Психиатр для магов

Глава 17

Мальчишки повскакивали на ноги.

Маркус перегородил отцу дорогу, прикрывая нас и тоже закрутил вихри на ладонях.

— Не трогай их! — заорал графёнок.

Морика как раз допила второй стакан воды, посмотрела с сожалением на отца.

— Готова? — спросила я её.

Девочка кивнула, и я опять дала ей опустошить желудок.

— Думаю дальше бессмысленно, — устало привалилась к стенке и решила, что хватит мучить девочку. — Вся остальная отрава успела попасть в кровь.

— Что здесь происходит?! — взревел граф, понимая, что я на него не обращаю внимания.

— Отец, выйдем и поговорим, — упрямо проговорил Маркус.

Хоть что-то объяснять в этот момент у меня не было никаких душевных сил. Я всё истратила на спасение малышки, поэтому лишь прижимала Морику к себе, гладила по дрожащим плечикам и ласково шептала:

— Всё закончилось, тихо, тихо маленькая. Теперь будет всё хорошо.

— Ваша гувернантка дала Морике гимнус, хотела отравить вашу дочь, а Эль спасает её. Всё на записывающем кристалле, — проговорил нехотя Курт.

Граф подумал секунду, и вихри исчезли.

— Где он?

— У Эль в комнате. Она присматривала за сестрой через записывающий кристалл, чтобы ей хуже не стало, когда увидела, что лора Телира дала Морике гимнус.

— Вы видели, как лора Телира дала Морике гимнус?

— Нет, — Маркус побледнел.

— А лора Преока сама давала Морике лекарства?

— Да, но мы смотрели, что она смешивала. Это была соль, сода и сахар, — рассеянно пробормотал Маркус.

— По просьбе лоры Преоки ты оставлял сестру наедине с ней?

— Да, она просила принести записывающий кристалл, — графёнок побелел ещё больше и с ужасом посмотрел на меня и на Морику.

— На что вы намекаете? — вскочил Курт, сжимая кулаки, — Эль спасла вашей дочери жизнь!

— Я не намекаю, я восстанавливаю ход событий, — с ледяной уверенностью заявил граф.

Курт задохнулся, глубоко задышал, я покачала головой, и мой защитник ничего не стал говорить.

— С лицом что? — спросил граф у сына.

— Ехать не хотели, отбивались, — буркнула я, открыв ближайший кран с тёплой водой и промывая девочке лицо. Она еле слышно захныкала.

— Тихо, милая, потерпи! Всё уже хорошо, всё закончилось. Только не спи, просыпайся, вот так.

Я вытерла её лицо лежавшим рядом полотенцем.

— Сейчас неважно, что вы обо мне думаете, ваше сиятельство, насколько было возможно, я промыла Морике желудок. Сейчас ей нужен лекарь, пусть слуги сварят бульон, его хоть немного нужно будет Морике выпить, и лучше всего вашей дочери сегодня не спать, если много попало в кровь, может дойти и до комы. Лекарю скажите, что промывать желудок мы стали почти сразу, как она приняла гимнус.

— До чего дойти? — с угрозой спросил граф.

— Морика может уснуть надолго, — при девочке не хотелось говорить навсегда, — и потом её будет очень сложно разбудить. Прикажите принести новую сорочку, я переодену Морику. Эту мы всю запачкали.

— Это сделают служанки, — буркнул граф, открыл дверь и позвал слуг.

— Я прослежу за её состоянием, — сказала я, — в этот момент вам в купальне не сто́ит находиться. Морика слишком взрослая девочка. Прошу вас.

— Папа, пожалуйста, — тихо попросила Морика.

Было видно, что графу это не понравилось, но он кивнул и вышел.

Мальчишки тоже вышли из купальни, девочку посадили на диванчик аккуратно раздели, обмыли тёплой водой, насухо вытерли полотенцем и переодели в сухую и чистую ночнушку. Граф хоть и вышел за дверь, но рукой её придерживал, чтобы она полностью не закрылась, прислонившись к небольшому отверстию спиной. Слышно было, как по кристаллу связи он разговаривает с лекарем и, похоже, ещё и со стражей.

Немного от двери поддувало, но я решила, что в этой ситуации так будет лучше.

Служанки позвали графа, он бережно взял девочку на руки.

— Лора Телира заставила тебя что-то выпить? — спросил он, вытирая девочке слёзы.

— Да, из коричневого бутылька, — сипло проговорила она, горло у неё, скорее всего, саднило.

Граф опять не сдержался и ругнулся.

Из кармана Курта вылезла Липа, мальчишка взял её в руки и протянул Морике. Она выставила ладошку, ловец снов побежала по руке и села девочке на грудь. Граф моргнул несколько раз, но спросил совсем о другом:

— А что за ландо стоит?

— Мы его арендовали на сутки, — устало проговорила я.

— Ладно, разберёмся.

— Лора Преока, идите в вашу комнату, — вымолвил граф, — я позабочусь о дочери.

— Дайте ей бульон, Морике обязательно нужно съесть хотя бы его, — попыталась убедить его сиятельство.

— Я разберусь! — рявкнул граф так, что даже его сын посмотрел на отца с укором.

— Лора Преока знает о чём говорит, — попытался настоять графёнок, но граф его перебил.

— Маркус, посмотри, что происходит в комнате Морики.

Мы подождали за дверью. Через несколько долгих секунд появился растерянный Маркус.

— Похоже, лора Телира допила гимнус, — тихо пробормотал он.

Граф ругнулся ещё раз, но быстро взял себя в руки.

— Я так понимаю, она не сможет выйти и объяснить нам что произошло? — спокойно спросил граф.

— Не сможет, — подтвердил Маркус.

— Тогда принеси записывающий кристалл и отдай мне.

Его сиятельство подозвал слуг, сказал несколько слов, унося дочь, скорее всего, в свои покои.

Мы ушли в выделенные нам комнаты. И только тут я обратила внимание на их убранство, раньше было совсем не до этого. Стены и пододеяльник были в тёплых светло-бежевых тонах, огромная кровать стояла на тёмно-коричневых толстых резных ножках, небольшой письменный столик недалеко от окна, каштановые рамки на стенах, хрустальная люстра, парчовые подушки с золотистой вышивкой, всё говорило о хорошем вкусе и роскоши.

Через несколько минут за дверью послышался какой-то шум, я выглянула, у наших дверей два семижильных молодчика, Курт выворачивался из крепких лапищ, но его заталкивали в комнату, из которой пытался выйти. Он надел майку и хотел вернуться ко мне.

— Это распоряжение графа, никого из комнат не выпускать, — пробасил один из них.

— Курт всё нормально, — сказала я, — это для следствия, чтобы мы не успели сговориться.

— О чём? — зло проговорил мальчишка. — Ты спасла Морике жизнь! Если бы не ты эта безумная старуха убила бы её.

— Я её спровоцировала.

— Что? — не поверил мальчишка.

— Наш приезд её спровоцировал. Курт, доверься мне, так будет лучше, нужно подождать, граф во всём разберётся, — заверила я мальчишку, хотя прекрасно понимала, что над нашими головами повисли серьёзные неприятности, но Курта из этой истории я выпутать смогу, главное, чтобы он не наделал глупости.

— Лора идите в комнату, — грозно проговорил слуга.

— Курт, верь мне, мы не совершали ничего дурного и у нас есть записывающий кристалл. Граф ничего нам не сделает.

— Лора… — слуга двинулся в мою сторону, я отступила на шаг.

— Всё, всё! Спокойно! Я захожу! Курт верь мне!

Дверь закрылась.

Все полчаса, пока ехал лекарь, я переживала. За Морику, послушает ли мои советы граф или всё же даст девочке уснуть? Сможет ли Курт выдержать это напряжение? Или попытается сбежать, а заодно организует и мой побег? И тогда оправдаться будет в тысячу раз сложнее. За Маркуса, чтобы графёнок ничего себе не надумал и не назначил себя виноватым. Граф очень умело подвёл его к этим выводам.

Наконец, на дорожке сла́бо освещённой уличными фонарями, показалась карета, из неё вышел пожилой мужчина в лекарском комбинезоне. И почти следом подъехало несколько мужчин на лошадях в тёмно-синих сюртуках, потом вкатилась ещё одна карета.

И закрутилось. Так и не уехавшее ландо обыскали и допросили до смерти перепуганного извозчика.

Люди в тёмно-синих сюртуках зашли в мои покои, устроили обыск. Один из них, тот, что пониже, открыл мой тревожный чемоданчик и стал пересматривать медикаменты, провёл над ним зелёным кристаллом квадратной формы. Достал пузырёк с гимнусом, но он был ещё запечатан, кристалл поменял цвет, стал ослепительно жёлтым и торжественно забрал его, надеюсь, не как подтверждение моей вины.

— Что это? — показал на белый порошок солей лития.

— Нормотимик, — честно призналась я.

— И для чего? — вкрадчиво уточнил он.

— Помогает справиться с тревожностью.

Мужчина провёл кристаллом над мешочком с литием, тот слегка пожелтел.

— Сонный эффект есть?

— Нет, но много употреблять нельзя, вредно.

Он обмакнул палец, на нём осталось несколько кристаллов.

— Это безопасная дозировка, — подтвердила я.

Мужчина попробовал, покатал на языке и кивнул. Все остальные препараты он, видимо, хорошо знал.

Другой осматривал кровать, шторы, тумбочки. Вещей как таковых у меня не было, только то, что на мне, но всё равно ситуация была неприятной, словно он копался в моих личных вещах.

Вошёл граф. Мне показалось, что в комнате на несколько градусов понизилась температура.

Он осмотрел проделанную его людьми работу.

Невысокий отчитался:

— Ваше сиятельство, ничего подозрительного в комнате лоры Преоки нет. В её чемодане есть гимнус, но он запечатан.

— А это что? Указал он на эндотрахеальную трубку?

— Это, если у человека спазм, помогает ему дышать, вставляется в горло, — спокойно объяснила я.

— Никогда о такой не слышал, — с сомнением проговорил граф, но сомнение, скорее всего, было не по поводу трубки, а на счёт меня. По спокойствию графа я поняла, что он вынес нам оправдательный приговор и теперь его признательность за спасение дочери боролись с его недоверием ко мне.

— Как Морика? — Рискнула спросить у него.

— Лор Куртис говорит, что уже опасности нет. Он обещал закончить с процедурами и спуститься к нам. Идёмте, лора Преока, в комнату Морики, расскажете, как всё происходило.

Когда я вошла, Маркус с Куртом угрюмо сидели на стульях и молчали, скорее всего, мальчишек успели допросить. Он дёрнулся ко мне, но граф поднял руку, и мальчишка сел обратно. Мой защитник с такой ненавистью посмотрел на графа, что было понятно, что его сиятельство обзавёлся врагом на всю жизнь.

На одной из стенок крутилась запись с кристалла. Лора Тилира так и лежала на полу рядом с кроватью дочери графа.

Меня допросили. Я рассказала всё — от прихода Маркуса до моих попыток спасти девочку.

— Почему вы решили, что ваши действия помогут, вы же не лекарь? — очередной раз спрашивал меня, пусть будет следователь. Кто в каком звании и как называются их должности я не знала. Опять рассказала о своей службе в монастыре святой Фекрии и о том, что ухаживала за больными.

— Похоже, что в этом монастыре очень прогрессивные лекарские методы, — задумчиво сказал зашедший в комнату лекарь, осматривая в руках эндотрахеальную трубку.

— Это моё изобретение, — нескромно присвоила чужую идею себе, — при некоторых спазмах горла она помогает больному дышать.

— И много у вас подобных идей?

— Есть несколько скромно ответила я.

— Жерон Фуртис, — представился он, — глава палаты лекарей Рисбурга.

Лекарь произвёл на меня неплохое впечатление, пожилой, но бодрый, уверенный, спокойный, сосредоточенный и очень внимательный. Сразу видно, что коллега по цеху.

— Элиза Преока.

— Наслышан, наслышан о вас, — сказал лор Фуртис, — ну так, что у вас здесь?

Он осмотрел гувернантку, проверил пульс, обследовал кожные покровы и белки, ко рту поднёс зеркальце, проверил дыхание.

— Что вы думаете лора Преока?

— Гимнус вызывает глубокий сон, я его называю комой. Пульс почти не прощупывается, пониженная температура, зрачки сужены. Скоро наступит отёк мозга и смерть.

— Её нужно доставить в клинику, — сказал он, следователь кивнул. — Всё точно, лора Преока, так верно не отвечают мои студиозусы. Сталкивались с таким?

— К сожалению, но даже в клинике не смогли помочь, — подтвердила я.

Два стражника погрузили гувернантку на носилки и вынесли.

— Деточка, давай я и вас осмотрю, — подошёл мужчина ко мне.

— Мы в порядке уверила я его.

— Не спорьте! — он прослушал у меня пульс и обернулся к стражнику-следователю, кивнул. Осмотрел зрачки своими удивительными очками, подошёл к ребятам.

— Лора, я со скепсисом отношусь к вашей деятельности, всё же квалификации у вас должной нет, хотя знания не такие поверхностные, как я предполагал. Отдельное спасибо хочу сказать за то, что вы порекомендовали графу… не дать Морике заснуть. И, конечно, я подтвердил его сиятельству, что все ваши действия по вызыванию рвоты у малышки были оправданы. Вы практически спасли ей жизнь.

— Много гимнуса попало в кровь?

— Достаточно, чтобы в её состоянии это было опасно, но мне удалось вовремя дать блокирующее снадобье.

Я с уважением и интересом посмотрела на лекаря, тот дружелюбно подмигнул мне и повернулся к людям графа.

— Вы хотели экспертизу, лор дознаватель?

Всё же дознаватель.

Мужчина кивнул.

— У вас же есть свой криминалист, указал он на невысокого человека. Хотя это не моё дело.

Невзрачный и неприятный мужчина подвинул кувшин и бутылёк с жидкостью.

Лекарь поводил кристаллом над ним, понюхал воду, окунул палец, попробовал содержимое, скривился.

Гимнус он просто понюхал.

— Пробовать не буду, а то сомлею, как барышня, — пошутил он.

— В кувшине раствор безопасный, хоть на вкус не самый приятный. Лора Преока, может, вы нам объясните, зачем давали Морике такой странный раствор. Я лично теряюсь в догадках.

— Он хорошо восполняет жидкость. Я предположила, что у дочери графа обезвоживание, учитывая критическую потерю веса.

— Почему вы не давали ей простую воду? Жидкость, конечно, нужна, чтобы восполнить соки, соль убивает ряд болезнетворных организмов, но зачем сахар и сода?

— Соль задерживает жидкость в организме и препятствует обезвоживанию, сахар быстро усваивается и даёт энергию, сода снижает кислотность, успокаивает желудок, уменьшает чувство тошноты и убирает изжогу, — поправила его я.

— Спорное утверждение, лора Преока, вы всё же не лекарь. От себя хочу добавить, что если бы лора Преока не напоила Морику этим раствором до того, как ей дали гимнус, то неизвестно, как дело бы обернулось.

— Вы давали этот раствор, потому что знали, что Морику могут отравить? — сразу пиявкой прицепился ко мне дознаватель.

— Морика была обезвожена и истощена, неизвестно сколько она не ела, грубая пища была бы ей опасна, мы хотели поддержать её организм. Утром дали бы бульон, в обед овощной суп-пюре.

— Всё верно, много пищи после длительного голодания вредно. Вы очень разумная молодая барышня, — подтвердил лекарь.

— Вы свободны, можете отдыхать, — обратился дознаватель к нам. Граф кивнул.

Мы вышли. Я облегчённо выдохнула, оказалось, всё это время я дышала через раз.

Маркус остался там. Лекарь поспешил к Морике, но я его остановила.

— Лор Фуртис, можно задать вопрос? — обратилась я к главе палаты лекарей нашего города.

— Да, да, конечно, милая, что вы хотели?

— Если бы я решила получить лекарскую степень, мне позволили бы?

— Это невозможно, — заверил меня лор Фуртис. — Вы многие дисциплины, в силу своей слабой нервической организации сдать не сможете.

— А если смогу, лор лекарь? Что тогда?

— Сначала сдайте, а потом посмотрим, лукаво усмехнулся он.

— И всё же, лор Фуртис, пустите меня тогда в клинику?

— Все лекари имеют право находиться в клинике, — уклончиво сказал он, но тем самым дал мне надежду, ведь твёрдое нет, не произнёс.

— Спасибо, — с искренней благодарностью проговорила я.

— Не знаешь, девочка, куда стремишься. Наша профессия скорее проклятие, чем дар.

Он сощурился, пристально посмотрел на меня испытующе.

— А если я дам вам мои наработки и они вам понравятся? — с затаённой гордостью и надеждой спросила я.

— Вы ведь не отступитесь, — констатировал он и по-доброму улыбнулся. — Доступ в библиотеку я вам открою, к группе моих студиозусов можете присоединиться со следующей недели, а ваши записи я с удовольствием почитаю.

— И свою практику я продолжу, но вы разрешите лечить моих пациентов в клинике.

— Не слишком ли вы много просите? — удивился лекарь.

— Им нужна помощь, — твёрдо заверила я.

— И вы считаете, что мы не можем помочь?

— Как бы вы лечили капитана?

— Как и любых других магов, не контролирующих себя. Сначала поместили бы его в специальные антимагические палаты, а потом…, — задумался глава палаты лекарей.

— Лишили бы магических способностей, — утвердительно сказала я.

— Вероятнее всего. Я осматривал капитана и то, что вам удалось сохранить ему дар, произвело на меня глубокое впечатление, именно поэтому я хочу дать вам шанс. И поверьте, лора Преока, нам предстоит очень сложный путь.

Он не сказал, но в первую очередь это он подставляет себя под удар перед всем научным сообществом. Что именно его имя будут склонять за мои промахи.

— Спасибо! — искренне поблагодарила я его.

— Пока не за что, деточка.

— Можно и мне доступ в библиотеку? — попросил Курт.

— Вы тоже интересуетесь лекарским делом, молодой человек? — удивился лор Фуртис, — подождите-ка.

Лекарь надел свои странные очки, ещё раз осмотрел Курта с ног до головы.

— А дар у вас присутствует и не малый, не зря мне показалось при осмотре, что что-то знакомое промелькнуло. Так, а если мы его подцепим. Нет, не получилось, значит, вытаскивать нужно и делать основным потоком. Знаете, молодой человек, а вашему интересу я буду даже рад. Так вы хотите стать лекарем?

— Курт пожал плечами, — и угрюмо пожал плечами.

— Хорошо, подумайте.

Лекарь зашагал дальше по коридору.

Я с тревогой взглянула на Курта, он уставился в пол, и я поняла, что обсуждать это он со мной не намерен.

— Попробуй отдохнуть, — устало кивнула ему, мы разошлись по комнатам.

Мне не спалось. Я даже подняла с пола скинутое одеяло и подушки на кровать во время обыска, поправила матрас и простынь. Конечно, никто не озаботился привести наши комнаты в порядок. Или забыли или не посчитали нужным, и так плебеям дали комнаты не по рангу. Сняла платье и осталась в одной сорочке, залезла под одеяло и закрыла глаза, но сон не шёл. Только мелькали перед глазами картинки этого безумного дня.

Граф, врывающийся в купальню, вихри на ладонях и взгляд человека, готового расщепить тебя на мелкие атомы. Жгучая ненависть, боль, гнев.

Господи, ну куда я всё время влезаю?

Я встала, в одной нижней сорочке-комбинации было немного прохладно. Накинула шаль на плечи, подошла к окну и всмотрелась в темноту сада. Шум сада успокаивал, через густые кроны светила полная луна. Сквозь приоткрытое окно доносился сладкий аромат листвы. В ландо, сложившись в три погибели на сиденье, спал забытый всеми извозчик.

Разум цеплялся за какую-то важную информацию. О чём-то мы говорили с лекарем, что меня сильно резануло, это как-то связано с недавними событиями.

И я поняла. В клинике есть антимагические палаты, вот что меня так сильно задело.

Мысли закрутились с бешеной скоростью. Значит, капитан не смог бы спалить клинику ни при каком раскладе.

И Адриан прекрасно знал об этом. Любой маг должен был быть в курсе. А мои соседки, которых я расспрашивала о строении клиник, либо не задумывались об этом, либо информация была общеизвестной, так зачем об этом говорить. А именно об этом спрашивать я не стала, периодически забывала встраивать магию в свою систему мира.

И мои выводы, почему генерал решил мне позволить забрать пациента, были неверны. А что верно?

Точно! Дар!

Скорее всего, здесь сыграла не последнюю скрипку моя уверенность, что можно его спасти.

И Адриан рискнул. Не ради себя, ради своего подчинённого.

«Глупый, отчаянный генерал», — с нежностью подумала я.

Вызвали меня по его распоряжению или всё же это была инициатива подчинённых, неизвестно. Но как минимум ему обо мне доложили, не зря же он спокойно воспринял моё присутствие.

И что получается? Адриан не мог действовать без подстраховки.

А как он мог подстраховаться?

У него должна была быть возможность как-то влиять на ситуацию издалека.

Хорошо! Якова он поставил проследить, но этого мало. В любой момент что-то могло пойти не так. Огненная магия капитана, вырвавшаяся из-под контроля, могла запросто спалить всю улицу Линстрит. Это вызвало скандал и ударило бы по репутации не только генерала, но и армии.

А как обезопаситься от человека? Вырубить его.

А можно это сделать или обладая специальными магическими умениями или существует кристалл, воздействующий на психику. О менталистах я не слышала, но не значит, что их нет. Ведь не зря капитан так хорошо спал. И как резво офицер побежал за Адрианом, когда в кабинете появились глаза, не побоялся оставить меня с ним наедине, хотя я предупредила, что может спровоцировать приступ.

И нет, это не магия Якова. Если бы это был он, то ещё в гарнизоне он вырубил бы капитана без гимнуса.

Следовательно, Якову специальный кристалл передал Адриан. Больше некому.

В задумчивости я опять подошла к кровати, забралась под одеяло, пригрелась и не заметила, как заснула.