Расплата. Отбор для предателя

83

Ивар

Цепи разлетаются в стороны с оглушительным звоном и время словно бы замирает. Я вижу, как Маркус II медленно поворачивает голову и выгибает бровь.

Сила дракона стремительно нарастает внутри меня, заставляя мое человеческое тело практически разрываться от ярости и злости. И вся эта ярость сосредотачивается в одной точке — на омерзительной морде короля.

На руках вырастают когти, и я молниеносным ударом сшибаю монарха с ног, пока он не опомнился. Вцепляясь когтями в его горло, вливая всю силу в руку.

Мои пальцы сжимаются стальной хваткой, острые когти, способные крошить даже металл, впиуваются в его неуязвимую кожу дракона. Но сила моя так велика, что кожа поддается и я с удовлетворением смотрю, как кровь короля хлещет по моей руке.

Не давая ему опомниться, я начинаю душить его второй рукой, пока он не начал перевоплощаться в форму дракона. Все должно решиться до этого, иначе я погиб. Он сегодня уже обращался в дракона и его силы растрачены, поэтому его реакция не так стремительна, как обычно, поэтому мне удалось застать его врасплох.

он должен умереть, чтобы я смог спасти их, Адриану и Лили. Бросаю взгляд на дом, который уже начинает дымиться, времени все меньше.

— Я сказал, что убью тебя, подонок, — рычу я в лицо королю, видя, как его глаза закатываются и сосуды в них лопаются, заливая белки кровью.

Когда мне уже начинает казаться, что король вот вот потеряет сознание, растеряв слишком много крови, он вцепляется в мои руки и издает страшный рык, пытаясь оторвать их от своего горла.

Но я уже поклялся себе, что не разомкну их, пока он не сдохнет.

— Ты слаб, князь, — рычит он, — хоть и удивил меня.

Что это? На его лице улыбка.

Я не замечаю, как вдруг сам оказываюсь лежащим на полу, а надо мной нависает его чудовищная фигура, постепенно разрастающаяся и заполняющая все пространство. Он резко взмахивает крыльями и люди в ужасе разбегаются в стороны. Исполинский хвост размахивается и едва не достает меня, как в прошлый раз.

Но не теперь. Теперь я готов и успеваю увернуться.

Лицо короля, постепенно трансформируясь, покрывается чешуей и роговыми наростами, пока лицо не становится огромной мордой дракона. Он поднимает голову и издает страшный рык, а его лапа пригвождает меня к земле, стискивая мои ребра.

Но он не убивает меня, хотя у него есть такая возможность. Он лишь держит, не давая мне сдвинуться с места, причиняя мне невыносимую боль, сильнее которой я еще не испытывал.

Дракон внутри меня взрывается мощной вспышкой самоубийственной ярости. Я знаю, что он делает. Знаю, что он погибнет, если позволит мне инициировать превращение, но я не пытаюсь его остановить. Если он не боится погибнуть, то я тем более. Без Лили и Адрианы я не желаю жизни для себя. Если им суждено умереть, то мне жить не за чем…

Он опускает свою огромную голову и дышит чудовищным жаром мне в лицо. Но я не отвожу взгляда и смотрю в его пылающие янтарным светом глаза, смеющиеся жестоким смехом глаза животного, лишенного души.

— Зачем? — спрашиваю я его. -- Зачем ты все это делаешь?

Я знаю, что в обличии дракона он не ответит мне, но этот вопрос сам слетает с моих губ.

Когти на его лапе, держащей мое тело сжимаются еще сильнее и я чувствую, как хрустят мои ребра.

— Дракона нельзя убить, — выдыхаю я. — Но знаешь что с ним можно сделать?

В ответ он раскрывает пасть и обдает меня струей пламени. Дерево подо мной за секунду сгорает дотла и я, охваченный огнем, который не может причинить мне вреда, проваливаюсь вниз и дракон на мгновение разжимает хватку, опрометчиво давая мне возможность прийти в себя и сделать то, что я должен сделать.

Я отдаю своему телу приказ и оно начинает трансформацию. Я уже так привык к невыносимой боли, что на этот раз почти не обращаю на нее внимания. Я чувствую только восторг, от стремительно нарастающей силы. Руки превращаются в мощные лапы, покрытые непробиваемой чешуей, за спиной вырастают крылья. Я взмахиваю ими, поднимая тучу пепла, ослепляющую короля.

Он не ожидал, что я смогу это сделать. Даже в морде дракона можно прочитать удивление и непонимание. Он словно бы говорит:

— Ты не мог этого сделать, ты был слишком слаб.

Но он не знает, что это мое последнее перевоплощение, за которое мой дракон отдал свою жизнь.

Я взмахиваю крыльями все быстрее и быстрыее, поднимая ветер, сметающий все на своем пути. Шатер и трибуны сдувает, как от урагана и я взлетаю, упиваясь нечеловеческой свободой, чувствуя невыносимый животный голод.

Я вижу, что, король, наблюдающий за мной тоже собирается взлететь. Бежит вперед, взмахивая своими черными крыльями, хочет догнать меня. Но догонять ему не придется…

Я разворачиваюсь и делаю то, что он не ожидает. Всей своей мощью обрушиваюсь на него сверху, цепляясь в одно из его крыльев.

Он издает страшный рев раненого зверя и пытается достать меня зубами. Но я впиваюсь в его крыло и с удовлетворением чувствую, как несокрушимая драконья кость ломается и крыло повисает. Теперь подонок не сможет взлететь.

Дракона нельзя убить, но его можно покалечить. Я знаю это, как никто другой.

Острые когти пропарывают мой бок, высекая искры из чешуи, а вслед за этим зубы Маркуса II впиваются в мое горло. Я взмахиваю крыльями и зарываюсь когтями в живот короля, раздирая ими защиту обнажая незащищенный участок плоти дракона на животе.

Еще один взмах и еще, пока я не оказываюсь в воздухе вместе с королем, вцепившимся в меня клыками и когтями.

Когда мои когти на задних лапах погружаются в его нутро, он оглушительно ревет, пытаясь одновременно с этим перегрызть мне глотку.

Наконец, он с треском пробивает мою защиту и я чувствую, как по моей шее начинает течь моя собственная кипящая кровь, но не обращаю внимания, взмахивая крыльями я взлетаю все выше пока, наконец, не достигаю редких облаков. Кипящая кровь, вытекая из моей шеи тут же застывает красной ледяной коркой. Не обращая внимания на больь, я наслаждаюсь высотой, которую вижу в последний раз. Поворачиваю голову, ощущая чудовищную боль от клыков короля и смотрю на то как солнце падает на невесомые облака подо мной.

В следующее мгновение я упираюсь в тушу короля, и отрываю его от себя, вместе с кусками моей плоти у него в зубах. Я обдаю его морду пламенем и от неожиданности он разжимает хватку. Взмахивает единственным крылом и стремительно падает вниз, прошибая облака. Его чудовищный рев на мгновение оглушает меня.

Не обращая внимания на хлещущую из раны кровь, я приземляюсь рядом с изломанным телом дракона. Монарх тяжело дышит, голова его вывернута под неестественным углом. Маркус II смотрит на меня единственным глазом, полным ненависти. Его единственное уцелевшее крыло трепыхается, он тщетно пытается подняться но лишь делает себе хуже.

Короля нельзя убить, но кому нужен сломанный король?

Чувствуя, как в моих жилах кипит ярость дракона, я подхожу к Маркусу II, и, ухватившись за оставшееся крыло, ломаю и его. А затем обрушиваю на его морду сокрушительные удары лап, один за другим, давая выход своей нечеловеческой ненависти. Я бью и бью до тех пор, пока огонь дракона горит внутри меня, выжигая своей самоубийственной яростью все мои чувства, оставляя одну только ненависть к этому животному. Такому же животному, как и я сам.

Когда Маркус II перестает трепыхаться, а ярость моего дракона сходит на нет, я, наконец, обращаю внимание на то, что происходит вокруг и вспоминаю про Адриану и про мою дочь, что заперты в горящем доме.

Дракон хочет продолжать терзать тело монарха, но я заставляю его остановиться, оглядеться. И с ужасом вижу, что теперь дом полыхает почти целиком, первые два этажа охвачены огнем и сердце мое сжимается от ужаса.

Я взмываю в небо, чувствуя, что последняя сила дракона, подаренная мне, начинает иссякать. Каждый следующий взмах дается тяжелее предыдущего.