила его настойчивость и чувство юмора. Оно у него уже в восемь лет было отменное. Мы стали общаться, иногда гуляя вместе после уроков. Джей держался поодаль от меня. Не доверял он мне долго. Но Майк всегда говорил, что Джей его брат и отличный парень. Только с течением времени мы стали с Джеем друзьями. А за последний год, как вы знаете, мы сблизились до неприличия. Этот засранец даже шары брил в моей ванной!

Даже думать об этом не хочу!

Где-то через четыре месяца после переезда я познакомился с Сидни, Тришей и Хлоей. Мы часто гуляли впятером. Сидни понравилась мне с первого взгляда. Хлоя тоже, но не в том смысле, что Сидни. У неё характер слишком боевой. Мне нравится девушки с более покладистым нравом. Сидни всегда очень много смеялась, была озорной девчонкой и любила носить милые платья. В подростковом возрасте она стала более дерзкой и переменчивой, но оставалась очень наивной. Поэтому я старался охранять её как мог, чтобы не случилось непредвиденного.

Ей нравилось, что я всегда готов помочь ей. Вы не представляете, сколько я решил тестов за неё вплоть до выпускного класса. Иногда она не успевала подготовиться, иногда специально не занималась, зная, что я помогу. И я помогал, надеясь, что это верная дорога к её сердцу. Хер там. Она всегда потом целовала меня в щёку и говорила: «Тай, спасибо. Твоей девушке очень повезёт».

Понимаете, да? Понимаете, как это херово? Ты делаешь всё возможное, чтобы тебя оценили как парня: ходишь в зал, наращивая мышцы, занимаешься по ночам, чтоб сдать за неё тест, из кожи вон лезешь, чтобы заработать денег на своих мозгах.

И. Ни. Хера.

Повернулся назад, Хлоя с Джеем ворковали, разглядывая друг друга. Хорошо, хоть у него всё наладилось. Видели бы вы его сейчас! Такой взгляд, словно он смотрел на восьмое чудо света.

А ведь каких-то две недели назад этот громила стонал и жевал сопли у меня на полу, высосав очередную бутылку вискаря. Но я правда рад, что они нашли в себе силы простить и двигаться дальше. Они идеально дополняют друг друга. Благодаря Хлое Джей стал другим. В своих пьяных рассказах он упоминал свою мать и историю своей жизни. Я охренел, если честно. Ему, оказывается, через многое пришлось пройти. Но я не задавал вопросов. Просто подставлял плечо, когда ему хотелось облокотиться и слушал. Потом тащил его в туалет на себе и обратно. Зато посмотрите сейчас на него. Цветёт и пахнёт, с лысыми шарами, мать его!

– Тай, ты слышишь, как он взревел?! Господи! Выпустите меня отсюда! Я сейчас умру! – истерически прошептала Сидни.

Повернулся к ней и увидел, что она бледная как мел, её привычный золотистый оттенок кожи пропал. Она очень боялась высоты. Я сидел справа от неё, размышляя о своей жизни, пока самолёт начали готовить к взлёту.

– Си, всё хорошо. У этого самолёта турбореактивные двигатели, поэтому он так взревел. Пилоты проверяют, всё ли с ними в порядке, – пытался успокоить её.

Почему-то вспомнилась шутка, что самые мужественные люди – это айтишники. Почему? Они пишут софт для самолётов, но продолжают бесстрашно летать. Ха-ха.

Я не боялся высоты. Я её любил. В этом году наконец пошёл в лётную школу и уже совершил первый прыжок с парашютом. Полная перезагрузка, глоток свежего воздуха, свободное падение, контроль над ситуацией при абсолютной неизвестности.

Кайф.

Сидни сидела и глотала ртом воздух, вцепившись в подлокотник кресла и нервно крутя головой по сторонам.

– Какого хрена я сижу ближе к иллюминатору?! Я не хочу этого видеть! Тай, меня могут сейчас выпустить отсюда?! Я не хочу никуда лететь! – не смотря на меня, взволнованно шептала она.

– Малыш, посмотри на меня, – по привычке обратился к ней. – Всё хорошо. Ты мне веришь?

Однажды в пятнадцать лет вырвалось подобное обращение, и с тех пор периодически так называл её.

Она со страдальческим видом посмотрела мне в глаза. Сердце замерло от её взгляда. Её карие глаза с золотистыми прожилками излучали тревогу. Ей реально страшно.

– Тай, мне нехорошо… – прошептала она.

Вызвал стюардессу, пока мы не взлетели и стояли недалеко от взлётно-посадочной полосы.

– Я Вас слушаю, – подошла девушка с идеально зализанными волосами, ярко накрашенными глазами и красными губами.

– Вы не могли бы принести воды, девушка нехорошо себя чувствует, – обратился к ней.

– К сожалению, сейчас нет. Мы готовимся к взлёту. Как только наберём высоту, я смогу обслужить вас. Если что-то серьёзное, то я передам пилоту и мы прекратим взлёт, – заученно ответила она.

Тогда мы никогда не улетим.

– Нет, не стоит, – ответил ей, и она ушла.

Посмотрел опять на Сидни. Костяшки её пальцев побелели от той силы, с которой она вцепилась в подлокотники кресла.

– Малыш, давай дышать вместе со мной. Вдох-выдох, – начал я тихим, но уверенным голосом. – Давай, глубокий вдох и медленный выдох всем телом.

Она судорожно всхлипывала, ни хрена не слушая меня и не смотря в мою сторону. Уставилась куда-то вперёд невидящим взором.

– Тай, мы упадём! Клянусь, я прям чувствую, как уже падаю!

– Малыш, мы ещё на земле стоим, – улыбнулся ей и продолжил. – Мы даже с места ещё не сдвинулись. Пилоты проверяют двигатели и разные датчики в кабине, стюардессы проверяют у всех ремни безопасности, все выполняют рутинную работу. Они делают это каждый день. Для них это обычная работа.

Сидни покосилась на меня, распахнув глаза.

– А если пилот не выспался?! Господи! А если он уснёт, когда мы взлетим?! Мы же упадём с огромной высоты!

Господи, иногда с ней очень сложно.

– Си, когда мы взлетим, он включит автопилот. Даже если он не выспался, там есть второй пилот, который проследит, чтобы мы не упали, – продолжал я спокойным, гипнотизирующим тоном.

В этот момент рёв двигателей усилился.

– Господи боже! – почти простонала она.

– Малыш, дыши. Вдох-выдох. Я рядом с тобой, – положил свою ладонь поверх её. Она была холодная как лёд.

– Тай, я не могу! Мне дышать нечем, – услышал панику в её голосе.

Дело дрянь.

Отцепил её руку от подлокотника и, подняв его, аккуратно прижал дрожащую Сидни к себе.

– Малыш, вдох-выдох. Давай вместе со мной, – тихо говорил, поглаживая её ледяную ладонь, сжатую в кулак, второй рукой обнимал за талию, прижав к себе.

Как же приятно прикасаться к ней. Но она не моя. Она теперь встречалась с Дэймоном, мать его.

– Делай глубокий вдох, – мягко командовал, пытаясь достучаться до неё. Она постаралась вдохнуть. – Умница моя, а теперь медленный выдох. Выдыхай всем телом, чтобы расслабиться.

Почувствовал, что она старается, но напряжена как струна. Медленно поглаживал её талию, стараясь хоть как-то передать ей своё спокойствие.

Самолёт тронулся и начал, ускоряясь, нестись по взлётно-посадочной полосе. Нас вжало в кресла.

– Малыш, дыши со мной, не останавливайся. Наполняй лёгкие кислородом и выдыхай, расслабляясь. Умница, теперь ещё раз.

Слегка наклонился, чтобы увидеть её лицо. Она сидела, закрыв глаза, и старалась выполнять мои команды.

Такая красивая…

– Тай, не молчи, – прошептала она, когда самолёт оторвался от земли.

– Давай ещё раз. Вдох, который наполняет тебя и медленный-медленный выдох. Представь, что, выдыхая, ты сдуваешься как воздушный шарик. Ты расслаблена и тебе ничто не угрожает. Я рядом с тобой. Всё хорошо.

От неё всегда так вкусно пахло. Она любила цветочные и цитрусовые ароматы. Неосознанно сам сделал глубокий вдох, наслаждаясь ароматом.

– Что это за звук?! Мы падаем?! – снова паника в голосе.

Улыбнулся на её реакцию.

– Нет, малыш. Мы убрали шасси и продолжаем взлетать. Дыши, не останавливайся.

– Ты тоже не останавливайся, говори. Твой голос меня успокаивает, – призналась она.

Я бы хотел не останавливаться… Только в другом.

– Чувствуешь, как размеренно бьётся моё сердце? – спросил у неё, и она кивнула. Тогда я продолжил: – Вот постарайся подстроиться, и дышать также спокойно и размеренно. Под стук моего сердца ты дышишь глубоко и спокойно. Тебе ничто не угрожает. Когда я рядом, разве тебе что-то угрожало?

Она едва заметно отрицательно покачала головой, её кулак в моей ладони стал немного расслабляться.

– Вот видишь, значит и сейчас всё хорошо. Рядом со мной тебе ничего не страшно. Помнишь, ты всегда говорила, что я твоя скала? Что я всегда встану грудью тебя защищать? Так разве что-то изменилось? Нет. Поэтому дыши спокойно. Даже если мы упадём, я сгруппируюсь с тобой так, что ты упадёшь на меня, а не на землю, – пошутил я, и она тихо засмеялась.

Её тело понемногу расслаблялось. Она положила голову мне на плечо.

– Умница моя, только продолжай дышать, – поглаживал её ладонь и талию.

Мне было хорошо сейчас. Но я понимал, что это всё по-дружески с её стороны. Мы часто обнимались, иногда даже танцевали вместе в баре. Но для неё это всё ничего не значило. А я ловил эти моменты и записывал на свою карту памяти, чтобы потом вспоминать.

– Тай, ты замолчал. Это плохая идея, – напряглась она.

– Прости, задумался. Ещё совсем немного и мы наберём нужную высоту и выйдем на эшелон. На автопилоте с двумя бодрствующими пилотами полетим в сторону дома. А там тебя ждут Триша, бабушка и дедушка. Представляешь, как они обрадуются тебе? Они тебя полгода не видели. Тебя ждёт Рождество в кругу самых близких. Улыбки, счастье, веселье.

Сглотнул неприятный ком. А меня ждало одиночество.

– И Дэймон, – добавила она.

Сжал челюсти, напрягшись всем телом.

– Да, и он тоже, – ответил, повернув голову в сторону иллюминатора.

Сидни немного отстранилась от меня и тоже посмотрела туда. В этот момент самолёт начал делать плавный поворот. Но проблема была в том, что с нашей стороны мы увидели землю.

– О господи! Тай! Мы падаем! – сипло вскрикнула Сидни.

Я быстро взял её за лицо и повернул к себе.

– Малыш, посмотри на меня. Мы просто поворачиваем, чтобы взять курс на наш дом. Дыши, – тихо говорил, поглаживая большим пальцем её скулу и смотря в её испуганные глаза.

Она опять судорожно всхлипывала, а не дышала.

– Смотри на меня. Всё хорошо. Мы летим домой. Я рядом, малыш, – смотрел в её тёплые карие глаза.

Наши лица разделяли каких-то пару сантиметров. Я чувствовал её дыхание. Опустил глаза на её губы и член моментально дал о себе знать, начав напрягаться.

Твою мать! Не сейчас же.

– Ещё. Говори, Тай, – взмолилась она, разглядывая моё лицо.

– Я не дам тебя в обиду. Ни один пилот не сможет угробить тебя, поверь мне. Пусть только попробует… – тихо говорил, как она неожиданно прильнула к моим губам.

Да ну на хер?! Да чтоб меня!

Сердце подпрыгнуло в груди. Мы никогда не целовались. Я понятия не имел, какая она на вкус. Я сейчас словно засунул два пальца в розетку и меня шарахнуло током. Всё тело в момент ожило и напряглось.

Сильнее прижал её к себе одной рукой, большим пальцем другой руки поглаживая скулу. Её губы такие мягкие. Особенно нижняя. Мягко захватил её и поцеловал. Сидни не отталкивала меня, и я продолжил. Аккуратно переместился на её верхнюю губу, провёл по ней языком. Член встал, теперь явно проявившись в моих джинсах. Открыл глаза и, немного отстранившись, посмотрел на неё. Её лицо было расслабленно и появился небольшой румянец. Тогда я сильнее схватил её за шею и захватил её губы своими. Она тихо застонала и открыла рот. Меня бросило в жар. Провёл языком по её зубам и надавил на них, она открыла рот шире и неуверенно провела кончиком языка по моему.

Ребята, можем падать!

Я сейчас всё равно ни хрена не замечу.

Углубил поцелуй, лаская её язык своим и сминая её губы. Она великолепна. Такая сексуальная и вкусная. Такая манящая. Я в долбаном раю! Я на небесах в буквальном смысле.

Сидни стала увереннее отвечать на поцелуй, вцепившись свободной рукой в мою толстовку.

В этот момент самолёт тряхнуло, и мы попали в воздушную яму.

Вскрикнув мне в рот, она буквально вжалась в меня всем телом и стала яростнее лизать мой язык. Откинул её к спинке кресла и продолжил с напором страстно целовать. Наши языки не могли оторваться друг от друга. Мы буквально лизали друг друга, в отчаянной попытке забыться. Она от своей панической атаки, я от того, что она не моя. Одной рукой я сжал её талию, другой массировал шею.

Она бесподобно целовалась. Нежно, но при этом очень страстно.

– Простите, Вы просили воду для вашей девушки, – вдруг послышался голос стюардессы.

Да вы, мать вашу, шутите, что ли?!

Сидни резко остановилась, тяжело дыша, и той рукой, что вцепилась в мою толстовку, начала отталкивать меня.

Просто великолепно!

– Спасибо, – прохрипела она и, нервно улыбнувшись, добавила: – Что Вы, я не его девушка. Он мой друг.

Взяв стакан трясущейся рукой, Сидни начала жадно пить. А я отстранился от неё, пытаясь совладать со своим дыханием и желанием заорать на весь самолёт.

Друг! Мать его, друг!

Я столько лет мечтал её поцеловать. Столько времени думал, какая она на вкус. Везде. Наконец я узнал, каковы на вкус эти губы и язык. Как мне теперь жить с этим знанием, когда она встречалась с другим?! Какого хера я столько свои волосатые яйца высиживал?!

– Прости, Тай. Это всё паническая атака виновата! Я не специально, правда! – хрипло откашливаясь, она принялась извиняться за самый долгожданный поцелуй в моей жизни.

Этим она, видимо, решила совсем добить меня. Я и так во френдзоне, словно прокажённый уродец, так ещё и за поцелуй со мной ей стыдно.

Приплыли.

– Не извиняйся. Всё хорошо.

Ни черта не хорошо.

Отвернулся в сторону прохода, думая, как скрыть от неё своё негодование и стояк.

– Тай, мне всё ещё страшно. Можешь взять меня за руку? Пожалуйста, – тихо попросила она.

Разве я мог ей отказать?!

Протянул ей руку, и она вцепилась в неё. Переплёл наши пальцы и положил соединенные ладони на свою ногу. Она не противилась. Неосознанно второй рукой начал поглаживать костяшки её пальцев.

Такой вот я отличный друг, обращайтесь. Моё плечо, руки, спина, уши, и, как выяснилось, рот всегда к вашим услугам.

Какого хрена я для неё только друг?!

Может, надо подстричь кусты у моей анаконды?!