Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава

Глава 9

– Эй, ну ты чего?! – однокурсница испуганно отпрыгнула в сторону, когда Асада со злостью смахнула со стола часть лабораторного задания.

– Бесит. – Хмуро ответила подруга и, вздохнув, принялась собирать с пола рассыпанное железо.

Ю ощущала, что раздражена.

Будучи далеко не дурой (несмотря на то, что часто притворялась таковой), она понимала: её логика и эмоции сейчас просто разбежались в разные стороны.

Логика говорила: Тормоз всего лишь мгновенно изменился, и не сказать, что в худшую сторону. По крайней мере, вести себя он стал так, что за него даже где-то перестало быть стыдно перед другими. Собственный имидж младший брат развернул на много градусов, довольно резко.

С другой стороны, кое-какие подводные камни Ю видела глубже, чем прочие, включая всю родню. Хотя бы и потому, что она встречалась кое с кем из детей, чьи родители работали на финансистов Нагано.

До сегодняшнего дня, между их семьями сильных напрягов не возникало. Тормоз выгребал люлей в своей школе, щемился по углам и тупо старался не попадаться на глаза никому, кто мог бы его застроить (или просто погонять вокруг дома, ради развлечения).

Попутно, брата периодически третировал Сэй Нагано, но то их школьные дела, и самой Ю они не касались. Говоря прагматично: если братец не может за себя постоять – его всё равно будут упирать. А Сэй ли, или ещё кто слюнтяем вытрет полы – это уже технические мелочи.

Приёмный отец, не снисходя до возни в песочнице детей, вынашивал вместе со своей организацией планы на тему занятия управляющей квоты в муниципалитете. Вообще-то, на памяти самой Ю, их организация этим занималась всегда. А если верить старожилам некоторый кварталов, то битва за муниципальные места между якудзой и респектабельными финансистами перманентно насчитывает не один десяток лет.

Как говорится, это противостояние было и будет вечным. И ведь не скажешь отцу, что некоторые процессы часто переживают своих адептов: об этом ничего не было в книгах, но вроде как партийную конкуренцию облагородившиеся якудза зауважали чуть ли не три оябуна назад (полвека, если переводить в годы). Выигрывать в предвыборной борьбе, правда, соратники отца за полсотни лет пока не научились; и ни разу, чего хотели, добиться от муниципального парламента не смогли. В том смысле, что ничего в нем никогда не решали, несмотря на все свои усилия.

Мать, будучи настоящей японкой, во всём помогала отцу; помогала родителям отца; помогала своим брату и сестре; в общем, являлась самой обычной домохозяйкой. Попутно пытающейся развивать пару мелких бизнесов, исключительно чтоб не простаивала крыша в виде близкого к якудзе супруга (при достаточно регулярных доходах отца, в делах матери особого финансового смысла не было).

Но сегодня такое стабильное равновесие грозило накрыться известным тазом.

Парень Ю вот полчаса как прислал ей один ролик. Посмотрев который, она чуть собственным языком не поперхнулась: братец Тормоз (школьная кличка, о которой, как он думал, в семье неизвестно) на полном серьёзе, изображая великого бойца, схлестнулся в столовой с Сэем Нагано.

Который, в свою очередь, был кузеном парня самой Ю.

Ещё более парадоксальным было то, что хлюпик победил, буквально размазав чемпиона при всём честном народе и втоптав в грязь.

А парень Ю, частично подвизавшийся в предвыборном штабе своей более серьёзной родни, просто поделился с Ю, как со своей половиной (ну, это он так считает): смотри, дескать, какие бывают курьёзы. Есть информация, что проигрыш Сэя в банальной столовской мальчишеской драке может смешным образом шарахнуть по такому деликатному предмету, как муниципальная парламентская квота.

Естественно, Ю чудесно умела определять, когда мужику нужно, чтоб ему смотрели в рот и ловили каждое слово.

Не стала она разочаровывать бойфренда и сейчас, озабоченно раскрыв глаза (почти до размеров их у Тормоза) и великолепно изобразив крайнюю степень удивления: «Да что ты говоришь!».

Ещё щёки ладонями обхватила. Картинно хлопая ресничками и продолжая таращить глазки.

Парень, разумеется, тут же приосанился и выдал расклад: «Знаешь, наши специалисты по маркомму уже коммуникационный ролик от имени твоего отца видят. „Старые времена закончились. Верь якудза – мы не проигрываем“. Представляешь, какая будет бомба? Если ваши до этого додумаются тоже?»

Ю в этом месте откровенно фыркнула и заявила, что если б мордобой Тормоза мог так радикально менять целые политические расклады, то…

А вот договорить эту мысль парень ей уже не дал. Перебив её, он на полном серьёзе начал втирать про эмоциональную ассоциативную цепочку и про то, что люди очень падки на дурацкие сказки и легенды. Даже если те оформлены в виде предвыборных обещаний.

Дальнейшая сложная цепочка его рассуждений от Ю ускользнула, отпечатался лишь вывод: Тормоз каким-то образом ухитрился попасть в свет юпитеров, оказаться в центре какой-то виртуальной сцены и выступить в роли хрестоматийного младшего лейтенанта Оноды. Воевавшего на каких-то там островах ещё за старую Империю, почти тридцать лет после того, как сама война кончилась.

Суть пояснения парня сводилась к тому, что символы и знамёна, в качестве центров кристаллизации общества, случаются невовремя и не там. Эту фразу Ю даже поняла почти полностью.

Потому что и сама чудесно видела: последние полсотни лет у якудзы было не очень хорошо с визуализацией намерений. Да и с самой благородной идеей тоже было так себе.

«Ты только не думай, что это на что-то влияет между нами!» – тормознуто выдал парень после того, как уже перевернул всё с ног на яйца и голову. И встревожил хоть и не кровную, но старшую, сестру своего ублюдочного братца.

– Рассказывай. – Вырвала лучшую подругу из каких-то явно напряжённых мыслей Мао Курата, решительно накрывая всё оборудование руками и прекращая лабораторку.

Ю, неожиданно для себя, за минуту выложила весь расклад.

– Вводные поняла. – Кивнула рассудительная Курата.

Которая соображала не хуже самой Ю и никогда не поддавалась эмоциям (в отличие от темпераментной приёмной дочери семейства Асада).

– Теперь сформулируй, что в этом всём тебя тревожит? – успокаивающим тембром Мао могла остановить даже атаку уличного наркомана, проверено.

А скорее всего, какая-то интересная характеристика через нейро-концентратор прокачана; но это были исключительно личные догадки самой Ю.

– Понимаешь, получается… – принялась было лить воду Асада.

– СТОП. Не более чем три предложения. Не более чем из семи слов каждое, – снисходительно ухмыльнулась Курата. – Ты не на семинаре по риторике.

– Первое. Тормоз стал похож на человека, и меня это удивляет. Потому что я с ним столько лет живу, и…

– ТРИ ПРЕДЛОЖЕНИЯ, ПО СЕМЬ СЛОВ.

– Окей, – покладисто шмыгнула носом Ю. – Значит, первое сказала. Второе предложение: его абсолютно нормальные пацанячьи манифестации каким-то образом попали, как между молотом и наковальней, в делах отца и старшаков Нагано. Тут больше семи слов, извините, – расшаркалась она картинно.

– Ничего. Нормально. Что будет третьим? – серьёзно и вежливо напомнила Мао.

– Конфликт интересов. У меня. – Через долгие полторы минуты наконец сформулировала приёмная Асада. – Но это не передаёт всей степени моего раздрая! – тут же возмутилась она. – Это короткая отговорка, чтоб в твои семь слов вписаться! А если я начну объяснять саму суть моего внутреннего конфликта…

– Как раз к концу чаепития и закончим, – рассудительно перебила Курата, включая электрочайник.

Университетские лаборатории, что ни говори, оборудованы весьма неплохо. А самое интересное, что всё включено в стоимость обучения и можно неплохо сэкономить на обеденных перекусах.

– Да я б чего посолиднее проглотила, – задумчиво выдала Ю, доставая из сумки два контейнера с лапшой быстрого приготовления.

Там же. Через четверть часа.

– …давай я подытожу, – деликатно влезла Мао в бесперебойный монолог подруги. – Твоему младшему брату могут сделать что-то нехорошее только потому, что выборы. И потому, что твой отец борется с семьёй твоего парня за одно и то же место. Так?

– За один пакет мест. В остальном так, – сварливо уточнила Асада.

– Твой брат при этом вот прямо сегодня показал, что человеком только начал становиться. И ты боишься, что подключение тяжёлой артиллерии против него в виде родни твоего парня может его надломить окончательно, так?

– Да…

– А ещё ты чувствуешь себя последней сукой из-за того, что ты в курсе этого всего – но не можешь выбрать, семья или парень? Так?

– Почти, – нахмурилась Ю ещё больше. – Была б семья кровная – не вопрос. Но мы приёмные, если ты не забыла… Или – если б мы были постарше и речь шла о женитьбе. Тогда тоже был бы не вопрос, мужа я б поддержала против кого угодно. А так, не пришей к … тому самому рукав.

– Слушай, а у твоего брата большой …? – далее Курата употребила одно деликатное слово из английского языка, перекочевавшее более сотни лет тому и в японский.

– А при чём тут это? – мгновенно опешила Асада.

– Ну, говорят, что у европейцев больше, чем у наших. Намного. – С абсолютно нечитаемыми эмоциями пояснила свой интерес подруга. – Скажем, мне любопытно.

– Вчера залезла к нему в ванну, – фыркнула Ю, вспоминая кое-что. – Специально его подраконить. У него, понятно, тут же напрягся. В общем, примерно вот такой, – она показала пальцами на ребре стола расстояние. – С другой стороны, и у наших бывает аналогично… Только какое это имеет отношение к вопросу?

– А можешь познакомить меня с твоим младшим братом? – Мао зачем-то накрыла руку Ю своей ладонью. – Мне кажется, надо просто короткое время до выборов как-то пережить. Так и быть, постараюсь подключиться к вашему бурлению супа в котле.

– Да познакомить вообще не вопрос, – чуть озадаченно пожала плечами Асада. – Тем более, он мне давно все уши просверлил, чтоб или с тобой его свела, или с… – Далее Ю перечислила ещё два имени.

– Какой он у тебя неразборчивый! – искренне расхохоталась Курата.

– В этом возрасте они все такие, – вроде как заступилась за брата Асада. – Лишь бы воткнуть куда… Это у них природное. Слушай, а та что реально собралась с ним …? Зачем тебе размеры его хрена?!

– Чтоб знать его потенциал. Только в такой перспективе, – искренне улыбнулась Мао, снова успокаивающе накрывая руку подруги.

Затем она в две минуты изложила намётки плана.

– …таким образом, и отвлечём всех ото всех. И тебе рвать ни с кем не надо. И, чем чёрт не шутит, – Курата с сомнением скользнула взглядом по играющему по кругу ролику с сегодняшней дракой Асада-младшего в Тамагава. – Вдруг и братцу твоему чем пособлю на ниве психоанализа? Может, не только у тебя вагоны внутренних конфликтов. Может, мне тоже самоутверждаться в своих глазах надо.

Было и то, чего Мао Курата лучшей подруге сейчас не сказала.

Ожидающиеся выборы муниципалитета испокон веков имели двух фаворитов, это чистая правда.

Воротилы финансовых групп вовсю сражались за парламентские места с якудзой, и это дерби действительно длилось десятки лет, с завидно повторяющимся результатом.

Только вот в этом году был и третий фаворит. Просто он пока о себе не заявил.

Мао Курата была дочерью побочной ветви промышленников Ходзё, что само по себе не было секретом.

Те уже поглотили два соседних муниципалитета в том плане, что большинство в тех муниципальных парламентах Ходзё держали в своих руках уже лет десять.

По планам развития «Группы Ходзё», к двум административным единицам надлежало добавить третью. Тогда были варианты развиваться дальше на уроне всей префектуры.