Расплата. Отбор для предателя

73

Ивар

В груди вспыхивает яростное пламя, дракон открывает глаза и смотрит моими глазами на пустую комнату, где должен быть мой второй ребенок. Окна распахнуты, и шторы надувает ночной ветер, словно паруса, они хлопают, будто насмехаются. Комнату заливает едва заметный свет луны, доносятся едва различимые звуки праздника.

Солдат, лежащий на полу, стонет и переворачивается. Он открывает глаза и видит меня. В его взгляде ужас и непонимание.

— Что случилось? — спрашивает он, пытаясь встать на ноги.

— Это я хочу спросить тебя, что случилось. Я велел охранять это место ценой своей жизни, так почему ты до сих пор жив?

— Простите, я не успел ничего сделать… Здесь всё заволокло чем-то вроде дыма, я начал кашлять, а потом отключился, потерял сознание.

Он с трудом встаёт и вытягивается по стойке смирно. Я даже по его голосу чувствую, как сильно его трясёт, но ярость, что постепенно заволакивает моё сердце и застилает глаза, не даёт солдату опомниться.

Я хватаю его за шею и припечатываю к стене. Дракон внутри меня ревёт и бушует, требуя крови этого подлого предателя. Он должен быть мёртв. Но он жив и что-то блеет, словно животное.

Я вынимаю нож из ножен на его поясе и прикладываю острие к груди.

— Говори правду, солдат, иначе твоя жизнь оборвётся за один вдох, — рычу я ему в лицо. — Кто здесь был? Кто забрал её? Это был король?

— Я не уверен, — лепечет он, — я не разглядел…

— Ещё одно неверное слово!

— Мне кажется, я видел краем глаза инквизиторскую мантию, прежде чем потерял сознание, но я не уверен, всё заволокло дымом…

— Инквизиторскую?

Я держу нож у его груди и знаю, что больше всего мне сейчас хочется выместить злобу на нём, разорвать его на части, лишить его жизни, переломать его кости. И я бы сделал это ещё совсем недавно. Но не теперь…

Я отбрасываю нож в сторону и ухожу прочь.

— Простите, князь, я заглажу вину, — слышу я вслед его крик, но уже не обращаю внимания.

Значит, король приказал своему псу выкрасть мою дочь? Но зачем она ему? Что он задумал? И самое главное, как он узнал?

В голове всплывает воспоминание о том, где я впервые увидел этого инквизитора. Он был в монастыре, в тот самый день, когда я узнал, что моя жена мертва. Что он там разнюхивал? Теперь всё это выглядит совершенно иначе. Я должен узнать правду прямо сейчас. Если он пальцем тронул моё дитя, если хоть волос упал с её головы… Он будет страдать так, как не страдал ни один смертный.

Нет, что-то здесь не так… О том, что здесь моя вторая дочь, знали только два человека — я и Даррен, распорядитель.

По спине пробегает холодок. А ведь я не знаю, где он сейчас. Он лишь оставил мне письмо и отбыл в свою провинцию, якобы по важным семейным делам. Но что, если он предал меня?

Скрежещу зубами, торопливо спускаясь по лестнице. Как я мог довести до такого? Как мог допустить, чтобы всё настолько вышло из-под контроля? Если король схватил Даррена и вытряс из него информацию обо мне, а теперь играет со мной, точно зная, что я сделал?

Тот, кто пришёл и забрал дитя, точно знал, что искать, и подготовился.

Есть только один способ узнать, замешан ли в этом король, — спросить его самого, глядя ему в глаза. Пора кончать с этими глупыми играми. Всё зашло слишком далеко. Бесконечная ложь, бесконечное безумие, бесконечная боль.

Я не обращаю внимания на то, как в каждый сустав словно вколачивают раскалённые гвозди. Боль — это всего лишь чувство, я могу совладать с ней. Но дракон слишком быстро гасит остатки моих жалких человеческих сил. Я чувствую его ярость и недовольство за то, что не убил солдата, не дал ярости выхода. Но этого больше не будет. Я уже и так потерял слишком многое и слишком много причинил вреда всем, кто меня окружал. Если я дам волю ярости сейчас, не останется ничего, кроме смерти.

Перед глазами снова встаёт лицо Элис, окружённой охраной. Она умоляюще смотрит на меня и тянет руки к Лили, но я отворачиваюсь и приказываю своим людям увести её. Она плачет, а в душе моей кипит необузданная, первобытная ярость дракона.

Если бы только можно было всё исправить. Оставить её тогда в замке, дать себе время подумать, усмирить бушующего внутри дракона.

Звук музыки становится всё громче, пока я двигаюсь дальше по коридорам. Король празднует. Опять он празднует. Ну что ж, хорошо, что он ещё не угомонился и не отпустил людей спать. Я заставлю его отвечать при всех, он не сможет отмахнуться от меня, только не теперь.

— Ты здесь! — знакомый голос вырывает меня из размышлений. Я не сразу узнаю в человеке, который догоняет меня, моего друга Ридли.

— Где мне ещё быть? Я же должен присутствовать на празднике моего короля, — отвечаю я.

— Ты едва стоишь на ногах, — говорит Ридли, и я осознаю, что он прав: мои ноги едва держат меня, и мне приходится прислониться к стене, чтобы не упасть.

Но это ничего, это ерунда. Это пройдёт, я знаю. Нужно только найти её, найти мою дочь.

— Со мной всё хорошо, — пытаюсь отмахнуться от него и двигаюсь дальше.

— Я видел мертвецов, что выглядели более живыми, чем ты, Ивар, — говорит Ридли и придерживает меня. Мне приходится опереться на его плечо, но я продолжаю идти на звуки музыки.

— Я должен поговорить с королём, должен узнать, что он сделал с ней.

— С кем?

— С моей дочерью. Он забрал её. Слышишь? Выкрал её.

— Выкрал дочь? О чём ты, Ивар? Зачем королю красть твою дочь?

Я пытаюсь оттолкнуть его.

— Ты не понимаешь, чертов болван! Ты ничего не понимаешь!

— Тогда потрудись объяснить.

Меня скручивает спазм, и я сгибаюсь пополам, словно кто-то сильно ударил в спину. Падаю на пол и только в последний момент успеваю подставить дрожащие руки, чтобы не удариться лицом о каменные плиты.

— Ты бредишь… Если хочешь, я прямо сейчас пойду и навещу твою дочь. А пока пойдём, я отведу тебя в спальню. Доктора говорят, что тебе нельзя вставать.

Он тащит меня куда-то, и всё вокруг кружится. Перед глазами проносятся образы Элис, потом её матери, затем короля, смеющегося мне в лицо, и инквизитора с окровавленными руками.

Ридли затаскивает меня в одну из пустующих комнат и усаживает в кресло.

— Посиди тут. Я проведаю Лили и позову доктора. Никуда не уходи.

— Я говорю не про Лили, Ридли, — бросаю я ему в спину.

— Что?

— Я про вторую дочь, которую подарила мне Элис перед тем… перед тем как умереть…