Раскрой мне глаза…

Трое друзей стояли посреди огромного, поросшего светлой весенней травой пустыря, тяжело дышали и разочарованно смотрели то куда-то вдаль, то друг на друга. Так спешить в это таинственное место, так уговаривать родителей, чтобы те отпустили их на весь день за город — и ради чего? На пустыре, о котором им вчера рассказывали столько интересного, не оказалось вообще ничего интересного! Даже выброшенных вещей, среди которых иногда можно найти что-нибудь очень нужное и полезное, там почти не было. А ведь ребята рассчитывали увидеть кое-что гораздо более необычное, чем старый хлам!..

— Митька — гад! Врезать бы ему!.. — злобно сжал кулаки один из мальчишек. — И ведь как заливал — летающая тарелка, сам видел, после нее круги должны остаться! Тьфу!!!

Приятели поддержали его такими же воинственными возгласами и обещаниями «обязательно врезать вруну Митьке», как только он опять появится в их дворе. Однако угрозы эти звучали не слишком уверенно — все трое хорошо понимали, что, скорее всего, такая возможность представится им теперь не скоро. Митька жил на другом конце города и время от времени приезжал в гости к каким-то своим родственникам, обитавшем в том же доме, что и прибежавшие по его наводке на пустырь ребята. В каждый свой приезд он присоединялся к их играм и рассказывал друзьям что-нибудь интересное — за что, собственно, те и принимали его в свою компанию. Вчера таким рассказом стала история о том, что в конце лета он, возвращаясь с родителями с дачи, увидел «что-то очень похожее на летающую тарелку», которая кружила над пустырем возле въезда в город, а в следующую секунду исчезла. Родители, правда, ничего не заметили и сыну не поверили — как он ни просил отца остановиться и позволить ему сбегать на пустырь, тот проехал мимо, посоветовав сыну использовать свою богатую фантазию для чего-нибудь полезного вроде написания школьных сочинений.

Как выяснилось, Митькин папа был прав — даже если над пустырем действительно для чего-то пролетал инопланетный космический корабль, никаких следов он после себя не оставил. Правда, на нем все-таки нашлись места с примятой травой, но принять эти проплешины за знаменитые «круги на полях» при всем желании было невозможно. Скорее уж, на траве просто валялись собравшиеся выпить бомжи, потому что в этих местах ребята обнаружили особенно много мусора и бутылочных осколков.

Попинав остатки бутылок ногами и проворчав еще несколько «ласковых» слов в адрес обманщика-Митьки, двое друзей зашагали прочь с разочаровавшего их пустыря. Третий их товарищ немного замешкался, высматривая что-то в траве, и они успели уйти далеко вперед, прежде чем заметили его отсутствие.

— Андрей! Свечников! Ну где ты там? — обернулся, наконец, один из них. — Давай догоняй!

— Ага, иду! — отставший «исследователь летающих тарелок» поднял что-то с земли и вприпрыжку побежал к своим спутникам.

— Что там у тебя? Нашел что-нибудь? — заинтересовались его приятели.

— Да не, это так, стекляшка просто красивая, — Андрей разжал кулак и показал ребятам небольшой кусок полупрозрачного зеленого стекла, на первый взгляд ничем не отличающийся от обыкновенных бутылочных осколков. Однако при более внимательном разглядывании стекляшка все-таки оказалась не совсем обычной: ее неровные края были не острыми, а словно бы оплавленными или отглаженными морскими волнами. Да и цвет у нее был не темно-зеленый, как у бутылок, а светло-салатовый, как молодые весенние листья.

— Думаешь, это зеленые человечки выбросили? — хмыкнул один из мальчиков.

— Вряд ли, — усмехнулся Андрей и сунул свою находку в карман, к найденным чуть раньше двум изогнутым гвоздям, оправе из-под очков и прочим «сокровищам».

— Ладно, все, побежали! Нам еще час домой ехать! — поторопил своих друзей третий мальчишка, и, подавая им пример, помчался к шоссе. Оба его товарища кинулись за ним вдогонку.

Через полчаса друзья уже ехали по городу на маршрутке и, позабыв про неудачу с «кругами от НЛО», придумывали, чем займутся на следующий день после школы. Свечников достал из кармана зеленую стекляшку и машинально вертел ее в руках, когда вошедшая на очередной остановке женщина неожиданно похлопала его по плечу:

— Мальчик, передай, пожалуйста, за проезд!

Андрей поднял голову и на какую-то секунду встретился с женщиной глазами. У нее было самое обычное, ничем не примечательное и усталое лицо. Обычно Свечников не обращал на подобных людей никакого внимания. Но в этот раз, забирая у женщины деньги и протягивая их водителю, он вдруг почувствовал что-то странное. Почему-то ему захотелось поскорее приехать домой, лечь на диван и включить телевизор — не важно, на какую программу, лишь бы там показывали какой-нибудь простенький сериал, который можно было бы смотреть, забыв обо всех этих вредных сплетницах на работе и о завтрашней сдаче отчета…

«Бррр! О чем это я думаю?!» — изумился Андрей и с силой затряс головой. Он никогда не смотрел дамские сериалы и вообще плохо представлял себе, что это такое, он терпеть не мог валяться на диване, а завтра ему надо было идти в школу, а вовсе не сдавать какой-то загадочный отчет! Мальчик с опаской покосился на странную женщину, но она уже заняла место в заднем ряду маршрутки и смотрела в окно.

— Свечников, ты чего? — пихнул Андрея в бок один из приятелей.

— Да так, ничего, — пробормотал тот, все еще не понимая, что с ним только что было. Но друзья в это время обсуждали, как им подшутить над главной отличницей их класса Зинкой, и разговор этот был таким интересным, что вскоре Андрей забыл про пришедшие к нему необычные мысли.

Приехав к своему дому, ребята еще долго гуляли по окрестным улицам, и домой Андрей вернулся совсем поздно. Уже поднимаясь в лифте на свой десятый этаж, он вспомнил, что родители просили его не задерживаться — мама боялась отпускать его в такую «далекую» поездку и согласилась на нее только при условии, что потом Андрей сразу зайдет домой и сообщит ей, что за городом с ним ничего не случилось. «Надо было и правда домой забежать, а потом опять гулять пойти, — подумал Свечников. — А теперь мама с папой весь вечер будут нотации читать, о том, какой я плохой и непослушный! Да ладно нотации — они ж мне теперь вообще гулять запретят, даже в нашем дворе! Маме всегда хотелось, чтобы я дома сидел и эти ее скучные книжки читал, а тут такой хороший повод никуда меня не пускать!..» Однако сожалеть о своем недосмотре все равно было уже поздно, так что, когда перед Андреем распахнулись двери лифта, он не стал медлить и сразу же полез в карман за ключом.

Лицо вышедшей в прихожую матери и в самом деле не предвещало ничего хорошего. Зная, что виноватое выражение его лица вызовет у нее еще большее желание отругать его, Свечников попытался напустить на себя как можно более уверенный вид: сунул руки в карманы, прислонился к стене и смело посмотрел матери в глаза.

— Андрей, я думала, что ты — уже взрослый человек и умеешь отвечать за свои слова… — начала мама своим обычным суровым тоном, но Андрей, с огромным удивлением вдруг понял, что не чувствует ни страха перед наказанием, ни недовольства за то, что его опять «пилят». А чувствовал он нечто совершенно иное, чего никогда раньше не испытывал — облегчение от того, что этот самый лучший, самый любимый и, несомненно, самый умный и красивый ребенок, наконец, вернулся домой, причем вернулся целым и невредимым, что его никто не тронул и не обидел, что он не заблудился за городом и не попал в аварию, когда ехал в маршрутке. И это было еще не все — к облегчению и радости примешивалась еще досада на то, что этого любимого, но несносного ребенка необходимо все-таки научить ответственности, иначе он так и не научиться думать не только о себе. А к досаде — опасения, что излишне строгий выговор сделает ребенку только хуже, что он вообще перестанет доверять отцу с матерью и назло им будет допоздна шататься по улицам и общаться с какими-нибудь малолетними бандитами.

— Что с тобой? — испуганно воскликнула мать Андрея, увидев, что сын смотрит на нее застывшими и ничего не понимающими глазами. Но мальчик быстро взял себя в руки, отогнал навалившиеся на него чужие эмоции и с несчастным видом опустил голову.

— Мам, — пробормотал он, глядя в пол. — Ты прости меня, пожалуйста. Я не подумал, что ты за меня волнуешься. В следующий раз я сразу домой прибегу — и ты увидишь, что на меня никто не напал.

— Очень надеюсь, что так и будет, — смягчилась мать и, чмокнув сына в макушку, велела ему мыть руки и идти ужинать.

Вешая куртку в шкаф, Андрей достал из кармана зеленую стекляшку и переложил ее в задний карман джинсов. А когда домой пришел отец, незаметно сунул в карман руку и дотронулся до своей таинственной находки, одновременно запрокидывая голову и встречаясь с отцом глазами.

Внешне их приветствие друг друга выглядело, как обычно: старший Свечников рассеянно кивнул сыну, спросил, как у него дела в школе и сделал ли он домашние задания, а затем, почти не слушая его ответов, ушел на кухню. Но Свечников-младший за эту пару минут сумел узнать о своем отце столько, сколько тот не рассказывал ему о себе за всю его сознательную жизнь. Оказалось, что отец так мало с ним играет и разговаривает вовсе не потому, что Андрей ему не интересен. Наоборот — Андрей очень хорошо почувствовал сожаление отца о том, что он опять пришел поздно и сегодня уже не успеет как следует пообщаться с сыном, сожаление, которое перекрывали голод и усталость, такие сильные, что отцу тяжело было даже просто выслушать ответ на свои вопросы. Правда, к этим чувствам примешивалась и некоторая радость от того, что в последнее время он так много работал не зря и что к лету ему удастся скопить достаточно денег, чтобы поехать всей семьей в отпуск и уж там у него будет достаточно сводного времени, чтобы уделить внимание жене и ребенку.

Еще вчера, когда Андрей услышал от Митьки про летающую тарелку, он собирался при первом удобном случае порасспрашивать отца о том, что тот думает об НЛО, но теперь решил пока не приставать к нему с разговорами, чтобы пап смог хотя бы немного отдохнуть. Вместо этого мальчик долго сидел в своем углу, разглядывал удивительный кусочек стекла и пытался представить, что еще он сможет узнать, благодаря этой прозрачной светло-зеленой вещице.

Следующая неделя оказалась для Андрея очень насыщенной. Найденное на пустыре стеклышко открыло ему глаза на огромное множество «странностей», которые раньше раздражали его в одноклассниках, учителях и других знакомых людях. Выяснилось, что отличница Зинка, которая всегда так высокомерно разговаривала с не слишком успешными в учебе мальчишками, на самом деле страшно им завидует, потому что они, в отличие от нее, не были вынуждены целыми днями сидеть то за уроками, то за пианино и бояться, что после каждой, самой крошечной ошибки родители на несколько дней перестанут с ними разговаривать. А двоечница Ксюша, которая, как все думали, вообще никогда не учила уроков, потому что молчала, если ее вызывали к доске, на самом деле знала все предметы вполне прилично, но стеснялась отвечать перед классом, а когда учителя повышали на нее голос, и вовсе переставала что-то соображать от страха — на нее постоянно кричали дома, и она с детства этого боялась.

Еще более удивительные открытия Свечников сделал, заглядывая в глаза взрослым людям. Ну вот кто бы мог подумать, что вредная математичка Ирина Семеновна, постоянно задававшая на дом огромное количество задач и ставившая двойки даже за несерьезные ошибки, нежно любит ждущую ее дома собаку и торопится после уроков домой, чтобы поскорее ее приласкать? Или что сосед Дмитрий, которого весь подъезд считал веселым компанейским парнем, набивался ко всем жильцам в друзья вовсе не потому, что хорошо к ним относился, а для того, чтобы у него всегда была возможность одолжить у кого-нибудь денег?

Андрей шел из школы, вертя в руке заветную стекляшку, и думал о том, что живется ему теперь гораздо легче, чем раньше. Дружить он стал только с теми ребятами, кто относился к нему по-настоящему хорошо, а всем тем, кто приглашал его в свои игры, чтобы потом попросить списать домашнюю работу или ради еще какой-нибудь выгоды, вежливо (а иногда и не очень вежливо) отказывал. Дома он всегда предлагал матери свою помощь именно в те моменты, когда она была особенно уставшей — и радовался, ощутив ее искреннюю благодарность. А в школе наловчился, отвечая у доски, «читать» эмоции учителей и, в зависимости от того, чувствовали ли они одобрение или недовольство, догадываться, правильно ли он излагает заданный материал или же его занесло куда-то «не туда».

Правда, кое в чем Свечникову в последнее время стало, наоборот, сложнее. Раньше, когда его дразнили другие школьники или ругали взрослые, он просто решал, что эти люди — злые и вредные и что он может с полным правом на них злиться и обижаться. Но стоило ему заглянуть этим противным людям в глаза, сжимая в руке зеленое стеклышко, и оказывалось, что в действительности они далеко не такие плохие, как ему представлялось. Почти в каждом из них находилось какое-нибудь доброе чувство, почти все, как ни трудно Андрею было в это поверить, кого-нибудь любили или уважали. Кроме того, на самого Андрея многие обидчики сердились просто потому, что были в тот момент не в настроении, и кое-кто из них почти сразу начинал жалеть, что сорвался на мальчике. И как прикажете на таких обижаться?

— Девочка, да решайся же, твоя мама от такого подарка в восторге будет! — чей-то громкий голос, прозвучавший у мальчика над ухом, вывел его из задумчивости. Андрей понял голову и увидел молодого парня, показывающего стоявшей рядом с ним девочке лет десяти маленькую ярко-синюю блестящую коробочку. Свечников вспомнил, что у его мамы была похожая коробка, только размером побольше, и хранился в ней флакон духов.

— Всего триста пятьдесят рублей, а в магазине такие духи стоят все восемьсот! — убеждал молодой человек девочку. А та с сомнением поглядывала то на коробку, то на зажатый в руке кошелек.

Свечников замедлил шаг, подумав о том, что его мама тоже наверняка обрадовалась бы такому подарку и триста пятьдесят рублей у него как раз должно набраться — отец вчера расщедрился, выдавая ему деньги на карманные расходы.

— Что, мальчик, тоже хочешь маме подарок сделать? — продавец духов заметил Андрея и переключил свое внимание на него. — Это новые французские духи, я их распространяю без торговой наценки, поэтому они тебе обойдутся…

— Это вовсе не новые духи! — возмущенно выпалил Свечников. — Это флаконы-пробники, которые должны бесплатно покупателям выдаваться! И вдобавок просроченные! — он быстро повернулся к изумленно хлопающей глазами девочке. — Не покупай у него ничего, это обман!

— А ну пшел отсюда! — «распространитель» духов замахнулся на Свечникова свободной рукой, и Андрей еле успел увернуться от удара.

— Бежим! — взвизгнула девочка, и они с Андреем вместе бросились за угол.

— Держите мелких, они у меня кошелек вытащили! — тут же завопил разоблаченный мошенник. Обернувшись через плечо, Свечников увидел, что тот гонится за ними — а в следующий момент, споткнувшись об оказавшийся у него на пути обломок кирпича, полетел на землю и едва успел выставить вперед руки. Под левой ладонью что-то громко хрустнуло.

— Скорее! — девочка метнулась обратно к Андрею, схватила его за руки и помогла ему встать. — Скорее, бежим, а то он нас в милицию сдаст!!!

Мошенник и правда был уже совсем близко, и Андрей поспешно вскочил и помчался дальше за своей случайной «подругой по несчастью». Помчался, оставляя позади раскрошившуюся на множество мелких осколков инопланетную стекляшку…

— Сюда, сворачивай! — зашипела на него девочка, показывая рукой на узкий проезд между двумя высотными домами. Андрей побежал за ней, и они влетели в маленький заасфальтированный двор, в который выходили двери нескольких подъездов. Девочка подбежала к одной из них, дернула ее на себя и юркнула внутрь, втащив за собой своего спасителя.

— Здесь кодовый замок уже полгода не работает, — шепнула она ему на ухо. — Бежим наверх, только тихо!

Они проворно поднялись на несколько этажей и затаились за мусоропроводом. Но, к их огромному облегчению, внизу стояла тишина и торговец просроченными духами так и не появился. То ли он поленился проверять каждый подъезд, то ли прекратил погоню еще раньше, решив, что лучше потратить время не на ловлю слишком проницательных детей, а на поиск более доверчивых покупателей. Беглецы на всякий случай выждали еще некоторое время, а потом осторожно спустились на первый этаж и выглянули из подъезда. Во дворе было тихо и безлюдно.

— Пойдем через ту арку, — девочка кивнула на другой выход из двора, который Андрей поначалу с перепугу не заметил. — Ты не поранился? — спросила она вдруг, глядя на его руки. — А то мне показалось, что ты на стекло упал…

— Нет, — помотал головой Свечников и грустно вздохнул. Осколки зеленой стекляшки и правда были совершенно не острыми, но сейчас это не особо его утешало. Ведь теперь он больше никогда не сможет узнавать, о чем думают и что чувствуют люди! Разве что попытается догадаться об этом сам, без посторонней помощи…

— Меня Андрей зовут, а тебя как? — спросил он идущую рядом девочку, и когда она подняла голову, чтобы посмотреть на него, поймал ее взгляд и старательно сосредоточился…