Путь к сердцу

Глава 15

В царящей вокруг суете можно было бы неплохо улизнуть, чтобы кое-кто не заметил. Но, увы, везение в этом вопросе меня оставило.

У самого выхода я натолкнулась на Натаниэля беседующего с герцогом. Этих двоих меньше всего хотелось видеть, особенно последнего.

— Как? — растерянно развёл руки в стороны граф. — Вы уже уезжаете?

Весь вид его стал несчастным и потерянным.

— Натаниэль, не делайте такое лицо, — проговорила я строго. — Мы с Вами ещё не раз увидимся. Я же не насовсем уезжаю.

Но он продолжал смотреть на меня глазами побитой собаки, даже разозлилась немного.

— Развлекайтесь! — посоветовала ему. — Взгляните, сколько вокруг красивых женщин!

Он попытался что-то возразить, но Его Сиятельство всё это время молча стоявший рядом, неожиданно заговорил:

— Вы так спешно собрались, как будто спасаетесь бегством, — произнёс, сверля меня недобрым взглядом, как будто я уже у него на допросе нахожусь.

— Почему же спешно? — нарочито важно вздёрнула подбородок. — Я не планировала дольше здесь оставаться. Проводить так много времени в праздности не в моих правилах.

— И чем же Вы занимаетесь в иное время? Мне казалось, развлекаться — основное занятие нынешних леди, — предположил он, но уже более миролюбиво.

Вот уж кому не собираюсь рассказывать о своих делах, так это Вам — подумала мрачно и уклончиво ответила:

— У Вас превратное отношение к нынешним леди, — и уж было собралась развернуться к выходу, как он схватил меня под локоток и отвёл в сторонку.

Граф проследил за нами с недобрым взглядом. Только стычки этих двоих мне не хватало.

— Я всё же надеялся на жаркое противостояние, а Вы так легко сдались, — проговорил с разочарованием в голосе, лишь мы остались одни.

— Сдаваться не в моих правилах, — парировала его же словами. — Я просто поменяла дислокацию.

— О! — вскинул брови он удивлённо. — Вы знаете военное дело?

— Нет! — ответила серьёзно и добавила доверительно: — Только парочку терминов выучила.

— Вы очаровательны, — этот охальник ещё и улыбнулся так, как только он умеет, по-мальчишески задорно, с лукавыми смешинками в глазах. Взял мою руку и поднёс к губам, нежно прикоснулся.

У меня внутри словно пожар вспыхнул, сотни искорок побежали по венам, зажигая кровь. Стало тяжело даже просто дышать размеренно и, почти невозможно, держать на лице маску равнодушной недотроги.

До чего коварный тип! Невольно улыбнулась ему в ответ. И так захотелось не воевать с ним больше, отдаться на милость победителя. Побыть хоть немного счастливой. Но в следующее мгновение вернулась боль от измены. Даже сейчас флиртуя со мной, он меня же и предаёт.

Придвинулась к нему ближе и зашептала на ушко, делая вид, что открываю тайну. Надеюсь от моего дыхания у него тоже мурашки табунами гарцуют по телу.

— Очаровывайте свою жену. И Вам хорошо, и стране польза, — закончила язвительно и резко отступила, в ожидании его ответа.

Но Его Сиятельство молчал, лишь смотрел на меня серьёзно и загадочно.

— Прощайте! — кинула ему и, крутанувшись на каблуках, поспешила к двери.

— До встречи! — протянул он многообещающе.

Но я не обернулась. Кивнула Натаниэлю, который так и стоял потерянно в холле и, гордо вышагивая, покинула особняк.

Обратная дорога показалась мне гораздо короче дороги туда. Может потому, что над ухом никто не жужжал о последних модах, и я могла спокойно поразмышлять обо всём произошедшем.

Выводы получились неутешительные. Несмотря на все мои ухищрения, на всю тщательно проработанную маскировку, промахов оказалось немало. И последний самый серьёзный. Он не должен был знать истинного моего к нему отношения. Теперь у него возникли вопросы.

Чем мне это грозит? Надо рассмотреть все варианты, как дед учил. Эх, этот урок для меня самый трудный. Никогда не умела просчитывать наперёд. Всё же попробую.

Что наихудшее может случиться? Первое — это раскрытие моего инкогнито. Если он догадается, кто скрывается под маской графини, чем мне это грозит? Пришла к выводу, что ничем хорошим. Моё недавнее ограбление, а ещё хуже — кража королевского кольца, в совокупности приведут меня прямо за решётку. Вряд ли герцог теперь будет церемониться.

А в тюрьму я совсем не хочу, даже больше — она меня пугает до колик в животе и неконтролируемой паники в голове.

В этом случае лучше скрыться сразу и не дразнить Змея.

Есть вариант, что всё не так плохо, и у меня ещё есть время слегка потрепать ему нервы в образе графини. Даже если он о чем-то догадывается, у меня ещё есть шанс. Его Сиятельство не начнёт действовать, пока не будет уверен наверняка. Очень хочется на это уповать. Ведь цели своей — разбитого сердца главы Тайной канцелярии, я не достигла.

Расстояние как раз и сравняет наши шансы, ведь в разлуке людям свойственно додумывать о человеке, присваивая ему нужные черты. Или это свойственно только женщинам? В любом случае, пусть поскучает, помечтает, а там глядишь, и привяжется сильнее.

Появляться ли мне теперь на балах и приёмах или на какое-то время исчезнуть совсем? Даже не знаю. Одно ясно, мне нужно отдохнуть и желательно в кругу семьи.

Зайдя в свою комнату в гостинице, первым делом растопила камин. Увы, в таких недорогих местах хозяева не поддерживают тепло в отсутствие клиентов.

Камин довольно быстро обогрел помещения и я, наконец, смогла раздеться, стереть с лица грим и принять наскоро сооружённую горячую ванну.

Увидев родное лицо в зеркале, даже слегка удивилась. Если продолжится этот маскарад, я скоро совсем забуду, как на самом деле выгляжу.

Пока заносили мой багаж, успела заказать ужин, который мне принесли, лишь только я выбралась из начинавшей остывать воды. На удивление, чувствовала я себя жутко голодной, поэтому мой ужин сегодня был более сытный, чем даже обед у виконтов. Глядя на ароматные кусочки мяса под соусом, ещё дымящиеся паром, и гору печёных овощей, чувствовала себя почти счастливой. Вкус, конечно, намного уступал тем блюдам, которые подавали в поместье. Но зато, спокойная обстановка способствовала хорошему пищеварению. Глазами я бы всё съела, но оказалось, что мой желудок не в силах вместить и трети заказанного. С сожалением посмотрела на ещё тёплые блюда и, так и не допитый, бокал вина.

«Завтра доем, — подумала экономно. — Сейчас можно и не разыгрывать графиню».

Накрыла салфеткой недоеденный ужин и свалилась на кровать.

Только я расслабилась, сытая и довольная собралась поспать, как в дверь тихо постучали.

Слетела с кровати в холодном поту, первой мыслью было: «Меня нашёл герцог!» Паника затопила сознание, заметалась по комнате в поисках спасения. Что делать? Нанести грим я уже никак не успею. Не открывать, делая вид, что меня нет? Тоже не получится, хозяин скорей всего доложил о моём приезде. Бежать некуда.

— Мама! — пропищала и замерла посреди комнаты в страхе, нервно косясь на дверь.

В дверь вновь тихонько поскреблись, я вздрогнула и, наконец, начала соображать.

«Герцог не тот человек, что будет скрестись словно мышь, он бы зашёл с размахом и апломбом», — эта мысль немного вернула мне смелости.

Прокравшись на носочках к двери, еле слышно спросила в замочную скважину:

— Кто там?

— Лиска, это я, — послышался с той стороны шёпот и у меня словно камень с души свалился от этого голоса.

— Шкет! — несказанно обрадовалась мальчишке и тому, что мои страхи оказались напрасными.

В волнении открыла дверь, за руку втащила беспризорника внутрь, проверила нет ли кого в коридоре и, на всякий случай, заперлась.

— Ты что здесь делаешь? — спросила всё тем же тихим голосом, как только заперла за ним дверь.

— К тебе пришёл! — ответил он так просто и радостно, что я сразу же покончила со всеми сомнениями.

— А как ты сюда прошёл… — начала я вновь, но он махнул рукой небрежно, перебив меня.

— У меня тут свой человечек, — пояснил гордо, пройдя к камину и протянув озябшие руки к огню. Обернувшись ко мне продолжил. — Если что надо, или срочно понадоблюсь, смело обращайся к мальчишке-посыльному.

— А как ты узнал, что я уже приехала? — не унималась я, должно быть сказался недавний стресс и вопросы из меня сыпались словно из рога изобилия.

— Говорю ж тебе… — начал он по слогам, но теперь я перебила:

— Свой человечек?!

Шкет кивнул утвердительно.

— Фууууух, — вытерла несуществующий пот со лба, прошлась и расслаблено плюхнулась на кровать. И продолжила, глядя в потолок: — Как же ты меня напугал, ненароком подумала, что меня герцог выследил.

В ответ красноречивое молчание, сразу же меня насторожившее.

— Что? — опять встревожившись, вскочила.

— Я чего пришёл, — заговорил Шкет таинственно и прошёл по комнате ко мне. — У меня для тебя кое-что есть.

И был он такой загадочный, как будто сейчас как минимум предложит замуж выйти, как максимум скажет, что я приёмная дочь самого короля.

— Не томи, — сложила я молитвенно руки. — У меня и так стресс на стрессе.

— Тогда тебе лучше выпить успокоительного, — хмыкнул многозначительно мальчишка, вынул из-за пазухи конверт и вручил мне.

Взяла с опаской, не понимая пока таинственности моего друга.

Письмо явно предназначалось мне. На конверте витиеватым почерком было выведено одно слово: «Лисе».

Уже интересно. Промелькнуло в голове какое-то узнавание, но тут же улетучилось, не успела даже ухватить за хвост.

С изнаночной стороны конверт был скреплен сургучом с печатью. Пригляделась к гербу на печати и обомлела. Этот герб я изучила в подробностях. Письмо мне прислал сам глава Тайной канцелярии, здесь ошибиться было невозможно.

— Как оно к тебе попало? — спросила испуганно, внутри, словно холодный комок образовался, и сердце замерло, уйдя в пятки от одной единственной мысли: «Он всё же меня нашёл!»

— Очень странным способом, — хмыкнул мальчишка, не замечая моего состояния. — Герцог отдал его первому попавшемуся на площади беспризорнику. А дальше — из рук в руки. От одного другому, так и добралось до меня. Мои тебя уважают, да и чужие не посмели вскрыть или выкинуть, вот так и пришло по назначению.

Посмотрела ошарашенно на Шкета, как бы вопрошая: «Что это?»

— Открывай уже! — попросил в ответ на мой взгляд мальчишка, и добавил обиженно: — Нету мочи терпеть!

А меня такой трепет охватил, сердце пустилось вскачь, руки задрожали. Глубоко вздохнув, как перед прыжком в воду, сломала печать и вскрыла письмо.

Первые несколько секунд просто пыталась сфокусировать зрение. Строчки от волнения скакали перед глазами. Одно поняла сразу: почерк, несомненно, принадлежал Его Сиятельству.

Когда, наконец, слова перестали прыгать перед глазами и сложились в предложения, прочитав ещё больше опешила.

— Он хочет встретиться! — известила Шкета загробным полушёпотом.

Мальчишка взял бумагу из моих ослабевших ладоней и, шевеля губами, прочёл сам.

— Что это значит? — спросила его самым несчастным голосом.

Беспризорник неопределённо пожал плечами.

— Тебе виднее, — начал он с укором после небольшой паузы. — Это ты любишь с ним в игры играть.

Я продолжала жалобно на него смотреть, и сердобольный пацан поспешил успокоить:

— Ну, он же пишет, что никаких стражников, только ты и он, — начал твёрдо, но закончил неуверенно: — Может это и не ловушка.

— Сомневаюсь, — пискнула я и закусила губу, лихорадочно обдумывая странное послание главы Тайной канцелярии.

«Что он хочет? Неужели думает, что я вот так вот запросто попадусь в ловушку? Нет, он так не думает, он точно знает. Уверен просто, что я из-за своей тяги к приключениям, высуну нос из норы. Но так открыто позвать меня… Это странно. Очень странно. Герцог скорей бы подсунул мне интересное дело, где меня ждали бы его молодчики. А тут — простое письмо. Не укладывается всё это в голове. И ещё: он ведь не мог знать, что письмо достигнет адресата? Или мог? Неужели предусмотрел?» — волосы на голове зашевелились от понимания, насколько этот человек умеет просчитывать ситуацию, но, главное, как он умеет просчитывать людей.

Меня тоже с лёгкостью вычислил, самым жестоким способом отомстив и вышвырнув из своей жизни.

— Не ходи, — произнёс Шкет невнятно.

Посмотрела на него и невольно улыбнулась — плутишка поедал мой ужин. Хорошо ест, растущий организм.

— Ты это не будешь? — запоздало спросил он, когда от блюд осталась половина.

— Нет, — махнула рукой, давая добро.

«Опять голодный, — подумала грустно, но тут же встрепенулась. — А чего это он голодный? Денег у ювелира мы взяли немеряно, мог вполне себе питаться хорошо».

— А ты чего голодный? — задала волновавший меня вопрос. Мысли о герцоге отодвинула на задний план. Когда эмоции улягутся, попробую поразмыслить на свежую голову о странном послании. Сейчас важней иное:

— У нас же денег полно! — добавила сердито. Я уже отгадала, по какой причине он недоедает. Небось, к деньгам и не прикасался.

— Уму-му-му, — промычал он с набитым ртом.

— Деньги так в саквояжике и стоят?! — догадалась я грозно.

Он лишь кивнул больше занятый едой.

И откуда в нём эта порядочность? Без меня даже не прикасается к добыче. Ведь, на улице вырос, всякого навидался, да и сам не раз воровством промышлял. Другой бы ополовинил и сказал, что так и было. А этот ни копейки у своих не возьмёт. Всё всегда по-честному делит. Сколько уж раз уговаривала его брать тридцать процентов с дохода. Ни в какую! Как решил давно — двадцать, так и не отступает ни на шаг. До чего ж упрямый.

— Сегодня же всё поделим, и чтобы накупил еды побольше! — заявила приказным тоном.

Янг кивнул, соглашаясь, только как-то уж хитро на меня посмотрел, как будто его забавляло моё желание его хорошенько накормить.

Как только Шкет доел, я собралась и мы отправились в его катакомбы, словно два злоумышленника, делить награбленное. Первым делом, правда, зашли в торговые ряды и накупили всяческой еды. Мой беспризорник пытался сопротивляться, но я была непреклонна. Наконец, тот аргумент, что это не ему, а его ребятам, подействовал лучше всех уговоров. И мы набрали полную сумку съестного, не забыв добавить и сладостей. Всё-таки хотелось побаловать мальчишек вкусненьким, Шкет смирился с моей расточительностью, смиренно складывая, всё, что я выбрала. Закончив с покупками, отправились в катакомбы под городом. Проплутав немного по улочкам, опять нырнули в еле заметную дверь, какого-то невзрачного строения.

И опять меня страх пробирал, пока мы шли сырыми полуподвальными коридорами к месту обитания шкетовской команды. Мальчишка ориентировался во всех хитросплетениях и переходах подземелий по одному ему известным меткам и указателям, а я крепко держала его за руку, боясь даже на долю секунды отпустить.

На этот раз добрались мы быстро, мальчишки встретили нас радостно, а увидев гостинцы, что мы принесли, так и вовсе расцвели. Загомонили разом, подкинули дровишек в костерок и расселись ужинать.

А мы со Шкетом ушли разбираться с нашими делами.

Дело оказалось намного сложней, чем я предполагала. Мы с ним даже немного поругались о процентах. Я настаивала, что ему полагается тридцать, а он, упрямо сжав губы, твердил о двадцати. Такой упрямый! Даже стукнула его попавшейся под руку бархатной коробочкой с подвеской. В конце концов, мне пришлось сдаться.

Ему отошла большая часть монет, мне же все украшения и в придачу ещё несколько мешочков с деньгами. Только ему меня не переупрямить, я просто схитрила, как каждая женщина, решив пойти другим путём.

Как только с делёжкой было покончено, стали собираться в обратный путь.

Вернувшись к его компании, пересчитала пацанов, про себя отмечая, что парочка одеты довольно прилично и тепло, но большинство в рванье, причем совсем не зимнем. Кажется, тёплое пальто, в котором пришёл Шкет, тесноватое ему в плечах и слегка коротковато, они носят по очереди, выбираясь на поверхность. Все приблизительно одного возраста, размеры конечно разные, но маленьких среди них не было. Вспомнила, мальчишка говорил, что самую малышню на зиму отправили по монастырям.

Выбравшись на поверхность, распрощалась с другом и первым делом отправилась воплощать свой замысел. Для этого перебралась через мост в рабочий район. Зашла в швейную мастерскую, здесь шили одежду для рабочего люда, крепкую и добротную. То, что мне нужно. Заказала десять тёплых курточек, приблизительно трёх размеров. И десяток тёплых штанов. На шапки и перчатки мне даже сделали скидку, как оптовому покупателю. Затем завернула в обувную мастерскую, где по такому же принципу заказала тёплую обувь для мальчишек.

Закончив с делами, осталась очень довольна, теперь Шкет не отвертится, я таки его перехитрила. А не надо спорить с женщиной, она всё равно сделает по-своему.

Вернувшись в гостиницу, первым делом закрылась на ключ и принялась рассматривать украденные драгоценности, разложив их на кровати.

При свете свечи они приобретали таинственный и неземной отблеск. Довольно перебирала между пальцами тонкие нити золотых цепочек, ласкала нежно камешки. Перемеряла все украшения, придумывая, под какое платье можно было бы одеть каждое. Работы оказались просто чудесными. Я даже знаю, чьих рук. Такую красоту совсем не хотелось продавать на черном рынке, а переделывать тем более. Выжду какое-то время, и сама буду носить. А что? Ведь всё делалось на заказ, значит, заказчик ещё не видел сделанную ему вещь. Узнать эти драгоценности может только продавец и ювелир их изготовивший. Дядюшка Фейт меня никогда не подведёт, а продавец — птица слишком низкого полёта, вряд ли на балах появляется.

Конечно, можно нечаянно нарваться на слишком внимательную заказчицу, которая может узнать свой эскиз. Но я ведь удачливая.

Ненароком вспомнился герцог и его странное послание. Вынула из потайного кармана на платье конверт (да, я всё это время таскала его с собой), и разложила среди украшений. Видел бы Его Сиятельство, в какое соседство попало его письмо, желчью бы изошёл. Улыбнулась довольно, вроде бы и не месть, а приятно. Для полноты эффекта ещё и завернула в листок колье с бриллиантами, поднимая себе таким своеобразным способом настроение.

Вдоволь наигравшись, сложила всё на места и принялась вновь собираться в дорогу. До встречи с Его Сиятельством ещё целая неделя, которую я проведу в кругу семьи, леча израненную встречами с ним душу.

Отдохну хорошо, а там, на свежую голову, подумаю, как поступить.

Гостиницу я покинула рано утром, в самом лучшем состоянии духа. Предвкушая скорую встречу с родными.

Подъезжая к дому, радостно рассматривала белые долины и холмы, леса, покрытые снегом. Даже воздух здесь был свежий и целительный. Не сравнить даже с загородным особняком виконта.

У порога меня встретила взволнованная Хеттер. Она уже разожгла печь и готовила завтрак и, завидев подъезжающую карету в окошко, выбежала на крыльцо. Обнявшись с кухаркой, поцеловав в щёку вышедшего навстречу Роджера и пожав руку Морису, не раздеваясь, побежала наверх, к моей девочке.

Соули ещё спала, я присела у кроватки, с щенячьей радостью глядя на доченьку. Проснулась Кет и со слезами кинулась обниматься. Под всхлипывания экономки открыла глазки и Соули. Схватила её на ручки и прижала к себе. Малышка первое время сонно моргала, ничего не понимая, но, когда разобрала кто её так нагло тискает, обняла меня своими маленькими ручонками. Я чуть не расплакалась. Моё маленькое счастье со мной, что ещё нужно?!

Граф тоже обрадовался моему приезду, как добрый дедушка, погладил по головке и поцеловал в лобик.

В первый день мы закатили праздничный обед, собрав всех за одним столом. Такого шума и гама, по словам милорда, этот дом давно не слышал.

Это были самые чудесные дни, я проделала всё, о чем мечтала. Мы катались на санях, строили крепости и снеговиков, играли в снежные бои. А вечерами сидя у камина, я читала графу с Соули сказки, под которые они оба засыпали.

Хеттер каждый день готовила самые любимые мои блюда, Кет ни разу даже не пожурила, а только радовалась, тайком утирая слёзы умиления.

Казалось, сам дом ожил, радуясь нашему маленькому семейному счастью.

— Ты приносишь в дом праздник, — как-то тихо сказал мне дедушка Чарльз, передавая экономке заснувшую у него на руках, когда мы в очередной раз читали сказки, Соули. Кет понесла девочку наверх в кроватку.

— Просто мы давно не виделись, вот и радуемся друг другу, — ответила смутившись.

— Нет, — возразил он. — Это в твоём характере — делать людей счастливыми. Делать их лучше, чем они есть на самом деле, потому что ты о каждом думаешь хорошее, и люди стараются соответствовать.

— Да ну, — отмахнулась я, перелистывая страницу книги и делая вид, что ею увлечена. Уж очень неловко я себя чувствовала от его похвал.

— Правда, правда, — продолжил он, не давая мне уйти от темы. — Вот я, старый ворчун и брюзга, а рядом с тобой становлюсь добрейшим дедулей.

— Вы и есть добрейший дедуля! — рассмеялась на это.

— Я? — он крякнул неопределённо. — Ты не знала меня совсем, я был раньше жутким скрягой, пакостником и невероятно злобным старикашкой.

Даже приподнялась от возмущения, собираясь протестовать.

— Не перебивай, — сделал он предупреждающий жест, когда я попыталась возразить. — Думаешь, почему меня хотела отравить моя же экономка. Сначала она была очень даже приличной женщиной, только я так отравлял ей жизнь, что бедняжке не оставалось ничего иного, как отравить меня, и я её за это не сужу.

— Вам много досталось, — произнесла я в оправдание.

— Так же, как и всем, — отрезал он. — Ты вот сиротой осталась в таком юном возрасте и успела разного повидать, но осталась светлой и доброй девочкой.

— Ох, Вы меня не знаете, — улыбнулась печально, уж больно мне не нравился этот разговор. Не только потому, что он меня смущал, а ещё и потому, что не могла понять, к чему граф ведёт.

Но он опять перебил:

— Я слишком стар, чтобы любезничать, потому послушай меня девочка, — он приосанился и тяжело вздохнул. — Не знаю, кто тебя обидел и чем, да только не надо тебе больше возвращаться в город.

Я замерла, потупив глазки, слишком тяжёлым становился разговор.

— Ты оттуда вернулась уставшая, измученная, тени под глазами. И даже когда смеёшься и радуешься, чувствуется в тебе боль, словно червячок изнутри тебя гложет.

Он замолчал, а я не знала, что ответить. Граф прав, мне не стоит возвращаться. Вот только я не знаю, как жить, если не вернусь

И неожиданно, словно прорвало плотину, слёзы сами потекли по щекам, как я ни пыталась сдержаться. А когда увидела в его глазах неподдельное сочувствие, разрыдалась, как маленькая, пряча лицо у графа на груди. Почувствовав его доброе ко мне отношение, больше не таилась, к потоку слёз присоединились и слова, рассказала ему всё, как на духу. Столько во мне накопилось, что пока не выложила всё, не остановилась, совсем не подумав о последствиях.

Граф обнял меня, и всё это время пока изливала душу, ласково поглаживал по голове, ничего не говоря, предоставив мне возможность выговорится. Лишь, словно доченьке, утирал слёзы и поил водой, чтобы успокоить.

После того, как я выплакалась и выговорилась, ещё какое-то время сидел просто обнимая. Так хорошо стало, словно вся боль, накопленная за это время, ушла со слезами.

Когда я окончательно пришла в себя, было немного стыдно за свою слабость. Но в следующее мгновение стало не до этого. Граф вскочил и принялся нервно мерить шагами гостиную.

— Я его убью! — первое, что он заявил после моей исповеди.

А я пришла в ужас от того, что наделала.

— Нет! — вскочила испуганно. — Я разберусь со всем сама!

— Даже не думай! — заявил он безапелляционно. — Теперь это моё дело!

Я лишь глаза в изумлении раскрыла. Теперь пришлось утихомиривать графа. Это оказалось делом нелёгким, он заверял, что в молодости был хорошим фехтовальщиком, ему достаточно только немного потренироваться, вспомнить навыки. И он с радостью вызовет этого негодяя на дуэль и убьёт с великим удовольствием.

Он так разошёлся, что не хотел слушать никакие доводы. Испугалась до животного ужаса. Если его не успокоить, может случится всё что угодно. Я видела, как герцог расправился с пятью наёмниками, совсем не хрупкого телосложения. Что для него старик!

За кого я боялась больше, даже не знаю. Но в этот момент поняла, что, если не приложу все силы и не утихомирю графа — произойдёт беда.

Невероятными усилиями, я таки смогла ему доказать, что справлюсь сама. Но при этом пришлось дать слово, что обязательно обращусь к нему, как только понадобится.

Когда, наконец, он успокоился и лишь продолжил курсировать по гостиной, задумавшись о чем-то своём, обессиленно опустилась в кресло. Ну и темперамент у этого дедули!

— Всё это не вяжется, — наконец произнёс он, в очередной раз остановившись возле меня. Эмоции, должно быть, улеглись и он начал мыслить трезво: — Я знаю Лаисского давно, ещё мальчишкой. И это не тот человек, который может поступить так гадко с женщиной.

Я промолчала, глядя на горящий в камине огонь и он продолжал размышлять:

— Да, у него полно недостатков. И по части женского пола герцог тот ещё ходок. Да только не мог он так поступить. С дамами Его светлость всегда расставался легко, дружелюбно и всегда с выгодой для последних. Это я знаю не со слухов, Давей был дружен с моим сыном и не раз бывал в нашем доме. Да, он даже последней служанке худого слова не скажет!

Вздрогнула, при последних словах граф, в запале, умудрился стукнуть рукой по столику, но, кажется, этого не заметил, продолжая ходить взад-вперёд по комнате.

— Неужели эта проклятая служба сделала его столь жестоким?! — он вновь остановился рядом со мной.

«Или я своими действиями настолько ему насолила…» — подумала, но вслух ничего не сказала. После вспышки графского гнева я опасалась ляпнуть лишнее.

Милорд немного угомонился, сел рядом в кресло и замолчал на время, а я пыталась переварить его слова.

А ведь он мне ни разу до этого не сказал, что знает герцога! Сколько ещё тайн таит этот уже в преклонных годах мужчина?

И с такой силой захотелось узнать, каким же раньше был Его Сиятельство, пока не стал главой Тайной канцелярии, пока не превратился для всего преступного мира в коварного и наводящего ужас Змея. Каким он был мальчишкой, в какие игры играл, чем увлекался?

Посмотрела исподтишка на графа Уиллера. Как бы его спросить невзначай? Так, чтобы опять не начал гневаться.

— Ваш сын правда был дружен с герцогом? — задала вопрос, не поднимая глаз от огня.

— Да, они учились вместе военному делу, — начал граф с каждым мгновением всё более погружаясь в воспоминания. Дни давно минувшие, старики почему-то помнят, гораздо лучше нынешних. — Приезжали, бывало, летом погостить. На охоту вместе ходили, рыбалку. За девушками разом ухлёстывали. Он уже тогда знал подход к женщинам. Моей жене покойнице, всё пироги нахваливал. Да так умел, что она расцветала. И к его приезду обязательно его любимые лакомства готовила. Я всё потом над ней подшучивал…

И такая грусть в глазах милорда разлилась, что я опять чуть не расплакалась.

— Потом их пути разошлись, — продолжил он, стряхнув с себя грусть, и пошевелил дрова в камине. — Мой остался в полку и был в первых рядах отправлен на границу, лишь только там волнения начались. А герцог поступил на службу в Тайную канцелярию. Потом уж, когда война разразилась, он тоже вернулся в полк. Да только больше они с моим сыном не свиделись…

И замолчал, а у меня всё внутри сжалось. Ох, зря я этот разговор начала, только душу разбередила старику.

Столько горя война эта проклятая принесла, а я о ней только из дедовых рассказов и знаю. Мне она всегда виделась чем-то далёким и ненастоящим — к нам-то она не дошла, на границе и остановили.

— До чего ж до озорства был охоч Его Сиятельство! — неожиданно бодро заговорил граф, вернувшись к начатой теме, я не сразу поняла, о чем он. — Опыты они всё ставили, недоучки! Левое крыло особняка чуть не спалили!

Он крякнул весело улыбнувшись.

— И всё лето сами восстанавливали, не позволил я рабочих нанять, чтобы знали и уважали физический труд! — он поднял указательный палец к верху, а я кивнула одобрительно. Воспитательный процесс тоже важен.

Милорд опять ушёл в воспоминания, только теперь сидел подперев голову руками и улыбался.

Невольно вспомнился другой вечер, тёплый летний, наполненный ароматами садов и треском кузнечиков. Давей, сидящий за столом, над своими бумагами, в задумчивости покусывающий кончик пера и исподтишка поглядывающий на меня. При каждом таком взгляде, на его лице расцветала неосознанная улыбка и мне становилось так легко и радостно. Он никогда не мог пройти мимо, чтобы не поцеловать меня невзначай, в плечико, в шейку. Какие нежные слова говорил. Обнимал так крепко, как будто боялся потерять. Зарывался лицом в мои волосы и с наслаждением вдыхал их запах. Как же можно такому не поверить…

Скажи мне кто ни будь тогда, что тот же самый человек, бросит мне в лицо те злые слова на балконе, я бы тоже не поверила. Но он был трезв, в здравом рассудке и даже в меру счастлив.

— Может, я всё же поговорю с ним? — вернулся к неприятному разговору Чарльз. А я уже надеялась, что он окончательно успокоился.

— Нет, — ответила печально. — Ещё одного унижения я не вынесу.

Он кивнул соглашаясь, а я с облегчением выдохнула.

Граф пожал мне руку, дружеским тёплым жестом, подбадривая, и отправился спать, а я ещё немного посидела у камина.

Мысли были лёгкими, должно быть вся тяжесть ушла со слезами. И, пока я любуясь игрой язычков пламени глядела на огонь, в голову неожиданно пришло решение, каким образом пойти на встречу с Его Сиятельством. Всё очень просто, даже не надо будет прилагать многих усилий. Так я и своё любопытство удовлетворю и в лапы главы Тайной канцелярии не попадусь.