Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 3

Глава 8

— Ты быстрый парень, — не удержалась от сакраментальной фразы она через несколько десятков секунд, поправляя на себе одежду. — Э-э-э, не дуйся!

Цубаса повисла на шее белобрысого, впечатывая длинный поцелуй ему в губы.

— По-быстрому оно и есть по-быстрому, — абсолютно серьёзно пояснила красноволосая на всякий случай. — В нашем возрасте нужно исключительно затем, чтобы у пацана мозги не закипали. Всё нормально… — притянув его за уши к себе, она поцеловала его ещё раз. — На всякий случай, чтобы ты не комплексовал: все мои однокурсницы на предыдущем месте учебы, для кого ЭТОТ вопрос был актуален, — новоиспеченная учащаяся Тамагава красноречиво покосилась на штаны товарища, — оргазм исключительно имитировали. В реале вообще никто не испытывал; со своим мужиком, по крайней мере…

— Да ну?! — Маса так и застыл с полуспущенными штанами, неверяще глядя на неё.

— А зачем мне тебя обманывать? — резонно заметила Кимишима, подходя к нему и натягивая на него штаны собственноручно. — В таком вопросе?! Ладно бы, я тебе сказала, что сирота. И мне негде жить — потому твой папа должен меня удочерить… С выделением мне части вашего семейного наследства, — здесь засмеялись оба. — Или если бы я сейчас изобразила, что мне очень приятно, — Цубаса выделила последнее слово и картинно похлопала ресничками. — Было. Пять раз за эту минуту. А-а… А-а-а!‥ А-а-а!!! Да-а, детка, о-о-о!‥ — хрипло постонала она, застегивая на Масе штаны и поправляя его рубаху.

Под его очумевшим взглядом.

— Хм, видимо, переборщила с иллюстрацией, — ненатурально смутилась она, в следующую секунду с размаху шлепая парня по заднице. — Погнали на улицу! Мне тут почему-то некомфортно после всего.

— Пояснишь, что значил скрытый подтекст в вашем разговоре с Садатоши?

— Угу. Сама хотела, кстати; потому что ты тормозил, как… Даже сходу не могу подобрать слова. Хотела вообще тебе рот ладонью накрыть пару раз и сама за тебя ему ответить. Дай яблоко! — младшая Кимишима быстро схватила с руки одноклассника фрукт и впилась в него зубами. — Смотри… Как оно обстоит на самом деле, не знает никто. Предполагаю, даже начальство этого твоего инспектора, потому что его разговор с тобой был явным экспромтом. Но вот мои соображения…

— … получается, происходит что-то такое, чему раньше не было аналогов? — подытожил светловолосый через пару минут. — И немыслимое, в том числе, для тебя?

— Да. Понимаешь, ты не фигура уровня Кано. Её приезд к тебе лично можно пояснить только подоплекой, которую мы с тобой не видим. — Принялась анализировать несуразности вслух бывшая курсант Информационной Академии. — То, что ты им трендюлей навешал, не уникальность, но и не обыденность. Хотя лично мне интересно, как это ты её с одного удара вырубил, — красноволосая, забросив в рот остатки яблока, задумчиво свела брови вместе, глядя на товарища.

— Больше яблок нет, — моментально отозвался он. — С собой, по крайней мере. Но можем зайти в магазин и купить по дороге… Э-э-э, чего ты на меня так смотришь?!

— Ты от меня точно ничего не скрываешь? — откровенно развлекаясь, сделала серьезное лицо Цубаса. — Как-то она слишком быстро рухнула.

— У меня и не такие падали сразу, — против воли вырвалось у товарища. — Ладно… А что там с полицией? Что за беспредел с удалением данных? С заминанием вопроса по первому патрулю? Так-то, меня всё устраивает! Но знаешь, на подарок судьбы похоже. А я очень опасаюсь… Таких подарков.

— Поясни? — неглупая Кимишима уловила, что в воздухе прозвучало не всё из того, что думает одноклассник со своей стороны.

— Рюсэй говорит. Если в бухгалтерском балансе, или там ещё в каком-то финансовом документе, но кажется это баланс… в списке доходов и активов обнаруживаются лишние неучтенные поступления — значит, в организации есть колоссальная недостача. Уже. Фактическая. Просто её пока не обнаружили, до времени.

Цубаса искренне рассмеялась. Затем вздохнула, утвердительно кивая:

— Прав твой Рюсэй. Лично мне кажется, что в закрытой части закона о национальной безопасности, в тех поправках, что зимой приняли, в засекреченной части есть что-то такое, что сегодня меняет баланс… — она прервалась. — Слушай, вот не могу сформулировать, — красноволосая удивлённо подняла брови, прислушиваясь к себе. — Всё, что точно видела, тебе сказала. Такие полицейские процедуры не могут быть…

— Но они есть? — уверенно уточнил Маса.

— Но они есть, — соглашаясь, кивнула она. — Я банально не понимаю. С другой стороны, начинаю думать, что и с этими вашими выборами всё может быть не так просто.

— Твоё мнение: нам с тобой непосредственно что-то угрожает? По итогам драки с Кано?

— Не от неё, — поморщилась Цубаса. — Она как раз затаится либо сбавит обороты. Наверное. Меня больше беспокоит, что в той же полиции перестают работать аксиомы, которые лично я всю жизнь считала незыблемыми. В этой связи, чем больше твои точки опоры и чем глубже они, тем ты устойчивее.

— Ты поэтому намекнула, что за этим семинаром что-то стоит?

— Ух ты. Догадливый, — беззлобно подтрунила над одноклассником Кимишима. — И часа не прошло. ДА. Это даёт тебе достаточно серьезный общественный ранг "Друг полиции". Если бы ты учился в другом месте, или имел ввиду карьеру в погонах, это было бы офигенным бонусом при заключении первого государственного контракта.

— А-а-а, понятно, — разочарованно вздохнул одноклассник. — А я думал, что-то серьёзное…

— Ты дурак?! — не выдержав, в конце-концов вскипела красноволосая. — Это и сейчас огромный бонус в глазах правоохранительной системы! Пример: если ты треснешь патрульного ещё раз, и он пойдет в суд, дело будет рассматриваться как между двумя равными! Как между полицейскими!

— А так бы?‥

— А так бы — ты оказывал сопротивление сотруднику на службе! Или насильничал в его адрес, — хихикнула Цубаса. — Совсем другой тип разбирательства, в общем. Так-то, мало на что годится. Ну, будь ты взрослым, от дорожных штрафов за рулём можно было бы отбиваться через раз.

— Пока неактуально, — опять вздохнул товарищ.

— В глазах юстиции, эта грамота делает тебя своим. — Продолжила, игнорируя его слова, Кимишима. — Какая у тебя самая большая проблема за последнее время? Считай, это мой тебе вопрос на засыпку, — добавила одноклассница, с грустью замечая, что друг неумолимо погружается в собственные размышления.

— Много было проблем, — ожидаемо протормозил Асада.

— В суде был дважды, с полицией общался тоже не один раз, плюс по мелочи, — напомнила Цубаса. — Типа, что состоишь на учете, как сын своего отца. В общем, семинар с грамотой — эдакий талон "своего", для правоохранительной системы.

— Его так легко выдают?

— Вообще нелегко. В Информационной Академии за такую бумажку все бабы были бы твоими, — уверенно заявила красноволосая. — Если бы ты им предложил её. От первого курса и до последнего, все бабы, включая записных девственниц!

— А чего тогда Садатоши так легко с документом расстался?!

— А чувство вины. Что-то там произошло между ним и патрулями, что ему очень не понравилось. Он как будто перед собой оправдывался, не перед тобой, — задумчиво пояснила младшая Кимишима, прокручивая в голове детали разговора ещё раз, вместе с выражением лица и мимикой полицейского.

Когда мы выходим на улицу, почти никого не обнаруживаем.

Цубаса указывает взглядом на припаркованную машину представителя девятого бюро, в которой они сидят вместе с отцом и о чем-то оживленно беседуют.

Родитель, мельком скользнув по нам взглядом, машет мне рукой: дескать, не до тебя. Проходи дальше.

— Ну, иди так иди, — ворчу себе под нос, после чего обращаюсь к подруге. — Слушай. С одной стороны, дисциплина есть дисциплина. Тренировки пропускать нельзя. С другой стороны, я только что уже четыре раза потренировался, хотя и чуть-чуть по другой программе… Как скажешь — сделаем. Можем вернуться обратно.

— Вот ты хитрый! — натурально возмущается она. — Какое подлое перекладывание ответственности! Ладно, погнали к Икару, — добавляет красноволосая уже совсем другим тоном, подхватывая меня под руку. — Чё-то мне вообще в спортзал сейчас не хочется, особенно в этот… Если хочешь, могу завтра с тобой на гребешка махнуть. Там сто процентов будет время, помашем, чем придётся. Я руки имею ввиду!

Мать Икару была удивлена.

Во-первых, её дочь и не думала впадать в депрессию, то и дело глядя на часы на стене. И это было неплохо.

Во-вторых, накануне её проведывали одноклассники, и даже ночевали вместе с нею у стены (дочь едва призналась).

После визита подруг, дочь полдня терроризировала лечащих врачей, выпрашивая у тех какую-то смешную модернизацию палаты. В итоге, заскочивший часа в четыре разнорабочий споро прикрутил к стенам и спинкам кровати вращающиеся блоки, после чего медсестра принесла манжеты и тросы.

— Зачем это всё? — мать, несмотря на тяжелейшее горе, никоим образом старалась не выдать своих настоящих эмоций, изображая чистое любопытство.

А может быть, не совсем изображая?

— Народ чуть позже придёт, заниматься будем, — отмахнулась дочь, уничтожая принесенную из дома еду.

В больнице кормили весьма неплохо, потому госпожа Иока удивилась про себя ещё раз: хороший аппетит есть хороший аппетит.

Скользнув взглядом по ногам дочери, накрытым одеялом, она не выдержала и всхлипнула.

— Эээ, ну завязывай, — дочь сжала губы в узкую полоску и весело подвигала бровями, словно комический актер из классического театра. — Мам, всё будет хорошо!

— Да, конечно. — Иока-старшая, отвернувшись, быстро воспользовалась носовым платком по назначению.

В этот момент двери палаты без стука открылись.

— Привет, болезная! — прозвучал от двери молодой девичий голос, не в меру весёлый.

Мать Икару обернулась и увидела красноволосую девочку (новенькая, вспомнила женщина). Следом зашёл светловолосый парень, вообще какой-то европейской внешности.

— Мы сегодня целый день в бегах, потому держи из кулинарии… — одноклассница принялась деловито расставлять на приставным столике упакованные в одноразовую посуду блюда из вечерней кухни. — О, здравствуйте! — она, наконец, заметила и Иоку-старшую, стоящую возле окна у дальней стены.

— Здравствуйте, — на чистом японском вежливо поздоровался и парень. — Мы одноклассники, пришли надолго.

Икару переглянулась с красноволосой и они обе прыснули, отводя взгляды.

Видимо, манеры парня были им уже хорошо знакомы.

— Я мама Икару, как вас зовут? — вежливо напомнила вошедшим об этикете женщина.

После чего с удивлением поймала себя на том, что тягучая тоска из души куда-то испарилась.

— Асада, Масахиро, — махнул рукой парень, поворачиваясь к многофункциональной кровати и принимаясь активно натягивать тросы на блоки, а манжеты — на лодыжки дочери.

— Кимишима, Цубаса, — в отличие от него, красноволосая подруга хотя бы коротко поклонилась. — Извините его. Он тормоз и дурень порой, рядом с хорошими манерами не ночевавший. Но он очень добрый, тоже любит Икару и искренне хочет помочь.

— Занимайтесь, чем планировали, — разрешила женщина, с замиранием сердца отмечая загоревшийся огонек интереса в глазах своего ребёнка.

— Мам, нам будет не очень удобно при тебе, — заявила нахально Икару в следующую секунду.

— Э-э-э… — рука светловолосого застыла в воздухе на половине дороги к очередному блоку.

— М-м-м… — в такт ему замычала назвавшаяся фамилией Кимишима.

— Пожру пока? — продолжила удивлять собственную мать пострадавшая, быстренько перекладывая бумажные пакеты себе на ноги.

— НЕТ! — одновременно почти что крикнули её одноклассники, заставляя более старшую женщину подпрыгнуть от резкого звука.

— Вначале нагрузка! — безапелляционно заявил пацан.

— По итогом циклических повторений — бонусы из пакета! — подхватила красноволосая девочка.

После чего на столе появились два десятка странных прямоугольников.

— Что это? — не сдержавшись, поинтересовалась Иока-старшая.

— Одна западная сладость, — пояснил парень, завершая фиксировать последний тросик. — Ну, если отсюда смотреть, то западная… Мёд, мука не более тридцати процентов, перетертые в пыль орехи, загустевший сок фруктов.

Красноволосая печально покосилась на оставшиеся бумажные пакеты и сглотнула комок в горле.

— Раскатано коржами, на манер теста. Затем сформировать листы, как торт, и запекается в печи. Строго натуральные компоненты и никакого чистого сахара! — весело завершил парень.

— Дорогие продукты, — со значением покачала головой женщина.

— Во-первых, ей надо хорошо питаться. И не чем попало… Во-вторых, нам для неё ничего не жалко… В-третьих, чем ярче вкус — тем быстрее образование нейронной связи, — объяснил одноклассник. — И я — якудза. Мне вообще на друзьях экономить не положено.

Девочки, переглянувшись, хрюкнули.

— Так, Икару, дерни за веревочку…

Дочь потянула правой рукой за трос, который ей всучил белобрысый.

Нога, зафиксированная через систему блоков, согнулась в колене.

— Сильнее, — твёрдо скомандовал одноклассник.

Иока-старшая про себя удивилась его уверенности.

— Твоя пятка должна врезаться в твою жопу. Пардон, ягодицу, — подала голос красноволосая. — Заодно и мышцы рук будут напрягаться. Что видишь на концентраторе?

Госпожа Иока, практически не прощаясь, покинула палату минут через пятнадцать.

Дети развили такую бурную деятельность, что не обращали внимание вообще ни на кого и ни на что.

В двери даже заглядывала дежурная медсестра с этажа — на каком-то этапе, видимо, среагировавшая на громкий смех. Женщина только помахала ей рукой — дескать, всё в порядке.

Матери школьницы было абсолютно непонятно, что дети задумали. Но её дочь, в отличие от предыдущего дня, выглядела чуть ли не более живой, чем до попадания в больницу.

Всё выглядит несколько странно, но ладно… Икару, вон, верит и стремится к чему-то — и хорошо.

Пусть.

Может, действительно, техника шагает семимильными шагами? И из затеи с тремя нейроконцентраторами…

Госпожа Иока не позволила себе додумать мысль до конца, чтобы не изнурять душу надеждой заранее.

Кроме того, она сходу оценила: гаджет парня стоил раза в два дороже, чем такой же у её дочери. При том, этот Масахиро не колебаясь натянул свою вещь на палец Икару со словами: "Будешь носить до самого конца. Потом, когда встанешь на ноги, отдашь".

После этих слов женщина и решила отправиться домой, не прощаясь. Тем более что дети и не собирались прекращать свои упражнения, а с дочери местами градом катился пот.

Спускаясь по лестнице пешком, она услышала звук хлопнувшей на этаж выше двери.

— Госпожа Иока! Вы так незаметно вышли, что мы даже не заметили! Я провожу вас до выхода? Поговорим минутку?!

Масахиро Асада, перепрыгивая через ступеньки, быстро догнал её.