Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава

Глава 17

– Господин Начальник образовательного процесса, разрешите обратиться! – Густо покрасневшая учащаяся математического отделения Кимишима решительно вскочила со своего места и вытянулась во весь рост.

– Чего тебе? – непонимающе довернул голову Кавасима. – Ты вообще у нас тут кто?..

Самый главный педагог Тамагава, разумеется, отлично помнил недавно переведённую новенькую и в лицо, и по имени. Просто он пока не улавливал, как она связана с происшедшим: в общих чертах инцидент был понятен, и математическое отделение с ним рядом не стояло (особенно девочки оттуда).

– Курсант Кимишима! – вытянулась красноволосая ещё сильнее. – Разрешите доложить обстоятельства происшествия подробно!

– Здесь нет курсантов, прекрати орать, – поморщился в сторону Кавасима. – Почему докладывать первой хочешь ты?

– Случившееся – плод моего, и исключительно моего замысла! Учащийся Асада оказался в роли инструмента! О моих намерениях он не был осведомлён, не догадывался и был сознательно введён мной в заблуждение!

Начальник образовательного процесса Академии Тамагава весело хихикнул про себя: то, что слабый пол так или иначе замешан, ясно было даже с закрытыми глазами (и заранее).

Вслух же он твёрдо осведомился:

– Асада настолько не ориентируется в обстановке, что не несёт ответственности за свои действия? Я правильно вас понимаю? И вы хотите сказать, что его неспровоцированная агрессия – на самом деле плод ваших действий и замысла?

– Да. Учащийся Асада наивен, как семидневный суслик, – хмуро кивнула несостоявшаяся военная. – А с учащимися женского пола он ещё и отключает критичность восприятия. Не блистая при этом аналитикой… Из-за этого он легко может стать объектом манипуляций. Я проверяла кое-какие свои выкладки как раз на эту тему, используя его в качестве манекена; и всё зашло слишком далеко чересчур быстро. Я думала, что он тоже шутит…

Там же. Через десять минут.

– …таким образом, я просто не придумала сразу, что теперь делать. А когда он стащил с себя концентратор и попёр, как на войну, было уже поздно дёргаться. И буквально через три секунды уже и первый пострадавший появился. За три секунды я просто не сумела среагировать на его непосредственность. Думая, что он вот-вот остановится, поскольку тоже играет.

– Арисака первым пострадал! – услужливо подсказал своему начальнику главный спортивный наставник заведения. – Он в коридоре стоял, – чуть смутился преподаватель далее. – Возле входной двери в лабораторию.

– А-га-а-а-а-а! Значит, всё-таки, дыма без огня не было! – тут же среагировал Кавасима. – А зачем, говорите, ваш учащийся находился в лабораторном корпусе? А то я не расслышал… Когда никаких заявок от вашего отделения на это время на бронь помещений не поступало?

– Это не запрещено правилами, – насупился физкультурник. – Может, ребята зашли у девочек что-то спросить на две минуты…

– Ай-яй-яй-яй-яй, – притворно повздыхал Начальник образовательного процесса всей Академии. – И как назло, именно в этом время всё видеонаблюдение на час на двух этажах отключилось! Как будто специально!

Начальник математической учебной части тут же громко покашлял.

Программные способы вмешательства в управляющие конфигурации хоть и не были секретом, но и при учащихся их упоминать всё равно не стоило. Даже если сами учащиеся знали эти примочки лучше педагогов.

– Присутствие парней моего отделения в лабораторном комплексе само по себе компрометирующим обстоятельством не является. – Стоял на своём начальник спортивной учебной части. – Ровно до тех пор, пока нет заявлений противной стороны на тему того, что мои чем-то кому-то там мешали.

А вот это было уже обострением.

Начальник математической учебной части нахмурился и вздохнул. Топить коллег – не самая лучшая тактика на таких вот разборках. Хотя, похоже, кому-то своя шкурка чуть дороже, чем какие-то мало-мальские правила приличия.

Главный физкультурник чуть напрягся в этот момент: он сделал ставку на очень рискованный ход, но его интуиция просто вопила: промашки сейчас быть не должно.

Начальник гуманитарной учебной части сверкал, как начищенная платиновая пряжка на туфлях от Кензо и переводил победоносный взгляд счастливого человека с коллег на начальника – далее на учащихся – и потом на Асаду с Кимишимой.

– Хорошо, – принял висевшее в воздухе предложение Кавасима. – Давайте начнём со стороны мотивов… Асада, ты первый. Какого рожна ты всё это затеял? И попутно, какие, говоришь, у тебя специальные приложения в загашнике?

Честно говоря, Начальнику образовательного процесса был интересен ответ на второй вопрос. Но задавать его без соответствующего обрамления было бы неправильным. По целому ряду моментов.

Белобрысый два раза непонимающе моргнул своими лупатыми глазами и набрал воздуха для ответа.

– Я с пониманием отнесусь ко всему. Включая даже драки между парнями, – резко и серьёзно заявил Кавасима в образовавшейся паузе, сбивая настрой Асады и сознательно ломая тому ритм ответа.

Давая понять таким образом, что время предварительных ласк окончилось; и сам процесс разбирательства по-серьёзному начинается вот прямо сейчас.

– Но я не потерплю, чтоб на территории, за которую отвечаю я, некоторые интересные личности из весьма определённых организаций, – последние два слова были выделены интонацией и понятны всем без исключения в качестве намёка, – на территории оборачивали хоть дурь, хоть алкоголь с табаком. А хоть запрещённые приложения и расширения!

Асада сосредоточенно склонил голову к плечу, почти соединил брови вместе, вдумываясь в услышанное. Затем тут же, кивнув самому себе, полез за допотопным смартом.

Через пять секунд, деловито и хозяйственно запустив пару приложений, гайдзин ответил, указывая глазами на загоревшуюся зелёную голограмму:

– Я сейчас буду говорить правду, но не знаю, как ещё вам это доказать. Как показал мой сегодняшний личный опыт, фильтры на приложениях, оказывается, могут врать. Либо здорово искажать… Если у вас есть свои способы контроля достоверности, буду благодарен.

– Валяй, – покровительственно махнул рукой в воздухе самый главный педагог в помещении. – Говори дальше.

На самом деле, Кавасима где-то небезосновательно считал: ему не нужны дополнительные программные продукты, чтоб видеть, правду ли говорят его учащиеся. Опыт есть опыт.

Тем более что гением нейроманипуляций Асада не был. Чтоб сказать очень мягко.

Ладно, бывшая военная. Эта могла не просто знать теорию, а вполне себе иметь наработанные навыки обхода некоторых гражданских ширпотребовских ментальных приложений.

Ладно, за компанию с ней математички. Как-никак, круглые отличницы и просто гении в вычислительных и прикладных ментальных процессах.

Но Асада… в пацане откуда-то проснулась сила духа (чему Начальник образовательного процесса Академии Тамагава был где-то только рад – и как педагог, и как мужчина).

Но вот чтобы обходить нейроконцентратор, одной силы духа мало.

Нужны ещё мозги. А с этим пунктом у отпрыска якудза была явная напряжёнка. Аксиома – это утверждение, которое не нуждается в доказательствах.

Асада был туп именно на уровне аксиомы. Если у тебя ай-кью собаки, ты ещё можешь очень неплохо научиться бить морды, при известном везении. Но вот обходить программу-детектор…

– На уровне личного ощущения, мне кажется, вы задали два вопроса в одной обёртке. Ответ на первый вопрос: я искренне считал, что личной безопасности учащихся моего бывшего класса угрожает внешний фактор. Там, откуда я родом, очень серьёзно относятся к… к-хм… некоторым видам неприкосновенности, – при последних словах он даже покраснел от неловкости. – Я не ожидал, что случившееся может быть просто шуткой, так как приложение на смарте светилось зелёным, – он вздохнул и покосился на ту самую зелёную голограмму, горевшую сейчас уже над экраном.

– Он действительно поверил, что физкультурники там сейчас гуманитарных баб того… – хмуро отозвалась Кимишима со своего места, хотя её никто и не спрашивал.

– Это понятно, и где-то даже похвально. – Поощрительно кивнул Кавасима. – Скажу больше. Масахиро, я где-то даже рад, что учащиеся в наших стенах становятся на путь такого, м-м-м, полезного обществу мировоззрения! Даже слово не сразу подобрал… но я сейчас о запрещённых программных продуктах. – Начальник образовательного процесса сбросил все маски и теперь говорил, словно забивая гвозди в крышку стола. – Что за расширения у тебя установлены в обход концентратора и смарта? Как ты один побил нескольких спортсменов?

– В том месяце на зачёте даже подтянуться два раза не смог, – мгновенно сориентировавшись, вставил главный физкультурник.

Начальнику спортивного отделения надо было отмазывать своих любой ценой: проиграть всей командой, ботанику с гуманитарного… которого до сих пор чморили все, кому не лень… Это была эпическая подстава под негласный городской рейтинг спортивных отделений, но такие вещи в открытых вещах не публикуют.

Как и сведения о якудзе.

– Чтоб нокаутировать дебила, подтягиваться для этого не обязательно, – резко фыркнул, обернувшись, Асада. – Вы об импульсе что-то знаете? Можно просто ударить с фиксацией, а не как ваши дятлы… Господин Кавасима, я не понимаю, о каких расширениях и их обходах вы говорите. – В качестве доказательства, белобрысый кивнул на горящий зелёным огонёк приложения.

– В этом случае, ты не возражаешь против дополнительной проверки? – буднично уточнил главный педагог заведения. – Расширенным комплексом.

– Да без проблем, – опять удивился Асада. – Хоть сейчас. Что надо делать?

Там же. Через десять минут.

Как ни странно, но начальник гуманитарной учебной части выглядел теперь более озадаченным, чем все его коллеги.

Будучи долго и лично знакомым с Асадой, он не ожидал, что даже профессиональный расширенный диагност в руках Начальника образовательно процесса ничего не обнаружит.

Это было парадоксально, но никаких закладок на белобрысом не было. Ни в ментале, ни в нейрофизиологии, ни на уровне мышечных имплантатов.

Говоря языком отсутствующего здесь и сейчас начальника по естественным наукам, Асада был натурален, как тунец в Заливе. Причём ещё неизвестно, кто из них окажется натуральнее.

– Интеллект только чуть повыше показывает, – прокомментировал Дэкита показания прибора в руках своего начальника. – В сравнении с прошлым измерением.

Показатели таких «ярких» личностей в своей вотчине, как Асада, он помнил напамять.

– Это как раз абсолютно неважно… – всё больше хмурился главный педагог заведения, не видя объяснений. – Может, ещё раз попробовать?

– Вы не скажете, что ищете? – как ни в чём ни бывало, изобразил дружелюбие гайдзин. – Вдруг помогу.

– Благодаря чему ты отмудохал моих? – отбросив политесы, влез начальник спортивного отделения.

Негласная репутация, которую надо было спасать, тонула на глазах.

И ведь не докажешь, что якудза, скорее всего, просто ушли вперёд на пару шагов в своих технических достижениях. И их нейро-продукты теперь не ловятся в теле стандартной техникой. Даже очень хорошей, такой, как была сейчас в руках Кавасимы.

– Шутите?! – весьма похоже изобразил изумление якудза. – Да просто подошёл – и дал!

Кровь под его глазом уже запеклась и засохла, оттого вид белобрысый сейчас имел весьма своеобразный.

– Я не понял, вам что, прямо тут показать?! – кажется, пацан и правда старался что-то доказать.

Ну-ну.

– Я закончил, – обратился к коллегам Начальник образовательного процесса Академии. – Тут всё чисто.

– Голый кулак, – уверенно подтвердил Асада, сжимая этот самый кулак и поправляя на себе задранную вверх преподавателями рубашку. – Разрешите? – получив кивок от заинтересовашегося главного педагога, новоявленный адепт математического отделения подошёл к стоящей в углу стойке и снял с неё сувенирную коническую шляпу уборщика риса.

Сдув с ней пыль, Асада с энтузиазмом водрузил головной убор себе на голову и подошёл к начальнику спортивного отделения:

– Снимите у меня шляпу с головы.

Тот хмуро пожал плечами – и, не желая спорить, быстро цапнул рукой перед собой.

Пустой воздух.

Всхрапнув от неожиданности, единственный присутствующий в помещении педагог из второго учебного корпуса подобрался и повторил движение – но уже с предварительным финтом. Вначале он дернул руку вбок, затем вперёд.

Это ровным счётом ничего не изменило.

Голова Асады, словно двигаясь на резиночке подобно йо-йо, облизывала раз за разом руку преподавателя, не давая тому схватить шляпу.

После десяти секунд и примерно пятнадцати безуспешных попыток, увлекательный процесс был остановлен окриком самого Кавасимы:

– СТОП! Идея понятна, – явно увлекаясь, продолжил тот, отодвигая подчинённого и подступая к белобрысому учащемуся с нездоровым блеском в глазах. – Отойди, дай я… А если ТАК?! Ой.

Перед его глазами остановилась раскрытая ладонь гайдзина:

– Если вы с двух рук, я вам между ними и отвечу. Без обид.

– Идея ясна, – уже гораздо более уважительно заявил Начальник образовательного процесса Академии и быстро вернулся на своё место. – Всем сесть на свои места!

Его настроение стремительно улучшалось.

Из потенциально опасной и даже уголовно наказуемой (обнаружь тестер-диагност у Асады что-то из запрещённого списка расширений), ситуация становилась вполне управляемой и местами вообще анекдотической.

Ну да, пацаны подрались. Затеял всё, предсказуемо, лопух-Асада – но причины были смешными и ни разу не криминальными.

Вполне себе обычные ежегодные школьные причины, покровительственно и мудро вздохнул про себя Кавасима. Из года в год одни и те же, сколько поколений.

Секрет его результата был исключительно в каком-то функциональном виде подготовки, против которого спасовал даже главный физкультурник, хе-хе.

– А долго ты можешь вот так шляпу в чужие руки с головы не давать? – вынырнул из мыслей Начальник образовательного процесса.

– Пока спать не захотим. – Лаконично ответил Асада. – Пока я не пожелаю, вы никто не снимете. Это базовое упражнение.

– Как называется? – запоздало вскинулся физкультурник.

– Защита корпусом [9], – удивился белобрысый. – Нырки, уклоны. Ну типа вашей ката в карате, знаете?

Все присутствующие прыснули от смеха (исключая замогильную лицом красноволосую Кимишиму и пострадавших парней из второго корпуса).

– Знаем, – выразил общий ответ главный педагог заведения, давя улыбку.

– Вот это тот же принцип, но из чуть другой школы. – Не обращая внимания ни иронию старших, пояснил Асада.

– А как же ты глазом на кулак налетел? – подначил загорающуюся звезду математического отделения Кавасима. – С такими талантами?

– Там не защищаться надо было. Атаковать. Цубака за спиной, – мгновенно загрустил блондин под тщательно сдерживаемое ржание педагогов-мужчин.

– По существу инцидента. – Хозяин кабинета хлопнул ладонями по столу и вернул на лицо серьёзное выражение. – У спортивного отделения есть претензии? По факту нанесённого ущерба?

– НЕТ! – В один голос выдохнули шесть глоток, считая преподавателя.

Ещё не хватало предъявлять ботанику официально… можно сразу самим повеситься – житья после такого не будет. Зачморят уже всю Академию, причём на уровне Префектуры. Какие-то соревнования проводятся не реже двух раз в месяц, новость моментально разнесётся.

Один ботаник, пятерых спортсменов, без концентратора… Вернее, с засунутым в задний карман.

– Второй момент. Материальный ущерб лаборатории. – Юто Кавасима мудро не дал проигравшей стороне фиксироваться на досадных мыслях. – Если имело место вмешательство в лабораторный процесс, платят зачинщики.

Дети должны уметь отвечать за свои решения. И должны научиться разбираться со всем самостоятельно. Говорить вслух этого он не стал, но теперь мяч был на стороне поля бывших одноклассниц Асады.

– Я чуть отвлеклась, но мне ребята из второго корпуса не мешали. Так, зашли спросить кое-что. Они бы скоро вышли. – Сидящая ближе всех учащаяся-гуманитарий смотрела на Асада холодно и с презрением. – Мне никто не мешал, – чётко повторила она.

– Мне тоже, – потупив взгляд, сказала вторая.

– Я думала о вариантах химической реакции. Сидела за столом преподавателя. Мне не мешали ни спортсмены, ни сам Асада. – Третья не приняла ничью сторону, хотя по факту сейчас топила своего бывшего одноклассника.

Взгляды присутствующих скрестились на Минами Икемацу, победительнице нескольких серьёзных турниров по спортивным бальным танцам.

От её слова сейчас зависело достаточно многое.

– Я работала в углу с электронным архивом. Что происходило между рядами, не видела, – отстранённо и будто бы через силу произнесла та, глядя в упор на белобрысого и загадочно улыбаясь. – Мне кажется, первым начал Асада. Он, кстати, вошёл с оскорблениями в адрес парней. Я такого даже повторить не возьмусь…

– Меня первого хотели ударить! – возмутился белобрысый. – Я просто не позволил!

– Это кто-то может подтвердить? – нейтральным тоном уточнил Начальник образовательного процесса Академии.

Ему уже был ясен финал. Но на футбольном поле игра длится до свистка.

– Так. Цубаса ещё не вошла, – принялся по-стариковски загибать пальцы гайдзин. – Камеры, говорите, не работали. Эти против себя свидетельствовать не дураки… Только если бывшие одноклассницы подтвердят! – растерянно сделал вывод белобрысый. – Я только ругнул их! А драться они сами полезли, первые!

– Ничего не видела.

– Не в курсе.

– Не смотрела.

Икемацу вообще молча и отрицательно покачала головой, чуть свысока глядя на растерянного Асаду.

– Двести пятьдесят тысяч иен за лабораторный стол с наборами стёкол, микроскоп, терморегулятор… Отправляю твоему отцу, ты в копии. – Подвёл итоги Юто Кавасима, Начальник образовательного процесса Академии Тамагава. – В соответствии с договором о твоём обучении, моё решение окончательное и является основанием для внесудебного взыскания.

Отделался деньгами. Надо ещё выяснить, насколько это серьёзная брешь для семейного бюджета.

Отчего-то сразу стало жалко местных родителей, потому что поневоле всплыли ассоциации с не самым сытным послевоенным бытом там.

С другой стороны, судя по тем суммам, которые отец давал мне вообще на увеселительные заведения, может, всё в семье и не так плохо…

Через два поворота меня догнала Кимишима. Она зачем-то осталась в кабинете местного самого главного по образованию в Старшей школе, на пару слов, после всего.

– Асада, остановись! Поговорить надо!

Лучше бы он её ударил.

Не пожелав останавливаться, он даже не обратил на неё внимания. Просто обошёл по дуге, словно яму или лужу на пути, и потопал дальше.

Догнав его повторно Цубаса хотела схватить пацана за рукав, но её рука оказалась неожиданно перехваченной в воздухе.

– Отойди. Держись от меня подальше. – Без тени эмоций, убийственно спокойно, сообщил Маса.

Бл#дь, что же делать…

– Мивако? А батя опять занят? – раздался голос пацана дальше по коридору.

Асада, видимо, только что набрал офис отца.

– Мы меняем моё сопровождение, – продолжил пацан. – Без деталей. Она не будет ни находиться рядом со мной, ни сопровождать меня где-либо. Её контракт недействителен.

– …

– Что?.. Нет, это моё решение. Но я буду его отстаивать.

– …

– Ехать домой? Важные новости дома, отец там?.. Хорошо. Спасибо.

Между первым и вторым корпусами. Через десять минут после разбирательства в кабинете Начальника образовательного процесса Академии.

– Будете должны. – Минами Икемацу, под руки с подругами, уверенно смотрела на старосту спортивного курса. – Согласны, что мы вас вытянули?

– Да. Претензий нет. Мы благодарны. – Коротко кивнул здоровяк. – Могли на четверть миллиона прилипнуть…

– Да. Теперь за них Асада отдувается. – Вежливо кивнула танцовщица. – Но это не всё, согласен? Мы же ещё должны молчать, что он над вами голыми руками надругался. Или позора не оберётесь! – Самая красивая девушка из гуманитариев сейчас вовсе не была такой добродушной, как обычно на людях.

– Да. Что хотите за молчание?