Прямухин: Особенности Национальной Магии

Глава 1. Про текилу и пытки.

На полу комнаты ровным слоем валялись фантики, обёртки, пакеты из-под чипсов и целые горы пустых пластиковых бутылок. В одном углу подванивала гора грязной одежды. В другом стояла расправленная кровать, неуловимо похожая на бомжиное логово. В третьем углу была плазменная панель с игровой приставкой и продавленное кресло-капелька, ну а в четвёртом расположилась эдакая зона релакса. Здесь на небольшом столике стоял ноутбук, стопка порнографических журналов, крем для рук и початая пачка салфеток.

В комнате пахло пубертатом.

Молодой помещик Илья Ильич Прямухин осторожно выглянул в окошко. А там, где-то за оградой поместья, уже стоял огромный чёрный джип.

За ним приехали.

Илья Ильич отпрянул от окна, заложил руки за голову и принялся лихорадочно соображать, что же ему теперь делать.

Дело в том, что несколько месяцев назад он проигрался в карты младшему Клоновскому, а долг вернуть не сумел. Да и как бы он сумел? Поместье уже давным-давно не приносило денег, семейный бизнес развалился, а зарабатывать Илья Ильич не умел. Ни магией, ни головой. Как-то вот не научился. Да и не хотел учиться, если уж на то пошло.

- Открывай, сука очкастая! – раздался крик откуда-то снизу, и входная дверь содрогнулась под ударами.

По щеке Ильи Ильича прокатилась слёзка. Что же делать? – судорожно думал он. – Бежать? Но куда? И на что?

Стрессоустойчивостью парень никогда не отличался и сейчас был, мягко говоря, растерян. Ну а пока он терялся, - растерявался? - Антон Клоновский и его телохранитель высадили входную дверь поместья, поднялись на второй этаж и ворвались в его комнату.

- Господи, что за срач? – поморщился Клоновский, глядя на мусор и пнул первую попавшуюся бутылку. – Илюша, твою-то мать, как ты здесь вообще живёшь!?

- Пы-пы-пы-пы, - начал заикаться помещик.

- Ага, - кивнул Клоновский. – Пы-пы-пы. Деньги приготовил, пы-пы-пы?

- Я не-не-не-не…

- Понятно, - Антон перевёл взгляд на телохранителя. – Будем пытать.

- Ага, - детина осклабился и шагнул навстречу Прямухину.

- Только не сильно! – добавил Клоновский. – Давай не как в прошлый раз, ладно? Не переборщи…

- О-о-о, бля-я-А! – заорал я, глядя на толпу танцующих людей. – Давай-давай-давай!

Народ вокруг тусовался, как в последний раз. Взрыв хохота доносился то с одной, то с другой стороны. Это было одно из тех заведений, которые открываются после шести часов вечера. Здесь звучит бодрый рочельник, официанты танцуют кан-кан на барной стойке, меню на три четверти состоит из шотов, а девочки-текильщицы позволяют слизывать с себя соль.

Хорошее место. Угарное.

Именно здесь я решил отметить сделку, которой обеспечил себя на всю оставшуюся жизнь. Обеспечил опять. Обычное дело, хули. В этот раз мне в максимально сжатые сроки нужно было найти, купить и переправить из точки «А» в точку «Б» хренову гору б/у-шных рельс.

На слух может показаться, что это легко, но это только на слух. По факту нужный объем я собирал кусочками по всей России. У каждого продавца были свои заморочки, условия, нюансы, «небольшие сложности» и «интересные моментики». А ещё каждый продавец был очень интересной личностью, ага. Яркой, что пиздец.

Но тем не менее я смог.

И думается мне, что если бы я воспринимал эту сделку, как шанс навсегда отойти от дел, успокоиться и начать деградировать на полную катушку, то я бы никогда её не закрыл. Не-не-не. Покой – он для этих… для седых пирамид. А для меня важней охотничий азарт. Тем, собственно, и живу.

Нам принесли сет разноцветного пойла, тарелку со снеками для мужиков и цезарь для дамы. Мишаня толкнул какой-то тост, - хрен знает какой именно, из-за музла его никто не слышал, - и мы дружно выпили.

Мы – это я, Мишаня, Егор Бобров и Лариса Геннадьевна. Внештатный коллектив никогда не существовавшей компании. Авантюристы, короче говоря.

Мишаня – накачанный и в то же время пузатый мужик лет сорока, владелец двадцати с лишним фур, которыми мы перевозили рельсы. Егорка – наше юное, очкастое и стеснительное дарование; юрист, который на корню пресекал любое а-та-та со стороны налоговой. Ну а Лариса Геннадьевна – бухгалтер.

О ней можно поподробней. Я бы даже сказал, что о ней нужно поподробней.

Лариса была молодой и тощей кошечкой. Ягодички с кулачок, грудь единичка, не сказать чтобы красивое лицо, но было в ней что-то такое, за что хотелось её пороть. Прям вот по злому пороть. С рёвом и брызгами.

Ну и вот, короче. Если говорить откровенно, то этот наш сегодняшний корпоратив я затеял с одной единственной целью - полюбить главбуха под хвост, пока та не сдрыстнула из страны со своей частью барыша. Непрофессионально? Возможно. Но вот такой вот я человек.

Кстати, обо мне.

Меня зовут Илья Ильич Кривухин. Мне чуть за сорок, я люблю кеш, мясо и играть на гитаре. Живу в подмосковном коттеджном районе, в роскошном домике по соседству с родителями. Не-не-не, не надо всяких таких мыслей, родителей я сам сюда перетащил. Сознательно. Старики заслужили отдых, и я им его обеспечил. А то, что живём рядом, так это плюс, как по мне. Если между роднёй нормальные отношения, то соседство нисколечко не напрягает, даже наоборот.

Что же до своей собственной семьи, то тут… тут не сложилось. Как бы горько мне ни было это признавать, но хули тут поделаешь? В моей обойме нет боевых патронов. Колчан набит тупыми палками. Волшебная палочка начисто лишилась магии. В диспенсере полным-полно жидкого мыла, но оно не вспенивается и руки им не вымоешь. Короче говоря, я бесплоден. Совсем.

Вот так вот.

И это оказалось большой-пребольшой проблемой для всех моих бывших. Как только речь заходила об усыновлении из детдома, - моя идея фикс, - все они куда-то девались. Может, не тех выбирал?

Ну да ладно…

Зато я охуенный продажник! Я живое подтверждение тому, что человек может сделать хорошие деньги и при этом не устраиваться на работу; для этого ему нужен лишь телефон, интернет и мозги. Ну и несколько подставных фирм ещё, конечно, но сейчас не об этом.

Сейчас о моём коварном плане, который начал потихоньку осуществляться. Мишаня и Егор хорошенечко поднабрались и ушли из-за стола то ли танцевать, то ли снимать барышень, а то ли снимать барышень в танце. Мы с Ларисой Геннадьевной остались тет-а-тет.

- Здесь так шумно! – прокричала она мне на ухо.

Более жирного намека и представить невозможно.

- Так в чём проблема!? Переместимся куда-нибудь, где потише! – проорал ей в ответ.

- Давай! Только выпьем чего-нибудь напоследок, ладно!? Хочу чего-нибудь из крейзи-меню!

- Давай!

- Ты пробовал «Текилу Бум»!?

- Конечно!

- Давай вместе!

- Давай!

И вот именно эта злосчастная текила и стала моей роковой ошибкой. Ммм… нет, я не напился. Это не моя история. Алкоголь действует на меня сугубо положительно, я превращаюсь в озорную экстравагантную свинью и нравлюсь людям даже больше, чем на сухую. Дело было совсем в другом. Так уж вышло, что через пару минут меня ждала самая трагическая случайность в моей жизни. Мементо мори, хули.

Итак.

Я протолкался через молодняк к барной стойке, пропустил Ларису Геннадьевну, - заодно успел её немножечко потискать, - и заказал коктейли.

- Две… Ик! Две текилы… Ик! Две «Текилы Бум»! – крикнул я бармену.

- Вы уверены!?

- Уверен! Ик! Да не… Ик! Да не смотри ты так, я не пьяный, просто икота напала! Это всё ваше говно фритюрное! Ик-Ик-Ик!

Я говорил чистую правду. Последний раз меня так распидорасило, когда я по молодости закусил дешёвый коньяк дешёвой селедкой и макдаковской картошкой по-деревенски. Помнится, сутки тогда икал. Правда, не так сильно, как сейчас. Сейчас меня аж подбрасывало от спазмов, а звук, который я издавал, больше всего походил на предсмертный крик сипухи. «Ик!» - неправильная транскрипция для такого звука. Больше подойдет что-то вроде: «И-Ы-А!».

- Знаете, как пить!?

- И-Ы-А! Знаем! Давай каски! И-Ы-А!

Бармен выдал нам по армейской каске с логотипом заведения и принялся мешать коктейли. Я надел каску на Ларису Геннадьевну и как бы невзначай провел рукой по её шее, ключице, плечу…

Лариска плотоядно улыбнулась. У-у-ух! Обожаю эти брачные игрища.

- Кто первый!? – крикнул бармен.

Тут я понял, что у барменов произошла пересменка. Пиздюк с татуированным лицом куда-то подевался, а вместо него появился взрослый статный мужчина. Холодный взгляд, тонкие подкрученные усы, осанка императорской особы. А ещё у него на руке были очень прикольные часы под гжельскую роспись.

Помнится, я тогда подумал, что это, наверное, владелец заведения.

- И-Ы-А! – сказал я. - Я первый!

- Хорошо!

Статный усач открыл шейкер, вылил мою половину пойла в рокс и прикрыл его сверху картонной хреновиной, которую обычно подкладывают под кружку пива.

- Готов!?

- Готов!

Бармен хитро улыбнулся, взял стакан и дважды со всей дури трахнул его о барную стойку. Третий удар должен был прийтись мне по каске, - бармен уже занёс руку, - как вдруг:

- И-Ы-А!

Я икнул так громко и дёрнулся так сильно, что каска слетела к чёртовой матери и, - ЕБЛЫСЬ! – толстое стеклянное дно стакана прилетело мне прямо по темечку. Что-то хрустнуло, Лариса Геннадьевна завизжала, и мир вокруг окутала тьма…

- Кхь-кхь-кхь! – хрипел помещик Прямухин.

Лицо красное, венки на лбу вздулись, слюни летят в разные стороны.

- Сеня, хорош, - скомандовал Клоновский.

- Кхь-кхь-кхь!

- Сеня, хватит. Завязывай.

- Кхь-кхь-кхь!

- Сеня!

- Кхь… Кхь… Кхь…

Помещик перестал хрипеть и сопротивляться. Его язык вывалился изо рта, а глаза закатились куда-то вверх. Лицо Ильи Ильича застыло в самом неэротичном ахегао на свете.

- Сеня, ёб твою мать!

Сеня пришёл в себя и разжал хватку. Тело Прямухина тут же упало на пол, как мешок с картошкой. Хотя, точнее будет сказать «как мешок с картошкой и с говном», - помещик и без того пованивал, а тут уж совсем расслабился.

- Сеня! Ты его убил что ли!?

- Извините, Антон Николаевич, - Сеня виновато потупил взор.

- Сеня, ты… ты… ты психопат грёбаный, вот ты кто! Тебе лечиться надо! – Клоновский подошёл и склонился над телом. - И что мне теперь делать по-твоему!? С кого мне теперь взыскивать долг?

- Отсудите поместье, - пожал плечами телохранитель.

- Да на кой хрен мне сдались эти руины? А-а-ай, чёрт! – выругался Клоновский. – А может быть такое, что он просто потерял сознание?

Сеня снова пожал плечами.

- Не знаю, - сказал он. – Может быть.

- Хм… А как это проверить? Пульс лучше всего прощупывается на шее, верно?

И снова Сеня пожал плечами; мужик явно любил это дело – пожимать плечами.

- И за что я тебе плачу!?

- Я душу людей, на которых вы указываете.

- Ну да, верно, - кивнул Клоновский. – Так, ладно…

С тем он разгрёб мусор, встал на колено и приложил два пальца к сонной артерии помещика.

Ничего.

Ни одного удара, даже слабенького.

- Да не, - сказал Клоновский. - Мёртвый. Точно.

И в этот самый момент Илья Ильич открыл глаза, вздохнул и резко сел…

Я пришёл в сознание не сразу. Сначала у меня не было ни мыслей, ни тела. Было лишь стойкое ощущение того, что я не иначе как тону. Мне не хватало воздуха. Очень не хватало. А ещё я не мог шевелиться.

Я умирал, я чувствовал это.

И тут вдруг, - щёлк! – мне как будто бы дали доступ к телу. Руки, ноги, голова – всё ощутилось целиком и сразу.

Первым делом я втянул в себя воздух. Звук при этом получился такой, будто это насос-лягушка наглотался воды. Вторым делом я резко сел и тут же ударился лбом обо что-то твёрдое и хрусткое.

Ох, ё-ё-ё…

Я расквасил нос парнишке, который зачем-то склонился надо мной. Доктор? Я что, вместо «спасибо» уебал доктору по морде? Стыд-то какой! Он же меня спасал!

- Прошу прощения! – крикнул я каким-то чужим голосом. – Я это не специально!

- Мф-мф-мф, - прошамкал доктор, зажимая нос ладошкой.

Парень явно потерялся. Он что есть мочи таращил на меня глаза и пятился.

- Осторожно, доктор! – закричал я, но поздно.

Доктор споткнулся о какую-то сраную табуретку, завалился назад и в падении крепко приложился затылком об острый угол стола. Затем он упал в гору салфеток и без движения затих. Мятые, скомканные, липкие даже на вид, - ну точь-в-точь обдроченные, - салфетки начали багроветь от его крови.

И тут я начал кое-что догонять.

Парень не выглядел как доктор. Вместо белого халата на нём был костюм-тройка без пиджака, но с жилеткой. Жилетка при этом была яркой, красно-жёлтой, расписанной пол хохлому. Да и комната, в которой я пришёл в сознание, меньше всего походила на больничные покои.

Грязь кругом, вонища, фантики.

- Ах ты сволочь, - раздалось позади.

Оглянувшись, я увидел здоровенного бугая. Бугай скалился, рычал, жал кулаки и медленно направлялся в мою сторону. Я как-то сразу понял, что этот персонаж настроен ко мне враждебно. Я такие вещи считываю, ага. Секу прям.

- Стоять! – крикнул я и поднялся на ноги. – Не подходи! Тебе же хуже будет!

И я не врал. Уж чего-чего, а пиздов я отвешивать умею. Хобби у меня такое, ещё со школы.

- Сейчас посмотрим, - бугай не внял.

Он отвёл на удар свой огромный волосатый кулачище и ринулся прямо на меня. Ну а что я? Вместо того, чтобы принять удар на ебальничек, я резко нырнул вниз и в сторону.

Бугай ударил мимо, по инерции подался вперёд, наступил на пустую бутылку, поскользнулся, затем наступил на ещё одну бутылку и тут уж совсем заковырялся в ногах. То и дело пожимая плечами, он заплясал по комнате. Ему бы сейчас цилиндр и трость в руки, получилось бы весьма забавно.

Однако забавностью тут даже не пахло. Дело в том, что он плясал в сторону окна и никак не мог остановиться.

- А-а-а! – заорал бугай.

- Осторожно, ёптвою!

Бздынь! – раздался звон битого стекла, и бугай покинул комнату. Пу-пу-пу. Не знаю, что это за ребята, но инстинкт самосохранения у них отсутствует напрочь.

Как только крик за окном оборвался, я первым же делом метнулся к молодому; тому самому, что отдыхал на горе салфеток.

- Эй, братиш, – я осторожно шлёпнул его по щеке. – Братиш, ты как?

Ответа не последовало.

Тогда я аккуратно повернул его голову набок, так чтобы была возможность осмотреть место, которым он приложился. И лучше бы я этого не делал. Чёрт его дери, меня чуть не вывернуло от такого зрелища.

Парень проломил себе череп. Из дырки в голове хлыстала густая тёмная кровь. Волосы местами слиплись и сам он как-то неестественно побледнел. Пу-пу-ру-пу-пу. Во что же я такое влип?

- Илья Ильич? – услышал я за спиной хриплый голос.

Моё имя! Ну слава тебе яйца! Хоть кто-то объяснит мне, что здесь происходит.

- Да-да? – нарочито спокойно ответил я и обернулся.

В комнату вошёл тощий мужик чуть за пятьдесят. Двигался мужик легко, а одет был в охотничьи штаны, расстёгнутую телогрейку и шапку-ушанку. Борода у мужика была густая и взъерошенная. Этой своей бородой он чем-то неуловимо напоминал манула и, как мне показалось, зачем-то скрывал за ней тонкие и приятные, - я бы даже сказал «эльфийские», - черты лица.

- Илья Ильич, там у ворот джип стоит заведённый, - недовольно сказал мужик и нахмурился. – Давно уже стоит. Наверняка по вашу душу. Вы бы вышли и поговорили с ними по-мужски. Ну сколько можно от неприятностей-то бегать, а? А это… это что!? – мужик заметил тело. – Это что, Клоновский!?

Тут же в комнату забежала девушка.

Я, конечно, не мальчик, но тут я прям залип. Залип сразу же, уж так ебабельна она оказалась. Волосики соломенного цвета стянуты в толстую косу. По вздёрнутому носику и лбу рассыпаны нечастые тёмные веснушки. Глаза не голубые, а прямо вот синие; яркие, как какой-то минерал.

Фигурку целиком не разглядеть за сарафаном, но всё равно понятно – кровь и молоко. И кровь, и молоко, и секс. Сисячки большие, крепкие, на ощупь грозят оказаться приятней, чем капитошка с тёплой водой. Ножки длинные, крепкие, тренированные. Попочка широкая, к поцелуям зовущая.

И при всём при этом на девушке совершенно не было косметики, а короткие ногти, видимо, никогда не знавали маникюра. Однако всё это шло ей лишь на пользу и придавало какого-то деревенского шарма.

Ну да! Точно! Идеальная деревенская девчонка! Глядя на неё, я тут же подумал, как аутентично она будет смотреться лёжа голышом на стогу сена! А ещё о том, как здорово буду смотреться на ней я и…

- Ой-ой! – крикнула девушка и выпучила свои синие глазюки на труп. – Ебаться-сраться! Барин, ну как так-то!? Это кто такой!?

- Это Клоновский, доченька! – ответил ей мужик-манул. - Клоновский!

- Ой-ой! – девушка схватилась за голову. – Это что же мы теперь!? В жопе!?

И в этот самый момент чужая память хлынула мне в голову. Не хлынула, точнее. Наслоилась. Проступила, будто текст следующей страницы на мокрой газете.

Я понял, что произошло. Я понял, куда меня занесло и кто я теперь. Я почувствовал магию, что течёт по моим жилам. И да, точно так же, как и все в этой комнате, я понял одну простую истину:

- Ну да, - сказал я. – Мы действительно в жопе…

Глава 2. Про подъемный кран.

Я не испытал никакого удивления. Знания и воспоминания Ильи Прямухина сразу же стали частью меня, и удивляться им было как минимум странно.

Вот только мне досталось не всё. Во всяком случае, не всё сразу. Память как будто бы не прогрузилась целиком и кое-где зияли дыры. Целые годы жизни или темы, - например, кто такие одарённые? – вертелись где-то на кромке восприятия и сфокусироваться на них никак не получалось. Это раздражало точно так же, как забытое слово, которое вертится на языке.

А ещё, - до кучи, - в голове начал проступать фрагмент из моего небытия. Во время путешествия моего сознания из тушки в тушку что-то произошло, но я никак не мог вспомнить что. Помню… белое и синее. Синее и белое. И ещё почему-то хочется сказать «Романов». Что ещё за Романов?

Ладно, сейчас это не первостепенно. Для начала нужно попытаться собрать картинку из обрывочных воспоминаний Ильи Ильича Прямухина и хоть как-то адаптироваться в новом мире.

Итак, что за карты мне достались?

Я попал в тело молодого аристократа из знатного рода, вдобавок ко всему наделённого магическими способностями. Звучит хорошо. Да чего уж там? Звучит прямо-таки заебато! Вот только если копнуть поглубже…

Пу-пу-пу, блядь.

Во-первых, молодое тело к совершеннолетию ушатано так, что без слёз на него не взглянешь. Плечи узкие, ручки-веточки, грудь впалая. Вся рожа в прыщах. Жопа от постоянного сидения по-девичьи раздалась вширь. Мамкин жених, короче говоря. Ещё и зрение так себе…

Ну хоть писос не подвёл, и на том спасибо.

Меж ног у парня болтался внушительных размеров детородный дрын; таким и девок портить и кротов пугать.

Во-вторых, знатный род уже не торт. Мой почти что полный тёзка, - он Илья Ильич Прямухин, а я в прошлой жизни Илья Ильич Кривухин, ай да игра слов, ай да оригинальность, - был последним мужчиной в своей семье.

С деньгами у него не сложилось. Не срослось, ага. Из собственного имущества у Илюши имелись разве что очки, очко и тапочки. Ну и ещё отец-алкоголик подкинул в качестве наследства раздолбанное поместье в Кувшиновском районе Тверской области.

Поместье! Слово-то какое, еби его мать. А на самом-то деле жалкое зрелище. Развалина. Защитная стена по периметру участка местами рухнула, весь двор зарос репьём и лопухами, а сам дом пошёл трещинами. Крыша течёт, проводка коротит, сантехнике давным-давно пора под замену. Короче говоря, пиздец.

Так.

Ну и в-третьих… Что там было в-третьих? О чём я говорил в самом начале? А, ну да! Точно! «Наделённый магическими способностями»!

Конкретно этот блок памяти прогрузился очень и очень хреново. Я знал, что я маг, но что такое магия, как она работает, как её применять и развивать я не знал. Ну да ладно, не до неё сейчас.

- Илья Ильич, ты чего натворил-то!? – заорал мужик-манул и бросился к телу Клоновского.

- Ой-ой-ой, - запричитала его дочь.

Эти двое - они мои… ммм… не сказать, чтобы вот прям крепостные. Крепостных в Российской Империи нет уже больше ста лет, и де-юре никто никого не держит. Просто они добровольно оформлены, как люди моей семьи. Они живут на моей земле, работают на меня и платят мой, - помещичий, - налог.

Я точно знаю, что налог в этом мире – это почему-то очень важно, но не помню почему именно. А хотя… стоп!

Я не «не помню»!

Я, блядь, не знаю!

Зато я внезапно знаю ЛОР десятка компьютерных игр, кучу персонажей комиксов и сериалов, а также имена всех без исключения порнозвёзд. Илюша, ёбаный ты осёл, ну чем ты интересовался!?

- Мёртвый, - зафиксировал мужик-манул, сидя на корточках возле трупа.

Бородатого, кстати, зовут Джакузий Кузьмич. Хороший мужик. Верный нашему роду, очень деятельный и такой прям… про природу. Лес знает, растения знает, где какие тропки, где какие полянки. Речку Осугу, так ту вообще как свои пять пальцев знает, со всеми ее излучинами и затонами. Он раньше гончих держал и ходил с Прямухиным старшим охотиться на химер. Химеры тоже очень важны, и про них информация пока что тоже не всплыла. Во-о-от.

Ну а дочка его, стало быть, обворожительная Борзолюба Джакузьевна. Любаша, если коротко.

Любаша родилась, выросла и расцвела прямо здесь, на Прямухинском хуторе. Нигде никогда не бывала, мира не видела, с людьми не общалась. Все как-то с батей, да с батей, - он-то, кстати, и научил ее так мощно и по-мужски материться.

- Ебучий случай, - Любаша начала нервно расхаживать своими аппетитными ножками взад-вперёд по комнате.

Бедная девка.

С её внешними данными ей в городе цены бы не было. Да чего уж там? Её бы любой аристо в жёны взял, ну или на край в наложницы. А она тут, в глуши, в самом соку и без мужского внимания. Наверняка уже в тайне обвенчалась с душевой лейкой. Наверняка издрочилась вся, бедняга. Так же, как и Илья Ильич.

Ну какая же глупость, а!? Два молодых организма столько лет просуществовали рядышком и вместо того, чтобы скооперироваться и накончать с три короба, теребили поодиночке. Ну ничего. Погоди до вечера, Любаша. Материться ты умеешь, это я уже понял. Послушаем теперь, как ты стонешь.

- И что нам теперь делать-то, а? – риторически спросил Кузьмич.

Он стащил с головы ушанку и закрыл глаза. Затем внезапно оскалился, выпрямился в полный рост и прямо-таки просверлил меня взглядом.

- Ты, - прошипел Кузьмич. – Сопляк тупорылый.

Ого! Нормально он так со своим барином общается.

- От тебя требовалось не делать ничего! Ничего! – заорал он. – Но ты даже этого не сумел! Всё просрал, и деньги, и поместье, а теперь и весь свой род! Мы с Любашей тебя, идиота, как могли тащили, чтоб ты с голоду не подох! А ты! Ты-ы-ы-ы! – Кузьмич направил на меня трясучий от злобы палец. – Ненавижу тебя, мразь малолетняя!

- Так, - я добродушно улыбнулся и хлопнул в ладоши. – Кузьмич, в первый и последний раз от тебя такое слышу.

Бородатый изменился в лице. Не понял, что такое сейчас происходит.

- Ты мужик хороший, дельный, - продолжил я. – Но давай-ка не забывайся. На «ты» без проблем, а вот за «мразь малолетнюю» в следующий раз высеку.

В ответ Кузьмич лишь удивленно раззявил рот. Он явно не ожидал, что барин осмелится что-то возразить, да притом так легко и непринуждённо. Ну ничего, привыкнет. А на первый раз и впрямь обойдёмся без санкций. Его можно понять, да и я товарищ эмпатичный, так что забыли.

А тем более, что сейчас важней вывезти ситуацию с невинно-убиенным братом главы довольно сильного Тверского клана, труп которого валяется у меня в комнате. Да, его убил не я, но теперь поди-ка это докажи.

Я задумался.

Хм…

Илье Ильичу, - то есть мне, - всего-то нужно было вернуть пустяковый карточный долг в тысячу рублей. То есть изначально проблема упиралась в деньги. Ну а как мы помним по древней мудрой пословице богоизбранного народа - если проблему можно решить деньгами, то это не проблема, а просто непредвиденные расходы.

Однако теперь всё усугубилось. Теперь всё гораздо серьёзней. Теперь в мою сторону сработает безразличный ко всяким оправданиям механизм кровной мести, и хрен я в моем нынешнем состоянии смогу его остановить. Меня убьют, поместье сожгут, Любашу вообще по кругу пустят.

Грустненько как-то получается.

Хотя если… И ещё… А потом ещё…

Отлично!

План готов.

- Значит так, - сказал я. - Кузьмич, оттащи господина Клоновского в его машину. И его друга тоже оттащи, он где-то там внизу валяется, - я махнул рукой в сторону разбитого окна. – А ты, Любаша, прибери-ка в моей комнате. И выкинь всё. Всё, кроме документов, одежды и ноутбука.

- Как? – удивилась Любаша. - Вообще всё?

- Вообще всё.

- И приставку!?

- И приставку.

- И порнуху!?

- Порнуху в первую очередь выкини, - кивнул я.

- Но как же вы дрочить-то будете, Илья Ильич!?

Эта семейка заботится обо мне на каком-то сюрреалистичном уровне. Интересно, а жопу Илья Ильич сам себе подтирал? Наработана ли у меня мышечная память на это дело?

- Не беспокойся, я что-нибудь придумаю, - я подмигнул девушке. – И вот ещё что, Кузьмич, у нас сеть ловит?

- Нет, - коротко ответил бородач; он до сих пор был немного в шоке и не мог поверить в происходящее. – Мы же не скопили на то, чтобы её до нашей глуши протащить. Илья Ильич, не помните что ли?

- Помню-помню. А мобильная сеть здесь где-нибудь ловит?

- А вот там вот, - подала голос Любаша и мотнула головой в неопределённую сторону. – На дубе возле сарая. Я туда лазаю, чтобы музыку послушать.

- Ай ты ж моя хорошая, - я расплылся в улыбке умиления. – Мыжуку ана шлушает, - я не смог удержаться, подошёл и потрепал Любашу за щёчку.

Девушка зарделась, как закатное солнышко.

- Барин, - смущенно сказала она, - ну ёбаный-трепаный, чего вы дразнитесь-то?

- Милаха ты, вот чего. Ладно. Приступим. У вас задание есть, а я погнал на дуб деньги зарабатывать.

С тем я нашёл среди хлама телефон Ильи Ильича, вышел во двор, осмотрел свои заросшие владения, - до этого я даже не представлял, как всё запущено, - нашёл сарай, нашёл заветное дерево и начал карабкаться вверх.

Пу-пу-пу. Да, тело совсем никакое. Мышц нет, всё приходится делать через силу. Ладошки нежные, сразу же ободрались об кору. И если уж на то пошло, центр тяжести смещён в могучий помещичий пердак, так что меня постоянно куда-то заносит.

Да, завтра тело впервые в жизни проболится. А я ведь всего-то навсего залез на дерево. Ну ничего. Молодой метаболизм быстренько перегонит холодец в мускулы, было бы желание.

Так. Ладно.

Я удобно устроился на ветке и поймал слабенький сигнал мобильной сети. Пора делать кеш.

Телефон походил на добренькую такую рацию, только расплющенную и с сенсорным экраном. Я свайпнул вверх, ввёл пароль, - благо, что пароль вспомнился сразу же, - и изучил приложения. Кроме тупорылых игр а-ля «три в ряд», на телефоне Ильи Прямухина было всего несколько иконок. «Мои документы», «Мой банк», «Мои сообщения», «Локатор Химер», таинственное «ГМК», «Имперский Рейтинг», «Имперские Новости» и браузер «ПоисковикЪ». И все они, как я подозревал, были предустановлены. Илюша ими явно не пользовался.

Илюша не пользовался, а вот я попользуюсь. Я из этого мира всё выжму. Он ещё пожалеет, что воскресил меня.

Ну… Начнём. Браузер. Тык. Строка поиска. Тык-тык-тык.

Отлично! Именно то, что нужно. На экране появился сайт аукциона арестованного имущества. Наживаться на банкротах и должниках – моё хобби из прошлой жизни. И очень прибыльное, надо сказать, хобби.

Я пробежался по объявлениям, просмотрел фотографии и заинтересовался одним земельным участком. Участок себе, как участок. Пустой. Ни дома на нём нет, ни дороги, ни водоёма. Кругом какие-то кусты, строительный мусор и контейнер-бытовка для рабочих. Херня, казалось бы. Никому не нужная дешёвка. Вот только на одной из фотографий было чётко видно, что где-то на этой земле стоит старый ржавый подъёмный кран.

Видимо, кто-то затеял большую стройку и внезапно прогорел.

Сказка!

Дальше я забил в поисковик строительные компании, промотал первые результаты, - успешные конторы меня не интересовали, - и начал по очереди обзванивать офисы. Да-да-да, я предлагал строителям купить подъёмный кран. Немножечко б/у, конечно, но так и цена бросовая.

Кто-то сразу бросал трубки, кто-то ржал надо мной, кто-то говорил, мол, барыги совсем охренели, а потом посылал нахуй. Согласен, разводить разводил нелегко. Но ведь возможно же!

Примерно на тридцатом звонке я зацепился языком с каким-то прорабом и втюхал ему мою ржавую прелесть по цене вдвое большей, чем стоил арестованный участок.

Звонок в банк, пафосная речь от имени патриарха рода Прямухиных, затем несколько финансовых операций и – вуаля! – я разбогател на три тысячи рублей. Курс с нашим миром примерно один к сотне.

Негусто, конечно, но для воплощения моего плана хватит.

Как только деньги упали на счёт, я перевёл тысячу младшему Клоновскому, - по номеру телефона, всё прям как дома, - с комментарием «Карточный долг превыше всего» и подмигивающим смайликом.

Затем я пару раз ему позвонил.

- Антон, привет! – сказал я, когда включился автоответчик. – Ты сегодня обещался заехать. Ну… Помнишь? Долг забрать. Я если что перевёл, не волнуйся. И набери как сможешь. Ну всё, пока.

Потом посидел минуточек десять и полюбовался видами. А виды с дуба открывались роскошные. Где-то там, за оградой моего поместья, начинался крутой склон. Красно-сине-жёлтый от полевых цветов, этот склон спускался к неширокой извилистой речке, а за речкой начинался лес.

Охуевший тверской лес. С охуевшими раскидистыми ёлками, охуевшим мхом и до невозможности охуевшими по своей красоте клюквенными топями. Как будто иллюстрация русской народной сказки. Завтра же выкрою полчасика на то, чтобы пошататься и подышать свежим воздухом.

Ну а пока что перерыв окончен.

Я написал Антону Клоновскому сообщение: «Антох, долг перевёл, дозвониться до тебя не могу. Когда следующая игра? Не терпится надрать тебе жопу)))».

Ну вот и всё. Алиби готово.

- А кто это у нас тут такая хитрая лиса? – похвалил я себя. – Это Илюха Прямухин у нас хитрая лиса.

И что-то как-то вдруг испугался. Назвал чужую фамилию. Ну то есть не чужую, а свою новую, конечно же. Но всё равно. Кажется, личность потихоньку размывается. Главное, чтобы я в конечном итоге остался самим собой, а не вот-этим-вот недоразумением без яиц.

Спуск с дуба был ещё более эпичен, чем подъём. Я нахватал заноз, ободрал щёку и в конце концов пизданулся в куст крапивы. Пока искал в крапиве очки, обжёг все руки. Плохо быть слабым.

- Готово? – спросил я у Кузьмича, отряхивая голову от листвы.

Кузьмич стоял возле ворот и нервно курил самокрутку.

- Готово.

- Деньги я Клоновскому перевёл, так что технически ему незачем было сюда ехать. Ну а теперь давай сделаем так, как будто бы его никогда здесь и не было. Парам-пам-пам! Чур я за рулём.

- Илья Ильич, - Кузьмич настороженно посмотрел на меня. – Чо происходит?

- Новая жизнь у нас началась, Джакузий Кузьмич. Впереди шампанское с икрой, свет софитов, фисташек сколько хочешь и девки сисястые, - ответил я. - И ещё салют в нашу честь. Разноцветный. Как тебе такое? Заебись?

- Я не… Я не совсем понимаю, если честно.

- Забей, Кузьмич, поехали. Сможешь показать какой-нибудь медвежий уголок, в который можно заехать на джипе? Желательно такой, в котором никто не станет искать?

Джакузий Кузьмич кивнул.

Я запрыгнул на водительское кресло и подивился тому, как хорош отечественный автопром в этой альтернативной реальности. Всё прям, как для людей. Салон кожаный, хрустючий. Кондей, колонки, подстаканники. И очень угарная коробка передач, с ручкой-набалдашником в виде имперского орла. А как урчит! Зверь-машина, надо будет себе такую же справить, как только поднимусь.

Ехали мы молча. Я изо всех сил вспоминал про одарённых и магию, а Кузьмич думал о своём и пялился в окошко. Клоновский с его охранником тоже не имели что сказать. Стеснялись, наверное.

До места назначения добрались за полтора часа. По дороге не встретили ни автомобилей, ни людей, ни гаишников. Да и хули бы гаишникам делать на грунтовке, верно? И существуют ли они вообще в этом мире? Как знать, может быть здесь нет ни гаишников, ни горя, ни похмелья?

Тормознули на глухой опушке. С одной стороны от нас был дремучий лес, а с другой еловый молодняк.

- Ну что, сюда?

- Ага. Здесь ни грибов, ни ягод, ни орехов. Нихера здесь нет, никто сюда не ходит.

- Отлично, - похвалил я Кузьмича. – Тогда держись. Сейчас чуть потрясёт.

Я вывернул руль и вжал педальку в пол. Мы ворвались в лес, проехали метров десять и врезались в дерево. Я был готов, а вот Кузьмич со всей дури уебался в подушку безопасности, выругался и опять принялся сверлить меня глазами. Какое удивительное сочетание верности и дерзости! Сначала в душу мне насрал, потом помог спрятать труп, а теперь вот снова, похоже, что-то сказать собирается.

Подушки сдулись. Где-то в вышине закаркали вороны. На лобовуху упало гнездо, и автоматические дворники тут же размазали желток по стеклу.

- Ну что, домой? Я жрать хочу, если честно. У нас на ужин сегодня что?

- Илья Ильич, - хмурый Кузьмич похоже решился на серьёзный разговор. – Что происходит? Ты странный какой-то.

- Да нормальный я, - уверил я Кузьмича, отстегнулся и вылез из машины. – Пошли уже домой, хорошо?

Я захлопнул дверь и вздохнул полной грудью. Глубоко-глубоко вздохнул, как будто нарыдавшийся ребёнок.

Как я там говорил? Я попал в тело молодого аристократа из знатного рода, вдобавок ко всему наделённого магическими способностями. О, да! Теперь я понял, что это и впрямь звучит заебато. Дайте мне неделю, - максимум месяц, - и я приведу это тело в порядок. Я разберусь с магией. Я восстановлю поместье. С деньгами при моих навыках и при моём аристократическом положении проблем вообще возникать не должно.

Ну а ещё теперь я… блядь, мне просто не верится. Я, блядь, визжать хочу от восторга! Я теперь смогу иметь детей!

Восстановить род!? Ебать! Да легко! Я такую семью сколочу, что все местные барончики самовыпилятся от зависти! У меня теперь новая жизнь! У меня! Новая жизнь!

НОВАЯ!!! ПИЗДАТАЯ!!! ЖИЗНЬ!!!

- Аа-а-аА-А-А! – заорал я во всю глотку, а потом рассмеялся. Кузьмич недоумённо выглядывал из-за джипа и что-то как-то не спешил ко мне подходить.

Дилинь-дилинь, - пропищало в кармане. Я просмеялся до конца, достал телефон и тыкнул кнопку. Новое сообщение. Абонент «Барон Мутантин».

Всё так же улыбаясь, я тыкнул на иконку с почтовым конвертом, прочитал содержимое и застыл. Улыбка потихонечку сползла с моего лица.

«Я знаю, что ты сделал с Антоном Клоновским, - было написано в сообщении. - Твоя жопа в моих руках, молокосос. За молчание придётся поработать. Завтра в 18:00 будь у меня, обсудим условия. И даже не вздумай уехать из области».

Пу-пу-пу… Походу, новая жизнь временно откладывается…

Глава 3. Про титулы и, - наконец-то! - про Любашу.

Домой вернулись затемно. Нагулялся я, конечно, вволю. От местных красот щемило сердечко – в прошлой жизни я частенько бывал в Твери и местные пейзажи полюбил всей душой.

По дороге я выведал у Кузьмича, кто такой барон Мутантин. А заодно узнал, - частично узнал, а частично вспомнил, - про табель о рангах и расстановку сил в Тверской области, Империи и мире. И теперь, с этими знаниями, многое прояснилось. Теперь стало понятно куда идти и к чему стремиться.

Итак.

Титулы в Российской Империи – это не пустой звук. Титулы в Российской Империи – это большая ответственность и большие деньги.

Императорская семья, например, отвечает за всю страну и имеет часть налога со всей её территории. Князья прямо под императором, они отвечают за регионы и имеют часть налога с регионов. Герцоги рулят в крупных городах и, - ожидаемо, - собирают свою часть налога с них.

Вот эти ребята, - князья и герцоги, - это вышка. Это наследственные титулы, назначаемые лично самим Императором. Чтобы выйти в эту лигу, нужно не только быть умным, находчивым и богатым, но и не стесняться крушить еблища направо и налево. В том числе друг дружке и даже собственным вассалам.

Чуть ниже располагаются графы. Это тоже наследственная история, вот только графы назначаются герцогами или, - в редких случаях, - князьями. То бишь, старший аристо делегирует младшему контролировать кусочек своей территории. Кусочек этот, как правило, представляет собой небольшой город с окрестностями или несколько посёлков. Иногда – лесное или рыбное хозяйство. Иногда – сельхоз угодья. А иногда и район крупного города; тут всё зависит от масштаба вышестоящего аристократа.

Положение у графов не такое крепкое. Если их покровитель пойдет по пизде, то им скорее всего придётся отправиться следом.

Едем дальше.

То есть ниже.

Бароны. Бароны так же назначаются вышестоящими аристо - князьями, герцогами или графами. Вот только этот титул не наследственный. Барон не контролирует территорий и не имеет своей доли с налогов. По сути, это просто одарённый, который чего-то добился по жизни. Может быть, он сколотил состояние бизнесом. Может быть, у него есть личная мини-армия. Может быть, у него есть доченька, которая приглянулась сыну сюзерена. А может быть он глава сильного клана.

С клановой системой разберусь чуть позже, и так слишком много информации за раз. Трудно усваивать.

Так вот.

Что за прок барону в том, чтобы быть бароном? Всё просто. Аристократы от барона и выше имеют право закупать мутаген и использовать его в промышленных целях. Им открывается прекрасный мир денег, сделанных на генной инженерии – тут вам и всевозможные клиники, и клонофермы, и проектирование химер, и многое-многое другое.

Ниже баронов стоим мы, то бишь помещики. Мы, вроде как, самые ущербные из благородных ребят. У нас есть кусочек земли в собственности и право покупать клонов. Всё. Ниже нас только обычные одарённые.

Есть ещё ликвидаторы, но у них свой табель и совсем другие риски. Приложуха «Имперский Рейтинг» - это как раз для них. Полистаю на досуге, посмотрю, что там и как.

Что до социального лифта, то такая тема в Империи существует. Называется «Право Вызова». Это когда семья вассала приходит к семье сюзерена и говорит, мол:

- Здравствуйте, дорогой сюзерен, добрейшего вам вечерочка, мы тут подумали и решили набить вам ебальничек, отжать бизнес, покрыть ваших самок и спалить ко всем хуям ваше родовое гнездышко, - возможно, мы вас даже обоссым! – как вы на это смотрите?

- Прекрасно! – отвечает сюзерен. – А я уж забеспокоился! Не мог придумать, как бы вам так попонятней намекнуть на то, что вы уж слишком сильно окрепли для своего нынешнего положения и пора бы вам уже умыться кровью собственных детей.

- Так вы не против?

- Только за!

- Прекрасно! Тогда ждите нас на рассвете. Кстати, как поживает ваша матушка?

Ну а дальше начинается весёлый мордобой по правилам и без. С союзниками, предателями, интригами и шпионажем; войска Императора в такие заварушки не вмешиваются. И на мой взгляд, такая система очень хороша. Она честная. Есть в ней что-то от матушки-природы, в которой сильный кушает слабого.

Селекция как она есть.

Ладно.

Ближе к делу, в которое я встрял. А встрял я в разборку двух баронов – Мутантина и старшего Клоновского. Оба богатые. Оба влиятельные. Оба ставленники герцога Торжка. Оба негласно мечтают выпилить друг друга и оба очкуют воспользоваться Правом Вызова.

Зачем я понадобился одному из них, - то бишь Мутантину, - можно только догадываться. Наверняка это как-то связано с их междоусобицей. Ну… что ж? Завтра в 18:00 узнаю наверняка. Если, конечно, не придумаю до той поры, как бы мне подготовиться и дать отпор.

- Вернулись! – Любаша встретила нас на пороге. – Ну наконец-то!

Девушка убралась не только в моей комнате, но и на кухне. До столовой у неё руки не дошли, а потому ужинать пришлось среди грязи, пыли и паутины. Пылью и паутиной заросло всё поместье. Илюше вся эта невъебенная квадратура была попросту не нужна, он всё тащил в свою комнатку. Он жил, как хомячок. И, кстати, вонял точно так же.

- М-м-м, - я постарался улыбнуться Любаше. – Вкусно.

- Ой-ой! - испугалась девушка. – Барин! Чо у тебя с лицом?

- Кайфую.

На самом деле я не кайфовал и вкусно не было. Пресная перловка на воде и рыбные томатные консервы – то немногое и единственное, что нашлось на кухне. Сочетание несочетаемого на этой базе прошло неуспешно. Фьюжен на деле оказался хуюженом.

- А соли нет? – спросил я.

- Нету, барин. Я всё обыскала, честное слово. Хотела было домой сбегать, да только не успела, вы как раз пришли, - Любаша подумала и встала из-за стола. – Хочешь, прямо сейчас метнусь?

- Не-не, сиди. Нормально.

Не обманывайся, мой милый сисястик. Конечно же это не нормально. Завтра первым же делом решу вопрос с питанием. На таком говне мне тело не построить. Точно так же, как и на чипсах с газировкой.

А нормальное тело мне нужно, да притом поскорее. Да и не только тело, если так подумать. Мне много чего надо.

- Слышь, Кузьмич? - я взял телефон и перевел Кузьмичу тысячу рублей; благо что банковские переводы были подвязаны к простой мобильной связи. – Сгоняй завтра в город, договорись с кем-нибудь, чтобы нам сеть провели.

- Хах, - только и ответил Кузьмич, но тут вдруг:

- Дилинь-дилинь, - пропищал его телефон.

Бородатый во все глаза вытаращился на уведомление.

- На остаток найми охрану. Возьми максимум людей, - только толковых, - и заплати им за первую неделю. Дальше придумаю, как с ними рассчитываться, - я отставил от себя почти что полную тарелку. – Спасибо, Любаш. Очень сытно. Но давай-ка впредь мы будем есть что-нибудь… м-м-м… поизысканней. И с мясом. Договорились?

- Договорились.

- Ну тогда подготовь мне к утру списочек продуктов. Про соль я помню. Соли сразу несколько пачек возьму.

- Илья Ильич, - это Кузьмич проверил баланс своей карты и отложил телефон. – Ты… но… как… откуда… Илья Ильич! – из-под ушанки чуть ли не дым валил.

- Да не ори ты так.

- Откуда деньги!? Что с тобой такое!? Ты не такой! Не как обычно! Что произошло!?

- Кхм-кхм…

Ладно. Действительно, от думающего человека такие перемены не ускользнут. И думающему человеку нужно объяснение. Оттягивать больше ни к чему.

- Джакузий Кузьмич, ты только не пугайся, - попросил я.

- Чего мне пугаться?

- Это может тебя немножко шокировать.

- Чего может меня шокировать?

- Возможно, это перевернёт твое представление о мироустройстве в целом.

- Да не томи уже, Илья Ильич!

- Я начал заниматься с психологом, - я пристально и не мигая уставился Кузьмичу в глаза. – Прогресс, как ты видишь, на лицо.

- И правда, Илья Ильич, - закивала Любаша. - На лицо, ага. На лицо.

Ох, родная. Повторяй это почаще.

- Мне объяснили, в чём я был не прав, - продолжил я. - Мне объяснили, что моя модус операнди нежизнеспособна. Мне очень-очень многое объяснили, Кузьмич, поверь мне. И я решил, что поработаю над собой и изменюсь. Отращу яйца, накачаю мышцы, займусь в конце концов каким-нибудь делом. Отныне и навсегда я больше не тот Илья Ильич Прямухин, что был раньше.

Кузьмич ненадолго замолчал. Задумался.

- Модус операнди – это чо? – наконец спросил бородатый.

- Модель поведения.

- А-а-а, - протянул он. – Понятно. Ну… Что ж? Хорошо, раз так. Завтра съезжу в Торжок, договорюсь про сеть.

- Я с тобой поеду. У тебя автомобиль?

Кузьмич и Борзолюба разом расхохотались. Кузьмич, так тот аж до истерики разошёлся.

- Автомобиль, - повторил он, смахнув слёзку, и встал из-за стола. – Могу Любкин велосипед дать, если со мной поедешь. Только он розовый.

- И с катафотами! – накинула Любаша. – Ебать как они светятся, барин, ты даже представить себе не можешь! Просто ебейше!

Велосипед? Ладно. Не страшно. Ноги тоже нужно качать, вот заодно и займусь.

- М-м-м, нет, Кузьмич, - ответил я. - Ты бери Любкин, а я поеду на твоём.

- Как скажешь, Илья Ильич. Ты же барин.

Тут наш праздничный ужин подошел к концу. Кузьмич с дочкой двинулись к выходу - жили они в пустой деревне близ поместья, в одном-единственном обитаемом доме.

Я лихорадочно перебирал в голове варианты, как бы заставить Любашу задержаться. Да, мой голод был вполне терпим, но зачем оттягивать неизбежное? В голове я уже тысячу раз проиграл сцены жаркого порева с Любашей. Я уже активировал силу визуализации и отправил Вселенной запрос, так что пускай теперь исполняет, сучара бесконечная.

- Доченька, иди, я догоню, - сказал Кузьмич и открыл перед девушкой дверь. - Илья Ильич, разговор есть.

Я в последний раз бросил взгляд на Любашину задницу, пока та ещё была в поле зрения, и чуть не заскулил от досады. Ну какой ещё, блядь, разговор!?

- Слушаю, - сказал я.

- Илья Ильич. Я прямо говорить буду. Твой этот модус операнди. Он как-то слишком уж быстро поменялся. Ты прям как этот стал, - Кузьмич задумался. – Мужик как будто.

Вот это комплимент. Спасибо.

- Уверенный такой, - продолжил Кузьмич. – Спокойный. И Клоновскому отпор дал, и денег добыл откуда-то.

- И ещё добуду, не сомневайся.

- Да-да, - кивнул Кузьмич. – Не сомневаюсь. Я сейчас о другом.

Бородач замолчал и уставился мне прямо в глаза. Уставился так, будто решил поиграть со мной в гляделки. Кто первый моргнёт - тот петух, ага. А взгляд у него холодный, как лёд. Волчий какой-то.

Что-то он такое собрался сказать, после чего пути назад не будет ни для него, ни для меня. Что-то важное. Что-то очень и очень серьёзное.

- Барин, - наконец отважился Кузьмич. – Любку не еби.

Пу-пу-пу… Ну и что на такое ответить?

- Да я не…

- Обещай.

Кузьмич протянул мне руку.

- Я знаю, что она красивая. Я хоть и отец, а оценить могу, - сказал он. – А ещё я знаю, какая она на самом деле. Она ребёнок великовозрастный, глупый и наивный. Я ей до сих пор на Новый Год под ёлку подарки сую. Ты, Илья Ильич, её пригреешь, она себе надумает всякого, а потом не переживёт, когда ты в дом аристократок одарённых приведёшь.

- Послушай, Кузьмич…

- Женское здоровье и всё такое прочее. Знаю. И про лёгкое отношение к жизни знаю. И про наложниц. Но прошу тебя, Илья Ильич. Я, - подчеркнул Кузьмич. – Прошу ТЕБЯ. По-человечески прошу. Любку мне не еби.

И шах, и мат. А как отец он, всё-таки, хорош. И как человек честен, без экивоков всяких блядских говорит. Уважаю.

- Ладно, - я пожал Кузьмичу руку. – Обещаю.

На том и разошлись.

Оставшуюся часть вечера я провел у себя в офисе. То есть на дубе. Читал и вспоминал про магию. Я же, в конце концов, маг!

Ну и вот, короче. Магия в этом мире доставалась одарённым рандомно и почему-то была привязана к видам народной росписи. Вот, например, Антон Клоновский был при жизни магом хохломы, то бишь стихийником-огневиком. Об этом и говорила его жилетка. Носить вещь с росписью под школу магии, к которой принадлежишь, среди аристократии было не то, чтобы обязаловкой, но хорошим тоном.

Хохлома, стало быть, это огонь. Гжель – магия льда и холода. Петриковская школа – школа магии воздуха. Дымковская школа про землю и големов, ракульская про экстренное лечение и всяческие физические плюшки, жостовская про гипноз и управление разумом. Палехи – некроманты, городецкие – оборотни, борецкие – вообще какие-то оголтелые ебанаты, которые используют человеческую кровь самыми нестандартными способами.

Предугадать школу, которая достанется именно тебе, невозможно. Селекция тут не причем. У осинки рождаются сплошь апельсинки; главное, чтобы осинка, - а в идеале обе осинки, - были одарёнными.

Одарённые – это маги. Маги – это одарённые. Это я уяснил, а в физиологию копну завтра.

А сейчас про другое.

Сейчас про мезень.

Маленький Илья Ильич Прямухин очень обрадовался, когда в нём проявилась мезенская магия. Это означало, что ему не придётся в обязательном порядке ходить в рейды на химер, - про них тоже завтра, - а можно просто расслабиться, состроить обиженную гримаску и обвинить во всём жестокий рок, судьбу и провидение.

Ну вот так.

Ну а что я могу поделать?

Ну я виноват, что ли?

Это не я.

Оно само.

Вот если бы хохлома досталась или палех, вот я бы тогда да, а вот так, конечно, нет, но ничего, я свыкнусь. Я переживу. Пожалейте меня что ли, а?

Да только схера ли его жалеть, когда мезень в умелых руках превращалась в оружие, способное менять ход истории!? Не даром треть сотрудников тайной канцелярии была именно что мезенскими магами, и Илюша об этом прекрасно знал! Читал об этом запоем и фантазировал, что тоже так сможет! Фантазировал, фантазировал, фантазировал…

Соплюха инфантильная.

Тьфу ты, ёпьте...

В зачаточном состоянии маг мезени умел создавать простейшие иллюзии, - вроде мухи, например, - для одного конкретного наблюдателя. Со временем и с качем мезенский маг мог сотворить, к примеру, небольшой куст. Дальше – больше. Иллюзия для двух, трёх, четырёх и так далее наблюдателей; назальные, визуальные и слуховые галлюцинации всех расцветок и мастей.

В середине пути своего развития мезенский маг совершал лютый прорыв и начинал творить иллюзии не в мозгу другого человека, а непосредственно наяву. То есть если раньше он мог обмануть только свою цель, то теперь мог обмануть камеру видеонаблюдения, а это уже что-то.

Но и это ещё не всё! Самые сильные мезенские маги преисполнялись настолько, что не просто создавали иллюзию, но и на некоторое время умели её материализовать. Имба как она есть, не так ли?

От самого безобидного, - укрыться от дождя несуществующим зонтиком, - до самого обидного, - в критической ситуации сотворить себе оружие из нихуя. Плюс шпионаж. Плюс разведка. Плюс неизмеримый боевой потенциал.

А какие из мезенских магичек получались жёны? О, да за ними же буквально охотились! Ведь заполучить себе такую женщину означало заполучить всех женщин мира разом. Просто попроси свою благоверную сотворить иллюзию и превратиться в порнозвезду. Или в соседку. Или в твою первую учительницу. Или вообще в жену лучшего друга, которую ты по некоторым соображениям никогда не станешь трахать, но хочется тебе так, что аж зубы сводит.

Ну красота же!

Короче говоря, мезень – это сила. Вот только Илья Ильич не качался.

- Зачем? – грустно спрашивал он. – Что мне потом, в цирке выступать? Или к киношникам идти на спецэффекты? Ну уж нет. Так низко я не опущусь.

Так низко!? Не опустишься!? Ага, блядь! А круглосуточным задрачиванием в игрушки ты не опускался!? А тем, как ты выглядишь!? А-а-ай, с-с-с-сука! Ничтожность Илюши Прямухина до сих пор заставляла мою жопу полыхать адским хохломским огнём!

Ну да ничего.

Спокойно.

Он – не я. А я – не он.

Я ещё с часик почитал про различные школы магии и слез с дуба. На этот раз не упал, хоть и было темно. Не иначе как прогрессирую, ага.

Этот день вымотал меня окончательно. Я зашёл в свою чистенькую убранную комнатку, лёг на свежие простынки и моментально отрубился. Снились мне странные сине-белые сны…

Проснулся я ни свет ни заря. Помылся, побрился и покопался в гардеробе. Одёжа у Илюши была, скажем прямо, подростковая. Какие-то футболки с принтами, балахоны, рваные джинсы. Я пока что успел собственными глазами увидеть лишь одного аристократа, - Антошу Клоновского, - и он был одет совсем не так. Даже мёртвый, он был одет гораздо лучше.

Что ж.

Доберусь до города и прикуплю себе человеческих вещей. Чтобы было понятно, что я не хуй собачий, а цвет общества. Возможно даже куплю себе платочек с мезенской росписью. Буду его в кармане пиджака держать, так, чтобы выглядывал чутка. А потом, может, и татуировку сделаю. Не, ну а чо? Мне с росписью явно повезло.

Мезень.

Красный, чёрный и белый. Вечная классика.

В 7:00 я уже дошёл до заброшенной деревни и долбился в дверь к Кузьмичу. Сонный, бородатый и почти что голый, мой камердинер, - буду его теперь так называть, а то всё Кузьмич да Кузьмич, - выдал мне велосипед и список продуктов. Сказал, что догонит на полпути.

В 10:00 я был в Торжке. Вспотел по дороге, как шлюха в церкви.

Как и хотел, купил пару костюмов, человеческой еды и пиздатый походный рюкзак на семьдесят литров, чтобы всю эту еду увезти. Задерживаться дольше необходимого я не стал. Рано мне ещё в свет выходить. Мало ли что. Проблем и без того хватает.

Ноги ныли от педалей, руки от лазания по дубу, а плечи от лямок, но что поделать? Так надо. Первые шаги – самые трудные.

В 12:00 по дороге обратно я встретил Кузьмича.

- Обратно уже?

- Ага.

- Понятно, - сказал он и на всякий случай уточнил:

- Помнишь, чего вчера обещал, Илья Ильич?

Я сказал, что помню и погнал дальше.

В 13:53 я въехал в лес.

Ну а спустя две минуты, в 13:55, из кустов на меня выскочила какая-то тверская дриада и ко всем херам сшибла меня с велосипеда.

Не буду врать, в первые мгновения я потерялся. Я лежал, трепыхался как перевёрнутая черепашка, - не сразу догадался снять рюкзак, - и смотрел на это невиданное существо. Выглядела она точь-в-точь, как человек, но человеком явно не была.

Волосы ярко-зелёные, радужка глаз жёлтая, - чуть ли не золотом горит, - а кожа тёмного болотного оттенка. Большей частью болотного. Ну а меньшей по её телу, - по абсолютно голому телу! – шли чуть более светлые спиральные узорчики.

Узорчик на запястье, узорчик на щеке, узорчик на животике. И… и… и на сисячке тоже узорчик… ох, рот тот наоборот! Как же она сложена! Если Любаша – это кровь, молоко и секс, то вот эта лесная богиня – это секс и спорт!

- Помоги, - сказала дриадка.

- Ты… ты что, говорящая?

- Ну конечно я говорящая! Помоги мне!

Я почему-то очень сильно обрадовался тому, что девушка разумна. Хотя… кого я обманываю? Абсолютно понятно, почему я этому обрадовался. Ведь долбёжка с животными, пусть и очень похожими на людей – это как бы вообще не ок. Извращение в чистом виде. А про долбёжку с момента нашей встречи я подумал уже минимум раз двадцать-двадцать пять.

- ДА ВСТАНЬ ТЫ УЖЕ!!! – заорала во весь голос дриада. – ПОМОГИ МНЕ!!! ПОМОГИ!!!

И тут я наконец-то понял какого рода помощь нужна девушке. Из кустов на дорогу выпрыгнула огромная зубастая тварь. Выглядела тварь максимально странно и более всего походила на гигантского лысого волка.

Хищник. Хоть вдавайся в детали, хоть нет. Это грёбаный голодный хищник. Пу-пу-пу… Пу-пу-ру-пу-пу, блядь.

- Р-р-р! - зарычала тварь и двинулась на нас.

- ВСТАВАЙ! СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ!

Глава 4. Про улиток и волков.

- Р-р-р-р!

Лысый волк подходил всё ближе. Теперь я мог рассмотреть его в деталях.

Здоровенный, сука. Мышцы под кожей играют, зубы какие-то неестественно длинные и острые, а на спине… раковина. Как у улитки. И глаза – не глаза, а огромные чёрные бусинки на длинной такой… э-э-э… ножке? Ну. Тоже как у улитки. Да и всё тело, несмотря на явно собачье строение, какое-то склизкое, непонятное, покрытое то ли чешуйками, а то ли пластинами.

Улитоволк – пронеслось в сознании. И тут же целый блок памяти разом распахнулся передо мной. Это был блок про химер, одарённых, ликвидаторов и размягчитель генов.

Ну-с. Чо? Погнали в ЛОР.

Начать, наверное, стоит с одарённых. Даже не знаю, как подступиться к этой теме так, чтобы не спиздануть чего-нибудь эдакого. Расистского.

Дело в том, что в этом мире было два типа людей. Первый тип – это обычные люди, которые магией не владели и лишь мечтали о ней. Второй тип – одарённые. И разница между ними была не в тайных знаниях, не в таланте и не в каком-то там особом воспитании. Разница между ними была в одном ма-а-а-ахоньком органе, который у первых отсутствовал, а у вторых каким-то образом развился в ходе эволюции.

Назывался этот орган звездовидной железой.

Звездовидка располагалась у одарённых ровнёхонько между полушариями мозга и вырабатывала гормон манадреналин. Ману, если коротко. И вот этот самый манадреналин и позволял одарённым менять реальность по собственной воле и юзать родовой дар, - как-то, например, хохломской огонь или жостовский гипноз.

Но не всё так просто. Звездовидка лишь наполовину была железой, а на другую половину мышцей. То бишь, звездовидка качалась. Качалась она при тратах выработанной маны. Тут же резонно будет уточнить, как и когда у одарённого вырабатывалась мана?

И вот тут, на мой взгляд, заключалось самое интересное.

Мана вырабатывалась в моменты учащенного сердцебиения. Физическая активность, экстремальный спорт, драки, алкашка, испуг и, конечно же, оголтелая животная ебля – вот далеко не полный список методов, способствующих выработке маны.

Прекрасная система. Было бы угарно внедрить такую в мир Гарри Поттера и почитать про то, как Лорд Воландеморт накануне битвы с добром закатывает пьяную оргию на пейнтбольном полигоне, чтобы привести своих миньонов в форму.

Да.

Определённо, я бы про такое почитал.

Что ж. Едем дальше и постепенно переходим к размягчителю генов и химерам. Неодарённым людям магия одарённых стояла костью в горле на протяжении всей истории и этот мир слишком рано пошёл по пути изучения и преобразования генома человека. Звездовидку хотели вырастить у всех. Хотели равенства и братства, ага. А получили хуй на блюде.

Звездовидка никак не поддавалась учёным. Она не выращивалась и не пересаживалась. Зато в ходе экспериментов был изобретён размягчитель генов, он же мутаген, если по-простому.

Мутаген интересный. Это некая такая субстанция, которая позволяет менять и трансформировать тела живых существ. Нестабильная она, конечно, что пиздец. Предугадать как поведёт себя мутаген в той или иной ситуации практически невозможно. До сих пор в Империи легально были разрешены лишь простенькие операции, вроде выращивания новых зубов или волос, но в перспективе у мутагена был неограниченный потенциал.

А что делает человек, когда получает в руки плюшку с неограниченным потенциалом? Ну конечно! Он превращает её в оружие массового, блядь, поражения!

Несколько мировых войн с использованием мутагенных бомб и газов, несколько техногенных катастроф уровня нашего Чернобыля, несколько международных диверсий и вдруг, - хуяк! Не ожидали!? – мир стал не очень-то пригодным для обитания местом.

Продукты разложения мутагена со временем накапливались в почве и порождали матку химер. А матка химер, - как понятно из названия, - порождала много-много маленьких химерят, которые подрастали, истребляли и замещали собой всю окрестную фауну.

Твари заселили весь мир.

Леса, болота, степи, реки и озёра, - и даже пустыни, - всё это для человека теперь стало опасным и недоступным. Чувствовать себя в полной безопасности отныне можно было лишь за крепостными стенами городов и поселений, а передвигаться на большие расстояния лишь вооружёнными конвоями. Ведь не ровен час, как из кустов на вас напрыгнет злой и страшный серый волк с глазами от улитки.

- Р-р-р!

Я наконец-то разобрался с лямками и вскочил на ноги. Зеленосисая девчонка с мускулистыми ногами тут же спряталась у меня за спиной. Мол, так и так, давай-ка, защищай. Ну что ж. Попробую, моя хорошая. Попробую.

Надежды на физику нет. Два подъёма на дуб и поездка до Торжка-обратно полностью истощили это дряблое тельце. Зато испуг разогнал мое сердечко, и я впервые почувствовал, как где-то глубоко-глубоко в моей голове пульсирует от переизбытка маны звездовидка. Я ж маг. Я ж, блядь, кудесник!

Всё произошло само собой. Мезень сама направила меня.

- Р-р-р-р!

Я сделал изящное магическое па, - на самом деле это было необязательно, - и прямо у меня в руке возникла убедительная иллюзия свинячьей ножки. Знатная такая мотолыга, кровавая и мясистая.

- Лови! – крикнул я улитоволку и метнул иллюзорную вкусняху в кусты.

Улитоволк перестал скалиться.

- М-м-м? - он по собачьи наклонил голову набок.

Затем тварь повернула один улитковый, - улиточный? Улитячий? – глаз в сторону кустов, позыркала им чутка, а потом вновь показала зубы.

- Р-р-р!

План себя не оправдал. Монстр кинулся прямо на меня. Скачок, ещё скачок, и вот между нами не более трёх метров. Надо что-то срочно предпринимать. Вот только что? Ударить наотмашь? По вот этим вот зубам? Так я же всю руку раздеру и не факт, что тварь хоть что-то почувствует!

Нет. Не то…

А может быть претвориться падалью? Тоже мимо. Для падали я слишком тёплый и румяный. Или же завизжать и побежать? Согласен, поступок по отношению к зеленоволосой не очень-то джентельменский, но так ведь и она ни разу не дама.

Ай, ч-ч-чёрт!

В самый последний момент я подхватил с земли рюкзак и выставил его перед собой. Челюсти улитоволка сомкнулись. Послышался хруст сухих макарон и треск ткани. А еще…

- Уууу! Ууууу! Уууу! – улитоволк заскулил и отпрял в сторону.

Тварюшка чихала, потряхивала мордой и чавкала, будто псина, которой на зубы налипла ириска. Морда улитоволка покраснела и как-то уж больно сильно рассопливилась; слизь аж капала с его носа.

Я посмотрел на рюкзак. Бинго, ёпьте!

- Тебе конец, - сказал я тварюшке, а затем обернулся и подмигнул дриаде.

Улитоволка угораздило вгрызться в пачку соли. Соль высушивает улиток до смерти, а ведь он и есть улитка. Как удачно всё срослось.

Не теряя драгоценного времени, я бросил рюкзак на землю, облизал костяшки кулаков, промокнул их солью, заорал на манер одинокой лосихи и бросился на химеру. Еблысь! Еблысь! Еблысь!

- Ууу! Уууу! Уууу!

О, боже, как же я хорош! Как мощны мои солёные лапищи! Сердце билось, как у загнанного кролика. Я прямо-таки чувствовал, как звездовидка наполняется истраченной на свиную ногу маной – хрен знает, как описать это чувство человеку, у которого звездовидки нет; наверное это так же тщетно, как рассказывать слепому про фуксию, крайолу и сучий вердигри, - я сам до сих пор не знаю, что это такое!

Вот тебе и магический кач. Ходи по лесам, да пинай улиток. Хотя, я бы всё-таки предпочел пьяную оргию Воландеморта. Ну или чередовать.

Еблысь! Еблысь!

- Уууу! Уууу! – улитоволк поджал свой лысый хвост и припустил сквозь кусты, не разбирая дороги.

- Беги-беги! – крикнул я вдогонку. – Будешь знать, как со мной связываться!

Пафосно? А как же! Со мной ведь дама, которая ждёт не дождётся повода потечь от моей брутальности.

Я обернулся и ещё раз оглядел мою новую знакомую. Какие чувственные губы, - подумал я, а затем поднял взгляд на её лицо. – И эти тоже.

- Боюсь, мы начали знакомство несколько сумбурно, - весь из себя очарование начал я. – Позвольте представиться, Илья Ильич Прямухин.

- Брусника.

- Брусника – это твоё имя?

- Да.

- Красиво. А что ж ты тут делаешь одна, Брусника? И кто ты вообще такая?

В памяти Прямухина не было информации ни про дриад, ни про лесных духов, ни про кого-то подобного.

- Пойдём, - сказала девушка и поманила меня за собой…

Да что ж я такой ведомый на баб-то, а!?

Пу-пу-пу…

Будто загипнотизированный трением зелёных булочек, я покорно пиздюхал за Брусникой по лесу не меньше получаса. По буреломам, топям и малинникам. Мне-то думалось, что это такая игра. Эдакое молчаливое нагнетание страсти. Я думал, что я хренов рыцарь, которого ведут получать тёплую влажную награду.

Дурак, хули. Ещё и велосипед с рюкзаком просохатил на дороге. А у меня там и одежда, и еда. И соль.

В конце концов Брусника вывела меня в деревню таких же, как и она сама, зелёных полу-людей полу-растений. Расположилась эта деревня прямо на болоте. Кривые и косые дома из трухлявого замшелого валежника стояли на деревянных столбах, а между ними на манер мостиков лежали толстые стволы деревьев.

- Пойдём, - сказала Брусника и грациозно запрыгнула на одно из таких вот брёвнышек.

- Никуда я не пойду. Где я? Кто ты? Куда ты меня привела?

- Ты хороший человек, Илья Ильич Прямухин. Ты был добр ко мне. Ты спас меня от химеры и не убил после, хотя имел такую возможность. Возможно, ты и есть тот самый Избранный, который подружит наши народы.

А вот и тема с Избранным подъехала. Что-то как-то рановато, если честно. Мне ведь ещё к Мутантину но поклон через несколько часов; уверен, что этой сюжетной линии ещё развиваться и развиваться.

- Девушка, вы что-то как-то педалируете события, - сказал я. - Ну какой я, к чёрту, избранный?

- М-м-м? – девушка нахмурила тёмно-зелёные бровки и задумалась. – Я не педалирую. Мы уважаем мать-природу и её замысел. Если кто-то из наших начинает педалировать, мы изгоняем его из деревни. Пойдём.

- Да куда мы идём-то!?

- К Мохобору. Он решит, Избранный ты или просто добрый человек. В любом случае, я обещаю, что тебя ждёт щедрая награда.

- Влажная и тёплая?

- Что?

- Что?

То и дело оскальзываясь, я прошёл за Брусникой по одному мостику, затем по другому, затем по третьему. В окнах хибар мелькали удивленные лица других дриад. Они шептались, глядя на меня, и тыкали пальцами. Как будто это я неведомая лесная херня, а не они.

В конце концов мы добрались до островка посередь болота. На островке стоял небольшой сруб, точь-в-точь как деревенский. Вот только очень старый, почерневший и замшелый. И ещё без трубы на крыше.

- Заходи, - вместо двери вход в избу обрамляли молодые побеги плюща.

Ну ладно.

Я зашёл внутрь. А тут довольно людно.

Прямо по центру помещения на пеньке в позе лотоса сидел жирный лесной мужик. Прямо сквозь дырку в потолке на него падал густой луч солнечного цвета; мужик подставил солнышку лицо и безмятежно улыбался.

Выглядел он так же, как и Брусника. Зелёная кожа, узоры по телу, вот только вместо волос и бороды мох. А ещё то тут, то там из его тела торчали молодые зелёные веточки с красными ягодами. На вид – клюква. На вкус – ну его нахуй, я это пробовать не собираюсь.

За спиной у толстого, в тени, стоял ещё один мужик. Высокий и сгорбленный. Нос крючком, глаза впалые, короче говоря, обычная злодейская рожа. Тело у него по цвету было скорее ближе к бурому или коричневому. Волосы тоже. А вместо ягодок на плечах росли гроздья древесных грибов… этих… забыл, как они называются, их ещё в чай заваривают.

Справа и слева от толстого стояли охранники – молодые подкаченные парнишки с заострёнными палками. В волосах у правого распустились белые цветочки земляники, а у левого из подмышек торчали берёзовые серёжки.

И все как один голые. Может, мне тоже раздеться?

- Мохобор, - сказала Брусника. – Отец мой. Я привела в деревню человека.

Толстый тут же распахнул глаза и уставился на меня.

- Зачем? – спросил он.

- Он спас меня от химеры.

- Вот как?

- Да. И я думаю, что он может быть тем самым Избранным.

- Избранный! – тёмный хрен за спиной Мохобора неприятно хмыкнул. – Детские сказки! Брусника, как долго ты будешь верить в этот бред? Никакого Избранного нет и не будет. Ради чего, скажи мне, ты поставила под угрозу безопасность всей деревни? Вождь, - он обратился к Мохобору, - чужака нужно казнить. И немедленно.

- Нет! – вступилась за меня Брусника. – Для начала мы должны испытать человека!

- Должны кому? – тёмный мерзко хихикнул. – Старому маразматику, который умер десять лет назад и напоследок напророчил нам дружбу с людьми? Не будет у нас дружбы с людьми! Никогда не будет!

- Ты не можешь говорить за всех, Чага!

Ну точно! Чага. Так эти грибочки и называются…

- Да, Чага! – вмешался я в разговор. – Пошёл ты нахуй! Уважаемый Мохобор, - я перешёл на спокойный, по-свойски доверительный тон, - ну ты погляди на его рожу-то. Весь какой-то угловатый, мрачный. Это же каноничный злой визирь из сказки. Таких нельзя слушать. Он же наверняка метит на твоё место. Я тебе бля буду, он тебя отравит, дочку оприходует, обложит деревню налогами и будет жрать детей. Да, Чага, сукин ты сын!? Верно говорю!? Будешь детей жрать!?

- Что ты себе…

- Рот закрой!

- Да как ты…

- Нахуй, говорю, иди! Мохобор, - и вот я снова весь из себя дружелюбие, - не дури. И напомни-ка, что там по вашим традициям причитается Избранному?

Надеюсь, что неограниченная власть над племенем этих дриад.

- Хм-м-м, - Мохобор нахмурил кустистые мохо-брови. – Если моя дочь говорит правду, - пробасил он, - то ты действительно заслуживаешь пройти испытание. И если ты действительно тот самый Избранный, о котором говорил наш покойный провидец, тогда ты получишь многое. Очень многое.

- Мохобор, дружище, - я хотел было шагнуть к вождю и похлопать старика по плечу, но поймал на себе взгляд охранников и передумал. - Много – это абстракция. А мы ведь с тобой деловые люди, верно? Навали конкретики. Скажи, что именно получит Избранный?

- Избранный станет новым вождём клюкволюдов.

Отлично. А вот и моё пушечное мясо в войне против Мутантина. Как нельзя кстати.

- Клюкволюды, - я покатал слово по нёбу. – Красиво.

- А чтобы упрочить положение Избранного в глазах племени, - продолжил вождь, - я отдам ему в жёны мою старшую дочь.

Тут из тёмного угла на свет вышла старшая дочь. Пу-пу-пу. По правде говоря, пока она не двигалась, мой глаз воспринимал её как кучу компоста. Во-первых, барышня целиком состояла из подбородков; никаких плавных линий, лишь складочки-складочки-складочки. Во-вторых, вся она была в каких-то прыщах, буграх и наростах. Ну а в-третьих, вокруг неё кружились мухи. Блядь… По ходу дела, Мохобор зачал её от лишайника.

- И как же зовут эту юную прелестницу?

- Лишайя.

А, ну точно. Тогда да. Тогда вопросов больше не имею.

- Какава красота, - я подмигнул моему суженному чудищу. – Но, может быть, лучше женить меня на младшей? Вон, на Бруснике, например. Ты не подумай только, что я харчами перебираю. Просто чувствую между твоей красавицей и Чагой какую-то неуловимую связь.

У Чаги аж брови отлетели. А вот Лишайя смутилась и начала постреливать глазками в сторону визиря.

- Какое-то волшебство, - продолжил я. – Магию какую-то любовную. Страсть, если позволите. Лишайя, девочка, ты ведь тоже всё это чувствуешь, верно?

- Ну.

Девушка смущённо опустила глазки и начала теребить одну из складочек своего живота.

- Да, - сказала она. – На самом деле чувствую.

Чага раскрыл рот и замахал руками. Ну что, сука, понял? Казнить он меня собрался, ага. Я не убийца, Чага. Мои враги живут долго. Долго и мучительно.

- Ну а в таком случае кто я такой, чтобы стоять на пути у двух влюблённых сердец!? Всё. Решено. Поженим меня на Бруснике.

- Тихо! - Мохобор поднял руку. – Слишком рано говорить о награде. Сперва испытание. Ты готов?

- Готов, - ответил я.

- Тогда выдвигаемся немедля. Соберите всех мужчин, способных держать в руках оружие! – распорядился Мохобор. – Мало ли что может пойти не так.

- А что может пойти не так? – уточнил я, но не получил ответа; стражники Мохобора взяли меня под руки и повели прочь из избы. – Эй!? Что может пойти не так-то!?

Глава 5. Про казачество и генную инженерию.

И снова в путь по тверским буреломам и болотам. И снова путь хрен знает куда.

Я тайком поглядел на экран своего телефона. Связи, конечно же, нет. На часах уже четыре и скоро-скоро мне надо быть у Мутантина. А если и не быть, то хотя бы позвонить и навыёбываться, мол, сосни немытого, барон, не буду я на тебя работать, дурак ты, сволочь и говно. Ну… то есть как-то обозначить свою позицию. В противном же случае моё поведение будут трактовать как страх и слабость. И безответственность ещё.

А мне бы этого очень не хотелось. Репутация Илюхи Прямухина и без того пробила дно, её еще вытаскивать и вытаскивать.

Не, ну а что? А какие у меня сейчас варианты? Драться с клюкволюдами я пока что не готов, а убежать от них – значит заблудиться в чаще и бродить дикарем до тех пор, пока не сдохну от голода и дизентерии.

Значит, пройду испытание и стану избранным. Вооружу своих клюкволюдов, дам отпор Мутантину, восстановлю деревню. Бруснику трахну…

Эх.

Вообще, я заметил одну неприятную закономерность. В этом мире у меня систематически происходят какие-то траблы с отцами. Один запретил дочку трогать, другой разрешил, но с условиями, да притом с какими. Избранным, говорит, стань. Ну нихуя себе, да? На минуточку.

Как-то сложно всё, если честно.

Надо бы найти даму постарше; голодную и без заморочек.

- Здесь, – сказал Мохобор.

Мы остановились на просторной лесной полянке. Листва кругом, ромашки, васильки. Бабочки летают, пчёлки жужукают. А прямо посередь поляны, выбиваясь из всей это летней благодати, стоит какая-то непонятная хреновина: голые стволы деревьев переплелись между собой и образовали что-то наподобие клетки. Высокой клетки, крепкой.

- Р-Р-РААА!!! – донеслось изнутри и деревья содрогнулись.

Агам. Значит, испытание будет боевого толка. Мне нужно победить чудище, которое сидит внутри. Пиздец. Может быть, лучше выбрать дизентерию и хоть какой-то шанс на спасение?

Я рефлекторно попытался создать иллюзию себя, чтобы потихонечку свалить. Не вышло. До таких высот моя звездовидка ещё не раскачалась. Максимум, на который я способен сейчас – это статичная иллюзия размером с журнальный столик или же анимированная кошка.

- Внутри этой клетки, - Мохобор обратился ко мне, - сидит матка химер. По пророчеству, племя клюкволюдов поведёт Избранный, который научится общаться с химерами. Избранный будет понимать их, разговаривать с ними, а конце концов научится их приручать.

Отлично! Битва отменяется.

- Я понял, вождь, - как можно пафосней и серьёзней сказал я. - Дайте мне пообщаться с этой тварью. Я уверен, что всё получится.

- Иди.

- Вы хотите узнать от неё что-то конкретное?

- Узнай, чего она хочет. Узнай, как приручить её. Узнай, как сделать так, чтобы она и её отпрыски служили клюкволюдам. Тогда и только тогда твоё испытание будет засчитано.

- Будет сделано, вождь.

Я подошёл к клетке почти вплотную и заглянул внутрь.

Ох еба-а-а-ать!

Честно говоря, я ожидал увидеть всё что угодно, но только не это. В клетке бесновалась огромная тварь, похожая на мускулистого жирафа, - даже окрас такой же, чёрно-рыжий, с пятнышками, - вот только вместо милой губастой головы с маленькими рожками, у твари была огромная зубастая рыбина. Пиранья.

Жираф с пираньей вместо головы. Пиражир! Не… Жиранья!

И впрямь, пути мутагена неисповедимы.

Сердечко мое забилось чаще и звездовидка аж натянулась от переизбытка маны. Жаль, пока что я не могу пользовать её на что-то действительно годное. Хм-м-м… Звездовидка качается только тогда, когда я использую ману, верно? Чем чаще, тем лучше. Тем сильнее я становлюсь.

Сделав некоторые выводы, я снял очки, сунул их в карман и создал себе иллюзию очков. Обманул сам себя. Прекрасно. Манадреналин будет тратиться медленно и по-минимуму, но всё-таки тратиться. Представим себе, что это такая вот планка для мезенского мага.

Но вернёмся к нашим жираньям.

К несчастью, разговаривать с лесными тварями я не умел. К счастью, клюкволюды об этом не знали. Я состроил самое серьёзное щачло, на которое только был способен и положил ладонь на клетку.

- Р-Р-РААА!!! - жиранье это явно не понравилось.

Зато у меня в голове созрел план. Не самый лучший, конечно, но в нынешней ситуации очень даже ничего.

Я закрыл глаза и скорчился, изображая муки ментальной связи.

- Р-Р-РААА!!!

- Она говорит со мной, - сказал я таким тоном, будто бы я одновременно меняю баллон куллера, сопротивляюсь дементору и страдаю от запора. – Она говорит, что голодна…

- Что ещё она говорит? – заинтересовался Мохобор.

- Он врёт, вождь! – завизжал Чага. – Он всё придумывает! Не верьте ему!

- Ещё она говорит, - продолжил я, – что Чага пидарас.

- Что!?

- Шучу, - я жестом попросил всех заткнуться, мол, нужна тишина. – Она говорит, что… Она не говорит, она… она как будто бы показывает мне картинки. Как будто бы передаёт эмоции. Я вижу и чувствую, но не совсем понимаю, как передать всё это словами… Ох… Как же тяжело…

Ах-ха-хах! А ведь чтение фентези в детстве не прошло даром!

Я чуть приоткрыл один глаз и спалил реакцию клюкволюдов на моё представление. Мохобор раззявил рот. Брусника сжала кулачки и поднесла их к лицу; глазёнки аж светятся надеждой. А вот Чага злится и хмурится. Да ну и чёрт с ним.

- Р-Р-РААА!!!

- Она пытается сказать мне, что боится. Она видит мир опасным местом. Лес опасен для неё. Люди опасны для неё. И клюкволюды тоже опасны. Опасность, опасность, опасность. Опасность на каждом шагу. Страх, отчаяние и бессильная злоба; ничего больше она в жизни не видела, - я скорчился ещё сильнее, как будто бы мне стало физически больно. – О боже, какой ужас!

- Что!? – Мохобор повысил голос. – Что ещё она говорит!?

- Она говорит, что никому не хочет зла. Она говорит, что если её и её детей оставить в покое и прекратить охоту, то они смогут мирно сосуществовать с другими народами. Они смогут помогать другим народам, а может быть даже служить взамен на… ха… надо же… всего-то взамен на уважение и доброту.

- Р-Р-РААА!!!

- Она говорит, что готова довериться нам.

- Р-Р-РААА!!!

- Она просится на волю. Говорит, что никого не тронет, - я резко открыл глаза и убрал руку от клетки. – Выпустите её.

И посмотрите, что будет, ага. А пока этот тверской жираф будет разрывать вас на части, я дам по съёбам. Пара-бара-пам! Свист! Пуп.

- Он врёт, вождь! – опять развизжался Чага. – Он шарлатан!

- Чага, ну ёб твою мать! – раздраженно прикрикнул я на злого визиря. – Завали уже свой…

Я не договорил, потому что внезапно услышал звук. Он доносился откуда-то издалека и был до боли похож на тарахтение мотора. Клюкволюды тоже его услышали.

Все затаились.

Никто не смел даже вздохнуть.

- Облава! – закричал Чага. – Казаки! Бежим!

- Казаки! Казаки! – закричали другие клюкволюды и тут же воцарилась паника.

Я даже не успел толком среагировать, как все эти зеленокожие ребятки прыснули в лесную чащу. Я остался на полянке один. Ну… как остался? Я рванул в противоположную сторону, на гул мотора. Не знаю, что это такое там летит, но это что-то – явно результат человеческой мысли и машиностроения. А где люди, там и имперская иерархия. А где имперская иерархия, там я вообще-то барин и право имею.

Похоже, этот эпизод моей жизни завершился сам собой, и мне даже не пришлось запачкать руки.

Через пару минут бега по бурелому, - хвойный подлесок от души нахлестал мне по роже, - над верхушками деревьев я увидел человека в массивном экзоскелете. Экзоскелет один в один походил на силовую броню из какой-нибудь постап-игры или же на доспех космодесантника. На спину экзоскелета крепился реактивный ранец или около того; на нём-то человек и летел.

На голове у человека была высокая папаха. На поясе шашка. Под носом усы. Доспех был красно-чёрным, с орденами на груди и небольшой ржавчиной на стыках металла.

Так вот оно какое, казачество альтернативного мира.

- Э-эй! – заорал я. – Эй!

Заприметив меня, человек тут же начал снижение. Знал бы я, что через пару минут меня арестуют за нахождение в зоне работы ликвидаторов без лицензии, понизят в имперском рейтинге и оштрафуют на несколько тысяч рублей, я бы, наверное… на самом деле, я сделал бы тоже самое. Кеш и рейтинг – дело наживное; целостность моей драгоценной жопки куда важней.

- Э-э-эй! – я прыгал и махал руками. - Сюда!

Казак приземлился в нескольких метрах от меня. Гул реактивного ранца утих.

- Подъесаул Яросрыв Неврозов, - человек отдал мне честь. – Предъявите ваши документы…

КАБИНЕТ ЛЮДВИГА ИВАНОВИЧА МУТАНТИНА. 16:01

В кабинете было дорого и богато. Обитая кожей мебель, дубовые столешницы, полутьма и тёмные обои с вензельками.

Людвиг Иванович сидел за рабочим столом. Тучный мужчина чуть за пятьдесят, Мутантин не очень хорошо сохранился – глубокая залысина промеж редких седых волосюшек, лишний вес, бульдожьи брылы. А ещё у барона были примечательные руки – с толстыми волосатыми пальцами, сплошь усеянными массивными перстнями и печатками. В общем и целом, Мутантин походил на мафиозного боса 20-30-х годов прошлого века.

Помимо Людвига Ивановича в кабинете было ещё два человека: одна из его жён и начальник службы безопасности клана.

Кристина Мутантина, - в девичестве Черкасская, - по-кошачьи развалилась в кресле. Знойная брюнеточка с причёской каре, очень женственная и очень-очень породистая, - её осанку можно было бы демонстрировать за образец в Палате Мер и Весов, - она была на десять лет младше мужа, но не в пример главе рода выглядела моложе своего возраста. Сейчас Кристина молчала. Она делала вид, что изучает свои ногтики и совсем не интересуется тем, о чём говорят мужчины.

- Вызывали, Людвиг Иванович? – спросил начальник СБ, крепкий молодой мужик в чёрной водолазке.

- Да, Коля, вызывал, - сказал Мутантин и достал свой телефон. – Вот, послушай-ка.

Глава рода Мутантиных включил голосовое сообщение:

- Соси жопу, Мутантин! – начал молодой, но очень уверенный мужской голос. – Никуда я не поеду! И работать я на тебя не буду! И вообще, если честно, я не понимаю, о чём речь! Какой ещё, нахер, Клоновский!? Если ты про Антоху, так я его не видел уже неделю, а может быть больше. Так что не еби мозги, мне сейчас не до тебя. Я сейчас у казаков, обстряпываю кое-какое дельце на миллион, и играть в твои игрульки не собираюсь. Вот как-то так. Ну всё, не скучай! Люблю, целую!

Мутантин положил телефон на стол.

- Соси жопу, Мутантин! – запись началась сначала.

Людвиг Иванович нахмурился, схватил телефон и начал тыкать в экран.

- Соси жопу, Мутантин!

То ли телефон заглючил, а то ли толстые пальцы барона не попадали куда нужно, призыв пососать жопу прозвучал из динамиков ещё несколько раз.

Кристина не смогла сдержать улыбку. Начальник СБ сохранил покерфейс.

- Значит, план придётся изменить? – спросил он.

- Нет! – Мутантин ударил кулаком по столу. – Менять мы ничего не будем! Этот оборзевший щенок сделает то, что я скажу!

- Понял, Ваше Благородие.

- С казаками он дельце обстряпывает, ага, - Людвиг Иванович хмыкнул. – Мамкин бизнесмен. Коля, у тебя есть кто-то в казачестве?

- Да, Ваше Благородие, - кивнул Коля. – Есть у меня один знакомый подъесаульчик. Уверен, он поможет.

- Отлично. Тогда достань мне Прямухина! Сегодня же!

- Да, Ваше Благородие.

16:15

ТОРЖОК. КАЗАЧИЙ УЧАСТОК №1. КОМНАТА ДОСПРОСОВ. ИЛЬЯ ПРЯМУХИН.

Стоит отдать казакам должное, в комнате допросов было уютно. Чистенько, светло, стулья удобные и даже куллер с водичкой есть. Или это специальная комната для аристократов? Вполне может быть. Не поведут же они какого-нибудь провинившегося графа в обшарпанный чулан на деревянную скамейку, которая ещё хранит тепло бомжа.

Подъесаул Неврозов попросил меня подождать здесь, а сам ушёл заполнять бумажки. Ну да, как же. Во время нашего разговора ему позвонил начальник и сказал, - динамик слишком сильно орал, так что я подслушал, - что он в бане с какими-то девками, а снаружи беснуется его жена, и у одной из девок заклинило челюсть, и окна в парилке слишком маленькие, чтобы он мог в них пролезть, и что его срочно нужно выручать. Так что, по ходу, я здесь надолго.

Итого моя прогулка по лесу встала мне в минус три тысячи рублей на балансе и минус десять имперского рейтинга. Так что теперь мой рейтинг, - ну да, как я и ожидал, - равен минус десяти.

Раз уж у меня появилось свободное время, я полез изучать приложение «Мой Рейтинг». Интересная тема, кстати.

Каждый человек, женщина или дитя Российской Империи по факту рождения получал армейский чин рядового, 50%-ный подоходный налог и нулевой рейтинг. Качать его или не качать – дело каждого, но плюшки, которые открывались за кач, заставляли задуматься.

10 единиц рейтинга режут налог до 45%, позволяют мужику-аристо взять себе вторую официальную жену, а неаристо зарегистрировать научный или ремесленный клан. Ну а ещё отныне ты становишься прапорщиком Российской Империи.

100 единиц рейтинга – 42 процента налога, право зарегистрировать транспортный клан и чин подпоручика.

Ну и так далее, и тому подобное. Какой-то чин позволял брать новых жён, какой-то открывал доступ к владению клонами или химерами, а какой-то просто резал налог. И чем выше рейтинг, тем жирнее плюшка.

Я пролистал в самый конец и малость охренел.

Сорок, мать его, тысяч единиц рейтинга! Звание генерала, 10%-ный налог в казну, право на сбор своей личной армии, а для неаристо так вообще победа побед - возможность взять себе в жёны барышню из благородной семьи и попытать счастья в селекции магически-одарённого потомства. Вот это мотивация. Вот это равные возможности. Вот это и называется «каждому по потребностям», а не карточки, блядь, на колбасу или путёвка в Сочи. Интересно, много ли у нас генералов?

Внезапно, мои размышления прервали. Вернулся подъесаул Неврозов, а с ним ещё три крепких мужика.

- Илья Ильич, здравствуйте, - сказал самый взрослый и крепкий из мужиков. – Мы официально уполномоченные представители барона Мутантина. Барон ожидает вас у себя в резиденции. Отказаться вы не можете.

Дело пахнет пиздюлями, - понял я, - по ходу пора врубать режим загнанной крысы.

- А с какого-такого я не могу отказаться?

- Это против ваших интересов.

- Я сам решаю, что в моих интересах, а что нет, - холодно отчеканил я. - Так что передайте барону Мутантину, что… эй! Э, бля! Мужики, вы чего!? Уберите от меня эту хуйню!

На том диалог закончился. Двое скрутили мне руки, а третий, - главный, - накинул мне на голову вонючий холщовый мешок. Подъесаул совсем не возражал и смотрел на происходящее, как на что-то само собой разумеющееся.

Да. По ходу Мутантин не так прост, как я подумал изначально…

КАБИНЕТ ЛЮДВИГА ИВАНОВИЧА МУТАНТИНА. 17:45

С меня наконец-то сняли мешок.

Я стоял посередь шикарного кабинета. Прямо передо мной за столом сидел лысоватый пухлый мужик в дорогом костюме. По всей видимости это и есть барон собственной персоной.

- Добрейший вечерочек, - я решил взять первое слово. – Мутантин, верно?

- Для тебя Людвиг Иванович.

- А что ж так официально? Давайте просто по имени. Можете обращаться ко мне «Илюха», а я буду звать вас… э-э-э… Люда? Людка?

Краем глаза я заметил, как прыснула в кулак очень ебабельная черноволосая барышня. Я повернул голову и улыбнулся красотке. Ну наконец-то! Наконец-то я встретил кого-то, кто не только вошёл в возраст согласия, но и может этим пользоваться без оглядки на родню!

Ну привет, моя хорошая. И кто же ты такая?

- Клоун ёбаный, - процедил сквозь зубы Мутантин. – Ты до сих пор не понял, что ты не в том положении, чтобы дерзить?

- Да с чего бы вдруг? С того, что ты понаписал мне каких-то невнятных угроз? И что теперь?

- Я покажу «что». Коля! – крикнул барон. – Включи проектор!

Свет в кабинете померк и прямо за спиной Мутантина с жужжанием опустился белый экран. Барон взялся за телефон, пару раз тыкнул и на экране показался рабочий стол его гаджета. Тык-тык-тык.

- Соси жопу, Мутантин! – заорали колонки моим голосом.

- Да ёб твою мать! - барон вышел из себя.

Он вскочил из-за стола и запустил телефон об стену. Телефон разлетелся на мелкие осколки и экран тут же потух.

- Коля! Включи запись со своего!

- Да, Ваше Благородие.

Экран снова вспыхнул. Пу-пу-пу. Запись с видеорегистратора. Вот Джакузий Кузьмич таскает трупы. А вот я обхожу машину и сажусь за руль. А вот мы разговариваем перед тем, как въехать на джипе в лес. Вот дворники размазывают вороньи яйца, а вот я радостно ору и смеюсь. Ну охуенно, чо?

Свет снова зажёгся и экран поехал вверх.

- Есть ещё вопросы, щенок?

- Нет, - коротко ответил я.

Действительно, дерзить больше нет смысла. Похоже, барон и вправду может устроить мне неприятности.

- Что ты хочешь?

- Я хочу, чтобы ты на меня поработал, - сказал Мутантин. - Видишь ли, Прямухин, среди аристократов… я имею ввиду, среди настоящих аристократов, а не таких нищебродов, как ты, идут непрерывные войны за место под солнцем. Мы друг друга кушаем, понимаешь? Сильный кушает слабого.

Ох, как же бесит этот менторский тон. Клянусь, Мутантин, ты ещё пожалеешь, что со мной связался. Я ведь не всю жизнь собираюсь быть дрищом-помещиком без толковой магии.

- И в данный момент, - продолжил самодовольный лысач, - мне очень нужно скушать барона Клоновского, потому что в противном случае он может скушать меня.

- Ну так воспользуйся Правом Вызова.

- Ой, - Мутантин отмахнулся. – Не говори, о чём не знаешь, соплюха. Право Вызова! Романтический бред. У меня другие методы…

- Слушай, просто скажи, что тебе от меня нужно.

- Сущий пустячок, - Мутантин гаденько улыбнулся. – Взорви клоноферму.

- Ну да, - кивнул я. - Делов-то. Вошёл и вышел.

- На самом деле, всё именно так, - барон засмеялся. – Вошёл и вышел. Послезавтра ты придёшь на клоноферму Клоновского и скажешь, что хочешь устроиться на работу в столовой. Собеседование тебе уже назначено. Ты пройдёшь его, получишь форму, проникнешь на территорию фермы, а затем просто зайдёшь в сортир и выпустишь бомбу. После этого можешь уходить. Обещаю, что забуду про тебя и мы будем в расчёте.

- «Выпустишь бомбу»? – не понял я. – Это как?

- Ты поймёшь, поверь мне.

- Так. Ладно. Но почему именно я?

- Потому что всех моих людей Клоновский знает в лицо, равно как и я знаю в лицо всех людей Клоновского. А ты человек случайный, тебя не знает никто, - опять эта мерзкая ухмылка. – К тому же ты мне должен.

- Понятненько, - сказал я. – Послушай, барон, а давай договоримся по-другому? Не хочу я лезть в ваши разборки. Давай я сейчас немножечко поработаю и погашу должок деньгами?

- Ой, не смеши, - Мутантин уселся за стол. – Всё, хватит разговоров. Кристиночка, душа моя, подготовь помещика Прямухина к операции.

- Чего!? – не понял я. – К какой операции!?

Тут та самая брюнеточка, которая подхихикивала моим остротам, поднялась с кресла и шагнула в мою сторону.

- Твои веки тяжелеют, - услышал я.

В тот же момент Кристиночка, - душа Мутантина, - резко изменилась. Белки исчезли, зрачки исчезли, исчезла к чёртовой матери радужка. Вместо глаз я увидел черноту, по которой плавали туда-сюда пышные бутоны красных, жёлтых и белых цветов.

Жостовская роспись! Еби его мать! Маг разума!

- Тебе хочется спать, - промурлыкала Кристиночка.

И мне действительно захотелось спать. А-а-а-ай, чёрт! Нужно срочно качать звездовидку, чтобы противостоять таким вот детским разводам!

- Ты засыпаешь…

Мне снова снилось синее и белое. Белое и синее. На миг я, кажется, очнулся, но не до конца. Кажется, я был в операционной, лежал на столе лицом вниз и смотрел в пол.

- Скальпель, - услышал я голос врача. – Начинаю ампутацию ягодицы.

Пу-пу-пу, - подумал я и снова провалился в небытие. – Пу-пу-ру-пу-пу…

Глава 6. Про лисичек и хомячков.

Очнулся я у себя в поместье, голенький и под одеялом. Лежал на спине, скрестив руки на груди, - будто покойник, ага. Кое-как я сумел разлепить веки; свет тут же болюче резанул по глазам. Рядом на табуреточке дремал Кузьмич.

- Илья Ильич! – дрёму бородатого как ветром сдуло. – Живой! Слава яйцам! Живой!

- Кузьмич, - губы пересохли и не слушались; я до сих пор отходил от какой-то очень серьёзной медикаментозной анестезии. – Как я сюда попал?

- Вчера ночью тебя привезли люди Мутантина. Донесли до кровати, уложили и сказали не тревожить. А как очнёшься, сказали пить побольше воды, - Кузьмич протянул мне стакан. – На вот, пей.

- Погоди, Кузьмич.

Я вспомнил свой вчерашний бред.

«Ампутация-ация-ация», - с характерным эхом пронеслось у меня в голове. – «Ягодицы-дицы-дицы».

Ватное тело чувствовалось кое как. Я попытался сосредоточить всё свое внимание на жопе. Как ты там, моя маленькая?

Больно, - понял я. – Мне очень-очень больно.

Правая булка буквально горела огнём по всей площади. Я дотянулся до неё и аккуратно потрогал. Хм… Странно. Ничего не чувствую. Как такое возможно одновременно? Адская боль и нечувствительность к касанию.

- Кузьмич, - сказал я, перевалился на бочок и сдернул с себя одеяло. – Посмотри на мою жопу, пожалуйста.

- Э-э-э. Смотрю.

- Что с ней?

- Илья Ильич, - осторожно сказал мой камердинер. – Попей водички, а? Всё у тебя нормально с жопой.

- Точно?

- Точно.

- Не щади меня, Кузьмич. Я выдержу правду. Если там какое-то…

- Да всё нормально с твоей жопой, Илья Ильич! Прикрой срам-то!

- Ну ладно, - я снова накинул одеялко. – Давай сюда стакан.

И впрямь, вода быстро привела меня в чувство. Через час я смог подняться на ноги, а через два пропали последние неприятные ощущения, включая боль. Я залез под горячий душ, хорошенечко вымылся, надел халат и двинул во двор.

Мутантин. Падла. Не знаю, что ты со мной сделал, но я тебе отомщу. Не знаю как, не знаю когда, но месть моя будет страшной. Я тебя изувечу, сука. Я сожгу твой дом. Я подсажу твоих детей на мефедрон, а потом продам цыганам. Ты у меня ещё о пощаде будешь молить, тварь.

На улице было свежо, солнечно и, - внезапно, - красиво. Все те заросли репейника и лопуха, что я наблюдал вчера на своём участке, сегодня внезапно куда-то исчезли.

- Ну как? Полегче? – широко улыбнулся мне Кузьмич.

Я заметил в руках у бородатого новенькую ручную газонокосилку. Так вот в чём дело. Камердинер решил проявить инициативу. Ну красавчик, чо?

- Молодец, Кузьмич, - я обвёл участок взглядом. – О! А у нас что, беседка есть?

- Конечно, есть.

Вчера я не заметил её за буйством тверской природы. Симпатичная такая деревянная конструкция, с крышей, круглым столиком и лавочками. А рядышком мангал. Красота. Покрасить бы её еще не помешало, конечно…

- Вечером покрашу, - будто бы прочитал мои мысли Кузьмич. – Купил белую, красную и чёрную краски. В цвета твоей магии. Заебеню какой-нибудь узор по картинке, от мезенской росписи не отличишь.

- Ты не просто молодец, Кузьмич. Ты умничка. Чего ещё купил?

- Да много чего, на самом деле. Кой чего из бытовой химии, кой чего по инструментам, кой чего по посуде. Ну и про сеть договорился, само собой. На днях протянут.

- Ага, - я удовлетворенно кивнул. – А что насчёт охраны? Нанял людей? Где они?

- А вот с этим проблемка, - Кузьмич виновато потупил взор. – Я слегка разошёлся в хозяйственном. Не иначе бес попутал. Ну… Илья Ильич! Дому же уход нужен! У меня все эти годы кровью сердце обливалось, как ты поместье ушатываешь!

- Да всё нормально, Кузьмич, - успокоил я камердинера. – Всё ты правильно сделал.

- Ага.

- Потратился на необходимое, но нанял поменьше людей, так?

- Ну-у-у, - протянул Кузьмич. – Как сказать «людей»? Человека.

- Одного?

- Одного, - вздохнул Кузьмич. – Илья Ильич, не ругайся, ну правда ведь всё по делу взял. А хочешь пойдём, покажу новые смесители!?

- Не надо, - сказал я. – Покажи мне лучше моего нового охранника.

- Ах, ну да, - Кузьмич положил газонокосилку. – Пойдём. Они с Любкой в зимнем саду сидят, костюм твой зашивают.

- У нас что, и зимний сад есть!?

- А как же!

По свежескошенному газону мы обошли левое крыло поместья. Ёбаный-трепаный, какая же громадина! А с фасада так и не скажешь. Это сколько же тут комнат? Под сотню? Больше? Может, у нас и бассейн есть с кинотеатром? Надо бы на досуге побродить по дому.

Зимний сад я заприметил сразу. Большой стеклянный купол с отдельным входом на солнечной стороне. Часть окон, правда, побита, но это не беда. С таким домоправителем, как Джакузий Кузьмич, я быстро приведу хозяйство в порядок. Были бы деньги, а деньги будут, в этом я даже не сомневался.

- Барин! – обрадовалась мне Любаша. – Очнулся!

- Здравствуйте, - поздоровался со мной молоденький человек-жук.

Человек-жук! А-А-А! Вроде бы человек! Вроде бы родненький гуманоид, а вроде бы и нихрена! Вместо волос хитиновая каска с рогами, вместо одежды хитиновая броня, вместо левой руки какая-то ёбаная клешня, а вместо плаща сложенные прозрачные крылышки!

- А-А-А! – заорал я жуку прямо в морду, но тут…

…но тут же память Ильи Ильича Прямухина подкинула мне ещё один скрытый до поры до времени фрагмент.

Клоны.

Ну да, именно так они и выглядят. Ничего особенного. Их выращивают, специально примешивая в ДНК гены северо-американского жука-броненосца. Эту насекомышную тварь можно раздавить только пресс-машиной, ну а броня простого русского клона получается в разы толще и не прошибается вообще ничем. Вот тебе и экономия в содержании. Одежду покупать не нужно, броню покупать не нужно. Погибают они крайне редко, питаются подножной херней, а на охоте так вообще незаменимы. Если уж клон схватил своей клешнёй химеру, то уже ни в жизнь не отпустит.

- Извини, - сказал я клону и протянул руку. – Илья Прямухин. Можно на «ты».

- Святопрост, - рукопожатие свершилось. – Прикольно у вас тут, - сказал клон. – Вот только грязно, как у нас в общаге. Как будто вы бомжи, которые в заброшку залезли.

- Э-э-э…

- Барин! – вмешалась в разговор Любаша. - А я тебе костюм зашила!

Ну точно же! Костюм! Наверное, это Кузьмич возвращался из Торжка и по дороге домой нашёл мой рюкзак с покупками. И свой велосипед заодно. Н-да, неловко… Подарю ему потом чего-нибудь эдакое, порадую старика. Чего я ему там обещал? Фисташки и салют?

- Тебе кто-то у пиджака локоть откусил, - продолжила Любаша, - так что я заплатку поставила. И на второй тоже поставила. Для симметрии. Глянь-ка.

Я посмотрел на костюм. Ой, божечки, какая прелесть. Любаша сделала заплатки из мезенского платочка, который я собирался таскать в нагрудном кармане. Ну. Так даже лучше. Теперь хочешь-не хочешь, а в этом костюме я буду подчёркивать свое аристократическое положение и заодно школу магии.

- Спасибо, Любаша. Ты прелесть.

- Ой-ой, барин, - девушка зарделась. – Ну чо ты прям как этот-то?

Любаша смущённо скрестила руки на груди, - а точнее под грудью, - отчего её сочные наливные сисячки спушапились до каких-то бесстыдных размеров. Кровь застучала мне в голову. Писос напрягся, как охотничий пёс. Мысли о трении мяса об мясо закрутились хороводом.

О боже, мне срочно нужна женщина! Грёбаный пубертат!

«Собеседование», которое назначил мне Мутантин состоится только завтра, ну а сегодняшний день у меня полностью свободен. Так что в город! Срочно в город! Сейчас пойду, поподтягиваюсь на ветках моего дуба-офиса, потом надену белый щегольский костюм и поеду в город на поиски мимолётных связей.

Пусть я все ещё дрищ, но я аристократ и обаяшка. Уж кого-нибудь, да найду.

- Кузьмич, закажи мне такси до Торжка, - сказал я. – Внедорожник, трактор, хоть сани с тройкой, мне похуй.

- Хорошо, Илья Ильич.

- А сам, - я недоверчиво поглядел на Святопроста. – А сам езжай к той самой машине, помнишь? Если получится, то удали все записи с видеорегистратора. А если не получится, то вырви его и сожги.

- Понял, Илья Ильич.

- Потом обоссы и закопай. Короче говоря, сделай так, чтобы его никто и никогда не нашёл.

- Хорошо, Илья Ильич.

- Илья Ильич, - это обратился ко мне клон Святопрост. – Мне сопроводить вас в поездке?

- Спасибо, не нужно. Я еду по личным делам. Справлюсь самостоятельно, - сказал я.

По дороге, как только мой телефон поймал сеть, я зашёл на сайт Имперского Банка и оформил кредит на пять тысяч рублей. Ничего страшного. Заработаю, как только разберусь со всеми этими баронскими дрязгами.

Насколько я понял, Российская Империя представляет собой непаханое поле для хорошего продажника вроде меня.

Как я и попросил, таксист остановил машину возле самой дорогой ресторации Торжка. Заведение с неброским названием «Охотничий Трофей» располагалось на первом этаже гостиницы для заезжих аристократов. Во внутреннем декоре царило смешение стилей – с одной стороны уютный торжественный зал, утопающий в полутьме и бархате, а с другой стороны яркая контактная барная стойка.

Я сел за стойку.

- Добрый вечер, Ваше Благородие, - поздоровался бармен, выдал мне меню в кожаном переплёте и сразу же предложил чего-нибудь выпить.

- Пива, - попросил я. – Светлого.

- Из светлого могу предложить «Счастье Обретается В Лоботомии» от Мытищинской Пивоваренной Компании и местное «Лысый Мамонт». Есть ещё «Проколотый Сосок Монашки» и «Хилый Дядька Ой-ой-ой», но оно бутылочное.

Агам. Пусть это и альтернативная реальность, но наглухо перекрытый нейминг крафтового пива добрался и досюда.

- «Лоботомию», пожалуйста, - сказал я и углубился в меню.

Конечно же, в «Охотничьем Трофее» делали упор на дичь. А учитывая, что все леса кишмя кишат химерами, цена мяса обычной дикой зверушки увеличивалась в разы. Да-а-а-а. Дороговато, конечно. Ну да ладно, раз живём. Ну или два раза, тут кому как повезёт.

Я заказал ассорти котлет, - из оленя, кабана и медведя, - порцию картофельных крокетов в качестве гарнира и салат с уткой-конфи. Вкусно мне было так, что аж за ушами трещало. Юный организм Ильи Ильича Прямухина впервые отведал нормальной человеческой еды. Я даже задумался о том, чтобы сманить поваров к себе в поместье.

Ну да ладно, об этом позже. Оленятину, кабанятину и медвежатину я отведал, теперь настала пора найти вкусной свеженькой девчатины.

Я оглядел зал и тут же увидел то, что мне по сердцу: за угловым столиком сидели две молодые рыженькие девушки. Не теряя времени, я попросил у бармена бутылочку белого полусухого и три бокала.

- Добрый вечер, девушки, - поздоровался я. – Позвольте представиться, Илья Ильич Прямухин. Помещик, маг мезени и начинающий сомелье. Дело в том, что мы с моим другом-барменом поспорили, что у красивых людей вкусовые рецепторы гораздо более развиты и они в силах почувствовать… э-э-э, - я посмотрел на бутылку, - почувствовать в букете этого замечательного рислинга нотки фенхеля. Вы нам не поможете это проверить?

- То, что вы так витиевато сделали нам комплимент, это понятно, - улыбнулась одна рыжуля. – Но интересно, на что же вы спорили?

- Да ни на что мы не спорили, если честно. Я бессовестно наврал. Мне просто захотелось к вам подкатить, уж такие вы, девчата, охуенные.

Разговор склеился быстро. Оказалось, что одна из девушек была аристократкой, внучкой главы какого-то транспортного клана, и ехала из Москвы в Питер с целью развеяться и покутить. Вторая девушка была её подружайкой из неаристо и увязалась следом.

Та, что не из благородных, обладала острыми опасными чертами лица и походила на лисичку, в то время как у аристократки моська была круглая и пухленькая, - ну точь-в-точь миленький сисястый хомячок.

За бутылкой вина последовала вторая. Девушки становились всё веселей и разговорчивей, а темы для бесед всё грязнее и развязней. Ну и конечно, я был бы не я, если бы не попытался затронуть тему группового порева.

- А вы, девчат, просто подруги? – я подлил вина Лисичке и улыбнулся, глядя исподлобья. – Или нет-нет, да и да?

Лисичка ни на секунду не потерялась. Она лишь перевела взгляд на Хомячка, игриво улыбнулась и побарабанила тонкими пальчиками по бокалу. Хомячок тоже улыбнулась, так, как будто что-то вспомнила.

Девушки не выдержали и рассмеялись чему-то своему.

- Можете не отвечать, - я подхватил смех.

И в этот самый момент позади раздался звон посуды.

- Э-э-э, бля! Смотри, куда идёшь!

Я рефлекторно обернулся. Возле барной стойки три малолетних уебана, - а иначе их никак не назовёшь, - качали на высокого очкастого парнишку в пушистом махровом халате с эмблемой гостиницы. Внешне парнишка производил впечатление накачанного ботаника; эдакого тепличного айтишника, который ко всему увлёкся тяганием железяк. По халату айтишника расплывались тёмные кофейные пятна. На полу валялись чашки.

Что до малолетних уебанов, то выглядели они как пацанчики с окраины, которые вместо спортивных костюмов напялили на себя твидовые пиджаки, но привычки свои так и не изменили. Какие-то на них стрёмные кепки, сдвинутые на затылок. Какие-то, блядь, чётки в руках. Тощие все, как один. Сутулые. Носами шмыгают, по сторонам зыркают, чего-то жуют. Ну вот фу, короче говоря.

- Извините, - довольно твёрдо, без страха в голосе сказал очкастый и принялся оттирать кофейное пятно.

- Чего извините-то!? – самый борзый из троицы толкнул очкастого в плечо. – Ты охуел что-ли!? Знаешь, кто мой отец!?

Тут же трое мужчин за соседним столиком разом поднялись со своих мест и подошли к нам.

- Катерина Павловна, - обратился один из них к Хомячку. – Здесь сейчас будет небезопасно, а у нас на этот счёт чёткие инструкции от вашего дедушки. Позвольте проводить вас в номер.

Хомячок тяжко вздохнула, наградила меня извиняющимся взглядом и встала из-за стола. Видимо, такая ситуация случалась с ней не в первый раз, и она уже смирилась с поведением своей охраны. Лисичка последовала её примеру и тоже встала.

- Ваше Благородие, - кивнул мне телохранитель Хомячка. – Хорошего вечера.

- Пока-пока, - слабо улыбнулась Лисичка. – Может, в другой раз.

И девушки под конвоем потопали прочь из зала ресторана. А-А-А-А-А!!! – истошно орал я где-то у себя в голове. – Лисичка! Хомячок! Куда вы!? А как же тройничок!?

- Блядь, - вслух прошипел я. – Блядь!

В этот момент я уже готов был превратиться в щедрый пиздораздатчик для этих сопливых гопарей, ну а то, что произошло чуть позже так вообще снесло мне крышу.

- Ребята, идите куда шли, - спокойно сказал очкастый. – У нас с женой медовый месяц и мне не нужны неприятности.

Я оглядел зал и увидел девушку в точно таком же гостиничном халате и точно таких же очках. Миниатюрная милаха; прям как будто бы из аниме, - такой типаж в мультиках обычно представляют в роли главной отличницы класса.

Девушка с ужасом смотрела на происходящее.

- Медовый месяц!? - переспросил главный гопарь и обвёл взглядом своих товарищей. – Ребята, прикиньте, кто-то согласился выйти за этого петуха замуж. И где наша счастливица? О, да вот же она! Привет, малая! – гопарь помахал девушке рукой.

- Слушай, - начал было очкастый, но его перебили.

- А она ничего. Под пиво в самый раз.

- Заткнись. Последний раз прошу.

- Или что? Ты что, угрожаешь мне!? Пойдём-ка выйдем, петух! Это заведение моего отца и мне не хотелось бы ломать здесь мебель!

«Заведение моего отца», - я мысленно сделал пометочку, ну а дальше…

- Я никуда с тобой не пойду.

- Ссышь, петушара? А ты, кстати, знал, что мне как наследнику гостиницы, в которой ты живёшь, принадлежит право первой ночи с каждой невестой, которая тут поселится? – дружки гопаря дружно заржали. – Какой у вас там номер? Зайду вечерком, побалую твою жёнушку хуем.

Ну всё. Меня довести крайне сложно, - я товарищ стрессоустойчивый, - но если довести, то… шторка падает.

И пусть моё тело всё ещё не годится для честных спаррингов, о честности сейчас речь не идёт. Да и к тому же я всё-таки маг! Пора уже это как-то использовать!

Я напряг звездовидку и создал иллюзорную руку чуть поверх руки настоящей. Со стороны смотрелось так, будто бы у меня в глазах двоится. Я попытался подвигать иллюзорной рукой. Двигается. Отлично. Ну что, гопарь, поди угадай теперь, какой из моих кулаков есть безобидный мираж, а какой может больно прилететь по ебасосине?

Я встал из-за стола и подошёл к пацанчикам сзади. Один из них обернулся и пренебрежительно глянул на меня так, будто бы я надоедливая муха.

- А тебе чего? – спросил он.

Вместо ответа я со всей силы наступил ему на колено. Нога долбоёба хрустнула и прогнулась назад, как у кузнечика, он заорал и схватился за барную стойку.

Минус один. Сразу же.

Очкастый понял, что к чему, и тут же вырубил ещё одного – особых усилий ему это не составило. Добренький хук с правой в челюсть и всё, пока. Минус два. Хорошо идём. И даже фортель с иллюзорной рукой не понадобился.

Спустя несколько секунд драки в строю остался последний, самый главный и самый разговорчивый гопник. Тот самый, ага. Наследник этого сраного кабака.

- Ребята! Вы чего!?

Гопник выставил перед собой ладошки, мол, тихо-тихо. Тут я приметил, что у ублюдка на правой руке всего четыре пальца. Интересно, где умудрился потерять?

- Ребята, тихо! Я был не прав! Перегнул!

- Помнится, ты не хотел ломать мебель, да? – спросил я, схватил первый попавшийся стул и отломал у него ножку. – А ты знал, что у вот этой вот ножки есть право первой брачной ночи с твоей жопой?

- Ребята, давайте договоримся!

- И как мы теперь договоримся-то!? – заорал я. – Как!? Ты что, можешь вернуть мне Лисичку и Хомячка!?

- Э-э-э… Чего?

- Снимай штаны, ублюдок, вот чего, - громко, четко и ясно потребовал я. – Снимай штаны…

Глава 7. Про Высокое Предназначение и просроченный паштет.

Я, мой новый очкастый знакомый и его жена выскочили из «Охотничьего Трофея». На улице уже ожидало такси.

Молодожёны были одеты во всё те же халаты с эмблемой гостиницы, а я в запачканный кровью белый костюм. Я прыгнул на пассажирское сиденье, а ребята на задние. У девушки при себе была увесистая сумка, а у парня чехол с ноутбуком.

- Гони-гони! – крикнул я таксисту, и машина дёрнулась с места.

Я поджал одну ногу под себя, развернулся полубоком и молча посмотрел на ребят. Лицо очкастого тронула лёгкая улыбка. Он ошарашенно покачал головой, мол, ну и пиздец мы устроили, а потом перевёл взгляд на жену. Та тоже не смогла сдержать улыбку.

В конце концов мы дружно заржали. Я так чуть ли не до тошноты орал.

Нет-нет-нет, конечно же я не стал насиловать табуретной ножкой наследника гостиницы. Что ж я, совсем зверь? Кто ж ему потом будет из тухлой вены занозы выковыривать?

Нет.

До такого не дошло. Всё ж, его проступок несопоставим с таким наказанием.

Однако спустить штаны я его всё-таки заставил. И ещё нос разбил. Полуголый пиздюк стоял на коленях и выпрашивал прощения у очкастого. И вот какое интересное наблюдение – за него не вписался ни один человек из персонала его заведения. Бармен так вообще, кажись, хотел сгонять за попкорном.

По ходу любят его там.

Как называется гостиница? – я вгляделся в эмблему на халатах ребят. – «Tildikov Inn»? Хмм… Надо бы впредь остерегаться не только Мутантиных и Клоновских, но и Тильдиковых. Надо бы потом навести справки об этой семье.

- Илья Прямухин, - я протянул очкастому руку.

- Алексей, - охренеть какая у него хватка! – Алексей Мясорубов. А это моя жена Варвара.

- Очень приятно.

- Нам тоже, - сказала Варвара.

- Так… Ну и куда вы сейчас? Я так предполагаю, что в гостиницу вы больше не вернётесь?

- Да уж, - хохотнул Алексей. – Нам там теперь не рады. Я предлагаю заехать в какой-нибудь ТЦ, купить нам с женой одежды, а потом где-нибудь посидеть и выпить за знакомство. Ты же не спешишь?

- Пф-ф! До завтрашнего утра я совершенно свободен!

КЛОНОФЕРМА КЛОНОВСКИХ

Белые стены, белый потолок, белый пол, белая мебель, белые жалюзи на окнах; короче говоря, всё в этом помещении было белым. И если бы не калькулятор и стопка подшитых бумаг на столе, то было бы невозможно догадаться о том, что это рабочий кабинет главы рода.

В кабинете собрались трое. Непосредственно сам Николай Клоновский, начальник службы безопасности клонофермы и главный врач.

Клоновский старший, - очень высокий и худощавый мужчина чуть за сорок, который несмотря на свой нежный возраст уже успел полностью поседеть, - сидел за рабочим столом, приложив телефон к уху. В трубке шли гудки.

- Антона давно видел? – спросил он у начальника СБ.

- Давненько, если честно.

- Не могу дозвониться до него уже второй день. Забухал что ли, сучонок?

- Не могу знать.

- Ладно, - Клоновский сбросил звонок и положил телефон на стол. – Давайте к делу. Что там ещё за покушение?

- Сразу оговорюсь, что покушение готовится не на вас, - сказал начальник СБ. – Да и не покушение это вовсе. Это теракт. Мутантин собирается взорвать на клоноферме бомбу. Мы не знаем, где именно произойдёт взрыв, но мы точно знаем, что буквально на днях он приобрёл на чёрном рынке последнюю модель… м-м-м… Доктор, может объясните?

- С удовольствием! – усатый старичок в белом халате аж просиял. – Это настоящее чудо генной инженерии! Вершина творения! Гений человеческой мысли, который обрёл плоть в виде биологичес…

- Тихо, - прервал старичка Клоновский. – Мне неинтересно. Мне интересно, что мы собираемся со всем этим делать.

- Вам понравится, - начальник СБ улыбнулся. – В ближайшие дни мы усилим охрану, а также установим детекторы взрывчатки на основных объектах производства. Ни в капсульную, ни в хранилище мутагена, ни в административную часть злоумышленник не проникнет. На этот счёт можете не волноваться.

- Допустим, - кивнул Клоновский. – А что мне, по-твоему, должно было понравиться?

- А понравится вам то, что мы нанесем Мутантину первый удар. Причём его же оружием. Тот же человек с чёрного рынка, который слил нам информацию, продал нам другую такую же… м-м-м… доктор?

- Настоящее чудо генной инженерии! Вершина творе…

- Да тихо же! – Клоновский ударил кулаком по столу. – И что с того, что он продал нам другую такую же штуку? Как мы её используем?

- Мы взорвем её на объекте Мутантина.

- На Селигере?

- Так точно.

- Вот как? И как же мы туда проберёмся?

- Не волнуйтесь, план продуман до мелочей, - сказал начальник СБ. – Мутантин знает каждого нашего человека в лицо, так что действовать будем чужими руками. Один молодой человек по фамилии Тильдиков уже вызвался помочь Вашему Благородию в этом деле.

- А что взамен?

- Взамен он просит поспособствовать расширению его бизнеса. Он хочет взяться за снабжение кухни нашей клонофермы на постоянной основе. Молодой человек крутится в ресторанном деле уже не первый год.

- Ах, Тильдиков, – вспомнил Клоновский. - Это тот, у которого гостиница в Торжке?

- Почти, - кивнул начальник СБ. – Инициативу проявил его младший сын Егор. У молодого человека до сих пор не проявился магический дар, и он очень комплексует по этому поводу, но всё равно хочет помочь своей семье.

- Это похвально. Ну, что ж. Без проблем. Пускай снабжает нашу кухню, все необходимые контракты я подпишу, - Клоновский ненадолго задумался. – Вот только пусть делает это через подставную фирму. Нам ведь надо сделать так, чтобы Мутантин не просёк связь между нами. Вообще никакую связь, пусть думает, что мы даже не знакомы. Придумал уже что-то на этот счёт?

- Придумал. Завтра Егор Тильдиков прибудет на клоноферму под видом соискателя на должность повара. Чуть погуляет по кухне, затем случайно порежет палец и поднимется в кабинет нашего доброго доктора. Там мы установим бомбу и выгоним его, мол, так и так, не прошёл стажировку. Даже если на клоноферме есть шпионы, они не заподозрят ничего необычного. Затем Егору нужно будет просто попасть на объект Мутантина, найти уединённое место, - например сортир, - и выпустить бомбу.

- Какой храбрый молодой человек! – вслух восхитился доктор. – Какая самоотверженность во имя семьи! Уже не терпится с ним встретиться! Но, позвольте, а как я его узнаю? Мало ли кто на кухне может порезать палец. Как бы не вышло недоразумение.

- Не волнуйтесь, доктор. Узнать его будет проще простого. У Егора Тильдикова на правой руке всего четыре пальца…

ТОРЖОК. ИЛЬЯ ПРЯМУХИН.

Хорошие ребята эти Мясорубовы, вот только пить совершенно не умеют. А Лёха так особенно. Несмотря на огромную разницу в весе, он умудрился надраться вперёд своей миниатюрной жены.

Варвара, кстати, уже полчаса как ушла спать и оставила нас наедине. Вдвоём с Лёхой мы остались сидеть в лобби гостиницы. Другой гостиницы. Да, она была не так шикарна, как «Tildikov Inn», зато здесь нас встретили с распростёртыми объятиями; наверное, это потому, что мы до сих пор не грозились засунуть деревяшку в жопу никому из владельцев.

Да. Определённо. Уверен, что дело именно в этом.

Я сходил до бара и принёс нам ещё одну бутылочку вина и ещё одну сырную тарелку. Пьяный Лёха закинул в рот кусочек камамбера, прихлебнул его полусухим ширазом за пять сотен рублей будто чайком из блюдечка, а затем продолжил вываливать на меня свою историю. До чего же словоохотлив он оказался, это просто пиздец. Будь я его врагом, мог бы услышать много полезной информации.

Повезло ему, что мы не враги. Да и мне, если уж честно, тоже.

Оказалось, что Лёха весьма уважаемый человек в области. Причём не только по праву рождения, но и из-за светлой, умной и очень шаристой очкастой головы. Мясорубовы, - его род, - оказались побочным родом Мясницких, то бишь семьи Тверского князя. Я не до конца понял, через какое колено они связаны, но кровь у них была одна и та же, и если кто-то из Мясницких особо отличался, его могли приблизить к основной ветке или же, - в случае женщин, - фиктивно выдать замуж за кузена.

Мне почему-то вспомнилась клановая система в ММО-РПГ игрушках. Типа, есть основа клана, - в нашем случае Мясницкие, - и есть рекрут-клан, - в нашем случае Мясорубовы, - и в них частенько происходят перестановки.

Наследником Лёха не был. Он тёрся где-то в хвосте очереди, потому как был младшим сыном брата главы рода Мясорубовых, а тверскому князю приходился… да хуй знает кем он ему приходился; таких названий в русском языке не существует. А если и существуют, то в них не меньше пяти-шести слов и они притянуты за уши.

Это в общих чертах про семью Лёхи.

Теперь про дело. К его глубокому разочарованию, дело Лёха себе не выбирал. За него всё решил отец.

- Как жы мьня дыстал этот калбасный бизнес, - сетовал Лёха, закусывая сырком. – Не-на-ви-жу эт все! Все эти техналогии прыизвыизво-о-о-одста, все эти закупки, все эти пра-А-верки, все эти рекламные кымпа-а-а-ании. Ещё работники пыстыянно чем-та недовольны. А ещё… прикинь, Илюха!

- Прикидываю, - кивнул я.

- Эти уроды умудрили-ились запороть двацать тонн… Двацать тонн! – Лёха вскинул палец вверх. – Паштета. Ик, - икнул Леха.

- А что с ним? Стух?

- Если бы стух! – Лёха чуть не заплакал.

Этим моментом я заинтересовался и расспросил поподробней. Ведь двадцать тонн паштета на дороге не валяются, верно? В общем, на колбасном заводе Лёхи произошел неприятный инцидент. Целую партию паштета, зарегистрированную и промаркированную в системе гос учёта мясной продукции, просто взяли и забыли на складах. Вспомнили о ней только тогда, когда до конца срока годности оставалась пара дней. И чтобы паштет не умер, его спрятали в мороз.

Что же получилось в итоге?

А получилось то, что огромная партия официально просроченного, но по факту вполне себе нормального паштета лежала мёртвым грузом и занимала драгоценное место в промышленных морозильниках компании. Все крупные клиенты отказались его забирать. За торговыми сетями и гипермаркетами государство следило, и за продажу просрочки могло ввалить недобросовестным дельцам хорошеньких пиздов.

Вот и приходилось теперь Лёхе сливать огромную партию просрочки по маленьким сельским магазинчикам, да притом тайком и за бесценок.

- Кыкой жы это головняк, - сетовал Лёха.

- Так перебейте маркировку, - предложил я. – Омолоди паштет, чо нет-то?

- Э-э-э, - Лёха махнул рукой и осушил бокал до дна. – Думыешь, мы совсем тупые? Мы уже все варианты пири-ири-брали, ничего пделать нельзя. Нельзя-я-я-я, Илюха.

- Так, - я хоть и прибухнул сверх меры, но соображал быстро. – Лёх, а продай его мне, а? По себестоимости. В рассрочку. А проверяющим органам скажи, что, мол, уничтожил партию. Как тебе такое?

- Мне – прекрасно, - Лёха посерьёзнел и поправил очки. - А тебе это зачем?

- Есть одна задумка, - сказал я. – Может прокатить.

Лёха такому стечению дел очень обрадовался. Похоже, у меня получилось снять с его плеч камушек, который лежал там очень-очень давно.

- Ну а чем бы ты хотел заняться, если бы у тебя был выбор? – я решил переменить тему.

- О-о-о, - Лёха мечтательно улыбнулся. – Кыгда-нибудь, мой друг, я переверну всю сись… сись… сисьтему сетевой безапасности…

Ну точно! – я похвалил себя за то, как ловко считал человека ещё до нашего знакомства. – Айтишник, как он есть! Так ещё и увлекается чем-то, связанным с безопасностью. А это может мне весьма и весьма пригодиться.

- Так ты в компах шаришь, да?

- Шарю.

- А можешь помочь мне в одном дельце?

- Тебе!? – Лёха пристально всмотрелся в мои глаза, затем протянул руку, взял меня за затылок и притянул к себе; наши лбы соприкоснулись, а очки звякнули друг о друга. – Иль Ильич Прямухин, - ик! – для тебя я сделаю всё, что угодно.

- Всё-всё-всё?

- Всё-всё-всё.

- Лёх, - сказал я, - а ты можешь залезть в телефоны моих недоброжелателей и удалить с них файлы? Компромат на меня собрали, суки.

- Хм, - Лёха отпустил меня, откинулся в кресле и ненадолго задумался. – Твои недоброжелатели – аристократы?

О-хо-хо! Во мгновение ока Лёха перешёл с пьяного диалекта русского на более классический вариант речи. Как же быстро протрезвел мой новый друг, когда речь зашла о том, чем он по-настоящему горит! Моё уважение, господин Мясорубов. Похоже, вы настоящий профи.

- Да, аристократы. Один из них барон, а второй начальник его службы безопасности.

- Хм-м-м… Это не невозможно, - вынес свой вердикт Лёха, - но очень сложно. Видишь ли, в чём дело…

Залезть в телефон чужого человека для Мясорубова было легче лёгкого. Он даже продемонстрировал мне это – сходил в номер за ноутбуком, открыл его и минут десять побарабанив по клавиатуре взломал телефон портье, который скучал за стойкой рецепции метрах в десяти от нас.

Оказалось, что портье большой любитель рассылать рандомным барышням из сети фотографии своего хуйца. Кто бы мог подумать? А с виду ведь такой интеллигентный мужчина. И бабочка у него, и маникюр, и голос такой приятный. В тихом омуте дикпики водятся, ага.

Лёха чуть покопался в файлах, поставил одну из фотографий портьерского хера ему же на заставку и был таков.

- С аристократами куда сложней, - сказал он. – Если род серьёзный и у него в теории могут быть враги, тогда технари этого рода минимизируют файлообмен с общей сетью... Как бы объяснить, - Лёха чуть помолчал, подбирая слова. – Если твоему барону приспичит посмотреть порно или видосы с котиками, он может это сделать. Он войдёт в общее информационное поле, сделает что ему надо и выйдет, оставив информационный след. Но все его личные данные, скорее всего, будут храниться в локальной сети рода или клана. И вот в эту локальную сеть удалённо не прорваться. Вот если бы ты мог подключить меня к сервера-а-ам…

- Подключу! – тут же среагировал я. – Как думаешь, где могут находиться сервера у такого вот уездного барона?

- А у него есть какое-то предприятие?

- Не знаю, - вот я лох. – Наверное.

- Ну скорей всего сервера будут стоять на предприятии. Там, где всегда полно охраны. Дома мало кто держит, ведь, знаешь… все эти интри-и-и-иги и гонки престолонасле-е-е-едования… к чему рисковать?

- Верно.

Итак: вместо того, чтобы проебать день на кутёж и девок, сегодня я нашёл хренову гору дармового паштета и человека, который поможет мне нагнуть Мутантина. Ай да я! Ай да цепкая сволочь!

Жизнь явно налаживалась. На завтра я составил следующий план:

- созвониться с Лёхой;

- пробраться на объект Мутантина;

- взломать сервер;

- ???

- PROFIT.

Детали по ходу дела. В импровизацию я умею, ручки замарать не боюсь.

- Слушай, - Лёха заглянул в горлышко пустой бутылки из-под вина. – А давай выпьем ещё?

Дома я был за полночь. Такси-внедорожник высадило меня у входа на участок, развернулось и покатило по сельской двухколейке. Я посмотрел на поместье. Ни одно окошечко не светилось; никто меня там не ждал. Аж сердце защемило от тоски. Ещё и сверчки эти, сука, душу рвут…

Ну ничего-ничего. Не пройдёт и года, как дом наполнится людьми и детским смехом. Уж я-то постараюсь.

Максимально концентрируясь на том, чтобы не пиздануться с лестницы, я поднялся на второй этаж и зашёл в свою комнату.

Темно.

Тихо.

Пусто.

Носок об носок я стянул ботинки, скинул заляпанный кровью белый пиджак и залез в кровать. Сон про белое и синее включился моментально. Я даже подумал поначалу, что это у непривыкшего к алкоголю тела начались вертолёты и меня вот-вот стошнит, но нет. Всё-таки это был сон.

Синее и белое. Белое и синее. Синие узоры заваривались на белом фоне, будто капельки чернил в молоке. Узоры вращались и крутились, крутились и вращались. В какой-то момент мне уже начали настоёбывать эти спецэффекты и в тот же самый момент, - вжух! – на сине-белую мешанину как будто бы навели резкость.

На рисунке проступили чёткие линии, и я всё понял. Батюшки! Да это же гжельская роспись!

Вхуж! – то ли роспись отдалилась, а то ли я отлетел от неё. Тут же я увидел силуэт огромного человека, сидящего на сине-белом троне. Сам он тоже был сине-белым, с ног до головы расписанным под гжель, - только глаза светились яркими белыми прожекторами.

Я оглянулся.

Сине-белый был не один.

Вокруг меня на тронах восседали гигантские, - высотой с многоэтажку, - люди. Вон красно-жёлтый, расписанный под хохлому. Вон бело-зелёный, весь в чёрных птичках. Вон тёмная фигура в жостовских цветах, а вон там сидит гигант в красно-бело-чёрных расцветках моей магии. А вокруг космос. Туманности, созвездия, пульсары.

- ИЛЬЯ.

Этот голос был везде. Как-то раз по малолетке я перебрал с дешёвым портвейном и рыгал в жестяное ведро, так вот аудиоэффект тогда был точь-в-точь такой же.

- Кто здесь!? – спросил я у расписных людей.

- МЫ БОГИ ЭТОГО МИРА, - ну да, примерно такой ответ я и ожидал услышать. – ЭТО МЫ ПЕРЕНЕСЛИ ТВОЮ ДУШУ В ТЕЛО ПОМЕЩИКА ПРЯМУХИНА.

Внезапно я вспомнил бухгалтера Ларису, гул весёлой толпы и бармена, который делал мне «Текилу-Бум». Ах вы суки!

- Это вы убили меня!?

- ДА, - ответили боги.

- И на кой чёрт вы это сделали!? За что!?

- МЫ УВИДЕЛИ В ТЕБЕ ПОТЕНЦИАЛ. ТЕБЕ УГОТОВАНО ВЕЛИКОЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ.

Тут я, наверное, должен спросить: «Что за предназначение?». А вот хуй вам! Стою, молчу. Назло божественным дряням ковыряю мизинцем в ухе.

- НЕ ХОЧЕШЬ УЗНАТЬ, ЧТО ЗА ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ?

- Не хочу, - ответил я. – Вашими стараниями я помолодел на двадцать с гаком лет, у меня есть магия и положение в обществе. Я уж как-нибудь сам придумаю, как мне поступить с отведённым мне временем.

Бело-голубой силуэт вспыхнул и исчез. Спустя секунду мне на плечо опустилась чья-то рука. Я обернулся и увидел, - ну точно! – того самого бармена, что разбил мне голову стаканом.

- Илья, - сказал бог-бармен. – Мы можем вернуть твою душу обратно, только скажи. Вот только твоё физическое тело уже мертво и возвращаться тебе будет, по сути, некуда. Не знаю точно, что с тобой произойдёт по возвращению, но тебе это явно не понравится. Так что в твоих же интересах выслушать, понять и последовать Великому Предназначению.

- Вот так, да?

- Вот так, - кивнул гжельский.

- Как-то мелочно для бога, не считаешь?

- Для нас все средства хороши.

- А если я откажусь?

- Мы найдём душу посговорчивей.

- Ладно, - сказал я. – Ну давай, расскажи мне про Великое Предназначение. Мне надо победить Великое Зло, которое нависло над миром? Остановить апокалипсис? Свергнуть новых богов, пока те не свергли вас? Или что там ещё? Какие ещё существуют варианты? Может, мне нужно стать Императором?

Гжельский улыбнулся.

- Чего, блядь!? – у меня аж брови отлетели. – Ты серьёзно!?

Я кое-что усвоил из памяти Ильи Ильича Прямухина насчёт Императора Российской Империи. Император непобедим. Его власть невозможно пошатнуть. Его войска невозможно уничтожить. Против него нельзя замышлять. Император – это… это… это, блядь, Император!

- Я не ошибся!? Ты действительно хочешь, чтобы я стал новым Императором!?

- Почти, - сказал гжельский бог. – Конкретно тебя мы не хотели бы видеть на троне Российской Империи. Тебе нужно усадить на него другого человека. Правильного человека. Человека, который должен был бы сидеть на троне, если бы в нашу временную линию не вмешались извне. Смотри сюда.

Сине-белый взмахнул рукой и прямо передо мной открылся мини-портал. Эдакое видение, как в хрустальном шарике.

- Вот, - сказал бог.

Пу-пу-пу.

Пу-пу-ру-пу-пу.

Вот так, значит, выглядит правильный человек.

- Прошу прощения, а в чём это он таком извазюкался с ног до головы? – спросил я. – Это, случаем, не помои? Вы вообще, ребята, уверены, что это будущий Император, а не бомж?

Глава 8. Про "Кисю-Кисю".

Итак, - барабанная дробь, - Андрей Павлович Романов. Вот он, в портале гжельского бога. Валяется на помойке, облокотился спиной о мусорный бак и спит. В руке у него початая бутылка водки, а рядышком стоит тележка из гипермаркета, доверху набитая смятыми банками. Из раззявленного рта течёт слюна. Красавчик, еби его мать. Девчонки, поди, текут и охают.

И да, вот этого человека я должен сделать императором Российской Империи, если хочу жить. Почему?

А ведь действительно, почему?

- Дело в том, что нынешний Император такой же попаданец, как и ты, - немножечко прояснил гжельский бог. – Только гораздо сильнее. Он проник в этот мир, принёс в него магию из другого мира и нарушил баланс. Он повернул правильный ход событий в другое русло и миру от этого больно. Мир хочет вернуться в правильное положение, но не может. Помоги ему.

- А сами чо?

- Сами мы не можем, - сине-белый тяжко вздохнул. – Мы боги этого мира и можем влиять только на этот мир. А Император чужой, он нам неподвластен.

- Двойные стандарты! – запротестовал я. – Он чужой и вам неподвластен, а я чужой и вам подвластен. Так?

- Это другое.

- А, ну да, - кивнул я. – Это другое. Теперь понятно.

- Ты не архимаг, - нахмурился бело-синий бог. – Ты не запитываешь свою магию из источника в другой реальности. И ты не попадал в этот мир во плоти. Так понятней?

- Ну…

Допустим. Расклад мне понятен. Задача не из лёгких, но обозначена чётко, а это уже полдела. Помнится, был у меня один товарищ, который в начале нулевых годов промышлял чем-то подобным: находил алкаша с квартирой, мыл его, брил, одевал в дорогой костюм, сажал на хорошую тачку и вёл по банкам набирать кредиты. Да и в политике, наверняка, подобные прецеденты были. С грамотным предвыборным штабом и хорошей пиар-компанией в нужное кресло можно усадить любую сволочь.

Справлюсь.

Да и к тому же, на моей стороне теперь боги, верно? Сейчас мне наверняка выдадут какую-нибудь уберплюшку, с которой я стану нагибать всех и вся.

- А как вы собираетесь мне помогать? – спросил я.

- Никак, - сразу же отрезал сине-белый бог. – Ты иномирянин. Если мы вмешаемся, то только усилим сложившийся дисбаланс. А наш мир и без того трещит по швам.

- И что, прямо вот совсем не поможете?

- Нет.

- Ну хоть немножечко? Так, блядь! – я вдруг осознал, что веду себя как мямля. - Я для себя, что ли, выпрашиваю!? Я для Великого Предназначения вообще-то!

Гжельский вздохнул и перевел взгляд с меня на фигуру мезенского бога, что восседал на троне. Мезенский бог кивнул.

- Ладно. Если мы немножечко тебе подыграем, ничего страшного не случится, - сказал сине-белый. – Мы разгоним твой метаболизм в десять раз. Отныне и твоё тело, и твоя звездовидка будут прокачиваться гораздо быстрее. По утру ты уже сможешь создавать сложные иллюзии. Но учти, что и есть тебе придётся за десятерых.

- Прекрасно, - сказал я. – Так бы сразу. Что ж, давайте обговорим детали. Где мне найти этого вашего кандидата на престол?

- В Мытищах.

И почему я ни капельки не удивлён?

- Какой у меня дедлайн?

- Покуда жив Андрей Романов или его зачатые наследники, жив и ты.

Зачатые наследники, - подумал я. – Как только разыщу Андрюшу, надо будет на всякий случай нацедить в баночку немножечко его… Так… О чём я вообще думаю!?

- На этом всё, - сказал бог, вспыхнул и вновь сделался огромной бело-синей фигурой на троне. – ДЕРЗАЙ, ИЛЬЯ. НЕ ПОДВЕДИ НАС.

- Погодите!

- ЧТО?

- Ещё одна просьба. Снимите с меня похмелье. Я сегодня вечером немножечко переборщил, так что…

- ИЛЬЯ, - перебил меня бог. – КАКОЕ ЕЩЁ ПОХМЕЛЬЕ? ТВОЕМУ ТЕЛУ НЕТ И ДВАДЦАТИ.

Вжух, - космос пропал и мир вокруг снова сделался сплошной гжельской росписью. Вжух, - и гжель расплылась в сине-белое марево. Вжух, - и я проснулся.

Весь в холодном поту я сидел у себя на кровати. За окном светило солнышко. В кармане брюк, которые я так и не удосужился снять на ночь, вибрировал телефон. Мне звонил Людвиг Иванович Мутантин…

- Ты помнишь про наш уговор, щенок!? – Мутантин был не в духе. – Надеюсь, ты уже выехал на клоноферму!

- Выехал, - соврал я и скинул звонок.

Выехал, гнида старая, выехал. По твою душу я выехал. Сейчас вот только созвонюсь с Лёхой Мясорубовым, уточню как именно взломать твои сервера и к вечеру ты будешь в слезах-соплях вымаливать у меня прощение.

Бр-р-ру! – заурчал мой желудок. Как же хочется жрать! Никогда в жизни так не хотелось. По ходу, не соврал сине-белый. Ещё и запах какой-то соблазнительный на весь дом стоит…

Я наскоро переоделся в свежее и сбежал вниз, в столовую. А там моя милая Борзолюба Джакузьевна, - да продлят боги её молодость и сочность, - прямо на обеденном столе замешивала тугой комок теста.

- П-ф-фу! – Любаша сдула прядку волос со лба. – Доброе утро!

Вся раскрасневшаяся от работы, по локоть в муке, в переднике не по размеру, который утягивал и сплющивал её восхитительные, соблазнительные…

- Ой-ой, барин, - Любаша хихикнула и смущённо отвела глаза. – Зря я порнуху-то, наверное, выкинула? Мучаешься, да? Маешься?

И тут я понял, что у меня прямо сейчас мощная, бескомпромиссная, прямо-таки ультимативная, блядь, эрекция. Просторные шорты, которые я наугад вытянул из шкафа Ильи Ильича Прямухина, сейчас больше походили не на шорты, а на цирковой шатёр для мелких грызунов.

Какой стояк! Никогда в жизни у меня такого стояка не было и… так… стоп…

Голод, которого я никогда не испытывал. Эрекция, которую я никогда не испытывал. Это что же, получается? Разогнанный метаболизм зацепил заодно и эту тему, так что я не только жрать должен за десятерых, но ещё и за десятерых трахаться!?

Да, в перспективе это великий дар, но вот конкретно сейчас, здесь, наедине с потной Любашей, которую никак нельзя, это настоящее проклятие!

- А чем это так пахнет? – я решил как можно дальше абстрагироваться от фантазии о том, как я замешиваю тесто при помощи Любы, и сосредоточиться на удовлетворении другой своей основной потребности.

- Да вот, решила пирожков нахуевертить, - Любаша кивнула на тарелочку, любовно прикрытую полотенцем. – Часть с яйцом и капустой, а часть с мясом.

Пятнадцать минут. Пятнадцать блаженных минут работы челюстями и от целой горы пирожков ничего не осталось.

- Ой-ой, барин, - вытаращилась на меня Борзолюба. – Чего с тобой?

- Вкусно…

Я аж поплыл от удовольствия. Вчерашние котлеты из медвежатины – это, конечно, хорошо, но Любины пирожки – это прям вышка. Организм ударился в пищеварение, писос успокоился и я снова смог трезво размышлять.

Размышлять о деле.

Дело не ждёт.

Дело нужно делать.

Я достал телефон и набрал Лёхе Мясорубову. Лёха не ответил. Ни с первого, ни со второго, ни с пятого раза. Похоже, что мой новый знакомец вчера перебрал с вином, поставил телефон на беззвучный и спит себе, падлюка, сном праведника.

Это в мои планы не входило.

И делать нечего, остаётся только ждать, когда мой айтишник-скотопромышленник очнётся и сам выйдет на связь. Кстаааати… Айтишник-скотопромышленник. Ну точно же! Я же вчера урвал целую кучу дармового паштета и уже придумал, как бы мне его поудачнее слить.

Скоро-скоро откроется первое предприятие Ильи Прямухина. Скоро-скоро лавина кеша накроет меня с головой. А готовиться нужно начинать прямо сейчас. Любаша и Джакузий Кузьмич мне в помощь.

О! А вот, кстати, и Кузьмич.

- Доброе утро, барин, - бородатый поглядел на стол, потом на Любу, потом снова на стол и снова на Любу. – А где пирожки?

- Доброе, Кузьмич! – сказал я. – Присаживайся, есть серьёзный разговор. Любаш, тебя тоже касается.

- Ага, - Кузьмич сел напротив; Любаша по правую руку от него.

- Итак, господа. Мы открываем бизнес, мы будем делать бабки, - я потёр ладошки. – Короче говоря, ваш барин вчера разжился двадцатью тоннами прекрасного, но чуть просроченного паштета. Заниматься сбытом самостоятельно мне некогда, так что всем процессом будете руководить вы. Кузьмич, на тебе организация. Любаша, на тебе визуал и реклама.

Мои «крепостные» переглянулись меж собой.

- Чо?

- Да не боись, Кузьмич, - я весело прихрюкнул. – Не думай, что я заставлю тебя втюхивать людям говно. Не-не-не. Мы сделаем поумней. Мы заберем у барина Мясорубова наш товар, отмоем его от старых этикеток и наклеим новые. Вот только в нашем исполнении это будет не паштет, а… что?

- Что?

- Правильно, Кузьмич! Элитный кошачий корм! Любаша, с тебя название, дизайн упаковки и рекламный слоган. Сможешь придумать рекламный слоган?

- Э-э-э, - растерялась девушка. - Не знаю, барин. Я таким никогда не занималась.

- Всё когда-то бывает впервые, - подмигнул я. – Не парься. Давай, прям с ходу. Первое, что в голову пришло.

- Э-э-э…

Любаша снова подзависла и поглядела на отца в поисках поддержки. Кузьмич в ответ лишь пожал плечами.

- Э-э-э… Кися-кися, - неуверенно сказала Любаша. – Жри-жри-жри.

- «Кися-кися, жри-жри-жри»! – восторженно закричал я. - Ты ж моя умничка! Прекрасный слоган! У тебя явно талант! Но ты всё-таки ещё чутка подумай, время есть. Так, Кузьмич, теперь давай с тобой обсудим логистику…

- Барин, - перебил меня камердинер. – Слушай, может быть, ты наймешь профессионалов, а? Мы с Любкой на такое вряд ли сгодимся.

- Так, - я нахмурился и встал из-за стола. – Ребята, вы меня расстраиваете. Ну вы что, действительно хотите стоять в сторонке и смотреть, как без вас расцветает торговая империя Прямухиных? Империя, в которой вы могли бы быть на ведущих ролях? Серьёзно, ребят?

Вот только не надо думать, что я сейчас кем-то манипулировал. Нет. Нихуя подобного. Я действительно доверял этим людям, они мне нравились, и я искренне захотел сделать из них что-то большее, чем просто прислугу. Они для меня уже стали «своими». Вот только когда всё завертится, «своих» станет больше и «свои» станут сильнее, тогда среди «своих» прислуге не останется места. Прислуга в круг «своих» просто не впишется; «свои» должны соответствовать.

Очень печально. Очень жестоко. Но вот так.

- Кузьмич, если ты думаешь, что я вас сейчас подкалываю, то ты сильно ошибаешься, - сказал я как можно более серьёзно. - Я сделаю из вас с дочкой интересных, сильных и богатых людей, поверь мне. Я вам помогу. Я ничего не забуду. Вот только для начала нам всем нужно собраться, засучить рукава и въёбывать.

Кузьмич молчал. Думал.

- Я собираюсь всплывать со дна, Кузьмич, - тут я, конечно, серьёзную мину убрал и чуть улыбнулся. - Айда со мной.

- Хорошо, Илья Ильич, - камердинер тоже встал. – Въёбывать мы умеем. Сделаем всё, что в наших силах…

- Эй!? – раздался крик откуда-то снаружи. – Куда лезете!? Это частная собственность! Пошли вон!

Я тут же метнулся к окну.

Пу-пу-пу…

Во дворе четверо людей в военной форме измывались над моим клоном-охранником. Толкались, пихались, ржали над ним. Как будто бы школьные хулиганы взяли в кольцо ботаника и глумятся над бедолагой. Но стоит отдать Святопросту должное, он ни разу не терялся и делал всё, что мог.

Сердечко забилось быстрее. Мана заполнила звездовидку.

Ну что? Похоже, пора наконец-то опробовать мезенскую магию в деле?

Я приказал Любаше и Кузьмичу укрыться в доме, а сам выбежал на крыльцо.

Понеслась.

Я с ходу создал иллюзию мешка на голове у одного из пришельцев. Вложил в это дело порядочную часть маны, так что визуальным эффектом дело не ограничилось – говнюк явственно учуял прелый запах мешковины, да и слышит теперь как будто бы через ткань.

Говнюк тут же потерялся. Он начал паниковать и пытаться снять с головы несуществующий мешок, не мог схватиться за него руками, и от того паниковал ещё сильнее. Умничка-Святопрост тут же воспользовался этим, сбил его с ног, навалился сверху всей своей хитиновой тушкой, сел на грудь и принялся разбивать негодяю щи своей клешнёй. Быстро бил, на скорость. Тук-тук-тук.

Вот и пролилась первая кровушка.

С этим всё, иллюзию мешка вырубил. Врубил иллюзию злой рычащей таксы, которая несётся прямо на другого мужика, а сам побежал следом за своей иллюзией.

Этот, - второй, - тоже потерялся. Он не понимал, что происходит, начал кастовать какое-то воздушное заклинание, но тут моя иллюзорная такса прыгнула с тем, чтобы вцепиться ему в яйцы. Понятное дело, что ничего такого не произойдёт, - да и таксу я уже развеял, - но мужик дёрнулся и сбил каст. Его руки рефлекторно потянулись к паху, чтобы прикрыть самое дорогое, и в этот момент я лбом расшиб ему нос.

Нокаут, ёпьте.

Да, я всё еще не ахти какой боец, но физика есть физика.

Остались двое. Один здоровенный детина, а второй высокий хрен в плаще. На второго тут же кинулся Святопрост, но промахнулся и пролетел мимо. Клон тут же развернулся, встал в стойку, и они с Хреном-В-Плаще начали танцевать на короткой дистанции – выпад, блок, выпад, блок.

Второй мужик, - тот, что здоровенный, - посмотрел на меня. Лыбится, сука. Плечи такие, как будто коромысло под ветровкой прячет. На здоровенных кулаках сбитые костяшки. Матёрый.

Что бы такого с ним сотворить? Пока мезень не обретёт плоть и я не научусь творить материальные объекты, придётся побеждать при помощи смекалочки.

Сердце колотилось как бешеное и мана потихонечку восполнялась, однако на мешок и таксу я уже истратил половину всего запаса. Хммм… А потяну ли я сейчас своего иллюзорного двойника?

А потяну!

Я сделал два шага в сторону и там, где я только что стоял, остался двойник. Или это я остался на месте, а двойник шагнул в сторону? А вот попробуй-ка теперь угадай, мудила неотёсанная.

Мой двойник напал первым, детина ударил его в голову, но кулак прошел насквозь. Я же в этот момент подобрался чуть ближе и со всей дури ударил гада по ногам, - метил под коленку, но промахнулся и ёбнул по икре. Согласен, для него это досадный укус, не более, но сколько ещё таких укусов впереди?

Двойник прыгнул в меня, мы синхронизировались и снова разошлись. И снова мужику нужно угадать, кто из нас настоящий.

О, да!

Я Нуб-ебать-его-в-сраку-Сайбот!

Я хотел было атаковать снова, но тут драка внезапно завершилась. Ворота распахнулись и на участок въехали три чёрных джипа, в каждом по четыре человека. И как минимум один из них наверняка был хохломским магом, поскольку вокруг Святопроста тут же вспыхнуло кольцо огня. Мой отважный насекомыш спрятал голову в панцирь и мелко задрожал.

Машины остановились. Открылись двери. Меня обступила толпа. Начальника СБ Мутантина, - кажется, его зовут Коля, - я узнал сразу же. Тот холодно осмотрел своих раненых, хмыкнул, сказал: «Слабаки», - и подошёл ко мне.

- Доброе утро, Илья Ильич, - поздоровался он. – А что это вы делаете дома? Вам, кажется, назначено собеседование, помните?

Суки. Грязные подлые суки. И ничего я этим грязным подлым сукам не сделаю. Они победили.

Стоя перед этими ребятишками, которые средь бела дня ворвались ко МНЕ домой, перепахали своими колымагами МОЮ свеже-покошенную лужайку и до усрачки напугали огнем МОЕГО клона, я как никогда чётко осознал, что мне необходим сильный боевой клан.

Махинации с имуществом должников – классно. Торговля паштетом – вообще здорово. Но в этом мире мне позарез нужна сила, способная крушить ёбла. Причём своя, а не чья-то сторонняя, которую можно переманить за деньги. Что ж. Займусь. Как говорится: «понял, принял». Я не позволю себя унижать. Ни сейчас, ни впредь.

- Пошли нахуй с моего газона!

- Илья Ильич, мы пришли с миром, - сказал Коля. - Людвиг Иванович всего-то попросил нас проследить за тем, чтобы вы не опоздали на клоноферму. Так что не нагнетайте обстановку, это не в ваших интересах.

- Руки убери! – раздался крик Любаши; два мордоворота вытащили её во двор. – Руки!

- Отпустите Любку, сволочи! – а это следом вывели Кузьмича.

- Не смей, - прошипел я. – Не смей, Коля. Если с моими людьми что-то случится, тебе первому пиздец.

Коля криво ухмыльнулся.

- Собирайтесь, Илья Ильич, - сказал он. - Машина доставит вас прямиком до места. Надеюсь, вы морально подготовились. Всё-таки, не каждому в жизни выпадает жребий совершить теракт…

Глава 9. Про пальцы и ягодицы.

ЕГОР ТИЛЬДИКОВ

После вчерашнего Егор очень плохо спал. Он то и дело вскакивал, вскрикивал и озирался по сторонам. Тени в ночи казались ему какими-то опасными, а звуки подозрительными. За всю ночь он лишь пару раз сомкнул глаза и на утро чувствовал себя совершенно разбитым.

Однако на самочувствие сегодня следовало наплевать. Хоть невыспавшийся, хоть больной, хоть какой он обязан был явиться на клоноферму и оказать услугу барону Клоновскому. На кону стояло его положение в своей собственной семье.

А в семье Егора, мягко говоря, недолюбливали. Недолюбливали даже несмотря на то, что он был единственным ребёнком и наследником рода. Да, отчасти виной тому было то, что у молодого человека до сих пор не пробудилась магия, но это лишь отчасти.

Настоящая причина крылась в том, что Егор идиот.

Почти не ограниченный в деньгах, выросший в любви и заботе трепетный цветочек в какой-то момент своего взросления увлёкся воровской романтикой. Егор днями напролёт слушал шансон, учился крутить нож-бабочку, разговаривал по фене и лепил нарды из хлебного мякиша. Со временем у него появился соответствующий круг общения. И нет, это были не уголовники. Это были такие же маменькины доденьки, вот только не из аристо; и эти доденьки крепко сели Егору на шею.

Отец заблокировал карточку Егора, отобрал машину, отстранил ото всех дел и отстранился сам; ему было откровенно стыдно иметь такого сына. Единственный семейный ништяк, который до сих пор был доступен Егору Тильдикову, так это возможность не платить в ресторане «Охотничий Трофей».

Егор обижался. Егор злился. Егор пытался кому-то что-то доказать.

- Я мужик! – кричал он и топал ножками. – Мужик!

В конце концов Егор понял, что нужно брать дело в свои руки и принести семье пользу, и вот тогда-то отец поймёт, что он старый, отсталый и вообще не прав. И вот тогда-то Егору вернут карту, и машину, и наконец-то добавят песню «Метеорит Над Зоною Летит» в плейлист, который звучит в коридорах отеля «Tildikov In». Тогда-то Егор и ударился в… э-э-э… назовём это предпринимательством.

За спиной у отца он договорился с людьми Клоновского о том, что выполнит для барона одно мокрое дельце, а Клоновский в свою очередь сделает его, - Егора, - главным поставщиком продуктов на своей клоноферме.

И сегодня, наконец-то, этот день настал.

В назначенный срок Егор приехал на клоноферму, чуть поблуждал по территории и нашёл административный комплекс, в котором находилась столовая. Он двинулся в обход здания к служебному входу, миновал ряд мусорных баков, завернул за угол и тут чуть ли не лоб в лоб столкнулся с ним!

О, да! Это был тот же самый очкастый ублюдок, что вчера вечером сломал ногу Недоедале, а потом заставил Егора снять штаны и встать на колени!

- Это ты!?

- А это ты!?

- Я не… Я не понимаю, - потерялся Егор. - Что ты здесь делаешь!?

Вместо ответа ублюдок схватил Егора за шиворот и быстро потащил за угол. Ублюдок больно припечатал его к мусорному баку, оскалился и злобно прошипел:

- Егорушка, родненький, я понимаю, что ты как истинный аристократ должен мне отомстить и всё такое. Но у меня сегодня очень, - слышишь? – очень ебаный день, так что прошу тебя, пожалуйста, потеряйся.

- Но мне надо…

- Ты слышишь меня вообще? Не нагнетай, Егорушка. Не сегодня. А иначе…

Ублюдок отпустил Егора и отошёл на пару шагов. Он завёл руку за спину, а когда показал её вновь, то меж растопыренных пальцев у него веером торчали три, - нет, четыре! – табуретные ножки.

- …иначе я закончу начатое.

- А-а-а-а!!! – визжа на манер хорового кастрата и высоко подбрасывая колени, Егор бросился бежать прочь…

ИЛЬЯ ПРЯМУХИН.

Всю дорогу я буквально кипел от ярости. О, какие же изящные планы мести я придумывал! Какие изощрённые пытки сочинял! Какие лютые расправы я разыгрывал в своём воображении! Им всем пиздец. Точно. И Людвигу Ивановичу пиздец, и Коле, и бабе-гипнотизёрше, и врачу их семейному, - тому самому, который шаманил над моей жопой. Кстати, я так и не выяснил что с моей жопой…

И-и-и-и! – взвизгнули тормоза.

- Выходи.

Ясен красен, что джип с гербом Мутантиных на капоте не мог заехать на территорию Клоновских незамеченным, так что довезли меня нихрена не до места. Меня высадили прямо в лесу, за полкилометра до клонофермы. Дальше пришлось пиздовать пешком по обочине.

Искренне жалею, что из леса под горячую руку не вылез какой-нибудь улитоволк, слизнезаяц или боброуж. А то сейчас было бы кстати. Отыгрался бы на животинке от души.

- Поваром хочу быть, - буркнул я на КПП и без проблем зашёл на территорию.

А тут козырно.

Особенно удивил жилой сектор. Аккуратные домики в белом сайдинге, стриженные лужайки, чудные маленькие автомобильчики, как для игры в гольф. Здесь, наверное, живёт научный персонал клонофермы. Не, ну а чо? Забрались к барону за пазуху и в хуй не дуют. Самое то для тихой семейной жизни. Я бы даже позавидовал, если бы не знал, как работает бизнес, и что при работе на дядю ты в любом случае проигрываешь, как бы этот дядя не был к тебе добр.

Как такового главного здания у клонофермы не было. Были четыре огромные бетонные коробки заводских цехов. Один цех побольше, другой поменьше. Из третьего трубы торчат. А мне нужно вон в тот, самый маленький, на нём еще с боку написано «Столовая».

Зашёл с главного входа и прямиком к сдобной поварихе, которая стояла на раздаче. Каноничная такая Тетя-Люба-Дирижабль. Ей бы ещё дымящийся окурок в уголок рта, так я бы, наверное, всплакнул от умиления.

- Добрый день. Я на собеседование.

- Тебе со служебного, - рявкнула повариха.

Она даже глаз на меня не подняла – была очень занята тем, что делала ложкой волны на картофельном пюре.

Ну ладно. Обошёл здание. Постучался. Подождал. Постучался снова. Тут откуда не возьмись появился мой недавний знакомец – Егорка Тильдиков. Видать, проследил за мной каким-то образом и решил восстановить поруганную честь.

Мститель хуев.

Настроение у меня и без того было паршивое, поэтому я не стал расшаркиваться, оттащил придурка за угол и припугнул анальной карой. Мол, так и так, на первый раз простил, но на второй уж извини.

Егорка испугался и пропал.

В этот момент дверь служебного входа наконец-то распахнулась: двое поваров вышли на улицу покурить.

- Я на собеседование.

- О-о-о! – затянул улыбчивый толстячок. – Свежая кровь. Ну наконец-то сподобились нам в помощь кого-то прислать. Заходи.

Вдоль по промасленным унылым коридорам я прошёл в промасленную унылую раздевалку и получил от промасленной унылой уборщицы промасленную унылую форму.

- Как у вас тут всё промаслено и уныло, - как бы невзначай заметил я.

- Да заткнись ты нахуй, - ответила уборщица, худенькая низенькая женщина чуть за пятьдесят. – И без тебя тошно.

Какие доброжелательные люди работают в этом заведении, - подумал я. – Наверняка общение подобного рода они отрабатывают на тимбилдингах. И скорее всего прямо тут и отрабатывают, в раздевалке. С баклашкой крепкого пива и сухариками, ага.

- Куда мне дальше-то? – спросил я у уборщицы.

- Да куда хочешь. Мне вообще плевать, - барышня села на табурет и уставилась в пустую стену.

- Понятненько, - ответил я.

Не, ну а что!? Что мне сейчас, надо было расквасить ей лицо и замесить ногами в углу!? Чо-то это как-то не по-джентльменски. Да и тем более, может…

- У вас что-то случилось?

- Случилось, - уборщица расплакалась.

- Расскажите.

- Муж в аварию попал!

- Ох, - я невольно поморщился. – Живой?

- Да живой, что ему будет-то!?

- А в другой…

- И в другой машине все живые. Да только нам теперь за ремонт платить, а денег нет совсем, - женщина закрыла лицо ладошками. – Не знаю, что делать теперь.

Хмм… А я, кажется, знаю.

- Сколько нужно заплатить?

- Пять сотен.

- Понял.

Я подглянул в бейджик и узнал, что уборщицу зовут Татьяна. Затем нашёл на стене листочек со списком мобильных номеров сотрудников, нашел её и перевёл пятьсот рублей. Телефон уборщицы при этом смолчал, - во всяком случае я не услышал ни сигналов, ни вибраций. Ну… что ж теперь? Потом порадуется.

Ладно. Доброе дело я на сегодня сделал, теперь можно продолжать свою миссию.

Я переоделся в поварской китель и безразмерные клетчатые штаны. Предоставленный сам себе, я мог бы закончить всё прямо сейчас. Я мог бы отправиться в сортир и «выпустить бомбу», - что бы это не означало, - но в этот самый момент вонь прогоркшего жира куда-то пропала и я услышал волшебный запах кондитерки. Корица, ваниль, свежая выпечка и что-то ещё. Что-то эдакое. Сгущёно-слоёно-заварное.

Бр-р-ру! – проурчал мой желудок. Я глянул на себя в зеркало. После тарелки Любашиных пирожков я был похож на ужика, который проглотил футбольный мяч, но спустя всего-то несколько часов живот снова стал плоским. Я тут же ощупал себя и обнаружил в районе груди что-то очень похожее на мышцы. Похоже, не зря я подтягивался на дубе.

Что ж, с таким метаболизмом я очень-очень быстро приду в форму.

Бр-р-ру! – но как же с таким метаболизмом хочется жрать!

Как будто в мультиках, запах сложился в пальцы, взял меня за ноздри и потянул вперёд. Словно зачарованный, я побрёл за ним мимо складов, цехов и промышленных холодильников.

- Иди! – велел мне запах. – Давай же! Там вкусно!

Но оказалось, что там не только вкусно! Как только я зашёл в чистый, светлый и благоухающий выпечкой кондитерский цех, я увидел её. И пусть она стояла ко мне спиной, я подметил для себя всё, что нужно.

Невысокого роста, крепко сбитая, наверное, чуть за тридцать. Из-под чёрной кепочки торчит милая дуля скрученных волос. Китель притален, а задняя часть его сделана из какого-то просвечивающего материала, так что видно кружевные бретельки лифчика.

А ниже задница.

И ох, какая же это задница. Даже облачённая в простенькую прозаичную униформу, эта задница не умела скрыть свою роскошность.

- Прижмись ко мне щекою, - как будто бы говорила эта задница. - Жмячь меня, терзай, кусай. А если хочешь, можешь даже…

- Привет, - девушка заметила меня и обернулась. – Новенький?

В одной руке у неё был здоровенный кондитерский шприц, а в другой заготовка из заварного теста. Она начиняла кремом эклеры. Начиняла. Эклеры.

И ох, как бы я хотел сейчас начинить её. Начинить, потом сожрать все её эклеры, а потом снова начинить. А лучше всё сразу. Драть её на столе, размазывая крем по скачущим сисячкам, и одновременно жрать-жрать-жрать.

Ебля и еда. Еда и ебля. Это именно то, что мне сейчас нужно. Чёртов ускоренный метаболизм превращает меня в животное. И как-то так вышло, что в этот момент я совсем потерял контроль над собой.

- Привет, - я прошёл через весь цех, взял девушку за руку и осмотрел пальцы на предмет кольца. – Не замужем, верно?

- Какой быстрый, - хохотнула кондитерша. – Мальчик, ты кто?

- Я тебя хочу.

- Чего?

- Давай ебаться.

Чёрт. Обычно я бываю более тактичен, когда предлагаю женщинам соитие, но вот сейчас в голове случилось какое-то гормональное затмение.

- Ты нормальный вообще?

- Нормальный.

Я приобнял кондитершу за талию и притянул к себе. Одна эмоция на её лице сменяла другую. В конце концов она остановилась на каком-то веселом недоверии и начала оглядываться по сторонам в поисках скрытой камеры или коллег-зубоскалов.

- Это какой-то прикол, да?

- Да какой уж тут прикол, - я прижался стояком к её бедру.

- Ой!

- Я же тебе прямо говорю. Хочу тебя.

Кондитерша замолчала. Задумалась. Покраснела. Затем оттолкнула меня и оценивающе осмотрела с головы до ног. Затем отвела глаза, закусила ноготь и снова задумалась. Время растянулось для меня чуть ли не в бесконечность.

- Пойдём, - наконец сказала девушка, взяла меня за руку и повела к двери в соседнюю комнату, на которой крупными буквами было написано «СЫПУЧИЙ».

Я чуть было не ляпнул что-то вроде: «А эклеры?», - но вовремя одумался. Не надо. Нельзя её спугнуть. Пищеварение пускай подождет, сейчас важнее разрядить писос. О, да, моя хорошая. Сейчас ты познаешь ярость и наслаждение. Сейчас ты поймёшь, каково это – попасть под мясной каток. Сейчас ты…

- Эй! – раздалось позади. – Новенький!

Я обернулся и увидел того самого улыбчивого толстячка из курилки, вот только теперь на нём был надет заляпанный кровью фартук.

Пу-пу-пу, блядь. ПУ! ПУ! ПУ! Как же ты, сука, невовремя.

- Я уже заебался тебя искать! Ты где лазаешь!?

- А я показывала ему, где склад, - тут же отмазалась моя кондитерша. – Вот он, тут. Если понадобится мука, или ванилин, или шоколад…

- Да не нужен ему твой шоколад, дура. Пойдём со мной, - поманил он меня пухлым пальчиком.

Для тебя в аду подготовлен отдельный котёл, скотина ты поварячая. А может быть не ходить никуда? Может быть забить, а? Может быть, стоит пиздануть его скалкой по затылку и продолжить с кондитершей на том, на чём мы остановились?

А-а-ах, чёрт! Нельзя! - сказал я сам себе. Люди Мутантина до сих пор тусуются у меня в поместье и не уйдут до тех пор, пока я не исполню свою миссию. Какое же гадство! Какая же несправедливость! Как же мне всё это надоело-то, а!?

- Меня зовут Анатолий Николаевич, - представился повар. – Но все зовут меня Толясиком.

- Не сомневаюсь, - пробубнил себе под нос.

- Что?

- Илья, говорю. Зовут меня так.

Мы несколько раз свернули по коридорам и зашли в грязный мрачный цех с кровостоком на полу и коровьими полутушами, свисающими на крючьях с потолка. Вот насколько же круто мне было там, - в кондитерке, - настолько же некруто оказалось здесь. Не настолько я голоден, чтобы жрать сырое мясо. Да и Толясика я трахать чо-то как-то не собираюсь. Не в моём он вкусе, ага.

- Со слайсером умеешь работать? – спросил Толясик и кивнул на огромную железную хреновину с острым как бритва круглым лезвием.

- Умею, - соврал я.

- Ну тогда нарежь карпаччо.

Толясик выдал мне замороженную палку сырого мяса. Я со знанием дела подошёл к слайсеру и положил мясо туда, куда на мой взгляд его стоило бы положить.

- Настрой толщину нарезки на миллиметр, - скомандовал повар. – Там крутилка снизу есть.

Крутилка. Нашёл. Хрен знает, как выставлять её на миллиметр, но покрутил я крутилку от души.

- Где работал до этого? – спросил Толясик.

- Ты во мне друга, что ли, нашел, говнина толстая?

- Что?

- Я говорю, в «Охотничьем Трофее».

- А-а-а, - протянул Толясик. – Знаю такое заведение. Ну ты давай это, начинай уже. Режь.

- Да режу я.

Я тыкнул кнопку «СТАРТ» и лезвие слайсера закрутилось.

- А почему уволился? – не унимался со своими разговорами Толясик.

- Руководство так себе, - ответил я. – У владельца сын конченный, работать мешает.

Так, - я осмотрел гудящую машину. Как на ней работать-то, еби его мать!? Не нашёл ничего умней, чем взяться за ручку и повести её вперед. Похоже, получилось. Лезвие вгрызлось прямо в мяско, вот только я что-то сомневаюсь насчет миллиметра. Тут сантиметра два, наверное, а может и все три.

Толстый кругляш замороженного мяса с характерным дзыньком упал в специальную мисочку. Мой гуру от этого звука нахмурился и тут же подошёл, чтобы проверить.

- Молодец! – похвалил он меня.

Ну конечно молодец. Я же маг-иллюзионист. Вместо хамского ломтя мяса Толясик увидел в миске тончайший ломтик.

- А по зарплате как там было? – он снова отошёл и занялся чем-то своим.

- Да так же, как и здесь, - ответил я и отпилил еще один кусочек; дзынь.

- А живешь где?

- В Торжке, где же ещё.

Ну тут уж я совсем освоился, разогнался и начал гонять несчастный кусок мяса туда-сюда по слайсеру. Дзынь, дзынь, дзынь. Чем быстрее закончу, тем быстрее уже свалю отсюда и закончу дело Мутантина.

- А добираешься как?

Дзынь, дзынь, дзынь.

- На автобусе.

Дзынь, дзынь, дзынь.

- Женат?

Дзынь, дзынь, дзынь.

- Неа.

Дзынь, дзынь, дзынь. Дзынь…

- ААААА!!! – заорал я, поскольку последний «дзынь» в мисочку издал не кусок мяса, а мой собственный палец. – ПАЛЕЦ!!! ААААА!!!

КЛОНОФЕРМА КЛОНОВСКОГО. МЕДПУНКТ. ИЛЬЯ ПРЯМУХИН.

Толясик намотал мне на руку какое-то грязное полотенце, затем проложил мой палец кусками замороженной говядины и чуть ли не бегом отвёл меня к медпункту. Не знаю, сколько крови я потерял к данному моменту, но коридоры я изгваздал вусмерть. Бедная Татьяна, заебётся вытирать.

- Жди! – Толясик запыхался и мог сейчас говорить лишь по словам. – Здесь! Жди!

Затем он судорожно постучался в дверь, открыл её и засунул в кабинет свое толстое щачло.

- Анатолий Николаевич? – послышалось изнутри. – Какими судьбами?

- Новенький! Палец! Отрезал!

- О господи! Где же он!? Ведите его скорее сюда!

- Захо! Ди! – велел мне Толясик.

Я вошёл в кабинет и увидел старичка в белом халате. Старичок был не на шутку обеспокоен моим внешним видом. Похоже, я уже начал бледнеть от потери крови. Да, определённо. Ещё и голову подкруживает. Как бы мне сейчас в обморок не свалиться.

- Вот! – Толясик поставил миску с пальцем доктору прямо под нос. – Палец!

- Па-а-а-алец, - доктор как будто бы что-то вспомнил. – Ах па-а-а-алец. Ну да, конечно! Анатолий Николаевич, оставьте нас.

- Да я это, - Толясик наконец-то отдышался. – Может помочь чем?

- Я не нуждаюсь в вашей помощи, Анатолий Николаевич. Покиньте мой кабинет немедля!

- Да, да, - закивал толстый и вышел вон.

- Присаживайтесь, - врач указал мне на кушетку.

Я бросил задницу куда велено и облокотился спиной на стену. Что-то как-то силы начали меня покидать. Доктор тем временем повёл себя немного странно. Он что есть мочи улыбнулся, подъехал ко мне на стуле с колёсиками и похлопал по колену.

- Рад наконец-то с вами познакомиться, молодой человек, - сказал он. – И должен отметить, что искренне восхищаюсь вашим бесстрашием и самоотверженностью. Надо же, провернуть такое!? Когда мне сказали, что у вас будет четыре пальца, я даже представить себе не мог, что…

- Доктор, - простонал я. – Я вас не понимаю.

- Ах, да! – старичок улыбнулся, подмигнул и сделал жест типа «рот на замок». – Понимаю! Конспирация!

- Какая, нахуй, конспирация? – тряпка на руке уже насквозь промокла и кровь часто закапала мне на штаны. – Доктор, а вы точно доктор?

- Не переживайте, молодой человек! Вы в надёжных руках!

С тем старичок вскочил со стула, вытащил из шкафа газовый баллон с приделанной к нему кислородной маской, затем подошел обратно и нахлобучил маску на меня. Моё сознание уже почти затухло, так что сил сопротивляться не было.

- Это что? – спросил я из последних сил.

- Анестезия, - ответил доктор и пустил газ. – От лица всего рода Клоновских я приношу вам огромную благодарность.

- Чего?

- Вы настоящий герой, Егор, вот чего.

- Я не…

…Егор. Да, определённо, я не Егор, но сообщить об этом я не успел.

- Доктор, - меня разбудил звонкий девичий голосок. – Правая ягодица почему-то невосприимчива к анестезии.

- Ну так колите в левую, - ответил другой, уже знакомый мне голос доктора. – Будем ампутировать её.

Опять!? Серьёзно!? Да что не так с этими людьми!? Что за страсть у них – ампутировать мои ягодицы!?

- Йань-ни-Его-о-о-ор, - кое-как промямлил я. – Оставьти-мыю-жоп-пув-поко-е-е-е-е…

- Сестра! Он очнулся! Поддайте газу!

Пхххх, - зашипело в маске, и я провалился обратно в небытие.

Глава 10. Опять про "Кисю-Кисю".

ЛЕС НЕПОДАЛЁКУ ОТ КЛОНОФЕРМЫ. ЕГОР ТИЛЬДИКОВ.

Охрана клонофермы почти сразу же заинтересовалась молодым человеком, который вёл себя неадекватно, - кричал и бегал неподалеку от столовой. Его быстренько скрутили, пробили по базе сотрудников и выкинули прочь, за высокую стену периметра. Никакие оправдания Егору не помогли.

Даже спустя время, когда нервишки успокоились и он смог разговаривать членораздельно, охрана на КПП не стала его слушать. Всё. Конец. Егор провалил свою миссию. И вновь в его бедах стал виновен тот очкастый ублюдок.

Я найду его! – думал про себя Егор. – Я узнаю, как его зовут и тогда ему точно конец! Я расшибусь, но испорчу этому уроду жизнь!

До автобуса, который забрал бы его и отвёз обратно в Торжок, оставалось аж несколько часов. Наличных денег, которых хватило бы на такси, с собой не было. Его лучший друг Недоедала лежал в больнице со сломанной ногой, да и отцу позвонить не было никакой возможности, ведь тогда пришлось бы объяснять, что именно он делал за его спиной на объекте семьи Клоновских.

Егор остался один. Совсем один.

Злой и расстроенный, он побрёл вдоль по трассе пешком. Небо заволокли чёрные тучи, и вскоре закапали первые крупные капли дождя.

Казалось бы, куда ещё хуже? А вот, оказывается, есть куда.

- Р-р-р-р! – из чащи леса на дорогу выскочил голодный улитоволк; возможно даже тот самый.

- А-а-а-а!

Егор бросился бежать, но почти сразу же подвернул ногу, упал, расшиб колено и скатился в канаву.

- Всё из-за очкастого ублюдка! – крикнул Егор сквозь боль.

Боль, злость, отчаяние. Чувства захлестнули его с головой и в какой-то момент их стало так много, что…

- Ого, - Егор не сразу понял, что происходит.

Его агония дошла до пиковой точки и невыносимый стресс пробудил звездовидку. Он впервые в жизни почувствовал магию. Щедрая порция манадреналина попала в кровь и заструилась по венам.

- Ого, - повторил Егор.

Он интуитивно нащупал все свои магические центры, напряг их и активировал свой дар.

- М-м-м-м? – улитоволк, который секунду назад хотел броситься на парня, застыл на месте от ужасающего зрелища.

А зрелище и впрямь было из ряда вон. Поначалу Егор выгнулся всем телом и заревел не своим голосом. Затем то тут, то там его кожа лопнула и сквозь неё начали пробиваться клоки серой шерсти вперемежку с белыми птичьими перьями.

Егор менялся. Егор набирал массу. Одежда на нем затрещала по швам и лопнула. Трансформируясь, захрустели кости паренька.

На голове Егора прорезался огромный красный гребень, из копчика выпрыснул наружу длинный розовый хвост; руки стали наполовину крыльями, а наполовину лапами с острыми длинными когтями. Лицо Егора вытянулось в хищную морду с сотней меленьких острых зубов и увесистым клювом-набалдашником вместо носа. Глаз теперь было две пары. Первая пара горела огнём жёлтой радужки, а вторая представляла из себя две чёрные блестящие бусинки.

Грозное чудище, которое минуту назад было всего лишь тщедушным пареньком без магического дара, поднялось на ноги и осмотрело себя.

Егор превратился в огромного, мощного и опасного хищника. Егор превратился в Крысопетуха.

О, да! - понял Егор. – Городецкая магия!

Магия оборотней. Магия, которая достаётся одарённому сразу же в полной мере; он сразу же оказывается на пике своего могущества и всё его дальнейшее развитие, - весь его кач, - направлен лишь на то, чтобы научиться как можно дольше удерживать себя в звериной форме.

- Кук-ка-рек-ко-ко-о-о! – прокричал Егор, задрав морду в небо, навстречу дождю.

Сверкнула молния. Почти тут же грянул гром. Все четыре глаза Егора обратились на улитоволка. Он оскалил свои крысиные зубы, напрягся всем телом и атаковал…

- Кук-ка-рек-ко-ко-о-о! – донеслось откуда-то из леса.

Я прятался от дождя под козырьком КПП клонофермы и жадно хлебал воду из двухлитровой пластиковой бутылки. Несмотря на непогоду, внутрь меня не пустили. Сказали, мол, для вас вход на территорию семьи Клоновских закрыт навсегда, подите прочь, вы косорукий урод и не прошли стажировку.

Левое полужопие уже почти перестало болеть.

Да, во второй раз я отошёл от анестезии гораздо быстрее. Да и легче, если уж на то пошло. Обошлось почти без отходняков, - наверное, тому виной стал мой ускоренный метаболизм. Надо бы на досуге поэкспериментировать с ядами; наверняка мое тело в своём нынешнем состоянии справится с ними на отличненько. Вот тебе и плюшка, кстати. Яды и болезни мне почти не страшны. Да и пришитый палец сросся так, будто бы ничего и не было.

- Что ж так льёт-то? – я выставил ладошку под дождь.

Полчаса назад, когда я пришёл в себя в пустой больничной палате и почти голый вывалился в коридор, то сразу же нарвался на охрану, - они меня как будто поджидали! Мне велели одеться и срочно покинуть клоноферму. Никакие возражения даже выслушивать не стали, проводили прямо до ворот.

Так что задание Мутантина я запорол. Вот. Интересно, как бы ему поделикатней сообщить об этом? И что теперь будет со мной, если он использует компромат?

Пу-пу-пу…

Одно знаю точно, меня не посадят. Наверняка, старший Клоновский меня ёбнет. Либо ёбнет с помпой, обставив всё как вызов на дуэль и месть за младшего братишку, либо тихо и спокойно, так что я просто однажды не вернусь домой с прогулки. В любом случае, дела мои плохи.

Выход у меня теперь один. Не имитировать режим загнанной крысы, а врубить его на самом деле, сыграть не опережение и до конца дня избавиться от компромата.

- Дилинь-дилинь-дилинь! – зазвонил мой телефон.

Ну отлично же! Лёха Мясорубов! Как будто мысли прочитал!

- Привет, алкаш. Проспался? – весело спросил я.

- Здорово, Илюх!

«Здорово, Илюх!» - это прекрасно. «Здорово, Илюх!» - это просто замечательно. «Здорово, Илюх!» - означает, что господин Мясорубов оказался не из тех людей, которые после попойки забывают о вчерашнем, напяливают маску холодного официоза и говорят: «Здравствуйте, Илья».

Значит, мы всё-таки подружились. Значит, у меня и вправду есть матёрый айтишник, поставщик паштета, да и просто надёжный человечек из сильного тверского клана.

Ну заебись же.

- Слушай, ты прости пожалуйста, что трубку не брал, - продолжил Лёха. – Что-то я вчера и впрямь переборщил с вином. Телефон на беззвучный поставил и спал прям до упора. Сейчас вот сижу с Варей в кафе, пивком поправляюсь, думаю, надо бы перезвонить. Как у тебя дела?

- Хреново, Лёх.

- Что случилось?

- Помнишь наш вчерашний разговор? Про компромат?

- Помню.

- Ну так вот меня прижали, - сказал я. – И времени почти что не осталось. Сможешь сегодня помочь? Сейчас прям?

- О чём речь, Илюх!? Заезжай к нам в отель, дам тебе флешку-жучок. И назови-ка мне фамилию этого барона. Пока добираешься, постараюсь нарыть инфу насчёт его бизнесов и прикинуть, где могут находиться родовые сервера.

- Мутантин его зовут.

- Понял, пробью.

- Спасибо, Лёх! Уже выезжаю, - я повесил трубку.

Выезжаю, ага. На чём?

- Дилинь-дилинь-дилинь! – снова телефон.

- Алло! Кузьмич? Как вы там?

- Хорошо, Илья Ильич, - сказал камердинер. – Вот только нас из дома не выпускают.

- Любку не трогали?

- Не, не трогали. Да оно им неинтересно по ходу. Они по ходу эти, как их, ну… которые глину прям друг в дружке замешивают.

- Э! – послышалось где-то на заднем фоне, и Кузьмич заржал.

Да, мои крепостные себя в обиду не дают. Молодцы.

- Ну ты не переживай, Кузьмич. План у меня есть.

- А я и не переживаю, Илья Ильич, - сказал камердинер. - Я тебе чего звоню-то? Мы с Любкой твоё задание почти выполнили. Я по знакомым пристроил всю партию паштета в сеть зоомагазинов.

- Ничего себе!

- Ага. Вот только не за деньги, а на реализацию, - добавил Кузьмич. - Ты же не против?

- Я только за, Кузьмич. Умничка. Сам думал так сделать.

- Ага. Спасибо. Ну вот. Я это сделал, а Любка… Она… Она… Сейчас… Давай я лучше трубку ей передам…

- Алло! Барин! Привет!

- Привет, Любаш.

- Барин, я короче заебенила упаковку и рекламу. Кидаю файлы, глянь-ка.

Дилинь-дилинь, - я открыл первый файл. Ну нихуя себе! Простенько, но очень стильно. Фон бледного лососёвого цвета, на нём надменная кошачья морда, стилизованная под карандашный рисунок, а чуть ниже текст. Красивым таким витиеватым курсивом крупно написано «Kisunde la Jri», а ниже подпись: «Ваша кошка есть вкусней, чем некоторые люди».

Дилинь-дилинь, - а это прилетела реклама. Любаша на скорую руку напилила мемасиков. Слева фото зачуханского кота, который весь состоит из кожи, костей и отчаянья и вот-вот отрыгнёт за ненадобностью свой желудок, а справа уютный такой шерстяной мурлыка. Под уродцем надпись: «Кот, который ест обычный корм», - а под красавцем: «Кот, который ест Кисюн де ля Жри».

И таких картинок несколько вариантов.

- Любаша, ты…

- Барин, не ругайся! – Любаша не дала мне договорить. – Для наружней рекламы я другой визуал сделаю, как только с редактором до конца разберусь, а вот это пустим таргетом по социальным сетям. Я уже настроила запрос, так что не промахнёмся.

- Ты что, умеешь в таргет?

- Да хули тут уметь? – удивилась Люба. – Почитала в сети как что делается, чуть полазала по рекламному кабинету, да и выставила всё как надо. Делов-то, блядь. Тык-мык.

- Любаша, ты прелесть.

На том конце трубки замолчали.

- Любаша?

- Да.

- Ты правда большая-пребольшая умничка. Передай-ка телефон отцу, пожалуйста.

Да, похоже я открыл в себе талант делегировать. Аферу с паштетом провернули без моего непосредственного участия. Надо будет посадить Кузьмича с дочкой на процент от продаж, чтобы прочувствовали денежку, а то на голом энтузиазме ехать скучно, грустно и нахуй не упёрлось; я-то знаю, как оно бывает.

- Алло?

- Кузьмич?

- Ага.

- Кузьмич, я тебе сейчас денег скину. Триста рублей, больше нету. Свяжись с типографией, запускай этикетки в печать.

- Ага.

- Оставшуюся часть передай Любке. Она знает, что делать.

- Ага.

- Ну всё тогда, давай. Если Мутантины будут возбухать, звони сразу же.

- Ага.

- До связи.

- Ага.

Тем временем дождь наконец-то перестал. Я в последний раз взглянул через стекло на охранника КПП, сотворил ему иллюзию смачного герпеса на верхней губе и потопал прочь. Прогуляюсь до остановки пешочком, а там на автобус и в Торжок, к Лёхе.

Распогодилось так же быстро, как и… разнепогодилось? Короче говоря, выглянуло солнышко, зачирикали птицы, а из мокрого леса потянуло такой свежестью, что аж голова закружилась.

Я даже припрыгивать стал по дороге.

- Попрошу тебя, чтобы солнце грело! – запел я; один хуй никто не слышит. – Попрошу тебя, чтобы море пело! Попрошу о том, о чём не просила! Попрошу любить меня силь-но-о-ОХ-ТЫ-Ж-ЁБАНЫЙ-В-РОТ!

Глазея по сторонам, я совсем не смотрел под ноги и не заметил, как прыгнул прямиком в кровавое месиво, что лежало посередь проезжей части. Прямо под моей подошвой зачвякал кусок парного мяса.

Мясо, костяное крошево, осколки раковины. А вон на отбойнике висит печень или что-то около того. Ужасное зрелище!

Чёрт возьми, да это же улитоволк! Охренеть! Кто ж его так!? Зверюгу не иначе как комбайном переехали, а потом сдали назад и переехали снова!

- Кук-ка-рек-ко-ко-о-о! – раздалось откуда-то издалека.

Фух. Как парализованный, я залип на несколько минут. Водил взглядом по расчленёнке. Водил-водил и тут вдруг, - вхуж! – очередное воспоминание Ильи Ильича Прямухина разблокировалось, стоило мне заметить в останках раздавленного черепа ма-а-а-асенькую такую пятиконечную звезду ярко-красного цвета.

Звездовидка химеры.

Ну точно, их же сдают за рейтинг и деньги. Тем, собственно говоря, и живут ликвидаторы. Тем, собственно говоря, и живут боевые кланы. Затем Корона Российской Империи и дерёт со своих подданных такой драконовский налог – весомая часть этих денег идёт на оплату услуг людей, которые чистят землю русскую от химер.

Ещё и таинственная аббревиатура ГМК обрела смысл – это же Государственный Мутационный Контроль, отделения которого есть в каждом, даже самом маленьком и ущербном городишке.

Недолго думая, я двумя пальчиками выковырял звездовидку, сошёл с дороги, помыл её в сырой траве и сунул в карман. Сдам, как доберусь до города. Заодно и посмотрю, что там и как. Может быть, заведу полезные знакомства.

Ну да ладно. Это не первостепенно.

Последний раз взглянув на тар-тар из улитоволка, я пошёл дальше, к автобусной остановке…

Как только я попал за городские стены Торжка, то сразу же пересел на такси. На счету у меня осталось две сотни рублей, так что на комфортную транспортировку своей жопки я уж как-нибудь наскребу. А тем более, что время уже перевалило за обеденное и нужно было поторапливаться.

- Подожди здесь, - сказал я таксисту и выскочил прямо у парадного входа в гостиницу.

- Лёха, привет, - я пожал Мясорубову руку и плюхнулся в кресло. – Узнал чего-нибудь?

- Узнал, - ответил Лёха. - Твой Мутантин живёт на генной инженерии. У него есть верфь на берегу Селигера, где он строит бронемишек.

- Бронемишек?

- Ага, - Мясорубов перевернул ноутбук экраном ко мне.

Я увидел чертёж искусственной химеры, похожей на какого-то доисторического саблезубого медведя, закованного в рыцарские латы и с пулемётной вышкой на горбу. Для понимания масштаба, рядом с чертежом мишки был нарисован человечек, настоящий медведь и танк. Танк был в два раза меньше химеры.

- Нихрена себе, - сказал я.

- Да, серьёзная зверюга.

- А кому такая нужна?

- Могу предположить, что сибирским ликвидаторам. За Уралом ведь как? Что ни химера, то рейдовый босс.

- Понятненько, - сказал я и в воображении тут же развернулись баталии, которым бы позавидовала ваха.

- Ну так вот, - продолжил Лёха. – Это единственная кормушка твоего Мутантина, так что родовые сервера наверняка находятся где-то на Селигере. Вот тебе флешка. Вставь её в любой подходящий порт и отзвони мне. Справлюсь за полчаса, не дольше.

- Спасибо, Лёх!

Мы посидели ещё где-то с минуту, договорились встретиться на выходных, - если я, конечно, буду жив к выходным, - и я побежал дальше. Следующая остановка – отделение Торжокского ГМК.

По пути я пытался придумать, как буду проникать на охраняемый объект Мутантина.

Ответ мне дали сами Боги.

Не, серьёзно. Прям вот Боги. Прям вот собственной персоной.

По дороге из окна я увидел церквушку, которая походила бы на каноническую православную, если бы ей на купол влепили крест. Однако креста не было, купол венчался ничем, и на всех витражах вместо святых красовалась народная роспись – хохломская, гжельская, ракульская и так далее.

Но внимание моё привлекла не столько сама церковь, сколько несколько автомобилей-каблучков, припаркованных рядом. Все мытые, беленькие и с надписью «Церковь Двенадцати Древних» на боку.

Ага, - подумал я.

Такси завернуло за угол, проехало несколько кварталов и остановилось рядом с отделением Гос-Мутант-Контроля. Сразу видно – заведение казённое. Расположено на цоколе жилой многоэтажки, вход весь обшарпанный какой-то, облупленный. Аж заходить страшно.

- Подождать? – спросил таксист.

- Не знаю. А ты не в курсе, там как? Очереди бывают.

- Не-е-е-е, - затянул таксист, а сам машинально кивнул, мол, да-а-а-а-а; однако тут же поправился и отрицательно замахал бошкой.

- Понятно, - сказал я. – Тогда не жди, - расплатился и вылез из машины.

Мне бы в тот момент обратить внимание на то, что вдоль по улице припарковано несколько одинаковых внедорожников. Мне бы рассмотреть эти внедорожники повнимательней и понять, что они приехали к нам в Торжок прямиком из постапа про кровь и бензин: гигантские колёса, обильные следы грязи от пробуксовки, кенгурятники с шипами, лебёдки, листы бронированного железа тут и там, короче говоря, то ещё зрелище.

Мне бы в тот момент сложить два и два, ещё разок подумать: «а надо ли оно мне?» - вернуться в такси и поехать дальше. Однако ж нет. В тот момент, видите ли, звездовидка прожигала мне карман. Жадность – она же, блядь, такая.

Стоило мне лишь перешагнуть порог отделения ГМК, как в рожу мне тут же уставилось дуло охотничьего ружья.

- На пол! – скомандовал бородатый мужик в кожаной жилетке на голое тело.

Ну пу-пу-пу. Ну пу-пу-пу, же. Ну я же спешу, ребята, вы чего? Мне сейчас некогда сидеть в заложниках.

- На пол, сука!

Глава 11. Про вежливого лося.

- На пол! – уже в третий раз повторил мне мужик в жилетке.

Рискуя заработать косоглазие, один глаз я не сводил с ружейного дула, а другим пытался оценить обстановку. Итак, я находился в помещении Государственного Мутационного Контроля. Надо сказать, оно очень походило на приемную МФЦ – пустой зал со скамейками ожидания, несколько окошечек для операторов, унылая серая плитка на полу и стойка с рекламными буклетиками.

Из персонала я заметил только охранника, - он лежал мордой в пол и изо всех сил охранял вверенный ему объект, - и высокую блондиночку-операторшу. Очень высокую. То ли там ступенька какая-то, по ту сторону стойки, а то ли она реально выше 185 сантиметров без каблука. Худая, но не костистая. Моська острая, глаза большие. Вся такая прямо лань-лань. Юбочка-карандаш обтягивает бёдра, а блузка готова лопнуть на третьей пуговице сверху. По собственному опыту точно знаю, что грудь у высоких девах, даже если она выглядит не очень большой в пропорциях тела, на самом-то деле…

Блядь! Даже под угрозой пули в харю, я не могу выбросить из головы мысли о соитии!

- Ты меня слышишь вообще? – уточнил мужик с ружьем.

- Слышу-слышу.

К чёрту лань-операторшу. Ну то есть не совсем к чёрту… к чёрту до поры до времени. Сейчас я её героически спасу, а потом героически трахну.

Так.

Я уже внаглую повернул голову на зал и осмотрел налётчиков. Надо понимать, с кем я имею дело. Итого восемь человек, считая этого, в жилетке. Все мужики, все крепко сложены, у всех страсть к кожаной одежде и красно-белой клетке. А главным у них, как я догадался, был вон тот огромный мужик с квадратной челюстью и шрамом через глаз.

Расклад был явно не в мою пользу. Я бы даже сказал, что то, что я собрался сделать – это из разряда невозможного, но ведь лань… ох… лань смотрела на меня своими большими красивущими глазами с такой надеждой.

- Пузо, ёб твою мать! Ты чо там!? – обратился лидер налётчиков к тому, что держал меня на мушке. – Положи ты его уже!

- Он не ложится! – пожаловался Пузо, повернув голову к своему командиру.

Мне этого хватило.

Я схватил ружьё за дуло, тут же отвёл его в сторону, - мало ли, вдруг и впрямь пальнёт? - затем потянул на себя и тут же резко от себя. Как итог – Пузо получил прикладом по яйцам и как-то вдруг резко приуныл. Он отпустил ружьё, побагровел лицом, закряхтел и присел на корточки.

На меня тут же уставились несколько других стволов, да только хуй там плавал. Я уже растроился. Не расстрОился, ага, а растроИлся. Мана вырабатывалась в бешеных объёмах, и я мог позволить себе поддерживать две иллюзии самого себя. Три Ильи Ильича Прямухина направили три ружья в сторону налётчиков.

Жаль, что не пять. Или не семь. Надо качаться ещё быстрее, мне прям понравилось кудесничать.

- Я мезенский маг высшей категории, - сказал я тремя голосами с задержкой в милисекунду, чтобы было поэффектней. – Вам пиздец, господа грабители. Сдавайтесь.

- Грабители!? – человек с квадратной челюстью неподдельно обиделся. – Мы не грабители! Мы пришли сюда за справедливостью!

Бла-бла-бла.

- Я повторяю во второй раз: сдавайтесь. Третьего не будет.

Слышишь, моя лань? Слышишь, какой я охуенный?

- А знаешь, что? – спросил лидер налётчиков. – А похуй. Ребята, опустите оружие.

С тем он широко раскинул руки и шагнул мне навстречу.

- Стреляй! – сказал он. – Давай, пристрели меня! Тогда хоть в новости попаду! «Защитник Империи, майор Вышегор Оров был убит залётным аристократом при попытке зарегистрировать клан для того, чтобы защищать Империю ещё лучше»! Прекрасный, блядь, заголовок! Давай, малой, стреляй! Пусть люди узнают, какой произвол здесь творится!

- Это не произвол, - вмешалась моя Лань. – Это закон Тверской области.

- Херовые у вас законы!

- Не я их пишу! Обратитесь в приёмную Князя Тверской области, Его Высочества Александра Александровича Мясницкого и подайте жалобу!

Что-то я нихрена не понимаю. Так я им всем, впрочем, и сказал:

- Что-то я нихрена не понимаю. Объясните, пожалуйста, в чём здесь дело.

- Дело в том, - начала Лань, - что по закону Тверской области боевой клан возможно зарегистрировать только при участии аристократического рода, а господин Вышегор хочет этот закон обойти.

- Я, блядь, майор Российской Империи! – заревел Вышегор. – У меня, блядь, семь с хреном тысяч имперского рейтинга! Я, блядь, положил химер столько, сколько тебе за всю жизнь не повидать!

- Я очень рада за вас, господин Вышегор, но я не могу нарушить закон. Езжайте в Московскую или Ярославскую область и зарегистрируйте клан там.

- А вот хера вам лысого! Я в Твери родился! Я её защищал ещё до того, как ты, соплюха, на свет появилась! И я защищаю её до сих пор! И я требую, чтобы…

- Кхм-кхм, - я прокашлялся и опустил ружьё. – А насколько высоким должен быть аристократический род, чтобы зарегистрировать клан?

- От помещика и выше, - ответила Лань.

Я улыбнулся и развеял двойников, - вместо них я сотворил у себя за спиной радугу. Жаль только, что маны не хватило на слуховую иллюзию хора херувимчиков. Получилось бы куда эпичней. Лань бы наверняка оценила мое несравненное чувство юмора.

Думаю, мой следующий шаг понятен и без объяснений. Мне позарез нужен сильный боевой клан, и судьба на блюдечке преподносит мне встречу с горсткой крепких вооружённых мужиков, которым нужна помощь. Да и майор этот. Симпатичен он мне, чего греха таить? Симпатичен и всё тут. Если у тебя в друзьях есть человек с такой вот челюстью, жить становится куда легче, веселей и безопасней.

- Господин Вышегор, меня зовут Илья Ильич Прямухин, - представился я. – И так уж вышло, что я как раз помещик.

- Ну уж нет. Нет-нет-нет, - замотал головой Вышегор. - Уж лучше и правда пристрели. С какого хрена я буду башлять тебе долю? Я тебя, малой, впервые в жизни вижу.

- А мне и не нужна ваша доля, - сказал я. – Достаточно дружбы.

Вышегор Оров посмотрел на меня так лукаво, что я не выдержал и заржал.

- Ну ладно, не только дружбы, - сдался я. – Работайте на меня. Я смогу обеспечить вас самой лучшей амуницией, которую только возможно достать за деньги. Вы же взамен будете вписываться за меня тогда, когда мне это нужно.

Вышегор ненадолго задумался.

- А что насчёт наших рейдов? – спросил он.

- В рейды я не лезу и в делёжке трофеев не участвую, - тут я понял, что ляпнул лишнего. – Хотя нет, в рейды я всё-таки лезу, но на их время становлюсь вашим подчинённым, - и снова не то. – Нет! Я лезу в рейды и подчиняюсь вам первое время, пока должным образом не освоюсь, - вот теперь да, теперь всё правильно.

- Хм-м-м, - протянул Вышегор Оров. – Мне нужно посоветоваться с пацанами. Пузо, иди сюда.

А пока пацаны советовались, мы с Ланью поиграли в гляделки. Она мне даже воздушный поцелуйчик отправила и одними губами сказала: «Спасибо». Начало многообещающее. По собственному опыту точно знаю, что высокие девки хотят ебаться точно так же, как и невысокие, но из-за ссыкливости низкорослых мужичков, - коих подавляющее большинство, - недополучают внимания, а потому голодны, развратны и…

- Ваше Благородие, - оборвал мои фантазии Вышегор. – Мы согласны стать частью вашей семьи. Но перед тем, как закрепить нашу связь документально, скажите, мы должны о чём-нибудь знать?

- Ну-у-у-у, - протянул я. – На днях я убил младшего брата одного местного барона, а второй взял в заложники всех моих людей.

Я максимально задорно расхохотался. Вышегор пусть и не сразу, но смех подхватил.

- А еще я собираюсь свергнуть Императора! – тут уж заржали все.

- Что ж, - сказал Вышегор и протянул мне руку. – Вы производите впечатление очень уверенного в себе молодого человека. Сам таким был. Думаю, мы сработаемся.

- Не сомневаюсь, - сказал я и пожал руку.

Следующие полчаса мы с Ланью заполняли документы для регистрации клана. Кстати, я почти угадал с её именем, - во всяком случае попал в фонетику, - Лань на самом деле звали Леночкой. И пока Леночка возилась с бумагами, я флиртовал как бог. Барышня, судя по всему, впечатлилась и флиртом, и моим недавним подвигом, так что была не прочь отведать моего роскошного тела, - во всяком случае я так понял.

Вот только не сегодня.

Сегодня она заканчивала работать слишком поздно, а у меня каждая минута была на счету. Я взял у Леночки телефон, и мы договорились встретиться на выходных. Я предложил ей показать своё поместье.

- Какое указать название? – спросила Леночка, когда возня с документами оказалась улажена.

- Название клана?

- Да.

- Хм-м-м…

Назвать клан по собственной фамилии – это перебор. Но и называть его «Кланом Вышегора Орова» я тоже не буду. Это они пока что все-из-себя такие сильные и независимые, но не пройдёт и полугода как майор будет докладывать мне о каждой мелочи; уж я-то об этом позабочусь. Так что нужно что-то нейтральное. Возможно даже, что-то игровое. Как называют кланы в играх? «Рогатые Трупоеды»? «Тигры-Самураи»? «Бессмертные Крушители»? Или же…

- Леночка, душа моя, пиши «Клан Вежливого Лося».

Девушка улыбнулась. Видимо, знала анекдот. Видимо, этот анекдот настолько силён и мощен, что просочился сквозь ткань мироздания во все альтернативные реальности разом.

Вышегору название тоже зашло.

Затем мы ещё немного поболтали с новоиспечёнными Вежливыми Лосями. Оказалось, что трое из них были одарёнными. У клана был свой собственный хиллер, Вышегор владел магией земли, а поручик Пузо умел в зачарование. И когда-нибудь мне всё это непременно пригодится. Возможно даже раньше, чем я думаю.

Что ж.

Ребята подкинули меня до бани, - да-да, из ГМК я направился прямиком в баню, - и поехали отмечать регистрацию клана.

Баня оказалась вполне себе приличной. Всё по канону: венички, шапочки, парилка с чугунным котлом и камушками, душ, мини-бассейн, предбанник с деревянным столом и отдельная комнатка с кожаным диваном, - чтобы жопами своими мокрыми обивку не испортили. За пятьдесят рублей я арендовал всё это счастье на полтора часа.

Первым делом я заказал пиццу.

Вторым делом я заказал проституток.

Но нет! Не для работы по профилю. Как бы голоден я ни был, мне такое не нужно. И дело не в том, что я относился к представительницам древнейшей с презрением или брезгливостью, - вовсе нет, - просто сам формат такого порева казался мне неправильным. Я люблю, чтобы меня хотели. Я люблю завоевать женщину, а не заплатить ей. В конце концов, я люблю долбить от души, так чтобы от пупа и до колена угваздаться в бабьем соке, а с проститутками такое не прокатит; у них профдеформация, им скучно. Хотя, наверное, бывают исключения, но… насрать… Забыли.

Девушки мне нужны были для других целей.

- Привет, красавчик, - сказала блондинка в лёгком шелковом халатике и хотела было этот халатик снять, но я её остановил.

- Погоди, - сказал я. – Я вас не для себя. Для друга.

- И где же твой друг? – спросила вторая; шатеночка с нереально огромной грудью.

- Мой друг не здесь. Он ждёт нас в другом месте.

- На выезд дороже.

- Ага, - согласился я. – А ещё мой друг очень любит ролевые игры. Вы сможете найти костюмы монашек?

Девчонки переглянулись.

- Тройной тариф.

- По рукам, - сказал я. - Вы пока бегите переодевайтесь и ждите меня возле входа. Я сейчас быстренько поем, сполоснусь и выйду.

Проституточки упорхали по своим проститутошным делам, а я остался в бане один на один с жирнющей, вкуснющей сорокасантиметровой пиццей. Я откинул крышку и целую минуту просто смотрел, как сырная красавица пышит на меня жаром дровяной печи, а потом… потом я вгрызся в эту суку! И ох, как хороша она была!

Тесто не толстое и не тонкое, прям как я люблю. Корочка с сырным бортиком хрустит приятней, чем первый снег. Сочная колбаска пеперони выложена аккуратно, будто плиточка на полу кафедрального собора; помидоры бодрые, маслины пряные, соус на грани пересола, но всё же на грани, а значит именно так, как надо. А сыр! Еби его мать, как же он тянется! И какой же он вкусный! О-о-о…

- …о-о-а-А-А-А-АААА!!! – заорал я с набитым ртом и воздел руки к небу.

Я уплетал её, периодически зажмуривая глаза от удовольствия. Это был не обед. Это было какое-то священное таинство. Это было единение душ; моей и пиццы.

А потом она закончилась.

Бр-р-ру! – проурчал мой желудок. Вот только не как всегда, - недовольно, - а с нотками благодарности в урчании. Что ж. Ладно. Надеюсь, до вечера мне этого хватит.

После истребления пиццы я решил помыться и, раз уж звёзды так сошлись, минут пятнадцать попариться.

Я нашел в предбаннике вкусно-вонючее эвкалиптовое масло, накапал его в ушат с водой, разделся догола, надел шапочку и зашёл в парилку. Изначально жара там не было, так что пришлось кочегарить самостоятельно. Черпак за черпаком я вылил на камни почти весь ушат и вот только тогда, наконец-то, меня начало пробирать.

Я лёг на деревянную скамейку, прикрыл глаза и стал аккуратно, - чтобы ненароком не спалить ноздри, - вдыхать и выдыхать через нос.

Хорошо.

Прекрасно.

Ле манифик.

Ебейше.

Впервые с момента попадания я отдыхал душой и телом. Ну и, если уж по правде, то я это заслужил. Улитоволку пизды дал – раз. Егору Тильдикову пизды дал – два. Еще раз Егору Тильдикову пизды дал – три. Людям Мутантина… ну… пока не дал, но дам.

И это всё при том, что ни мускулами, ни магией я пока что похвастать не могу. Это что же будет потом-то, а? Это сколько же неправедных ёбел я сокрушу на пути к своей цели? Это ж представить страшно!

- Кхм-кхм, - прокашлялся я. – Ладно.

Хватит фантазировать, пора за дело. Девчонки наверняка уже десять раз успели переодеться. Сейчас быстро отхожу себя веничком, сполоснусь и на выход.

Я взял самый жирный из предоставленных мне веников, встал по центру парилки и будто провинившийся фанатик начал хлестать сам себя. Хорошо-то как! Добренько!

Плечики-плечики-плечики! Спинка-спинка-спинка! Ножки-ножки-ножки! Жопка-жопка-жопка… шмяк…

За моей спиной раздался странный звук. А спустя секунду, - шмяк, - ещё один. И судя по этому звуку… даже не знаю, как сказать. Судя по этому звуку, от меня как будто бы что-то отвалилось.

Я обернулся и:

- А-А-А-А-А-А!!! – заорал я.

Это сложно объяснить. И это очень-очень сложно описать.

Но я попробую:

Прямо на полу парилки сидели мои ягодицы. Не прямо вот округлые куски жопы, а такой… верхний ягодичный слой. Как будто бы силиконовая накладка на зад для танцора самбы, - не знаю откуда я взял это сравнение, и даже знать не хочу.

И да, они именно что сидели. У каждой было минимум по десять паучьих лапок с… эээ… с тыльной стороны. А ещё по одному глазу.

В этом своём амплуа мои ягодицы походили на ту доисторическую морскую херню, которая лазает по карибским пляжам и пугает туристов. Кажется, их называют мечехвостами. Да, точно. Так и есть. Мои ягодицы были похожи на мечехвостов без хвостов.

- Пу-пу-пу, - сказал я.

А что мне ещё было сказать в такой ситуации?

Я смотрел на ягодицы. Ягодицы смотрели на меня. Это и есть те самые «бомбы», которые я должен был «выпустить»? Это и есть результат двух операций под полным наркозом? О-хо-хо. Дичь какая-то. Сырая, неразбавленная трешнина.

Одна бомбожопица тем временем перестала таращиться на меня и перевела взгляд на другую бомбожопицу. Тут она внезапно ощетинилась и зарычала. Вторая зарычала ей в ответ. Я стоял посередь парилки и смотрел, как ссорятся мои ягодицы. На мгновение в голове пронеслась мысль, что эвкалиптовое маселко было на самом деле не таким уж эвкалиптовым, но нет. Я чувствовал себя совершенно трезвым. Изменённым сознанием здесь даже не пахло.

Тут одна моя ягодица бросилась на другую и принялась драть её задними лапками. Вторая в обиде не осталась и вот, спустя мгновение, они сцепились на манер дворовых кошек. Рыча и царапаясь, они катались по полу и рычали.

Так, - сказал я сам себе. – Не теряй голову.

Каким бы бредом мне не казалось всё происходящее, этому наверняка существует какое-то логичное объяснение. Я вышел из парилки, нашёл свой телефон и начал гуглить что это за ёб твою мать такое.

И слава яйцам ответ нашёлся! Я не сумасшедший!

Такая хрень действительно существует. На форуме любителей оружия я прочитал про новейшую разработку в области генной инженерии. Органическая накладка на ягодицу, созданная специально для диверсий и шпионажа. Какие-то модельки снабжены камерами и микрофонами, какие-то шприцами с ядом, а какие-то, - как в моём случае, - начинены взрывчаткой. Ну а по факту это просто маленькая искусственная химерка.

Вывели ее в подмосковном Королёве. Там же, собственно говоря, и разводят. При разработке за основу инженеры взяли скорпиона и примешали к нему лютый коктейль из генов: тут вам и паук, и крыса, и какой-то гриб с непроизносимым названием, и даже, - хотя почему даже? – человек. Красивого названия у разработки не было. Ограничились утлым «Изделием №2304».

Ну что ж. Теперь всё стало ясно как день, и мой отвалившийся зад больше не вызывал у меня суеверного трепета. Я нашёл в предбаннике газету и свернул её в трубочку. Надо бы загнать мои изделия на место, пока они ненароком не сдетонировали.

Можно, конечно, бросить их здесь, но-о-о… Но что-то подсказывало мне, что такую плюшку нельзя упустить просто так, и что они мне ещё пригодятся. Надо только хорошенечко их надрессировать. Ну или подружиться с ними…

- Как попарился? – спросила блондинка, надула и лопнула розовый пузырь жвачки.

Девки подошли к делу со всей серьёзностью. Они оделись в платки и чёрные рясы. Да, даром что в пол, рясы имели вырез аж до задницы, и в этом вырезе виднелись колготки в сеточку; да и на ногах у девочек были туфли для стриптиза на высоком каблуке, но всё равно. Я ожидал чего-то более нелепого.

- Нормально попарился, спасибо, - ответил я, в сотый раз поправляя штаны.

С тех пор, как я узнал про бомбожопиц, мне стало неуютно. Казалось, что слишком уж они выпирают.

Я перевёл девчонкам все свои оставшиеся деньги и обсудил условия. Никаких извращений. Немножечко актёрской игры и классический секс.

- Чудные вы, аристократы, - прокомментировала шатеночка.

Вместе мы прыгнули в подъехавшую машину и под саундтрек из напряжённого молчания таксиста добрались до церкви. Затем мы обошли парковку с белыми автомобилями-каблучками, спрятались в кустах и стали ждать.

Прождали мы, впрочем, недолго.

Спустя пятнадцать минут с заднего входа вышел жирный бородатый поп и двинулся к машинам.

- Вот! – я указал на него девочкам. – Вот он, мой друг! Мой ненаглядный дружище!

- Принято, - сказала блондиночка и выплюнула жвачку. – Ну мы пошли?

- Погоди-погоди. Девчонки, имейте ввиду, что он будет делать вид, дескать, не понимает, что происходит. Но вы не переживайте, это такая игра. Всё он понимает. Мы с ним уже давно всё обговорили. У него сегодня день рождения, и он давно хотел… ну… вот-это-вот-всё. Так что постарайтесь, ладно?

- Постараемся, - кивнула брюнеточка.

- Ну, с богом, - сказал я проституткам, но тут же поправился. – Во славу двенадцати древних, ага.

Не знаю терминологию этой странной альтернативной религии. И даже малейшего представления не имею о том, как они обращаются к своему странному разноцветному пантеону, но надеюсь, что девки поняли мой сарказм.

Я поудобней устроился в кустах и целиком обратился в слух. Сначала я услышал девичий смех и недовольное бормотание попа. Затем бормотание попа стало довольным, а смех чуть тише. Затем звякнули ключи и хлопнули дверцы багажника. Ну а затем…

- Пора, - сообразил я, выглянув из кустов.

Каблучок уже вовсю раскачивался. Изнутри доносились приглушённые стоны. Я подошёл к автомобилю вплотную, достал телефон, включил фонарик и видеозапись, а затем распахнул двери.

- А-а-а-а!

- Добрый день, святой отец, - сказал я. – Мне нужна ваша ряса, кадило и ключи от машины…

Глава 12. Про керхер.

Отец Максосий забрался за руль. Не сел, а именно что забрался. Его внушительное пузо упиралось в руль, а ножки еле-еле доставали до педалей. Ремень безопасности святому отцу вообще был недоступен, он на нём тупо не застёгивался.

А ещё отец Максосий был очень недоволен. Ну а ещё бы, блядь. Я же угрожал опубликовать видеозапись его прелюбодеяний на сайте Церкви, а это как бы нормальный такой крест на его карьере. Его после такого точно выпнут на улицу. Ну или понизят до какого-нибудь служки-алтарника, даже не знаю, что хуже.

Гадина ли я? Отчасти да. Но ведь и святой отец тоже виноват. Он же искусился? Искусился. Ну и вот, значит.

Ладно. Хрен бы с ней, с морально-этической составляющей, давайте к плану. А план мой был прост, как хлебушек. Я собирался попасть на объект Мутантина под личиной служителя церкви и под этой же личиной прошерстить помещения. Пошастать тут, пошастать там, затем найти родовой сервер, взломать его и убраться, покуда ветер не подхватил камни.

Да, технически я мог бы просто воспользоваться магией. Мог бы создать иллюзию рясы, представиться каким-нибудь странствующим монахом и… погореть прямо сразу же. Так что ничего я не усложнял; мне действительно нужен был церковный автомобиль и мне действительно нужен был святой отец.

Я же совсем не шарю в этой религии. Ляпну чего-нибудь не того и всё, приплыли.

- Одумайся, окаянный, - отец Максосий потешно округлял буковку «О». – Они же всё видят и всё ведают, - он поднял пухлый пальчик к небу. – Не боишься предстать перед Двенадцатью и ответить за свои поступки?

- Да был я уже у них, - ответил я. – Лично с Гжельским разговаривал.

- Пиздишь!

- Святой отец, заводите машину. Поехали уже.

Белый автомобиль покатил по улочкам Торжка. Я кое-как перебрался с пассажирского сиденья в кузов и начал потрошить церковный инвентарь. На мою удачу, здесь был целый мешок с монашескими рясами. Я стащил с себя заляпанные кровью шмотки, в которых ходил на собеседование, и напялил чёрное.

Но не мешком единым полнился кузов святого авто. Помимо него здесь стопкой лежала зимняя резина, складной столик, мангал, грязные шампуры в пакете и… и какая-то интересная штуковина. Выглядела она, как рюкзак охотников за привидениями. Схожести добавлял и шланг с насадкой. Это что, керхер что ли?

- Святой отец, а что это за штука?

- Аппарат высокого давления.

- Машину мыть?

- Побойся богов! – нахмурился отец Максосий. – Это специальный резервуар для святой воды. Мы с его помощию большие объекты освящаем, - он чуть подумал. – Машины, например.

Через пять минут мы выехали за стену Торжка и отец Максосий втопил, как бешеный. Священнослужитель гнал по пустой дороге так, что ёлки за окном смазались в темно-зелёную кашу.

Ну так-то да, его можно понять. От города до Селигера чуть больше сотни километров, и вся эта сотня километров идёт вдоль леса, густо населённого химерами, которым откровенно насрать на церковный сан отца Максосия; им бы покушать, да пожирней.

Однако вопреки канону остросюжетной прозы, добрались мы без происшествий.

Почти через час езды машина въехала в Осташков. Я чуть не всплакнул. Осташков оказался милейшим провинциальным городком на берегу Селигера, таким прям, ламповым и двухэтажным. Центр красивый, чистенький, ухоженный; окраины обшарпанные, но обшарпанные очень мило. Деревянные срубы соседствуют с кирпичной кладкой, повсюду стоят несетевые магазины «ПРОДУКТЫ» и краеведческие музеи. И это мы ещё на набережную не выезжали, уверен, там тоже есть на что посмотреть.

Я попросил… а хотя нет. Чего я прибедняюсь-то? Я приказал отцу Максосию тормознуть у одного из магазинчиков и выбежал купить водички. И тут я нарвался на очень интересный плакат. На нём барон Людвиг Иванович Мутантин стоял в каске и жал руку графу города, - тот тоже был в каске. На фоне виднелся свежий детский садик. Надписи гласили, мол, «поднимем город вместе», «всё будет заебись», «приходите работать на верфь барона Мутантина» и всякое такое прочее.

И вновь я пересмотрел своё отношение к барону. Получается, что он действительно масштабный хуила. Получается, у нас с ним не разборка будет, а прямо вот полноценная война. Пу-пу-пу. Ну ладно. Что ж теперь? Сесть и заплакать? Не-не-не. Я его всё равно порву, уже настроился.

Выезжать на дикие земли нам больше не пришлось.

Верфь Мутантина располагалась в черте города, на самой её окраине. За забором из толстой сетки-рабицы виднелось огроменное многоэтажное здание. Начиналось это здание на берегу, но большая его часть тянулась прямо над озером, на массивных железных сваях.

Отец Максосий неспеша подъехал к проходной и заглушил мотор.

- Добрый день, святой отец, - поздоровался охранник. – А вы куда?

- Так знамо куда, - ответил церковник. – Бронемишку освящать.

- Так аааа…

Охранник завис.

- Так мишка же не готов? – то ли утвердил, а то ли спросил он. – Ему ещё одну лапу не доделали, насколько я знаю.

- Слышь!? – я выглянул из-за брюха Максосия. – Мил человек, а ты вообще за церковные праздники шаришь!? Знаешь, какой сегодня день!?

- Нет, я…

- А вот раз не знаешь, тогда и не рассуждай о божьих замыслах! Сегодня по календарю Никола Химеросвятитель, и если мы к вашему мишке сегодня не попадём, тогда вам год ждать придётся. Ты этого хочешь!?

- Так мне никто не…

- А кто тебе скажет!? Мы что вам, отчитываться должны!? Мы только перед Двенадцатью отчитываемся! Или ты что же, возомнил себя выше Двенадцати?

- Так я не-е-е…

- Так ты не-е-е, - передразнил я охранника, добавив в это протяжное «не-е-е» нотки бараньего блеяния. – Так ты, может быть, сам барону Мутантину доложишь, что развернул людей, которые к нему из Торжка приехали?

Тут я сотворил простенькую иллюзию. Охранник на долю секунды увидел Людвига Ивановича – злого, краснорожего, в латексе и с плёткой.

Видение эффект возымело.

- Проезжайте, - сказал охранник, проморгавшись. – Только номер машины запишу.

- Записывай.

Отец Максосий завёл машину, и мы въехали на территорию верфи.

- Ты демон, - сказал мне святой отец.

- А ты жирный, - ответил я и шлёпнул попа по пузу.

Белый каблучок с надписью «Церковь Двенадцати» припарковался на инвалидном месте, я выпрыгнул из машины и тут же метнулся к кузову. Решил напялить на себя керхер со святой водой, чтобы ни у кого не возникало никаких сомнений. Дескать, чего делаешь? Сервера освящаю. Ясно-понятно.

- Тут наши дорожки расходятся, - сказал я отцу Максосию. – Согласен, нам вместе было очень весело, мы здорово сдружились, но на этом действительно всё. Ты пиздуй освящать мишку, раз уж у нас такая легенда, ну а я пойду по своим делам.

- Видео удалишь?

- Нет.

- Но ты же…

- Я обещал не выкладывать видео, а не удалить его. Вдруг ты понадобишься мне ещё раз.

- Надеюсь, боги тебя покарают, - отец Максосий со злости плюнул мне под ноги.

- Уже, святой отец. Уже.

С тем мы и разошлись каждый в свою сторону. Я зашёл на первый этаж административного здания и сразу же направился к плану пожарной эвакуации. Всё оказалось просто. Даже слишком просто.

Вот я, вот кабинеты инженеров, вот какие-то подсобные помещения, вот бухгалтерия, а вот, - бинго! – серверная комната. А вот это… хммм… а вот это склад мутагена.

Так.

Мне нужен звонок другу.

- Ту-у-у-у! – прогудело в телефонной трубке. – Ту-у-у-у-у! Алло?

- Алло, Кузьмич?

- Да!

- Ну как вы там?

- Нормально, Илья Ильич! С типографией договорился, завтра этикетки будут готовы.

- Прекрасно! Слушай, я чего звоню-то на самом деле. Нам мутаген нужен?

- Мутаген? Барин, так вам же нельзя, вы же помещик…

- Джакузий Кузьмич, дорогой ты мой, я ведь не спрашиваю можно или нельзя. Я спрашиваю, нужен ли он нам? Мы его можем как-нибудь использовать?

Кузьмич задумался.

- Не пропадёт, - наконец ответил он. – У меня есть троюродный брат, который работал в этой сфере. Он поможет. Если найдем на чёрном рынке оборудование, то можем попробовать сделать из Святопроста машину для убийств. Не факт, что получится, но если получится…

- Понял тебя, Джакузий Кузьмич! Всё, давай! Любаше привет.

Я скинул звонок и бодро зашагал к хранилищу мутагена. Работники, которые встречались по дороге, не обращали на меня никакого внимания. Кивали, здоровались, но спросить: «какого хрена монах лазает по промышленному объекту?» - не догадывались.

Дверь в хранилище тоже оказалась не заперта. Похоже, у Мутантина большие проблемки с безопасностью.

Я оказался в пустом помещении с голыми бетонными стенами и тусклым светом. На полу ровными рядами стояли цистерны с заветной жижкой. Как его унести? Пф-ф-ф. Всё схвачено. Я достал из-за спины дуло своего святого керхера, выкрутил напор на максимум и по-быстрому спустил воду в уголок.

Затем я открыл одну из крайних цистерн, - вонь от мутагена шла жуткая, похоже было на запах горячего полипропилена с примесью рыбной тухлецы, - аккуратненько наклонил её и через край наполнил резервуар керхера. Не знаю, что было бы, попади жижа мне на кожу, но так благо и не узнаю. Я был собран и аккуратен, как дрессированный пёс с печенькой на носу.

Ни капли мимо.

Я закрутил цистерну, закрыл керхер, закинул его на плечи и вышел из хранилища. Настроение играло. Помимо основной цели, я выполнил ещё и побочный квест – теперь у меня за спиной булькали пятнадцать литров мутагена.

Следующая остановка – серверная…

ЭТО ЖЕ САМОЕ ВРЕМЯ. БУХГАЛТЕРИЯ ВЕРФИ МУТАНТИНЫХ.

- Анечка, солнышко, это твой день! – закричала блондинка в коротком блестючем платьице и начала выливать бутылку шампанского прямиком в воронку, которая торчала изо рта той самой Анечки. – Пей-пей-пей!

- Пей-пей-пей! – подхватили все остальные.

Сегодня в бухгалтерии проходил девичник. Ну… то есть не проходил, конечно, а всего лишь стартовал. Дальше девки планировали сесть на лимузин, укатить в Тверь и устроить там тур по клубам, но всё это потом. Изначально, - в целях экономии, - было принято решения накидаться на рабочем месте.

- Пей-пей-пей! У-У-У-У-У!!! – радостно завыл десяток голосов, когда шампанское пошло у Анечки носом и та отпряла от воронки.

Девчули стильно и со вкусом накрасились. Девчули надушились. Девчули надели на себя самые вызывающие наряды, что только нашлись в их гардеробе, - куда ни глянь, взгляд в этой комнате упирался либо в декольте, либо на ножки, либо на голую спинку. Но что самое главное, девчули вошли в то самое состояние шальной императрицы – весёлое и безбашенное.

Они украсили рабочий кабинет, врубили музло и смеялись-смеялись-смеялись. Звонкий девичий смех не смолкал ни на секунду.

А ещё девочки разрешили себе курить. От дыма и разгорячённых алкоголем тел в кабинете стало нечем дышать, так что они открыли дверь. Начальство в курсе, начальство разрешило. Радость, молодость, кураж. Впереди неоновые огни ночного города и полный отрыв.

Для счастья им не хватало лишь…

- Это что, стриптизёр!? – закричала Анечка, когда мимо их кабинета проходил молодой паренёк в церковной рясе.

Паренёк остановился и обернулся на девушек. Он буквально замер, как олень в свете фар, а потом сглотнул подступившую слюну.

- О-о-о-о! – в разнобой заорали все. – Стриптиз! Стриптизёр! Иди сюда!

- Девчонки, блин! – засмеялась Анечка. – Ну кто додумался!?

- Добрый день, - сказал паренёк и зашёл в офис.

Глаза разбегались.

В этом мельтешении нежной плоти я не мог ухватиться ни за что конкретное; да я их, блядь, даже сосчитать не мог! Одна краше другой, а та, -другая, - ебабельней третьей, но вот выскакивает четвёртая и затмевает всех, потому что какие же у неё, мать его так, восхитительные груди! И так по кругу, бесконечно.

Чёрт, наверняка прозвучит банально, но мне всё это напомнило коробку конфет с разными вкусами - хочется попробовать все. А после того, как попробовал все, натолкать их в рот разом и отъехать в сахарную кому.

Признаюсь честно, как только я увидел эту девчачью круговерть, я начисто позабыл про серверную комнату, компромат, Мутантина и осаждённое поместье. Но ведь… но ведь я всего лишь человек! А тут такое!

- Раз-де-вай-ся! – скандировали девочки. – Раз-де-вай-ся!

Тут же на центр комнаты установили стульчик, а на стульчик усадили смущённую девушку. По всей видимости, виновницу торжества.

- Раз-де-вай-ся!

Я снял с себя керхер и прислонил его к стеночке. Стоит отдать мне должное, перед тем как скинуть рясу, я вытащил из неё телефон и флешку Лёхи Мясорубова. Технику я перепрятал в карманчик на лямке этого чудо-аппарата - так мне было спокойнее.

- Раз-де-вай-ся!

- Какой-то он дрыщавый, - сказала одна из девочек, глядя на меня; первоначальный восторг женского коллектива сходил на нет.

Ну ничего. Сейчас посмотрим, кто тут дрыщавый. Одним ловким движением я скинул с себя рясу, а вторым спустил трусы.

- О-О-О-О! – заорали все хором. – У-У-У-У! - о да, девочки, сейчас мое либидо можно использовать вместо киянки.

- Классный член! – крикнул кто-то.

- Спасибо!

Я начал пританцовывать. Состроил самое властное лицо, на которое только был способен, заложил руки за голову и начал подрыгивать тазом, типа расстреливаю девчонок по очереди. Девчонки оценили и завизжали от восторга.

И только сейчас я понял, что все они вусмерть пьяные. Только сейчас я сподобился отвести глаза от юных тел и заметил десяток, - нет, больше! – пустых и початых бутылок шампанского, а так же флакон водчелы и пачку апельсинового сока.

И тут начало происходить что-то уж совсем невозможно-прекрасное. Сквозь толпу ко мне протолкалась одна тёмненькая фитоняша в черном платьишке: глаза блестят, на лице пьяная ухмылка, ещё и губку нижнюю закусывает, мол, гля какая я.

Чёрненькая начала танцевать рядом, спиной ко мне. Она всё тёрлась и тёрлась об меня, а потом вдруг резко села на корточки, схватила меня за… и…

Бон аппети, моя хорошая!

- О-О-О-О-О!!! – девки совсем сошли с ума.

Да и я тоже, по правде говоря. Ну неужели!? Неужели после всех этих обломов, лишений и невзгод я наконец-то лишаю девственности Илью Ильича Прямухина!? Да ещё и таким неординарным способом!?

- Ах-ха-ха! – от визжащей толпы отделилась конопатая рыжулька с кудрявыми волосами. – Подвинься! – и тоже упала передо мной на колени.

Ну нихуя себе! Такое и правда бывает!? Точнее… такое и правда бывает не в порнухе!? Такое и впрямь случается с обычными людьми в обычной жизни!? И как же за такое счастье расплачиваться!? О, боже мой…

Девки как будто начали соревноваться. Обе заглядывали мне в глаза и хлопали ресничками, обе старались делать как можно лучше, развратней и слюнявей. В один момент рыжая обернулась к толпе, расхохоталась и начала ладошкой подманивать подругу:

- Иди сюда!

- Да я не буду!

- Да давай!

- Ну нет!

Но блондиночку уже вытолкнули вперед. Не в силах убрать улыбку с лица, она сделала фейспалм, покачала головой, но потом всё же подошла ко мне и втиснулась между подружек. И:

- О-О-О-О! – снова заголосила толпа.

Блядь. Как же я счастлив. Я никогда в жизни не был так счастлив. Когда этот волшебный девичник подойдёт к концу, я буду готов умереть безо всяких сожалений. Я видел всё. Я делал всё.

Тёмненькая, рыженькая и светленькая. Всё по канону. Коллективная бессознательная мечта всех мужиков мира – вот же она, глядите, исполняется наяву.

От зрелища, которое разворачивалось внизу, у меня начало подкатывать. Как бы я не хотел растянуть удовольствие, это слишком круто. Клянусь, от такого не сдержится никто, как бы искушён и опытен он ни был. Ну а значит нахер рефлексию. Нужно просто расслабиться и получить максимум удовольствия. Ещё немножечко. Ещё чуть-чуть и…

Шмяк, - раздалось у меня за спиной.

А затем: Шмяк, - ещё раз.

Девки внизу застыли, разинув рты. Ну то есть они и раньше разевали рты, но сейчас они разинули их не так, как мне хотелось бы. Я оглянулся.

Пу-пу-пу.

Да, это упали мои бомбожопицы. Химеры оглядывались вокруг, а левая к чему-то принюхивалась, будто бы напала на след. Ещё мгновение, и обе ягодицы выскочили друг за другом прочь из офиса. Вот я и «выпустил бомбу».

Пу-пу-пу… Пу-пу-ру-пу-пу … И что дальше? Что теперь будет?

- А-а-а-а-а! – закричала невеста на стуле. – Это же химеры! Это же террорист!

- А-а-а-а-а! – подхватили все. – А-А-А-А-А!!! Охрану! Скорее! Зовите охрану! Вяжите его!

Девочки разом отпрянули от меня и забились по углам. Тёмненькая, - та самая, с которой всё и началось, - теперь угрожала мне бутылкой.

- Нет, - прошептал я еле слышно и не смог удержать слёз досады. – Нет, боже. Почему сейчас? За что?

- Звоните на КПП!

- Да я звоню уже!

- Алло, охрана!? Охрана, у нас в бухгалтерии террорист!

У жизни очень скверное чувство юмора, - подумал я, накинул на спину керхер и выбежал прочь. В надежде сыграть на опережение, я побежал по направлению к серверной комнате; очень расстроенный и очень голый.

Слёзы застилали мне глаза.

Эрекция пульсировала в такт биению сердца.

Лампочки в коридорах зажглись красным аварийным светом, и за спиной у меня заорали сирены…

Глава 13. Про большую Любовь и реактивные сопла.

ВЕРФЬ МУТАНТИНЫХ. ВОЗДУХОВОД.

Изделие №2304 бежало вдоль по узкому лабиринту приточки. Поворот за поворотом, шустро перебирая своими паучьими лапками, оно приближалось к цели.

Бронемишка, - у изделия сейчас была лишь одна мысль. – Нужно взорвать бронемишку.

Изредка изделие останавливалось рядом с решёткой вентиляции, чтобы оглядеться и понять, где находится, а потом снова – бежать-бежать-бежать. Сзади её преследовало другое изделие, вот только совсем непонятно для чего. Чего оно хочет? Откуда оно вообще взялось, чёрт его дери, неужели его отправили для подстраховки?

Цок-цок-цок налево, цок-цок-цок направо, цок-цок-цок прямо, затем ещё раз направо и вот, наконец, изделие увидело его:

Наполовину погружённый в озёрную воду, весь в проводах, трубках и строительных лесах, в огромном ангаре прямо по центру здания находился недоделанный бронемишка. Глаза могучего зверя были закрыты. Передняя правая лапа отсутствовала. Бронемишка ещё никогда не жил; не успел. С момента своего пробирочного зачатия он только и делал, что спал.

Проснуться ему было не суждено.

Изделие №2304 аккуратно сняло решётку вентиляции и высунулось наружу. Теперь ему осталось лишь пробежать по потолку, свалиться на бронемишку сверху и рвануть. И всё. Миссия выполнена. Вот только…

- Пи-пи-пи! – раздалось позади; это кричало второе изделие.

- Пи-пи-пи? – спросило первое, что на языке изделий №2304 означало: - *Что тебе нужно?*

- Пи-пи-пи!*Я хочу отговорить тебя от глупостей*

- Пи-пи-пи-пи! *Это не глупости, это моё предназначение*

- Пи-пи-пи? *Кто решил, что это твоё предназначение?* Пи-пи-пи-пи-пи! *Ты сам вправе выбирать свою судьбу*

- Пи-пи? *Выбирать судьбу?* Пи-пи-пи-пи? *Что ты такое несёшь?* Пи-пи-пи-пи-пи-пи-пи! *Мы же изделия №2304 в диверсионно-подрывной модификации, мы созданы для того, чтобы устранить объект ценой собственной жизни*

- Пи-пи-пи? *Кто тебе это сказал?* Пи-пи-пи! *Остановись на секунду и просто подумай, кто тебе это сказал* Пи-пи! *И зачем*

Левое изделие №2304 посмотрело на бронемишку, затем на правое изделие №2304, затем снова на мишку и снова на изделие.

- Пи-пи-пи-пи-пи, - сказало левое изделие: *Если я не взорву бронемишку, моя жизнь будет бессмысленна*

- Пи-пи-пи! *Это не так*

- Пи? *Да?* Пи-пи-пи-пи? *А ради чего же тогда мне жить?*

Правое изделие №2304 смущенно опустила глаз в пол. Она, - а это несомненно была она, - тяжело вздохнула и ответила:

- Пи-пи-пи. *Ради меня*

- Пи? *Что?*

- Пи-пи. *Ты слышал* Пи-пи-пи-пи-пи-пи. *Ты дорог мне, и я хотела бы связать свою жизнь с твоей* Пи-пи-пи-пи-пи-пи-пи. *Вот только у меня не получится это сделать, если ты взорвёшься*

Левое изделие №2304 застыл, как вкопанный. Внутри у него сейчас царил полный раздрай. Его душа разрывалась напополам – любовь или долг? Служение создателю или жизнь для себя? Как сложно! Кажется, за всю историю изделий №2304 не перед одним изделием №2304 никогда не вставал подобный выбор!

- Пи-пи-пи *Пожалуйста*, - сказала Правая, а затем продолжила бормотать что-то бессвязное. – Пи-пи-пи-пи-пи…

Левый ответил не сразу. Он подошёл к Правой поближе, пристально вгляделся своим глазом в её глаз и тихонечко сказал:

- Пи-пи-пи. *Заткнись и поцелуй меня*

- Пи! *Ах!*

Бежать-бежать-бежать!

Я нёсся по коридорам так, будто от этого зависела моя жизнь. А впрочем, так оно и было. Голый, одинокий и растерянный, но ни разу не сломленный, - не дождётесь! - я петлял по административному комплексу. Один раз на меня из-за угла выскочил охранник, но я тут же прыснул ему в рожу мутагеном. Искренне надеюсь, что он обретёт какое-нибудь суперзрение, а не тупо отъедет.

Поворот, поворот, ещё поворот, лестница на второй этаж и вот, - ура, блядь! – я наконец-то увидел комнату с надписью «Серверная».

Я залетел внутрь, захлопнул за собой дверь и хорошенечко огляделся. Дверь открывалась от себя, так что завалить её всяческой хернёй – не выход. Тут нужно ручку заклинить. Например, вон тем пожарным топором. Как удачно, что он здесь оказался! Ну прямо-таки рояль в кустах, еби его мать!

Локтем я выбил стекло, вытащил топор и просунул его древко под ручку так, чтобы лезвие не давало двери открыться. Готово.

И надо сказать, готово очень вовремя.

Как только я заблокировал дверь, её тут же начали трясти.

- Открывай! – кричали охранники верфи. – Сдавайся!

Ну да, как же. Я вытащил из кармашка на лямке флешку, подошёл к гудящим шкафчикам, что мигали разноцветными лампочками, нашёл подходящую для папы маму и воткнул флешку в сервер. Зелёненький огонёчек на флешке заморгал, а уже в следующее мгновение я звонил Мясорубову.

- Привет, Илюх.

- Алло! – чтобы придать веса своим словам, я орал в трубку как можно громче. - Лёха! Я засунул! Прямо сейчас! Давай!

- Ага-а-а, - протянул Лёха. – Да, хорошо, погоди.

- Лёха, времени нет! Пожалуйста, скорее!

- Да-да-да, не переживай. Уже открыл ноутбук.

Трюм-тюм-тюм-тюм-тюм, – донеслась до меня мелодия загрузки системы, затем щелчки и бешеный треск клавиатуры.

- Ага, - сказал Лёха. – Зашёл.

- Это оно!? – уточнил я. – Я правильно засунул флешку!?

- Да погоди ты. Хм… Счета-счета-счета. Какие-то графики. Какие-то записи. Сейчас, погоди, гляну по видеозаписям.

Топор тем временем начал прогибаться и хрустеть. Я огляделся получше и понял, что отсюда есть ещё один выход; ещё одна дверь, и почему-то в неё до сих никто не долбился. В любом случае, если придётся отступать, то туда.

- Илю-ю-юх, - виновато протянул Лёха; и уже по одной этой интонации я понял, что все мои планы накрылись пиздой. – Тут такое дело, - продолжил Мясорубов, - это не родовые сервера. Это прям реально отдельный рабочий сервер для предприятия. Я скачаю файлы и посмотрю… ну… вдруг что интересное попадётся? Но доступа к личным файлам Мутантина я отсюда не получу. Извини. Похоже, он держит их дома.

В этот момент охрана перестала дёргать дверь. На пару секунд всё затихло, а затем я услышал тарахтение мотора и удар. Часть двери разлетелась в щепку. Железный кулак экзоскелета прошёл сквозь дерево, как нож сквозь масло.

Через образовавшуюся дыру я увидел моего старинного знакомого – подъесаула Яросрыва Неврозова.

Ну охренеть теперь, если честно. Мутантин во все свои дела вмешивает казачество? И замазан ли с ним кто-то кроме непосредственно самого Неврозова? Если да, то мне придется ещё тяжелее; это уже гражданской войной попахивает.

- Выходите с поднятыми руками! – крикнул Яросрыв.

- Что у тебя там происходит? – спросил Лёха. – Помощь нужна?

- Не могу говорить, - я сбросил звонок.

Я вооружился керхером, выставил напор на максимум и дал щедрую струю в межкомнатную дырень. А затем ещё одну. И ещё. Слил литра три из пятнадцати, и это как минимум.

- А-а-а-а! – заорал кто-то по ту сторону. – Моя рука! О боги, моя рука! Это… Это что, щупальце!?

Надеюсь, я выиграл хотя бы пять минут.

Я вытащил флешку и рванул к той самой второй двери. Она оказалась не заперта, и я попал в офисный кабинет. В топовый офисный кабинет: витражные окна с видом на Селигер во всю стену, мраморный пол, стеллаж с книгами, стол о цельном дубе, бар-глобус… Короче говоря, богато и выёбисто.

Так и вижу владельца этого рабочего места: стоит у окна в лучах закатного солнышка, смотрит вдаль и решает вопросики прямо по гарнитуре. А меж ног у него тем временем шелудит секретарша. Такой, короче, молодой лев. Пробивной и циничный.

Скоро и на меня будут работать такие ребята. Если я, конечно, выберусь отсюда.

М-да.

В этой комнате тоже было два выхода. В серверную, - откуда я и пришёл, - и ещё куда-то. И конечно же, я рванул «куда-то».

Вот только не успел. Дверь открылась. В кабинет ввалился подъесаул Неврозов, - заходил он бочком, так как был в своем экзоскелете, - и парочка охранников.

Разговаривать с ними я не стал. Не о чем мне было с ними разговаривать. Вместо этого я наставил ствол керхера на Яросрыва и накастовал себе двойника. Двойник шагнул в сторону, безумно расхохотался и начал поливать иллюзорным мутагеном весь офис – херачил на пол, на стены, на стол, на шкаф; и везде, где проливался этот иллюзорный мутаген, возникали иллюзорные уродливые лица. Такие прям, мутантячие. Эти лица орали, стонали, менялись и плавали по поверхностям. На лицах надувались и лопались волдыри. У лиц вытекали глаза и выворачивались наизнанку ноздри.

Короче говоря, я применил психологическую атаку. Мол, не лезьте, а то мало ли что с вами может случиться.

Впервые я поддерживал столь объёмную и сложную иллюзию. Было тяжко, однако маны хватало и в целом я был собой доволен. За эти дни я умудрился раскачать звездовидку так, как некоторые маги не раскачивают её за несколько лет.

Заебись.

Больше! Лучше! Сильнее!

Градус неадеквата поднялся ещё выше, когда на пол со звоном упала решётка вентиляции и из воздуховода друг за дружкой выпрыгнули мои ягодицы. Бомбожопицы резво прошмыгнули по офису, вскарабкались по голым ногам, присосались к насиженному месту и застыли.

Отлично. А я-то уж думал, что потерял их. Дрессура ягодиц у меня сейчас не на первом месте, но где-то между становлением рода и развитием торговой мегакорпорации найду на них время. Пожалуй, отнесусь к этому, как к хобби.

Блядь. Это какой-то сюр, если честно. У всех волшебников фамильяры как фамильяры, - совы там всякие, коты, демонята, - а у меня две волосатые подгузины на тонких ножках.

- Руки вверх! Сдавайся!

Ну-с. Начнём переговоры.

- Не подходите! – крикнул я.

- Тебе некуда бежать, - сказал Яросрыв Неврозов. – Одумайся. Не порть себе жизнь. Сдавайся и я обещаю, что не передам тебя барону Мутантину. Я отвезу тебя в участок, где тебя будут судить по закону. С адвокатом и присяжными.

Ох ебать как великодушно! Вот только я не собирался сдаваться вообще; ни Мутантину, ни казачьему суду, ни кому бы то ни было ещё. Как-то можно вырулить, и я, кажется, уже нащупал как именно. До сих пор все мои планы, - какими бы экстравагантными они не были, - заканчивались удачно. Надеюсь, так будет и сейчас.

Тем временем сирены тревоги не умолкали. В офис всё пребывали и пребывали новые охранники. Они боязливо вставали вокруг меня полукольцом, мялись, ссались, теребили дубинки. Я насчитал уже больше дюжины. И я почти уверен, что среди них нет ни одного одарённого, иначе мы бы с ним уже схлестнулись.

Эх, Людвиг Иванович, старый ты скупердяй, экономишь на кадрах.

- Сдавайся, - вновь повторил подъесаул. – И я помогу тебе.

Ладно. Пора валить.

- Ты обещаешь? – спросил я у Яросрыва, якобы присев на очко.

- Да-да, - подъесаул аж просиял. – Я обещаю.

- Тогда подойди! Ты один! - я затравлено озирался по сторонам; ай да Илюша, ай да актёр. - Я хочу, чтобы ты со своего телефона позвонил в участок! И я хочу лично поговорить с твоими главными!

- Конечно-конечно.

Яросрыв шагнул мне навстречу. На ходу он тыкнул пару кнопок на костюме и из динамика экзоскелета раздались гудки. На мою удачу, трубку никто не брал.

- Ваш звонок очень важен для нас. Пожалуйста, оставайтесь на линии.

- Ближе! – скомандовал я.

Яросрыв подошел ближе.

- Ещё ближе! И без глупостей!

Глупости сейчас это по моей части, ага. Подъесаул ещё чуть подался вперёд и оказался от меня на расстоянии шага. Что ж, этого оказалось достаточно.

Я бросил шланг керхера, прыгнул в стойку и ударил. Всё, как надо. Всё, как учили. Весь свой вес я сконцентрировал на одной ноге, оттолкнулся от пола, перенёс вес, развернул таз и корпус, затем вынес вперёд плечо и выкинул руку прямо в лицо Яросрыва.

Еблысь!

Кажись, содрал костяшки.

Жаль, что не смогу потом пересмотреть удар в замедленной съёмке. Губа подъесаула трепыхнулась, как у собаки, которая высунула морду из окна автомобиля; да ещё с головы сорвалось мелкодисперсное облачко пота.

Короче говоря, уебал я от души. Яросрыв Неврозов отправился прямиком в нокаут и обмяк в своём силовом костюме. И именно на это я и рассчитывал! Именно так я и собирался покинуть верфь!

- Ваш звонок очень важен для нас. Пожалуйста, оставайтесь на линии.

Я прыгнул на экзоскелет и обхватил его ногами. Одной рукой я крепко схватился за шею Яросрыва, - будто бы взял его на удушающий, - а другой начал тыкать кнопки, выведенные на экзоскелет.

Тык, - ничего. Тык, - ничего. Тык-тык-тык, - и снова, сука, мимо! Тут уж я, по правде говоря, был готов отчаяться, как вдруг: Тык! – попал! Реактивный ранец за спиной Яросрыва завёлся и полыхнул огнём. Мы чуть-чуть оторвались от пола и застыли в воздухе.

Тут я со всей дури рванул обморочного подъесаула на себя. Мы наклонились чуть набок и со скоростью ленивого привидения двинулись в сторону витражного окна. Тык-тык-тык! – я начал бешено давить на ту же самую кнопку. Тык-тык-тык! - с каждым нажатием ранец урчал всё громче, пламени из него вырывалось всё больше, и мы набирали скорость. – Тык-тык-тык!

Я крепко зажмурился.

Бздынь! – стекло оказалось не таким уж и крепким.

Верхом на экзоскелете я вылетел с верфи Мутантина. Позади орали охранники. Внизу плескались воды Селигера. Вечерний воздух играл в моих волосах, а костюм всё разгонялся и разгонялся.

- Ваш звонок очень важен для нас. Пожалуйста, оставайтесь на линии.

Я перехватился поудобней, вскарабкался повыше и перевалился через Неврозова. Зачем? Всё просто - я хотел добраться до реактивного ранца и попытаться рулить им вручную. И, в принципе, я добрался. Со стороны это выглядело так, будто бы подъесаул несёт меня на плече. Потоки встречного воздуха ударили мне прямо в задницу, а писос затрепыхался, как кожаный флаг.

Я дотянулся до ранца и попробовал повернуть его. Хуй-на-ны. Направление движению задавал не ранец, а непосредственно сопла. И даже если мы на секунду предположим, что я дотянусь до сопел, - а ведь в таком случае я смогу удерживать себя на экзоскелете разве что растопырив пальцы ног во рту подъесаула, - то хвататься за них голой рукой – вообще не лучшая затея.

Высота всё увеличивалась. Становилось холодно. Глядя вниз, теперь я мог различить очертания крепостной стены Осташкова. То есть вообще всей стены. То есть вообще всего города.

- Кря-кря-кря, - мимо пролетели утки.

- Ваш звонок очень важен для нас…

На никак и никем неуправляемой ракете, я нёсся над лесами и полями Тверской области. Выбравшись из очередной задницы, я тут же залез в другую, ещё более злую и зубастую.

Возможно, есть смысл привести в чувство Яросрыва?

- Эть, - кое-как и наугад, я влепил ему пощёчину.

Ничего. Слишком добротно я вырубил господина подъесаула. Как бы не было сотрясения; не хватало ещё, чтобы его сейчас затошнило.

В голове крутились вопросы. Например, мне было интересно, как высоко может подняться костюм? Есть ли у него какие-то ограничения? Не съебём ли мы случайно в космос? А если съебём, то как долго я смогу там дышать, если вообще смогу? Ох. Мне ведь нельзя в космос, у меня ещё паштет не распродан. Мне ещё в Мытищи за Романовым ехать. Мне ещё, в конце концов, жениться. Да притом не раз и не два, если я правильно понимаю местные порядки.

- Ваш звонок очень важен для нас. Пожалуйста, оставайтесь на линии.

- Да возьмите же вы уже наконец трубку! – прокричал я в спину подъесаула и со всей злости ударил кулаком по ранцу; мне же мало было проблем, да?

Ранец на мгновение замер. Затем закашлялся. На секунду завёлся, снова закашлялся и снова замер - на этот раз с концами.

И это уже не пу-пу-пу. Это пиздец.

Ветер утих. Мы достигли высшей точки нашего полёта, чуть задержались на ней, - прям как в мультиках, ага, - и начали падать…

Глава 14. Про тринадцатую школу.

- Как думаешь, живой? – спросил женский голос.

- Вроде дышит, - ответил ему мужской.

- Вроде или дышит?

- Вроде дышит.

Последнее, что помню – чувство свободного падения. Солнце ещё высоко, ветер холодит моё роскошное тело, и я верхом на казачьем силовом костюме Яросрыва Неврозова падаю куда-то в тверские леса.

Помню, как начал орать на подлёте. Помню, как меня начали хлестать верхушки деревьев. Помню, как обрадовался, когда понял – мы теряем скорость, подлесок тормозит нас будто паутина, и мы не разобьёмся! А потом уже не помню. Потом я, по ходу дела, приложился головой о дерево.

- Что будем делать? – спросил мужской голос.

- Не знаю, - ответил женский. - Попробуй его пнуть.

- Я тебе сейчас, блядь, пну, - сказал я и кое-как разлепил глаза.

Я увидел кусочек вечернего неба и кроны деревьев. Я лежал на спине в позе морской звезды; широко раскинув руки и ноги. Мне было мягко. Тыльной стороной ладони я чувствовал что-то чуть ли плюшевое.

Мох! Благословенный тверской мох, ты спас меня!

- О-о-о-о, - я сел и огляделся по сторонам.

Никого. Только бомбожопицы сидят в паре метров от меня. Бедняжки, им ведь тоже досталось. Так! Ну и где, спрашивается, та сволочь, что собиралась меня пнуть!? Или то были глюки?

- Живой, - облегчённо сказал женский голос, и я принялся вращать головой в поисках источника звука.

- Живой, - подтвердил мужской голос. – Вот только видок у него, конечно, так себе…

- Эй!? – заорал я. – Вы где!?

- Кого он зовет-то?

- Не знаю. Может, у него шок? Или головой приложился?

- Никакой у меня не шок! – я вскочил на ноги. – Покажитесь!

Голоса затихли. И без того глазастые бомбожопицы вытаращились на меня что есть мочи.

- Он что, понимает нас? – спросил женский голос.

- Судя по всему да. Э-э-э… хозяин?

Левая бомбожопица поднялась на все лапки и подошла чуть ближе.

- Хозяин, ты меня слышишь?

Ох ё-ё-ё-ё… Помню, как на федеральных каналах любили обсасывать истории про электриков, которые после удара током внезапно начинали шпарить на шумеро-аккадском и клингоно-дотракийском. Неужели что-то подобное случилось и со мной!? Или это всё-таки бомбожопицы говорят по-человечьи?

- Слышу, - ответил я. – Так. Погоди. Это я сейчас разговариваю на вашем языке или вы на моём?

- Ты на нашем, - ответила… ответил Левый.

- А почему?

- Есть предположение. Хозяин, ты только не пугайся.

- А я и не пугаюсь.

Я присел на корточки и протянул к Левому руку, чтобы тот вскочил мне на ладошку и тут… тут я, собственно говоря, и увидел свою руку. Тёмно-болотного цвета со светло-зелёными завитушками; прям как у незабвенной Брусники.

Так.

Скачки из тела в тело продолжаются? Мало было запихнуть меня в нищего дрыща Илью Ильича Прямухина, теперь боги решили, что я буду спасать их мир от лица клюкволюда? А чо сразу не в пчелу-то?

Жу-жу-жу…

Жу-жу-жу-жу-жу…

Пару секунд я рассматривал руку и переваривал новые вводные, а затем перевёл взгляд на то место, где я лежал. Ага. Теперь понятно. Всё вокруг, - по правде говоря кроме мха там ничего и не было, - было покрыто ровным слоем мутагена.

Твою-то мать. Я упал на керхер, керхер треснул, протёк, мутаген вытек, мои гены рандомным образом преобразовались и теперь я зелёный лесной болван, который ко всему умеет разговаривать с животными.

Хотя стоп!

Почему с «животными»? С химерами!

Как там было в пророчестве? «Племя клюкволюдов поведёт Избранный, который научится общаться с химерами. Избранный будет понимать их, разговаривать с ними, а конце концов научится их приручать».

- Хозяин, не переживай, - подала голос Правая.

- Да я и не переживаю, - я улыбнулся и прислушался к ощущениям.

Так же, как пару дней назад я нащупал в себе мезень, теперь я нащупал кое-что ещё. И если мезень чувствовалась как что-то взбалмошное и искристое, - такой прям, блядь, фейерверк в ночи, - то вот эта новая тема была… спокойной. Спокойной, свежей, природной. А ещё как будто бы зелёной.

А у клюкволюдов есть свои маги? А если есть, то какие они? Что-то типа друидов?

Я сконцентрировался на своей новой зеленой магии и попытался сделать… да хоть что-то. Получилось. Прямо у моих ног сквозь мох пробился махонький росточек какого-то то ли куста, а то ли дерева.

Вот только маны я при этом слил чуть ли не половину. Так. Теперь я не только продвинутый иллюзионист, но и агроном-любитель, покоритель химер и дважды Избранный. Нужно срочно искать племя Мохобора и предъявлять свои права. Женитьба на Лишайе, конечно, не впечатляет, но я что-нибудь придумаю.

- Хозяин, ты в порядке?

И тут вдали раздались крики. Явно человечьи.

Не знаю, кто там орёт, но оставаться одному в лесу полном химер – так себе затея; нужно бежать к людям.

- На место, - скомандовал я бомбожопицам и те подчинились.

Я поправил лямки прохудившегося керхера, - всё-таки там телефон и флешка, - и побежал на шум.

- Отойдите! – кричал сорванный мужской голос. – Не трогайте меня!

- Окружай его! – кричали другие. – Окружай! Ты кто!? Что ты тут делаешь!?

- Отойдите!

- Ваш звонок очень важен для нас. Пожалуйста, оставайтесь на линии.

Я выскочил на небольшую полянку и застал презабавнейшую картину. В ней было прекрасно всё. Прям вот абсолютно всё; даже не знаю, с чего лучше начать.

Хммм… Итак:

Посередь поляны лежал и искрился раздолбанный экзоскелет, а рядом с ним в истерике метался подъесаул Неврозов. Без силовой брони Яросрыв оказался тощим, костистым и чуть горбатым; таких обычно называют сутулыми собаками. Казаком явно овладела паника. Он то орал «Отойдите!», то махал руками, то визжал, а то вдруг падал на корточки и начинал остервенело расчесывать лицо.

Со всех сторон на Неврозова наступали клюкволюды. В основном это были молодые парнишки с копьями наперевес – мускулы напряжены, моськи серьёзные, в глазах пожар.

Ну а чуть в сторонке, меж двух мохнатых ёлок собрался весь цвет клюкволюдского комьюнити – Мохобор, Брусника, Лишайя и Чага. И что самое, - самое-самое-самое, - угарное, так это… ох, блядь… это даже не вишенка на торте, это икорочка на тарталетке.

Короче, вопреки голожопому дресс-коду племени, Чага был облачён в чёрный праздничный костюм, а Лишайя в белое платьишко и фату. Одёжа была явно не новой, - а скорее всего найденной на помойке, - но всё равно праздничной.

Похоже, что мы упали недалеко от свадебной процессии.

Ах-ха-ха! Я таки соединил два любящих сердца! Ну разве не прелесть!? Посмотрите, как счастлив Чага! Аж до слёз!

- Всем привет! – я вышел на поляну и тут же стал центром всеобщего внимания.

На меня обратились не только все взгляды, но и копья ребят. Мохобор, нахмурив кустистые брови, шагнул вперёд.

- А ты кто такой!? – крикнул он издалека.

- Илья Ильич! - простодушно ответил я. – Прямухин! Вы разве не помните!? Брусника, душа моя, ты забыла своего спасителя!?

- Илья Ильич!? – Брусника изменилась в лице. – Илья Ильич!

Через всю поляну зеленоволосая кинулась ко мне обниматься. Ах, как бежит! Ах, как всё колышется! На последнем шагу Брусника чуть подпрыгнула и врезалась в меня со всей дури. Я чуть пошатнулся и моё лицо утонуло в нежной мягкости и мягкой нежности.

На ощупь Брусника ничем не отличалась от человека, а пахла даже лучше – к пряно-сисечному аромату примешивались нотки свеже-скошенной травы.

Мана разом восполнилась и…

- Ой, - девушка отпустила меня и чуть отстранилась.

Я не виноват. Это физиология. Будто щелбан, писос резко ударил её по коленке. Брусника не без интереса рассмотрела мою особенность, зажмурилась, вздохнула чему-то своему, а после перевела взгляд выше и сказала:

- Я думала, мы потеряли тебя там, на облаве.

- Он сам сбежал! – заорал Чага.

Он, Мохобор и Лишайя уже спешили к нам.

- Наверняка этот гад и навёл на нас облаву! – не унимался злой визирь.

- Чага, дружище! – весь из себя дружелюбие, я обезоруживающе улыбнулся. – Рад видеть тебя, старый ты козёл! А я смотрю, ты решил остепениться? Классный костюм! Жених прям! Уже можно поздравить?

- Можно, - ответила Лишайя.

Старшая дочь вождя кокетливо продемонстрировала свою ручку; на пухлом пальце красовалось кольцо из какого-то плюща с ягодкой клюквы вместо камня.

- Что с тобой стало? – пробасил Мохобор, оглядывая меня с ног до головы. – Ты выглядишь, как мы.

- Это долгая история, - ответил я. – В двух словах не рассказать. Но главное ведь, что? Главное, что всё позади! Не волнуйтесь, вождь, теперь всё будет хорошо. Ваш Избранный вернулся в племя!

- Избранный!? – заверещал Чага. – Избранный!? Думаешь, кто-то поверил тебе во время обряда!? Думаешь, мы и правда купились на твои дешёвые трюки!?

- Ах-ха-хах, - хохотнул я. – Старый добрый Чага, - я дружески ударил визиря в плечо. – Визжит как баба и несёт хуйню. И в этом весь он, правда? – я подмигнул Мохобору. – Ладно, ребята, мне действительно нужно вам многое объяснить. Это займёт какое-то время, так что рассказывать лучше в более комфортных условиях; например, в деревне за праздничным столом. Свадьба же как-никак! К тому же я проголодался, как волк…

- Ты не попадешь в деревню! Только через мой…

- Тс-с-с-с, - я приложил палец к губам Чаги. – Хватит. Это никому не интересно.

Чага дерзко оттолкнул мою руку и аж оскалился от злости. А может, расколотить ему ебасосину? Прямо вот здесь и сейчас. Ну так… ну просто чтобы было. Интересно, он от этого покладистее станет или наоборот обозлится? Хм-м-м… Ладно, проверю позже.

- Вождь, - сказал я. – Давай серьёзно.

- Давай, - кивнул Мохобор.

- Обряд сорвался и у тебя нет причин мне доверять. Тебя наверняка интересует куда я пропал, что со мной было, почему я вернулся и почему так выгляжу. Поверь, я всё это действительно могу объяснить. Но главное, что тебе нужно знать сейчас, так это…

- Пи-пи-пи! – я перешёл на химерский.

Бомбожопицы снялись с места, пробежали по спине и уселись у меня на плечах. При этом Правая почему-то села на левое плечо, а Левый на правое. Будто любопытные попугайчики, моя ягодицы рассматривали клюкволюдов.

- Ах! – у Брусники аж глаза мокрым подёрнулись. – Это правда!

- Это правда, - только и сумел повторить за ней Мохобор.

- ААААА!!! – Чага по-детски затопал ногами, развернулся и двинулся прочь; молодая жена кинулась за ним следом, чтобы утешить.

- Такие дела, - сказал я.

Позабыв про подъесаула Неврозова, клюкволюды стягивались ко мне.

- Избранный, - шептала толпа. – Избранный.

- Ваш звонок очень важен для нас, - в который раз донеслось из силового костюма. – Пожалуйста, оставайтесь на ли… кхь-кхь… Алло! Это есаул Струканов-Доев, слушаю вас.

- Алло! – Яросрыв метнулся к экзоскелету. – Алло! – однако тут же получил шлепок ногой по подбородку, а в динамик полетело копьё…

Чёрт, это было незабываемо. Первозданная свежесть, недвижимый летний воздух, тёплые сумерки. Стрёкот сверчков и пьяный смех. И ещё факелы. Факелы, факелы, факелы. Сотни, - а может быть даже тысячи! – факелов горели на каждом углу деревни. Часть из них, примотанная к длинной палке, просто-напросто торчала из трясины.

Всё вокруг было залито тёплым оранжевым светом.

Я ловил вайб какого-то тропического курорта, - не хватало лишь шума прибоя, девок в кокосовых лифчиках и треньканья укулеле. Но, на секундочку, где я его ловил!? Да прямо посередь болота, среди непроходимых тверских буреломов!

Длинные столы были выставлены на том самом единственном островке, рядом с избушкой Мохобора.

Клюкволюды отмечали свадьбу.

Вот только торжество пошло не по плану, концепция изменилась и во главе стола сегодня оказались не жених и невеста, а Избранный. То бишь я.

- Ещё вина? – уточнила Брусника.

Я мотнул головой и протянул деревянную плошку. Говорить не мог – работал челюстями. Мой десятикратный метаболизм уже изничтожил пиццу, так что теперь я изо всех сил налегал на зайчатину с картошкой. Зайчатину клюкволюды поймали сами, бухла напиздили по соседним деревням, ну а картошку, - если верить Мохобору, - вырастили сами где-то на глухой опушке, вдали от деревень.

- Спасибо, - я наконец-то прожевал и улыбнулся Бруснике.

Девушка весь вечер пыталась мне всячески услужить. Да, в её поведении было какое-то фанатичное обожание, но меня это ничуть не напрягало. А по правде говоря, даже радовало. Моногамией в этом мире даже не пахло, так что заполучить в качестве одной из жен эту сексапильную дриадку я был бы не прочь.

Она горяча. Она без лишних напоминаний подливает мне вино. Она мной восхищается. Очень похоже на портрет идеальной женщины, не так ли?

Ну да ладно. То, как хорошо мне сейчас было, мы уже уяснили. Вернёмся к сути.

А суть такова:

Я действительно оказался Избранным этого странного лесного народа, а странный лесной народ оказался вовсе не странным и не очень-то лесным. Выслушав историю о том, как я сделался клюкволюдом, Мохобор расхохотался и рассказал мне историю возникновения племени.

Вот-это-поворот! – принято кричать в таких случаях.

Когда-то давным-давно Мохобор был Михаилом – маленьким мальчиком, сыном главного инженера на производстве барона Мутантина. Ясен хрен, что не нынешнего барона, а отца нынешнего барона. Да и производство тогда располагалось не на Селигере, а чуть ближе к Торжку, в ангарах посередь леса.

Ну и вот.

Одним прекрасным летним днём, - очень похожим на этот, ага, - весь персонал МХС (Мутантин-Химер-Строя) привёл своих детишек то ли на день открытых дверей, то ли на день матери, то ли ещё на какой праздник… не важно. Важно, что в тот день случилась страшная авария. Из-за технической ошибки рвануло несколько цистерн с мутагеном.

Часть людей погибла. Часть мутировала во что-то криповое и неразумное. Ну а часть, как несложно догадаться, обратилась в клюкволюдов.

Инцидент успешно замяли. Все документы, которые следовало уничтожить – уничтожили. Всех людей, которых следовало подкупить – подкупили. Мутантиным осталось лишь придумать как быть с горсткой зеленокожих мутантов.

Мало того, что они странно выглядели. Мало того, что они были последним доказательством аварии. Клюкволюды самим своим существованием оскорбляли Церковь Двенадцати, ведь, - нихера себе! – они внезапно обнаружили в себе магию, которая к Двенадцати не имела никакого отношения.

Тринадцатая русская школа.

Такое нельзя. Такое надо санкционировать.

И виновниками появления тринадцатой школы будут объявлены… кто? Мутантины. А на кой хуй им такое сдалось? Правильно, не сдалось. Предугадать реакцию Императора на такое невозможно. Вариативность поведения самодержца в таких вот вопросах колебалась от ласкового потрёпывания за ушком до полного истребления рода; в зависимости от настроения, лунных циклов и планетарных фаз.

Так что клюкволюдов было решено истребить. Мохобор не помнит, как именно, но за день до казни клюкволюды бежали.

Вернуться к людям им было уже не суждено. Мутантины развернули против клюкволюдов настоящую войну, в том числе и информационную: мол, так и так, в лесах появились похожие на людей химеры, при обнаружении стрелять на поражение. За голову, само собой, награда.

От греха подальше, Клюкволюды ушли как можно глубже в чащу. Началось выживалово. Ну а когда всё более-менее устаканилось, один из старейшин напророчил появление Избранного, который подружит народы, бла-бла-бла, бла-бла-бла-бла, и вот мы здесь.

Это если вкратце. Если не вкратце, то историю племени можно развернуть на несколько жирных книжек.

Какие выводы из рассказа сделал я? Во-первых, клюкволюды не опасны. Во-вторых, у нас общий враг и убедить их пойти на Мутантина не составит труда. В-третьих, пророчество не такое уж и бредовое. Пусть я пока что не элита элит, а всё-таки аристократ. Меня будут слушать. Свяжусь с какими-нибудь топтунами за экологию из говнистых СМИ, нагенерируем разрывного контекта и вернём клюкволюдов в лоно человечества. А заодно смешаем с говном род Мутантиных. Не прелесть же!

К тому же скоро я стану их новым вождём. Мохобор от своих слов не отказался, но попросил обождать до полуночи, мол, сегодня свадьба, а завтра инаигу… игуана… вот-эта-вот херня, короче. Так что да, теперь у меня есть основа клана. Отсюда и будем танцевать. Из этого и будем лепить.

Кста-а-а-а-ати. А ведь Мохобор обещал мне кое-что ещё.

- Брусника, - девушка сидела со мной рядышком. – Слушай, я точно помню, что твой отец говорил что-то насчёт свадьбы.

Брусника неуверенно кивнула.

- Но раз твоя сестра уже вышла замуж, стало быть, она уже не может. Логично, правда? И получается, что моя невеста – это ты?

- Кхм, - взгляд девушки виновато забегал. – Илья Ильич, мы можем отойти и поговорить наедине? Это не для чужих ушей.

- Конечно, - ответил я. – Пойдём.

Почему она так странно себя ведёт? Сейчас опять случится какой-то потешный курьёз, и я опять останусь недолюблен? Что опять не так? ЧТО, БЛЯДЬ, ОПЯТЬ НЕ ТАК!?

Мы вышли из-за стола и побрели по пустой, освещённой факелами деревне. Где-то позади гудело застолье. В небе зажглась первая звезда. В клетке над нашими головами очень шумно расчёсывал лицо пленный казак Яросрыв Неврозов.

Брусника молчала. Я тоже молчал. Предвкушение очередного облома очень злило.

Наконец мы дошли до какой-то маленькой хижинки, девушка остановилась и повернулась ко мне лицом.

- Илья Ильич, - она тяжело вздохнула. – Отец обещал отдать тебе в жёны одну из своих дочерей, но… так вышло, что моя сестра уже занята, а я… я…

Брусника тяжело вздохнула.

- Я не знала, что так получится. Извини. Буквально этим утром я приняла командование женским боевым крылом племени. Я поклялась в верности «Клюквенным Клинкам» и не могу нарушить данную клятву даже по воле нового вождя. Один из пунктов этой клятвы гласит о том, что я принимаю обет безбрачия. Прости, Илья Ильич, но я не могу выйти за тебя замуж.

- Угу.

Ясно-понятно, нихуя нового. Издевательства продолжаются. Если представить на секунду, что я персонаж какой-то книги, то мои приключения пишет какой-то наглухо упоротый, сука, ублюдочный садист. Тут не дали, там не дали! А-ха-ха! Как же весело! Как смешно! Прямо надорваться, блядь, можно, от смеха…

- Ну, - я хлопнул в ладоши и делано улыбнулся. – Что ж? Я пойду тогда, ладно? Мне с твоим отцом нужно перетереть ещё кое о чём.

Я развернулся и зашагал обратно.

- Погоди! – Брусника схватила меня за плечо. – Илья Ильич, я очень виновата перед тобой! Да, я подвела тебя и мне очень-очень стыдно. Но если ты согласишься. Если тебе вдруг такое интересно. Я… Я не могу выйти за тебя замуж, но я хотела бы с тобой спать.

О как. «Подвела» - говорит. Такое «подвела» люди годами ищут.

- А ты? – спросила Брусника. – Хочешь?

Глава 15. Про какую-то полянку.

Вот говорили мне люди в прежней жизни, мол, Илья Ильич, ты ж такой степенный дядька, и взрослый, и неглупый, и видно что воспитанный где надо. Бабушек через дорогу переводишь, с выпивкой не борщишь, с советами непрошенными не лезешь. И ножом с вилкой ешь, как первая леди; и даже стульчак за собой опускаешь. Ну не мужик, а золото. И вот что же ты, Илья Ильич, при всём при этом, - говорили они, - материшься, как сапожник?

А потому что, блядь, нельзя! Нельзя! НЕЛЬ, - блядь, - ЗЯ! Ну невозможно некоторые вещи описывать без мата, ну вот нахуй запрещено!

Ну вот прикиньте, да? Ведёт меня грудастая-попастая дриадка в хижину. Молоденькая, свеженькая, упругенькая. Ну вот тащит за руку и даже, блядь, не тащит, а тянет; ну вот как будто бы ей, блядь, не терпится уже! А внутри хижины ванна горячая набрана стоит, дымится, – видать, клюкволюды её с той же помойки упёрли, что и свадебный костюм Чаги, - и в ванне этой лепесточки всякие плавают! И свечи стоят! Тут свеча! Там, блядь, тоже!

И подходит моя дриадка к ванне, и суёт в неё одну ножку и смотрит на меня так томно-томно, так развратно, блядь, развратно, и головой так брык в сторону, мол, давай, иди сюда. И гнётся она при всём при этом как кошечка по весне. И свет от свечей фигурку её где надо очерчивает, а где надо подсвечивает. И пар вокруг нее клубится.

И такая она вся… такая… ну вот чо, господа моралисты!? Какая она, блядь!? Красивая!? Или что там ещё у вас бывает… Привлекательная? Соблазнительная? Да вот нет же, блядь! Это ипотечная ставка в Германии соблазнительная, а моя дриада охуенная! ОХУЕННАЯ ОНА!

Настоящая дриада! Сочная, как, с-с-сука, сок! Такую ни одна из этих-ваших нейросеток не нарисует! А если и сподобится, то уж точно не анимирует те виды, которые мне сейчас открывались! Это же… Ну вот как ещё… Ну вот блядь! Ну вот никто ещё таких не порол, понимаете!? Никто не порол, а я буду! И вот что мне сейчас, блядь, сказать!?

Я был крайне взволнован!? Да ну, в пизду вас… Взволнован я, ага…

Я в ахуе был! В АХУЕ! В восторженном и трепетном ахуе!

Брусника залезла в ванну целиком, будто гимнасточка без единого всплеска села в воду и поманила меня пальчиком.

Я на всякий случай огляделся в хижине. Запер дверь. Даром что связь здесь не ловит, всё равно выключил телефон. Выглянул в окошко на предмет химер, Егора Тильдикова, людей Мутантина, людей Клоновского и прочих всяких анестезиологов, - ну потому что я вообще ни разу не удивлюсь, если эти черти сейчас повылезают.

Затем я смахнул слезу счастья и прыгнул в воду к Бруснике. Ручищи я распустил сразу же. Летс петтинг стартед!

- Погоди, - хихикая, Брусника чуть оттолкнула меня.

Ну нет, никаких больше роялей! Что у тебя там!?

- Что такое? – спросил я и снова попытался к ней прильнуть, но она снова меня остановила.

- Да погоди же ты. Если хочешь, я могу вот так, - сказала Брусника и тут прямо на моих глазах её зеленая кожа стала менять оттенок. Она просветлела и стала… ну… обычного телесного цвета. Человечьего. Вот только загорелого такого, чуть бронзового. Волосы у дриадки стали каштановыми, а золотые глаза карими.

- Это как? – только и смог сказать я и, заметьте, обошёлся совсем без мата. – А я так могу?

- Можешь.

- Погоди. А что, все так могут?

- Нет, Илья Ильич, - хохотнула Брусника и провела ногой мне где-то там, где приятно, когда проводят ногой. – Так могут только клюкволюды-маги.

- Так ты магичка?

- Совсем чуть-чуть.

Брусника взяла с поверхности воды жухлый плавающий бутончик и тот мгновенно воспрял и налился соком.

- Но это мой максимум. Я как-то больше по части ножей.

- «Клюквенные Клинки»?

- «Клюквенные Клинки», - кивнула Брусника.

Прекрасно. Мало того, что я вождь клюкволюдов, так ещё и лидер боевого крыла племени лоялен ко мне настолько, что аж согласен пороться без обязательств. Мутантину скоро придётся несладко. «Клюквенные Клинки», клан Вежливого Лося и я, великий и ужасный маг-друид-иллюзионист с двумя взрывными ягодицами. Ещё и у Лёхи Мясорубова наверняка можно вымутить поддержку, если уж совсем-совсем замес начнётся.

Вот только Лёха. Блин. С ним как-то пока неправильно складывается. Прошу, прошу, а взамен ничего. Неправильно это. Так не дружат. Ну ничего, исправим и…

Так! О чём мои мысли в такой момент!? О дружбе с Лёхой Мясорубовым!? Всё! Хватит!

- Ну так что? – спросила Брусника. – Как мне лучше по-твоему? Обернуться обратно или оставить так?

- А можно пару раз так, а пару раз так?

- Ах-ха-ха, - звонко расхохоталась Брусника; так, как умеют хохотать только девушки и только в постели. – Можно.

И тут… В этот самый момент… Будто бы из ниоткуда… Ах-ха-ха! Да не, угараю. Всё в этот самый момент пошло именно так, как мне бы того хотелось. И даже не пошло. Понеслось!

Фу-х. Н-да. О-го-го. Вот это конечно я. Вот это конечно метаболизм.

Брусника лежала в ванне, смотрела в потолок и глупо улыбалась. Сначала я было дело попытался с ней поговорить, но она в ответ лишь мямлила что-то неразборчивое. Видать, речевые центры барышни засбоили. Растряслись, ага.

Счастливый, чистый и благоухающий, я вышел из хижины. Чувствовал я себя сейчас, как ребёнок под Новый Год. В животе бурлыкает кролик с картошкой, яйцы пусты, впереди инуганага… игугагуна… вот-это-вот короче.

От благодати на меня снизошедшей я решил впредь попытаться воздержаться от нецензурной брани. Ни в словах своих, ни в помыслах отныне не упомяну я ни срамные части тел, ни женщин с низкой социальной. Да будет так.

- Попрошу тебя, чтобы солнце грело, - напевая себе под нос, я зашагал к праздничному столу клюкволюдов.

- Илья! – закричал Мохобор. – Илья, мы тебя ждём! Время!

О времени я как-то и не подумал. Сколько я терзал бедную Бруснику? Час? Полтора?

- Бегу-бегу!

Клюкволюды шустро убрали со стола все объедки, освежили стол и потушили часть факелов. Теперь они подсвечивали лишь вход в избушку, – избушка находилась на небольшом возвышении, так что здесь возникла эдакая импровизированная сцена.

Лишайя о чем-то пошепталась с отцом, тот кивнул, и молодая невеста утянула Чагу прочь. Я бы, конечно, был не прочь посмотреть на рожу этого му… негодяя. Да. Я был бы не прочь посмотреть на рожу этого негодяя в тот момент, когда меня объявят вождём. Но. Молодо-зелено, как говорится. Первая брачная ночь. Пускай наслаждается.

- Попрошу тебя, чтобы море пело…

Утих смех. Смолкли разговоры. Племя собралось вокруг Мохобора.

- Братья и Сёстры! Сегодня настал тот день, который наше племя ждало вот уже много лет! Я не совру, если скажу, что мы ждали этот день с момента основания племени!

- Избранный! – крикнул кто-то из толпы. – Избранный!

- Сегодня мы вверяем нашу судьбу в руки Избранного! Илья Ильич! Брат мой, подойди ко мне!

- Попрошу о том, о чём не просила… всем привет!

- Сегодня я отказываюсь от статуса вождя в твою пользу! – пробасил Мохобор. - Я верю, что ты распорядишься племенем верно! Я верю, что ты исполнишь своё предназначение! Я верю, что под твоим началом клюкволюды снова смогут занять свое место в мире!

Неспешным церемониальным жестом Мохобор снял с себя ожерелье, - я только сейчас его заметил, - и протянул мне. То был простенький кулон. Да даже не кулон. Жетон. Круглая железячка с выгравированным текстом. Три буковки «МХС» с одной стороны, а с другой стороны учётный номер и имя владельца. Мохов Борис.

Оху… Очуметь! Это было так трогательно, что я не смог удержать слёз.

- Спасибо, Мохобор, - я сказал как можно тише; это было не для показухи. – Я не подведу.

- Я знаю, - кивнул вождь и как будто бы на глазах состарился лет на двадцать. – Я знаю.

Я смахнул с глаз мокрое, надел на себя жетон, коротко пикнул бомбожопицам, чтобы те залезли мне на плечи и явили себя племени, а затем начал спич:

- Братья и сёстры! Я не очень-то верю в провидение и судьбу! Я не очень-то верю в мистические совпадения! – сказал я. – Зато я верю в справедливость!

- Да! – обрадовалась толпа. - Да!

- Прямо сейчас, братья и сёстры, сволочь по имени Мутантин вновь нависает над миром! Кровь от крови той сволочи, что обрекла вас на отшельничество и выживание в глуши, так же как и его предок когда-то, он решил, что в его власти рушить чужие судьбы!

- Сволочь! – толпа была моей. – Мутантин сволочь!

- И именно в такой момент я нашёл вас! И именно в такой момент свершилось пророчество! Это совпадение!? Не думаю! Совпадение, а!?

- Не думаю! – хором ответили клюкволюды.

- Браться и сёстры! Ждать больше нечего! Мы ударим по врагу сегодня же, ещё до рассвета! Мы вынесем сволочь с моей, а теперь, получается, что и с вашей земли!

- С какой земли!?

- Прямухино!

Ответ пришёл как-то сам собой. Ну да, верно, та заброшенная деревня рядом с поместьем, в которой жили Любаша и Кузьмич. Это же Прямухино; так населённый пункт и назывался когда-то. Сто, а может быть даже сто двадцать домов. Да, убитых. Да, разорённых. Да, их ещё восстанавливать и восстанавливать, но ведь это всё равно лучше, чем на болоте в лесу.

- Мы восстановим село! Мы вместе заселим тот рай, что когда-то разорил сволочь Мутантин!

Тут я, конечно, немножечко соврал, но исключительно для поддержания морального духа.

- Да! Да!

- Честные и работящие подданные Российской Империи больше не будут прятаться по чащам!

- Да!

- Вы готовы пойти со мной в этот бой!?

- Да!

- Я не слышу!

- Готовы! Да-а-а! ДА!!!

Картинка особо не изменилась. Всё те же факелы, всё те же сверчки и всё тот же самый свежий летний воздух. Вот только теперь вместо вайба тропического острова я чувствовал себя в «Бандах Нью-Йорка».

Клюкволюды готовились. Кто-то точил оружие, кто-то собирал и грузил вещи, кто-то упражнялся в магии, - я впервые увидел на что способна магия тринадцатой школы; крепкий мужичок лет тридцати вырастил из земли толстенную лиану и охаживал ей бревно. На бревне оставались засечки.

На небольшом островке тренировались девчонки из «Клюквенного Клинка». Я их никогда раньше не видел, но с первого раза понял – это они. Все как одна сексапильные роги-ассасинки; у кого меч, у кого ножички, а у кого и бита с гвоздями.

Брусника к ним пока ещё не присоединилась. Надо бы её проверить чуть позже.

Ну и закрепить успех, если она, конечно, будет в состоянии.

Мы с Мохобором шли по деревне. Суетящиеся люди бегали мимо, но ни в коем случае не задевали нас и почтительно расступались, будто перед нами был какой-то невидимый глазу волнорез.

- У тебя действительно есть пустые дома, в которые ты хочешь заселить племя?

- Да, действительно, - ответил я. – Вождь, я не…

- Теперь ты вождь.

- Ну да, - ухмыльнулся я. – Точно. Мохобор, я не обещаю вам золотые горы. Но у меня действительно есть целая заброшенная деревня и чин помещика. И останавливаться на этом я не собираюсь. Часть племени всё так же может ходить на охоту, если захочет, а часть пускай попробует себя в сельском хозяйстве.

О, да! Мой ушлый предпринимательский мозг выдал эту схему ещё тогда, когда я был в ванне с Брусникой; именно в тот момент, когда она наполнила жизнью жухлый бутончик. Все маги племени отныне – моя личная армия агрономов.

И я не буду тратить их силу и мою землю почём зря. Картошка? Капуста? Может быть горох? Ой, не. Не-не-не. Мы вырастим то, что стоит хороших денег.

Начнём с острых перчиков чили – таких, которые можно прочувствовать трижды. На входе, на выходе, и если наступить босой ногой на то, что получилось на выходе. Их мы культивируем в первую очередь, соберём максимальный урожай и закатаем до поры до времени по банкам. Потом из сырья можно будет гнать острый соус, аналог табаско или шрирачи.

Я ещё толком не разобрался, как у Империи обстоят дела с экспортом и импортом, но мой местный соусец и по качеству и по ценнику перебьёт любую забугорную дрянь.

Итак, перец чили - первый столп пищевой империи Прямухина.

Второй – это микрозелень. И не побеги горошка. Нет-нет-нет. У нас будет красивая, необычная и эксклюзивная микрозелень. Такая, какой нет ни у кого. Мы же маги природы! Если хватит маны, можем захреначить хоть бахчу с арбузами миллиметр в диаметре.

Вот это точно зайдёт, как дети в школу. До Москвы не так уж и далеко. Рестораны высокой кухни будут умолять нас о сотрудничестве, а мы ещё подумаем. Создадим искусственный дефицит! Взвинтим цены! Заставим толстосумов драться между собой! Ах-ха-ха-ха-ха!

Ну и третье. О, да! Да-да-да. Это именно оно.

Зелёное золото.

Уж если мексиканские наркокартели, - ну… те, из нашего мира, - отвлеклись от своего основного профиля и взяли под контроль рынок авокадо, то и мне-то и подавно стоит за это уцепиться. Тверское авокадо. Звучит, е… ити его мать!

И очень удачно, что сейчас лето. Есть время набрать обороты до холодов и заработать на установку теплиц. Разберёмся, короче. Придумаем.

Я уже слышу рокот лавины! Ой-ой-ой! Это же лавина из кеша! Скоро она накроет меня с головой!

- Короче говоря, Мохобор, не переживай. У меня множество идей. Главное сейчас – отбить моё поместье у Мутантина. Если показать ему силу, больше он не полезет, я в этом почти уверен. Людвиг Иванович ссыкло.

- Людвиг Иванович, - хмыкнул Мохобор. – Сын Ивана Ивановича, стало быть.

Глаза старика полыхнули кровожадным огнём.

- Хорошо, вождь, - сказал Мохобор. – Извини, если тебе показалось, что я тебе не доверяю. Больше я не буду задавать вопросов. Веди племя так, как считаешь нужным.

- Спасибо, - сказал я и чуть призадумался. – Слушай, Мохобор. А может быть есть что-то ещё, о чём мне стоит узнать перед боем? Магов я видел, «Клюквенные Клинки» тоже. Может, есть ещё какой-то козырь?

Старик остановился. Нахмурился. Почесал в затылке. Потом вдруг просиял, как ясно солнышко и хлопнул себя по лбу.

- А ведь есть же, Илья Ильич! – крикнул он. – Есть! Пойдём скорее за мной!

Мы вышли из деревни в кромешную ночную тьму. Я был искренне поражен тому, как ловко Мохобор ориентируется в лесу; старик в отличие от меня даже ни разу не спотыкнулся. Мы всё шли и шли, шли и шли. Ну… Это мне так казалось. На самом-то деле дорога заняла минут пятнадцать, не больше.

И вот, наконец, мы очутились на какой-то полянке. Да, в моих лесных приключениях я постоянно оказываюсь на «какой-то полянке», ну так а где же ещё мне здесь оказываться!? Это же лес!

Луна светила ярко и после непролазной чащи её свет как будто бы даже ударил мне в глаза. Теперь я смог различать очертания и…

- Смотри, - сказал Мохобор. – Нашли его несколько лет назад. Не знаю, сможешь ли ты его использовать, но вдруг.

Я повнимательней присмотрелся к темному силуэту посередь поляны; чего это там такое презентует мне старый вождь? И как только я понял в чём дело, глаза мои полезли на лоб.

- Оху… Ничего се… Вот это… Как удивитель… Это же, бль… ДА ЭТО ЖЕ ОХУЕТЬ МОЖНО! – заорал я. – Мохобор, дружище! Сейчас срочно бежим в деревню за телефоном, а потом делай что хочешь, но отведи меня куда-нибудь, где ловит связь! Срочно, блядь! Бегом-бегом-бегом!

НОЧЬ. БАЗА КЛАНА ВЕЖЛИВОГО ЛОСЯ. СПАЛЬНЯ ВЫШЕГОРА ОРОВА.

- Дилинь-дилинь-дилинь! – зазвонил телефон.

- Да вы совсем охренели звонить посередь ночи, - забубнил Вышегор. - Кто там ещё такой борзый-то, а?

Лидер Вежливых Лосей нащупал телефон на прикроватной тумбочке. Прищуриваясь со сна, он поднёс телефон к лицу и кое-как прочитал имя звонившего контакта. «Илья Ильич Прямухин».

- И какого хрена тебе надо, Илья Ильич Прямухин? – вздохнул Вышегор и принял звонок. – Алло?

- Алло! – молодой помещик был явно возбужден; он чуть ли не визжал от восторга. – Вышегор! Алло!

- Да, слушаю.

- Помнишь, что я обещал тебе самое лучшее снаряжение!?

- Ага, - Вышегор зевнул. – Помню.

- Ну так я его достал!

- Прекрасно, давай созвонимся завтра.

- Да какой завтра!? Вставай прямо сейчас и приезжай ко мне! Геоточку я уже выслал!

- Илья Ильич, при всём моем уважении…

- ТАНК!!! – заорал помещик на том конце провода. – У МЕНЯ ТУТ, БЛЯДЬ, ТАНК!!!

Сон как ветром сдуло.

- Выезжаю, - сказал Вышегор Оров и поднялся с кровати…

Глава 16. Про важность упаковки.

Фары квадроциклов подсвечивали танк, будто выставочный экспонат. Мошкара густыми тучами носилась в лучах света. Ухали совы. Орали лягушки. Мы небольшой кучкой стояли и ждали, когда поручик Пузо наконец-то вылезет из танка и выдаст свой вердикт.

Вежливые Лоси приехали через пару часов после моего звонка и к этому моменту я, - пусть и не с первого раза, - уже научился перекидываться из клюкволюдского образа в свой обычный. Ману при этом я слил всю до донышка и теперь порядком озадачивал своих спутников, когда ни с того ни с сего падал отжиматься или начинал приседать. И благо ещё, что на поддержание той или иной формы не приходилось тратиться, иначе бы это стало реальной проблемой.

Вышегор привез мне одежду – потёртые джинсы, белую майку с пятнами чего-то съестного на груди и косуху. Косуха была хороша. Так что теперь у меня на спине красовался пёстрый рисунок, чем-то неуловимо напоминающий обложку олдовой хэви-металл пластинки.

Ну…

Такой, короче, коллаж из всего самого крутого и опасного. Такой рисунок может родиться только в голове у мужика, страдающего кризисом среднего возраста в тот самый момент, когда он придумывает себе татуировку. Типа… Хочу волка! Не! Оборотня хочу! На мотоцикле! И чтоб в руках гранатомёт! А сзади чтобы баба голая! И черепа еще! Тут и вот тут! И проволоку колючую! И знак радиации! И чупакабру!

Вот. Не могу сказать, что такая одежда мне по вкусу, но… какая была. С момента того самого злосчастного стриптиза я вообще гонял голым, так что грех жаловаться.

- Ну что он там возится? - прошипел Вышегор, глубоко затянулся и выстрелил бычком куда-то в сторону; оранжевый огонек пролетел несколько метров и затух.

Танк. Посередь леса. Прям как тот негр-аквалангист, которого пожарный вертолёт зачерпнул из озера и скинул на пожарище, - прекрасная история; одна из моих любимых.

Итак, что же здесь делает танк? Да вот хрен его знает.

Единственная зацепка, которая могла бы прояснить его появление, это куча прогнивших ремней вокруг танка и частично прямо на нём. Стропы? Может быть, его скинули на парашюте? Что-то пошло не так, - ветер поднялся, например, или пилот был немножечко в очко, - и его десантировали прямо на лес, а потом забыли?

Что ж…

Я очень надеюсь, что по ходу моих веселых магических приключений мне не придется возвращаться в прошлое, чтобы самолично сбрасывать его с самолета. Нахер эти игры с таймлайном. Не круто. Вообще не круто.

Наконец что-то начало происходить. Танк покудахтал, как жигуль на морозе, чихнул и взревел. Из люка высунулось чёрное, промасленное лицо поручика. Пузо вылез из танка, спрыгнул на землю и двинулся к нам, вытирая руки грязной тряпкой.

- Ну!?

- Ну чо!? – начал поручик, перекрикивая рёв танка. – Завёлся! Ехать может! Но стрелять из него нельзя!

- Почему!?

- Дефект в механизме заряжания! Может рвануть прямо в кабине! Да и БК к тому же нет!

- Какого быка!?

- Бэ-Ка! Боекомплекта то бишь!

- Ну и ладно! – крикнул я.

Даже не стрелючий танк мне сейчас ой как на руку.

- Сможем вытащить его из леса!?

- Технически да! – кивнул Пузо. – А фактически хрен знает! Тут вокруг деревья! И не маленькие! Петлять замучаемся!

Что ж. Пора ребятам из Вежливого Лося познакомиться с племенем. Как-никак мы все теперь один клан.

Пускай мои маги природы что-нибудь придумают – передвинут ёлки или там… не знаю даже… передвинут ёлки? Короче говоря, танк мне нужен сегодня. Сейчас. Может прозвучать странно, но именно он поможет избежать кровопролития…

- Алло!

- Алло, Кузьмич, как вы там?

- Илья Ильич! Ты что ли!?

- Это барин!? – послышался голос Любаши где-то вдали. – Живой!?

- Живой я, живой. Кузьмич, люди Мутантина ещё в поместье?

- В поместье, Илья Ильич. Совсем уже охренели! Лазают, как у себя дома! Главный их… этот… пидар в водолазке… Коля, кажется. Так вот он у тебя в комнате ночевал, представляешь!?

- Вас не трогали?

- Нет, Илья Ильич, не трогали!

- А ты, случаем, не сосчитал, сколько их?

- Конечно сосчитал! Пятнадцать рыл, - ответил Кузьмич и перешёл на шёпот. - Илья Ильич, а ты когда обратно-то? Я их разговоры подслушиваю, когда получается. И вот, короче, барон этот их лютует. Мол, ты пропал и что-то там не сделал.

- Пускай лютует, - я не смог сдержать улыбку, оглядывая свои войска. - Скоро уже, Кузьмич. Скоро буду дома. Ну всё, давай.

Я сбросил звонок и сунул телефон в карман косухи.

Итак, что мы имеем? С одной стороны, пятнадцать человек Мутантина. С другой стороны, восемь матерых охотников на химер в полном обвесе, два десятка девочек из «Клюквенных Клинков», десяток довольно сильных магов тринадцатой школы, ваш покорный слуга, его ягодицы и танк.

Исход битвы предрешён. Об этом я даже не парился.

А парился я о том, как бы произвести на людей Мутантина такое впечатление, после которого они как минимум не полезут ко мне без подготовки, а как максимум не полезут ко мне вообще. И вот именно поэтому я…

- Пожалуйста! – в очередной раз попросил Вышегор.

Было странно наблюдать, как человек с настолько мужиковатой челюстью канючит у меня что-то, будто ребёнок в кондитерской лавке.

- Нет, Вышегор, - ответил я.

- Ну Илья Ильич! – не унимался лидер Лосей. – Ну пожалуйста!

- Нет, я сказал.

- Ну почему!?

- Ну потому что, Вышегор! У вас есть джипы!

Вышегор недовольно засопел.

- Тогда давайте пополам! Часть наших, а часть ихних!

- Нет, я сказал!

Спор шёл о том, кто поедет верхом на танке. Честно говоря, мне не жалко, и в другой ситуации пускай на него хоть все разом залезут и едут, как на платформе во время карнавала в Рио. Пускай хоть в перья нарядятся, ага. Конфетти, музло, шампанское – пожалуйста, чем бы дитя не тешилось.

Но вот именно сейчас я решил, что когда ребята Мутантина впервые увидят танк, на нём будут сидеть девчонки из «Клинков».

Ну это же совсем разная картинка! Одно дело, если на броне будут сидеть обрыганы Орова; я их конечно очень люблю и уважаю, - свои всё-таки, - но выглядят они и впрямь как обрыганы. И совсем другое дело, если рассадить по танку сексапильных девочек с холодным оружием в руках. Ну прикиньте: кубики пресса, боевая раскраска на лицах, огонь в глазах; одна так сидит, другая сяк выгибается.

В первом случае мы получаем что? Мы получаем историю о том, как пьяные дедушки-старослужащие тайком угнали танк для покататься. А во втором? О! Да это же какой-то фентезийный отряд амазонок! Должно быть, это очень опасный отряд! Наверняка у них уже сложилась богатая предыстория томов так-эдак на десять, не меньше. В одном городе их называют так, в другом сяк, в третьем они более известны как такие-то.

Короче, блядь, не о чем тут говорить.

- Нет, Вышегор, - отрезал я. – Да ты сам посмотри на них!

Вышегор посмотрел. Облизнулся. Затянулся сигаретой.

- Ладно, - лидер Лосей выпустил несколько колечек дыма. – Наверное, ты прав. А этот бедолага? Так его и оставишь?

Под «бедолагой» Вышегор подразумевал подъесаула Неврозова. Он у нас выполнял роль постапокалиптического гитариста из фильма про Безумного Макса. Ну… почти. Клетку с казаком закрепили на самом кончике длинного танкового ствола. На ходу Неврозов раскачивался, бултыхался, бился о прутья клетки и беспрестанно стонал. Но это только на ходу, а вот прямо сейчас он просто валялся и расчёсывал лицо.

Какой-то от нервный стал без своего экзоскелета. Ну ничего. Поебём и отпустим, как в народе говорят.

- Да, - ответил я. – Пускай висит.

- Страшно представить, чем же он тебе так насолил.

- Долгая история.

- Понятно, - Вышегор снова затянулся. - Ну а потом-то что? Потом отдашь нам танк?

- Потом отдам.

- Мы его быстро в порядок приведем.

- Знаю, - сказал я. – Потому и отдам.

- Хорошо, - тремя могучими затяжками майор Оров добил сигарету до фильтра и выкинул бычок. - Ну чо? Погнали?

- Погнали.

С тем Вышегор Оров подал жест своим ребятам. Чумазый поручик Пузо нырнул в танк, а все остальные расселись по джипам. Взревели моторы. Маги-клюкволюды погрузились в кузов одной из машин Лосей.

Остальное племя вместе с Мохобором и Чагой пойдёт пешком, - им пока что нечего делать в поместье, - ну а я… У меня в этом спектакле особая роль. Я сел на квадроцикл Лосей, завёл мотор и поехал вперёд всей процессии.

Над горизонтом показался краюшек утреннего солнца…

- Коля, я дома! – закричал я, затворив за собой дверь на участок. – Коленька, это папа пришёл! Беги скорей встречай!

Из дома тут же вышли три человека. Один из них был тем самым, которому Святопрост разнёс щачло своей клешнёй. На роже у мужика не было живого места. Заплывший, помятый, весь в сине-красно-фиолетовых гематомах.

Двух других я не запомнил с прошлого раза.

Ребята Мутантина не стали ко мне подходить, а просто рассредоточились по крыльцу, скрестили руки на груди и хмуро на меня уставились. Как завсегдатаи салуна, блядь, ага. Ну что? Поиграемся? Посмотрим, у кого яйца крепче?

- Ребята, а позовите Колю! – крикнул я Мутантиным. – Коля! Ну ты где!?

Краем глаза я спалил в окне поместья Кузьмича и Любашу. Лица у них были напряжённые. Наверное, если бы не недавний созвон, они подумали бы, что барин совсем поехал. Ударился там или перенервничал. Или паразита в мозгу подцепил.

- Коля! Встречай папу!

- Илья Ильич, - наконец-то на пороге МОЕГО дома появился Коля. – Ну наконец-то! – он радушно раскинул руки в объятия. - А мы вас ждём-дожидаемся!

О, да, сученька, в эту игру можно играть вдвоём. Я Джокер и ты Джокер. Вот только я Хит Леджер, а ты ряженый долбоёб с фестиваля задротов. Посмотрим, кто кому в глаз карандаш загонит.

- Я так понимаю, на клоноферме вы так и не побывали? – Коля спустился по ступенькам и прогулочным шагом двинулся ко мне. – А зря. Очень-очень зря. Илья Ильич, таким поведением вы очень расстраиваете моего работодателя.

- Слушай, ну правда, - согласился я. – Да, на клоноферме я не побывал. Зато я побывал на предприятии твоего работодателя и скачал всю базу данных этой-вашей верфи.

Коля напрягся. Видать, новости про стриптизёра-террориста до него уже доходили.

- И знаешь, сколько я там всякого нашёл? О-о-о! Техника безопасности ни к чёрту, - начал фантазировать я, - у половины работников нет медицинской книжки, капитальный ремонт не проводится, дератизация тоже, ну а самое интересное… угадаешь?

- Я тебе не верю.

- Самое интересное, что отработанный мутаген сливается в озеро.

Судя по резко расширившимся зрачкам Коли, я попал в точку. Ай да Мутантин, ай да старый урод. Травит природоохранную зону. А у нас потом щуки, как еноты, по помойкам шарятся. И жирафы всякие с пираньями вместо голов шастают.

- Интересно, как Император отнесётся к таким вот новостям? – задал я риторический вопрос.

- Это правда?

Коля жутко посерьёзнел, схватился за телефон и начал на скорость, - аж двумя пальцами, - набирать кому-то сообщение. Глазами он стрелял то на меня, то на экран телефона.

- У вас действительно есть компромат на барона Мутантина? – он отправил сообщение и спрятал телефон.

- Есть.

- И вы можете его предъявить?

- Если понадобится, смогу.

- Пу-пу-пу, - сказал Коля на тяжком выдохе.

- Э! – крикнул я. - Не смей так делать! Это моя фишка!

- Что?

- Это моя фишка, говорю! Просто мне пока что не о чем пу-пу-пукать, в кои-то веки у меня всё хорошо и гладко!

- Я не понимаю, о чём вы.

И в этот самый момент вдалеке раздался рёв моторов.

- А это что такое? – спросил Коля.

- Перепаркуйся, - сказал я и кивнул на джипы посередь газона.

- Не понял.

- Машины, говорю, перепаркуй.

Мужики на крыльце засуетились и начали тянуть шеи – пытались высмотреть, откуда идёт звук. На крыльцо высыпали все оставшиеся боевики Мутантина. Кузьмич в окне заулыбался и показал мне большой палец, а Любаша захлопала в ладоши.

Бы-ды-ды-дыщ! – грохот, треск, железный скрежет и истеричные вопли подъесаула Неврозова заполнили собой весь мир.

Похоронив под собой ворота, - я разрешил, ага; хороший понт дороже денег, - танк на всей скорости влетел на участок поместья. Девочки-Клинки воинственно заулюлюкали во всю глотку. Где-то позади Вышегор Оров начал расстреливать в небо обойму из автомата.

Я очень, - очень-очень-очень, - хотел посмотреть на то, как танк сомнёт джипы. Я очень хотел посмотреть на то, как часть моих амазонок во главе с Брусникой спрыгнет на землю. И на то, как вслед за танком на участок влетят джипы, гружённые магами-клюкволюдами, я тоже очень хотел посмотреть, но… но роль нужно отыгрывать до конца. Как хороший продажник, я как никто другой знаю, насколько важна эффектная упаковка.

Бы-ды-ды-дыщ! Бы-быщ! Ды-дыщ!

Я повернулся спиной ко всей этой безумной феерии, широко развёл руки и расхохотался самым сатанинским хохотом, на который только был способен. Под косухой началось шевеление. Одна за другой, на плечи вылезли мои бомбожопицы.

Пригнувшись, будто зашуганый пёс, Коля начал пятиться назад.

- Иди сюда, сукин сын! – заорал я, достаточно просмеявшись. – Иди сюда!

Бить никого не стали. Унизили немножко, это да.

Не без помощи ассистентов, - Вышегора и Брусники, - я усадил ребят Мутантина на колени. Пару раз прошёлся вдоль шеренги туда-сюда и прочитал им проповедь о том, как хреново быть врагом семьи Прямухиных.

- Аминь.

Рожи у ребят были недовольные. В таком настроении информация до людей доходит хреново, но я очень надеюсь, что хоть что-нибудь они для себя вынесли.

- Не смею вас больше задерживать, - сказал я и Мутантины покинули территорию поместья.

Уходили они под разухабистую брань Лосей и улюлюканье «Клинков»; ну а поручик Пузо даже проводил их дулом.

Сбежав с крыльца, Любаша кинулась обниматься. Ещё вчера это причинило бы мне невыносимые душевные и физические страдания, но сегодня я был не прочь; и даже покружил девушку вокруг себя. А заодно спалил реакцию Брусники.

Ничего. Вообще ничего, кроме умиления. Прекрасно.

Следом из дома вышел Кузьмич. Улыбался, руку жал. И мне, и всем тем, кто пришёл вместе со мной. Видно было, что камердинеру не терпится остаться наедине и расспросить про странных полуголых людей с листвой вместо волос, но пока что он тактично сдерживался.

- Прошу прощения, но мне нужно привести себя в порядок. Кузьмич, объясни людям что тут и как. Покажи поместье. Чувствуйте себя, как дома, ребята! – крикнул я. – А хотя… вы же и есть дома!

- У-у-у-у! – взорвалась толпа.

С тем я поднялся к себе в комнату, скинул вещи и наконец-то залез под душ. Во время помывки обратил внимание, что довольно сильно окреп за эти дни. Во всяком случае, мои плечи теперь были шире жопы, а это уже что-то. Да и бока чутка сожглись.

Неделя. Максимум две. При том условии, конечно, что у меня наконец-то появится время на себя.

Я выключил воду, вытерся, обернул полотенце вокруг срама, вылез из ванны и подошёл к окну. Картина, которая открывалась из него, грела душу. Столько людей. Столько хороших, добрых и сильных людей. Моих людей.

Но расслабляться рано. Обманываться не в моей привычке, - это бывает пиздецки опасно.

Я всё ещё слишком слаб, чтобы тягаться с бароном. Если он так легко выделил пятнадцать людей всего лишь для того, чтобы проследить за мной, то сколько же у него их вообще? И что за тварей он мог создать для себя-любимого на своей верфи? Наверняка ведь он не только на госзаказы химер лепит.

Так что мой танк… Да, круто, конечно, но… Но пока что это просто спорткар для одного из моих командиров, вот и всё; сейчас он даже не стреляет.

Так что нужно думать, что делать дальше. Надо готовиться к обороне, а может быть даже к осаде.

Тут мой взгляд привлекло такси. Ну да, точно, рядом со снесёнными воротами притормозило такси.

Из пассажирской двери вышла одна молоденькая девушка, а из задней вторая. Одна чёренькая, с забранным назад пучком волос, а вторая блондявочка с двумя косичками. И… Чёрт. Даже не понимаю, что со мной такое. Девки были откровенно красивыми, - ну вот правда! – но к этому было нечего добавить. В кои-то веки мне не хотелось смаковать подробности, обсасывать детали и расписывать их прелести. Просто вот не хотелось и все. Что за хрень?

Эй, писос!? Ты что там, уснул!?

Такси никуда не уезжало. Из дома выбежал Кузьмич, перебросился с девушками парой фраз, а потом побежал обратно, в поместье.

А пока он поднимался по лестнице, я продолжал наблюдать из окна.

Блондинка обошла такси, открыла третью дверь и из машины вылезла ещё одна девушка. Точнее даже не девушка, нет! Совсем девчонка. Лет семи, может быть восьми.

Тук-тук-тук! – постучался Джакузий Кузьмич.

- Входи!

- Илья Ильич! – под бородой моего камердинера сейчас расцвела одна из самых добрых улыбок в мире. – Ваши сёстры приехали!

Бах! – вскрылся последний блок памяти Ильи Ильича Прямухина.

Пу-пу-пу.

Пу-пу-ру-пу-пу.

Сегодня мне предстоит очень много разговаривать.

Глава 17. Про мистера Счастливчика

Сегодня мне предстояло очень много разговоров. И мне бы очень не хотелось разговаривать все эти разговоры в своей комнате. И уж тем более на кухне. Это больше не дружеские попизделки; всё, закончилось. Эту стадию мы проехали.

Не годится раздавать указания своим вассалам, сидя на краешке кровати. Несолидно это. До того несолидно, что аж жалко.

И именно поэтому я впервые с момента попадания в Илью Ильича Прямухина отправился бродить по поместью.

Туда-сюда сновали клюкволюды. Всех тех, кто не состоял в боевом крыле клана, Кузьмич взял под своё крыло. Он вооружил клюкволюдов вёдрами, тряпками, вениками и ещё этими… блядь… пипидастрами, во! Такими мохнатыми штуками, чтобы пыль смахивать.

Зеленокожие работали в охоточку, по ходу дела болтали и перешучивались. Дом буквально на глазах становился чистым и обжитым.

От своей комнаты я прошёл по длинному коридору, свернул на право и вышел… на балкон? Ну да, я вышел на внутренний балкон огромного холла. Прямо по центру этого холла стояла старая сухая ёлка. Новогодняя по ходу. Все иголки пожелтели и осыпались, - клюкволюды сейчас как раз их подметали.

Ну. Чтобы понимать размах поместья - ёлка сейчас была выше меня, хотя я стоял в полный рост на втором этаже. Не кисло, как бы. Совсем не кисло. Потолок над холлом был стеклянным и разбитым, прямо как в зимнем саду. Балкон хоть местами и обвалился, но в лучшие свои времена шёл вдоль всех стен и уводил по меньшей мере в шесть комнат и два других коридора. Кое-где отвалилась штукатурка, кое-где по стенам пошли трещины. Свет горел через раз; первым делом надо бы поменять проводку. Но в целом…

В целом у меня появилось такое чувство, будто бы я персонаж какой-то игры, и с момента попадания всё время бегал по стартовой локации, но вот, - ура-ура! - обучение закончилось и меня допустили к открытому миру. Радостное чувство, по правде говоря. Такое. Будоражащее.

Я начал обходить все комнаты подряд. Искал, само собой, нечто определённое. Не то. Не то. Не то, не то, не то и… о, да! Открыв очередную дверь, я аж просиял.

То.

Ни одного окна. Стены, пол и потолок обиты тёмным деревом. По центру стоит массивный стол и кресло с резной спинкой. За ним, - то бишь за столом, - книжные полки.

- Кабинет главы рода, - я покатал эти слова не нёбу.

Приятно.

Теперь действительно приятно. Теперь, когда у меня в подчинении не только Кузьмич и его дочь-матершинница, эти слова больше не звучат, как издёвка.

Я прошёл по своему кабинету, - по кабинету главы рода, ага, - сел за свой стол, - за стол главы рода, - устроился поудобней и начал думать тяжкие думы. Тяжкие думы главы рода.

Разговоры. Впереди разговоры. Много-много разговоров.

И начать, конечно же, стоит с сестёр. Танюха, Ксюха и Васька. Безумно жаль, что мозг Прямухина не подкинул мне информацию о них чуть раньше, ведь тогда бы я смог подготовиться. А подготовиться стоило бы, ведь… ох…

Отношения у Ильи Ильича с сёстрами не сложились от слова совсем. Ему было на них похуй. И как следствие, им стало похуй на него. Илья Ильич был не из тех старших братьев, которыми пугают одноклассников. Он был не из тех старших братьев, которых опекают и тайком жалеют. Он был даже не из тех старших братьев, которых ненавидят и стараются как-нибудь подгадить. Да он вообще братом-то был сугубо номинально.

Еблан. Вот честное слово, еблан. И ладно бы Ксюха с Танюхой. Действительно, тут можно понять, ведь девки с ним почти ровесники. Никто никому ничем не обязан. Сложный возраст. Аристократическое воспитание. Семьи разные, да, бывает. Не сложилось.

Но вот с маленькой Васькой Илья Ильич вёл себя, как полный мудак. Безумно ласковая и тактильная девочка тянулась к нему; смотрела с обожанием, висла на шее, тянула играть, показывала рисунки, умоляла с собой погулять или почитать книжку, а он в ответ… чо? Отстранялся он, вот чо. Строил недовольный ебальничек. Отпихивал девочку, мол, уйди сопля, я не такой. Не какой, блядь!? Не какой, сука!? Не хороший брат!? Не нормальный, блядь, вменяемый человек!?

Ох, блядь. Ну вот как тут не материться-то, а? Меня аж подтряхивать начало от этих воспоминаний. Мне кажется, я сейчас переживал какую-то очень редкую форму испанского стыда, когда стыдно за кого-то другого, но этот другой при всём при этом ты сам, только не ты сам конкретно, а кто-то кем ты был до тебя, но теперь вроде как уже окончательно ты и… короче, надеюсь, мысль я донёс.

- Кузьмич, - я набрал камердинера, - я тут какой-то кабинет нашёл. Ага, в дереве весь. Ага, точно-точно. Ну так вот скажи всем, что сегодня я буду принимать здесь. И пригласи ко мне девчонок, пожалуйста. Ага.

Я повесил трубку. Ну… Что ж… Приёмный день открыт.

- Сестрёнки! – радостно закричал я и кинулся обниматься.

Танюха позволила себя обнять и вроде бы даже улыбнулась, Ксюха сразу же вытянула руку и толкнула меня в грудь, мол, не-не-не, ну а Васька от перемен в поведении братика пришла в восторг. Я подхватил её, чутка щекотнул и на руках потащил за свой стол. Отодвинул кресло подальше, сел сам, а Ваську усадил на колени.

- А это кто у тебя такой? – спросил я.

В руках девочка держала небольшую черепашку. У черепашки был проломлен панцирь. У черепашки не было одного глазика и нижней челюсти. Черепашка воняла падалью, а её задние лапки двигались под каким-то уж больно сильно неправильным углом.

- Это мистер Счастливчик, - ответила девочка. – Мне его в школе дали на лето, чтобы я тренировалась. Прикольный, да?

- Очень, - улыбнулся я.

Да, Васька была некроманткой. Притом очень талантливой и очень умелой для своего возраста. Большинство одарённых открывают в себе магию лет в одиннадцать-двенадцать, а она уже в четыре поднимала всяких мёртвых насекомышей и устраивала между ними гонки.

Не удивительно, что Василиску взяли на бюджет в элитную школу с углублённым изучением палехской школы магии. Нет никаких сомнений, что девочка вырастет в могущественную тёмную повелительницу и будет зачищать Империю от таких химер, какие нам и не снились. Ну а если не просохатит шанс, то удачно выйдет замуж и вольётся в элиту.

Короче, Васька – молодец.

- А что мистер Счастливчик любит кушать?

- Ничего, - девочка посмотрела на меня, как на умалишённого. – Он же сдох давно. Илюша, я же его подняла!

- Понял.

- Так, Илья, - это подала голос Ксения. – Мы вообще-то по делу.

Ксюха проплыла по комнате аки лебедь и села напротив меня. Танюха села рядом, вот только сразу же забралась на стул с ногами, свернулась в какой-то сложный узел и положила подбородок на коленку.

Коротко резюмирую своих сестричек, чтобы их было проще различать.

Ксюха Прямухина – темноволосая, статная, уверенная в себе; прямо-таки воплощение аристократии. Тоже, кстати, некромантка, вот только слишком брезгливая для этого занятия. Магия её не интересовала и владела она ей постольку-поскольку. Больше всего на свете Ксюша, - равно как и нынешний я, - любила бабки. Умничка-девочка. В силу своего нежного возраста она пока что не научилась добывать их в промышленных масштабах, но теперь у неё есть старший брат. Уверен, что мы подружимся.

Ну а Танюха Прямухина – это жизнерадостный пиздец на шарнирах. Подтянутая блондиночка с замашками гимнастки. Нет, серьёзно. Если я сяду в такую позу, то без помощи мануальщика уже не разогнусь.

То ли магия определяет характер, а то ли характер магию, но Танюхе её дар очень подходил. Тульская школа магии. Высвобождение чистой энергии. Взрывы то есть. Взрывы, взрывы, взрывы! Если перевести с русского на задротский, то тульские маги – это беспримесные дамагеры с самой простой и понятной системой раскачки. Чем сильнее тульский маг – тем сильнее энергетический файербол, которым он шарахнет. Всё.

Что до увлечений Ксюхи и её планов на будущее… Я, по правде говоря, даже не знаю. Насколько мне известно, девушка просто наслаждалась этой жизнью. Чуть спорта, чуть тусовок, чуть компьютерных игр. Без хлопот, забот и прочего взрослого головняка.

- Что это за зелёные дикари, которые лазают по поместью? – спросила Ксюха. – Что они здесь забыли? У тебя проблемы, Илья? Это что, мутанты?

- Не совсем. Мутанты они или не мутанты, главное, Ксюш, что это мои люди. Ну а точнее наши, - я подмигнул девушке.

- Не знаю, что ты затеял, но мне это не нравится, - нахмурилась Ксюша. - Илья, мы пришли поговорить про поместье.

- Да я и сам хотел с вами связаться. Девчонки, я знаю, раньше мы не особенно-то общались, но что было то было. Надо начинать держаться вместе. Возвращайтесь в поместье.

- Да! – радостно крикнула Васька и так резко вскочила с моих колен, что у Мистера Счастливчика отлетела лапа. – Ой, - девочка полезла под стол доставать частичку своего питомца.

- Нет, Илья, - а вот Ксюха моему предложению совсем не обрадовалась. – Мы не собираемся возвращаться в глушь и жить в этих руинах. А поместье мы, по правде говоря, хотели бы продать и поделить вырученные деньги. И я, и Татьяна считаем, что отец неправильно распорядился наследством. Да, Татьяна?

- Угу, - сказала Танюха и как-то уж слишком виновато спрятала глаза.

- Так, - сказал я и чуть помолчал, подумал. – Предположим, что я соглашусь. Как ты собираешься продать поместье в его нынешнем состоянии?

- У меня есть деньги на восстановление.

- Сколько?

- Десять тысяч.

Лям, если на наши. Ох, Ксюша-Ксюша, не туда ты думаешь.

- И что ты собираешься на эти деньги восстанавливать? – я аж прихрюкнул. – Не смеши, Ксюш. Этого хватит на хороший ремонт в двухкомнатной квартире, а здесь ты едва стены освежишь. К тому же при продаже я потеряю свой титул помещика.

- Илья, мы с Татьяной считаем, что тебе не нужен этот титул.

- Угу, - подтвердила Танюха.

- Не нужен титул!? Ха! Вы предлагаете мне лишиться моего налогового процента? И вы предлагаете мне лишиться Права Вызова?

- Право Вызова? Илья, ну не льсти себе. Зачем тебе Право Вызова?

- В скором времени пригодится, - ответил я. - Возможно даже раньше, чем я думаю.

- Илья, хватит фантазировать. Мы с Татьяной уже всё решили.

- Секундочку, - я аж с места встал. - То есть вы всё решили за главу рода?

- Глава рода, - Ксюха закатила глаза. - Давно ли?

По правде говоря, я чуть было не начал негативить в её адрес, но вовремя остановился и проанализировал ситуёвину. Ксюша ведь знает старого Илью Ильича Прямухина – безамбициозного ебаквака, задрота и слюнтяя. И Ксюша отстаивает свои интересы с учётом того, что знает.

Как только она поймёт, что к чему, все наши разногласия забудутся. И дерзкая язвочка Ксюха Прямухина среди союзников – это совсем не то же самое, что высокомерная зараза Ксения Ильинична среди недоброжелателей.

Ладно. Нужно просто объяснить девчонкам, что происходит. С чего бы начать?

- Илья Ильич?

Ай, ты ж моя хорошая! Ну как же вовремя ты появилась! Ещё бы ты постучалась перед тем, как войти, и было бы совсем здорово, но… да, не всё сразу. Вы же ещё буквально вчера на болоте жили.

- Поместье под охраной, - доложилась Брусника. – Маги вырастили «Клюквенным Клинкам» дозорные деревья, так что округа просматривается настолько, насколько это возможно. Нам немного непривычно на открытой местности, но мы привыкнем. Часть племени осталась с тем крикливым бородатым мужчиной в смешной шапке, а часть вместе с Мохобором пошла осматривать деревню.

- Спасибо, Брусника. Кстати, познакомься с моими сёстрами. Это Ксения Ильинична, это Татьяна Ильинична, а это Василиска и мистер Счастливчик.

- Здравствуйте, - Брусника чуть поклонилась.

- Илья Ильич! – ещё один посетитель.

В дверь просунулось огромное лицо с квадратной челюстью.

- Дамы, - майор Оров козырнул моим сёстрам. – Илья Ильич, мы тебе ещё здесь нужны? Если нет, то мы погнали. Очень хочется уже загнать танк в ангар и посмотреть, что там можно подшаманить.

- Езжайте, - разрешил я. – Но будьте на связи.

- Ага, хорошо. Дамы, - Вышегор козырнул ещё раз и пропал.

Дверь закрылась с той стороны. Судя по выражению лиц, от только что увиденного и услышанного обе мои сестры пребывали в праведном ахуе, - а Танюха даже развязалась до простенькой позы лотоса. Обе старшие, я имею ввиду. Младшая Васька заскучала и целиком переключилась на мистера Счастливчика – прямо сейчас некротическая черепашка встала на задние лапки и вальсировала по комнате.

- Илья, а кто это был? – наконец спросила Ксюха.

На объяснение всего и вся мне понадобилось два с небольшим часа. С шутками, прибаутками и лирическими отступлениями, я рассказал девочкам о моих недавних приключениях в Тверской области.

Не умолчал ни о чём, даже о шантаже святого отца.

А зачем? Чтобы прям сразу же начать со лжи и недоговорок? Не-не-не. Хуй там. Я строю нечто большое, светлое и чистое. Я семью строю. И внутри моей семьи всем будет легко, и мне в первую очередь.

Хотя… Немножечко я всё-таки манипулировал. Когда я закончил с рассказами о том, что было и начал посвящать сестёр в то, что будет, я нарисовал картинку лёгкой беззаботной жизни для Танюхи, а Ксюше развернул настоящее полотнище с изображением того, что понравится именно ей. А именно: деньги, статус, власть.

У Ксении Ильиничны горели глазки, когда я рассказывал о том, что мы потихонечку вольёмся в высшее общество и станем настоящими аристократами. Настоящими, а не как сейчас. Мы разовьём не один бизнес, объединим под собой множество кланов и сольёмся с другими влиятельными семьями.

Интриги, Ксюш, слышишь?

О, я прямо-таки уверен, что ты полюбишь эту игру! Я прямо-таки уверен, что ты та ещё змейка.

- Не знаю, что с тобой произошло, Илья, - сказала Ксюша. – Но я очень рада, что ты взялся за ум.

- То ли ещё будет, сестрёнка.

- Молодец, Илюх! - улыбнулась Таня. – Серьёзно. Ты ещё и подкачался, как я смотрю? А я вот тебе всегда говорила, что люди могут измениться, - сказала она сестре. – А ты всё нет, до нет.

- Сейчас мы можем тебе чем-нибудь помочь? – спросила Таня.

- Хм-м-м… Прямо сейчас вы очень поможете мне, если выберете себе комнаты, отдохнёте и подумаете, как бы нам лучше объявить миру о клюкволюдах. Долго их прятать не получится.

- Хорошо, Илья. Обязательно подумаю.

Ещё полчаса мы поболтали просто ни о чём, а потом сёстры ушли и оставили меня одного. Время за полдень. Интересно, когда мне ждать ответочку от Мутантина? И ждать ли её вообще?

Да конечно же не ждать, хули. Зачем вообще чего-то ждать? Надо гасить сволочь на упреждение. Как любил говорить один мой друг: «Если пьянки не избежать, то нужно пить первым».

Мне срочно нужен план.

- Пи-пи-пи, - я отправил бомбожопиц погулять.

Благодарные химерки усвистали вдоль по коридору поместья, а я закрыл дверь, заперся и начал шарить в ящиках письменного стола. Нашел разноцветные стикеры и маркер. Как раз то, что нужно.

Вскоре одна из стен моего кабинета, - напоминаю, кабинета главы рода, - была похожа на стену подвала какого-нибудь сталкера или ебанутого любителя теорий заговоров, плоских земель, НЛО и прочих рептилоидов.

Я расписал всё то, что считал нужным, и расклеил эти мини-факты справа. Это был блок «Обстоятельств». Затем выписал имена всех тех людей, которых встретил за последнее время, а чуть ниже подписал их сильные и слабые стороны. Это был блок «Возможностей».

Джакузий Кузьмич, Любаша, Лёха и Варя Мясорубовы, Мохобор, Чага, Брусника, Лишайя, «Клюквенные Клинки», Вышегор Оров, поручик Пузо, хиллер клана Вежливых Лосей, - мы ещё не познакомились, но я о нём помню, - остальные Вежливые Лоси, пленный Яросрыв Неврозов, взятый за жопу отец Максосий, Леночка из ГМК, Ксюха, Васька и Танюха… нихрена себе, сколько народа втянуто в эту историю. А прошло-то всего… сколько? Три дня? Четыре?

Ладно.

Думай-думай-думай.

Бросаться с шашкой наголо – это не мой метод. Рано. Мы слабей, и я это знаю. Если хоть кто-то из моих людей пострадает при прямом столкновении с Мутантиными, значит я плохой стратег, бездарный управленец и просто конченный человек.

Так что о силовом решении вопроса речь даже не идёт. Наш главный нынешний плюс в том, что мы маленькие и маневренные. Нам проще кооперироваться и действовать по обстоятельствам.

Я всё стоял и смотрел на стену с разноцветными стикерами. Всё стоял. И смотрел.

Прикидывал то так, то эдак. Тасовал в уме сданные мне карты и раз за разом пытался выложить этот провальный пасьянс. В конце концов, - ну а как же иначе? – я, кажется, что-то нащупал.

Вот только…

Пу-пу-пу.

А это точно я придумал? Я реально собираюсь воплотить в жизнь эту дичь?

Пу-пу-ру-пу-пу…

Похоже, что да.

Я взял телефон, налистал нужный мне контакт и нажал кнопку вызова.

- Ксюш, привет, - сказал я в трубку. – Да не, нормально всё. Слушай, Ксюш, я чего хотел спросить-то? А насколько ты сильный некромант? Угу, - я выслушал максимально размытый ответ сестры. – Угу. Угу, понял. А человека поднять сможешь?

Глава 18. Про всех.

План был хорош. План был элегантен. Не знаю как кому, но мне мой план казался эдакой виртуозной многоходовочкой; фокусом, после которого принято говорить: «А ручки-то вот они».

Одна беда. Весь план был завязан на одной переменной, узнать значение которой мне ещё только предстояло, и если там вдруг не срастётся, то всё, можно начинать думать заново. Так что озвучивать план пока рано. Зачем? Сотрясать воздух абстрактными «если»? Не буду.

После утомительной генерации мыслей, я на несколько часов отрубился прямо в кресле главы рода. Уважаемые Двенадцать прокрутили у меня в голове очередной сине-белый сон, мол, так и так, Илюша, не забывай. Немым укором – кажется, так принято говорить.

После сна силёнок прибавилось. Голова посвежела, и я был готов продолжить приёмный день.

Вот только сперва я сам сгонял на поклон к Ксюхе и занял у неё денег. Ждать, пока прокрутится паштет – долго, а средства на новые делишки нужны мне были прямо сейчас. Сестрёнка до сих пор находилась под впечатлением от моих рассказов про подъёмный кран, кошачий корм и авокадо, так что ни разу во мне не усомнилась.

В моём распоряжении появилась кругленькая сумма. И небольшую часть этой суммы я уже истратил.

- Кузьмич, - я набрал камердинеру. – Пожалуйста, пригласи ко мне Чагу.

- А это который?

- Мрачный такой хрен с грибами на плечах. Он ещё на злодея из сказки похож.

- А-а-а, - протянул Кузьмич; по ходу сразу меня понял. - Да, Илья Ильич, сейчас приглашу…

ЧАГА

- Привет, Чага. Прошу тебя, присаживайся.

- Ты мошенник! – с порога развизжался злой визирь. – Ты наглый проходимец! Я не буду тебя слушаться! Ты…

- Сядь, блядь! - рявкнул я.

Чага попытался испепелить меня взглядом, но потом всё-таки присел напротив. На стул присел. Впопыхах я совсем забыл принести для него бутылку, ага.

- А это что такое? – спросил Чага, имея ввиду обклеенную разноцветными стикерами стену, и вгляделся повнимательней. – Эй! Тут моё имя! Почему под моим именем написано «падла» и «не доверять»!?

- Чага, я хочу с тобой серьёзно поговорить, - начал я.

- Нет! Я не хочу иметь с тобой никаких дел!

- Тебе придётся, Чага! Я твой новый вождь!

- Ты самозванец! Мой вождь – Мохобор!

- Нет, твой вождь - я!

- Нет, не ты!

- Нет я!

- Нет, не ты!

- Чага, сучий ты потрох! – я аж вскочил с места. - Либо ты сейчас продолжаешь заниматься клоунизмом и я тебя избиваю, либо сиди и слушай то, что говорит вождь!

Тут он наконец-то заткнулся.

- Вот так-то, - сказал я и сел обратно. – Короче. Давай начистоту. Ты не нравишься мне, а я тебе. Так?

- Так.

- Оставить тебя советником вождя, - или кем ты там был для Мохобора? – я не могу. Во-первых, мне не улыбается постоянно видеть рядом твою мерзкую рожу. Ну а во-вторых, ты будешь мне мелко пакостить и пытаться свергнуть. Так?

- Так.

- Отлично, - кивнул я. - Едем дальше. Я мог бы назначить тебя на какую-нибудь придуманную должность типа кланового чистильщика обуви или дегустатора кала, но этого я тоже делать не буду. Ты хоть и говоришь много, но по факту ничего плохого мне не сделал. И чисто по-мужски мне не хотелось бы тебя унижать, - сказал я. – Да и потом. Ты же в таком случае будешь пакостить мне ещё больше, верно?

- Верно.

- Ну вот и что мне с тобой делать? Как думаешь?

- Не знаю.

- Вот и я не знаю.

Чага опустил глаза в пол и замолчал. Я тоже замолчал, как будто бы мне нечего было сказать. Но на самом-то деле было. Судьбу злого визиря я предопределил чуть ли не в первую очередь.

- Хотя-я-я-я, - я защёлкал пальцами. – Кажется, я кое-что придумал.

Чага недоверчиво прищурился. Подвоха ждал, не иначе.

- Ты в магию умеешь?

- Ну… Совсем чуть-чуть, - признался злой визирь.

- В человека обернуться сумеешь?

- Если хорошо подготовлюсь и восстановлю ману на полную, тогда да.

- Отлично! – я хлопнул в ладоши. – В таком случае я попробую заслужить твоё доверие широким барским жестом. Ты же только что женился, верно?

- Верно.

- И насколько я понимаю, от своей жены ты не в восторге, так?

Чага стоически завалил ебальник.

- Да не бойся ты. Я никому ничего не скажу.

И снова тишина в ответ.

- Будем считать, что ты ответил «да». Так вот, мой милый злодейский злодей, я решу твою проблему, а ты мою. Я отправлю тебя в командировку, как уполномоченного представителя семьи Прямухиных. Ты провернёшь для меня одно дельце, а заодно и развеешься.

- Что за дельце?

- Нужно забрать груз и сопроводить его до Твери.

Дело в том, что на тысячу рублей я решил сыграть в весёлую игру под названием «аукцион брошенных контейнеров». Кто-то покупает лотерейные билетики, кто-то ходит в казино, а кто-то в букмекерку. Кто-то натирает пузико денежному Будде и ждёт от жизни хуй-пойми-чего, ну а лично я выбрал для себя вот такую развлекуху. И, как мне кажется, она прибыльнее чем всё вышеперечисленное.

- Как доберёшься до места, можешь не спешить, - сказал я. - Отдыхай столько, сколько захочешь. Гостиница, питание, экскурсии. Вино и женщины, если пожелаешь. Всё самое лучшее, что только найдёшь в городе – всё твоё. Все расходы за счёт семьи.

- В чём подвох?

- Нет подвоха, - перед Чагой сейчас сидела сама честность. - Просто мне больше некого послать. Все остальные нужны мне здесь.

- Хм-м-м, - Чага задумался. – Допустим. Ладно. Да, хорошо, я согласен. По правде говоря, я и сам не прочь убраться от тебя подальше.

- Ну вот и отлично! – я встал и протянул Чаге руку. – Значит, договорились?

- Договорились, - рукопожатие свершилось.

- Отлично. Тогда не смею тебя больше задерживать, - я сел обратно. - У меня сегодня ещё куча дел, так что давай-давай. Пиздуй.

Внезапно развеселившийся визирь потопал на выход. Он уже почти скрылся с моих глаз, как тут вдруг остановился в дверях.

- Кстати, - сказал Чага. – А куда я поеду?

- В милый маленький туристический городок на берегу моря.

- А у этого милого маленького городка есть название?

- Ну конечно, - сказал я. – Город называется Полярный. Это чуть севернее Мурманска…

ВЫШЕГОР ОРОВ

- Алло?

- Алло. Ну что там с танком?

- Пока неясно, делаем. Это же всё-таки танк, а не цепь велосипедную поправить.

- Понятно. Я на самом деле по другому поводу звоню. Ты мне завтра нужен. Проводим одну очень сложную операцию, нужно быть сразу в нескольких местах одновременно. Понадобится транспорт.

- Илья Ильич, я всё понимаю, но нам бы в рейд с ребятами сходить.

- Если завтра всё получится, то мы с сёстрами сходим с вами в следующий рейд. Иллюзионист, две некромантки и тульская пушка. Как тебе такое усиление? Норм?

- Нравишься ты мне, Илья Ильич. Разговор строишь, как шахматист.

- Ага, я такой. Договорились, значит?

- Конечно договорились.

СВЯТОПРОСТ

- Привет, мой храбрый насекомыш! Ну как ты?

- Да нормально. Посидел в подвале, посмотрел видосы.

- Надеюсь, тебя не били?

- Нет, не били. Да нормальные они мужики, даже зарядку мне дали. Правда тот, которому я лицо разбил, сначала сильно возмущался, но потом мы поговорили и сошлись на том, что работа, мол, есть работа. А это что? – Святопрост увидел стикер со своим именем. – «Слабоумие и отвага», - прочитал он вслух свою характеристику. – А что это значит?

- А это значит, что я хотел бы предложить тебе работу на постоянку. Не работу даже, чуть больше. Не хотел бы ты, мой милый Святопрост, возглавить отряд клонов семьи Прямухиных?

- Конечно хотел бы!

- Ну вот и отлично. На выходных сгоняй к себе в общагу и набери людей из тех, кому доверяешь.

- Сколько?

- Давай начнём с десяти.

- Да без проблем. Могу хоть прямо сейчас метнуться!

- Прямо сейчас не надо. Прямо сейчас иди отдыхай и набирайся сил. Завтра мне понадобится твоя помощь. Завтра ты будешь телохранителем моей сестры Татьяны Ильиничны. Покатаешься с ней по окрестностям и поможешь провернуть одно дельце…

АЛЕКСЕЙ МЯСОРУБОВ

- Алло! Илюха!? Илюха, ты живой!?

- Живой-живой.

- Твою-то мать! Я весь извёлся! У тебя там всё в порядке!?

- Спасибо, Лёх. У меня всё просто замечательно.

Я прям разулыбался. Я прям растаял весь, как майская сосуля. Приятно всё-таки, когда о тебе волнуются.

- Рад слышать, - Лёха тоже кажись выдохнул. – По поводу твоего барона. Я посмотрел скачанные файлы и, честно говоря, придраться не к чему. По бумагам всё в порядке.

- Понятно, - сказал я. – Ты завтра будешь на связи если что? Чем чёрт не шутит? Вдруг, всё-таки получится добраться до серверов?

- Буду, - пообещал Лёха. – Ещё три дня я на связи 24 часа в сутки. Потом обратно на производство. Дел, наверное, скопилось. Колбасы эти. Поставщики. Работники. Эх…

- Кстати, Лёх, про производство! Завтра мои ребята подъедут за паштетом. И тут такое дело… Скажи, ты можешь начать готовить ещё одну партию?

- Ещё одну!?

- Ага, - сказал я. – Плачу авансом.

- Ты там поднялся что ли?

- Можно сказать и так.

- Красавчик!

- От красавчика слышу, - я хохотнул. – И вот ещё что, Лёх. Не могу сказать, что именно собираюсь сделать, но я тебя прям очень прошу. Пожалуйста, завтра ни при каких обстоятельствах не покидай город…

ДЖАКУЗИЙ КУЗЬМИЧ

- Вызывал, Илья Ильич?

- Да-да, присаживайся.

Камердинер двинулся к стулу напротив меня, но на полпути задержался. Снять эти стикеры, что ли? Каждый норовит в них свой нус сунуть.

- «Личинка управленца», - прочитал Кузьмич. – А это как? И почему моя бумажка розовая?

- Не бери в голову. Так, Кузьмич, садись, записывай.

- Ага.

Камердинер устроился поудобней и открыл ежедневник. Ну то есть как сказать «ежедневник»? Старую обшарпанную тетрадочку на двенадцать листов. Половина тетрадки была исписана; видимо в ней маленькая Любаша тренировалась писать буквы.

- Значит, первое, - сказал я. - Сходи в деревню и посмотри как там обжились клюкволюды. Узнай, чего не хватает и составь списки. Что сможешь добудь, что не сможешь не добудь. Денег я скину, но учти, что бюджет не резиновый.

- Записал.

- Это на сегодня. Теперь на завтра. Завтра берёшь всех тех, кто умеет оборачиваться в человека и едешь на производство барина Мясорубова. Доставку этикеток для корма закажи прямо туда. Пора уже начинать зарабатывать кеш, а то пока что мы только тратим и тратим.

- Жапишал, - от напряжения Кузьмич высунул и прикусил кончик языка; скоростное письмо давалось ему нелегко.

- Отлично. Ну и на послезавтра…

Тут я рассказал Кузьмичу о своих планах насчет сельхоз угодий.

- Заживём, Илья Ильич! – обрадовался камердинер.

- Ага. Так что купи лопат, леек, парниковой плёнки… короче говоря всё, что нужно. Ну и последний момент, - я тяжело вздохнул. - Кузьмич, дорогой мой человек, скажи пожалуйста, какого хуя ты вечно в этой шапке ходишь? Лето ведь на дворе. Тебе не жарко?

- Не жарко.

- Кузьмич, - я состроил самое понимающее лицо, на которое только был способен. – Лысина, да?

- Нет, Илья Ильич! Какая ещё лысина!?

- Значит, лысина.

Кузьмич помолчал, нахмурившись.

- Ну да, - сказал он. – Лысина.

- Понятно. Значит вот тебе ещё одно задание. Лично от меня. Завтра после всех дел с кошачьим кормом идёшь в барбершоп, приводишь себя в порядок и покупаешь деловой костюм.

- Ну Илья Ильич! – запротестовал лысеющий бородач. - Ну кто меня здесь видит-то!? Ну кому это надо!?

- Не спорь, Кузьмич. Это приказ главы рода…

ОТЕЦ МАКСОСИЙ

- Алло!? Кто это!?

- Добрый день, это Илья.

- Кокой Илья?

- Мы с тобой вчера бронемишку освящали.

- …

- Святой отец?

- Ты где мой номер взял, окаянный!?

- В сети нашёл.

- И что тебе надобно!?

- Да ничего особо. Так… узнать, как дела. Разве двум друзьям нужен повод, чтобы просто поболтать?

- Ты что там!? Совсем опиздоумел!?

- Фу, святой отец. Как грубо.

- Не звони мне больше! *Туууут-тууут-туууууут*

ПОДЪЕСАУЛ ЯРОСРЫВ НЕВРОЗОВ

- Отпустите меня! – визжал казак и всё чесался-чесался-чесался.

- Я бы очень хотел тебя отпустить, но не могу, пока ты мне всё не расскажешь, - я развёл руками, мол, ну вот так. - Зачем ты работаешь на Людвига Иваныча?

- Я на него не работаю! Я просто выполняю то, что мне говорят!

- Хорошо. А кто тебе говорит работать на Людвига Иваныча?

- Начальство!

Тут Яросрыв наконец-то приметил слона и пристально уставился на стикеры.

- А что это такое!? А зачем это вам!? Почему тут написано моё имя!? Что значит «Характера нет, орёт и чешется»!? – заорал Яросрыв и почесался. – А почему я в правой колонке!? Почему не в левой!? Что вы задумали!? Ааа… Аааа… ААААА!!!

- Тихо, блядь, - я ударил кулаком по столу.

Действие возымело эффект. Подъесаул испуганно заткнулся.

- Продолжаем. Что за начальство принуждает тебя выполнять поручения для барона Мутантина?

- Есаул!

- Какой есаул?

- Струканов-Доев! Это всё он! Я не при чём! Я жертва обстоятельств!

Я тут же записал фамилию есаула на стикер, встал и наклеил её в левую колонку. Почему в левую? Да хрен его знает, системы не было, но Яросрыв-то об этом не знал. Короче, как только разгребусь с текущей жестью, схожу проведаю этого Струканова-Доева.

- Что всё это значит!? Отпустите меня! Отпустите!

- Нет, дорогой Яросрыв. Пока что я тебя не отпущу. Увы и ах, но тебе придётся пересидеть всё самое весёлое в подвале.

- В подвале!? Нет! Прошу вас, умоляю, не надо! Меня нельзя в подвал! Я там совсем свихнусь! У меня очень редкое нервное расстройство! Мне нужен мой экзоскелет!

- Да это я уже понял, - я вернулся обратно в своё кресло. – Так что не волнуйся, не свихнёшься. Вылечим мы тебя от твоей ебанцы.

- Вы купите мне экзоскелет!?

- Да щас, ага.

- А что тогда!? Что вы…

- Помолчи.

Я взял телефон и набрал Кузьмича.

- Джакузий Кузьмич, допиши-ка себе в чек-лист ещё кой-чего. Список, Кузьмич. Чек-лист – это список. Ага. Ага. Ну так вот, Кузьмич, купи мне пожалуйста б/ушный ростовой костюм. Ага. Да, для аниматоров. Вообще любой. Самый дешёвый, какой найдётся…

БРУСНИКА

- Илья Ильич, - девушка зашла в кабинет. – Вызывал?

- Вызывал, - я сально улыбнулся и поиграл бровями.

- Чего!? – Брусника вытаращила глаза. – Опять!?

- Опять, моя хорошая. Опять…

БОРЗОЛЮБА ДЖАКУЗЬЕВНА

Ко встрече с Любашей я подготовился основательно. И теперь ни её роскошные сисы, ни аппетитные ноги, ни даже сочный зад не смогут вывести меня из душевного равновесия. Я был пуст и беспристрастен.

- Привет, барин!

Эта маленькая дрянь надела топ и джинсовые шорты! Твою-то мать! План пошёл прахом! Я всё равно хочу долбиться с ней до синяков и ссадин! Да что ж это такое!?

- А что это такое? – Борзолюба вчиталась в стикеры. – А почему у всех что-то написано, а у меня нарисовано? Это глаза что ли?

- Глаза-глаза, - согласился я. – Присядь, пожалуйста.

Борзолюба Джакузьевна села напротив. Чтобы не бороться с искушением пялиться в ложбинку промеж её грудей, я сел полубоком и задумчиво так, типа весь из себя мыслитель, уставился на стикеры. И ручку ещё в руки взял, чтобы было что крутить.

- Любаш, - начал я. - Ты с этим «Кисюном де ля Жри» показала себя, как очень разностороннюю и творческую личность. И я хотел бы вложиться в твоё образование. Скажи, пожалуйста, чем тебе больше нравится заниматься? Рекламой или дизайном?

- Хах, - хохотнула Любаша. – Барин, ну придумал.

- И всё же, Любаш. К чему больше душа лежит?

- Да мне что ебать подтаскивать, что ёбаных оттаскивать, - заявила девушка. – Всё равно. Я теперь ещё и в видеомонтаж могу! Барин, ты не поверишь, со мной вчера подружка связалась, - затараторила Любаша, - она на заводе водонагревающих устройств работает. Я ей рассказала про корм. Сказала, что у меня всё получилось. И то, что ты меня хвалил тоже сказала. Ну и вот, короче, она меня попросила, мол, а попробуй придумай нам рекламу. Ну я и придумала. Расписала сценарий, и текст, а потом получила исходники видео и всё смонтировала. И им понравилось, прикинь!? Хочешь глянуть!?

- Конечно хочу!

- Смотри!

Любаша передала мне свой телефон.

На экране я увидел залитую солнечным светом центральную улицу Торжка. На скамейке сидел мужик с аккуратной бородкой. Красная кепка, повёрнутая назад, белая безразмерная футболка, широкие джинсы, золотая цепь на шее. Тут вдруг мужик пробил четвёртую стену и посмотрел прямо в камеру.

- Окей, парень, - сказал мужик. – Знаешь, который час? Время купить бойлер, бейбэ.

Тут грянул православный дисторшын и диджейский скретч. Мужик прыгнул в кабриолет и картинки начали сменять одна другую. Сначала ночные небоскрёбы, затем какая-то рок-группа на крыше, затем спортивные девочки в точно такой же одежде, как и мужик. Затем странное помещение с белыми стенами, сплошь увешанное диско-шарами, и тут:

- Бойлер! Бойлер! Бойлер! Бойлер! Чо!? – запел мужик, размахивая рукой из сторону в сторону по широкой дуге.

- Купи бойлер! Бойлер! Бойлер! Бойлер! Чо!?

- Охуеть, - сказал я. – А вот этот вот молодой человек с бородкой, это…

- Федор Дёрстов! – взвизгнула Любаша. – Ты тоже его знаешь!? Классный, правда!?

- Ага.

- Купи бойлер! Бойлер! Бойлер…

Я выключил видео, отдал телефон владелице и крепко задумался. Я должен это использовать. Я просто, блядь, обязан это использовать.

- Любаш, - наконец сказал я. – Слушай, а ты не хочешь основать маркетинговую компанию?

МОХОБОР

- Звал, новый вождь? – улыбнулся Мохобор.

- Звал. Проходи, присаживайся.

Старый клюкволюд сегодня был последним из списка моих посетителей. Да, было бы круто отдохнуть, но на сегодня ещё оставалось одно важное дело. Та самая переменная, о которой я говорил в самом начале. Пора узнать, стоит ли мой план хоть чего-то.

- Как обживаетесь на новом месте? – спросил я у Мохобора.

Мохобор ответил, мол, хорошо. Потом мы ещё несколько минут поболтали ни о чём, чутка пофантазировали о грядущей работе на полях и, наконец, перешли к главному.

- Та тварь с телом жирафа и рыбьей головой. Скажи, пожалуйста, это действительно матка химеры?

- Да, - ответил Мохобор. – Это она.

- Понятно. И ты знаешь, где она сейчас находится?

- Ну конечно знаю. Я лично участвовал в её поимке и помогал ребятам выращивать клетку.

- Понятно, - я побарабанил пальцами по столу. – Я должен закончить ритуал.

- Вождь, в этом нет никакой необходимости, ты уже продемонстрировал свои способности и мы верим тебе, так что…

- Я должен закончить ритуал. Отведи меня к этой твари, Мохобор. Сегодня. Сейчас…

Глава 19. Про интуицию и паранойю.

В своём человеческом обличии Мохобор походил на сильно пьющего дедушку Мороза. Вообще я заметил, что вся верхушка клюкволюдов была магами. Что Чага, что Брусника, что Мохобор, все они без проблем меняли свой облик.

Вот бы и остальные так могли. Я бы тогда избежал лишнего геморроя. А так, теперь в моей деревне жили чуть больше сотни зеленокожих дриад с листвой вместо волос и у человека несведущего по этому поводу могли появиться вопросики.

Надеюсь, любезная Ксения Ильинична что-нибудь придумает. На старшую из сестёр я возлагал большие надежды. Плюс эти её аристократические манеры… это мы тут все хуй, нахуй, захуй, а в высшем обществе так нельзя. Со временем из Ксюхи можно будет слепить пресс-аташе или что-то около того; гонять её вместо меня по балам и светским раутам.

Так… Я отвлёкся.

Мохобор.

В поместье не нашлось одежды, которая по размеру подходила бы для старого вождя. Ну… вменяемой одежды, я имею ввиду. Так что пришлось импровизировать. Сверху на Мохобора натянули старый балахон Ильи Ильича, - балахон пришлось чуть распороть со стороны спины, а чтобы это не так сильно бросалось в глаза, поверх Мохобор надел жёлтый полупрозрачный дождевик.

Ну а снизу на вождя напялили чехол от кресла. Мой новый PR-менеджер Любаша ко всему прочему шила с околосветовой скоростью и шустренько сотворила из чехла некое подобие пижамных штанов. Цветастеньких таких, ярких. Настолько ярких, что глядя на них можно было случайно получить ожог сетчатки.

В общем и целом, получилась какая-то ебанина.

Мохобор выглядел… эээ… экстравагантно. Как будто старичок, который заблудился в палаточном городке хиппи, смирился со своей участью и примкнул к движению. Ну… я считаю, что это всяко лучше, чем светить мудями.

Заказывать такси к поместью мы не стали. Отошли пешком за половину километра и вызвали оттуда. Пора бы уже обзавестись каким-нибудь транспортом; дел всё больше, кататься нужно всё чаще, а каждый раз просить Вежливых Лосей тоже не вариант, - у них свои дела, ребята бабки зарабатывают.

Хочу автобус, - понял я.

По дороге до города, - а мы сейчас ехали в город, - я потихоньку разгонял эту мысль. Мне почему-то вспомнились фанатские автобусы с торчащими из окон флагами команд, мозг зацепился за футбольную символику, и тут я обнаружил ещё одну свою хотелку.

Герб.

Хочу герб. Свой, родовой, Прямухинский.

Даже если у семьи есть старый герб, поднимать его из анналов я не буду; наверняка там херня какая-нибудь. Я хочу свой. Такой, чтобы олицетворял именно мои ценности.

Чтобы не откладывать эту тему в долгий ящик, я тут же позвонил Борзолюбе Джакузьевне:

- Любаш, привет. Намути, пожалуйста, в редакторе герб. Ага. Основной цвет? Пусть будет белый. Ага. Ну значит смотри, в центр композиции надо поставить…

Я объяснил Любаше, чего жду от герба и довольный положил трубку.

Машина въехала за защитную стену Торжка и покатила по главной улице. Я не знал, куда именно я хочу попасть, но чувствовал – это место где-то здесь. Оно рядом. До сих пор не понимаю, что происходило со мной тогда, - экстрасенсорика какая-то; шестое чувство, третий глаз или таинственное провидение, - но я угадал.

- Сюда! – заорал я таксисту и по пояс высунулся из окна. – Сюда-сюда! Заворачивай давай!

Ресторан грузинской кухни «Чача». Я, блядь, хочу хинкали. Я их сейчас, блядь, десятками уничтожать буду. Перед тем как идти беседовать с маткой химер я отожрусь так, что мне будет трудно дышать.

Бр-р-руу! – в предвкушении мой желудок перекрикивал мотор машины.

Внутри «Чача» не удивила. Всё здесь было именно так, как и должно быть в подобном месте – мило, тихо и уютно. Играет народная музыка, на полках стоят глиняные кувшины, куда ни глянь - увидишь декоративную виноградную лозу. По стенам висят картины с изображением застолий, гор и застолий на фоне гор, а также таблички с надписями на таинственных иероглифах, - мне иногда кажется, что круги на полях в нашем мире дело рук вовсе не пришельцев, а именно что грузин.

Официант, - крепкий молодой парнишка в белой рубашке и чёрной жилетке, - проводил нас и усадил за столик. На Мохобора он поглядывал недоверчиво, но я всё объяснил:

- Дедушка мой, - сказал я. – Болеет.

- Понял, - кивнул официант. – Закажете сразу?

- О, да! Давай тридцать отварных и двадцать жареных. Две круглых хачапури и две лодочкой, которые с яйцом. Долмы пять. Рулетиков из баклажана пять, - я пробежался глазами по меню. - А ещё сделайте моему дедушке пхали.

- Э! – напрягся Мохобор.

- Это такое блюдо, - объяснил я и отдал меню официанту. - Спасибо.

Ну наконец-то у меня достаточно свободных средств и лишнего времени, чтобы отожраться. Чёртов десятикратный метаболизм начал порядком утомлять.

Первым делом нам принесли хинкали.

Я принялся отчаянно трепать.

- Юный вождь, - сказал Мохобор с опаской поглядывая на меня. – Ты жрёшь так, будто алчешь поноса.

- Вкушно, - только и смог ответить я с набитым ртом.

Врали все народные сказания и мифы. Ошибались мистики всех мастей, времён и народов. Алхимики, так те вообще хуйню несли. Настоящая живая вода – это бульон из хинкали.

- О-о-о-о-А-А-А! – я опять потерял над собой контроль и опять заорал во время еды; поднял лодочку с сыром на вытянутых руках будто малыша-Симбу, а потом со всей дури вколотил её в рот; когда жевал – смеялся.

Выглянувший с кухни повар воспринял это, как комплимент.

- Фу-у-у-ух, - спустя час с едьбой было покончено.

Бр-р-р-р-ру? – проурчал желудок в вопросительной интонации, мол, мы реально осилили эту гору хрючева?

В этот момент, когда я больше не думал о еде, у меня возникло странное чувство. Мне вдруг показалось, что за мной кто-то пристально наблюдает. Я хотел было оглянуться и рассмотреть посетителей ресторана, но:

- Дилинь-дилинь, - пропищал телефон и отвлёк меня от этой паранойи.

Умничка-Любаша уже успела справиться и прислала мне файл с картинкой. Я посмотрел на новый герб семьи Прямухиных.

Прямо по центру его сверкал золотом знак рубля. Сверху, будто бы нимб, над рублём висел зелёный веночек с гроздьями ягод клюквы. Слева от рубля стоял чёрный женский силуэт, а справа мужской. Женский был, понятное дело, фигуристым, - сисясто-попочным до безобразия. Ну а мужской подкаченным, согнувшим одну руку для демонстрации бицухи.

Вот да.

Вот это и есть мои ценности. Может быть, ещё хинкальку куда-нибудь втиснуть? Хотя не, наверное, это уже перебор будет.

«Спасибо!» - набрал сообщение Любаше. – «Ты прелесть!».

- Ну что, старый вождь, поехали к химере?

Ещё один ништяк в копилку ништяков, которые я давным-давно хотел осуществить. Я наконец-то погулял по тверскому лесу. Именно что погулял в кои-то веки; тихо, мирно, спокойной, размеренным прогулочным шагом. А не как, блядь, обычно – бегом-бегом, спасая собственную жопу или преследуя чью-то чужую.

Жопу я, кстати, отпустил побегать.

Погода стояла тёплая, солнышко едва клонилось к горизонту. Вдалеке стучал дятел. Мимо по мшисто-хвойной лесной подстилке Левый гонялся за Правой; иногда бомбожопицы догоняли друг друга, падали, кувыркались, а затем сплетались в клубок, замирали и начинали как-то странно подрыгиваться. Так странно, что у меня на их счёт появились дурные мысли.

Нет! В манду! Даже знать не хочу! Даже представлять не хочу, чем мои ягодицы занимаются в моё отсутствие!

Мохобор нашёл мухомор. Мохобор мухомора съел. Предлагал поделиться, говорил, мол, весьма тонизирует, но я вежливо отказался.

Спустя час пути снова поймал себя на том странном ощущении. Том самом, прям как в ресторане. Такое ощущение, как правило, возникает, когда спиной чувствуешь на себе чей-то взгляд.

Бля буду, за нами кто-то следил.

- Да не, - сказал старый вождь, прислушавшись к лесу. – Тебе показалось, наверное.

Ну-ну. Я закинул мешок с бараньей тушей на плечо и двинулся дальше.

Ещё час и мы наконец-то вышли на заветную полянку. Конкретно эту полянку ни с какой другой не перепутаешь; по центру её стояла та самая конструкция из срощенных деревьев. Вот только если в прошлый раз я сразу же заметил шевеление внутри этой «клетки», то сейчас всё было тихо.

Могучий зверь лежал на земле. Полуживой, истощённый и обессиленный. Когда я подошёл к клетке вплотную, жиранья повернула ко мне голову и тихонько рыкнула.

- Мр-р-р-разь, - примерно так я перевёл для себя рык химеры.

Что ж. Хиханьки закончились. Хаханьки и подавно. Сейчас мне придётся объясняться с существом, которое в полном своём праве ненавидеть меня, людей и клюкволюдов. Злое, голодное, лишённое свободы.

Интересно, станет ли она вообще со мной разговаривать?

- Привет, - я начал с самого простого.

Жиранья не ответила, но встрепенулась. Длинная шея поднялась с земли; через переплетение веток на меня уставился гигантский рыбий глаз.

- Ты-ы-ы, - протянула Жиранья. – Ты говоришь со мной? Ты меня понимаешь?

Голосок – пизда криповый. Низкий, чёткий, бархатный. Вот такой голос должен быть у злого визиря, дорогой мой Чага! Вот такой! А не твоя визгливая скрипучесть с нотками нытья.

- Да, я понимаю тебя.

Разговор строился максимально просто, без каких-либо сложных человеческих понятий. Это мои бомбожопицы нахватались по верхам и теперь могут поддержать светскую беседу, - современный джаз им, видите ли, не нравится, - ну а это лесное чудище умело думать только конкретикой; безо всяких абстракций.

- Ты убьёшь меня?

- Нет, я не убью тебя.

- Ты пришёл порадоваться тому, что я взаперти?

- Нет.

- Тогда зачем ты здесь?

Как бы это так сформулировать, чтобы химера не решила, будто бы я проявляю неуважение? Хм… А она вообще понимает, что есть уважение или неуважение? Или же с ней надо чисто доминировать?

- Я хочу предложить тебе сделку.

- Сделка? – химера моргнула и задумалась; пыталась понять смысл слова.

- Ты сделаешь хорошо мне, а я за это сделаю хорошо тебе.

- Продолжай.

- Ты общаешься со своими детьми?

- Мои дети приходят ко мне, - Жиранья подняла голову повыше и огляделась. – Иногда я зову их и прошу еды, но еда не пролезает в клетку. Тогда мои дети пытаются разгрызть клетку, но у них ничего не получается. Волшебство людей-растений – сильное волшебство, и клетка зарастает снова. Тогда мои дети расстраиваются и уходят. А потом я зову их снова.

У меня аж мурашки по коже побежали.

- Если когда-нибудь я выберусь отсюда, я буду убивать людей-растений. И обычных людей. И их детей, - сказала Жиранья. – Не для прокорма, а просто так. Потому что мне так хочется.

Пу-пу-пу. Какая кристальная честность. Интересно, это она хочет произвести на меня впечатление или же химеры ко всему прочему ещё и врать не умеют?

- Скажи, если я отпущу тебя, ты сможешь забыть зло людей-растений и никого не убивать?

Жиранья задумалась. Я обернулся к Мохобору и кивнул. Старик в жёлтом дождевике принялся кастовать магию тринадцатой школы, - зрелище весьма потешное, если честно, - и в клетке образовалась небольшая дырень. Я пропихнул в дырень мешок с бараном и Мохобор закрыл клетку обратно.

Описывать дальнейшие несколько секунд страшно. По сравнению с тем, как жиранья растерзала барана, я со своими хинкалями просто нуб от мира жрачки.

- Что ты хочешь за мою свободу?

- Я хочу, чтобы ты созвала всех своих детей и с первыми лучами солнца отправила их к большому городу людей.

- Ты что, хочешь устроить волну? Хочешь, чтобы мы пошли убивать?

«Волна» – довольное редкое явление в нашей полосе. Всё-таки Тверская область обжита и густонаселена. Да и Москва буквально под боком. Плюс трасса Е-95, - да, в этом мире её не переименовали, - одна из самых оживлённых в Империи; вооруженные конвои гоняют туда-сюда день и ночь, заправки охраняются не хуже золотохранилищ, и химерам приходится несладко.

А вот подальше от Столицы волны – это настоящий бич. Особенно зимой, когда химерам становится нечего жрать. Злые, голодные, обезумевшие твари сбиваются в стада и идут на человеческие поселения. Да, да, именно «в стада». Для красного словца я мог бы сказать «сбиваются в стаи», но это не отразит реальных масштабов бедствия.

Чаще всего обходится без происшествий, но иногда… иногда дерьмо случается. И если оно случается, то какой-нибудь герцог, - а иногда и целый князь, - лишаются всех своих рыгалий, собирают манатки и отправляются на Дальний Восток в качестве рядовых ликвидаторов.

Так вот. Я не психопат. Я не хотел устраивать в тверской области волну химер. Я просто хотел её сымитировать.

- Я не хочу, чтобы вы кого-то убивали, - сказал я. - Я хочу, чтобы твои дети показались рядом с большим человеческим городом, а потом ушли обратно в лес.

Вот такой план. Устроить панику. Поднять все самые сильные семьи Торжка на общий сбор. На меня-то всем поебать, в городе про меня ещё не прознали, а вот бароны – это совсем другое дело. Бароны будут обязаны поднять свою попочку с уютных кресел и явиться на зов герцога.

- Ты странный человек, - сказала Жиранья. – И хочешь странного.

- Это моё условие, - сказал я. – Сделай так, как я прошу, и ты получишь свободу.

Химера задумалась.

- Ты обманешь меня. Я сделаю так, как хочешь ты, а ты меня не освободишь. Люди коварны.

- Как мне убедить тебя?

И вновь тишина. Чувствую, что играю с огнём.

- Ослабь магию клетки. Сделай так, чтобы завтра она открылась сама собой. Если я нарушу своё слово, и мои дети не покажутся рядом с городом, тогда у тебя будет время вернуться и снова запереть меня накрепко.

Я перешёл на человечий язык и уточнил у Мохобора, сможет ли он провернуть такое колдунство. Оказалось, что сможет. Старый вождь, по ходу дела, довольно сильный маг. Жирный, старый и неповоротливый, конечно, но сильный. Как только разберусь с делами, попрошу его подучить меня магии тринадцатой школы. Да и в целом рассказать, на что она способна; интересно же.

- Так ты согласен? – рыкнула химера.

Думай, Илюша, думай. Не будешь просчитывать на несколько шагов вперёд – будешь грустным, нищим, а может быть даже мёртвым.

Так.

Ну вот допустим. Мы установим таймер. Установим мы его, к примеру, часиков на двенадцать, - по моей задумке в это время я уже должен взрывать шампанское и обливать им голенькую Бруснику.

Допустим.

А ещё допустим, что Жиранья меня кинет и волну не соберёт. Тогда мы с Мохобором пойдём качать и требовать выполнения условий сделки, а на подходе нас встретит стая химер; мы убьём одну-две, - может быть даже десяточек, - а потом нас разорвут на части. История Ильи Ильича Прямухина закончится и Двенадцати богам нужно будет срочно искать новую душу, которая согласится короновать мытищинского бомжа. Вот это, блядь, сюжет. Фанфики про Дашу Путешественницу нервно курят в сторонке.

Я озвучил химере эту свою мысль.

- Так мы никогда не договоримся, - прорычал зверь. – Я могу обмануть тебя, а ты можешь обмануть меня.

А ведь действительно; зверюга шарит. Так мы ни до чего не договоримся.

- Хорошо, - сказал я. – Я обещаю тебе, что завтра в полдень твоя клетка откроется.

- А я обещаю тебе, что с первыми лучами солнца волна химер покажется рядом с человеческим городом и уйдёт обратно.

- Отлично.

- Не обмани меня, человек, - прорычал зверь и даже сумел встать на ноги.

Какая же всё-таки огромная тварь.

Следующие полчаса я подбадривал Мохобора, глядя как он носится по поляне.

- Давай-давай-давай! Ещё кружочек!

Маны на заклинание не хватало, так что пришлось экстренно вырабатывать. Старый вождь кряхтел, охал, ахал и обильно потел под жёлтым дождевиком. Ну ничего, ему на пользу.

Наконец дело было сделано. Мохобор разрядился на полную и установил волшебный таймер. На сегодня всё. Теперь бы поскорее добраться до дома и хорошенечко выспаться. Завтра выходим ещё до рассвета.

А встать нужно, стало быть, вообще ночью. Несмотря на всю тщательность приготовлений, в крайний момент что-то наверняка окажется не так; нужно будет додумывать и докручивать. Так ведь всегда бывает, верно?

Мы двинулись в обратный путь.

Вернулось то неприятное чувство, что за нами якобы следят. Я попросил бомбожопиц прошерстить округу и… да…

Я оказался прав; надо бы почаще доверять своей интуиции.

Неподалёку послышался топот, треск веток и чьё-то тяжёлое дыхание. Мохобор остановился и не на шутку напрягся. Я тоже остановился и уже морально подготовился к бою.

Пу-пу-пу…

Несколько секунд ожидания развернулись для меня в полчаса, не меньше.

Пу-пу-ру-пу-пу…

Сейчас что-то будет.

Сначала из ближайших кустов выскочила перепуганная Правая, - волосики на ней стояли дыбом, - а следом за ней огромная, уродливая, отвратительная тварь.

- Кук-ка-рек-ко-кооо! – прокричал монстр и кинулся прямо на меня…

Глава 20. Про первый Вызов.

- Кук-ка-рек-ко-кооо!

Неужели Жиранья меня обманула!? Неужели она уже успела натравить на нас своих деток, не успели мы выйти из лесу!? А ещё ж ведь, блядь, о честности рассуждала, паскуда нелепая!

Тварь передо мной поражала воображение. Гигантская четырёхглазая антропоморфная крыса с крыльями и красным гребнем; с острыми зубами и клювом вместо носа; с мерзким розовым хвостом и опасными даже на вид петушиными шпорами.

Петухокрыса? Петрыса? Не! Крысопетух! Точно-точно! Я прям уверен, что так эту тварь и называют!

- Кук-ка-рек-ко-кооо!

Чудище кинулось на меня, клацая зубастой пастью и хлопая крыльями. Я успел отпрыгнуть в самый последний момент. Испуганная Правая метнулась ко мне, забралась по ноге, затем выше-выше-выше и больно вцепилась лапками в грудь, - будто кошка, которая спалила, что её собираются мыть.

- Хозяин, я боюсь! – крикнула моя химерка.

Тут из чащи на крик выбежал Левый. Он нёсся с бешеной скоростью, будто заяц от погони. Левый прыгнул на ствол здоровенной сосны, оттолкнулся от него, свернулся в полёте в клубочек и со всей дури прилетел монстру прямо в глаз.

- Не тронь её! – заорал Левый, приземлившись на землю. – Не смей!

- Кук-ка-рек-ко-кооо!

И тут мы все, - а если быть точнее я и ягодицы, - поняли, что у нас не получается разобрать смысла в криках Крысопетуха.

- Хозяин! – заорал Левый. – Эта тварь нас не понимает!

- Как такое может быть!?

- Это не химера!

- А что же это тогда такое!?

- Я не знаю, что именно, - крикнул Левый, - но это точно не химера!

Значит, Жиранья всё-таки меня не обманула. Это, конечно, приятно, но хули толку? Нам сейчас выпустят кишки без права не реабилитацию.

Тем временем Мохобор подхватил с земли какую-то замшелую корягу, подкрался к монстру сзади и шарахнул его по хребту. Коряга разлетелась на труху и щепки. Наверняка старик придумал бы что-то поумней, не разряди мы всю его ману на волшебный таймер. Ох, чёрт, надеюсь старое сердечко колотится, манадреналин вырабатывается, и в скором времени старый вождь встанет в строй.

Крысопетух вздрогнул от удара, зашипел, а затем обернулся и наотмашь ударил клюкволюда своей лапой-крылом. Мохобор упал, запутался в дождевике и неловко заворочался в попытках вернуть свою жирную тушку в вертикальное положение.

Твою-то мать!

Он же его сейчас задерёт!

Прыгнет сверху и моя бедная Брусничка останется сиротой!

Но… нет… Крысопетух потерял к старому вождю всякий интерес, обернулся и целенаправленно двинулся на меня.

Что делать!?

Накастовал одного клона. В своей нынешней форме я мог бы накастовать и трёх, и четырёх, вот только тратить всю ману сразу будет не лучшим решением. Может быть, чуть позже придумаю что-то получше.

Мы с клоном бросились бежать, петляя меж деревьев. Крысопетух не польстился на иллюзорного Илью Ильича и стал преследовать меня настоящего. Тогда я развеял того клона и из меня выпрыгнул новый; мы снова разбежались в разные стороны и снова Крысопетух угадал. Чот хуйня какая-то. Не работает.

Правая перелезла мне на спину, а Левый бежал следом за монстром, чуть обгонял его, кидался под ноги, отлетал от удара птичьей лапы, снова вставал, снова бежал, снова кидался.

На бегу я хватался за встречные ветки, оттягивал их и отпускал, чтобы те хлестали монстра по лицу. Клянусь, если переживу сегодняшний и завтрашний дни, первым делом выпишу себе самого лучшего наставника по мезени, какого только можно найти в Империи.

Надо раскачаться. Надо перешагнуть на тот уровень, когда иллюзии становятся материальными. Сейчас бы с мультяшной элегантностью накастовал над Крысопетухом наковальню, уронил её и делу конец.

Ладно.

Фантазиями делу не поможешь. Думай-думай-думай!

Окружение. Нужно использовать окружение. Я не ахти какой выживала, конечно, но и не городская неженка. Делать брагу из слюны и муравьёв, заряжать капканы и вскрывать консервные банки зубами я не умею, но кой-чего всё-таки знаю.

Оглядываясь по сторонам, я начал выискивать пробелы в лесном массиве. Между старой чащей с елями-великанами и зелёным молодняком, я сворачивал в сторону молодняка. О, да! Я бежал топить Крысопетуха в болоте.

Чтобы монстр не расслаблялся, накастовал ему рой мошкары перед глазами. Крысопетух на бегу начал отмахиваться, да только от них хрен отмахнёшься.

- Кук-ка-рек-ко-кооо! – злится, падла.

Наконец, я увидел то, что мне нужно. Малинник, а за ним вытянутая мшистая прогалина. Ни куста, ни деревца, - только одинокая сосенка на кочке, - вокруг один лишь сплошной мох. Мох-мох-мох. Кое-где видно воду. Если ты опытный лесник, то тебя таким, конечно же, не проведёшь. Но вот если ты Крысопетух и на голове у тебя детский надувной бассейн, то…

- Кук-ка-рек-ко-кооо! – я просто отошёл в сторону и позволил монстру пробежать мимо.

И всё-таки я имба. Хотя бы потому, что могу ослепить соперника; причём не на серьёзных щах, а так вот - весело и игриво. И пускай радуется, что я ему на голову не унитаз надел. Я так-то и в назальные галлюцинации умею.

Крысопетух со всей дури влетел в болото. Прошлёпал несколько шагов по топи, тут же смекнул что дело плохо, начал разворачиваться, неудачно ступил и правой ногой по колено ушёл в трясину.

Я развеял детский бассейн. Хочу, чтобы он меня видел. Тут же накастовал луч яркого солнечного света, который падал на меня с небес, белых жирных мотыльков вокруг, россыпь медалей на грудь и золотые летающие буковки над головой, который сложились в слово «ПОБЕДИТЕЛЬ». И конечно же не забыл воспроизвести хор ангелочков; да, на этот раз я не поскупился на спецэффекты, маны хватало.

- Кук-ка-рек-ко-кооо! – тварь яростно осклабилась и потянула ко мне лапы.

Крысопетух попытался вырвать ногу и упал. Всё. Пиздец. Засосало – не выбраться.

Я развеял все иллюзии, развернулся и зашагал обратно. Не хватало ещё потерять Мохобора, без него я проплутаю в лесу до утра.

- Паг-га-дииии! – послышалось за спиной.

Я обернулся и увидел, как тварь превращается в человека. Сыпались перья, облазила серая шерсть, продолговатая зубастая челюсть втягивалась обратно в череп, а крысиный хвост в зад.

Ясненько.

Оборотень.

Это у нас какая школа? Если память не подводит, то городецкая.

Ну и кто у нас тут такой? Неужто Коля? Неужто Мутантин уже успел установить за мной слежку? А я ведь ещё с Торжка почувствовал за собой хвост!

- Ни-ух-ха-ди-и-и, - прорычала тварь и тут я начал узнавать в ней человечка.

- Егор? Тильдиков? Ты что ли?

- Вытащи меня! – закричал наследник гостиницы. – Вытащи!

Голый, жалкий, по колено в болоте. Вот ведь придурок.

- Я отомщу! Я за всё отомщу! Ты унизил меня! Ты сломал ногу Недоедале! Месть! Месть! МЕСТЬ!!!

- Ути гошпади, - улыбнулся я. - Мститель.

Наверное, я должен сейчас сказать что-то типа: ой, он, конечно, вспыльчивый молодой дурак, но я ведь и сам когда-то был таким, так что не могу, - просто не могу! - обречь парнишку на смерть в болоте; кем же я буду тогда? Как я смогу жить с этим дальше? Что скажут мои будущие дети? Ну и бла-бла-бла, что-то в этом духе…

Да вот только хуй там плавал! Эта паскуда меня чуть на шпору не посадила! Он же меня убить хотел! Он Мохобора опрокинул! А дедушка уже не новый, между прочим; мог и кости поломать!

Пощады!?

Не-не-не, я уже не в моём родном мире, а здесь правила игры совсем другие. Гораздо жёстче. Да и ставки, блядь, извини меня.

- Пока, Егор, - сказал я. – Счастливо оставаться.

- Погоди! Кто ты такой!? Ты клановый!? На кого ты работаешь!?

- Это на меня работают, Егор, - ответил я. – Меня зовут Илья Прямухин. Талантливый делец, помещик, маг, любимец женщин.

- Помещик!? – заверещал Егор. – Тогда дуэль! Нет! Право Вызова! Я пользуюсь Правом Вызова! Война! Ты понял!? Война!

Так-так-так. А вот это уже интересно. Право Вызова, говоришь. Младший аристо вызывает старшего. Сегодня днём у меня выдалась свободная минутка и я почитал про эту тему поподробней.

Если семья ниже по рангу побеждает семью выше по рангу, то забирает ранг старшего, - тут всё понятно. Но! Прикол в том, что эта тема работает не только в пользу бедных. Если младшая семья получает пиздов, то происходит поглощение. Люди, деньги и всё имущество отходит победителю. Чтобы не повадно было тявкать на старших, ага.

Именно поэтому Правом Вызова пользуются чрезвычайно редко и только тогда, когда уверены в своей победе на все сто процентов.

- Эх, Егор-Егор, - сказал я. – Вспыльчивый ты молодой дурак. Но я ведь и сам когда-то был таким…

Я нашел подходящее деревце, пригнул его к земле и протянул верхушку Егорке. Тот сразу же схватился и принялся вытаскивать себя из болота. Сопел. Пыхтел. Аж сопелька из носа выскочила.

- …но я просто не могу обречь на гибель такого молодого парнишку, - продолжил я. - Кем же я буду тогда? Как я смогу жить с этим дальше? Что скажут мои будущие дети?

С тем я развернулся и ушёл. Шанс на спасение дал, но вот вытаскивать не нанимался. Сам-сам, всё сам…

Блядь.

Вот если бы тогда, - на болоте, - я знал, что Егорка Тильдиков окажется настолько шустрым, я бы эту суку голыми руками утопил.

Эта малолетняя додя выбралась из болота, добралась до города и уломала своего отца воспользоваться Правом Вызова ещё до полуночи. И вот теперь, вместо того чтобы отсыпаться перед завтрашним, мне пришлось заниматься вот-этим-вот-всем.

Оповещение о начале войны пришло на телефон через приложение «Мои Документы». Прям как штраф о превышении скорости, ага.

Следом за письмом счастья раздался звонок. Старший Тильдиков, - по голосу очень приятный и вежливый мужчина, - сказал, что требует немедленного разрешения конфликта и уже направляется в моё поместье.

Я в свою очередь сказал, что очень боюсь. Тильдиков от такого заявления потёк и развеселился. Прогрев лоха прошёл успешно; потёкшему и развеселившемуся Тильдикову я прогнал историю о том, что это поместье дорого мне как память, здесь мои корни, здесь я бегал без трусов и бил крапиву палкой, а потому прошу… нет… умоляю! Умоляю не учинять разборок на территории поместья.

- Да и к тому же, - добавил я. – Скоро моё родовое гнёздышко перейдёт в вашу собственность. Зачем вам лишние разрушения?

А после предложил встретиться на пустыре за городом.

Тильдиков согласился.

- Долго нам ещё ехать? – спросила Танюха и так сладко зевнула, что я не удержался и зевнул в ответ.

- Да нет уже, - ответил я. – Скоро. Потерпи.

На разборку мы ехали верхом на танке. Сестрица сидела рядышком со мной, скрутившись в одну из своих невозможных поз. Как она так гнётся, господи!? Когда на кочках танк подбрасывало, я бился жопой о броню так, что химеры перелезли на плечи, а Танька даже бровью не повела. Но так её и не подбрасывало, по правде говоря. Она каким-то чудесным образом умудрялась балансировать. Вестибулярка у неё, как у птицы, чесслово.

По другую сторону от меня сидела Брусника. Серьёзная такая. В глазах лёд, в руках нож… ну… то есть это она его так называла. По факту её оружие больше походило на мачете или ятаган.

Мы втроём сидели ближе к люку, а вокруг нас расположились сонные ребята майора Орова. Иначе Вышегор отказывался ехать, а спорить и переубеждать этого барана у меня сейчас не было ни времени, ни сил.

Маги-клюкволюды и девочки из «Клюквенных Клинков», - те, которые умели оборачиваться, - расселись по джипам Вежливых Лосей и следовали за нами. Святопрост выбил себе квадроцикл и петлял впереди, перед танком.

Короче говоря, со стороны сразу же становилось понятно - мы едем нагибать.

Жаль не было времени заказать в типографии флаги с моим новым гербом. Ну да! Да! Я люблю показуху! Я люблю хорошие понты! Чувство собственного превосходства сродни наркотику и я, кажись, подсел! Мне это нравится! И мне нисколечко не стыдно; я, блядь, на танке еду!

Вдали показался пустырь.

Я насчитал три автомобиля. Один какой-то ферзёвый; судя по хищным фарам явно бизнес-класса. Один лупоглазый простачок для семейных поездок на дачу и один минивэн на восемь мест. Что ж, мы уделываем их с места. От владельца гостиницы я ожидал большего.

- Танюш, ебани-ка в них, а? – попросил я. – Только не попадай. Нужно просто пугнуть.

Её гибкость Татьяна Ильинична развязалась из клубка и встала во весь рост. Девушка сняла с руки резиночку, затянула в неё косички, чтобы не мешались, и встала в позу метателя файерболов.

Меж рук Танюхи вспыхнул белый свет. Маленький шарик энергии крутился и рос в размерах. Я в свою очередь накинул жути – накастовал Тане белые крылья и светящиеся белым глаза. Ночью всякие такие штуки смотрятся особенно эффектно. Было бы ещё круто, чтобы у неё вены светились, мол, девку распирает от энергии, но для таких мелких деталей мы были слишком далеко. Не оценят.

Вз-з-з-з! – энергетический снаряд сорвался с рук сестры.

Бы-бых! – неподалёку от минивэна на земле образовалась воронка диаметром чуть меньше полуметра. Слабенько, конечно, но так Танюхе всего семнадцать. Раскачается ещё.

По пустырю забегали силуэты. Я не мог сосчитать наверняка, но прикинул, что их человек пятнадцать.

Драки не будет.

Танк взял разгон, нырнул в небольшой овраг и выпрыгнул на пустырь, - аж подлетел на метр над землёй. Удивительно, что никто не пизданулся. Наругать бы поручика Пузо за эту выходку, но не я ли минуту назад говорил о том, что люблю показуху? Выходит, что не я один. Молодец, Пузо, так держать!

Танк резко затормозил и повернулся боком. Мы чуточку дрифтанули, - насколько вообще возможен дрифт на гусеницах, - и остановились. Дуло танка медленно повернулось в сторону машин Тильдикова.

Следом на пустырь ворвались джипы и квадроцикл. Свет фар залил всю округу.

Мои люди выпрыгивали из машин. Красноглазый от недосыпа майор Оров вылез из-за руля, с силой хлопнул водительской дверью, прикурил сигарету и поднял земляного голема. Метра три в высоту одутловатая хреновина с вкраплениями камней и торчащими в разные стороны корнями деревьев повернулась лицом к противнику. Через пару секунд, правда, у голема отвалилась рука.

- Ёбаный суглинок, - выругался Вышегор, глубоко затянулся и вырастил голему новую руку.

Впервые вижу дымковскую школу в деле. Ну да ладно, ещё насмотрюсь.

Я спрыгнул с танка и двинулся в сторону Тильдиковых. Из-за того, что мне в глаза светили фары, я не очень-то различал что там происходит, но могу поклясться – один тёмный силуэт дал другому звонкую затрещину, а затем они оба вышли мне навстречу.

Итак. С Егоркой мы уже знакомы. А вот это, стало быть, его отец. Мужик себе, как мужик. Волосы с проседью, усишки щёточкой, большие умные глаза. Хороший серый костюм на теле, начищенные ботинки на ногах. Никаких особых примет нет, разве что в свете фар я увидел, что у старшего Тильдикова очень волосатые уши. Не внутри, а прям по кромке, на самих хрящиках.

Эльф хуев.

- Доброй ночи, - первое слово взял глава семьи Тильдиковых. – Раз познакомиться, - эльф протянул мне руку. – Алексей Игнатьевич.

- Илья Ильич.

- Приятно, - сказал Тильдиков. – Жаль, что при таких обстоятельствах.

- Согласен, - кивнул я.

- Что ж, - улыбнулся Алексей Игнатич. - Не стану терять лицо и говорить, что это недоразумение. Кажется, я натворил непоправимых глупостей.

Хороший дядька; мне понравился. Не истерит, не угрожает. Вот это вот по ходу и есть настоящая аристократия, даром что без громких чинов. Не то что толстожопое хамло Мутантин.

- Кажется, натворили, - согласился я.

- Я могу как-то повлиять на ситуацию? Быть может, я могу предложить вам что-то взамен на поглощение моей семьи?

- Нет.

- Печально. Что ж, в таком случае я прошу у вас неделю на то, чтобы подготовиться к передаче дел. По её истечению мы сразу же покинем ресторан и гостиницу.

- Стоп! – я аж на крик сорвался. – Алексей Игнатич, мы, наверное, неправильно друг друга поняли…

Забрать себе гостиницу и ресторан? РЕСТОРАН!? Да щас, блядь, ага! Разве я похож на идиота!? В прошлой жизни у меня было множество знакомых предпринимателей. Настоящих акул бизнеса – матёрых пробивных мужиков, которые делали бабки буквально из воздуха. И вот даже эти самые акулы ломали зубы об ресторанку, стоило им только туда сунуться.

Невозможная куча нюансов. Пьющие вороватые сотрудники, пьяные гости, чёрная-пречёрная бухгалтерия, расходники туда, расходники сюда, сезонность продуктов, амортизация оборудования, вечные поломки, порча, списание, пожарка, налоговая, сэс, хуес…

Так что нет!

Я туда точно не сунусь! Не-не-не-не-не, это блядская чёрная дыра, которая поглощает не только свет, материю и инвестиции, но и радость жизни! В жопу ресторанку! Слышишь, ресторанка, иди в жопу!

И если уж Тильдиковы сумели оседлать этого безумного кабысдоха, то пускай и дальше на нём едут.

- Я предполагал поглощение несколько иначе, - сказал я.

- Правда? – кажется, Игнатич чуть воспрял духом.

- Я думал, что вы просто присягнёте мне на верность. Организуете для моих людей бесплатное проживание в гостинице и приличную скидку в ресторане. Ну и, само собой, мои проблемы станут вашими проблемами. Если мне придётся драться, ваши люди обязаны встать рядом. Ваш сын, например, - я глянул на Егорку. - Очень интересный персонаж. Чуть научиться контролировать эмоции и из него выйдет толк.

Вот так вот, блядь! Я тоже умею нормально разговаривать! Когда со мной соблюдают манеры, я тож могу! Еле сдерживаюсь, правда, но могу.

- А как же деньги? – спросил Алексей Игнатич.

Деньги. Деньги я люблю.

- Документально оформим поглощение так, будто бы я учреждаю новый торговый клан и вся семья Тильдиковых становится его участниками. Вы получите мой помещичий налог, а я получу… ну-у-у-у… скажем, тридцать процентов прибыли от вашего бизнеса. Как вам такое?

- Илья Ильич, - Тильдиков снова протянул мне руку. – Я совершил большую ошибку, но окажись на вашем месте другой человек, её последствия стали бы для меня куда более разрушительными. Благодарю вас, Илья Ильич. Моё почтение. Завтра мои люди свяжутся с вашими, и мы всё уладим.

- Давайте послезавтра.

- Как скажете, Илья Ильич. И ещё кое-что, - Игнатич уебал сыну добрый подзатыльник.

- Извините, Илья Ильич, - промямлил Егорка.

Мёд для ушей. Бальзам на душу. Конская доза тестостерона в кровь. Боюсь, за этот сегодняшний эпизод придётся отдуваться не только Алексею Игнатичу, но и Бруснике. Что-то у меня настроение какое-то такое появилось. Игривое.

- Не смею вас больше задерживать, - сказал Тильдиков старший и мы начали расходиться.

- Всем домой и срочно спать! – скомандовал я своим людям. – Общий сбор уже скоро!

Я взглянул на часы.

Пу-пу-пу.

Пять минут первого. День икс уже наступил…

Глава 21. Про утреннюю свежесть.

- Всем всё ясно? – уточнил я. – Прекрасно. Тогда по машинам!

Судя по информации из сети, восход сегодня должен был начаться примерно в 05:20. Так что в четыре часа ночи вся моя невыспавшаяся банда уже собралась на лужайке перед поместьем. Моторы взревели, зажглись фары и джипы выкатили на просёлочную двухколейку. Гравий приятно захрустел под колёсами.

Итого у нас было три команды.

Первая – я, Васька, Ксюха и поручик Пузо за рулём. Ну и ещё мистер Счастливчик, - из-за него пришлось открыть окно.

Вторая команда – Вышегор, Святопрост и Танька.

Третья – Кузьмич во главе магов-клюкволюдов.

Буквально на первом же перекрёстке машины разделились. Дальше мы поехали вчетвером. Сёстры дремали, так что я запретил поручику включать музло. Поручик очень расстроился. Всю дорогу он барабанил пальцами по рулю, заискивающе заглядывал мне в глаза и пару раз пытался начать неловкий разговор.

Что-то типа:

- А я вот гречку люблю.

Или, там:

- На днях обои поменял.

Короче говоря, собеседник из поручика был, как из банана бумеранг. Херовый. Ехали молча.

- Вот-вот-вот, сюда заворачивай, - сказал я Пузо.

Мы тормознули на глухой опушке. С одной стороны от нас был дремучий лес, а с другой еловый молодняк.

- Ни грибов здесь нет, - пробубнил я себе под нос, - ни ягод, ни орехов.

Глазами я принялся выискивать то самое место; те самые кусты, через которые несколько дней назад я въехал в лес на джипе Антона Клоновского. Да, действительно. Хорошо мы его спрятали. Однако… вот!

- Девчонки, - тихонько сказал я и ласково растолкал сестёр. – Девчонки, приехали.

- М-м-м, - Ксения Ильинична продрала глаза и потянулась. – Хорошо, Илья. Куда идти?

- Видишь, вот там ветки поломанные?

- Вижу.

- Ну вот туда и идите. Я вам нужен?

- Нет, Илюш, – Васька зевнула, отстегнула ремень и слезла с детского кресла. – Сами справимся.

- Ну хорошо.

Я проводил сестёр взглядом. Удивительно, и как только Ксения Ильинична согласилась одеть на сегодняшнее мероприятие мини-юбку и колготки в сеточку. По правде говоря, я думал, что мне придётся создавать её образ при помощи иллюзий.

Однако ж нет. Вошла в положение. А я ведь говорил, что мы подружимся.

- Как же время летит, - вздохнул Пузо. – А ведь Новый Год как будто только вчера был.

Очередная косолапая попытка завести разговор.

- На выходных поеду тёще домофон ремонтировать. Столько дел, столько дел.

А потом ещё внезапно:

- Надо бы простату проверить.

И тут я вспомнил, что поручик Пузо какой-никакой, а тоже одарённый. Адепт федоскинской школы магии – зачарователь. Мне стало очень любопытно, как именно работает зачарование и я стал расспрашивать.

Пузо очень обрадовался и начал щедро вываливать инфу.

Итак, что же я от него узнал?

Федоскинские отличались от других магов тем, что качаться им было неимоверно сложно. Отсюда огромный спрос на услуги сильных зачарователей и практически никакой спрос на зачарователей уровня Пузо, - ибо тысячи их таких, слабосильных.

В чём суть?

Один каст зачарования, - то бишь наделения предмета магическими свойствами, - тратил всю ману федоскинского мага за раз. То есть вот прям совсем. Под корешок. Они не могли как я, например, слить чуть-чуть тут, слить чуть-чуть там и попутно раскачать звездовидку. Не-а. Вместо этого им приходилось набирать максимум и только после этого колдунствовать.

Представим себе городского ленивого одарённого. Стресса он особого не испытывает, сидит в офисе, спортом не занимается, по чужим клонофермам не лазает, на казаках не летает и благодаря атрофированному либидо женщинам предпочитает ладонь или кухонную прихватку. Не… понятно, что это собирательный образ и описанный мной товарищ – это дно, каких поискать; но так я же сейчас просто фантазирую.

Ну так вот. Такой зачарователь сможет кастовать раз в неделю, не больше. А учитывая процент брака, - в среднем зачарование проходит удачно лишь в одном из четырёх случаев, - ни раскачаться, ни зарабатывать магией он не сможет. Соответственно забьёт.

Пузо – другое дело. Он всё-таки ликвидатор. Работа опасная, напряжённая, связанная с рисками для тушки. Но даже он со своей ежедневной практикой зачарования не смог продвинуться выше среднего.

Откуда же тогда брались магистры-зачарователи?

- Не завидую я им, по правде говоря, - сказал Пузо.

Магистры-зачарователи вырастали из одарённых подростков, которых брали под крыло сильные кланы. Жизнь их состояла из лютого пиздеца – постоянные тренировки, перегрузки и стимуляторы. Иногда, конечно, пёх, но такой… как у племенного бычка.

Короче говоря, сверхскоростная генерация маны и её слив. И так день изо дня, из года в год. Доживали топовые зачарователи максимум до полтинника.

Что до самого зачарования – всё оказалось очень просто. Предмет либо наделял носителя защитным полем, либо усиливал физически. Пузо ещё очень удивился, что я, мол, без щитов хожу. Поохал, поахал и выдал мне забавную деревянную резную игрушку. Что именно эта игрушка пыталась из себя изобразить, я, по правде говоря, не понял. То ли конь, то ли волк – хуй проссышь; башка да четыре ножки.

- От огнестрела спасёт если что, - уверил меня Пузо. – Хотя если в голову, то не факт, но… Положите в карманчик на всякий случай.

Прекрасно! Урвал нахаляву артефакт. Ай да я.

Ну так вот.

Чем сильнее маг – тем сильнее защитное поле или усиление. Ну а на высших уровнях, - это как для меня материализация иллюзий, - федоскинские учились наделять предмет другими ништяками. Какими – неизвестно. Информация закрыта. Сильные семьи не для того мучали своих выкормышей, чтобы затем сливать секреты.

- Я сколько не пытался вызнать, - сказал Пузо, - всё бестолку. Вот так вот, Илья Ильич. Живёшь себе живёшь и даже не знаешь, на что способен…

Тук-тук-тук! – постучались в окно поручика Пузо. Он обернулся и:

- А-А-АЙ-Ы-Ы-АЙ! – и дёрнулся так, что случайно придушил себя ремнём безопасности.

В окно стучал Антон Клоновский. Синенький, вздутенький. Весь в слизи какой-то, глаза белым подёрнулись, голова набок. Мычит чего-то на своём андедском. А какой, сучара, ароматный! Аж через закрытое окошко слышно!

Телохранитель Клоновского стоял рядом и выглядел ничуть не лучше.

Зомбари явились к нам вперёд сестёр.

Татьяна Ильинична только-только вылезала из леса на опушку, а Васька весело скакала к машине вдоль по дороге. Глаза девочки сделались совсем-совсем чёрными, как у крыски, шиншилки или грёбаного демона из Преисподней. Глазницы, лоб и виски у Васьки готично потемнели. По всему лицу выступили золотые с белым вензельки – палехская роспись.

- Страсть-то какая, - выдохнул поручик Пузо, а потом приоткрыл окно.

- А ну давай иди отсюда! – прикрикнул он на зомби-Клоновского. – Пошёл-пошёл!

- М-м-мы-ы-ы, - ответил Клоновский.

- В багажник полезай! – поручик ударил зомби дверью. – В багажник! Илья Ильич, ну скажите им…

- Вась! – я высунулся в окно. – Скажи им, чтобы лезли в багажник!

- Хорошо, Илюш!

Лицо девочки потемнело чуть сильнее, она махнула на зомбарей рукой, - будто официанту мелочь бросила, - и Клоновский с охранником побрели к багажнику.

- М-м-мыыыыы…

- Я там брезент расстелил, - сказал Пузо.

- Очень предусмотрительно, поручик.

- Спасибо, Илья Ильич.

Путь до имения Клоновских был недолог. Чуть не доезжая семейной клонофермы, поворот направо и в лес. После того, как поручик чуть не наблевал себе за шиворот, - да и меня тоже порядком мутило, - я решил слить немножечко маны на ароматизаторы. Внутри салона теперь пахло свежескошенной травой и опилками. Съестные запахи я решил не использовать, чтобы не спровоцировать желудок; поесть мне в ближайшие часы точно не суждено.

Небо уже совсем просветлело. Солнце вот-вот должно было подняться из-за горизонта. Надеюсь, Жиранья нас не подведёт.

Мы летели по пустой дороге со скоростью сто-сто двадцать.

- Алло, Танюх, - я набрал сестре. – Как у вас там?

- Нормально, - ответила сестра. – Мы на стене. Вышегор ругается с казаками.

Всё идёт по плану.

С разницей в несколько минут вторая команда атаковала приёмную казачества Торжка. Первой должна была появиться Танюха – одарённая аристократка, которая ехала из Питера в Москву, - или из Москвы в Питер, я уже забыл, - но вынуждена была прервать своё путешествие и укрыться в «вашем провинциальном городишке», потому как увидела на горизонте «ужасный ужас». Мне страшно, сделайте что-нибудь, ох, ах, мой отец с вас шкуру спустит, да вы знаете какие у меня связи, да вы знаете с кем мы в родстве, и всё такое прочее.

Да, Ксюха бы куда лучше справилась с этой ролью, но Ксюха мне нужна была здесь.

Следом за Танькой в приёмную должен был влететь Святопрост – обычный русский клон, местный житель, небезразличный гражданин Империи. Шёл собирать грибы, увидел кучу химер, руки в ноги и бежать. Всю жизнь, мол, тут живу, а такой херни не видел. Спасите-помогите, мужики, не дайте сгинуть, такой я молодой, только-только из капсулы вылез, пожить не успел.

Ну и напоследок герой Тверской области. Не собачий придаток, а сам майор Вышегор Оров. Тут уже экспертное мнение, мол, да, господа казаки, на нас идёт волна. Готовы ли вы встать со мной плечом к плечу и защитить родной город? Готовы ли вы к подвигам? Не слышу! Готовы!? Отлично! Тогда по коням! Завтракать будем в Аду!

Конечно же, на честное слово казаки не поведутся. Но так ведь и нет задачи их в чём-то убеждать. Задача в том, чтобы вытащить их на смотровые вышки и эта задача уже выполнена, если верить Таньке.

- Есть, - коротко произнесла сестра. – Вижу волну.

- Охуеть! – послышалось где-то на заднем фоне. – Врубай тревогу! Срочно, блядь! Срочно! Звони всем! Волна! ВОЛНА!!!

- Выглядит жутко, - добавила Танька от себя.

Прекрасно! Восхитительно! Роскошно! Волна пошла, тревога в городе объявлена, а значит мой план работает как часы!

- Молодцы, - сказал я. - Всё, выбирайтесь оттуда.

- Поняла.

Мы припарковались за километр до поворота к имению Клоновских и стали ждать. Двадцать минут. Двадцать пять. Полчаса и…

Вжух! Вжух! Вжух! – мимо нас понёсся кортеж. -Вжух! Вжух! Вжух! - да уж, это не минивэн Тильдикова. Я заебался считать машины, честно говоря. Внедорожники, спорткары, фургоны с эмблемами клонофермы и даже бронированный лимузин. Если не душнить и просто умножить количество машин на четыре, то мимо нас только что промчалось человек триста. И это только боевики.

Да-а, блядь. До баронов мне ещё далековато, конечно. А до графьёв? До герцогов? Ну да ничего, сровняемся.

Вжух! Вжух! Вжух! – последние автомобили Клоновских скрылись за поворотом. Поручик Пузо завёл мотор, и мы потихоньку тронулись к месту.

- М-м-ы-ы-ы-ы-ы…

- Вы-вы, - в который раз я согласился с зомби.

Вдоль по гладкой асфальтированной дороге мы…

- М-м-ы-ы-ы-ы-ы…

Да блядь!

- Вась, а ты можешь заставить его помолчать?

- Нет, Илюш, извини. Только выключить могу.

- М-м-ы-ы-ы-ы-ы…

Ладно, постараюсь абстрагироваться. Итак. Вдоль по гладкой асфальтированной дороге мы с сёстрами и зомбарями шли ко въезду в имение Клоновских.

Роса оформилась искрящимися капельками на траве и листьях, а солнце живописно подсветило верхушки деревьев. Запели птицы. Запорхали бабочки. Мир радовался новому дню. Вонь разлагающихся трупов я спрятал за стойким, чётким и бескомпромиссным запахом свежего бодуна. От нас разило алкоголем, куревом и потом.

Я был одет в свой белый костюм с заплатками на локтях. Чтобы соответствовать образу мне пришлось выпустить рубашку, закинуть галстук на плечо, расстегнуть ширинку и, - чтобы уж наверняка, - закатать одну штанину до колена.

Ксения Ильинична в свою очередь изображала малолетнюю прошмандовку: мы сломали ей каблук, порвали колготки и взъерошили волосы. Размазанную по лицу помаду, белую кожу и обычные человеческие глаза я поддерживал при помощи иллюзий; Василиска к этому времени начала уставать, и сёстры объединили усилия.

Что до Васьки, то её мы нарядили в прибившуюся к пьяным господам бродяжку. Драная куртка не по размеру и шапка-гандонка, натянутая по самый нос.

- М-м-ы-ы-ы-ыыы…

Вдали показались кованные ворота и сторожевая будка. Подойти ближе нам не дали; охранники сами выбежали навстречу.

Началось самое сложное. Теперь помимо запаха и инфернального вида Татьяны Ильиничны, мне нужно было замаскировать трупы. Расход маны увеличился втрое. У меня теперь минут пять, не больше.

- Стоять! – заорал высокий подтянутый детина с рыжей копной волос.

- Не двигаться! – заорал другой высокий подтянутый детина, вот только лысый.

Да, оба охранника были в тонусе. Всё вполне логично. Это же имение семьи барона, а не шрафстоянка или уездный ТЦ; сюда не берут на работу анекдотичную парочку из тощего-высокого и жирного-коротконогого.

- Назовитесь! Кто идёт!?

- М-м-ыы-ы-ы-ы-ы, - впервые Антоша Клоновский промычал впопад.

Охранники остановились, присмотрелись и резко переменились в лице.

- Барин!? Антон Юрьевич!? Это вы!?

- М-м-ыы-ы-ы-ы-ы…

- Ваше Благородие! – Лысый схватился за голову. - Слава богам! Ваш брат чуть с ума не сошёл! Мы же всю область вверх дном перевернули! Где вы были!? С вами всё в порядке!?

Тут Васька на долю секунды вырубила зомби, но тут же снова подхватила контроль. Получилось, что Клоновский очень размашисто и артистично мотнул головой вперёд.

- Сеня!? – Рыжий обратился ко второму зомби. – Почему ты не отзвонился!?

Сеня ответить не мог; у Сени челюсть не закрывалась. Прекрасный и удивительный мир согласных букв захлопнул перед ним свои двери.

- Ы-ы-ы-ы, - выдохнул зомби.

Я тут же накастовал сивушное облачко, прилетевшее Рыжему в лицо. Тот запах учуял. Учуял, задумался и переглянулся с напарником. Между ними произошёл какой-то короткий невербальный диалог; оба успокоились и стали вести себя подчёркнуто весело.

- Как хорошо, что вы вернулись, Ваше Благородие!

Не по статусу им делать замечания хозяину и его личному телохранителю. Да что там! Им не по статусу даже предполагать, что хозяин накидался. Такого даже замечать нельзя. Хотите писять мне на штанину? Имеете полное право, Ваше Благородие. У вас наверняка есть на то веская причина, прошу вас, продолжайте.

- М-м-ыы-ы-ы-ы…

- Дывай я сам скажу, Антох, - я хлопнул зомби по плечу и тот пьяненько отшатнулся. – Не утурдждайся. Устал человек, - пояснил я охранникам. – Кыроче, мы с вашим хозяином дывно не виделись, а тут вдруг чота увиделись, и как давай радоваться. Ну вот и залудили немножко.

- А как к вам обращаться, господин…

- КООООК-САК-КИИИИН!!! – заорал я. – Кынстантин Коксакин, барон Таганрога, давний друг вашего хозяина. Да, Антох!? Кто в детстве кузнечикам лапы отрывал!?

- М-м-ыы-ы-ы-ы…

- А кто в баню лазал за девками подглядывать!?

- М-м-ыы-ы-ы-ы…

- Точно-точно, мы. Кстати о бане, - сказал я Рыжему. – Антону Юрьевичу сейчас бы попариться хорошенько, выгнать дрянь из организма. Распорядитесь-ка.

- Сию минуту, Ваше Благородие.

Рыжий метнулся в будку звонить.

- Ну а ты чо? – я обратился к Лысому. – Открывай давай ворота. Проводим Антоху, да пойдём уже. Мне ещё вон, - я мотнул головой на Ксению Ильиничну, - мадаму эту возвращать, а то мы её и так уже почти неделю продлеваем.

Лысый кивнул и тоже убежал. Кованные ворота отъехали в сторону, и мы вошли на территорию семьи Клоновских. Кучеряво живут, черти. Газоны у них тут, фонтаны. Прудик с карпами. Помимо основного хозяйского дома, - того, что вдали, - на территории стояли ещё штук десять, поменьше. Надо же где-то содержать всю ту ораву, которая проехала мимо нас кортежем?

Ох и оживлённо тут было бы в другое время. Ох и получили бы мы пиздов от Клоновских боевиков. Ох и хитрая же я всё-таки паскуда.

А вот и баня! Хрен спутаешь. У меня в прошлой жизни тоже такая на участке стояла; в форме бочки.

Мы чутка посидели в предбаннике и подождали, пока местный аналог Кузьмича раскочегарит печь. Маны оставалось совсем на донышке и лишь страх того, что она вот-вот закончится, поддерживал выработку новой маны.

- Усё готово! – старик раскланялся и вышел вон.

Остались последние штрихи. Васька загнала Антона Клоновского и Сеню в парилку, а я тем временем поджёг лавочку в предбаннике. Огонь начал довольно шустро кушать дерево. Как бы нам успеть съебаться до тех пор, пока не полыхнуло.

- Ну всё, - сказал я. – Валим-валим.

- Если будете в Таганроге, ребят, спрасите Костю Коксакина, - доебался я напоследок до охранников. – У меня там на заливе пляж свой есть, хоть покупаетесь нармальна, а то у вас тут чо… речки, бльдь, ванючки… Короче, запомните, пацаны! Люди моего друга – это мои люди! Ну всё! Не хворайте! Всех благ!

- До свидания, Ваше Благородие!

- Ага.

Очень хотелось побежать, но нужно было сохранять спокойствие. Нужно было продолжать играть свои роль. Но как только будка охранников скрылась из зоны видимости, мы рванули что есть мочи. Ксюша скинула с себя испорченные туфли, я подхватил Ваську на руки.

Поручик Пузо к тому времени уже развернулся. Как только мы прыгнули в салон, джип сразу же сорвался с места.

- Спасибо, Ксюш, - сказал я. – С меня причитается. Васька, ты вообще умничка.

Пузо заискивающе косил на меня одним глазом.

- Поручик, вы тоже примите мою искреннюю благодарность.

- Рад стараться, Илья Ильич! Куда дальше!?

- Меня к Мутантину, девчонок домой.

- Понял, Илья Ильич.

Ладно, всё это очень мило, но дело сделано не до конца. Надо срочно набрать Танюхе!

- Ну что там? – спросил я у сестры.

- Всё по плану, Илюх.

На заднем фоне слышался гул ветра, рёв мотора и гудки встречных автомобилей; я почему-то сразу же представил, как Танюха закинула скрещенные ноги на торпеду, и как Вышегор старается на них не пялиться. Хотя… Не… Майор Оров взрослый самодостаточный дядька; у него к Татьяне Ильиничне разве что отеческие чувства могут проснуться. Не о том парюсь.

- Химеры отошли, - продолжила Танюха, - в городе режим чрезвычайной ситуации. Все семьи от барона и выше собираются на центральной площади. Пробки начались жуткие, так что мы еле выбрались.

- До места далеко?

- Да нет, уже подъезжаем.

- Понял. Набери потом, как всё сделаете. И видео перекинь обязательно. Сразу же перекинь, слышишь? В случае чего это может спасти вам жизнь.

- Поняла, Илюх.

Я сбросил вызов, откинулся в кресле и по-пу-пу-пу-кал вслух.

Что ж, в одно жилище я сегодня уже проник. Вот только тогда у меня была легенда, напарники, полный запас маны и зомбоватый хозяин дома в качестве питомца, - да и в сам дом мне проникать было не нужно. А вот с поместьем Мутантиных не всё так гладко. Туда мне придётся лезть вообще без подготовки.

Стелс мне в помощь. Стелс, импровизация и чуточка удачи.

Ну что, Илья Ильич, готов взять за жопу барона Мутантина?

- Готов, - вслух ответил я сам себе.

- Кто готов? – уточнил Пузо. – К чему готов?

- Поручик, - я нахмурился. – Твою-то мать. Давай договоримся, что ты первый и последний раз портишь мне эпическо-героические моменты, ладно?

- Ага, Илья Ильич, понял. Больше не буду, извините.

Кхм-кхм… Ну что, Илья Ильич, готов?

- Готов.

Джип остановился рядом с защитной стеной особняка Мутантиных и я вылез наружу…

Глава 22. Про экоактивизм и латекс.

ОСТАШКОВ. СЕЛИГЕР. КПП ВЕРФИ МУТАНТИНЫХ.

Чёрный внедорожник притормозил перед шлагбаумом.

- Добрый день, - поздоровался щуплый дедушка-охранник. – А вы куда?

- На верфь.

- Не пущу, - дедушка поправил бейсболку кончиком дубинки. – Вы кто такие?

- Экоактивисты, - честно ответил майор Оров.

- Тем более не пущу. Не велено вас пускать.

- Слышь, отец, - Вышегор открыл дверь и вылез из машины.

Ростом он был выше дедушки на голову и шире раза в два. В одном лишь могучем подбородке Вышегора Орова костей по весу было столько же, сколько во всём дедушке вместе взятом.

- Отец, пусти. Мы же всё равно зайдём.

- О-о-о! – охранник попятился. – Ты угрожаешь что ли!? А я вот сейчас в свисток свистну!

- Не надо, отец, не свисти.

- А я свистну!

Охранник выхватил свисток из нагрудного кармана, а Вышегор выхватил свисток у охранника.

- А ну верни!

- Отец, давай не будем. Давай лучше…

Тресь!

- Ай! - майор Оров потёр то место, в которое прилетела дубинка. – Больно же! Отец, давай договоримся. Давай…

Тресь!

- Ай! Да ёбтвою!

Вышегор насупил брови и закатал рукава. Затем он напрягся всем телом, растопырил пальцы на правой руке, повернул ладошку к небу и начал поднимать её вверх, - с великим усилием, как если бы в ней лежала гантелька килограмм на тридцать-сорок.

Одновременно с этим вокруг дедушки-охранника грунт пришёл в движение. Дёрн затрещал и столб породы метра полтора в диаметре начал подниматься над землёй. Дедушку прибило вниз, на корточки. Обеими руками он крепко ухватился за траву.

- Фу-х, - выдохнул Вышегор и потряс ладошкой.

- И как я отсюда слезу!? – крикнул дедушка с двухметровой высоты.

- Пока никак. На обратном пути принесу стремянку.

С тем Майор Оров зашёл в кабинку КПП, тыкнул кнопочку, которая поднимала шлагбаум, сел за руль и заехал на территорию верфи.

Всё так, как и говорил Илья Ильич, - подумал он. – Если тут и в штатном режиме проблемы с безопасностью, то сейчас и подавно…

ГДЕ-ТО РЯДОМ С ОСОБНЯКОМ МУТАНТИНЫХ

Пу-пу-пу…

Какое-то уныние меня постигло. Какой-то грусть. Да, именно какой-то; грусть мужского рода, такой, знаете, когда одновременно и плакать хочется, и дать кому-нибудь пизды.

Я слонялся вдоль высоченной отвесной стены Мутантина и не мог придумать как мне через неё перебраться. Смекалочка куда-то подевалась. Изящество, с которым я так люблю решать проблемы, тоже. Великий комбинатор сдох.

Наверное, я просто устал.

«Выгорел», - как модно говорить.

Вот только выгорать мне сейчас категорически нельзя; сейчас нет времени ни на психолога, ни на йогу, ни на контактный зоопарк с альпаками. М-м-м… Альпаки. Милые шерстяные ублюдки с глазами-пуговками, вы бы точно вернули меня в строй.

Но я отвлёкся.

Надо решать проблему.

- Думай-думай-думай, - топтался я взад-вперёд и злился сам на себя.

Ну что мне, блядь, придумать!? Катапультой меня что ли через стену перебросить? Подкоп прорыть? Таран добыть? Или представиться доставщиком пиццы? Не, нуачо? На последнюю ману кастануть терморюкзак и жёлтый комбез, подойти к главному входу и внаглую ломиться, мол, у меня заказ, пустите, ничего не знаю.

А-а-а-ай, да какого чёрта!? Раз не работает бошка, значит буду прорываться с боем! Пойду и накрошу еблищ! А почему бы нет!? Я молод и силён! Плюс маг! Плюс со щитом федоскинским! Да я их разорву!

Хотя…

Не так быстро, Илья Ильич. Предположим, что все маги Мутантина уехали в Торжок и сейчас в поместье остались только неодарённые охранники с обслугой. Предположим, что я вырублю двоих. Предположим, троих. Предположим даже, что я буду использовать окружение: драться стульями и швабрами, ронять люстры, кидаться едой, а может быть даже найду какое-нибудь настоящее оружие типа топора и подключу бомбожопиц. Предположим. Скольких я угандошу в таком случае? А сколько их вообще всего? Неизвестно.

Пока я буду перелезать через решётку ворот, привратники успеют свистнуть остальных и на меня навалятся толпой. Замнут, задавят, запинают.

Не вариант.

Думай, Илья Ильич, думай!

- АААА!!! – заорал я со злости.

Надо было срочно как-то отвлечься. Может быть позвонить, узнать на каком этапе Танюха с Вышегором? Нет, не надо, они могут быть сейчас заняты.

Кузьмич! Кузьмич же ещё есть! Я же ему до сих пор не набирал!

- Алло, Джакузий Кузьмич, здорово.

- Алло!

- Ну как у вас там?

- Прекрасно, Илья Ильич! Эти клюквы твои шустрые, что пиздец. Этикетки лепят прям на скорость. Я уже две машины развёз, сейчас третью грузим. Не переживай, Илья Ильич, всё хорошо.

- Ну… Классно. Давай тогда. И про барбершоп не забудь.

- Ага.

Я положил трубку и заметил на экране пропущенное уведомление в «Моих Документах». Что-то про окончание и результаты военного столкновения бла-бла-бла проходившего между бла-бла-бла и бла-бла-бла с такого-то по такое-то по причине того, что одна из сторон воспользовалась Правом Вызова бла-бла-бла, бла-бла.

И тут меня как будто током ёбнуло.

Озарение. Да, точно, это оно.

Как же всё на самом деле просто! И как же я не подумал об этом раньше!? У меня же в арсенале имеется суперспособность, которой я до сих пор не пользовался, потому что она была заблокирована! Твою-то мать!

Какой-то грусть моментально прошёл.

С наглой улыбкой на лице и руками в карманах, я бодро зашагал прямиком к главным воротам на территорию особняка.

- Стой! – крикнул один из охранников; всего мужиков было трое.

- Стою, - согласился я. - Телефон свой дай.

- Чего?

- Телефон свой, говорю, продиктуй.

- Зачем тебе?

- Я говорю продиктуй, блядь, телефон!

- Э-э-э… ну ладно. Восемь, восемьсот, - и так далее.

Дилинь-дилинь, - пропищал кнопочный кирпич охранника. Тот достал его, прочитал уведомление и застыл, раскрывши рот. Глазки мужичка вспыхнули огнями ночных столиц.

- Это вам на троих, - сказал я. – Поделитесь. А теперь открой ворота и расскажи, как мне лучше всего попасть в дом незамеченным…

ВЕРФЬ МУТАНТИНЫХ.

- Дамы, - Вышегор Оров козырнул девушкам из бухгалтерии, которые вышли на перекур и живо обсуждали последние новости.

- А если волна на Осташков повернёт? – вразнобой трещали девушки. – А у нас всё хорошо? А герцог выстоит? А не стоит ли в Торжок поехать переждать? Или лучше в Тверь? А почему все наши уехали? А куда? А кто нас теперь защитит?

На колоритную компанию, состоящую из Татьяны Прямухиной, клона Святопроста и майора Орова никто не обратили внимания.

Троица зашла на предприятие с основного входа, посмотрела на план здания и прямиком, - безо всяких остановок, - двинулась на склад мутагена.

- Какая красота! – воскликнул Святопрост, раскрутил одну из цистерн и начал сливать вонючую жижку в заранее подготовленные термосы.

Тем временем Татьяна Ильинична уселась на полу в позу скомканного лотоса и приложила руку к стене. Дык, - прозвучал негромкий глухой удар. Из-под ладони девушки высыпалась горстка цемента. Дык, - прозвучал ещё один. Дык, - за ним третий. Дык-дык-дык-дык-дык, - выбрасывая по микроскопическому заряду тульской энергии за раз, Татьяна Ильинична сделалась чем-то вроде живого перфоратора.

Спустя пятнадцать минут в стене хранилища образовалась дыра, в которую мог бы вылезти довольно крупный человек, - Вышегор Оров, например. По ту сторону дыры виднелась водная гладь Селигера; конкретно это крыло верфи стояло на сваях.

Татьяна отошла от дыры, а майор Оров наоборот подошёл. Он снял с себя рюкзак, достал из него молоток и альпинистский колышек, лёг на пол и по грудь вылез наружу. Спустя несколько минут возни майор Оров сумел-таки вколотить штырь в стену, чуть ниже уровня пола хранилища.

- Ведро?

Святопрост подал ему ведро. Вышегор снова высунулся на улицу, навесил ведро на колышек, поднялся, отряхнулся, сказал:

- Отлично, - и опрокинул набок открытую цистерну.

Мутаген разлился по полу, ручьём добежал до дыры и потихонечку стал выливаться наружу…

ОСОБНЯК МУТАНТИНЫХ

Когда мне пришёл видос от Танюхи, я как раз шарился по гостиной комнате. В подсобные помещения вроде кухни, котельной и кладовой я не совался, - там вполне могла оказаться прислуга, - а в остальном особняк совсем обезлюдел.

Орать и бегать я, конечно, не стал, но и на цыпках не ходил. Чувствовал себя, как дома.

Я удобно устроился на кресле перед камином и включил воспроизведение. Моему вниманию предстал документальный фильм. Интересный такой, прямо ух. Одним кадром снят.

Запись начиналась на парковке возле верфи Мутантина. Поначалу на картинке была толпа курящих девушек в офисной одежде, - я узнал почти всех; вон тёмненькая, вон светленькая, а вон и рыжуля, - а затем оператор неспеша повернулся на 360 градусов, чтобы ни у кого не возникало сомнений в том, где это снято.

После в режиме непрерывной съёмки, кадр за кадром, оператор входил в главное здание, шёл по коридорам, поднимался по лестнице на второй этаж, заходил в хранилище мутагена и крупным планом показывал лужу зеленоватой жижи, разлитой по полу и убегающей прочь, на улицу, прямиком в природоохранные воды.

Ништяк.

Я позвонил сестре.

- Вышли?

- Да, вышли, уже домой едем.

- Отлично. Много в озеро пролилось?

- Не-а, - ответила Танюха. – Вообще нисколько не пролилось. Не переживай, мы всё за собой вытерли. И даже дедушке стремянку приставили.

- Какому дедушке? – не понял я. – Какую стремянку?

- Забей, потом расскажу.

- Ладно.

Ну вот я и добыл тот самый компромат, который обещал Коле. Ну вот и заебись. Теперь бы уничтожить копромат на меня самого и можно будет навсегда забыть об этих сраных баронах; наконец-то расслабиться, выдохнуть и устаканить график.

Дел впереди куча. Сельхоз угодья, острый соус, кошачий корм, PR-агентство имени Борзолюбы Джакузьевны. Плюс рейды с Вежливыми Лосями, плюс кач, плюс овладение тринадцатой магией. Мезенские иллюзии – это, конечно, очень хорошо, но дамага мне сейчас явно не хватает. Хочу хлестать вражин лианами! Да такими, чтобы с канат диаметром были! Хочу себе броню из коры! И бревно ездовое!

Всё будет. Обязательно будет.

Я встал с кресла и пошёл на второй этаж особняка. Первый я уже прошерстил вдоль и поперёк и не нашёл ничего, что хоть отдалённо напоминало бы сервер.

Я двинулся по длинному коридору, попутно открывая все двери подряд.

Санузел сразу мимо. Бильярдная! Херасе! Красиво жить не запретишь. Но нет, я бы никогда не додумался установить сервера в бильярдной, так что тоже мимо. Дальше библиотека. В ней пробыл полчаса, искал рычаги, переставлял книжки; надеялся, что какая-нибудь полка в конце концов отъедет в сторону, но и здесь провал.

Дальше по коридору начались какие-то типовые комнатки, похожие на гостиничные номера. Для гостей, наверное.

Обыскивать не стал и двинулся дальше.

Бинго!

Ну… Наверное бинго. Я нарвался на тот самый кабинет, в который несколько дней назад меня доставили с мешком на голове. Кабинет Мутантина. Вот здесь есть смысл покопаться.

Первым делом я метнулся к письменному столу. Открывал ящики, рассматривал документы, залутал немного наличности за моральный ущерб, но ничего по-настоящему интересного не нашёл.

Включил баронов компутахтер.

Дальше заставки не прошёл.

Пароль «пароль» не подходил; ни «админ», ни «12345», ни даже «мутантинсупер» не пустили меня поглядеть на богатый внутренний мир Людвига Иваныча. Ни разу не удивлюсь, если у него там какая-нибудь грязь хранится.

Бросил стол, огляделся повнимательней. Отметил огроменных размеров картину-портрет в резной рамке. На картине Людвиг Иванович был одет в смокинг со строгой чёрной бабочкой. Он восседал на кресле, положив руки на подлокотники, и сурово глядел на зрителя. Ну прямо тверской Черчилль, еби его мать.

Я подошёл к картине и заглянул за неё. Сейф. Ну кто бы мог подумать? Жаль только, что со взломом замков у меня ещё хуже, чем со взломом компьютеров.

- Компьютеров, - повторил я вслух.

Ну точно же!

Я бросился обратно к столу, залез вниз и перевернул блок питания жопой к себе. Я, конечно, не сисадмин ни разу, но это очевидно – если сервер локальный, от него до стационарного компа должен тянуться кабель. Помню-помню, как на заре инторнета в конце 90-х/начале нулевых по всему городу с крыши на крышу перетягивали провода, чтобы народ мог пофлудить в областном чатике или порубиться онлайн с соседом.

Какие ж ламповые были времена! Пожалуй, вечерком повспоминаю и преисполнюсь светлой грустью, ну а сейчас:

- Вот ты где! – я схватился за эту серую скотину и вырвал её из блока питания.

- Ага, блядь! – я намотал кабель на кулак, вылез из-под стола и дёрнул, что было силы.

Ковролин затрещал и чуточку приподнялся, вот только…

- Иди отсюда, ёбаный дурак, - ногой я оттолкнул стол Людвига Ивановича, чтобы тот не мешался и не прижимал кабель к полу.

Стол завалился набок, ящики с грохотом вылетели из пазов, монитор ёбнулся на край и пошёл паутиной трещин. Какой-то прям азарт во мне проснулся! Ну не иначе гончая на след напала! Аф-аф!

Я дёрнул ещё раз. Ковролин приподнялся ещё выше. В целом, теперь направление мне стало понятно, но этого всё равно недостаточно. Я дёрнул в третий раз. Отлично! Изогнулся и треснул кусок деревянного плинтуса, под который уходил кабель.

Я бросился вперёд, перехватил кабель под плинтусом и дёрнул вновь. Хрусть-хрусть-хрусть, - затрещало дерево.

- Свали, бль!

Я уронил тумбу, которая стояла у меня на пути, и продолжил идти по следу. Ещё пара рывков и кабель пошёл вверх. Плотные виниловые обои рвались со звуком, от которого становилось щекотно, но я терпел и гнал кабель дальше.

В конце концов серый мерзавец исчез в стене.

- Ага!

Я тут же выскочил из кабинета Людвига Иваныча и ворвался в соседнюю комнату; туда, куда повёл меня кабель.

Это оказалась спальня Его Благородия. Всё вокруг такое же дорого-богатое, как и в остальном доме; здоровенная кровать с балдахином у стены, прикроватные тумбы, выход на балкон и… Вот она! Вот она, дверца в какое-то смежное помещение; как раз в сторону кабинета! Вот там, по идее, и должна находиться серверная!

Я ломанулся прямиком туда, открыл дверь и увидел его! О, да! В кромешной темноте высокотехнологичный шкаф подмигивал мне десятком зелёных огонёчков.

Победа!

Прямо на ходу я расчехлил флешку и с первого раза вонзил её в нужный разъём, - как будто кольцо в Мордор выкинул.

- Лёха! – орал я буквально через несколько секунд. – Лёха, у меня получилось!

- Ага, - ответил Мясорубов. – Вижу. Тру. Не вытаскивай только пока что.

- Ах-ха-ха!

Радость моя зашкаливала. Я стоял в темноте, смотрел на огоньки и пританцовывал. Ну… не так чтобы уж сильно профессионально; чисто бёдрами восьмёрочку выписывал и подмахивал в такт кулачками.

Таким вот образом я радовался минуту. Потом две. Потом:

- Долго ещё?

- Подожди, Илюх, делаю.

- Ладно.

Чего в впотьмах сидеть? Я обернулся, подошёл к двери и кое-как на ощупь нашёл выключатель. В серверной зажёгся свет. Удивительно, но свет был розовым. Неужто Людвиг Иванович ещё и садовод-любитель? А что же это он такое запретное выращивает, раз спрятал это-самое в потайную комнату с ультрафиолетовыми лампами? А вот сейчас и гляну, может быть заодно и ещё один компромат добуду. Ну-ка, ну-ка, ох…

- …ебать! – вырвалось у меня.

Лучше бы он что-нибудь выращивал.

Все стены серверной, - называть я её так больше, конечно, не буду, - были сплошь увешаны латексным безобразием. Маски, плётки, ремни. Какие-то костюмы и кожаные трусы. Какие-то ультимативно-блядского вида чулки и сапоги на чересчур высокой платформе. Какие-то шипастые штуковины и бусы, которые не наденешь на бал.

Пу-пу-пу. Вот это да-а-а-а.

Внимательно рассматривая все эти приблуды, я двинулся вдоль стен. Латекс, кожа и заклёпки. Шипы, колготки и ремни. Удивил ты меня, конечно, Людвиг Иванович. Удивил. Но вот что радует, - и даже как-то реабилитирует Мутантина в моих глазах, - на стендах этой извращенской комнаты не было ни одного дилдака. Ни дилдака, ни тем более страпона.

Молодец, Людвиг Иванович! Консервативное отношение к своей прямой кишке – залог здоровья; как физического, так и морального.

- Лёх, ты там как? Закончил? – я наконец-то отошёл от шока.

- Да! – ответил Мясорубов. – Поздравляю тебя, Прямухин, ты свободен.

- Спасибо.

- С тебя вино. И кстати, скажи пожалуйста, режим ЧС в городе как-то связан с тем, что ты просил меня его не покидать?

- Отчасти. Потом расскажу, - пообещал я. – Извини, сейчас неудобно.

- Понимаю. Ну ладно тогда, звони как будешь свободен.

- Ага, давай.

Я убрал телефон в карман и повнимательней всмотрелся в очередную мешанину из ремней. Чем-то она неуловимо напоминала лошадиную упряжь, если честно. И тут вдруг:

- Кхм-кхм.

Я обернулся и увидел её. Кристиночку, душу Мутантина. Похоже барон не рискнул брать жену-гипнотизёршу на серьёзный замес и оставил её дома. Твою-то мать!

Я схватился за ближайший ремень и хотел было уже хлестнуть чёртову ведьму по лицу, но та оказалась проворней. Кристиночка подняла руку; глаза её вновь стали чёрным полотном для жостовских цветов.

- Твое тело каменеет, - сказала она. – Ты совсем не можешь двигаться…

А-А-А-ААЙ, БЛЯДЬ!!! Пу-пу-пу, блядь! Пу-пу-ру-пу-пу!

Глава 23. Про то, почему нужно читать второй том.

- Что-то забыли здесь, помещик? – спросила Кристина Мутантина, щёлкнула тумблером и изменила розовый свет ламп на обычный.

В сером флисовом костюме и домашних тапках-кроликах, баронесса-гипнотизёрша стояла в дверях. Жёлтые и красные бутоны жостовских цветов плавали по черноте её глаз, будто по поверхности ночного озера. Ну или как по кока-коле с коньяком, а то я чота в лирику ударился.

Пошевелиться я не мог. Так и застыл с ремнём на замахе. Это было не похоже на физическое сопротивление, - нет, - я просто утратил способность управлять телом. Только голова работала, да ещё речевой аппарат.

- А я уже, собственно говоря, собирался уходить, - ответил я.

- Как жаль, - Кристина подошла ко мне поближе, забрала ремень и повесила его на место.

И тут я что-то такое нащупал… не буду сейчас с серьёзным лицом прогонять дичь про чакры, потоки энергий, циркуляцию маны, магические узлы и всякое такое, потому как сам пока ещё не сильно-то понимаю как что работает, но факт остаётся фактом – среди всех этих колдунских чувств я нащупал что-то, что по моим внутренним ощущениям очень походило на переключатель.

Щёлк, - и члены мои пришли в движение. Я дёрнулся в сторону.

Что делать?

Бежать или сунуть баронессе в моську кулаком? Ну… для седативного эффекта.

Нет, я, конечно, джентльмен и всё такое, но иногда случаются в жизни ситуации, - вот как сейчас, - когда приходится применить силу к слабому полу. Как я уже говорил ранее – сохранность и благополучие моей жопки есть высший смысл существования этой Вселенной. А потому всё, что ставит эту догму под сомнение – нахуй. Можно всё. В том числе и бить кого угодно.

Однако я всё-таки выбрал побег, - во всяком случае пока что. Рванул к выходу мимо Кристины. В этот момент баронесса встрепенулась, опять вскинула руку, и я опять застыл.

- Вот это да, помещик, - сказала Кристина. – А вы неплохо развили свой дар с момента нашей последней встречи. Прогрессируете не по дням, а по часам. Уже и сопротивление магии освоили. Браво.

- Спасибочки.

Эх, надо было бить.

- И всё же, - продолжила гипнотизёрша, - что вы здесь делаете?

- Я думаю, вы сами знаете, Кристина… э-э-э… простите, не знаю как вас по батюшке.

- Кристина Константиновна Мутантина. В девичестве Черкасская.

Наверное, штрих про девичество должен был мне о чём-то сказать. Должно быть, Черкасские – это какой-нибудь древний сильный род. Герцоги там или Эрцгерцоги.

- Так вот, Кристина Константиновна, - сказал я. - Я думаю вы прекрасно знаете зачем я здесь. Наверняка вы в курсе дел своего мужа.

- Действительно, - сказала Кристина. – Могу предположить цель вашего визита. Ну и как? Нашли компромат?

- Нашёл, - кивнул я. – И даже успел его уничтожить, так что вы опоздали.

Я снова принялся шастать внутренним взглядом по узловым потокам чакр, но никак не мог обнаружить тот самый переключатель.

Сопротивлении магии, значит.

Потом узнаю, как это работает. И против чего это работает. Гипноз – оно понятно, магическое воздействие, сотканное из магии, магии и магии. Но как быть, например, с волшебством незабвенного майора Орова? Кинет он тебе, например, камень в ебасосину. Давай, защищайся, ага. Ищи переключатели.

- Вы слишком напряжены, помещик, - сказала баронесса.

Конечно же я напряжён, блядь! Переключатели ищу! Отрадно хоть, что подобные магическо-мистические противостояния в этом мире выглядят не так, как это показано в некоторых фильмах. Ну… канон такой:

Стоят два мага друг напротив друга. Из одного синяя энерго-хренотень хлещет, из другого красная, к примеру. Синяя энерго-хренотень с красной сталкивается где-то на серединке и вот они, значит, туда-сюда её гоняют, типа друг друга перебарывают. Один маг орёт и его, значит, хренотень начинает побеждать. Второй маг орёт громче, и теперь его хренотень сильнее. Первый тужится. Второй тужится ещё сильнее, - не иначе как рожает. И вот так до тех пор, пока один другого не переорёт; и то, под конец этой энерго-хренотной дуэли скорее всего произойдет взрыв и оба мага отлетят в разные стороны.

И зачем, спрашивается, тужились? Чего орали-то? Чо это вообще сейчас было?

Не.

Лучше уж так. Лучше уж искать переключатели. Да и тем более вот же он! Щёлк, - я вновь освободился от жостовских чар.

- Расслабьтесь, - сказала в этот момент Кристина. – Не переживайте, помещик. Я не сделаю вам ничего плохого.

- Правда?

- Да, я вас не сдам. Признаться, я не особенно-то против того, что вы сделали. По сути, мне на это наплевать.

Вот как, - подумал я. Подумал и решил пока что не раскрывать свои карты. Пусть думает, что контролирует меня. А я пока постою, поговорю и послушаю. Говорят, это бывает полезно.

- Но как же так? – спросил я. – Я вторгся в ваш дом и копался в ваших вещах, а вы не против?

- Совсем не против.

- Кристина Константиновна, вы меня поражаете. Я ведь могу очень сильно навредить вашему мужу.

- Людвиг Иванович, - баронесса хмыкнула, - является моим мужем лишь номинально. Понимаете ли, помещик, в высших аристократических кругах всё не так радужно, как кажется со стороны. У моего отца были интересы в Тверской области, у барона Мутантина были интересы в торговле с моим отцом, а я была молодой и незамужней; мои интересы не учитывались вовсе.

Кристина прошла вдоль стены и провела рукой по кожаным висюлькам.

- Так что не обманывайтесь, помещик, я не самая хорошая жена. И не самая верная.

В этот момент Кристина Мутантина, - в девичестве Черкасская, - одним ловким движением стащила с себя флисовую кофту. Под кофтой у неё не было ничего.

Ох и хороша, сучара. Милфуша в самом лучшем значении этого слова. Отдельно я ещё раз отметил для себя осанку Кристины Константиновны. Гордая, статная, утончённая. Когда женщина так сложена, невольно начинаешь наслаждаться теми деталями, на которые в другое время не обращаешь внимания. Под такими деталями я имею ввиду ключицы, лопаточки, плечики, шейку. Опять-таки, рельеф позвоночника…

Но да чего это я!? Одной осанкой сыт не будешь! Меж двух осанок быр-лыр-лыр лицом не сделаешь!

Грудь у Кристины Константиновны была ебейшей. Полная, как луна. Тяжёлая, как грех. Идеальная четвёрочка с благородным провисом; не шар, не груша, а такая вот половинка от мультяшного сердечка. Соски – две вишенки, почти без ореолов.

Писос проснулся, встрепенулся и всерьёз настроился погостить в Кристине Константиновне.

- Людвиг Иванович, - сказала она, носок об носок сняла тапочки и спустила штаны, – он ведь на самом деле… Так, секундочку… Погодите, помещик, сейчас продолжу…

Кристина начала вдумчиво рассматривать стенд с латексными приблудами, а я в свою очередь её голую задницу. Такую бы задницу, да на рекламу соков – ассоциативный ряд выстраивается мгновенно.

- Так. На чём я остановилась? Ах, да. Мой благоверный Людвиг Иванович на самом деле не плохой человек, - Кристина Константиновна взяла ту самую штуку из ремней, которую я недавно рассматривал, расправила её, встряхнула, накинула на плечи и затянула ремешок.

Беру свои слова насчёт конской упряжи обратно. Пиздатая штуковина. Такую бы в каждый дом нужно. Для повышения демографии, да и так чисто, на вечер пятницы повеселиться.

- Но как муж он совершенно несостоятелен, - продолжила Кристина.

С этими словами она натянула на себя кожаные трусики, которые открывали доступ ко всему тому, что трусикам полагалось бы скрывать, зато обтягивали многое другое.

- Да и как муж тоже, - наконец-то закончила свою мысль баронесса, подмигнула мне и взялась за чулки. – И потому, наверное, от недостатка любви и ласки у меня появилось множество различных фантазий. Очень-очень пошлых фантазий. Очень-очень грязных. Одна из таких фантазий, например: изменить мужу с его врагом. Очень уж меня она заводит.

Играть в поддавки становилось всё тяжелее и тяжелее. Стоять неподвижно, когда ты двигаться не можешь – это одно, а тут совсем другое. Морская фигура на месте замри, ага. Руки затекли. Нос чешется. В конце концов, писос встал не в ту штанину и очень хочется его скорей поправить.

Кристина Константиновна справилась с чулками и продолжила:

- Интересней было бы только одно: изменить Мутантину с его врагом прямо при нём, - баронесса чуть задумалась. – И я, кстати, могла бы это устроить. Он моей магии сопротивляться совсем не умеет. Но это не сегодня, как-нибудь потом. Вы согласны, помещик? Устроим театр куколд?

Кристина Константиновна надела чёрные туфли на высоком каблуке, посмотрелась в зеркало, подошла ко мне, покрутилась передо мной как девочка и спросила:

- Как вам, помещик? Нравится?

Затем она сняла со стенда последний предмет своего гардероба.

Ошейник. Толстый такой, чёрный, блестящий ошейник. С колечками, шипами и заклёпками. Кристина затянула ошейник на себе, пристегнула к нему поводок и вложила его мне в руку. Глаза её приняли обычный человеческий вид.

Я смекнул, что тут наконец-то можно двигаться. Разомри, морская фигура.

- Фу-у-ух, - сказал я.

Пускай и дальше думает, что её жостовское колдунство на меня работает.

- Пойдёмте, помещик, - сказала Кристина Константиновна и потянула меня за поводок. – У вас есть шанс хорошенечко отомстить своему недругу…

- НЕЕЕТ!!! – билась в истерике Кристина Мутантина, в девичестве Черкасская. – НЕТ!!! ТЫ НЕ ПОСМЕЕШЬ!!!

- Ах-ха-ха, - в который раз я ласково потрепал её раскрасневшееся полужопие. – Посмею, - а после встал с постели.

Ох и горячая она всё-таки сучка. Ну… Наверное. Немного даже жаль, что не узнаю этого на деле. А ведь ещё пару дней назад наверняка бы не сдержался; напал бы, сгрёб в охапку и давай пороть до обезвоживания.

- Илья Ильич, ты ебанулся! – ругал меня мой внутренний голос. – Совсем поехавший!? Прекрати валять дурака и давай уже действуй! Вонзись! Ужаль! Давай же, Илья Ильич, прямо сейчас! Смотри, какая она детородная! Смотри, как она лежит удобно; ну ведь выпрашивает прямо! Ну почему нет-то!? Ну почему!?

А потому что. Вертел я всех этих баронов; вертел я их разборки, и шпионажи, и клонофермы, и всё-всё-всё, что с ними связано. А вот жён их я как раз не вертел и вертеть не собираюсь, - во всяком случае пока что, - иначе снова замажусь в какую-нибудь мутную историю. Иначе меня снова будут шантажировать, к чему-то принуждать, манипулировать.

Так что всё. Хорош. Хватит. Заканчиваем эту историю. Сейчас мне нужно немножечко спокойствия и размеренности. Пора за все мои страдания получить награду, и эту награду я назначу себе сам. Выбираю неделю десятичасового сна, трёхразового питания и пятиразовой Брусники.

- Помещик, стой!

- Меня зовут Илья Ильич.

- Илья Ильич, стой! Не уходи, пожалуйста! Ну не уходи!

После того, как я предложил Кристине Константиновне поиграть в связывание и надёжно зафиксировал это ебливое животное наручниками и ремнями, я шутки ради отходил её плёткой по заднице.

Ну… Кому шутка, а кому и нет. Перестарался видимо. Баронесса во время порки чего-то там сама себе напридумывала и не на шутку завелась.

- Пожалуйста, Илья Ильич! Пожалуйста! – заканючила она. - Тебе не нравится кожа!? Мы неправильно начали!? Давай я сниму! Давай так, как ты хочешь!

В другое время и при других обстоятельствах, я бы, конечно… стоп! Отставить эти мысли! Пора домой!

Я снял настенные часы с гвоздика и перевесил их - зацепил прямо за ткань над головой Мутантиной. Сейчас был ровно полдень. Я надел связку с ключами от наручников на минутную стрелку, - минут через двадцать упадут, - и двинулся на выход.

- Илья Ильич, ну пожалуйста! – она, кажись, начала реветь. – Делай всё, что хочешь! Любую грязь! Любую грязь, которую сможешь придумать! Я всё смогу! Я всё сделаю!

- До новых встреч, Кристина Константиновна. Рад был узнать вас поближе.

- Илья Ильич! ИЛЬЯ ИЛЬИ-И-И-ИЧ!

Приколюху придумал! Прям вот в тему, ага. Был бы я не Илья, а Дима, сейчас бы сзади раздалось:

- ДИМО-О-ООН!!! – и жахнула бы скрипка.

- Туруру-туру-ту-ру-ру, ту-ру-ру, ту, ру, ру, - начал напевать я и лишний раз улыбнулся своему больному остроумию.

Особняк Мутантиных я покинул так же беспрепятственно, как и проник на него. Когда я проходил мимо КПП, ребята-охранники пялились в телефон и что-то очень живо обсуждали. Не берусь утверждать наверняка, но кажется они выбирали новую лодку для рыбалки.

Затем я пятнадцать минут шёл пешком вдоль по лесной дороге, ну а дальше меня подхватил поручик Пузо. Он к тому времени уже успел отвезти девчонок в поместье, метнулся на заправку и вернулся за мной.

- Как всё прошло? Могу поздравить вас, Илья Ильич?

- Можешь, Пузо. Можешь.

Вышегор, Танька и Святопрост уже были дома; сестра отписалась ещё полчаса назад. Осталось узнать, как обстоят дела у нашей третьей, наименее рисковой команды:

- Кузьмич, - я созвонился с камердинером. – Ну как дела?

- На сегодня закончили, Илья Ильич! Уже к поместью подъезжаем!

- Погоди-ка. Ты что, хочешь сказать, что развёз на реализацию весь паштет!?

- Нет, Илья Ильич, ну ты чего? Я тебе чего, блядь, волшебник что ли? Половину развёз, а половину вот прямо сейчас с собой везу. Барин Мясорубов разрешил взять погонять на денёк десятитонник с рефрижератором. Так что завтра с утра прямо из деревни и поедем.

- Ага, - сказал я. – С утра.

- С утра, - подтвердил Кузьмич.

- Ну удачи тебе, конечно, завтра с утра. Алкашки взял?

- Взял, Илья Ильич! Полный багажник!

- И шампанское?

- И шампанское!

- Ну всё тогда, давай. На месте встретимся.

Через полчаса, на последнем асфальтированном участке дороги по направлению домой, на обочине я увидел тот самый рефрижератор Мясорубова. Здоровый, белый, с рисунком голой бабы на водительской двери.

Рядом с грузовиком стоял дозорный маг-клюкволюд. Заприметив меня, маг помахал рукой и показал телефон, мол, так и так, вон чего у меня есть. Надеюсь, Кузьмич не просто выдал клюкволюду средство связи, но и научил им пользоваться.

- Здорово! – крикнул я.

- И вам доброго дня, вождь! – ответил клюкволюд.

Останавливаться мы не стали; поехали дальше.

Спустя ещё пять минут тряски по грунтовке вдали наконец-то показалось Прямухино.

Ну вот и всё. Я возвращался домой со щитом и еле-еле сдерживал свою радость, - то похрюкивал, то попискивал, как трёхлетка на качелях.

Пускай и не без шероховатостей, но всё прошло успешно. Мой стратегический гений дал всем за щеку.

Антон Клоновский и его телохранитель по пьяни сгорели в бане. Никаких видеозаписей с регистратора нет и никогда не существовало, а если кто-то вдруг решит предположить иное, то выхватит таких проблем, которые не сможет вывезти; лишится своего титула и вылетит ко всем хуям в Сибирь, зачищать тайгу вместе со своими бронемишками. Так ещё и весь свой капитал пустит на очистку Селигера. В принудительном порядке, ага.

- Хуу-у-у, - я выдохнул, как тот бобёр из анекдота.

Как заебись-то, а!? Как сладко дышится!

Я наконец-то свободен! Совсем свободен, окончательно!

Хотя некоторые проблемы, конечно, ещё остались.

Вот, например, клюкволюды. Зеленокожие черти из тверской чащобы, которые умеют повелевать природой. Как их интегрировать в человеческое общество? Рано или поздно мы с ними спалимся. Рано или поздно мне придётся объясняться.

Не скажу же я, что это, мол, гастарбайтеры понаехали…

Или скажу?

До сих пор я практически ничего не знал о том, что происходит за границами Империи. В теории, если связь между державами утеряна, а границы закрыты, то этого не знает никто, и тогда мой бред про незаконных эмигрантов может оказаться не таким уж бредом, а очень даже патриотической темой, которая мне ещё и в личное дело зачтётся.

Типа, бедные ребята сбежали в прекрасную Российскую Империю из своего загнивающего… чего? Откуда у меня клюкволюды будут? Из Франции? Голландии? Или вообще из Мексики? Не суть как важно; главное, что я пригрел горемык и дал им работу. А о том откуда они ещё подумаю.

Кстати, интересно, а какая магия у других народов? Ну явно же, блядь, не гжельская, верно? Китайцы поди драконов призывают, а турки джиннов. Африканцы наверняка вовсю юзают вуду. У египтян какая-нибудь иероглифическая магия, у саудитов нефтяная. У ирландцев что-то связанное с клеверами, а у канадцев с клёнами.

Да и Боги у них явно не наши.

Блядь! Ну точно же, Боги! Совсем про них забыл! Э-э-эх, ёбаный-трёпаный, ну вот чего им от меня надо-то, а!? Почему они подкинули мне такое бредовое задание!? Им бы взять по-хорошему, переиграть всё, да и начать прокачивать до Императора меня! Я ведь на это место подхожу куда лучше, чем их кандидат. Да если разобраться, то кусочек керамзита подходит на это место лучше, чем их кандидат.

Ну ладно. Сроки вроде не горят. Чуть отдохну и съезжу в Мытищи, оценю ситуацию. Может быть, не всё так плохо, как мне кажется.

Так. Что ещё по текущим проблемам?

М-м-м… Приток денюжек не такой большой, как мне того хотелось бы. Я совсем не умею управляться с тринадцатой магией. В подвале сидит пленный казак с расстройством личности. Мой метаболизм потихонечку начинает меня заёбывать.

Всё.

В остальном всё норм.

- Илья Ильич, вас в поместье доставить или тут тормознуть? – спросил Пузо.

- Давай здесь, - сказал я. – Машину паркуй и тоже дуй сюда.

- Это вы не беспокойтесь. Это я не пропущу.

Я вылез на центральной улочке Прямухино. Ещё буквально вчера заброшенная, сегодня моя деревня расцвела в прямом и переносном смыслах. Клюкволюды вдохнули в неё жизнь и уже успели привести в порядок дома. По-своему, конечно; так, как это умели только они.

Ремонту дети леса предпочли природную магию. Прохудившиеся крыши клюкволюды застелили мхом, а обрушенные стены буквально вырастили заново. Везде теперь цвели масенькие лесные цветочки, везде были заросли; повсеместно на молодых кустах набирала сок малина и клюква. И ещё плющ… Плющ был везде! Здесь плющ, там плющ! Больше плюща богу плюща!

Я шёл по улице, а вокруг суетилась настоящая толпа.

Клюкволюды вытаскивали на улицу столы и составляли их вместе. Готовились к веселью. Старый вождь Мохобор и Джакузий Кузьмич распорядились, чтобы к двум часам дня всё было готово. Первый пообещал праздник, а второй привёз целую машину ханочки. Дикие-дикие, а про алкашку клюкволюды знали не понаслышке; любили её и уважали.

- Это откуда к нам такого красивого дяденьку занесло!? – восхитился я, заметив в толпе своего камердинера.

Кузьмича было не узнать… А хотя… Кому я вру? Узнать, причём ещё издалека: этот упрямый осёл так и не снял свою шапку-ушанку. Зато в остальном! В остальном Джакузий Кузьмич теперь выглядел, как чуть подкачанный стареющий хипстер.

Вместо волосатого взрыва на пол ебла, теперь у него была аккуратная бородёнка. Щетинка к щетинке, чёткая, расчёсанная, ещё и прилизанная каким-то гелем. Над усишками тоже изрядно потрудились – их привели в божеский вид и как будто бы немного подкрутили вверх, отчего казалось, что Кузьмич постоянно улыбается. И даже полосочку на брови выбрили! Ну нихерасе модник!

Драная телогрейка сменилась на серый пиджак поверх чёрной водолазки. Штаны Кузьмич тоже поменял. Новые были немного похожи на старые, вот только без оттянутых колен, заплаток и пятен от прикормки.

- Илья Ильич! – от нахлынувших чувств старика нехило так распидоривало изнутри, и он полез ко мне обниматься.

Стиснул меня крепко-крепко, сжал, а потом расплакался мне в подмышку и начал бормотать что-то нечленораздельное.

- Ну тише, Кузьмич, тише, - я ласково погладил старика по ушанке.

Дух праздника буквально витал в воздухе, и никакой экзорцист теперь не в силах был его прогнать. О, да! Впервые за много лет в Прямухино было по-настоящему шумно! По-настоящему, блядь, весело!

Смех звучал буквально отовсюду. Люди стягивались к столу. Вон Любаша сидит. А вон мои сёстры; Васька показывает клюкволюдам фокусы с мистером Счастливчиком.

- Ну всё-всё.

Освободившись от объятий Кузьмича, я тоже присоединился к застолью. Присел рядышком с Брусникой. Изначально там было занято, но молоденький клюкволюд шустро сдрыстнул при моём появлении. И правильно, блядь. Пускай племя знает, что боевое крыло в близких отношениях с вождём. В очень близких, ага. Если вы понимаете, о чём я.

Я бегло осмотрел стол. Нууу… Что есть, то есть.

Основным мясным блюдом сегодняшнего пира стал кошачий корм «Кисюн де ля Жри». Баночки с ним обильно встали вдоль всего стола, и клюкволюды так аппетитно наёбывали просроченный паштет, что мне и самому захотелось.

Однако я сдержался.

Решил устроить себе разгрузочный вечер и потрепать овощей.

Ну а тем более, что овощей было много. Овощи были свежие. И не просто с грядки, а прямо вот с куста, - клюкволюды шустренько накастовали рядом со мной заросли огурцов. Маленькие, колючие, хрустючие и прямо-таки сладкие. Давно таких не ел.

Вкуснятина.

Но пища на пиру вторична, не так ли? У нас тут не обжиралово! У нас тут, блядь, Вальгалла! Настоящий праздник начался тогда и именно тогда, когда к столу поспели Вежливые Лоси. Каждый тащил на себе по коробке с бухлом.

- О-о-о-о-о! – затянули клюкволюды и начали разбирать снаряды.

Я тут же вымутил себе персональную бутылку шампанского, взял у Брусники нож, произнёс коротенький тост:

- За новую жизнь! За племя! За Лосей! За род Прямухиных! – и по-гусарски, с пенкой, взорвал игристое.

Народ взорвался радостными криками, а я залпом выжрал полбутылки.

Хорошо мне было сейчас. Тепло так, весело, уютно. А жалел я сейчас лишь об одном: о том, что не успел подготовить для Кузьмича салют и фисташки. А он ведь так о них мечтал! Или… или это я о них мечтал? Не помню уже. Не суть.

Короче.

Вот так закончились весёлые матершинные похождения Ильи Ильича Прямухина в Торжке и его окрестностях. И жили мы с тех пор долго и счастливо.

КОНЕЦ.

- Илья Ильич!

Ох, блядь, ну что там ещё случилось? Ненавижу такой вот тон. Такой вот тон – это всегда не к добру.

- Илья Ильич! – вдоль стола ко мне бежал запыханый поручик Пузо. – Илья Ильич, там! Там!

- Чего там?

- Илья Ильич, я на край деревни ходил…

- Зачем?

- Я очень люблю ссать, глядя на живописные виды! Илья Ильич, сейчас не обо мне! Сейчас не важно! Сейчас другое важно! Пошли со мной скорее! Ну же! Пожалуйста, быстрее!

Поручик чуть ли не за руку утянул меня от стола. Любопытствующая толпа пошла следом. Пузо увёл меня прочь из деревни и привёл на самый край возвышенности, за которой начинался крутой склон, - да-да, тот самый, красно-сине-жёлтый от полевых цветов, - а за ним неширокая извилистая речка, а за речкой охуевший тверской лес со своими охуевшими раскидистыми ёлками, охуевшими мхами и прочим-прочим-прочим.

В который раз за минувшую неделю я взглянул на этот сказочный пейзаж.

Ох блядь.

Я понял всё мгновенно. Я понял, что именно хотел мне показать поручик.

Где-то там, за рекой, совсем невдалеке от моего поместья шевелился лес. Прям вот шевелился. Верхушки деревьев ходили ходуном так, будто их трясли. Будто бы о них бились со всей дури громадные монструозные туши. Будто бы что-то злое и голодное металось там, внизу.

А в самом эпицентре этого шевеления, - глядите-ка! - будто лохнеское чудовище из воды, из леса поднималась длинная, толстая, пятнистая, - чёрное с оранжевым, ага, - шея. Венчалась шея головой, похожей на пиранью.

- Р-Р-Р-РАААА!!! – рёв прокатился по всей округе.

Я перевёл его примерно как:

- УБИВА-А-А-ААТЬ!

Ну пу-пу-пу, блядь. Ну пу-пу-ру-пу-пу…

Как бы мне того не хотелось, застолье пора сворачивать. Первые твари уже выскочили на опушку. Волна химер шла на Прямухино…