Расплата. Отбор для предателя

49

— Здесь не темно, — говорю я, чувствуя, как меня захватывает страх от одного вида выражения лица этой девушки, имени которой я не знаю. Она цепляется за мою руку пальцами так сильно, что я чувствую сильную боль, но терплю. Оборачиваюсь по сторонам в ужасе, не понимая, что делать.

— Мне холодно, — говорит она. — Очень холодно и страшно. Почему я не вижу ничего?

— Послушай, как тебя зовут?

— Солана, — говорит она дрожащим голосом, и я чувствую, как её хватка постепенно начинает ослабевать.

— Всё будет хорошо, Солана, — говорю я, садясь рядом с ней на ступени и обнимая её за плечи. Слышу, как стучат её зубы. Она пытается что-то сказать, но из её рта вырывается только нечленораздельное мычание.

Что же было там? Что она выпила?

Я осторожно обмакиваю палец в склянку с водой, которую она наполовину осушила, и принюхиваюсь. В нос мне сразу бьёт резкий запах чего-то до боли знакомого, но чего, я не могу вспомнить. Всё внутри меня кричит о том, что это яд. Проверяю свою склянку, и в ней точно такая же жидкость, как в сосуде девушки. Значит, это вещество, скорее всего, есть в каждом сосуде.

— Скотина… — говорю я едва слышно.

— Пахнет сушёными косточками вишни, — доносится до меня голос Аманиты. Я вздрагиваю от неожиданности. Я была уверена, что она давно ушла далеко вперёд, бросив меня. Прислушавшись к своим чувствам, я понимаю, что она права. Я чувствую запах этих косточек и чего-то ещё. Точно! Простая мята.

Связи разных знакомых и незнакомых веществ, интуитивные и приобретённые знания уже начали выстраиваться внутри меня. Я чувствовала это так, словно в моей голове существует карта, малую часть которой я успела открыть, и теперь на одном из неоткрытых мест появилась и закрепилась связь мяты и сушёных косточек вишни, приготовленных в определённой пропорции и дающих страшный яд.

Пока я копаюсь в глубине своего сознания, пытаясь судорожно найти в своих скромных знаниях хоть что-то о том, как можно создать противоядие от этой отравы, я не замечаю, что девушка перестаёт дергаться и затихает.

— Солана, — тихо говорю я, — мы тебе поможем, не волнуйся, мы найдём способ.

Но девушка не отвечает. Её голова запрокидывается, и я понимаю, что самое ужасное случилось.

— Она умерла… — ошеломлённый голос Аманиты звучит глухо и словно не принадлежит ей. Она трогает девушку за руку и тут же отдёргивает её.

— Сердце не бьётся, Адриана.

— Я знаю, — мрачно говорю я, чувствуя, как дрожат мои собственные руки.

Смотрю на свою склянку, до краёв наполненную отравой, и всё, чего мне хочется сейчас, — это разбить её и пойти назад, а лучше взять её с собой и заставить проклятого короля выпить её содержимое.

Я встаю, глядя на бездыханное тело Соланы, и чувствую, что внутри меня что-то обрывается. Сколько бы я ни искала внутри себя возможное противоядие, я ничего не могла найти. Где-то на периферии сознания маячило решение, но я знаю ещё слишком мало. Но то, что яд, который находится в воде, смертелен и убивает почти мгновенно, теперь мне ясно со всей очевидностью.

Я могла бы спасти её, только если бы сразу дала ей противоядие, при условии, что знала бы как и из чего его сделать.

— Как можно поступать с людьми подобным образом? — спрашиваю я неизвестно кого, и мой голос глухо отражается от белоснежных стен башни.

— Ему плевать, — говорит Аманита и обнимает меня одной рукой. Я чувствую, как по её щекам катятся слёзы, чувствую, как она дрожит.

— Пойдём, — говорит она, — мы ей уже не поможем. Нужно дойти до конца…

Мне хочется крикнуть ей в лицо. Потрясти её за плечи и спросить, зачем ей это нужно? Зачем это нужно мне, я знаю, хотя теперь уже мне кажется, что всё это зашло слишком далеко. До этого момента я не видела смерти претенденток, а теперь вижу воочию, к чему привёл этот безумный отбор. Но теперь, помимо того чтобы вернуть детей, у меня появилась ещё одна причина дойти до конца.

Перед глазами стоит самодовольное лицо короля, громко хохочущего и хлопающего в ладоши. Да, он любит развлечения. Он любит, чтобы люди страдали. И это ничтожество правит нами?

— Пойдём, — говорю я, решительно поднимаясь по ступеням. Теперь для меня не существует ничего вокруг. Только дойти до конца и вернуться. А потом заставить короля ответить за всё, что он сделал.

Я слышу, как Аманита едва поспевает за мной, быстро поднимаясь по лестнице вслед за мной. Её дыхание сбивается, и я слышу, как тяжело она дышит, но мне всё равно. У меня такое ощущение, словно внутри меня открылась какая-то новая дверь, из которой на меня льётся столько силы, что хватит на несколько человек, если потребуется.

Я даже не замечаю, как дохожу до самого верха и оказываюсь на большой площадке, залитой ярким светом солнца. Четыре девушки во главе с Марианной оглядываются на меня и на поспевающее за мной Аманиту, которая жадно хватает ртом воздух. Они стоят перед огромным аквариумом, в котором плавают пёстрые рыбки удивительно яркой окраски. Каждая из девушек держит в руках сосуд, в котором плавает одна из таких рыбок.

— А вот и вы! А мы уже заждались... — говорит Марианна, и рот её расплывается в улыбке. — Представляете, девочки, оказывается, символ жизни, это рыба. Вы так долго шли, что мы уже успели выудить своих, смотрите, какие они красивые.

Лучи солнца сверкают, проходя через склянку, рыбка мечется внутри, дергая плавниками, словно хочет выбраться из тесного сосуда.

Я делаю шаг вперед, а Марианна тут же нагибается и подбирает с пола большой белый камень.

А в следующее мгновение, прямо у меня на глазах, кидает его в аквариум, отчего тот разбивается вдребезги.

— Ой, как неудачно, — говорит она, притворно прикрывая рот рукой. — Какая же я неуклюжая.

Я, застыв на месте, смотрю, как разноцветные рыбки прыгают по полу, а три девушки пытаются затоптать их ногами. Марианна же, держа в руке свой сосуд с плавающей в нём рыбкой, улыбаясь, глядит на нас с Аманитой.