Пятая руна

Глава 13.

Времени оставалось всё меньше, я чувствовала это уже почти физически. Как вообще можно было надеяться достать и уничтожить руну, которую охраняет толпа кошмарных тварей? Да и сам их ещё более ужасающий хозяин за ней наверняка присматривает.

Кажется, у некроманта какой-то план всё же был. С жертвами и разрушениями, но более или менее разумный. И сейчас мне невыносимо хотелось поторопить его реализацию. Правда, если уж до конца честно, я не совсем понимала, откуда шло это желание: из реального, хоть и непонятного мне чутья, или из банального страха.

За ответом на этот вопрос я отправилась опять-таки к некроманту. Надеялась, что он посоветует попить успокоительного и не нагонять самой на себя жути. Но надежде этой не суждено было оправдаться.

— Так и есть, — подтвердил магистр, задумчиво крутя в руках телефон. — Время уходит, всё ближе выход архая. А эти полицейские олухи и не думают шевелиться побыстрее. Их тоже, конечно, понять можно — с демонами они скорее всего сталкивались в последний раз никогда, не представляют, чего ожидать, вот и стараются подготовиться ко всему сразу.

— Но чем дальше, тем будет хуже? — поинтересовалась я мрачно.

— Пожалуй, что так, — кивнул некромант. — Сейчас демонолог, можно сказать, уязвимее всего, потому что предпочитает сам без крайней нужды не касаться «руны» и даже особо к ней не приближаться. Но если позволить ему начать Мессу…

— Он снова станет хозяином положения? — договорила я.

— Вроде того. И если чутьё тебя не обманывает, ритуал призыва Жнеца он уже начал. А это значит, что до начала жатвы два, самое большее три дня. И в них нам нужно уложиться. Потом будет уже поздно.

— Почему?

— Потому что архай просто уничтожит всех, кто явится за «руной».

— А его можно… поймать? — неуверенно уточнила я. — Ну, вот как инсумара.

— Понятия не имею, — со вздохом признался некромант. — Встречал пару описаний таких попыток, но все они оказались неудачными. С учётом особенностей этой конкретной твари не исключено, что поймать его и вовсе невозможно.

— Чудно, — хмыкнула я. — И как же нам поторопить полицию?

— А никак. Да и смысла нет этого делать. Пусть лучше в самом деле подготовятся как следует.

— Вы пойдёте туда с ними?

— Пойду, конечно, — кивнул некромант с самым мрачным видом. — Они же считают, там кто-то с призывом неудачно поэкспериментировал. В демонолога никогда в жизни не поверят, пока своими глазами не увидят, только тогда уже поздно будет.

— Мне тоже нужно будет пойти? — осторожно поинтересовалась я.

— Я бы этого не хотел.

— Но придётся? — усмехнулась я.

На самом деле я даже не знала, боюсь ли идти туда или скорее хочу этого. Страшно было погибнуть, но ещё страшнее выходило просто ждать где-то в сторонке, мучаясь неизвестностью.

А ещё, чего там греха таить, я хотела кое-что доказать себе самой. Ведь если я перед демонами и перед самим их жутким бессмертным хозяином не спасую, что мне тогда будут мелочи вроде Кевина и его семейки? Тем более, на осуждение общины мне и так давно наплевать, это мама с Диланом его боятся. Мне все те люди никто, от их уважения я не чувствовала никакой радости и потерю его оплакивать не стану.

— Это необязательно.

— Но желательно?

— Я их не вижу, — как-то раздражённо мотнул головой некромант. — Чувствую, да, но всё-таки достаточно приблизительно. Это не то. А ты — видишь.

— Почему? — всё-таки спросила я.

— Почему видишь? — уточнил магистр задумчиво. — Поверишь, если скажу, что не знаю?

— Не очень-то, — покачала головой я. — Мне кажется, на самом деле вы знаете. Или по крайней мере догадываетесь.

— Догадываюсь, да. Так сказать будет правильней. Потому что это даже не теория, скорее уж легенда.

— Расскажите, — попросила я. — Хочу знать. Тот демон… он меня назвал тёмной. Почему так? Почему вообще я его услышала и поняла?

— Это тебя пугает?

— Да, — призналась я. — Пугает, и ещё как. А вас не пугало бы? Я всегда считала себя обычным человеком, из самой простой семьи, никак не связанной с тёмными магическими искусствами. Вообще ни с какой магией не связанной. Но теперь вот выяснилось, что в моём роду затесались некроманты. И, может, не только они одни.

— Может, и не только, — задумчиво ответил некромант. — Это теперь уже вряд ли получится выяснить.

— Так что за легенда? — с нажимом переспросила я.

— Легенда о том, что первые некроманты свои способности приобрели от связи с высшими демонами.

Я разинула рот. Как ни странно, об этих самых высших демонах мне слышать доводилось, вот только не в университете. То, что я о них знала, вообще с изучением магии не было связано. Про этих милых созданий нам рассказывал в своих проповедях преподобный.

Если верить тем рассказам, а заодно и Писанию, высшие демоны были ангелами, что однажды предали бога, встав на сторону зла. Именно они породили сонмы демонов более мелких, вот этих самых инсукоров, инсумаров и всех прочих милейших созданий, заселив ими изнанку. Сами они обитали там же, и не могли выбраться на свет божий. Таково было их наказание за предательство, за отречение от своего Отца.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Лично я всегда думал, — продолжил некромант, — что это всего лишь легенда. Способ придать себе больше… значимости, нагнать жути на врагов. Нет ни единого достоверного свидетельства о явлении высших демонов в наш мир. Нет, строго говоря, даже никаких доказательств их существования. Многие, конечно, утверждают, что Писание и прочие религиозные тексты не на пустом месте появились, но это вопрос веры.

— И некоторого художественного преувеличения? — усмехнулась я. — Намекаете, что демоны реальны, просто авторы священных текстов с перепугу описали их более опасными, чем есть на самом деле?

— Может, и так. А может, науке просто известно не всё. Точнее, науке уж наверняка известно не всё, с этим вряд ли кто-нибудь станет спорить.

— То есть, вы не исключаете, что такая связь в самом деле может быть?

— Это не подтверждено и не опровергнуто, — пожал плечами некромант.

— Но вы же некромант, — заметила я. — Причём из одного из древнейших кланов, насколько мне известно. Вы сами — тёмный мастер, а я просто девочка-недоучка с третьей категорией. Почему тогда у вас нет таких же способностей?

— Вот уж не знаю. Правда, Оливия, я не знаю. Теоретически родство с высшими демонами может объяснить проявление подобных способностей. Но ты сама должна понимать, насколько всё это теория.

— Может, я ещё и командовать ими могу? — криво усмехнулась я.

— Может быть, — не поведя бровью, согласился некромант. — Я же могу их подчинять, с большим трудом и совсем ненадолго, только чтобы запереть в ловушке, но ведь могу же. Кто знает, что сможешь сделать ты.

Я чуть не рассмеялась. Кто бы мог подумать, честное слово? Скромница и святоша вдруг оказывается великой и ужасной повелительницей демонов. И для этого ей даже не пришлось заключать с одним из них сделку и создавать симбиоз. Так вообще бывает?

Но тот демон, инсумар… он смотрел на меня, говорил со мной. Он ненавидел меня, именно меня, лично, целенаправленно, если угодно. Но то, что я ощутила в тот момент, пожалуй, можно было назвать своего рода связью, нитью, протянувшейся между нами. Потому-то я и ощутила так остро момент его пленения.

Всё это не было разумным объяснением или тем более попыткой научного анализа произошедшего. Нет, я опиралась на одни только чувства, ощущения, эмоции. Но была почти уверена, что за ними кроется нечто реальное. Какая-то тайна, древний магический секрет, которого я не знаю. Которого, может быть, вообще никто уже не знает.

— Хотите проверить мои возможности? — всё-таки спросила я.

— Не хочу.

— Почему? — продолжила я уже с некоторым вызовом. — Боитесь, что не устою перед искушением и увлекусь тёмными искусствами?

— А ты сама этого боишься?

Вопрос заставил меня призадуматься. Нет, мне не хотелось стать кем-то вроде этого демонолога, чудовища, покупающего себе силу и бессмертие ценой десятков и сотен чужих жизней. Мне вообще не нравилась идея переступать через кого-то ради собственного успеха, я никогда ни с кем не поступила бы так. Но всё-таки было во всём этом нечто соблазнительное. Чувство власти, превосходства. Победы. Всю жизнь я запрещала себе желать чего-то такого, гордыня не зря один из смертных грехов. И всё же порой я этого желала.

— Нет, — ответила я вслух. — Но правда в том, что мы не знаем не только других. Мы на самом деле и самих себя не очень-то знаем. Я не могу обещать этого не хотеть. Но могу принять решение этого не делать.

— Хорошо сказано, — кивнул магистр. — Осталось только этому решению последовать.

— Ну, вы же следуете, — пожала плечами я. — Или нет?

— У каждой заманчивой возможности, — задумчиво ответил некромант, глядя куда-то в окно поверх моей головы, — есть своя цена. И чем возможность заманчивей, тем эта самая цена обычно выше. Важно понимать, сколько в точности ты готов платить. Это как игра в казино: ничего особо страшного, даже весело бывает, но только если умеешь вовремя остановиться. Если же нет…

— Понятно, — фыркнула я. — В погоне за действительно большим кушем слишком легко проиграть вообще всё, так?

— Именно.

— Так мы отправляемся за «руной»?

— Я тебе позвоню.

* * *

К ночи погода стала окончательно зимней — начался первый в этом году снегопад. Выйдя на крыльцо, я невольно поёжилась от промозглой сырости и порадовалась, что сегодня не придётся добираться домой на автобусе. В лёгкой осенней куртке, которую я так и не собралась сменить на более тёплую, наверняка простыла бы, пока доехала.

Куртку, конечно, купить стоило. Но мне, как ни смешно это звучало, было жаль тратить деньги на вещь, которая, возможно, пригодится всего на несколько дней. Правда, если уж жить мне оставалось так недолго, беречь деньги тем более не было смысла. Просто появилось и ещё кое-что, очень для меня новое.

После того, как мы с мамой оплатили все счета, оставшихся у меня денег могло хватить разве что на совсем дешёвую и ужасную куртку. Примерно такую, какие я всю жизнь и носила, не испытывая по этому поводу большого смущения. Нет, я вовсе не была фанатичкой, считающей, что украшать себя вещами вместо добродетелей — грех, который непременно приведёт мою душу в ад. Просто не чувствовала никакой потребности наряжаться и как-то хорошо выглядеть. До недавнего времени.

О мехах и бриллиантах я не возмечтала, конечно же, никогда они мне и не нравились, если уж совсем честно. Разряженные в них дамочки выглядели по большей части смешно, глупо и жалко, а вовсе не роскошно, и уподобляться им я не собиралась ни в коем случае. Но встреча с леди Летицией открыла мне глаза на то, что роскошь может быть и совсем другой — сдержанной, элегантной, благородной. Вот на кого мне хотелось бы стать похожей.

Да даже и без всякой роскоши, я могла бы просто выглядеть значительно лучше, чем сейчас, если бы тратила заработанное на себя, а не на родственников. И недавно я впервые осознала, что это меня порядком злит.

Оба моих дорогих в разных смыслах дядюшки вовсе не были ни немощными стариками, ни инвалидами, неспособными самостоятельно себя обеспечить. Нет, они оба были вполне здоровыми мужиками, удобно устроившимися на шее сначала старшего брата, а потом и его семьи. Сидели на своей драгоценной ферме, вели там неимоверно праведную жизнь, плодили детей и решительно требовали с ними делиться. За то, очевидно, что они такие хорошие и вообще молятся за нас, городских, вынужденных на каждом шагу грешить.

Сама я давно и стойко подозревала, что, реши мы вдруг сбежать от столичных соблазнов и вернуться в родную общину, никто бы нам там не обрадовался, родственнички в первую очередь. Хотя вряд ли правильно было называть это подозрениями.

Я припоминала, что после смерти отца мама вроде как собиралась перебраться обратно на ферму. Но, по всему судя, получила от ворот поворот, ртов там и без нас было больше, чем еды. Даже продуктами нам и то не помогли, первое время мы, бывало, по паре дней кряду сидели голодными. Потому-то маме пришлось засунуть подальше воспитание и убеждения, и пойти работать. И едва мы кое-как выбрались из совершенной нищеты, нас снова начали просить о помощи. Очень настойчиво просить. Так что ни о какой взаимной поддержке тут и речи не шло, нами просто пользовались, притом весьма беззастенчиво.

Маме и Дилану, по-моему, Дилану особенно, нравилось чувствовать себя благородными спасителями сирых и убогих, как-никак сам господь велел делиться. Писание сулило тому, кто не стяжал себе благ на этом свете, всяческие милости на том. Какое-то время я даже разделяла такой взгляд, потом, поумнев, просто мирилась с неизбежным, а вот теперь почувствовала, что с меня хватит.

Я пока не решила, как именно с этим покончу, но чувствовала, что в принципе меня устроит любой способ. А полный разрыв с дорогим семейством — больше всех прочих. Скучать не буду, жалеть тем более.

Удивительно, и почему раньше эта перспектива меня пугала? Наверное, дело было в том, что всю жизнь я жила как часть чего-то: семьи, общины. И все мои робкие попытки поиска себя разбивались о страх следующего шага. Я боялась, что сделав его, окажусь одна, в пустоте. Но когда я его всё-таки сделала, мир не рухнул. Больше того, как-то вдруг выяснилось, что в пустоте я жила раньше. И только теперь, за гранью того, что прежде было немыслимым, я увидела мир перед собой, открытый и нестрашный.

— Давно ждёшь? — спросила я, сев в машину.

— На удивление, нет. Ты перестала задерживаться?

— Решила, что пора с этим покончить, — пожала плечами я. — Чего бы ради, если деньги смешные, а перспектив никаких?

— И что, тебя за это не уволили? — с усмешкой поинтересовался Дан.

— Нет, во всяком случае, пока. На носу День Семьи, самое горячее время.

— Завтра тоже работаешь?

— Нет, взяла три выходных.

— Есть какие-то планы?

— Есть, — кивнула я. — У нашего мрачного друга. Не хочется мне провести свои, возможно, последние дни на земле, переставляя фасоль с полки на полку.

— А как ты хотела бы их провести?

— Спросила бы, к тебе или ко мне, как водится, — усмехнулась я. — Но в нашем случае это вопрос риторический.

* * *

Разбудил нас не будильник — даже в таком состоянии я сообразила, что совершенно точно не ставила его на такую несусветную рань. Небо ещё даже светлеть не начало. Да и мелодия на будильнике у меня была совсем другая, обычный противный писк.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Свесившись с кровати, я ощупью отыскала на полу джинсы и выудила телефон из кармана. При виде имени на экране сразу стало зябко, хотя всего минуту назад я преспокойно спала поверх одеяла.

— Началось? — севшим голосом спросила я, не тратя времени на приветствия.

— Началось. Заеду за тобой через полчаса.

— Э… — выдавила я, лихорадочно соображая, как бы выпутаться из щекотливой ситуации.

— Хотя знаешь, и профессора своего растолкай, — прервал затянувшуюся паузу в разговоре некромант. — Ему там тоже будет, чем заняться.

— А… — начала было я, но осеклась.

Порой мне казалось, что этот… этот нахальный мерзавец знает всё на свете. А вот в такие моменты думалось, что вовсе и не казалось. Вот как, как, скажите на милость, он об этом узнал?! Что мог заметить? И кто, чёрт побери, ещё в курсе в таком случае?!

— Встретимся тогда у площади Самделлани, справа от фонтана. Я там Никаса подберу. И попроси ещё, пусть разбудит Валери. Без этой чертовки будет скучно.

— Валери? Серьёзно? — совершенно спокойно поинтересовался проснувшийся Даниэль, почти касаясь губами моего уха. — Тебе жить надоело?

— Как раз наоборот, — в тон ему отозвался некромант. — Нам очень пригодится хоть кто-то понимающий, что происходит, и способный на обдуманные и правильные действия. И вообще, я что-то соскучился по её… чувству юмора.

— Ты с ней спал?! — почти рявкнул Дан, внезапно выхватывая у меня телефон.

— С Вэл? — насмешливо уточнил некромант.

— С Вэл?!

— С Вэл, да. Чего ты кипятишься, будто она твоя бывшая, а дело было ещё до того, как она ей стала?

— Она моя сестра!

— Двоюродная, — спокойно уточнил некромант. — Знаешь, побережье, луна, дюжина гулей… грех было упускать такой романтический случай.

— Она замужем!

— Её муж спит со своим тренером по фитнесу. И с секретаршей. И ещё, скорее всего, с одной певичкой из ночного клуба, но это не точно. Глупо стесняться в таких-то обстоятельствах. Хватит, вставайте и одевайтесь, у нас не так много времени.

— Скотина, — сообщил Дан, зло бросая телефон на подушку.

— Кто? — безуспешно пытаясь придушить лезущую на губы улыбку, поинтересовалась я. — Магистр Роадс? Или муж твоей сестры?

— Оба.

— Пожалуй, — согласилась я, всё-таки хихикнув.

— Откуда он узнал?

— Ты меня об этом спрашиваешь?

— Да чёрт с ним, — фыркнула я. — Узнал и ладно. Он не возглавляет партию университетских сплетников.

— Он возглавляет партию их жертв, — тоже усмехнулся Дан.

Глядя в окно на ночной город, я довольно мрачно размышляла о том, что куртку стоило всё же купить. Или хотя бы свитер выбрать потеплее. Неизвестно ведь, сколько придётся на улице проторчать.

В то же время это собственные мысли меня забавляли. В самом-то деле, мне тут грозила встреча с демонами и жуткая смерть на алтаре, а я боялась замёрзнуть и простудиться. Это мне такое от ужаса в голову полезло?

— Если доживём до утра, поедем за курткой.

— За какой? — озадаченно поинтересовалась я, не без труда выныривая из раздумий.

— За тёплой.

— Хорошо, — согласилась я рассеянно, и только потом спохватилась: — В каком смысле — поедем?

— В прямом.

— Хорошо, — пожала плечами я. — Если доживём.

В первую пару секунд после того, как я сообразила, о чём речь, я хотела отказаться. Сначала как-нибудь вежливо, потом — возмущённо, а потом… потом я передумала отказываться. В самом деле, почему нельзя позволить себе такую малость? Потому что потом будет следующая, и следующая побольше, и я стану… стану кем? Да никем и не стану. Я часто делала подарки другим, могу себе позволить получить хоть один. И даже не один.

Оставался, правда, вопрос, как это объяснить маме с братом, но ответ на него напрашивался сам собой — никак. Вообще не стану ничего объяснять. Много работала сверхурочно, могу себе позволить. Братец, конечно, станет шипеть, что деньгам можно было найти и лучшее применение. Например, на его кредит. Но он же теперь у нас такой крутой: штатный сотрудник, настоящий журналист с приличной зарплатой. Стыдно ему должно быть брать деньги у сестры. Хотя о чём это я? Продать эту самую сестру демону ему же было не стыдно…

— У тебя лицо такое, будто ты уже гроб примеряешь.

— Есть определённые сомнения, что примерка вообще имеет смысл, — невесело усмехнулась я. — Если уж гроб понадобится, подойдёт любой. При условии, что будет закрытым.

— Твой оптимизм вдохновляет.

— Мне страшно, — просто призналась я. — А ещё, кажется, я в любом случае не вернусь оттуда тем же человеком, которым была раньше.

— Мы всю жизнь становимся другими. Каждый день понемногу.

— Пожалуй.

Мы остановились у двухэтажного особняка, притаившегося в одном из переулков центра города. Ни в одном из его окон не было света, и это меня удивило. Подумалось даже, что мы адресом ошиблись. Или пресловутая Валери, как и я, сегодня не ночевала дома. И тоже постеснялась в этом признаться.

Все эти предположения оказались ошибочными. Через пару минут на крыльце особняка вспыхнула лампа, и я увидела высокую женщину в короткой меховой куртке с капюшоном. Заперев дверь, она быстро прошагала по дорожке между парой старых яблонь, вышла на улицу через незамеченную мной в темноте калитку и села на заднее сиденье.

— Привет, Вэл, — как-то совсем безрадостно поприветствовал её Дан.

— Проболтался, значит, — фыркнула женщина. — А ещё говорят, что женщины сплетницы. И вообще, твоё-то какое дело? Заметь, я в твою личную жизнь нос без спроса не сую и моралей тебе не читаю.

— Да не собираюсь я читать тебе мораль! — рассердился Даниэль, чуть сдавая назад, чтобы объехать упавшую урну. — Просто не могу понять, почему не развестись, если всё так плохо!

— Чтобы иметь удовольствие прополоскать на глазах у детей весь ворох грязного белья? — холодно поинтересовалась Валери. — Ну нет, уволь. И потом, не так уж всё и плохо. Мы с Тревором пока вполне мирно сосуществуем, ни к чему создавать проблемы там, где их ещё и близко нет. Кстати, привет. Ты, полагаю, Оливия?

— Оливия, — подтвердила я спокойно. — Добрый вечер, рада познакомиться.

Даниэль страдальчески закатил глаза, так резко остановившись на красный, что Валери едва успела выставить вперёд руки, чтобы не влететь в подголовник переднего сиденья лбом.

— Осторожнее! — возмутилась она. — Не дрова везёшь!

— Мама вообще не умеет промолчать, — буркнул Дан, глядя на светофор так, словно именно по его вине всё и случилось. — Кому ещё она успела об этом разболтать?

— Только сестре. А мама мне всегда всё рассказывает, тем более такое. Кстати, ты мог бы и сам мне рассказать, — ответила Валери, кажется, слегка обиженно. — Раньше у нас с тобой таких секретов друг от друга не было.

— Ты тоже кое о чём умалчивала. Как теперь выяснилось.

— Да я просто знала, как ты отреагируешь! Хотя вообще-то как раз от тебя совсем и не ожидала подобных предрассудков.

— При чём тут какие-то предрассудки?! У меня их нет и никогда не было, разве что в фантазиях нашего академического снобья, на которые мне плевать. Но ты же отлично знаешь, кто его отец. И тебе должно быть известно, что твой муж…

— Не мой муж, — сухо перебила Валери, — а мой свёкор. И тебе должно быть известно, что у Тревора своё дело, и с отцом он даже особо и не общается. Так что ему в любом случае плевать, кого там его папаша и за что ненавидит.

Теперь мне стало даже любопытно, что это за семейный клубок змей такой внезапно разворошился. И самое главное, каким боком в него впутался некромант. Точнее, его таинственный отец, про которого я, кстати сказать, вообще ничего не знала. Разве что успела понять, что магистр с ним далеко не в самых лучших отношениях.

К сожалению, начинать выяснять всё это прямо сейчас было неудобно, да и неуместно. Совсем скоро нам предстояло приступить к делу значительно более важному. А вот потом, если мы с ним справимся, можно будет и позадавать вопросы.

— Ладно, забыли, — буркнул Дан, выезжая на площадь, где мы договорились встретиться. — Уверена, что хочешь туда сунуться?

— А как же, — неожиданно широко улыбнулась Валери. — Не так уж часто удаётся напоминать себе, что пять лет изучения боевой магии были не напрасны.

Сумасшедшая, разве нет? Наркоманка адреналиновая. Не удержавшись, я покачала головой. Что она, что Никас — так и норовят влезть в подвернувшуюся опасную историю и что-то этим себе доказать. И их можно понять, наверное, если как следует подумать.

Для таких, как я, а ещё, конечно, для целителей, артефакторов и менталистов магия чаще всего становится профессией и повседневной работой, а боевикам куда податься? Армия, полиция, частная охрана — вот и всё, пожалуй, больше вариантов особо и нет. И во всех трёх случаях не особо-то много возможностей действительно применять свои способности и навыки.

Войны на нашем веку не было и вернее всего не будет ещё в обозримые лет сто, полиция большую часть времени гоняет обычную шпану, которую при задержании пистолетом впечатлишь быстрее и вернее, чем любой опасной магической штуковиной. Да и частной охране тоже достаются в основном вконец обнаглевшие репортёры. Которых, как ни прискорбно, закон запрещает поджаривать до хруста. Вот и приходится искать адреналин где ни попадя.

— Ну и где они? — нетерпеливо поинтересовалась Валери, подаваясь вперёд, чтобы получше осмотреть площадь через лобовое, единственное не тонированное, стекло.

Словно в ответ на её вопрос запищал телефон. Я даже вздрогнула от неожиданности, и ещё добрых секунд пять вылавливала его из кармана куртки, в процессе случайно сбросив звонок. Пришлось перезванивать.

— Вы там на площади уже? — сходу поинтересовался некромант.

— Ага, — сообщила я. — Вы где пропадаете?

— Никаса подберите и поезжайте. Там, на месте, встретимся.

Я пожала плечами, опуская телефон обратно в карман. Нет, не решила, что некромант струсил. Скорее всего, в последний момент припомнил что-то важное, и занялся этим. Стало даже интересно, чем именно. Судя по фоновому шуму, сейчас он очень быстро ехал куда-то.

— Ну и где он? — хмыкнула Валери, тоже прекрасно услышавшая весь разговор.

Никаса не пришлось ждать особенно долго. Всего через какую-то минуту он вынырнул из тёмного переулка, прошагал наискосок прямо через площадь и постучал в стекло задней двери. Валери любезно ему открыла.

— Ночи доброй, суицидники, — оптимистично поздоровался Никас, усаживаясь с ней рядом. — Ого, какие леди сегодня с нами, да без охраны! Восхищён! Дозвольте ручку поцеловать.

— Тебе в любом случае не светит, Ники, — с усмешкой отозвалась Валери, вместо этого пихая его локтем в бок. — Так что сбавь обороты или пусти их на что-нибудь полезное. Дан, поехали уже, больше вроде мы никого не ждём.

— Леди Варден, вы как всегда милы, — расплылся Никас в такой довольной улыбке, словно ему только что пообещали прямо противоположное. — И выражаетесь исключительно изящно.

— Заткнись, — веско порекомендовала упомянутая леди. — Мы не на светском рауте, чтобы следить за языком. И вообще, в такой обстановке словами я могу и не ограничиться.

— Заткнитесь оба, — со смешком посоветовал Даниэль, прибавляя газу на пустом проспекте.

* * *

Насчёт перспективы дожить до утра утверждение было явно поспешным. То есть, не совсем правильным. Судя по выстроенному навигатором маршруту, как раз к утру мы должны были только добраться до места событий. Оно и логично, глупо было бы соваться в логово демонолога тёмной ночкой.

Как ни странно, на этот раз я не могла сказать, что вовсе не хотела туда соваться когда бы то ни было. А ещё Никаса с Валери сумасшедшими называла, да. Но мне попросту надоело ждать развязки, я уже была согласна на любую, лишь бы та наступила поскорее. Хотелось жить дальше или… или просто отмучиться.

Я правду сказала, мне было страшно. И чем больше мы приближались к месту, где всё должно было случиться, тем страшнее. Но боялась я не смерти, теперь уже нет. Больше всего боялась струсить, спасовать в самый ответственный момент, не сделать всего, что могла бы. Столько раз так поступала там, где вполне могла бы добиться своего, что, кажется, слишком сильную привычку выработала. И меня пугало то, что в критический момент эта самая привычка может взять верх.

А ещё я даже не представляла, какой у нас план, и это тоже выходило жутковато. Когда знаешь, что именно предстоит сделать, можно заранее оценить свои силы, морально подготовиться и всё такое. Когда едешь по ночной дороге в полную неизвестность, куда сложнее справиться с паникой.

Пока, правда, я справлялась, хотя бы внешне. Вспоминала формулы, повторяла пассы — все, какие только могли пригодиться. Не так и много в моём арсенале их сыскалось. Когда вернёмся, обязательно надо будет взяться за учёбу всерьёз.

— Если я правильно всё понимаю, — первой нарушила молчание Валери, — самым сложным будет попасть в сам храм.

— Да, — совершенно серьёзно, без намёка на обычное своё шутовство, ответил Никас. — Демонолог очень постарается нас туда не пустить. Руна сейчас должна уже быть там, и ему очень не хочется, чтобы он сам или его твари лишний раз оказывались с ней рядом.

— Выходит, если прорвёмся, внутри будет уже безопаснее, что ли? — усмехнулась Валери.

— В некотором смысле, — подтвердил Никас. — Я об этом не особо много знаю, но читал, что «тёмная руна» не самый стабильный из артефактов. Мягко говоря. Так что чем ближе к ней, тем больше демонолог будет ограничен в средствах. В отличие от нас, потому что нас её разрушение вполне устроит.

— Не вполне, — вмешался в разговор Даниэль, не отвлекаясь от дороги. — Точнее даже совсем не устроит. «Руну» нужно уничтожить, а не просто разрушить, иначе мы получим вырвавшегося на свободу демона, который нам устроит весёлую… смерть.

— Прости, а в чём принципиальная разница между разрушением и уничтожением? — мигом озадачилась Валери. — Ну, применительно к артефактам. Ведь «руна» же артефакт, правильно?

— Артефакт, да. Но не совсем… традиционный. Он скрепляет связь между демоном и человеком, и одновременно — связь демона с нашим миром. Если просто его разрушить, прервётся только первая из двух связей. А нужно разорвать обе, чтобы главную тварь выкинуло отсюда вон. И всех тварей помельче, которыми она командует, вслед за ней отправило.

— И что же нужно сделать, чтобы его, как ты выразился, уничтожить?

— Не знаю, — вздохнул Дан. — Очень надеюсь, что это известно некроманту.

— Это должно быть ему известно, — проворчала Валери. — Иначе вообще не пойму, на что он рассчитывает.

— На удачу? — хмыкнул Никас.

— Он не из тех, кто ставит на удачу, — возразила Валери. — В любых обстоятельствах. И если тебе когда-то так казалось, ты очень ошибаешься.

— В самом деле? — ухмыльнулся Никас. — А вот я могу припомнить один его феерический провал, когда всю ситуацию, а заодно и наши шкуры, спасло в конечном счёте только невероятное везение одной нашей общей знакомой.

— С каждым может случиться, — пожала плечами я.

Везение никогда лишним не бывает. В любом большом деле что-то всегда остаётся на долю случая — так любил говорить папа, и был, пожалуй, совершенно прав. Всего предусмотреть невозможно.

— Это ты про Дрейка? — неожиданно уточнил Дан.

— Да нет, — отмахнулся Никас. — Дрейк был позже, и как раз с ним всё было до мелочей просчитано, хоть в учебники дело вноси. Это я про одного ныне покойного герцога вспомнил.

— Арлестана? — подозрительно уточнила Валери. — А с ним что было не так?

— С ним всё именно так, как и должно быть, — отрезал Даниэль. — Он мёртв, и с тех пор мы все можем спать значительно спокойнее.

— Могу предположить, как уничтожать такие артефакты, — неожиданно сменил тему Никас. — Но только предположить.

— Технически должно быть что-то вроде сжигания «аватара», — подхватила Валери. — Это не одно и то же, конечно, но принципиальное сходство есть. Там и там смысл в уничтожении связи между внешними по отношению к артефакту объектами.

Я из этого объяснения не поняла совершенно ничего. Ни про какие «аватары» мне слышать не приходилось, и даже предположить не получалось, что это за штуковины такие. Но в любом случае, уничтожение «руны» — не моя часть работы. Моё дело будет с демонами помогать.

— Тут немного разная природа связи, — заметил Дан. — Демон всё же не второй материальный объект. Но в целом да, что-то общее должно быть.

— Намекаешь, что этого чего-то может оказаться недостаточно, чтобы схема сработала? — нахмурилась Валери.

— Я бы не исключал.

— Может, ты и прав, — признал Никас. — Хотя какой смысл здесь и сейчас теоретизировать? На месте всё равно виднее будет.

— Точно, — согласилась Валери. — На месте и будем разбираться. А сейчас может более приятную тему выберем?

— Например? — как-то мечтательно уточнил боевик. — Вот я слышал, в новом ресторане «Лагуна» морских гадов готовят ну просто исключительно, пальчики оближешь. Как насчёт лично оценить правдивость слухов?

— Кто ж тебе не даёт? — хмыкнул Дан. — Сходи да оцени.

— Одному скучно. Предлагаю всем вместе туда наведаться. Когда всё это закончится. Как раз и отметим.

— Принимаю предложение, — лукаво улыбнулась Валери. — Когда будет повод, почему бы не отметить?

— Ну, а вы что скажете?

Я поспешно отвернулась. В жизни не бывала в такого рода заведениях и совсем не представляла, как это. И главное, как себя там вести. И ладно бы ещё кухня была более-менее привычной, чтобы нож, вилка и всё, с ними уж как-нибудь справилась бы. Но перспектива оказаться перед целой кучей незнакомых штуковин, с которыми поди знай, что и делать вообще…

С другой стороны, разве это повод отказываться? Интересно же попробовать что-то совсем новое, вдруг понравится? А ещё в театр сходить, в парк аттракционов, научиться водить машину, на велосипеде ездить, плавать, танцевать… страшно иной раз и подумать, сколько всего в жизни я упустила. И чего же, собственно, ради? Чтобы вот сейчас, перед лицом возможного конца этой самой жизни, вспоминать и сожалеть? Ну нет, воспоминания должны радовать. Не все, конечно, такого и быть не может, но хотя бы значительная их часть. Чтобы не умирать с ощущением зря потерянного времени.

— Я бы сходила, — заявила я решительно. — Всегда любопытно было устриц попробовать. На вид они ужасные, но вокруг них вечно столько восторгов.

— В твои годы я их считала жуткой дрянью, — неожиданно призналась Валери. — И на полном серьёзе думала, что все просто врут о том, какие они вкусные, прямо как в сказке про голого короля. Чтобы никто не узнал, что им аристократизма не хватает. А потом, знаешь, сама со временем распробовала. Действительно вкусные оказались.

— Или просто захотелось окончательно стать аристократкой? — ехидно подколол Никас и тут же не без труда увернулся от нового тычка локтем. — Перестань, я шучу! Мне вот они сразу понравились, с первой попытки. Только не с лимоном, с лимоном как-то не очень, по-моему. Я люблю с луком и уксусом.

— Скажешь тоже, с луком!

— Классический соус, между прочим, — слегка обиженно заметил Никас. — Вот и профессор не даст соврать, правда же? У него и название есть какое-то изящное, только я его позабыл.

— Девушки вечером в ресторане луком не наедаются, — наставительно сообщила Валери. — Особенно если на этот вечер у них далеко идущие планы. Так что мы лучше будем гребешков дегустировать. Давно они мне прилично приготовленными в Форине не попадались. Можно сказать, вообще никогда.

— А если и в этот раз не попадутся? — улыбнулась я.

— Значит, перейдём на устриц. Но только с лимоном! А гребешков потом поедим, на побережье. Мы ведь поедем туда в августе? Да-а-н?

— Если я скажу, что нет, — хмыкнул Даниэль, — что-нибудь изменится?

— Ты этого не скажешь! — запротестовала Валери. — Не посмеешь! Оливия, вот ты вообще бывала на побережье?

— Нет, — призналась я. — Но хотела бы посмотреть на море. И искупаться не отказалась бы.

— Слышишь?! Только посмей отказаться, я тёте нажалуюсь!

— Вэл, зачем переходить сразу к угрозам, минуя стадию торга? — усмехнулся Даниэль. — Конечно, мы туда поедем, не здесь же на асфальте поджариваться.

Я села прямо и уставилась на ночную дорогу. Пару минут провожала взглядом фонари, потом глянула на дисплей навигатора. За всеми этими шутливыми разговорами позади осталось уже больше половины пути. И можно было вычеркнуть из своего воображаемого списка один пункт: я всё-таки попробовала просто болтать о пустяках и честно говорить о своих желаниях. Надо сказать, мне понравилось.

* * *

Не доехав с полсотни метров до освещённой одиноким тускловатым фонарём автобусной остановки, мы свернули на разбитую дорогу, петляющую между деревьями. Машину затрясло как в лихорадке, пришлось вцепиться в подлокотник, чтобы ни к чему не приложиться головой.

— Ну и местечко выбрал этот урод, — проворчал Никас, стараясь не лязгать зубами. — Очень даже соответствующее.

Больше никто высказаться не решился. Не знаю, как остальные, но лично я не хотела ненароком откусить себе язык на очередной кочке, пытаясь блеснуть остроумием. Тем более, ничего умного в голову не приходило.

Спустя добрый километр таких мучений мы выехали из перелеска, и дорога стала значительно ровнее. В свете фар я увидела, что выбоины в асфальте здесь были засыпаны гравием. Надо полагать, тем самым чокнутым выживальщиком, с которым некромант засаду на оборотня устраивал. И, очевидно, именно его дом виднелся впереди по правую сторону. Кому же ещё в этой дыре могло прийти в голову отгрохать двухметровый забор из хороших досок, да ещё, кажется, и колючей проволокой его увенчать? Не иначе, в ожидании зомби-апокалипсиса, вроде бы эта тема была в моде у ему подобных последние лет двести, с тех пор, как сказки о джанирском завоевании начали звучать окончательным идиотизмом.

Чуть дальше слева я заприметила ещё один дом с освещёнными окнами. Свет в них был неровный и мечущийся, явно не от электрической лампы, скорее уж от керосиновой, или вообще от свечей. Видимо, и пожилая пара оборотней до сих пор жила здесь. Признаться, не очень-то удивительно, что соседство одного психа смущало их меньше, чем городская толпа суеверных идиотов. Сколько людям ни объясняй, что оборотни не теряют разум в звериной форме, сколько ни растолковывай, что ликантропия не передаётся вообще никак иначе, чем по наследству, толку никакого. Оборотней всё равно боятся, а где страх — там обязательно и ненависть.

Впереди из предрассветных сумерек неторопливо выплывал брошенный мёртвый город. Теперь вдоль дороги, по которой мы ехали, тянулись длинные бараки в два и в три этажа, скалясь на нас тёмными провалами разбитых окон. Позади них лепились друг к другу домики поменьше, кое-где почти развалившиеся, но в основном вполне ещё целые. И всё же эта часть города была совсем пустынна. А вот дальше, на холме, снова светились окна, я насчитала их несколько десятков.

— Ни за что не согласилась бы жить в таком месте, — зябко передёрнув плечами, сообщила Валери. — Всё равно, что на кладбище поселиться.

— Место на любителя, — согласился Никас. — На очень большого любителя.

— На нелегала, вообще-то, — поправил Дан. — Отсюда не так уж далеко до Саута и Лудо, где часто предлагают работу, не спрашивая документов. За жильё платить не надо и миграционная служба не спешит наведываться.

— Ты хочешь сказать, на вашем заводе в Сауте работают нелегалы? — нахмурилась Валери.

— Нет, — мотнул головой Дан. — Это же опасное производство, всех сотрудников проверяют, чтобы никакой псих не пробрался и не взорвал чего-нибудь. Но рядом есть ещё консервный завод, если ты не забыла. А в Лудо — большая текстильная фабрика. И вот там нелегалов всегда было полно.

— По-моему, это ужасно — наживаться на несчастных беженцах, — проворчала Валери. — За такое нужно штрафовать как следует, чтоб неповадно было.

— Они не беженцы, — мотнул головой Дан. — Просто здесь можно заработать больше, чем на их родине, только и всего. Вот они и зарабатывают, а потом возвращаются домой.

— Не хочу даже спрашивать, когда это ты успел так основательно изучить этот вопрос, — фыркнула Валери. — И главное, зачем.

— Вот и правильно, не спрашивай.

А вот мне спросить хотелось. Или нет. Сама не могла пока решить. Просто я отлично знала, что нелегалы к нам просачивались главным образом из соседнего Джанира. И именно оттуда родом была одна красавица-актриса, широко известная в том числе своими благотворительными проектами помощи соотечественникам.

Не то, чтобы я ревновала, всё-таки дело это было вполне уже достаточно прошлое. Но какой-то червячок внутри продолжал меня покусывать, требуя окончательно во всём разобраться. Но копаться в бесчисленных сплетнях, сочинённых жёлтой прессой, я не собиралась, ещё не хватало лезть в эту грязь. Не из религиозных соображений, просто противно было. Уж лучше просто спросить. Когда-нибудь. Не сейчас уж точно.

— Вот он! — неожиданно выпалил Никас, тыча пальцем в сторону полуразрушенного дома впереди справа.

Некромант в самом деле был там. Припарковался прямо в остатках палисадника, и теперь сидел у машины на каком-то пеньке, видно, оставшемся от скамейки, уткнувшись в толстую книгу. Как он там умудрялся буквы разбирать в такой темноте я даже знать не хотела. Наверняка давно приноровился, с ночной-то работой.

Мы остановились рядом. Выбравшись из машины, я с наслаждением размяла ноги и поясницу, вдохнула холодный воздух, пахнущий старым влажным деревом и немного — плесенью. Это место мне отчётливо не нравилось, несмотря на внешнее спокойствие я буквально кожей чувствовала витающую в воздухе угрозу. Слабее, чем во второй свой визит на саутский завод, но сильнее, чем в первый.

— Неприятно, да? — вместо приветствия поинтересовался у меня некромант.

Я в ответ только кивнула, глядя в медленно светлеющее небо, хотя слово было немного не то. Чувство было скорее гадостное: страх, унизительный в своей необъяснимости и неопределённости.

— И где же храм? — спросил Никас, не очень успешно изображая беспечный энтузиазм.

— Там, за перелеском, — неопределённо махнул рукой некромант в сторону, противоположную от холма.

Это меня несколько удивило. Обычно в небольших городках вроде этого храм оказывался в самом центре, чтобы всем удобно было пешком дойти. Тем более здешний был, по всему судя, старой постройки, потому как оберегами от нежити и нечисти увлекаться при строительстве перестали уже как лет сто с лишним, ограничиваясь защитой от воров и вандалов. Не потому, что тварей стало меньше, просто суеверий поубавилось.

— А чего это его в такой медвежий угол запихнули? — озвучила моё недоумение Валери.

— Никуда его не запихивали, — со странным раздражением отозвался некромант. — Просто эту часть города позже построили.

— Так мы едем туда или нет? — наконец-то поставил вопрос ребром Дан.

— Не едем, — фыркнул магистр. — Идём. Там на дороге колея по колено.

— Ну хорошо! — не выдержал уже и Никас. — Мы туда идём?

— Сейчас, — отмахнулся некромант. — Дайте пару минут, а?

Я понятия не имела, что должно измениться за ближайшую пару минут, но встревать с назойливыми вопросами и тем более со своим ценным мнением не стала. В конце концов, пара минут это мелочь, можно и подождать спокойно.

Наконец, некромант захлопнул книгу, поднялся с пенька, небрежно бросил её на заднее сиденье своей машины и вытащил оттуда длинную и по виду довольно тяжёлую сумку.

— План для начала такой, — объявил он. — Мы сейчас дойдём до старого города и там спрячемся в одном доме. Он достаточно далеко от храма, так что охранные контуры не потревожим. Там и дождёмся полицию.

— И что будем делать, когда она объявится? — задала вопрос по существу Валери.

— Смотря как именно она объявится, — пожал плечами некромант. — Тут уж придётся действовать по обстановке. Если попрут напролом, двинемся следом и попытаемся под шумок попасть внутрь.

— А их бросим? — сухо поинтересовался Дан.

— Нет. Но первое время они и сами должны справиться, а потом я вернусь.

— А если они внезапно решат действовать как-нибудь поумнее? — хмыкнул Никас.

— Если такое чудо внезапно случится, — с чувством ответил некромант, закидывая сумку на плечо, — я буду счастлив. И мы всё равно попытаемся под шумок пробраться в храм, просто немного другим способом.

— Знаешь, каким? — уточнила Валери.

— Знаю. Я им уже пользовался. Это дольше, но вернее.

— И почему бы не воспользоваться им в любом случае? — поинтересовалась я.

— Потому что если «седьмые» поднимут тут шум от преисподней до небес, на это уже не будет времени, — любезно пояснил некромант. — Идёмте, сколько можно тут торчать?

Спокойнее от этого объяснения мне не стало ничуть, скорее уж наоборот, но мы по крайней мере двинулись вперёд. Хоть куда-то двинулись. А я уже слишком устала ждать, так что приближение развязки, любой развязки, вызывало невольную радость. Лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас — так, кажется, говорят в подобных случаях? Вот и привелось оценить истинность утверждения на собственном опыте.

Дорога действительно оказалась ужасной. Похоже, по ней после хорошего ливня прокатились десяток тяжелых грузовиков, разбив её окончательно. Колеи были даже не по колено, а ещё поглубже, кое-где в них стояла вода, покрытая тонкой ледяной коркой. Идти пришлось по узкой полоске между ними и зарослями лопухов, крапивы и какого-то кустарника.

— И кому приспичило тащиться в такое место? — проворчал Никас, сердито отдирая от штанов репей. — Да ещё на машине?

— Шатхы разворовывали, — мрачно сообщил в ответ некромант. — Там оборудования кучу побросали в своё время.

— Почему сразу не вывезли? — несколько удивился Дан, ногой придерживая для меня особенно вызывающий крапивный стебель.

— Ну как тебе объяснить… если коротко, то демонолог выбрал это место не случайно. И не только потому, что тут есть подходящее строение и нет публики.

— И почему ещё? — поинтересовалась я, не удовлетворившись этим уклончивым ответом.

— Шахтёры напоролись тут на гнездо масанов.

— Это что ещё за твари? — опередил меня вопросом Никас.

— Это такие полупризрачные гули, — вместо некроманта объяснила Валери. — Появляются в местах массовых захоронений.

— Ага, — кивнул некромант, с трудом удержавшись на краю колеи на особенно узком участке. — Из магов, сожжённых заживо, получаются. Основная причина того, почему нашего брата последние веков шесть предпочитают для начала обезглавливать или вешать. Или вы думали, очистительные костры вышли из моды из соображений гуманизма?

Ничего такого я не думала, если честно. И уж в гуманизме человечество точно отродясь не подозревала. Просто историю, особенно историю магии, в моей школе преподавали из рук вон плохо, а нежитеведение на нашем факультете шло очень коротким обзорным курсом. Так что основные её категории я ещё знала, а вот дальше шли сплошные пробелы. На экзамене же спрашивали в основном способы определения и защиты, которых было не так и много. Об особенностях каждой конкретной твари и тем более о том, как их уничтожать, нам поведать не удосужились. Да и зачем бы? Магам с третьей категорией всё равно не применить таких знаний на практике.

— И что, они очень приятные соседи для демонолога? — продолжил расспросы Никас.

— Не они сами, скорее место, где они получились. Хорошая точка концентрации для призыва тварей калибра инсумара. Или архая. Не так много осталось мест массовых казней, не приведённых в порядок во избежание проведения в них подобных ритуалов.

— А я сразу сказал, что местечко это гадостное, — удовлетворённо заметил Никас.