Размышления русского боксера в токийской академии Тамагава, 4

Глава 11 (не уверен. Перечитаю)

Маса так смешно заорал, когда, раскрыв свои глаза, обнаружил её зрачки на расстоянии считанных миллиметров от своих.

— Я тебе фокус поменяла, пока спал! — жизнерадостно поделилась она удовольствием от того, что он пришел в себя. — Не нервничай. Глаза сейчас сами придут в норму.

Впрочем, справился с собой он тоже быстро:

— Чего творишь? — буркнул Маса без перехода, ровно через секунду, кося глазами влево-вправо.

Последнее, скорее, больше по привычке и от незнания новейших изменений в обстановке.

— Прикольно же получилось! — не согласилась с его хмурым настроением Цубаса и тут же весело чмокнула парня в кончик носа. — Это я с настройками игралась, — пояснила она, указывая взглядом на местное стационарное оборудование. — Зрительный нерв, мышцы глаза, вся фокусирующая обвязка — самое простое, на чём можно было проверить… результат.

Подготавливая сюрприз, в последний момент красноволосая сдержала себя и не проговорилась раньше времени.

— Результат чего? — озадачился мгновенно Маса.

— Ну-у-у, во-первых, что нейро-проводимость у тебя восстановилась без проблем. После аппаратного вмешательства.

— И такое могло быть?! — по инерции завращал глазами он.

— Быть могло всякое… Но это не главное. Эх-х, ладно; добрая я! — сдалась во внутреннем диалоге с собой Цубаса. — В общем, можешь не косить, как муха. Как минимум, голова у тебя уже поворачивается! — Она решила многозначительным намёком приоткрыть часть произошедших за это время изменений.

— О! Голова вертится! — оживился её недогадливый товарищ.

— Блин, тормоз он и есть тормоз, — вздохнула бывшая курсант ещё раз. — Ладно, поупражняйся пока в сообразительности…

— А с чего это мухи косят? — видимо, мышление товарища всё же включилось после медикаментозного сна, но пока ещё не в ту сторону.

— Реакция должна быть не только быстрой, а и правильной! — хохотнула младшая Кимишима, цитируя парню его же самого. — А у мух просто обзор на все триста шестьдесят градусов. По крайней мере, у многих из них.

Абсолютно не таясь от парня, она вывела виртуальное меню в виде голограммы и отбила несколько последовательных команд.

— Э-э-э, ты это чего? — обеспокоенно заворочался Маса, в своей привычной манере не оценивая происходящего в режиме реального времени.

— ТОРМОЗ! — еще больше развеселилась Цубаса, наваливаясь на него сверху грудью и впиваясь в губы.

Мужской организм отреагировал мгновенно, правда, чуть ниже линии их соприкосновения.

— У тебя под футболкой ничего нет! — мгновенно сориентировался светловолосый (как обычно, опять не в ту сторону).

— С чего там быть чему-то? Если мы с тобой вдвоём в палате? А в отделении — вообще никого? Не считая врачей, — младшая Кимишима, мысленно заливаясь смехом в истерике, соскочила на пол и полезла под медицинский комплекс, служивший в том числе и кроватью. — А с другой стороны, отложенное удовольствие — продленное удовольствие, — философски заметила она уже снизу.

Больничная простыня над Масой очень характерно приподнялась в том месте, где соединялись ноги.

Сам товарищ, как обычно, запаздывал со скоростью обработки информации. И привычно радовал её красным цветом спелого помидора.

— А чего ты туда полезла?! — в недоумении он раскрыл глаза ещё шире и даже свесился с кровати.

— Три… два… один… — дисциплинированно посчитала снизу красноволосая.

На последнем счёте скрипнула кровать — и одноклассник мешком повалился на спину.

— А того, что ты — тормоз! — весело фыркнула Цубаса, выбираясь обратно с герметичным контейнером в руках.

— Я только что двигался! И всё чувствовал! — лицо друга выражало высшую степень работы мозга.

Старшеклассница опустила контейнер на пол и картинно хлопнула в ладоши несколько раз подряд:

— Бинго! Вот за это я тебя и люблю, — непоследовательно добавила она, снова целуя парня в нос. — Твоя сообразительность иногда может соперничать, эм-м-м… только с твоей красотой!

— Главное, чтобы человек был хороший! — теперь уже философски возразил он. — А внешность для мужика не главное!

— Это обычное ваше гайдзинское заблуждение. Могла бы поспорить, но не буду…

— Слушай, я понял! У меня чувствительность на время возвращалась! А отчего сейчас как отрезало?!

— А с другой стороны, если ты мысль ухватишь — то уже с неё не слезаешь, — уверенно покивала школьница в ответ. — Ты в порядке! Работу система закончила. Внутри сосуда у тебя небольшая заплатка, но и она со временем рассосется. Заодно, нано-колония вроде как укрепила твои сосуды в голове в целом.

— Типа, если стрельнуть ещё раз, можно не бояться? — живо заинтересовался Маса.

— Типа того. Но лучше, конечно, чтобы не стреляли, — не стала спорить она.

— Стоп. Так а куда эта чувствительность испарилась, если только что она у меня была?!

— А я тебе её отключила, — Цубаса мстительно указала взглядом на виртуальную клавиатуру возле установки. — Чтоб не дергался, пока я за тобой убираю.

— Что убираешь?! — Маса снова весьма убедительно изобразил озабоченного неожиданными новостями филина.

— Калоприёмник! — искренне удивилась бывшая курсант. — Плюс резервуар для иных физиологических жидкостей! А ты что, думаешь, из тебя всё добро почти сутки как-то иначе испарялось?

— Бл#… Немедленно отвяжи меня! — Асаде было явно неловко. — Я сам всё за собой помою! НЕ СМЕЙ!

— Не-а. Не помоешь, — Цубаса, весело наклонив голову к плечу, поцеловала перед собой воздух и добавила. — Знаешь, ради такого твоего взгляда стоит жить! Хи-хи-хи-и-и…

— Немедленно отвяжи! Я сам всё за собой помою! НЕ СМЕЙ!

К сожалению, когда у тебя из аргументов один лишь командирский голос, очень часто своего добиваешься не полном объеме.

Я сразу и не подумал: а ведь действительно, куда-то же продукты жизнедеятельности должны были удаляться.

Вполне естественно, что такая продвинутая установка оборудована и местом для их сбора.

Цубаса, коварно отключив меня на время уже принудительно, показывает мне язык и сообщает:

— Я тебя очень люблю. Но скорость твоей адаптации меня категорически не устраивает. Считай, что это от меня тебе подарок — лёгкий стресс, на память. Чтобы в следующий раз ориентировался быстрее.

— Давай я всё же сам это помою?! — делаю последнюю попытку. — Если, как ты говоришь, я уже полноценный? И меня удерживает только блокировка этого твоего аппарата?

— У тебя сейчас трубки из тела выводятся, — уже серьезно поясняет она. — Я потому и отключила тебя на время. Так-то, у них есть определенный люфт и гибкость. Но лучше уж полежи с гарантией, не дергаясь… Кстати, врачи бы точно также действовали!

Вместо вопроса, скашиваю взгляд на одну деликатную часть своей анатомии, прикрытую больничной простыней.

— Катетер убрала в первую очередь, до того, как тебя будить! Тогда же, когда твоё зрение фокусировала перед пробуждением, — хихикает она, задерживаясь перед дверями в санузел. — Если совсем серьёзно, восстановление репродуктивной функции именно в твоём случае — действительно важный индикатор. Так что, не дуйся: смысл в моих действиях тоже есть.

— А какие ещё трубки из меня выходят? Кроме одной, в голову ничего не идет.

— Лимфа под коленкой, — пожимает она плечами, продолжая движение к двери. — Кровь там же. И артериальная, и венозная. Ещё есть по мелочи, но это уже вдоль позвоночника.

— Странно. Я никаких трубок не почувствовал, когда в себя сейчас приходил.

— Так я тебе фрагментарно чувствительность вернула. А ты с кровати свешиваться принялся. — Она скрывается за дверью.

Оттуда раздается шум открытой воды, затем её голос продолжает:

— Рассказать анекдот? Как раз на эту тему? А то мы с тобой самую главную функцию ещё и не проверили до конца…

— Почему у меня чувствительность исключительно в одном фрагменте тела?! — перекрываю шум воды и не даю сбить себя с толку.

— А я специально оставила! Так вот, анекдот! После войны госпиталь собрал всех женщин в окрестностях: "Мы войну проиграли, потому наших героев-инвалидов надо пристроить в семьи. Мы уверены, что решительные японские женщины не оставят без поддержки попавших в трудное положение мужчин!"

— Нифига себе, анекдот, — бормочу под нос, а в санузле меня предсказуемо не слышат.

— "Первый! Имя-фамилия такие-то… Нет правой руки!" — продолжает Цубаса из-за стенки. — Одна женщина выходит из шеренги и забирает его к себе. — "Второй! Имя-фамилия такие-то… Нет левой ноги!". Ещё одна женщина, уже постарше, тоже забирает ветерана.

— Ну у вас и анекдоты! — кажется, в этот раз мне удаётся перекричать воду, потому что в ответ моя половина смеётся.

— Ты в Японии! Ну вот… Наконец остается самый последний мужчина: всё на месте, не заикается, вообще выглядит здоровым. "Не способен только к размножению! Боевая травма. Руки-ноги на месте, работать может руками!" — Цубаса из местного туалета заливисто хохочет над собственным рассказом.

А я, кажется, догадываюсь, чем история закончится.

— Ни одна из женщин не выходит! — подтверждает мои подозрения она. — "Кому такой инвалид нужен?! От него же толку никакого?!" — разочарованно гудит женский строй. ТАК! Я тут разбирать сейчас всё начинаю и отмывать, будет пахнуть неаппетитно! Полежи минуту в одиночестве! Выйду — продолжим! Во всех приятных смыслах!

Не успеваю ей ничего возразить, как дверь в санузел захлопывается с её стороны окончательно.

Ватару проснулся так же неожиданно, как и заснул.

Он сел на диване в студии первого этажа, протёр глаза и в сумраке огляделся по сторонам: Мивако рядом не было.

На всякий случай он поднялся по лестнице, заглянул по очереди в каждую из комнат — и никого не обнаружил опять.

Дочь предупреждала, что поедет с другим факультетом куда-то на побережье — припомнилось ему через секунду.

— Но где моя жена, черт побери?! — раздражённо пробормотал глава семьи и принялся хлопать себя по карманам в поисках смартфона.

Гаджет отыскался на столе в кабинете.

— Ты где?! — старший Асада в изумлении уставился на младшую супругу, имевшую растрепанный вид и припарковавшую машину на техническом съезде с трассы.

— Еду домой, — уклончиво ответила та, отчего-то опуская взгляд и избегая смотреть мужу в глаза. — Буду через четверть часа.

Время ожидания Ватару скрасил, налив себе газировки с сиропом.

Когда его по совместительству секретарша появилась в прихожей, он решительно подошёл к ней и поднял ее подбородок, ловя взгляд:

— Куда ты ездила?

Ему не понадобилось ментальных расширений, чтобы увидеть: она запнулась, занервничала и затянула с ответом.

— Где. Ты. Была. — Раздельно, по словам, повторил финансист, наливаясь нездоровым багрянцем. — БЫСТРО ОТВЕТИЛА!

Поскольку Мивако и дальше ничего не сказала (лишь закусила нижнюю губу, видимо, подбирая слова), Ватару решительно рванул сумочку из её рук:

— Где твой смартфон?!

На пол полетели ключи от машины, какая-то косметика по мелочи, ещё — ежедневные прокладки…

Добравшись до вожделенного гаджета, мужчина грубо дёрнул младшую жену за руку, прикладывая её большой палец к сенсору, чтобы разблокировать себе доступ.

— Нет! — Кога отчего-то вцепилась второй рукой в свою первую, при этом отшатываясь назад.

И выбивая неловким движением аппарат из рук супруга.

Ватару с удивлением смотрел, как его жена, несмотря на беременность, изображает кошку, которая в броске ловит мышь или крысу.

— Не трогай мой телефон! — вскрикнула Мивако практически с пола.

Её юбка при этом закономерно обнажила верх ног — и финансист с тревогой и изумлением обнаружил, что на жене нет нижнего белья.

— Хорошо. Смартфон трогать не буду, — обманчиво покладисто тут же согласился он, отступая на шаг.

— Правда? — жена поднялась с колен и, косясь на него, первым делом запихнула гаджет назад, в подобранную сумочку.

Мелочевка так и осталась лежать на полу.

— Скажи лучше, — абсолютно спокойно спросил Ватару, подходя к супруге. — Это что?

Быстрым движением он задрал на ней юбку.

— Чего-о-о-о?! — проревел он ровно через мгновение, наклоняясь поближе к царапине в самом низу живота.

Настолько внизу, что это уже было неприличным. И очень много о чём говорящим.

— Это не то, что ты подумал! — Мивако стремительно побледнела, рефлекторно сделала шаг назад и повторно закусила губу. — Я не могу тебе ничего объяснить! Просто поверь мне…! Это не то, что ты подумал! — казалось, она сейчас заплачет.

Ватару надвигался на свою вторую половину с очень нехорошим взглядом:

— Или ты сейчас же объяснишь мне, что происходит. Или… — он не договорил.

В ответ, жена только плотнее вонзила зубы в нижнюю губу и отчаянно замотала головой:

— НЕТ! НЕ СПРАШИВАЙ!

Финансист, не теряя рассудительности, огляделся по сторонам и коротким движением схватил Мивако за талию.

Подняв болтающую ногами и сопротивляющуюся супругу в воздух, он легко сделал с грузом два шага к дивану — затем бросил её на мягкое, лицом вниз.

Повторно задравшаяся юбка неожиданно переключила его мозги совсем в другую сторону.

По-хорошему, Мивако и сама была не против того, что сейчас должно было случиться.

Рассказывать правду о таком идиотском визите к пиар-менеджеру было немыслимо (и невыносимо).

Промолчать — тоже не вариант. Во всяком случае, текущий настрой мужа исключал данную опцию, как явление в природе.

А хорошего решения, как бы тему замять, в голову пока не приходило.

Ватару, судя по звукам, свои брюки рванул на себе с мясом — дальше наваливаясь на неё со вполне понятными намерениями.

Несмотря на парадоксальность ситуации, Мивако искренне хотела его, именно в этот момент — возможно, как компенсацию за пережитое с этой ё*нутой дурой Коюме.

— Да… — тихо прошептала она в тот момент, когда супруг навалился на неё сверху. — А-А-А! НЕ-Е-ЕТ! НЕ ТУДА!.. — закричала она, что было сил, ровно через половину секунды.

Бессильно скребя пальцами по кожаному покрытию дивана и пытаясь вжаться глубже. Чтобы неожиданная боль сзади стала хотя бы чуть меньше.

Буквально через четверть минуты ритмичных вздрагиваний она уже очень сильно пожалела а собственной податливости (или о нежелании рассказать, где была — тут смотря как посмотреть):

— Пожалуйста, прекрати!.. — попросила она сквозь слёзы. — Возьми хотя бы смазку в спальне?! ЭТО БЫЛА ВА-А-АКА-А-А..! И У НАС С НЕЙ НИЧЕГО НЕ-Е-Е БЫЛО-О-О…!

— Три…! Два…! Всё!

Муж, с абсолютно идиотским выражением лица, повалился на диван рядом с ней, заглядывая ей в глаза:

— Не понадобилась смазка! Это… правда, что ли? Ты у Коюме была?! — в отличие от жены, ему сейчас было совсем неплохо.

Его взгляд не выражал ничего, кроме сдержанного любопытства и полного удовлетворения.

— Да!.. — всхлипывая, Мивако вывалила на него за пару секунд весь нелицеприятный багаж своего последнего визита в офис.

Ватару, как последний мужлан, заржал молодой лошадью. После чего похлопал жену по ягодице:

— Кому расскажи, и не поверят ведь…

Казалось, рассказ его абсолютно не тронул.

— Только попробуй! Даже не думай о ней! — неожиданно для себя, на автомате, прошипела девушка.

— Зачем? — финансист недоуменно поднял взгляд.

Она с удовлетворением отметила, что он искренен и говорит правду.

— Мне и с тобой хорошо! — продолжил мысль супруг, как-то странно подглядывая на её ягодицы.

— Что? — по инерции озадачилась Мивако, лихорадочно пытаясь расшифровать не к месту задумчивое выражение лица своей половины.

— Хочу второй раунд! — Ватару красноречиво указал взглядом вниз, в сторону своих ног.

— ТОЛЬКО СО СМАЗКОЙ! — без перехода завопила Кога, со сноровкой заправского спринтера стартуя галопом в направлении спальни.

— Извращенец! — сердито пробормотала она примерно через минуту, ритмично вздрагивая уже в спальне, лицом вниз.

— Три минуты! — неразборчиво прохрипел Ватару за спиной.

— Да хоть четыре, — мстительно проворчала она, демонстративно протягивая руку вперёд и активируя экран на стене. — Я пока музыку послушаю…

Муж ничего не ответил, продолжая раз за разом вдавливать её в мягкие подушки двуспальной кровати.

— Со смазкой — другое дело, — задумчиво вздохнула Мивако самой себе, переключая каналы в поисках клубной музыки.

Отстранённо вращая на указательном пальце тоненькие полосочки модельных стрингов новоиспеченной жены главного финансиста, Вака задумчиво следила за собственным движущимся ногтем.

— Видимо, переработала, — констатировала она через долгие три минуты.

Что ни говори, но лезть на Когу (еще и не обращая внимания на её встречные трепыхания!) было не самой лучшей идеей.

— К тому же, сестра оябуна, — пиар-специалист подвела жирную черту под собственными опасениями.

Серьёзных последствий она не опасалась, но и лишнего шума тоже не хотела: Гэнки Томиясу был единственным человеком в компании, который знал её тайну.

Она достаточно плотно сидела на нейролептиках. Её психотическое расстройство, хотя и прорывалось время от времени наружу, было полностью контролируемым и дальше безудержной физиологической страсти никуда не заходило.

Слава богу, в современный век, медицина любого человека делает практически полноценным членом общества.

Единственная тонкость — её ежедневный восьмичасовой сон был священной коровой. Нарушать правило регулярного отдыха ей категорически воспрещалось.

К сожалению, карьерный рост вкупе с сегодняшними обязанностями регулярно вели к игнору предписанного режима (и, как следствие, к таким вот бессонным ночам).

— И черт её дернул припереться, — подосадовала Вака собственному отражению в зеркале.

Ее желание замазать инцидент хотя бы в собственной памяти было всего-лишь защитной реакцией психики — это она тоже понимала.

— Ай, и на поводу у собственных слепых пятен иногда тоже надо идти!

Коюме, перебрав несколько интересных вариантов, с разгорающимся весельем обнаружила: Масахиро Асада, её будущий партнер по одной из линий текущей кампании, уже четверть часа как стартовал с выходом из медикаментозного сна.

Допуск к протоколу его лечения ей выдал сам Асада-старший, когда ставил задачу.

— Если верить полицейской медицине, пацан через полчаса придёт в себя! — менеджер искренне порадовалась подвернувшейся возможности.

Мгновенно поднявшись, она собрала в сумочку вещи и решительно направилась по коридору, в сторону лифтов, чтобы спуститься на парковку.

Её расчёт был прост: если наладить с парнем взаимодействие прямо сейчас, то даже распусти Кога утром перед мужем сопли (дескать, другая баба чуть не изнасиловала) — сама Вака всегда может оговориться, что неудачно пошутила.

— Так-то, я с вашим сыном вообще без сна работала! — порепетировала она яркую фразу, старательно поворачиваясь уже перед зеркалом лифта.

Что у неё получится убедить шестнадцатилетнего пацана стать её лучшим другом, она даже на секунду не сомневалась: Коюме отлично знала, где у пацанов в этом возрасте находится "управляющая точка". Плюс, польза для дела.

Да менеджер и сама, если честно, именно в этот момент была крайне непротив сбросить напряжение.

Приёмный сын финансиста годился на эту роль ничуть не хуже, чем любой другой человек на его месте.

"А ведь он европеец!" — запоздало вспомнила специалист по пиару после того, как, преодолев положенные рубежи полицейской и медицинской охраны, бесшумно вошла в палату младшего Асады.

У её партнёра по текущей задаче, в силу особенности расы, одна деликатная деталь организма здорово превосходила её же — но у её коренных земляков.

— Сейчас посмотрим, насколько, — пропела весело Вака вслух, сама себе, нацеливаясь на откровенно оттопырившуюся над промежностью пацана простыню. — Привет! Я Вака! — представилась она, сдёргивая тонкую ткань с тела парня.

— Тебе чего?! — вроде как изумился тот. — Ты кто?!

— Я — пиар-менеджер, от твоего отца, — честно ответила брюнетка, распахивая на себе кардиган со встроенным корсетом и обнажая солидных размеров полушария.

Следующим движением она уверенно схватила ту самую часть тела сына финансиста, которая за это короткое время внушила ей уважение вперемешку с любопытством.

— Всё-таки, у вас и правда больше, — констатировала она в следующее мгновение.

Когда Цубаса отправилась мыть контейнер из-под, г-хм, некоторых деликатных продуктов моей жизнедеятельности, мне, естественно, стало не по себе.

К сожалению, быстро исправить такое непотребство возможности не было: моя хитрая вторая половина предусмотрительно заблокировала мне саму возможность шевелиться. Оставив только, опять же к-хм, мужскую систему размножения.

В этом возрасте, в силу гормональной специфики, само прикосновение женского тела работает, как выключатель.

Естественно, моя красноволосая не отказала себе в удовольствии — и "включила" у меня то, что не надо.

Перед тем, как закрыть за собой двери в санузел.

Над рассказанным ею оттуда анекдотом я даже какое-то время посмеялся, а потом в палате появилась очень яркая фемина. Бесшумно, уверенно и целеустремленно.

Я, честно говоря, в первую секунду струхнул: если это кто-то нехороший, то пусть лучше Цубаса и дальше моет контейнер.

Говоря цинично, если это киллер — то пусть поскорее исполнит меня и валит. Не думаю, что у неё будут основания задерживаться в палате полицейского госпиталя даже лишние секунды.

Теоретически, это могла быть и сотрудница от отца (оговаривалось). Но какого чёрта в такое время? Попутно: а как она сюда попала? И как меня нашла?!

Кстати. Не будь в моей жизни Цубасы, на некоторые достоинства этой не по-японски рослой и фигуристой брюнетки я бы и сам с удовольствием любовался. Причём, вовсе не платонически.

— Сейчас посмотрим, насколько, — заявляет неожиданная посетительница в следующее мгновение, словно ведёт диалог сама с собой.

С другой стороны, тут, когда кто-то общается с удаленным абонентом по нейро-концентратору, оно тоже выглядит так.

— Привет, я Вака! Пиар-менеджер твоего отца! — дружелюбно представляется незнакомая обладательница минимум четвертого размера, мгновенно снижая градус напряжения.

Чтобы тут же поднять его с другой стороны.

Она решительно подходит к моей кровати, также решительно вываливает наружу свои молочные железы и, сдернув с меня простыню, уверенно хватается за те самые мои мужские репродуктивные системы (так некстати активированные у меня Цубасой перед тем, как та направилась в сортир, отмывать местный калоприемник из-под моего говна).

— Всё-таки, у вас и правда больше, — как ни в чём ни бывало, выдаёт это создание с безразмерными сиськами, настойчиво теребя мою анатомию.

А самое смешное — остального тела я даже не чувствую.

Могу только вертеть головой, напрягать мышцы лица и голосовые связки.