Пятая руна

Глава 11.

Угрозу свою я, правда, не выполнила, только устроилась поудобнее и снова застыла. Не в нерешительности, скорее в задумчивости. Да, не так всё оказалось просто. Зря я надеялась обойтись без разговора.

— Ничего я не пытаюсь доказать, — медленно начала я, не без труда подбирая нужные слова. — Ни себе, ни ещё кому-то. Себе мне ничего не надо доказывать, а им… а какой смысл? Я для них никто и ничто, и никакие мои поступки ничего не докажут. И ни в чём их не убедят. И задуматься тоже не заставят.

— Верю, что ты ничего не доказываешь, — тихо сказал он, ловя меня за подбородок и заставляя посмотреть ему в глаза. — Ты ищешь доказательств. Того, что тебя любят. Так вот, это — не доказательство.

— Думаешь, я не знаю? — вырвалось у меня вместе с нервным смешком.

— Уверен, что знаешь. Но сейчас ты обижена, напугана, унижена, — его палец быстро коснулся моих губ, прося помолчать. — Да, не спорь, унижена. Всё это не те чувства, которые стоит тащить в постель. Потому что потом ты обязательно пожалеешь. И я тоже.

Я отвернулась, подавляя вздох. Он был прав, конечно же, только сейчас это ничем мне не помогало. Никогда не считала себя эмоциональным человеком, но, видимо, ошибалась. Хотелось… да я вообще окончательно перестала понимать, чего бы мне хотелось, слишком много всяких чувств бушевало внутри. Истерику устроить? Нет, это тоже было не то.

— Пойдём спать, — со вздохом согласилась я. — Только… я всё понимаю, но… не уходи, ладно?

— Ладно.

* * *

— Доброе утро, — приторно улыбнулась я, переворачивая оладью. — Как спалось?

— Очень хорошо, — немного обескуражено сообщила госпожа Бинби, присаживаясь за стол. — А тебе?

— Давно так отлично не высыпалась, — ответила я совершенно искренне и, не удержавшись, улыбнулась уже от души.

Спиной я чувствовала откровенно озадаченный взгляд. Судя по всему, от меня ожидали совершенно другого. А я бодро жарила оладьи, прихлёбывая кофе и напевая себе под нос. Даже жутковатые планы некроманта на наш совместный вечер сейчас не портили мне настроения.

Следующей на кухню пришла мама и уставилась на меня точно так же, как госпожа Бинби. Я сняла со сковородки последнюю порцию оладий, поставила накрытую полотенцем кастрюлю на стол, допила кофе и пошла переодеваться. Пора было ехать на занятия.

— Всё хорошо, Лив? — подозрительно поинтересовалась мама.

— Всё хорошо, — пожала плечами я, ненадолго останавливаясь у зеркала в коридоре. — А почему ты спрашиваешь? Что-то не так?

— Да нет, — заметно растерялась мама. — Просто спрашиваю.

Я подарила и ей, и заодно госпоже Бинби лучезарную улыбку, удаляясь восвояси. Пусть теперь сидят полдня и гадают, с чего я, вместо того, чтобы лежать пластом и поливать слезами подушку, такая счастливая хожу. А уж когда проснётся женишок, озадаченность их станет вообще безграничной.

Выпорхнув из дома, я подарила очередную улыбку одному из последних в этом году солнечных дней. Да, в расписании на сегодня не стояло ничего особенно приятного. И да, я совершенно не подготовилась к семинару по статическим схемам. Это ничего не омрачало. Я получила самый главный ответ, вместе с вопросом, который так долго не могла найти. И мне просто было хорошо, легко и радостно.

С этим чувством я провела весь день, и мне постоянно до странности везло. Даже на том самом семинаре удалось вставить пару умных слов и заслужить похвалу. Так что на крыльцо после занятий я вышла довольная собой и, можно сказать, готовая к подвигу. Почему-то была уверена, что сегодня мне ещё повезёт.

Везти начало прямо сразу, нужный автобус подъехал всего через пару минут ожидания на остановке. И добралась до библиотеки я без нудного стояния в пробках, на которое совсем уже было настроилась.

Некромант дожидался меня на скамейке у фонтана, сидел, уткнувшись в какую-то потрёпанную книгу. Подойдя ближе, я глянула на обложку и несколько удивилась. Думала, это книга по магии, а она оказалась историческим романом.

— Добрый вечер, — не отрываясь от чтения, поприветствовал меня магистр.

Я села на скамейку рядом и заглянула в книгу. Содержание, к некоторому моему удивлению, соответствовало обложке. Хотя чему тут было удивляться? Надо же как-то время в ожидании убивать. И с чего вообще я решила, что магистр читает только специализированную литературу?

— Добрый, — с очередной улыбкой ответила я, сообразив, что веду себя уже совсем откровенно невежливо. — Каков план?

— Дождёмся наблюдателя и пойдём в библиотеку. Надеюсь, тебе будет, чем заняться до темноты?

Я выразительно хлопнула по набитой учебниками сумке. Подготовилась основательно, между прочим, не так уж часто мне выпадает возможность заняться учёбой в настолько идеальных условиях.

— Отлично.

— Наблюдатель — это хизаг? — уточнила я на всякий случай.

— Он самый. И не крути так головой. Ты его всё равно вряд ли увидишь, а вот его хозяин может и догадаться, что мы не просто за книгами сюда пришли.

— Ладно, — кивнула я, опять утыкаясь взглядом в книгу.

Неожиданно чтение меня увлекло, я даже перестала замечать довольно холодный ветер, гулявший по площади. За героем романа охотился демон, вот прямо как и за нами, так что все его переживания были очень близки и знакомы.

— Это же ерунда, — не удержавшись, заметила я, когда мы, пропустив дюжину страниц описания любовных страданий героя, добрались до прямой стычки с демоном на тёмной улице. — В смысле, он его не атакует, это щит Брейдена.

— Точно, — согласился некромант. — Автор сам магом не был, и местами не очень понимает, о чём пишет. Но он очень точен в описаниях, потому вполне можно разобраться, что на самом деле происходит.

— Вы за этим и читаете? — догадалась я.

— Да. Поди найди сейчас такие сведения где-нибудь ещё, — с некоторым раздражением ответил магистр. — Демонологов же нет, по официальной версии, а значит, и на демонов охотиться больше не нужно.

— По-моему, это глупо, — пожала плечами я. — Вот он появился, и никто не знает, что с ним делать. Почему бы не научить хоть кого-нибудь заранее? Просто на всякий случай. Учат же нас, как действовать во время стихийных бедствий, а ведь большинство даже в банальном пожаре за всю жизнь так и не окажется.

— Считается, что подобное обучение с куда большей вероятностью ускорит появление демонологов.

Продолжать спор я не стала, хотя такой аргумент меня и не убедил до конца. Просто подумала, что люди, даже те, кого, как тебе кажется, ты хорошо знаешь, слишком уж часто преподносят неприятные сюрпризы. Взять хоть моего братца. Много чего могла бы от него ожидать, но точно не сделки с демоном. Уверена была, что если и не мораль, то во всяком случае здравый смысл удержит его от подобной глупости. Напрасно, как выяснилось. Наверное, примерно такие ситуации магистрат и имел в виду, налагая свои запреты.

— Идём, хватит тут мёрзнуть, — неожиданно объявил некромант, захлопывая книгу.

Я, с трудом поборов искушение оглядеться по сторонам, побрела за ним следом. Очень хотелось спросить, явилась ли наконец-то ищейка, или просто сидеть на ветру надоело, но лучше было, пожалуй, придержать язык за зубами. На всякий случай. Я ведь так и не выяснила, способен ли хизаг только подсматривать, или подслушивать он тоже умеет.

Расположились мы в общем зале. Народу тут было в этот час довольно много. В основном школьников, готовящихся к поступлению в университет, но хватало и взрослых. Школьных учителей, скорее всего. Университетские преподаватели, насколько я знала, обычно сразу отправлялись в так называемый Зал Собрания, где выдавали литературу посерьёзнее.

— Мы просто ждём? — уточнила я, вытаскивая из сумки учебники и конспекты.

— Да, — невозмутимо подтвердил некромант. — Просто ждём. Можешь пока заняться своими делами.

— До закрытия?

— Да.

Оценив объём трёх глав, которые мне нужно было за сегодня осилить, я только вздохнула. До закрытия не успею. А потом, подозреваю, станет уже совсем не до того. Ну вот как в таких условиях учиться? Так и буду сидеть по уши в слабых четвёрках. И куда потом пойду с таким багажом?

— Чего ты вздыхаешь? — не выдержал некромант, суя нос в мой учебник. — Не успеваешь выучить?

Я обречённо кивнула.

— Тут не надо на самом деле ничего учить, — наставительно сообщили мне, бесцеремонно отбирая книгу. — Статические структуры строятся стандартно и очень логично. Если знать общие принципы, можно создать в принципе что угодно. Например, кольцо Энкере…

Вещи, которые он говорил, были мне давно и хорошо известны, я просто следила за его пальцами. За тем, как легко, уверенно и точно они двигались, вытягивая, разводя и сплетая нити в сложный узор. Интересно, я смогу так когда-нибудь? Или всю жизнь буду медленно и неловко ковыряться?

— А потом просто закрепляешь. Любым узлом, на самом деле. Если петлевым, кольцо будет держаться долго. А если используешь слияние, можно будет наложить поверх ещё сигналку какую-нибудь.

— А если квадрат использовать?

Я вздрогнула, резко поднимая голову. Так увлеклась наглядной демонстрацией, что совершенно не заметила появления профессора. А он, между тем, успел присоединиться к нам, оседлав стул задом наперёд.

— А зачем здесь использовать квадрат? — невозмутимо поинтересовался некромант. — Это слишком слабый контур для таких закрепителей, не стоит возни.

— Например, если нужно добавить удерживающий элемент.

— Капкан, в смысле? Да, это будет неожиданно. Но контур всё равно слишком слабый, нет большого смысла. Кошку, может, ещё и удержит, а человека уже вряд ли.

— Уверен?

— Нет, — неожиданно ухмыльнулся некромант. — У меня мало практического опыта в таких делах. Так что можешь просветить нас, раз уж пришёл.

— Ну смотрите, — принял предложение профессор, немного театральным движением перехватывая контур. — Если закрепить квадратом, можно будет добавить петлю Изакера, витками на основной нити. Она удержит не только кошку.

— Меня не удержит, — хмыкнул магистр.

— Тебя уже сдала сигналка, — вернул ему усмешку профессор.

— Какая?

— Присмотрись.

— Чёрт, точно.

Я тоже пригляделась к контуру и заметила тончайшую синеватую нить. Никакой театральщины, просто ловкость рук и большой практический опыт. Раз уж некромант тоже не заметил, как её сюда добавляли.

— Вот что для меня в тебе навсегда останется загадкой, — с лёгкой усмешкой заметил некромант, откидываясь на спинку стула, — так это твой стиль общения. Ты же умеешь нормально объяснять. И пишешь так, что иногда прямо хочется посоветовать попробовать себя в художественной литературе. Почему же при всём при этом лекции ты читаешь так, что даже я на десятой минуте носом клевать начинаю, чего уж говорить про бедных студентов?

— У каждого свои недостатки, — пожал плечами профессор. — На твои лекции сбегается половина университета, просто послушать. А пишешь ты при этом так, что без бутылки и не разберёшься, как, чего, куда и, главное, зачем.

— Ладно, ничья. Зачем пришёл-то?

— Соскучился.

Только явная насмешливость тона, которым был дан этот ответ, удержала меня от желания немедленно удрать с глаз долой в дамскую комнату. Даже если какой-то намёк и был, то очень хорошо завуалированный, и не стоило эту вуаль приподнимать своим странным поведением.

— Придумал, как договориться с полицией?

— Придумал. У нас два дня на подготовку.

— Прекрасно, — кивнул некромант. — А что ты им сказал?

— Пока ничего. Просто предложил Валери свозить мужа на рыбалку в одно очень интересное местечко, где ей в кои-то веки будет чем заняться, пока он сидит на берегу с удочкой.

— Ты хоть объяснил ей, что там происходит?

— Ты за кого меня принимаешь? И потом, ты вроде должен знать мою сестричку. Она может за себя постоять, и голова у неё на плечах имеется.

— И не жалко тебе полицию? — усмехнулся некромант.

— Жалко. Слегка. Но себя как-то жальче.

Я снова уткнулась в учебник. Всё равно толком не понимала, о чём и о ком идёт речь. Догадалась только, что на бедных полицейских натравили кого-то лишь немногим менее страшного, чем демонолог и его твари, и деваться теперь им будет некуда.

— Хорошо, тут согласен, — сдался некромант. — Но пришёл-то ты всё-таки зачем?

— Твой план меня несколько пугает.

— Меня тоже. Так что постарайся не мешать. И если доблестные стражи порядка всё-таки соизволят нагрянуть, сделай так, чтобы тебя… вас тут очень быстро не стало.

— Почему? — не выдержала я, хоть и зарекалась помалкивать.

— Увидишь, — неопределённо ответил некромант, вновь открывая книгу и возвращаясь к чтению.

— И сколько лет дают за то, что ты задумал? — приподнял бровь профессор.

— От трёх до семи. Если получится. Если нет, могут и больше влепить.

— Потом что будут жертвы?

— Весьма вероятно. Но, впрочем, если не получится, это будет уже и не важно. Видишь, во всём есть светлые стороны.

— От твоего оптимизма мороз по коже, — проворчал профессор.

Я была чертовски согласна с этим утверждением, но бояться было уже немного поздно. Да и потом, если ничего не делать, исход будет в любом случае ничем не лучше, так почему бы и не рискнуть?

Но, несмотря на эту решимость, я вздрогнула, когда магистр, звучно захлопнув свою книгу, скомандовал нам заканчивать свой приватный семинар. Сразу же захотелось спасовать и удрать. Добрых пять минут я собиралась в туалете с силами, и всё равно только появление сердитой уборщицы заставило меня отправиться на выход. Даже немного тянуло помолиться, но вместо этого я заняла голову более полезным делом: припомнила все щиты, какие знаю.

Ледяной ветер тут же пробрался под слишком тонкую куртку, заставив поёжиться. Площадь перед библиотекой выглядела мирно и обыкновенно, на одной из скамеек расположилась молодая парочка. Кажется, они были настолько увлечены друг другом, что и появление демона вполне могли бы пропустить. Но пока он вроде бы не появлялся.

— Может, он и не придёт? — сдавленным голосом поинтересовалась я, сама не зная, опасаюсь ли такого исхода или надеюсь на него.

— Может быть, — задумчиво отозвался некромант.

— И что тогда?

— Будем ловить ещё. Пока эта тварь на свободе, соваться в храм смысла нет.

— С чего вообще ты взял, что он за тобой явится?

— Да ни с чего, — тихо и немного зло ответил некромант, продолжая скользить по площади задумчивым взглядом. — Просто чувство такое. Когда поймал демона… в общем, это сложно объяснить, знаю и всё. Да и не просто же так его пёсик проводил нас до этих дверей.

— А нам обязательно тут торчать? — едва сдерживая дрожь в голосе, поинтересовалась я.

Мне совершенно не нравилось стоять тут как на выставке, посреди огромного пустого крыльца. Конечно, старинное здание библиотеки могло дать защиту от самых разных тварей, но штука в том, что знала это явно не я одна. Демон, помня прошлый неудачный опыт, вполне мог выжидать, пока мы покинем относительно безопасное место.

— Не обязательно, — после небольшой паузы согласился некромант. — Подождём ещё пару минут и идём.

— Куда?

— По домам. Неторопливо.

— Я одна боюсь, — тут же выпалила я, прежде, чем успела подумать, стоит ли вообще открывать рот.

— Никто тебя одну не бросит. О, а вот и он.

Парочка, только что самозабвенно ворковавшая на скамейке, мигом поднялась и торопливо направилась куда-то в сторону автобусной остановки. Похоже, им вдруг резко стало неуютно сидеть тут на холодном ветру, который они минуту назад благополучно не замечали. Потому что не в нём было дело.

Как и обещал магистр, я в этот раз никакого страха не почувствовала. Да и демона пока не видела, хотя уже не сомневалась, что он действительно был где-то рядом. Бог знает, где мог прятаться, но, в сущности, укромных мест вокруг хватало — переулков, подворотен, тёмных дворов.

— И что теперь? — спросила я, больше даже не пытаясь скрывать дрожь в голосе.

— Идём к фонтану, — до странности спокойно отозвался некромант. — Не торопясь. И говори что-нибудь. Любую ерунду. Вроде как мы увлечены беседой.

Говори… Легко сказать — говори, когда страшно настолько, что язык, кажется, мечтает спрятаться в горло и шевелиться отказывается наотрез. Это был уже не тот безумный всепоглощающий ужас, который я испытала в прошлую встречу с тварью, но на самом деле неизвестно ещё, что хуже. Теперь я всё понимала, а контролировать себя оказалось ненамного проще.

— А всё-таки, что ты задумал? — тихо поинтересовался профессор, находя и сжимая в ладони мои ледяные пальцы.

— Долго объяснять, проще будет показать, — мотнул головой некромант. — Мы сейчас дойдём до фонтана и ненадолго остановимся. Ты где припарковался?

— Там, у ресторана, — неопределённо махнул профессор в сторону проспекта.

— Плохо.

— Здесь вечерами вообще с парковкой неважно.

— Да, поэтому я и приехал ещё с утра, — фыркнул некромант, роясь в кармане. — Моя там, у синего дома, прямо у въезда во двор. Когда демон объявится, идите туда. Встретимся у ратуши.

— Предлагаешь бросить тебя тут одного?

— А чем вы поможете, даже если останетесь? — заломив бровь, поинтересовался некромант, наконец-то вытаскивая ключи от машины. — Бери, и давай свои. Как-то я сомневаюсь, что после всего буду настроен на пешую прогулку.

— После такого я бы и за руль тебя не пускал, — проворчал профессор, но ключи отдал.

— Не переживай, может, я до него и не доберусь.

— Вот об этом и речь. Нам точно надо уезжать?

— Точно, если не хочешь подкинуть армии папочкиных адвокатов ещё одну задачку, посложнее первой.

— Адвокаты переживут, у них работа такая. А вот твой отец…

— Закрой тему, — неожиданно резко и зло оборвал эту фразу некромант.

Я ещё раз огляделась по сторонам, опять чувствуя себя неловко. Настолько, что даже страх ненадолго отступил. И прямо интересно стало, есть ли вообще на свете семьи, где царят любовь, мир и благополучие. В последнее время начинало отчётливо казаться, что нет. И что мой случай ещё, может быть, и не самый тяжёлый.

Ожидание тянулось медленно и томительно, как подсохший клей. Оно само по себе уже пугало, кажется, больше потусторонней твари, и ничего нельзя было с этим поделать. Только терпеть и продолжать ждать. Неизвестно чего. Внутри медленно натягивалась струна, звенящая и дрожащая, чтобы в один момент оборваться с тихим щелчком.

— Вот и он, — выдохнула я, с трудом шевельнув губами.

Он показался мне больше, чем в прошлый раз. Или это у страха глаза велики? Так или иначе я, примёрзнув к месту, могла только смотреть, как знакомый неровный силуэт отделяется от темноты переулка и движется к нам напрямик через широкую полосу газона.

— Слушай внимательно, — тихо сказал некромант, делая шаг в сторону фонтана и останавливаясь у самого бортика. — Как только закончу первую часть, уходите. Быстро. И лучше не оглядывайтесь.

Я поймала себя на мысли, что впервые слышу звучание древнего магического языка. Нет, все маги время от времени пользовались вербальными формулами, но лично я не знала ни одной длиннее пяти слов. Теперь же звучали целые фразы, целое непонятное мне произведение. И это было завораживающе и жутко. Жутко завораживающе.

Демон приближался неторопливо, явно не сомневаясь, что на этот раз никуда мы от него не денемся. Надо думать, у него были причины так полагать. Я и близко не представляла, на что способна эта тварь, и потому бежать хотелось прямо сейчас. Но разум настойчиво требовал не паниковать и не заниматься самодеятельностью.

Пауза в речитативе повисла, когда демон уже шагнул на площадь. Я первой сорвалась с места, прямо к дому, указанному некромантом. До газона почти бежала, потом перешла на быстрый шаг. Ветер доносил до меня вновь зазвучавшие древние слова. Очень хотелось обернуться, но я держалась и просто шла вперёд, чтобы оказаться как можно дальше от твари.

— Лив, куда ты летишь?

— Подальше, — буркнула я.

Такое, помнится, уже было. И не так уж давно, на том заводе в Сауте. Тогда нам тоже велели убираться подальше, а я не послушалась. Очень зря, между прочим. Второй раз гулять по этим граблям в надежде, что пронесёт, я не собиралась. Не стоит слишком часто испытывать судьбу.

— Лив, да стой же!

Перебежав дорогу, я остановилась на узком тротуаре под окнами, и только тогда решилась обернуться. И сразу же поняла, почему некромант советовал этого не делать. Такое зрелище запросто могло напугать неподготовленного человека до обморока.

Площадь перед библиотекой превратилась в огромную пентаграмму с фонтаном в центре. Линии полыхали алым, напоминая сейчас пламя на ветру. И отчего-то я не сомневалась, что и обожгут они не хуже огня, если неосторожно до них дотронуться. Да уж, судя по всему, магистр побывал тут с утра не только чтобы поудобнее припарковаться…

— Стою, — выдохнула я, прислоняясь к стене дома. — Дан, что это?

— Понятия не имею. И как-то даже не уверен, что вообще хочу знать.

Теперь мы стояли рядом, наблюдая за происходящим. Демон, кажется, совсем не обращал внимания на окружающую его магию, продолжая всё так же неторопливо приближаться к застывшему на месте некроманту.

— Надо уходить, — с трудом сглотнув, пробормотала я.

— Надо. Но…

Он не договорил, но я всё равно поняла. Неизвестно, чем всё это закончится, но в любом случае демон навряд ли станет нас убивать. Убраться отсюда нам стоило в первую очередь во избежание проблем с законом, вот только это едва ли было достаточной причиной попросту бросить магистра. Очень непростой выбор, но мы приняли сейчас одинаковое решение рискнуть. Может, не самое разумное, зато честное.

Линии пентаграммы вспыхнули, трепещущее магическое пламя поднялось на добрых полметра. Я почти услышала его шипение, хотя может быть это мне почудилось с перепугу. Редко какая магия действительно издаёт звук, хотя воспринимается часто именно так. Демон наконец-то замер всего в какой-то паре шагов от некроманта, который теперь стоял, сложив ладони перед грудью и глядя куда-то твари под ноги. Всё застыло на пару бесконечных секунд.

Это оказалось похоже на удар по затылку. На миг у меня потемнело в глазах и показалось, что сознание ускользает, но, очевидно, только показалось. Магическое пламя линий взметнулось выше человеческого роста, став почти оранжевым. Демон рванулся вперёд, но словно врезался в невидимую стену, отшатнулся, дёрнулся, как от удара током, рванулся снова, но на этот раз не сдвинулся с места. Что-то удержало его, будто пригвоздив к земле.

— И что теперь? — машинально спросила я, едва узнав собственный голос.

— Смотри.

Тварь зарычала. Негромко, но я услышала. Низкий утробный звук, полный ненависти пробрал до костей. Ни одно существо этого мира не было способно так рычать. Так ненавидеть. В душе шевельнулся знакомый уже страх, снова захотелось бежать как можно быстрее и дальше. Потребовалось немалое усилие, чтобы остаться на месте.

Вспышка заставила зажмуриться, перед глазами заплясали кислотно-яркие пятна, мешая рассмотреть происходящее. Забившийся куда-то в дальний угол разум как-то лениво отметил, что светлее вокруг не становилось. Значит, вспышка была выбросом силы. Впервые в жизни я ощутила её вот так, буквально глазами, и это было странно. Нигде в литературе я не встречала описаний такого эффекта.

Секунды тянулись медленно, словно магия, вопреки всем известным законам, притормозила время. А потом я поняла, что демон смотрит на меня сквозь пляшущие алые сполохи. Сердце рухнуло даже не в пятки, сразу метра на полтора под землю. Вой, полный боли и злости, воткнулся в уши парой раскалённых спиц, и в нём я с абсолютно жуткой отчётливостью разобрала слова:

— Сдохнешь, тёмная! Сдохнешь!

Лапа твари взметнулась, дрожа, как в лихорадке, полетела вниз, утопая во взлетевшем ещё выше оранжевом пламени. И я тоже полетела вниз, на асфальт. Упала на колени, даже не почувствовав боли. К горлу подступила тошнота, я сглотнула раз, другой, опираясь о землю ладонями. И всё вдруг закончилось.

— Он говорил со мной… — выдохнула я срывающимся шёпотом, утыкаясь лицом в мягкий, пахнущий холодной морской свежестью свитер. — Он говорил… я слышала…

— Надо было уехать.

— Нет, — мотнула головой я. — Не надо было.

Я не могла этого сейчас объяснить, но почему-то точно знала: то, что я услышала от твари, то, что я вообще её слышала, было очень важно. Это должно было сыграть роль в моей жизни. Может быть, скоро. Может, через много лет. Но это имело огромное значение.

— Идём.

Никакой слабости, усталости или чего угодно подобного я сейчас не ощущала. Совсем наоборот, давно не чувствовала себя настолько бодрой, полной сил и решительности. Утреннее ощущение правильности происходящего и близкой удачи почти вернулось. На его волне я почти бегом преодолела путь обратно к фонтану и остановилась в шаге от сидящего на его бортике магистра.

— Ты никогда меня не слушаешь, — с кривой усмешкой выдал он. — Это твоя принципиальная позиция?

— Вы никогда ничего не объясняете, — вернула я ему усмешку, садясь рядом. — Это ваша принципиальная позиция?

Вид у некроманта сейчас был мягко говоря такой себе, почти как у его обычных подопытных. В лице — ни кровинки, вокруг глаз тёмные круги, губы едва различимы, такие же белые, как и всё остальное. Зато крови хватало немного ниже.

— Зацепил? — спросила я чуть дрогнувшим голосом.

— Да, на прощание. Как ты его отвлекла?

— Я его отвлекла? — окончательно растерялась я.

— Да, — кивнул некромант, и тут же болезненно поморщился. — Думал уже, что не удержу, а он вдруг на тебя переключился. Дал мне пару секунд.

— Я ничего не делала, — развела руками я.

— А давайте мы это в другом месте обсудим, — вмешался молчавший до сих пор профессор.

* * *

У дверей нас встретил молодой парень в строгом костюме и при галстуке. На дворецкого он как-то не походил, к тому же в руках у него были ключи от машины. Водитель, наверное.

— Добрый, Тоби, — коротко поздоровался профессор. — Привёз?

— Добрый вечер, — церемонно ответил парень, направляясь к задней двери с явным намерением её открыть. — В лучшем виде доставил, милорд, ожидает вас в гостиной.

— Отлично. Забери, пожалуйста, мою машину с парковки у ресторана «Ева», и можешь быть свободен на сегодня.

— Хорошо, милорд, — кивнул парень, помогая магистру выбраться из машины и тут же разворачиваясь, чтобы поймать брошенные ключи.

— Леди Летиция, надеюсь, домой не собирается?

— Меня она не вызывала.

— Отлично.

Комментарий этот был озвучен с явным облегчением, не укрывшимся ни от меня, ни от некроманта. И как только за спиной водителя с тихим стуком закрылась калитка, он не удержался от ехидного замечания:

— Что, боишься схлопотать нагоняй от мамочки?

— Нагоняй сегодня схлопочешь только ты, — веско пообещал профессор, распахивая перед нами дверь.

— Это я уже понял, — обречённо согласился некромант.

Я даже не удивилась, увидев в кресле у камина Терезу. До нашего появления она читала какую-то книгу, но мигом её отложила, смерила нас троих оценивающим взглядом и улыбнулась. Как-то нехорошо улыбнулась. Мне захотелось удрать.

— Что на этот раз? — вопросила Тереза, не тратя времени на приветствия.

— Сама смотри, — предложил некромант, которому, кажется, тоже хотелось сбежать, но было поздно и, в общем-то, некуда.

— Гостевая спальня — первая дверь направо, — предусмотрительно сообщил профессор, уводя меня в боковую дверь.

За ней обнаружилась просторная столовая, рассчитанная, наверное, человек на тридцать. Пересчитать стулья у длинного овального стола я не успела, потому что меня вели дальше. На кухню, разумеется.

— Чай, кофе?

— Кофе, — решила я, забираясь на один из высоких стульев у барной стойки, тянувшейся через половину кухни.

— Сахар, сливки?

— Сахар, сливки. И можно ещё что-нибудь.

— Чего бы ты хотела? — он мельком глянул на часы, ставя чашку в кофемашину. — Ещё успеем заказать.

— Могу и приготовить, — щедро предложила я.

— Серьёзно?

Я кивнула. Сама не знаю, почему, но сейчас у меня было именно такое настроение. Вообще-то я не особенно любила повседневную готовку, зато обожала иногда, поймав вдохновение, изобразить что-нибудь необычное. К сожалению, дома редко случались подходящие продукты. И я очень надеялась, что в здешнем впечатляющих размеров холодильнике сыщется то, что нужно. Хотя если подумать, он вполне мог оказаться пустым и стерильным.

Но не проверишь — не узнаешь. Соскользнув со стула, я распахнула дверцы и поняла, что попала в рай. Свой, персональный, на сегодняшний вечер. Потому что здесь было всё, абсолютно всё необходимое для одного блюда, которые я очень давно мечтала попробовать в собственном исполнении. Достаточно простого, чтобы не опасаться провала, но в то же время достаточно изящного, чтобы не стыдно было и на праздничный стол поставить.

— А картошка есть? — спросила я, вспоминая подробности рецепта.

— Поверишь, если скажу, что не знаю?

— Легко, — усмехнулась я, закрывая холодильник и осматриваясь. Определённо, картошка должна была где-то быть.

— Ты серьёзно собралась готовить?

— Да, — кивнула я. — А что? Ты против?

Интересное выражение появилось у него на лице, такого я раньше не видела. Как у ребёнка, которому пообещали подарить на праздник нечто очень желанное, чего он совсем не надеется на самом деле получить.

— Нет, но…

— Но…

Я начала говорить в полной уверенности, что смогу произнести эту фразу, и всё-таки осеклась. Никак не получалось сопоставить её и себя в одной реальности. Кто-то другой, не я, может спокойно говорить такое. И эта мысль меня разозлила. Почему же не я? Почему всегда кто-то другой, и одной только мне нельзя изогнуть мораль так, как хочется, когда все вокруг запросто это делают?

— Проверь, как они там, — попросила я быстро, нащупывая в кармане телефон.

Оставшись на кухне в одиночестве, я вытащила его и быстро набрала свой домашний номер. Хотела убедиться, что мама дома, хотя и без того не было причин в этом сомневаться. Мама не Дилан, проверять меня не пойдёт. Просто потому что не пойдёт.

— Останусь сегодня на ночь, — сухо сообщила я после привычного обмена приветствиями.

— Зачем? — спросила мама как-то испуганно.

— Деньги не помешают, — ответила я, подпуская в голос беспечности. — И потом, не хочу идти домой сегодня.

— Почему?

Теперь испуг в мамином голосе прозвучал совершенно отчётливо. Я не удержалась от кривой улыбки. Так хотела бы ошибиться, но ведь оказалась права. И это, как ни странно, уже не причиняло боли.

— Потому что не хочу, — ровным голосом ответила я. — Думаешь, не знаю, о чём вы сговорились с госпожой Бинби?

— Это… мы…

— Это вы для моего же блага, знаю, — почти пропела я в ответ. — А я для вашего же блага насыпала в заварку снотворного. Вы отлично выспались, не правда ли? Особенно Кевин.

— Лив, мне жаль.

— И мне жаль, мама. Но домой идти я не хочу, вот ничего пока не могу с собой поделать. Вернусь завтра, когда устану достаточно, чтобы забыть об этом пустячке хотя бы на время. Это тоже для моего блага. Надеюсь, ты поймёшь.

На этом я закончила разговор, нажав отбой, потому что сказать было больше нечего. И потому что в одном из шкафов наконец-то обнаружилась картошка. Можно было приступать к готовке.

Мурлыкая себе под нос популярную нынче песенку, прицепившуюся ещё по пути в библиотеку, я разрезала упаковку, вытряхнула рыбу на тарелку и вооружилась пинцетом. Филе оно, конечно, филе, но лучше лишний раз всё проверить, чем потом неромантично и вообще неэстетично выплёвывать кости. Тихо стукнула дверь.

— Проводил. Это было даже не так страшно, как завтрашняя разборка с Шеттом.

— Ты, вроде бы, хотел сказать, что в конце подобного ужина предполагается десерт? — с улыбкой поинтересовалась я, не отрываясь от поиска оставшихся в рыбе косточек.

— В холодильнике вроде бы есть эклеры. Или мне показалось?

— Не этот десерт, — снова улыбнулась я, выпрямляясь и откладывая пинцет.

— А этот… совсем не подходит?

— Посмотрим, — сжалилась я, отодвигая подсоленную рыбу в сторону и принимаясь за лук.

Я никогда не была хорошей, вот в чём заключалась правда. Тёмная — так меня назвал демон, и зацепил самую суть. Я годами старалась быть по-настоящему другой, но она, эта суть, всё равно вырвалась на свободу. Возможно, я старалась недостаточно или вовсе плохо, но какое это теперь имело значение? Да и стоило ли стараться лучше? Собственно говоря, во имя чего?

Радоваться браку с Кевином, с этим… этим… Мне дико хотелось назвать его скотиной или ещё как-нибудь покрепче, но это было бы не совсем правильно. Он всего лишь продукт среды, в которой вырос, и в её рамках был, пожалуй, вполне хорош. Будь я продуктом той же среды, наверняка была бы счастлива его заполучить. Дилан оказался чертовски прав, когда говорил, что меня зря увезли в столицу. Но сделанного не переделаешь, и мне нужно идти другой дорогой.

Без слёз в пути не обошлось, разумеется, но причиной их был в этот раз только и исключительно лук. Ну, и ещё моя собственная неосторожность — рукавом надо было слёзы смахивать, а не ладонью.

— Картошку почистишь? — забывшись, поинтересовалась я, ставя сковородку на плиту. — Ой, забудь, я сама.

— Не доверяешь?

— А стоит? — хмыкнула я, в очередной раз шмыгая носом.

— Не в этом случае, пожалуй.

— Ты вообще никогда ничего не готовишь? — всё-таки полюбопытствовала я, наблюдая, как тает, растекаясь по сковородке, масло.

— Кофе. Чай ещё могу заварить.

Ну да. И чему я, собственно, удивляюсь? Мой братец тоже готовить не умеет совершенно. То есть, почистить-то картошку может, но вот что с ней делать дальше — понятия не имеет. И чистить бы не научился, но после смерти отца мама слегла, а я одна… не совсем справлялась, ему приходилось помогать.

— Уже неплохо, — пожала плечами я, помешивая лук.

— Можешь меня научить.

— В другой раз, — отмахнулась я. — Сейчас слишком есть хочется.

Убрав с огня сковородку с немного поджарившимся луком, я водрузила на её место кастрюлю, и взялась за картошку. Не так уж и много её сюда требовалось. К тому же, по соседству с микроволновкой тут стояла и ломтерезка, и я, спасибо зануде Морису, даже умела ей пользоваться.

— Это будет что-то вроде рыбы под маринадом?

— Не совсем, — усмехнулась я. — Точнее, совсем нет. И вообще, не порти сюрприз, лучше кофе ещё свари.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Почистив картошку, я нарезала её тонкими ломтиками, на минуту забросила в кипяток, потом откинула на дуршлаг, и вернула на огонь сковородку. Пришла очередь рыбы слегка обжариться.

— Мне кажется, я где-то видел подобное блюдо.

— Не исключено, — задумчиво согласилась я, чуть покачивая сковородку, чтобы масло растеклось равномерно. — Я его подсмотрела в одной кулинарной программе, у довольно известного шефа. Может быть, ты даже и оригинал пробовал, и зря я надеюсь тебя впечатлить.

— Зря ты вечно в себе сомневаешься.

Я порадовалась, что жарящаяся рыба не позволяла отвлечься, даря отличную возможность спрятать лицо. Диагноз был слегка обидным, но точным. Я постоянно сомневалась в себе, потому что была совсем не такой, какой мне следовало быть. И пусть всякое желание исправлять это пропало, от привычки было так просто не отделаться.

— Ну, всерьёз рассчитывать, что у меня с первого раза получится лучше, было бы чересчур самоуверенно, — всё-таки сказала я.

— Лучше, хуже… знаешь, ты не обязана соответствовать ничьим идеалам.

— Даже твоим? — быстро спросила я, снимая рыбу со сковородки и укладывая в форму.

— Даже моим.

— Уверен? — неловко улыбнулась я, принимаясь за нарезку укропа.

— Абсолютно. Людей любят такими, какие они есть. Иначе это и не любовь вовсе.

— А что же?

— Выдумка, неизбежно оставляющая после себя разочарование.

Я попробовала творожный сыр, который выложила в миску. Стоило немного подсолить, иначе будет совсем пресно. Очередное разочарование в выдумке. То, о чём я знала примерно всё. Но вот здесь и сейчас — это не выдумка, ничуть. Даже если однажды и последует разочарование, это всё равно совсем другое. Это то немногое, пожалуй, даже единственное, в чём я вообще теперь уверена.

— Люди вечно выдумывают что-нибудь, — заметила я, принявшись собирать конструкцию: рыба, сверху лук, потом творог с зеленью и лепестки картошки внахлёст. Получалось неплохо, на вид, во всяком случае.

— И в этом нет ничего плохого. Как бы мы жили без фантазии? Но не стоит выдумывать других людей. И особенно не стоит выдумывать себя.

Пройдясь по картошке кисточкой, обмакнутой в растопленное масло, я отправила форму в успевшую разогреться духовку, собрала оставшуюся посуду в раковину и принялась за мытьё. По привычке, честное слово, просто машинально. Никогда не позволяла себе оставлять беспорядок. А ещё это помогало продолжить как бы беседовать между делом, хоть ненадолго оттягивая неизбежный серьёзный разговор.

Как раз успела всё домыть и разложить в сушилке, когда таймер духовки звякнул, оповещая о готовности ужина. Я едва не вздрогнула от этого звука. Вот и всё. Дальше будет и проще, и сложнее одновременно.

— Белое вино — только сухое.

— Не уверена, что знаю, это значит, — улыбнулась я, изучая содержимое шкафа в поисках подходящих случаю тарелок.

Торжественную посуду здесь определённо не держали, но и ту, что имелась, в моём мире доставали бы только по великим праздникам, ради особо дорогих гостей. Ну вот, снова я пытаюсь соответствовать чему-то…

— К такому надо привыкнуть. Мало кому нравится с первого раза.

— Я попробую, — пообещала я, беря с полки пару подходящих по размеру и форме тарелок. Остальное ведь, в сущности, не важно, это не какой-то там торжественный приём и даже не родственное сборище, на котором не хочется ударить в грязь лицом. Просто домашний ужин. Самый обычный и в то же время необычный.

Я не забыла, что за дверью — столовая. Но она была слишком большой, пустой и… обязывающей. Да, пожалуй можно и так сказать. Просто посидеть вдвоём лучше уж здесь, за барной стойкой.

Прежде чем оценить собственный кулинарный успех, я пригубила вино. Вкус его, и верно, оказался непростым: немного терпким, чуть кисловатым, но в то же время лёгким и приятно освежающим, с едва уловимыми цветочными нотами.

— Нравится?

— А тебе? — быстро задала я встречный вопрос, делая ещё глоток.

— Очень. По-моему, у тебя талант.

— Так и знала, что стоило пойти в кулинарное училище, — усмехнулась я.

— Нет, не стоило. Ты не повар, ты художник. И не ремесло тебе нужно, а простор для творчества. И немного больше смелости.

Я невольно усмехнулась, чуть заметно, одними уголками губ. Вот уж точно, смелости мне всегда не хватало. Всей жизни пришлось перевернуться с ног на голову, чтобы я наконец-то набралась её достаточно для по-настоящему решительных шагов. Для попытки хоть что-то изменить. А если не выйдет — хотя бы пожить немного, пока ещё есть такая возможность.

— Спасибо за ужин.

— На здоровье, — улыбнулась я, тоже откладывая вилку и допивая последний глоток вина. — Так что там с десертом?

— Посмотри в холодильнике. А я пока блесну искусством заваривания чая.

— Так хочется внести свою лепту?

— А тебе это кажется неуместным?

— Вовсе нет. Вперёд, блесни.

В холодильнике нашлись не только эклеры, но даже и целый торт, украшенный невероятно изящными цветами из мастики. Правда, подобные произведения искусства чаще всего на вид оказываются лучше, чем на вкус, так что трогать его я не стала. К тому же мало ли зачем его купили, ещё испортим ненароком какое-нибудь важное семейное событие.

Поколебавшись пару секунд, я всё-таки решила не возиться с блюдом, попросту выставив на стол открытую коробку. Мы тут не пыль в глаза пускаем, впечатляя публику манерами, а попросту чаёвничаем вдвоём поздним вечером. Почти уже ночью. Хорошо, что занятия завтра со второй пары. По крайней мере, у меня.

— Вкусно, — оценила я тонкий фруктовый аромат чая, торопливо пряча улыбку при виде свисающего из-под крышки чайника ярлычка пакетика.

На самом деле чай действительно был очень даже неплох. Пожалуй, лучше, чем всё, что мне доводилось пробовать раньше. И пирожные тоже оказались восхитительными, настолько, что ограничиться одним я не сумела, как ни хотелось, потянулась за вторым.

Но вот что занимало меня сейчас куда больше нежного теста и восхитительного сливочного крема, так это следующий шаг. Мы оба прекрасно понимали, чем закончится сегодняшний вечер, но я совсем не представляла, как именно это произойдёт. Все те немногие познания, которых я успела нахвататься из разных случайно подвернувшихся источников вроде сентиментальных романов и тем более учебников, не годились категорически. Оказывается, я вообще ничегошеньки об этом не знала. Но странным образом это уже ничуть не пугало. Наоборот, тянуло попробовать что-то прежде неизведанное, рискнуть сделать ход и посмотреть, что из этого выйдет.

— Посидим у камина? — предложила я, отправив в рот последний кусочек.

— Посидим, конечно. Но учти, на пламя можно смотреть бесконечно.

— Это предупреждение? — усмехнулась я, закрывая коробку.

— Просто риторическое замечание. Пойду разожгу огонь.

Вновь оставшись в одиночестве, я добросовестно помыла посуду — словно следы преступления замела, честное слово, убрала оставшиеся пирожные обратно в холодильник, секунду поколебалась и прихватила бокалы и недопитую бутылку вина. Ну в самом деле, чем ещё заниматься у камина? А вот была у меня парочка идей…

— Требуешь продолжения банкета?

— Так точно, — бодро кивнула я, с ногами забираясь в уютное кресло.

Пламя уже разгоралось, танцуя на успевших чуть потемнеть поленьях. Смотреть на него в самом деле можно было бесконечно. А уж смотреть сквозь золотистое вино — тем более. Никогда не представляла себя в такой вот обстановке. Интересно, кстати, почему? Боялась, что понравится? Если так, то зря. И, кстати, зря не потому, что мне не нравилось, а потому что это нормально — получать удовольствие от таких вещей. Вообще от жизни. Она может быть и дана нам, как испытание, но уж точно не как наказание.

— О чём задумалась?

— О смысле жизни, — честно ответила я. — Точнее, о том, зачем вообще мы живём.

— И как, нашла ответ?

— Нет, конечно, — рассмеялась я, отставляя опустевший бокал на столик и соскальзывая на пол, на мягкий пушистый ковёр. — Но эти поиски такое дело, в котором процесс важнее результата.

Может быть, это верно не только для поисков смысла, но и для всей жизни вообще? То, что процесс на самом деле важнее результата. Я слишком долго слушала сказки о том, что счастья нужно искать не здесь, а исключительно там, на небесах, как награду за правильно пройденный земной путь. Но будут ли они вообще, эти небеса? И зачем так долго ждать того, чего, вполне возможно, даже и не существует, если можно оказаться в раю прямо здесь и сейчас? Если для этого нужно на самом деле так немного.

На этот раз всё было иначе, это я поняла сразу. Почувствовала. Раньше были только осторожные дегустации, пробы и поиски, а вот теперь мы перешли к основному блюду. И никто не собирался ограничиваться парой ложек.

Лестница пролетела совсем незаметно, как и коридор, зато последние три шага показались целой вечностью. Я едва дождалась, когда они наконец-то закончатся. Не осталось ни страха, ни волнений, ни смущения, я словно отбросила их вместе с одеждой, как ненужные и лишние пустяки.

Иногда я даже вспоминала, как дышать, но не слишком часто, гораздо чаще получалось задыхаться, коротко хватая воздух ртом. Никогда и не думала, что окажусь на такое способна, но мне нравилось. В этом тоже было что-то от творчества.

— Посмотри на меня.

Я покорно распахнула глаза, с трудом фокусируя взгляд, собирая из оттенков полумрака так хорошо изученное за годы лицо. Это было до мурашек восхитительно — видеть его вот так, заглядывая в глубину глаз, отражаясь в них и вытесняя оттуда весь остальной мир. Даже если только на час, даже если прямо завтра всё и закончится — оно того стоило.

Больно не было, разве что как-то неудобно, и то ненадолго, но отчего-то хотелось продлить это ощущение. Потому, наверное, что я знала — оно не повторится. В следующий раз будет иначе, даже лучше, но всё же иначе. Но долго я не продержалась ни за эту мысль, ни за чувство, уплыла дальше. Тонула, выныривала, в коротких паузах со стонами ловила глотки воздуха, а потом вскрикнула, накрытая последней волной, выше неба. И далеко не сразу выплыла, слушая наше дыхание.

Чувствовала я себя воздушным шариком, из которого выпустили весь воздух. Только сейчас, с трудом балансируя между сном и явью, осознала, сколько сил забрал этот день. Хотелось просто закрыть глаза и провалиться в блаженную темноту без сновидений. Но всё же нужно было сделать над собой последнее усилие.

— Спасибо, — выдохнула я, едва шевельнув непослушными губами.

Жар спадал, и ко мне медленно возвращалось привычное ощущение собственного тела. Вместе с ним, словно запоздало спохватившись, заявилась и боль. Не сильная, так, нудная и саднящая. А ещё — желание сходить в душ. И в то же время ничего не хотелось сейчас меньше, чем покидать этот тёплый уют скомканного одеяла и рук.

— Спасибо.

Я всё-таки села, опираясь ладонями о его плечи, вновь заглядывая в лицо. Такой улыбки на этих губах мне раньше видеть не приходилось. Слишком личной и только для меня.

— В душ? — спросила я, невольно улыбаясь в ответ.

— Было бы неплохо. Но может, и так сойдёт?

— Не сойдёт, — вздохнула я, немного поразмыслив.

Неторопливая возня под тёплыми струйками воды едва не превратилась в продолжение. К сожалению или, может, к счастью, мы оба слишком устали, сил не хватило даже толком вытереться, потому в кровать я рухнула вместе с полотенцем, и сразу же провалилась в сон, так и не перестав улыбаться. Пожалуй, если бы утром меня ждала казнь, я отправилась бы на эшафот счастливой.