Глава 11


– Дорогие леди, – на всякий случай, привстаю со стула и кланяюсь четыре раза по очереди, каждой из них.

Японский этикет – штука замороченная. Помню ещё с Олимпиады там, что тут неправильным поклоном, говорили, даже оскорбить можно (хотя и не в такой ситуации).

Девчонки тем временем синхронно выпаливают свои имена. Как специально.

И ведь не переспросишь, по причине всё того же этикета. А объяснять, что я – на самом деле русский, не вариант.

Хотя стоп; я же и здесь тоже русский…

– Имею просьбу, прямо сейчас, – поднимаю вверх ладони, намекая на необходимость тишины. – Я, как вы заметили, местами гайдзин. Уши у меня не самые лучшие, оттого прошу вашей помощи. – Сложить ладони лодочкой и поглазеть поверх них на неформальную лидера. – Повторите ваши имена, пожалуйста? По очереди? Чтоб я запомнил?

– Иока, Икару!

– Конно, Канако!

– Камихата, Сора!

– Кимишима, Цубаса!

– Асада, Масахиро, – завершаю процедуру под их взрыв смеха.

Красные волосы, не забыть бы, это Цубаса.

– Зовём друг друга по имени, без пафоса? – уточняю формат общения на всякий случай.

Чтоб не разрушить хрупкий лёд формирующегося расположения.

Если бы не концентратор, я б сейчас ломал голову и искал в происходящем скрытые подтексты. Особенно с позиций профильного высшего образования там.

А в местной технике, в смарте, есть приложение. Оно скачивается прямо на этот телефон и работает в спайке с нейро-концентратором. Если опустить детали, в табличке, в двух столбцах, выводятся на глазной нерв по команде измеряемые показатели:

Достоверность информации собеседника\-цы ……… 95%

Достоверность транслируемых эмоций собеседника\-цы ……… 95%

Малец Юдзи пояснил. С моим комплектом, если прокачать именно этот момент у себя, можно научиться большинство людей вообще видеть почти насквозь.

Именно потому в этом обществе не рекомендуется лишний раз врать: ну мало ли, какая строка из многотысячного меню у твоего собеседника давно набита на уровне рефлексов?

С комплектом самого Юдзи цифры и точность будут пониже, но мне ведь и не следователем трудиться. Сам прибор, даже в его неновой версии, достаточно точен и имеет три базовых цвета интерфейса для этого приложения. Сейчас девочки горят зелёным; значит, комплект уверен на все сто, что скрытых подтекстов в беседе нет.

– Не могу не спросить. Чем обязан такому вниманию со стороны самых красивых учащихся Академии? – как говорится, напор и манёвр; напор и манёвр.

– Твоя еда, – вроде бы удивляется красноволосая Цубаса.

Та, которая Сора, сдёргивает большую бумажную салфетку с угла стола и я обнаруживаю свой поднос нетронутым.

– Упс. Спасибо большое! Не ожидал, – заявляю вполне откровенно, подвигая еду к себе. – С кем-нибудь поделиться?

– Конечно, – уверенно отвечает за всех всё та же Цубаса и забирает на их край стола тарелку с непорезанным тунцом. – Нам не по карману, а ты богатый, – без затей поясняет она, в два движения пластая брусок филе на четыре равные части.

– Ничего себе, – только и присвистываю.

Тут, конечно, сами разделочные ножи вполне на уровне. По ним даже в школьной столовой не скажешь, что обеденный аксессуар.

Но и сама девочка… В других местах, у меня б уже возникли разные интересные вопросы, в основном по поводу культуры движений.

Впрочем, тут – Япония. И любое холодное оружие является не просто разрешённым (в отличие от…), а ещё и входит в программы обучения сразу по нескольким программным предметам. Например, кое-какие дисциплины классического японского фехтования – вообще часть местной физкультуры.

М-да. Школьника оттуда с саблей или шашкой в спортзале я почему-то не представляю. Даже с учётом защитного снаряжения.

А с другой стороны, мы в шестнадцать лет, в суворовском, на полном серьёзе осваивали противотанковые гранатомёты. Тоже учась в аналоге школы. Дымный порох; раз в бою если отработаешь – и всё, можешь сливать воду. Как говорится, видно будет издалека…[4]

– Ничего, что мы у тебя рыбу забрали?! – вежливо уточняет Икару, которая Иока.

– Ничего. Взял, как по наитию, – говорю, ничуть не кривя душой. – Кроме рыбы, себе лично я взял мяса. Его я люблю больше. А рыбу схватил только потому, что последняя порция на раздаче стояла. Рефлекс.

Говорю чистую правду, что характерно. Слава богу, вопросов о природе рефлекса у новых знакомых не возникает.

– Тренируешься? – пристально сощуривается на секунду Цубаса, указывая взглядом на то, как я орудую палочками в левой руке.

– Угу. – Интересно, хватит ли ей высоты лба размотать ситуацию дальше?

Оказывается, хватит.

– Решил левую сторону тренировать так же, как и правую? – мгновенно соображает она.

– Вообще-то, да. Была одна боксёрская команда; давно. В ней абсолютно всех учили работать в обеих стойках. И право-, и левосторонняя, – говорю, что характерно, чистую правду. – Вот решил пока с палочек начать. Если лезть драться в правосторонней без подготовки, когда ты не левша, то и убить могут… В переносном смысле!

Хм. Это мои возрастные гормоны с поправкой на пубертат? Или они и правда смеются так приятно?

За кадром оставляю тот момент, что палочками я и правой рукой есть сейчас буду коряво. Потому решил их сразу осваивать под левую: то, что я умею делать левой, правой получится автоматически, проверено. А вот на вопросы «почему так неловко?» всегда можно сказать, что тренируюсь.

– Ты умная. – Серьёзно добавляю Цубасе. – И рыбу хорошо режешь.

– Я из Информационной Академии сюда перевелась, – пожимает плечами она. – Решила вовремя сменить карьеру и не идти по армейской стезе.

К-хм. Понятно. Это действительно многое объясняет, если не всё.

– А ты точно наешься, чемпион? – спрашивает Канако после того, как уничтожает свою часть тунца. – Мы, если честно, тебя на жлобство проверяли, – явно неожиданно добавляет она. – Зажмёшь или нет.

– Кстати, я затупил. А ВЫ ЕСТЬ НЕ ХОТИТЕ?! – обвожу всех взглядом. – Извиняюсь, что сразу не сообразил. Сижу, жру, а вы смотрите.

– Мы уже дважды поели, пока тебя ждали, – смеётся за всех Цубаса. – Спасибо.

– Просто это для тунца в животе место всегда найдётся, – добавляет Икару.

И что они в нём находят? Ну рыба и рыба. Вот мясная отбивная на моей тарелке намного лучше, как по мне.

– Ну, моё дело спросить. Вдруг вы голодные…

– И что, угостил бы всех четверых? – словно пробует меня на прочность сидящая дальше всех Сора.

Цены на еду кстати, в местной школьной столовой демократичными не назовёшь. Если совсем честно, от ресторанных или тех, что я вчера видел в магазине, они совсем не отличаются.

М-да. А там было чуть иначе… Даже в обычной школе. Тем более что лично я с двенадцати лет был на полном государственном обеспечении.

Надо завязывать всё время сравнивать…

– Да. Конечно. Уж денег точно жалеть бы не стал, – позволяю лёгкий намёк на улыбку уголком рта. – Во всяком случае, когда речь идёт о четырёх дамах идеальной внешности и вашего ума. А ещё вы целуетесь хорошо, – добавляю некстати.

– Легко не жалеть денег, когда они растут на деревьях и дома не заканчиваются, чемпион, – отчего-то тяжело вздыхает Сора. – Ой, извиняюсь. Что-то я расслабилась…

– Я не чемпион. И кстати, всё хотел сказать. Мне очень приятно находиться с вами; спасибо, что присмотрели за моим подносом. Но я не чемпион и до последнего времени на своём отделении особо ни с кем не общался. Предупреждаю сразу, чтоб потом без разочарований.

– Ну, раз побил действующего чемпиона, значит, пока именно он, – как-то рассудительно выдаёт Цубаса. – И кстати, девочки заценили именно твою метаморфозу. Рассказали мне. Позвать тебя – была моя инициатива. А поскольку лично я в школе третий день, то и мне терять особо нечего в плане репутации. Я ответила на твой вопрос?

– Да я вроде и не спрашивал ни о чём, – мда, что-то беседа свернула куда-то не туда. – Так. Девочки, вы точно знаете, – посмотреть на троих, которые тут учатся давно. – Что из вкусного мы сейчас можем здесь получить, чего в нормальных условиях есть бы не стали? В честь знакомства, типа праздничного?


* * *

– Мощно. – Уважительно кивает Цубаса через полчаса, когда мы заканчиваем доедать шоколадный торт со сливками.

Оказывается, тут и такое водится. Просто держат не на витрине, а в специальном холодильнике. Ну и стоит он вполне в соответствии с местными традициями, да.

Оплачивал, кстати, банковским приложением – больно уж сумма солидная. Видимо, уведомление тут же поступило отцу, потому что в следующую минуту от него зажглось сообщение:

Приятного аппетита. Не жадничай. Наберу минут через сорок. Постарайся, чтоб эта девочка была рядом.

Почесав за ухом, не додумался ни до чего лучшего, как ответить:

Ты мысли читаешь?! Или как-то наблюдаешь за мной?

Вместо ответа, родитель прислал только схематическое изображение смеющегося лица.

– Сколько тут учился, никто из девчонок даже в мою сторону не смотрел. – Зачем-то говорю вслух, когда торт уже почти съеден. – А сейчас сижу между вами – и глаза разбегаются.

– А ты, пока раньше учился, так не двигался, как сегодня, – логично замечает Икару. – Если б ты Нагано так раньше молотил, поверь… – она не заканчивает фразы, но суть ясна и так.

– Двигаешься аккуратно. Мы же математики, ты держал с ним одно и то же расстояние, – добавляет Канако. – Как привязанный.

– Жаль, я не училась тут раньше, – подключается Цубаса, глядя на меня как будто с подтекстом. – Уж я б спросила, откуда это в тебе такие таланты. За один день.

В этот момент мне звонит отец, а за две секунды до этого от него же приходит сообщение:

Держи трубу так, чтоб я её видел!

– Извиняюсь, отец, – говорю уже после того, как нажимаю иконку ответа и показываю родителю весь стол.

Его лицо расплывается в неподдельном удивлении, а взгляд скользит по всем четырём моим спутницам:

– Здравствуйте! Извините за беспокойство, я ненадолго. Маса, ты как?..


* * *

Мивако обнаружилась на крыльце, на улице.

Она стояла, обняв себя руками, и беззвучно плакала.

Не говоря ни слова, Асада подхватил её на руки и понёс к директорскому лифту, в закрытом конце коридора. Спасибо статусу, главный финансист мог позволить себе и не такое.

Охрана тактично отвернулась, не замечая ничего.

В офисе Ватару осторожно опустил девушку на диван и метнулся заваривать чай.

– Господин Асада, прошу меня извинить за неподобающую резкость, – чуть отстранённо сказала Мивако. – Я была неправа и это больше не повторится.


* * *

На выяснение отношений ушла ещё половина часа.

В конце концов у Асады-старшего всё же получилось выдохнуть с облегчением, укрывая Мивако пледом и поправляя под её головой подушку.

Улыбаясь во сне, она сопела, как ребёнок.

Хлопнув себя по лбу, финансист выскочил в приёмную и набрал сына. Надо было хотя б вскользь посмотреть, кто там за ним присматривает.

Пока, кхм, «общались» с Мивако, от банка пришло уведомление о покупке большого шоколадного торта сыном в школьной столовой Тамагава. С чего это он вдруг решил сменить диету, вариантов было не особенно много.

К удивлению главы семьи, во время его звонка, вокруг сына сидели и веселились сразу четыре девчонки.

Вакару удивлённо раскрыл глаза, здороваясь со всеми: интересно, какая из них?!


Загрузка...