Просьба одна - отстаньте от меня!

Глава 1

От побудной песенки сотового озвереть можно. Ещё ночь за окном не закончилась! Нифига себе, как некоторые рано встают! — на работе Вадим тщательно лелеял надежду отоспаться на природе. Но, забравшись в лес или горы, неисправимый городской соня просыпался ни свет ни заря. И хоть тресни, потом не мог уснуть, отчаянно завидуя дрыхнущим рядом счастливчикам. Вот и сейчас пришлось лежать в зыбком сумраке и глазеть в потолок. Разглядывать, откровенно говоря, там было нечего и незачем. С закрытыми глазами мог представить закопченные бревна с узором смолы, проступившей от жара часто перетапливаемой печки. Не в первый раз здесь ночевать довелось. Хорошо хоть с краю лёг. Если приспичит, не надо будет ползать по спящим соседям. Некоторые очень недовольны, когда почти восьмидесятикилограммовый бугай отдавит им спросонья что-нибудь. Стоило подумать, как почувствовал — пора прогуляться. Чертыхнувшись про себя, поднялся, стараясь не будить соседей. На ощупь обулся, и выскочил на улицу. Увы, достижения сантехнической мысли человечества, и зимовье — мало совместимы.

Снег стыло скрипел под ботинками. Заснеженные ветви деревьев сливались с предрассветным небом. Только-только начинало светать. Россыпи звезд уже побледнели, но ещё не растаяли и крепкий мороз по ночному обжигал кожу. Издалека послышался едва различимый волчий вой. Парень внимательно прислушался. В отличие от наглеющих год от года медведей, охота на которых была запрещена несколько лет назад, серые хищники давно не встречались в этих обжитых местах. Вполне разумно избегая быстрого и несчастливого знакомства с меткими деревенскими охотниками. Но, говорили, прошлой зимой видели то ли волков, то ли собак. Закоренелая туристка не побоялась заночевать в одиночку в зимнем лесу. Наутро хотела пройтись за водой. Благо, не замерзший до конца ручей тихо побулькивал в овраге. Повинуясь смутному предчувствию, мимоходом глянула в маленькое окошко зимовья. И застыла, увидев двух волков, медленно бродящих меж деревьев. Тут же передумала насчёт прогулок. Само собой — Вадим усмехнулся — я бы тоже не рискнул.

Якобы зверюги весь день рыскали окрест, а наблюдательница оставалась 'в засаде'. По вечеру, заслышав голоса идущих к зимовью людей, непрошенные гости кинулись прочь. Рассказ "пленницы зимовья" удивил новых постояльцев. Вспомнили о необычных помесях одичавших собак. В ответ на запальчивое: "Никакие это не собаки!", девчонку подняли на смех. Ведь по её словаам, глаза неожиданных визитёров не по-волчьи отблескивали красным. Смех смехом, но найдя большие и глубокие, совсем не похожие на собачьи следы, к рассказу отнеслись серьёзней. Баяли, кто-то из егерей потом долго и настойчиво ходил с ружьём по окрестностям. Всё пытался отыскать "то ли собак, то ли волков". Но странные звери растаяли в сизых сумраках зимнего леса. Вадим усмехнулся — Наверное, обычная "байка-пугалка" для туристов-новичков. А девчонка, скорее всего, проспала весь день в зимухе….

Воя больше не слышно. Почудилось, — решил Вадим, и ушел в тепло.

Улегшись обратно на полати и осторожно ворочаясь, парень проклинал забывчивых идиотов, не отключающих будильники. Неожиданно вспомнил, как во время недавних алкогольных посиделок обещал одному из хороших приятелей помочь перебраться на другую квартиру. Но после бурной гулянки про переезд позабыл. Оп-па! Это же сегодня! Или в следующее воскресенье? Надо вспомнить! Эх, был бы сотовый…. По закону подлости, в традиционной спешке "я-уже-сильно-опаздываю", телефон остался дома. Попросить позвонить? Так спят все. И приятель вряд ли сильно возрадуется такому утреннему… то есть, ночному звонку. Особенно, если "великое переселение", по расхожей поговорке равное половине пожара, сегодня не планируется. — Так… Переезды обычно с утра назначают. Выбор несложный. Наплевать и забыть? Или рвануть на станцию прямо сейчас? Как раз успеваю к первому "электрону". Поразмышляв "а мне оно надо?", Вадим рассудил, что приятель помощи достоин. Решившись, тихонько встал и оделся. Хорошо, в этот раз один приехал. Все, кто хотел составить компанию, потихоньку отвалились к выходным. Зато никого будить и ничего объяснять не надо, сам себе хозяин. Запихнул стальные вещи в рюкзак и вышел под занимавшееся зарей небо. До станции каких-то десять километров. Добежать — дело плёвое. Он не мог спокойно ходить по тропе. Всегда убыстрял шаг, набирая привычный походный темп. И плевать, какой тяжести рюкзак за спиной. За что обычно получал от непоспевавших, если был не один. Но зимой бежать к лучшему — не замерзнешь. Вадим разогрелся от быстрой ходьбы. Задержался под старым разлапистым кедром, скинул и сунул в клапан рюкзака куртку.

Прорезая сугробы, хорошо утоптанная тропа вилась между застывшими деревьями. Выскакивала на пригорки, петляла по заснеженным лугам. Время от времени дорожка ныряла в 'хрустальные' заросли кустов, сплошь покрытых густым серебрящимся инеем. Крупные ледяные иголочки на ветках переливались под первыми розовыми отблесками рассвета. Но ленивое светило не торопилось высунуть нос из-за далеких горных пиков. Изморозь на ветках нигде не сбита. Значит, с утра никто не проходил. Да и какому ненормальному, кроме него, может придти в голову попереться на станцию в такую рань.

— Какие тут могут быть волки-то — Вадим улыбнулся, вспомнив об утренних страхах. Знакомые места, знакомая тропа. Сто раз всё хожено — перехожено.

Он старался не сбавлять шаг при подъёме и не бежать под уклон. Судя по торчащей из-под снега осоке, уже шел замерзшими болотинами. Значит, до станции ещё добрая половина пути. Вдруг воздух стал словно сгущаться. С каждым шагом становясь всё плотней и плотней. Медленно переставляя ноги, приходилось преодолевать непонятное сопротивление. Легкие не дышали, а пили морозный, холодный, тягучий кисель. Хотелось остановиться и отдышаться. Посидеть, может даже и перекусить.

— Хорошо, что продуктов у меня — гора. Обратно в город на закорках едут — усмехнулся Вадим — Вчера, по приезду, почти не ел. Сегодня непредвиденно возвращаюсь. "Продовольственный запас" практически не тронут. Теперь точно успеваю на одну из ранних электричек. Можно не торопиться.

— Стоп! — обожгла внезапная мысль — Иду как в сиропе, передохнуть да посидеть потянуло…. Замерзаю же! Тягучий воздух и желание посидеть-передохнуть — самые первые признаки! Вовремя вспомнил. Никаких "присяду", "перекушу", "передохну"! Нельзя останавливаться, даже чтобы одеться. Только вперёд и не расслабляться. А то найдут рядом с тропой. С рюкзаком под мягким местом, с куском колбасы в зубах и со стылым взглядом мертвых глаз. Глядишь, родится новая легенда. Как ещё одного "бывалого туриста с полным рюкзаком продуктов", нашли "замерзшего недалеко от зимовья". Сколько раз о таком слышал. Про "лешего", который "обвёл", "странный взгляд", "непонятную улыбку на губах". И прочая чертовщина. Брррр! — поморщился Вадим — Всякая чушь в голову лезет. Как бабка старая лешего вспомнил. — Отчетливо раздавшийся неподалеку неприятный вой, заставил вздрогнуть. Выходит, утром не послышалось. — Волки? Одичавшие собаки? Последние гораздо хуже. Волки научены горьким опытом общения с охотниками. А собаки привыкли к людям, лучше их знают. На бывших хозяев легче напасть. Надежды, что рядом провыл, перейдя на тявканье, милый охотничий песик с добрыми глазами, практически нет. — Нет здесь охотников — запрещена охота сейчас. Браконьер? Обычно, это мужики серьёзные. Надо уходить, пока не повстречались, кто бы это ни был. А со станции обязательно дать знать егерям.

Неожиданно сердце забилось обезумевшей птицей в тесной клетке, лихорадочно пытаясь вырываться из груди. Мигом накатило и накрыло с головой ощущение чего-то страшного до жути. Никаких кошмаров или жутких видений, но панический беспричинный страх пробрал до костей. Трусом Вадим никогда не был. Но не случалось так пугаться. Мысли путались. Рюкзак за спиной потяжелел раз в сто, больно оттягивая плечи. А затем бездумное чувство дикого страха захватило полностью. И он побежал, неотрывно смотря под ноги.

— Лишь бы нечаянно не ступить мимо утоптанной тропы! Если провалюсь, если упаду, то сразу завязнув в глубоких сугробах, и тогда… — навязчивая мысль заполонила, отняла логику, вышибла всё — Что "тогда"?!?! — Предположения скоростными поездами звёздчато разбежались по сторонам. Всё окончательно перепуталось и провалилось куда-то в неизвестность. Осталось животное чувство опасности. И пришедшее оттуда же, из неизведанного, из темных времён звериных инстинктов, понимание — необходимо во что бы то ни стало выиграть этот забег. Самый главный, наперегонки со смертью.

В неуловимый момент тропа перешла в широкую заснеженную лесную дорогу. Постепенно, паника утихла и отступила. Вадиму подумал, что как-то слишком быстро выскочил из леса.

— Ура, наконец-то, могу снова соображать! И теперь не понять, отчего так сильно перепугался. Ладно, в любом случае больше воя или тявканья не слышно. Либо пока никто не вышел на след, либо отстали. Бегу по зимнику. Значит, люди рядом и серьезной опасности нет. — Переходя на шаг, парень поднял взгляд. И встал, как вкопанный. — Странно, все дороги, дорожки и тропы здесь знаю "на зубок". Кроме этой, получается. Совершенно незнакомый зимник. Сильно заваленные снегом обочины, следов машин и в помине нет. Лишь небольшая дорожка посередине. Да шут с ней, с дорогой! Это пустяк, чепуха, по сравнению с тем, что вокруг!…. — Чувствовал себя, словно чем-то ударили по голове. Пыльным мешком, например.

В мире множество мест, где дороги проходят через самые разнообразные леса. И ничего в этом особенного нет. Но окружающий сейчас мир не мог быть реальным. Лес категорически не желал быть привычным и знакомым. Вздымавшиеся по сторонам огромные деревья, не имели ничего общего с соснами, елями или, скажем, кедрами. Так вековое дерево отличается от жалкого, чахлого, придорожного кустика. Верхушки хвойных гигантов затерялись вверху. В еле заметных куцых просветах среди ветвей, скорее угадывалась, чем виделась просинь чистого утреннего неба. — Это что ж у нас такое подступает к извилистому странному пути? Невозможно это, и всё тут. Однако, — ошеломленно рассуждал Вадим — если чего-то не может быть, а оно — есть, значит, либо я сошел с ума, либо…. — Нет, само собой, ему доводилось встречать в глухих чащобах старых лесных великанов. Но никогда со стволами несколькометровой толщины. — Разве что секвойи, говорят, такие. Но откуда им взяться в наших лесах? — Парень помотал головой, стараясь сбросить наваждение. Уж очень был ошарашен окружающим пейзажем.

Где-то деревья вставали плотной сумрачной стеной. Где-то росли на значительном расстоянии друг от друга. За ними, в царящем полумраке, проглядывалась чаща из таких же. Светло-коричневая, ноздреватая кора огромных стволов казалась слепленной из глины. Причудливые узоры изломов и трещин придавали сходство с колоссальными древними каменными столбами. В которые кому-то понадобилось вбить большие кривые сучки. Причем горе-строитель совсем не заботился о симметрии. Целые ветки начинались высоко над землёй. Огромные, присыпанные снегом, с очень длинной густой зеленой хвоей, с узлами и наростами. Любая из них могла бы быть небольшим деревом. На невообразимой высоте всё смыкалось в почти сплошной навес. Редкие лучи света, героически пробивались сквозь завесу из хвои и веток. Но посередине пути всё равно дробились ими, и терялись не достигая земли. Лишь снег преодолел преграду, укрыв землю сугробами странной формы.

— Наверное, там обломившиеся и упавшие ветки лежат. — растерянно размышлял отдувающийся после сумасшедшего забега парень. Из снежных холмов по обочинам частоколом торчали тонкие серые прутики. Вадиму почудилось, что стоит на дне глубокого ущелья. Нависшие над дорогой ветви закрывали солнце, добавляя сходства. А ещё ему казалось, что невероятным образом уменьшился. И на самом деле сейчас на всё той же старой лесной тропе. Часто дыша, задирая голову и изумленно глазея вокруг. Словно мальчик-с-пальчик, потерявшийся в сказочном лесу. — И это при моих 'под два метра'? — Вадим фыркнул — Хорош 'кроха', нечего сказать!

Впрочем, сказок не бывает. — Вадим понемногу отходил от шока. Вопросов было много.

— Где я? Потом надо спросить "Кто я?" — нервно усмехнулся парень — Ага, следом: "В какой психушке меня держат?". Ну, так и надо ставить вопросы! Главное — не паниковать и мыслить логически. Тьфу ты, какая может быть логика?! Вон — странная дорога! Вокруг — невероятный лес-переросток! Погоди паниковать… — парень глубоко вздохнул, стараясь успокоиться — Значит, отсюда будем отталкиваться. Это не звериная тропа. Точно стою на дороге. Она проложена, утоптана. Кем-то или чем-то. Кажется, еле видны человечьи следы. Значит, есть, ходят люди. На конях ездят? Угу. Допустим, в ближайшую деревню. Теперь, про деревья. Которых быть не-мо-жет. Но, при здравом, или не очень, размышлении, где-то, всё-таки, растут. Наверное. А где? Может, просто замерзаю, и всё чудится напоследок. — предположил чуть ли не с облегчением — Лежу себе тихонечко около тропы в помрачении затухающего сознания. Смотрю предсмертный бред, для разнообразия. Чтобы время скоротать. Нет, надо снова и не спеша! — Вадим боялся, что окончательно спятил. — Отбросим пока не решаемое. С присутствием людей — определился. Хорошо. Теперь простой вопрос: Как сюда попал?

Ответом не задержался: Бегая! Сразу вспомнились рассказы и статьи про магнитные аномалии, "дыры во времени", зеленых человечков с глазами-бусинками и прочие "чудеса". — Ну, предположим, вляпался в "аномалию" или провалился во временную дырку. Ха! Временную во времени. Ну да, а чего не в "тридевятое царство"? Сейчас, как выйдет из-за деревьев сказочно красивый эльф, как поведёт раскосым глазом…. Этакий, с острыми ушами и мечом. Хм, мечом, говоришь…. Размечтался! Мало ли кто и что здесь может водиться! А слонопотамом, обожающим жрать неизвестные виды дурачков-туристов, не желаешь полюбоваться? А получить опыт рабства у местных аборигенов? Уникальнейший, м? Стать гвоздём программы в жертвоприношении какому-нибудь "мудрому лесному Умпи-Думпи"? С тушенкой в рюкзаке на закуску. Нет? Тогда, надо бы, Вадим Андреич, убираться куда-нибудь. Лучше — обратно и поскорее. Если сюда попал на бегу, то можно назад пробежаться. Глядишь, окажусь на любимой тропе. — Вадим улыбнулся. Наверняка улыбка была кривоватой и со стороны он выглядит дико. Ну что взять с сумасшедшего? — Идея, конечно, бредовая, но хоть согреюсь. Подмёрз, пока стоял всклокоченный. Тем более, а что ещё остается? "Караул!" кричать? Никто не услышит. Или услышат те, кого не хотелось бы даже видеть. К сожалению, на утоптанной дороге плохо видны следы. — Парень глубоко вздохнул, подтянул лямки рюкзака и рванул в обратную сторону.

Оказалось, не помнит, где именно всё изменилось. Но не сдавался. Внимательно всматриваясь в обочины на бегу, старался не проворонить место выхода на дорогу. Остановился через минут пятнадцать-двадцать. И снова побежал вперед. Затем, обратно. Передохнул. Потом, опять, вперед. И назад. И ещё, и ещё, и ещё. Безрезультатно. Дорога решительно не желала превращаться в тропу. Следов по обочинам не нашлось. По сторонам неизменно высился удивительный лес. И никаких звуков, почти не замолкающих в обычном лесу. Глубокую тишину нарушал только скрип снежинок под ногами. Ни пения птиц, ни потрескиваний. Даже шума ветра по верхушкам не слыхать. Может, просто не доносится с такой высоты?

Уставший Вадим перешел на шаг, честно признавшись, что идея поноситься 'туда-сюда', не самая умная. Из случаев, когда проблемы с головой вредят ногам. Только проголодался. Он присел прямо на дороге. Достал и одел куртку. Нашарил в рюкзаке печенье, съел немного. — Продукты надо беречь. Неизвестно, сколько идти до обжитых мест. Тем более, пока не ясно даже, куда. Когда и кого встречу. И что встречные могут со мной сделать. Да, и не мешало бы просмотреть вещи. Только это уже потом, в стороне. Мало ли какие неприятности набредают здесь на раскидавшего и перебирающего пожитки путника. Всё, пожевали и пора топать. Куда глаза глядят, в любую сторону. Главное — по дороге. Должна же она куда-то привести. — Вадим уложил пакет с печеньем обратно. Вдруг что-то, зашипев, упало сзади с резким звуком. Парень подпрыгнул и замер. Но сколько не озирался, не вертел головой — никого. Насторожившийся Вадим старательно всматривался в глубины леса. Внезапно с высоты ветви ближайшего дерева сорвался целый сугроб снега. Прошуршав, с громким "пшшшшыхххх!", ударился о землю. — Ффууу! Страх какой! — перевел дух парень — Так и парализовать может. — Он встал, застегнулся, вскинул рюкзак на плечи и быстро пошел в сторону, безо всякой причины показавшуюся симпатичней.

Дважды пришлось останавливаться перекусить. Хотелось пить. Льда отбить пока было негде. Вчерашнего чая в маленьком термосе оставалось мало, а снегом не напьешься. Замерзших речек или ручьев не попадалось. Видимо, они прятались под сугробами и утоптанным снегом. Дорога всё время поднималась в гору. Сходить с пути Вадим решил только в крайнем случае. Деревья пошли поменьше и подступали ближе к обочинам. Нижние ветки не были так изломаны. Кое-где с них свисали светло-зеленые, мохнатые нити. Словно около тропы собирались забавные старики-лешие с длинными зелеными пушистыми волосами. Бороды то ли из паутины, то ли из странного лишайника свисали до земли. Немного погодя лес перестал просматриваться вглубь. Покружил меж стволов, дорога постепенно повела под уклон. Появились небольшие поляны. Сквозь прогалины в ветвях заглянуло солнце. Пару раз повеселевшему Вадиму послышались крики птиц. Среди уже не запредельно высоких, но по-прежнему огромных хвойных великанов, появились другие, пониже, золотисто-бежевые, с коричневыми пятнами. Они походили на родные березы необычной раскраски. Сравнение подняло парню настроение. У здешних "берез" была редкая толстая хвоя на ветках. Сойдя по необходимости на пару минут с дороги, парень сорвал "хвоинку", помял пальцами. Она развернулась зелено-желтым листом, до этого плотно свернувшимся в трубочку. — Как маленькие сигары — улыбался Вадим, шагая дальше. — Жаль, не курю, можно было бы попробовать подымить листиком. И хмыкнул, представив, как бы это выглядело. — Как с Ямайки вернулся… — Не сбавляя хода, изучил сорванный трофей. Почувствовал исходящий от листа легкий приторно-медовый запах. Подобного точно не могло расти в любом, ближайшем лесу. Скорее, в индийских джунглях. Но тогда причем тут снег?

По-прежнему ясное небо потемнело. Солнечные лучи потускнели, смягчив контраст лежащих на снегу сине-черных теней от деревьев. Явно вечерело. — Как назло, вчера фонарик выбросил. Не уследил, расплавил у жарко натопленной печки. Будет ли луна? Существует ли здесь что-то подобное? — от последнего вопроса стало жутковато. А кто выходит на ночную охоту в этих местах, даже думать не хотелось. Но пришлось. Так что идти ночью — не могло быть и речи. — Никуда не денешься — надо искать место для ночлега. Может на дерево залезть? Коричневые исполины уже больше походят на привычные кедры или сосны. Нижние ветви под тяжестью снега склонялись до земли. — О! Вот и решение. Скорее всего, под придавленными и присыпанными снегом ветками, есть свободное место. — Парню приходилось раньше ночевать в таких укрытиях. — Внутри даже костер обычно можно развести. Дым будет рассеиваться, поднимаясь меж ветвями по стволу. И не сразу выдаст место схрона. Конечно, спрятаться бы лучше, чтобы все непрошеные гости — люди, звери, неважно — вовсе прошли мимо. Но далеко уходить от дороги тоже нельзя. Значит, надо обезопаситься. Нафиг не нужен заход на огонёк какой-нибудь плотоядной сволочи. Идеально обойтись совсем без приключений. Размышляешь, как шпион — с ехидцей подумал парень. — А так и есть! Новое, неизвестное место. Учтя странность происходящего, надо быть готовым к любым неожиданностям. Особенно — неприятным.

К подходящим деревьям трудно подобраться, не оставив следов. Вадим шел и вглядывался, пока не заметил проход среди высоких, искрящихся под усталым вечерним солнцем сугробов. Летом здесь наверняка протекает ручей, пересекающий дорогу. Парень решительно сошел с пути и зашагал по изгибу русла. На пути попался овраг от ручья до пригорка, проходящий рядом с большим деревом, недалеко от дороги. Понял, что нашел искомое и сбросил рюкзак. Тяжело рыть сугробы, увязая чуть ли не по грудь, одновременно стараясь не повредить наст. Но докопавшись убедился, что не ошибся и убежище на ночь найдено. У корней дерева, под придавившим и укутавшим ветки снегом, места, конечно, не много. — Но это лучше, чем ничего — приободрился парень. — Внутри сухо и длинная рыжая высохшая хвоя покрывает землю. Готовый зимний шалаш. — Вадим осторожно вернулся назад. На улице быстро темнело. Втащив и наскоро разобрав рюкзак, парень переоделся, приготовившись к холодной зимней ночи. Продукты доставал на ощупь. — Нет, так не пойдёт. Нужен свет. И тепло. Горячая еда или чай. Что-нибудь, чтобы согреться и не замерзнуть. На улице почти совсем темно. — Вадим решился разжечь костер, понадеявшись, что дымок в сумерках не будет виден

Небольшой огонек тяжело разгорался. Воздух плохо проходил между ветками и едкий дым никак не желал выбираться наружу. Для котелка не хватило места. Вытирая наворачивающиеся слезы, Вадим набрал снега в большую железную кружку и пристроил её над огнём. Консервы он решил поберечь, а картошка с морковью замерзли. Теперь их или рубить, или бросать в кипяток целиком. Поэтому дождался закипания воды и растворил бульонный кубик. Само собой, хлеб с горячим бульоном — не самая подходящая еда после дня ходьбы. Но выбирать не приходилось. Поужинав и притушив чадящий костерок, Вадим, наконец, позволил себе расслабиться. Заварив чай в той же кружке, дожевывая остатки порядком надоевшего за день печенья, пытался найти какие-нибудь разумные объяснения. Ничего хорошего не придумывалось. Отложил на размышления до утра, затушил огонек и забрался в спальник. Снаружи давно наступила ночь. Закрыв глаза, Вадим лежал в темноте ненадежного убежища. Страх и неуверенность долго не давали уснуть. Не сразу, но, всё-таки, парень задремал.

Под голубым, призрачно-дрожащем светом двух лун стужа набирала силу. Глухо потрескивали от усилившегося мороза деревья. Хищники рыскали по лесу в поисках поживы. Вожак уверенно вел стаю. Ночь только начиналась. Впереди много времени, но надо спешить. В последнее время еды стало меньше. Кто-то ходил по их угодьям и опережал охотников. Теперь они уже не спали до глубокой темноты, ещё в сумерках выходя за добычей. Опасен путь рядом с тропой двуногих. Но здесь легче найти добычу. Мясо и кровь насытят и поддержат силы, снова дадут возможность выжить. До следующей жертвы и нового шанса. Остановившись перед дорогой, острожный вожак долго втягивал носом ночной воздух. Хозяева тропы почти никогда не ходят ночью, а днём стая их избегала. Он научил этому остальных, зная по своему большому опыту, что двуногая еда обычно дорого отдает свою жизнь. В жестокой борьбе можно было потерять многих. Если не всех. Не стоит усилий такая добыча. Мертвым она не нужна. Однако, ночью бродят гораздо более опасные, наводящие панический ужас коварные охотники. За двуногими, за ними — за стаей, за всем живым. Зачуяв жуткий тонкий аромат, вожак обычно резво бросался прочь, увлекая остальных за собой. Не почувствовав опасности, зверь, пригнулся и осторожно, медленно пошел через тропу. Но резко остановился, уловив знакомый слабый запашок. За ним затаилась стая. Подняв вверх голову, хищник ещё раз принюхался. Двуногий и дым огня. И ещё что-то необычное. Стая сильна, это их территория. Недавно, они осмелились бросить вызов сильному сопернику, устроившему пиршество в здешних местах. Правда, ничего хорошего не вышло. Враг убил нескольких и всё равно не поделился добычей. Неизвестный запах настораживает вдвойне. Двуногие — серьезные противники. Лучше обойти. Небо скоро затянет тучами, потеплеет и начнется снег. В снегопад охота трудна. Надо успевать. Не до схватки. Вожак командно тявкнул. Стая двинулась дальше, огибая опасное место.

Вадим почти вынырнул из забытья, но опять провалился в беспамятство. Некому было удивиться, что голоса ночного леса и опасности новых мест не разбудили парня. В беспокойном сне он бежал меж громадных мухоморов. Грибы следили за ним любопытными синими глазами. А вдогонку летели, настигая, белые лебеди. Горящие красные угли рдели у них вместо глаз. Вдруг, одна из птиц вытянула шею, но вместо гогота раздался тоскливый волчий вой….

Где-то далеко от спящего в сугробе парня, вожак, наконец, взял след и подал голос, призывая к охоте. Крупные хлопья снега кружились, падая с затянутого облаками неба. Теряясь в них, завывающая стая радостно понеслась за добычей, вязнущей в густых сугробах.

Вадим проснулся от непонятного приглушенного звука. То ли хрустального звона, то ли стеклянистого хруста. Он осторожно раскопал среди ветвей маленькую смотровое отверстие. Снаружи было пасмурно, ночью прошел сильный снегопад. Серый в неясном свете раннего утра снег укрывал окрестности. Если бы Вадим хотел остаться в "берлоге" под ветвями, это было бы на руку. Но ему идти дальше. — Ну, вот, теперь на свежем снегу останутся хорошо заметные следы. — Вадим сердито помотал головой, избавляясь от остатков сонной вялости — Да ещё снилась всякая белиберда! Прямо, гуси-лебеди и мальчик Вадюшка. Интересно, откуда звон-хруст? Похоже на стеклянный колокольчик. — Пора было разводить костер для утреннего чая. Пока возился, шум усилился, добавились новые звуки. Что-то или кто-то приближался к его убежищу. На всякий случай парень затушил занимавшийся огонь и принялся наблюдать за дорогой.

Странник на ходу откинул капюшон и глубоко вдохнул холодный воздух. — После снегопада подморозило. Неужели пахнуло дым? — Откуда в глуши, вдалеке от жилья, костер? Кто осмелится тут остановиться? А если рискнули — почему не показываются? Задраны зверями? Сожраны ужасом леса? Избавь нас, Заступник, от последней напасти поблизости. При свете дня нежити не нападают, но лучше быть настороже. В пути за всё отвечает он — для этого нанимали. Даже если не показалось, для поисков нет времени. Из-за задержки можно не успеть засветло. Зимним днем в лесу очень опасно. Сейчас быстро темнеет. Мага с нами нет. Если в темноте встретим туманы глубин, смертельные неприятности обеспечены. — Искать людей, подвергая опасности караван, странник не мог. — Не найти никого, опоздать и рассердить нанимателей? В последнее время наниматели взяли за правило — вычитать любой ущерб из жалованья странника-проводника. Лучше не быть виноватым перед всеми. И карману не накладно. Приду в город, — решил Странник — расскажу собирателям. Пусть там решают.

Теперь понятно, откуда звон-хруст. — Вадим оторопело смотрел на странных, обросших густым длинным мехом верблюдов. — Карнавал, какой-то! — Большие тюки громоздились на спинах. Двое крупных животных везли небольшие паланкины, по виду войлочные. То ли с товаром, то ли с ездоками. Караван хорошо охранялся. Люди в бесформенных отороченных мехом куртках, шли размеренным шагом рядом с животными. Вадим разглядел под капюшонами головные уборы, оставляющие открытыми только лица с монгольскими чертами. Он сразу вспомнил собственную лыжную шапку-маску для морозной погоды. Куртки людей напоминали мексиканские пончо. Сходства прибавляли разноцветные, очень яркие, красивые сложные узоры, нашитые у каждого охранника большими полосами на уровне плеч. Он отметил, что среди нашивок попадаются одинаковые. Идущий первым понюхал воздух.

Может, объявиться? Разглядывая проходящих из укрытия, он представил: Сейчас выскочит — и они испугаются. А дальше? За спинами луки. Большие, черные. Ого! У первого, высокого и светловолосого, разительно отличающегося от остальных как внешностью, так и черным узором на оранжевом фоне нашивки — взведенный арбалет! Наверное, — крайне недоверчивый от природы Вадим судорожно цеплялся за малейшую возможность объяснить всё разумно, упорно отказываясь признавать очевидное — ролевики по средневековью. А верблюды откуда? Может, цыгане — из цирка зверей спёрли. Арбалет и луки тоже? Нет уж, к таким выходить опасно. Жизнь учит осторожности. Продуктов у меня много — Вадим пытался скрыть смятение под хладнокровием разумных рассуждений — Острой необходимости выскакивать из снежной берлоги, пока нет. Напугаются и подстрелят. В лучшем случае, побьют. А могут не только навалять, но и ограбить. Раз по дороге ходят люди, неважно — в ролевуху играют или цыгане ополоумевшие — подожду обнаруживаться. Потом вылезу и пойду вслед. — Парень затаился. Между тем, караван неспешным шагом продвигался по тропе. Оказалось, что нашивки с узорами были и на спинах. Когда странная процессия прошла, он решил повременить, дав людям отойти на некоторое расстояние. Потом вспомнил, что надо позавтракать, прежде чем идти следом. Пока перекусывал — снова густо пошел снег. Вадим честно признался себе, что страшновато покидать удобное убежище. Под раздумья — идти или нет, незаметно задремал…