Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава

Глава 13

Поговорив с родителями этой девочки, Цубасу, и согласовав всё в мельчайших деталях, Ватару расслаблено выдохнул и, разувшись прямо в кабинете, босиком пошёл к электрочайнику, заваривать чай.

Оставь он обувь на ногах, громкие шаги могли бы разбудить Мивако.

Асада-старший специально нарушил сразу несколько правил этикета, когда звонил сыну.

Маса, может быть, его не понял и даже где-то в душе обиделся, но логика в именно таких действиях была.

Начни Ватару говорить с сыном вежливо и уважительно, это выглядело бы стандартно; и в любом случае ничего бы не изменило. Вообще.

А так, и сам сын, и его новые подруги, и (что гораздо более важно) сидевшие в столовой случайные свидетели беседы видели: якудза своим приёмным ребёнком дорожит не сильно.

Ну да, в деньгах приёмный отец не отказывает. Так и семья – не рабочие-докеры. Каждую тысячу иен не считают.

Ещё отец вроде как нашёл ребёнку охрану – но тоже, лишь на время и лишь ту, что сама и случайно подвернулась под руку. Пойди раскопай, что Цубаса Кимишима – никак не посторонний человек для структуры Асада, а вовсе даже свой.

Просто звёзды удачно сложились и её уход из Министерства обороны по времени наложился на ожидающиеся в Муниципалитете выборы.

Уважения же, либо просто неравнодушия, отец-Асада к отпрыску даже на людях не демонстрировал. А сам сын вообще приёмный.

Если мыслить безэмоционально, Масахиро Асада со всех сторон – крайне сомнительная мишень для оказания давления на его родню.

Именно такое мнение должно было сложиться и у случайных свидетелей, и у неслучайных получателей информации, которая обязательно рано или поздно начнёт своё путешествие по городу.

Налив чаю, Ватару посомневался, но всё же согласился сам с собой: всё было сделано правильно. Если даже сам ребёнок поверит, что к нему относятся пренебрежительно – значит, и у всех прочих сомнений в этом точно не будет.

А с Масой объясниться можно и потом, дома. Без лишних глаз и ушей.

Теоретически, оставался ещё упомянутый оябуном и начальником гуманитарной части вариант перевода в другое заведение, но это – не путь Асада. Тем более, насколько отец видел по вспыхнувшим ненавистью глазам парня в учительской, тот и сам на такое не пойдёт.

– Цубаса. Твою мать. Чтоб ты долго жила. Что это было? – сказать, что я сейчас раздосадован, это ничего не сказать.

Неужели опять те же проблемы?..

Стараюсь, однако, чтоб никакой истерики в голосе не звучало.

– Мельтешение в глазах, тремор в руках, м-м-м, что ещё может быть… чувство лёгкой тревоги – это всё у тебя пройдёт в течение пары минут. – Тут же выдаёт красноволосая, склонившись надо мной на коленях. – Асада, извини! Ты же мужик!

– Был… – ворчу, чтоб не орать на неё. – До твоих демонстраций. И что с того?

Хотя нет, кажется, в глазах проясняется и правда почти мгновенно.

– Ну я привыкла у себя в Академии, что у всех пацанов резист стоит, на аппаратном уровне. Он почти семь десятых моего урона режет. Вот и хряпнула тебя так, чтоб проняло, – почти натурально кается малолетняя стерва с несостоявшимся армейским будущим. Или прошлым?

Мозги не особо быстро соображают.

– Не могу не спросить. А зачем тебе нужно было, чтоб меня проняло?

– Ты мужик. – Повторяется Кимишима. – Меня твой отец нанимает приглядеть за твоей спиной. Ты только сегодня-вчера поймал звезду и начал раз в день хуя… мудохать непобедимого до сих пор чемпиона твоего отделения. Как ты будешь относиться к девчонке, которая формально перед твоим отцом страхует твою спину?

– С позиции звёздной болезни, – бормочу, начиная подниматься.

Восемь не таких уж и слабых девичьих рук мгновенно завершают моё приведение в вертикальное положение.

– Ты думаешь, что я б игнорил твои рекомендации, команды и вводные? – уточняю по инерции, хотя мысль новой знакомой и так, кажется, уловил.

А ведь рациональное зерно в этом есть.

– НЕ думаю. Знаю. – Компетентно и серьёзно кивает красноволосая. – Самая обычная проблема у нашего женского отделения на всех таких подработках. Мужики обычно растопыриваются, а мы отдуваемся. Ты думаешь, ты один и первый такой неповторимый?

– Думал, что да.

– Это только у меня, – кажется, она чуть смущена. – А в рамках самой системы оказания таких услуг, поверь, нет.

– Классно. А теперь вторую половину говори.

– Э-э-э, не поняла? – а здесь не врёт. И не недоговаривает.

– Прибор говорит, что ты сказала только половину всего, что надо, – просвещаю Цубасу о работающем у меня сейчас приложении. – Ну, плюс-минус.

– У тебя ментал подключается?! – она даже останавливается на месте, так, что в неё врезается идущая следом за ней Сора.

– Хрентал… Приложение, «Сто процентов», оно у меня сейчас работает. И я вижу, что ты мне недоговорила.

– «Сотка» находится в разделе ментала. – Заторможено бормочет красноволосая, стеклянными глазами глядя словно сквозь всех нас. – А почему твой отец мне об этом сразу не сказал?

– О чём?! – вроде, я не сильно фонтанирую эмоциями в принципе, но именно сейчас так и подмывает сделать что-то резкое… – Происходящее, кажется, доведёт меня до инфаркта. Если ты так и будешь изображать персонаж из мультфильма.

Откровенно говоря, Цубаса хотела скорее подурачиться. Парень ей где-то импонировал, но это ровным счётом ничего не меняло: нужные акценты в отношениях надо расставлять сразу.

Все мужики, особенно что-то понимающие в мордобое, первым делом оспаривают рано или поздно приоритетность инструкций и команд такой сопровождающей, как она.

А если прочистить мозги на старте, таким образом… Это был самый простой и быстрый способ налаживания деловой атмосферы в отношениях, если верить рекомендациям старых преподов с предыдущего места учёбы.

Как известно, во всём происходящем есть божественная рука. Так оказалось и на этот раз.

Оказывается, у белобрысого, несмотря на всю его предыдущую чудаковатость, без каких-либо проблем через раз срабатывали приложения из так называемого ментального раздела, куда большинство пользователей вообще старались не лезть. Видимо, какая-то наследственная предрасположенность.

Не шарахни Цубаса его имитацией инфразвука, могла бы и не узнать. А самое интересное, что заранее этого ей никто не сказал.

Выяснив, что здоровенный шестнадцатилетний лоб, у которого уже дети в яйцах пищат, понимает в нейро-концентраторах хуже, чем её младшая сестричка, Кимишима, оглядевшись по сторонам, запихнула всех четырёх спутников в ближайшую аудиторию и устроила пятиминутку террора.

В принципе, она уже была недалека от того, чтоб даже покалечить пару девчонок, если те вдруг заартачатся. При помощи закладок Министерства, она может гарантировать их почти месячную недееспособность. Плевать, отец Масы оплатит…

Зато информация о не самом распространённом таланте белобрысого до начала выборов на сторону не уйдёт.

Слава богу, ей повезло второй раз за пять минут.

Во-первых, новые подруги на новом месте учёбы тоже оказались адекватными и мгновенно прониклись, чем чревата утечка информации на эту тему.

Во-вторых, получилось мгновенно наладить с Масой полноценный рабочий контакт: она, с согласия самих девочек, опрашивала их по одной, чётко, по опроснику. А белобрысый озвучивал процент достоверности, стоя сбоку. Получилось здорово.

– …таким образом, я не буду вас пугать. Все взрослые. – Красноволосой, похоже, явно не даёт покоя потенциальная стезя замполита. Которых тут нет. – Но наше белобрысое чудо имеет намного больше шансов добраться до последнего воскресенья месяца без лишних повреждений и с целыми костями, если о его ментале никто знать не будет. – Завершает инструктаж гиперактивная Цубаса.

Оказывается, протоколы какого-то там взаимодействия с нейро-концентраторами имеют свои специализации. Ну, типа как у кого-то от природы лучше потенциал в плавании, а у кого-то – в марафоне.

Вот у меня, похоже, эта специализация достаточно редкая. Нет, об уникальности и неповторимости речь не идёт, ну просто как была бы четвёртая группа крови.

К сожалению, именно в наших сложившихся условиях, если конкуренты (на которых красноволосой намекнул батя) проведают об этой способности конкретно у меня, то личные риски вырастают по экспоненте. Когда Цубаса это говорила, она сама верила в собственные слова более чем на девяносто восемь процентов.

Не удержавшись, я улучил момент и, отойдя в угол, набрал Юдзи:

– Мелкий, а почему ты не сориентировал меня, что у меня такой редкий вариант приложения активируется? Это ж нетипично?

– Ты дурак, Маса? – серьёзно и совсем не по-детски ответил сосед. – Ты хочешь, чтоб я читал лекции якудзе? В её квартале, в её доме, ещё и с учётом того, что ты старше?

– Прости. Согласен. – Мгновенно корректирую свою позицию. – Кстати, неудобно говорить, но, возможно, на какое-то время я у тебя технику обратно попрошу.

– Без проблем. Мне из компании твоего отца только что звонили, – солидно покивал в ответ Доан-младший. – Я уже выбрал аналог попроще, но новый, за ваш счёт. Сегодня доставят. Вечером как раз сам тебе собирался отдать твой комплект.

– Блин, это отец подсуетился. Ещё раз извини.

Вернувшись в тот ряд парт, где сидели девочки, я натолкнулся на четыре до невозможности серьёзных пары глаз.

– Пошли переводиться к нам, – схватила меня за руку Икару под молчаливое одобрение остальных. – Раз такое дело, не будем откладывать.

Начальник гуманитарной учебной части Академии Тамагава был не первый раз за сегодня выбит из колеи, когда дверь в его кабинет открылась вообще без стука.

– В чём дело?! – он гневно оторвался от монитора, но тут же расслабился. – А-а-а, это ты. Заходи.

Председатель Ученического Совета Академии по совместительству была родственницей кое-кого из совета Попечителей (племянницей, если точно). Знал он девочку давно, близко; и она ничего таким образом не нарушала.

– Я по делу, – приветливо заявила Фумико. – Господин Дэкита, перевод учащегося между отделениями. Я могу попросить вас подписать согласование без проволочек?

– Что за пожар? – ради приличия поудивлялся педагог, протягивая руку к документу. – Кто и куда?

В следующий момент он икнул от неожиданности:

– Чего? АСАДА?!! На математический?!!

– Очень надо, – девочка склонила голову к плечу и сложила ладони перед собой. – Я в курсе сегодняшних событий. ОН мне сам рассказал. Ваше отделение же только выиграет, вы согласны?

– Ну, если так ставить вопрос… – Дэкита размашисто подмахнул бумагу. – Только ради тебя.

На самом деле, его подпись была последней. Пробив каким-то образом зачисление к математикам самостоятельно, получив электронную подпись собственных родителей (код стоял в нужной графе), пацан действительно нуждался лишь в завершающей формальности.

– Не буду спрашивать, с чего он решил, что его оттуда не выгонят через неделю, – равнодушно проворчал начальник гуманитарной части. – Он и у нас-то по точным наукам не блистал. А там уровень выше.

– Это же его проблемы, верно? – вполне логично пожала плечами Фумико, после чего поблагодарила коротким поклоном. – И потом, за ним там будет, кому присмотреть.

– Кто-то из отличниц? – догадался преподаватель.

Вообще-то, для него это было наилучшим выходом и снятием с себя любой ответственности в перспективе. И как они только улимонили заведующего точными науками взвалить на себя этот геморрой?

– Две отличницы сразу. – Подтвердила учащаяся. – До свидания.

– Вообще-то, конечно, было бы странно. Если бы, после такого героизма, у дурачка не появилось бы новых воздыхательниц в очках, да с умных факультетов, – без каких-либо сложностей объяснил сам себе подоплёку Дэкита и тут же выбросил и пацана, и его вопрос из головы.

С этого момента, гуманитарная часть за Масахиро Асаду не отвечала.

А что такое наобещали его коллеге-математику в качестве компенсации за перевод, ему было банально неинтересно. Хочет тот возиться с идиотом – ну пусть возится. Уж кто-кто, а он в адрес отпрыска якудзы иллюзий касательно гениальности того не питал.

– Слушай, а как ты с самого начала узнала мой номер? – хоть и с запозданием, но припоминаю, что меня смутило совсем недавно.

Цубаса без слов извлекает свой смарт и открывает на нём большую таблицу с фотографиями учащихся нашего года обучения.

Затем нажимает на моё лицо – и в окошке загорается и мой адрес, и телефон, и даже перечень родственников.

– У тебя не анонимизирован аккаунт на школьном сайте. – Буднично поясняет она. – Обычно так делают те, кто ждёт, что скучающие и пьяные однокурсницы примутся среди ночи шариться по списку и искать, к кому бы доколупаться. Среди ночи.

– Задроты так обычно делают, – со вздохом сокращает политесы Икару, формулируя всё то же, но более лаконично.

– Кстати, я тебя хотела попросить на время выйти из статуса активного поиска, – чуть мнётся красноволосая. – Во-первых, сам понимаешь, почему.

– Во-вторых, с тобой вроде как мы. Мы взяли тебя на поруки. Получается, что ты нас не ценишь и по-прежнему окрыт к поиску новых контактов, – безжалостно завершает Сора.

Извлекая мой смарт из моего же кармана и решительно протягивая его мне.

Перевод из отделения в отделение с их помощью занял ровно полчаса. Из них, двадцать минут мы ждали, пока закончатся занятия у подруги нашей Икару, по совместительству – Главы Ученического Совета.

Икару что-то пошептала ей на ухо и всунула мой обходной лист (называется как-то иначе, но суть эта). Всё прочее Глава сделала сама и со скоростью звука (я только подтверждение отца вытащил через его секретаршу – батя был чем-то занят, его смарт подняла она).

А сама Икару именно сейчас, в этот момент, шарясь в дебрях собственного гаджета, отчего-то резко краснеет, потом сразу бледнеет, беспомощно смотрит по очереди на всех нас. А затем выдаёт:

– Гуманитарное…!