Расплата. Отбор для предателя

72

— Можно мне взять ее? — говорю я дрожащим голосом безмолвной девушке, она бросает пугливый взгляд на инквизитора и что-то неразборчиво мычит. Только в этот момент я, наконец, понимаю, что девушка нема.

Инквизитор озвучивает то, что я и так уже с неприятным чувством осознаю самостоятельно:

— Князь отрезал язык кормилице, чтобы она не болтала лишнего, если вдруг ей случится покинуть заточение в тайных покоях. Но надо отдать ему должное, в остальном он обращался с ней по-человечески. Если можно это так назвать…

Я принимаю девочку из рук кормилицы и с благодарностью смотрю на нее. Она сразу же опускает глаза и отходит в сторону. Я слышу, как она всхлипывает, но словно завороженная, смотрю на дитя, которому даже не успела дать имени. Смотрю и не могу поверить своим глазам. Только теперь до меня начинает доходить, что это правда, а не иллюзия и не сладкий сон.

— Я боялась, что он убьет ее, он ведь был уверен, что это не его дочь.

— Был уверен, пока не убедился в обратном, — негромко говорит Блэйк. — Он нашел способ выяснить наверняка.

— Если можно было выяснить, почему он не сделал этого сразу?

Я не спускаю глаз со спящей малышки и у меня не укладывается в голове, как можно было не увидеть сходства ее и Ивара. Теперь, когда она чуть подросла, это стало еще более явным.

— Потому что твой муж проклятый идиот, — говорит Блэйк с мстительной усмешкой. — И теперь, думается мне, ему придется заплатить за все сполна.

Блэйк садится в деревянное кресло, отчего оно скрипит под его весом. Инквизитор откидывается на спинку и прикладывает пальцы к прикрытым векам.

— Это единственная вещь, которая медленно останавливает боль, — бормочет он.

Несмотря на слова Блэйка, сейчас мне все равно, что будет с Иваром. Сейчас мне все равно, что он сделал, что еще сделает.

Когда девочка открывает глазки и смотрит на меня, время словно бы останавливается, вся обида и злость словно растворяются под этим взглядом младенца. Она улыбается, словно узнала меня под личиной Адрианы. Я осторожно прижимаю дочь к груди.

Блэйк продолжает что-то говорить, но я хоть и слышу слова, но не как будто не осознаю их смысла. В сердце впервые за долгое время расцветает ощущение такого счастья, что от него кружится голова. Наконец-то она со мной.

— Я больше никогда тебя не брошу, — говорю я шепотом, укачивая ее, — прости, что мне пришлось так долго быть вдали от тебя.

Я подхожу поближе к горящему камину, чтобы поймать его тепло и смотрю, как моя дочь глядит своими чудесными глазами на пляшущие языки пламени. Обычно дети боятся огня, но она смотрит так, словно огонь ее радует.

Кровь дракона. Что. бы ни говорил король о том, что женщины ее не наследуют, это конечно же не так. Они не могут стать драконами, но огонь течет в их жилах так же, как в жилах мужчин. Я видела это в Лили, а теперь, намного ярче вижу это в моей второй безымянной дочери.

— Он дал ей имя? — спрашиваю я Блэйка.

— Не озаботился, — бросает он презрительно, все еще держа пальцы на глазах. — Он навещал ее время от времени, но всякий раз злился, как рассказывает кормилица.

— Как она рассказывает? — непонимающе обращаюсь я к Блэйку.

— Она умеет писать, — хмыкает инквизитор. — Это еще одна глупость, которую сделал твой князь. Зачем резать кому-то язык, если он обучен грамоте?

Он убирает пальцы с глаз и жестом показывает на стопку бумаги, лежащую на столе.

— Она исписала своими каракулями с десяток листов за сегодняшний вечер, после того, как я вытащил ее оттуда. Девочка смышленая, сразу все поняла. Ивар принял ее доброту за скотскую тупость, и это очень зря. Чтиво не слишком интересное, но довольно подробное. Она очень привязалась к девочке, тем более, что ее ребенка Ивар куда-то утащил, и я все еще не могу найти ни его, ни ее старуху мать. Еще одна проблема, которую мне совершенно некогда решать.

Он бросает взгляд на девушку, утирающую слезы. Она старается изо всех сил показать, что не слушает наш разговор, но вряд ли это возможно, учитывая, что комната в которой мы находимся, довольно небольших размеров.

Я сажусь в кресло напротив Блэйка и мягкими движениями укачиваю дочь, которая, похоже, крепко заснула.

— Ты была с ней все это время… Спасибо тебе. Я этого никогда не забуду, — говорю я, обращаясь к девушке.

А потом, обращаясь к Блэйку, спрашиваю:

— Как ее зовут?

— Бэтти, Элизабет Грасс.

— Бэтти, сядь пожалуйста рядом.

Она несмело подходит и садится рядом со мной.

— Ты все это время была с ней, все это время кормила ее. Если бы не ты, она бы не выжила. Я обязана тебе до самой смерти, слышишь?

Она кивает, а потом закрывает лицо руками и теперь уже не сдерживаясь плачет, трясясь всем телом.

— Блэйк может найти кого угодно, он найдет твою дочь, я уверена.

— Конечно найдет, — ворчит Блэйк, — ведь ему больше нечем заняться, как разыскивать младенцев всяких простолюдинов.

— Душа у тебя добрая, чего бы ты там о себе ни думал, — говорю я твердо, глядя на него. -- Ты не обязан, но я прошу тебя…

— Я сделаю все, что могу, — наконец, говорит он.

Я вздрагиваю от того, что вдруг со скрипом открывается дверь. Но тут же облегченно выдыхаю, видя долговязую фигуру Клода.

— Я говорил тебе, что он найдет младенца! — улыбаясь широкой улыбкой говорит мой ненастоящий брат. — Я даже из за двери слышал, как он ворчит, словно старый дед. Чем он опять недоволен?

— Субординация, молодой человек, — угрожающе говорит Клоду Блэйк, — вы забыли, с кем имеете честь говорить!

— Прости, прости, — не убирая улыбки с лица говорит Клод и поднимает руки. — Великий инквизитор и все такое. Я бы упал на колени, чтобы засвидетельствовать свое почтение, но тут грязновато. Клементина передала ужин. Он ставит корзину с едой на стол и начинает выкладывать еду.

— Где она сама? — спрашивает Блэйк.

— На нее насели и не отпускают, все слуги работают этим вечером как проклятые. Король, кажется, совсем сошел с ума с этими пирами.

— Душевное состояние короля и вправду вызывает вопросы, — бросает Блэйк, принимаясь за еду, — Но это меня уже не касается. Мы уходим до рассвета, нужно только забрать Лили, и мы сможем покинуть это место.

— Что ты предлагаешь делать? Выкрасть ее? Она нас не знает, мы можем напугать девочку.

— Нет, я предлагаю, чтобы ее забрала сама Элис. Когда все уляжется и король угомонится, мы пройдем в замок, разбудим девочку и уйдем. Нельзя допустить, чтобы Элис участвовала в последнем конкурсе.

— А ты знаешь, что он задумал? — Спрашивает Клод, наливая себе в чашку вина.

— То, что он задумал, известно только ему и его приближенным советникам. Разговорить их можно только на инквизиторском столе, чего мне, конечно. никто не позволит сделать.

— Пока что не позволит, — хмыкает Клод. — Что-то подсказывает мне, что король может потерять свой трон, если продолжит творить эти безумства.

— Он дракон, и он никуда не уйдет по своей воле. Чем больше проходит времени, тем более жестоким он становится. Этот наш разговор мог бы убить каждого, кто тут находится даже в более светлые времена. Так что давай не будем о плохом, мой юный друг.

Я почти не слушаю Клода и Блэйка, они продолжают негромко говорить о чем-то, а я все так же смотрю на свою спящую дочь и никак не могу насмотреться.

— Тебя зовут Мия, — шепчу я и осторожно целую ее в лоб. — Скоро мы заберем Лили и я познакомлю тебя с твоей сестричкой.