Раз в два года

Геральт сидел за одним из множества столов, расставленных под открытым небом. Неподалеку горел приличных размеров костер, отбрасывая тени от пляшущего пламени на людей вокруг, которых собралось много. Пышногрудая девушка, весело хихикая, скользнула рядом с Геральтом, заманчиво касаясь бедрами его плеча, после чего мимолетно обернулась через плечо. Белый волк остался на месте, сжимая в руке ручку кружки, на половину заполненной медовухой. Не самый крепкий напиток, но после нескольких приемов подряд — сразит даже ведьмака. Геральт знал это, потому совсем не торопился прощаться со второй кружкой, чуть покручивая ее в своей руке.

Люди танцевали, пели песни и занимались личными делами. Конечно, интимного характера. Это Белый волк мог узнать благодаря своему слуху и зрению, хотя не сказать, что был особо рад. Слышать, как пыхтит потный крестьянин, приходующий одну из множества пьяных женщин, которую, скорее всего, видит в первый и последний раз. Несколько раз наиболее пьяные чуть было не угодили в костер, пытаясь доказать свою храбрость, чем восхитить девушек. Геральту было смешно. Люди. Они, словно павлины, распушили свои хвосты и старались показать себя лучше, чем любой другой. Хоть и со стороны это выглядело, как пьяное блеянье шатающихся пастухов, изредка отпивающих прямо из бутыли.

Сколько Белый волк уже сидел там? Неизвестно. Ведьмак был слишком увлечен людьми. От мысли его отвлекла худенькая девушка с максимально открытым декольте, резко разместившаяся на его столе. Рыжая, веснушчатая, она напомнила Геральту хохотушку Трисс, от чего его руки сразу потянулись к стройным бедрам перед ним. Остановил его резкий шлепок по ладони, от этой же девушки. Повернувшись к ведьмаку лицом, незнакомка поставила босые ступни к нему на бедра и оперлась руками о стол позади себя.

— Почему сидишь один? — девушка игриво прикусила губу, слегка наклонив голову в бок.

— Я люблю наблюдать, — лаконично ответил Геральт, осмотрев девчонку от кончика пальцев на ногах и до макушки.

— Меня зовут… Беа, — девушка выпрямила спину, да так, что ее груди чуть не вывалились за пределы одежды.

— Очень приятно… — ведьмак взял девушку за руку и аккуратно коснулся губами запястья, слегка прикусив нежную девичью кожу.

Девушка чуть приоткрыла пухлые губы и резко одернула руку. Геральт усмехнулся, откинувшись на спинку деревянного стула и сложив руки на груди. Он ждал. Ждал, что будет дальше. Беа поняла это и аккуратно взялась руками за пыльный подол юбки, медленно поднимая вверх, обнажая стройные, даже слишком, ножки. «Словно Йенн » пронеслось в голове у Геральта, но также быстро забылось за очередным глотком медовухи. Отвлекшись на свои мысли, Белый волк не заметил, как подол платья проходил выше середины бедер девушки, которая слишком внимательно наблюдала за реакцией ведьмака, которой не было. Дойдя до самого пикантного, девушка резко остановилась и отпустила ткань. Обиженно надув губы.

— Тебе совсем не интересно? Что ты тогда забыл на этом празднике? Странный, — свесив ножки уже над землей, Беа ловко спрыгнула со стола и, вприпрыжку, направилась к кругу танцующих подле костра.

Геральт правда не понимал, что его принесло сюда. Возможно, рассказы Лютика, который очень жалел, что не имеет возможности здесь находиться, но очень хотел бы сложить балладу о таком великом, по его мнению, событии. Неожиданно, все стихло, и на стол забрался худощавый мужичок, весело хохочущий. Расправив свой кафтан, мужчина прокашлялся в кулак, явно готовясь что-то выпалить.

— Наступило время определения Майского короля и Майской королевы. Нашим советом было решено наречь этими титулами самых нелюдимых среди присутствующих, дабы они смогли сидеть и тухнуть вместе! — мужчина громко рассмеялся, от чего не удержал равновесия и почти свалился со стола, но вовремя спохватился, чуть присев и расставив руки, словно крылья.

В этот момент на Геральта нацепили какой-то венок. Кто-то, кто находился позади, но, когда ведьмак обернулся, уже убегал, как только мог. Ведьмак не был удивлен, что выбрали именно его, ведь практически все мужчины с кем-то да якшались, напиваясь как это только возможно.

— А теперь, подойдите ко мне! Все должны увидеть короля и королеву, — мужчина резво спрыгнул на землю и громко охнул, неудачно приземлившись.

Окружающие Белого волка люди, сразу обернулись на него, ожидая, когда же Майский (черт возьми) король встанет и подойдет к столу. Геральту не улыбалась перспектива идти туда, но еще больше хотелось прекратить созерцание его персоны. Встав с места, мужчина направился, куда было сказано, а в голове все надеялся на то, что вскоре все напьются и забудут, кто он такой вообще и что здесь забыл. Расправив плечи, ведьмак аккуратно просочился между последним рядом людей, оказываясь на свободном пространстве рядом со столом. Спиной к нему стояла девушка. Стройная фигура, густая копна черных, как крыло ворона, волос… Йеннифер? Этого не может быть.

Ведьмак остановился, не веря своим глазам. Он ждал, когда девушка перед ним обернется. Сердце замерло. Медленно, словно зная, кто там… нет, девушка точно знала, что позади нее стоит Геральт. Обладательница черных, как смоль волос, обернулась. Ее глаза — фиалковое море. Губы столь нежны и желанны. Это она. Это Йеннифер. На ее голове тот самый венок, что означал, что это и есть Майская королева. Чародейка была явно поражена присутствию Геральта на столь не типичном для него празднике.

— Йеннифер? — Геральт первым подал голос, делая шаг навстречу к девушке.

— Геральт? — чародейка слегка сжала руки в кулачки и прижала к груди.

— Вот и познакомились! А теперь ваша обязанность провести все время, до окончания праздника, вместе, — как и думал ведьмак, все похлопали и забыли, продолжая заниматься своими делами, оставив их наедине.

— Давай отойдем в сторону, здесь слишком шумно, — Йеннифер направилась в сторону самого отдаленного от действа стола, где как раз стояло два стула, на один из которых присела девушка, — что ты здесь делаешь?

— Ни привета, ни ответа? Мы два года не виделись, Йен, — Геральт вальяжно сел на стул, положив ладонь на деревянный стол.

— Да. Не виделись. И я не думала, что наша встреча пройдет именно так, — девушка развела руками и покачала головой.

Она была прекрасна, как никогда. Длинное, облегающее платье с глубоким разрезом на ноге, открытые руки и плечи, декольте, узкой полосой открывающее вид на кожу почти до пупка. Как обычно, волосы волнами ниспадали на спину, шею и плечи. Геральту даже показалось, что чародейка решила их отрастить. На руках кружевные перчатки, доходившие до локтя, и украшенные маленькими жемчужинами по краю.

— Йен, я… — Геральт чуть наклонился в сторону девушки, но был резко прерван.

— Я знаю. Можешь не говорить этого, — Йеннифер сложила руки под грудью и отвернулась в сторону, — нам нельзя было видеться. Не сейчас.

— Я так не считаю, — ведьмак откинулся на спинку стула и слегка улыбнулся, — ты прекрасна.

— К чему это было? — вскинув бровь, чародейка взглянула на Геральта, после чего перевела взгляд на толпу, — а впрочем, не важно. Я пришла сюда, чтобы провести с кем-нибудь из них ночь. Сам понимаешь, праздник такой…

— Так почему еще не нашла себе жертву? — ведьмак усмехнулся, также посмотрев на людей.

— Я присматривалась, как вдруг все решили, что я самая нелюдимая и меня надо выпихнуть, — фыркнула Йеннифер и поправила венок, сползающий на глаза.

— Знакомая ситуация. Знаешь, я даже не заметил тебя, — ведьмак посмотрел на девушку и не отвел взгляда.

— Не удивительно. Здесь полно людей, Геральт, — Йеннифер усмехнулась и посмотрела на ведьмака, протягивая руку к его лицу, она мягко коснулась кончиками пальцев щеки, — знаешь, я же не зря притащилась на этот праздник. Одна ночь.

— А на утро скажешь, что передумала, — ведьмак улыбнулся и взял чародейку за руку, прижимаясь щекой к ее ладони.

— Не скажу, — Йеннифер легко улыбнулась и медленно поднялась со стула, — идем внутрь таверны.

— Вот так сразу? — Геральт, конечно, двинулся следом, но был очень удивлен.

Внутри было абсолютно пусто. Конечно, все сейчас на улице. Или не все? С одной из комнат на втором этаже раздавались многозначительные звуки, что повеселило и ведьмака, и чародейку. Йеннифер поднялась еще выше, на третий этаж, и выбрала самую дальнюю комнату, входя внутрь. Геральт вошел следом и закрыл за собой дверь на засов. Йеннифер стояла позади него, прижимаясь грудью к крепкой спине, и, руками расстегивая легкую рубашку, касаясь грубой тканью перчаток кожи. Геральт завел руку назад, касаясь бедра девушки ровно в месте манящего разреза. Мужчина резко развернулся и, подхватив чародейку под бедра, прижал ее спиной к стене, от чего в комнате раздался глухой стук. Оба тихо засмеялись, соприкоснувшись лбами и закрыв глаза.

Торопиться не хотелось. Хотелось растянуть этот момент. Превратить его в вечность, разделенную на двоих. Йеннифер мягко стянула с ведьмака рубашку, бросая ее на пол и положив руки на крепкие плечи. Геральт прикоснулся губами к тонкой шее, прокладывая дорожку из поцелуев к острому плечу. Чародейка начинала учащенно дышать, слегка царапая кожу на спине Геральта, ощущая под ногтями шрамы. Ведьмак слегка сжал руками бедра девушки, кусая ту за выпирающую ключицу и отстраняясь.

Отпустив чародейку, Геральт сделал шаг назад и развел руки в стороны. Йеннифер улыбнулась уголком губ и толкнула ведьмака в грудь, заставляя того сесть на кровать, отозвавшуюся протяжным скрипом. Чародейка медленно провела руками по своей шее, чуть задрав вверх подбородок, после чего начала медленно скользить руками по груди, бедрам, поворачиваясь спиной к Белому волку, внимательно запоминающему каждый изгиб тела. Легкое движение руки и платье спадает с тела, останавливаясь на бедрах. Йеннифер встала вполоборота. Так, что теперь Геральт видел торчащий бусинкой маленький сосок. Девушка прикусила губу и поманила ведьмака пальцем, взглядом намекая на помощь с платьем. Геральт поднялся с кровати, которая вновь заскрипела, и встал на одно колено рядом с чародейкой. Так, что его лицо находилось ровно напротив собравшегося на бедрах платья. Положив мозолистые ладони на бедра Йеннифер, Геральт начал осторожно стягивать его вниз, касаясь губами каждого нового участка обнажающейся кожи. Пара мгновений и чародейка остается абсолютно незащищенная одеждой, поражающая ведьмака красотой и грацией. Сейчас он остро ощутил, что за эти два года он соскучился по ней. По запаху сирени и крыжовника, который витал вокруг них.

Йеннифер коснулась рукой подбородка Геральта, призывая его подняться, после чего мягко коснулась губами уголка его губ, положив руку на выделившийся бугорок брюк, отзывающийся на ее действия. Чародейка медленно провела кончиком языка меж приоткрытых губ ведьмака, уже обеими руками освобождая Геральта от его брюк. Покончив с так надоевшей одеждой, Йеннифер вновь усадила ведьмака на постель, сама размещаясь у него на коленях, лицом к лицу.

— Не хватает единорога, — усмехнулся ведьмак, положив руки на обнаженные ягодицы.

— Заткнись, — чародейка прикусила мочку уха Белого волка, зарываясь пальцами в отросшие, за время путешествия, белые волосы.

Геральт лег на спину, услышав тихое оханье чародейки, он хмыкнул, слегка сжимая ее бедра. Йеннифер решила, что нет смысла тянуть еще больше. Она уже чувствовала то, как сильно ведьмак жаждет ее. И сама не отрицала этого со своей стороны. Все же прошло два года. Чародейка накрыла губы ведьмака поцелуем, полным безумия, в противовес нежным движениям ее рук по груди Геральта. Белый волк сразу ответил на поцелуй, углубляя его и касаясь руками нежных грудей чародейки, очерчивая кончиками пальцев ореолы сосков и чуть покручивая их. Йеннифер тихо и сдержано постанывала в поцелуй, рукой спускаясь вниз по торсу ведьмака, обхватывая рукой орган, давно готовый оказаться внутри нее.

Каждый раз с этим… человеком оказывался для Йеннифер волшебным. Из множества ее любовников, только Геральт приносил чародейке неземное удовольствие. Прервав поцелуй, Йеннифер взглянула в глаза ведьмака, касаясь головкой его органа своей промежности, но не опускаясь на него ниже. Геральт знал, что она обожает так дразнить его, но сам ненавидел такие моменты. Когда она вот, почти его, но нет. Единственное, что радовало ведьмака в такие моменты — выражение лица чародейки. Алые щеки, приоткрытые губы и глаза, заполненные пеленой желания. Секунда и он внутри. Горячее тело приносит долгожданное ощущение, которое стирает все границы и Геральт сразу начинает быстро двигать бедрами, погружаясь в тело как можно глубже, доводя Йеннифер до исступления, заставляя ее задыхаться стонами, сжимая руками все, до чего может дотянуться.

В такие моменты от нее не оставалось и следа от привычной стервозности. Обычно противная чародейка предстает совсем иной. Такая она только с ним. Резко повернув Йеннифер на спину, Геральт нависает над ней, вновь погружаясь с разгоряченное нутро. Девушка закинула ноги на поясницу, сцепляя их между собой за спиной, и крепко обняла ведьмака за шею. Прогибаясь в спине, чародейка с каждым движением все отчетливее старалась подмахивать бедрами в такт движений ведьмака, но сбивалась, не в состоянии сосредоточиться. Минуты тянулись, складывались в сладкую бесконечность. Аромат сирени и крыжовника смешался с запахом желания и страсти, дурманил головы, заставлял движения становится все жестче и быстрее.

Через какое-то время, в комнате стихло. Раздавались лишь тяжелые вздохи Йеннифер и Геральта, лежащих рядом друг с другом, крепко обнявшись. -Светает, — Геральт тихо проговорил, боясь ответа чародейки.

— Да, мне пора, — Йеннифер осторожно выбралась из крепких объятий, напоследок необычайно нежно коснувшись губами губ ведьмака.

— Не останешься? — Геральт приподнялся на одной руке, наблюдая за обнаженный фигурой девушки, освещенной лучами рассвета.

— Нет, Геральт. Мы же говорили об этом. В честь праздника… — чародейка замолчала, надевая платье, поправляя волосы и надевая перчатки.

— И когда мы вновь встретимся?

–Геральт сел на краю постели, опираясь локтями о колени и ожидая ответа.

— Через два года. Здесь, — Йеннифер обернулась к нему, неуверенно теребя в руке одну перчатку.

— Два года, Йен. Серьезный срок, ты ведь понимаешь, — ведьмак покачал головой и вздохнул, обдумывая слова чародейки.

— Если это предназначение, то случится вновь. Ты же знаешь это лучше любого, — Йеннифер легко улыбнулась и, слегка кивнув головой, покинула комнату.

Она не имела привычки прощаться. Считала это ненужным. И это было правильно. Прощания даются нелегко. Ведь не всегда тебе хочется потерять то, что только что обрел. В память о чародейке остался лишь аромат сирени и крыжовника, лежащий на полу венок и тепло в сердце, которое стало надеждой. Надеждой увидеть здесь через два года ее. Обладательницу копны черных волос, Йеннифер.