Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава

Глава 23

Ватару Асада проснулся, словно от неожиданного толчка.

Растерянно оглядевшись по сторонам, он сел на диване в кабинете. Рядом никого не было.

Тут же зазвонил смартфон.

— Кто?! — сердито ответил он, даже не взглянув на экран.

— Брат, ты что, отрываешься от реальности? — прохохотала трубка голосом начальника и лучшего друга в одном лице. — Или тебе много кто кроме меня может позвонить в такое время?

— Извини, не проснулся ещё…

— Я вижу. Твоя секретарша включила расширение через твой комплект. Я потому и набрал тебя, что ты просыпаться начал.

— Она и тебе доступ к телеметрии дала, что ли?

— Да. И попросила присмотреть за тобой. Что и делаю.

— Хорошо, что она твоя сестра… — сварливо выдал Ватару. — Посмотрел бы я, как бы она проделывала тот же фокус, если бы вы не были родственниками.

Он не стал упоминать, что Мивако, перед тем, как уложить его, спорила с ним, наверное, часа полтора.

Это было парадоксально; но на категорическом семейном отношении к первой жене и детям в первом браке больше настаивала она, а не он сам.

Он допускал варианты. Скрепя сердце, наступая самому себе на горло, но варианты были.

Секретарша же, если вести речь о серьёзных отношениях, настаивала именно на том, что первая жена с детьми никуда не денутся. Просто семья расширится.

— Погоди, проснусь. — Ватару перетёк в сидячее положение и ненадолго задумался.

— До чего додумался? — Гэнки не стал давать другу времени на раскачку. — Ты имей ввиду. Я спать не ложился из-за этого. Ждал пока ты глаза откроешь. Чтоб уточнить, как оно всё. В принципе.

— Знаешь, наверное, нормально. С одной стороны, Мивако права. Мужчина, бросающий на пике успеха тех, кто был с ним с самого начала, на нормальное будущее в жизни после такого может не рассчитывать. — Принялся рассуждать вслух Асада-старший, рыская глазами по кабинету в поисках одной вещи.

— Не говоря уже о том, что есть ещё и выборы. И твоих мордобоев с женой не потерплю не то что я, а… ты понял.

— А какое тебе дело до моей жены? — снова вернул сварливость в интонации финансист.

— А никакого. Не было бы. Если бы моя сестра не шла за тебя замуж. Ты же не думаешь, что я отпущу младшую за мужика, который может бросить свою первую жену и детей?!

— Похоже на вмешательство в личный приват, — неловко пошутил Асада, воодушевляясь при виде того, что искал.

— Оно и есть, вмешательство. У нас нет привата на этом уровне. — Не поддержал остроты товарищ. — Чтоб ты не надувался, как бык при поносе: если бы на твоём месте был я и ты узнал, что я со своей женой… из-за девки на четверть века моложе… Ты бы что делал?

— Вначале попытался бы с тобой поговорить. Потом дал бы по морде. Наедине, чтоб никто не видел. Ну или, по крайней мере, попытался бы дать, — уточнил Ватару.

— Вот видишь. Так ты ещё и младше по иерархии…

— А при чём тут это? Принципы есть принципы! — по инерции вспыхнул возражением финансист. — Блядь, о чём мы спорим, — спохватился он тут же.

Оябун весело заржал.

— Слушай, Гэнки. Такое дело, — Асада деловито скручивал крышку с найденной в столе квадратной бутылки. — У меня, кажется, некоторый отпуск сейчас начнётся.

— Решил алкоголя принять? — мгновенно догадался товарищ. — Как обычно? — добавил он уже менее одобрительно.

— Каждый раз, когда я выпиваю, я искренне планирую: эта бутылка последняя, — честно ответил Асада. — И категорически не собираюсь продолжать. Оно просто потом само…

— Иногда мне кажется, что это не Масу с севера подобрали после землетрясения, — проворчал кумитё. — Судя по тому, что только ты можешь начать квасить в пять утра. И зависнуть в этом состоянии на неделю.

— Так уж и неделя? — неловко спохватился Ватару, с сожалением глядя на только что наполненный стакан.

— Личный рекорд — девять дней. — Безжалостно парировал друг. — Ладно. Срочного вроде ничего нет, время есть. Ты в офисе всё это время будешь? Никуда не вылезешь?

— А когда я в таком состоянии куда-то выходил? — поразился финансист. — Доставка до дверей работает. В таком виде на люди нельзя. Мне в таком виде тоже никто не нужен…

— «В общем, ждите меня дня через три-четыре», — озвучил за собеседника оябун. — Ладно. Только все счета и карты заблокируй? На это время? На всякий случай.

— По работе ещё перед сном всё задвинул, как обычно.

— А я не про работу. Я и про твою личную долю. У тебя сейчас две бабы, а ты сам будешь дня три валяться. Считай, что это приказ.

— С удовольствием, — кивнул Ватару, одним движением отсекая через нейроконцентратор весь мир от любых финансовых потоков, к которым был доступ лично у него.

Оставляя себе только текущий счёт с несколькими сотнями тысяч иен, на дежурные расходы.

— Вы же без меня протянете?

— Нал же есть, — пожал плечами Гэнки Томиясу. — На операционное хватит. Ты так говоришь, как будто это всё первый раз…

Двое товарищей деликатно помолчали пару мгновений.

Вообще-то, бывали раньше моменты, когда непредусмотренный планом выход из строя главного финансиста, пусть и на время, доставлял немало проблем операционной деятельности организации.

Но Гэнки рубить сплеча не стал и со временем обе стороны приспособились к подобным деликатным моментам.

Справедливости ради, запои у Ватару Асады случались не чаще трёх раз в пару лет, и длились теперь строго не более недели.

Оябун себе объяснял слабость товарища вообще просто: работа нервная, без отпусков, с кучей ответственности. Когда организм товарища перегревался сверх нормы, он сам сигнализировал — и Ватару устраивал себе короткий, до недели, отпуск прямо там, где его настигала пагубная страсть.

Сейчас это вообще случилось в офисе. Хоть и невовремя — выборы на носу; но тут ничего не поделаешь. Старый друг есть старый друг. Главное, что алкогольные излишества Асады за пределы его кабинета не выходили никогда.

— Давай. Встретимся через три дня, — услышал кумитё весёлые слова товарища.

На фоне звона одного стакана о бутылку.

— И надо ж тебе именно сейчас было, ч-чёрт, — проворчал старший товарищ в потухший экран. — Ни раньше, ни позже. А с другой стороны, две жены тебе через денёк-другой сами глаз на жопу натянут. Когда Мивако твою первую в офис приведёт, хе-хе. Тебя реанимировать и в чувство приводить. Может, и хорошо, если он перед выборами отдохнёт и оклемается, — закончил Томиясу уже сам себе.

— Поиздевалась над пацаном? — тихо, но дружелюбно фыркнула Мию, когда Цубаса утром вышла на кухню. — Во сколько ты от него ушла?

— Да пёс его знает, — зябко поёжилась младшая, оглядываясь по сторонам и целеустремлённо направляясь в сторону ближайших войлочных тапочек, стоявших у холодильника. — Часов около пяти, наверное. Я на комм не смотрела.

Маса, в своей перманентной наивности, действительно всё больше ассоциировался у красноволосой с полевым сусликом.

Разумеется, она тут же занозилась в душе на его отказ от её физиологической помощи. Но не говорить же ему об этом вслух?

— Что-то было? — как будто нейтрально спросила старшая сестра, но со вполне понятным контекстом.

— П-хы, не-а. Сопел два часа и ворочался. Но так и не решился. — Честно ответила Цубаса. — Отказался.

— Так вот чего ты оттуда столько не шла, — догадалась Мию. — Рассчитывала, что передумает?

— Ну. А оказался кремень, — чуть сконфужено призналась младшая. — Знаешь, мне кажется, он — гайдзин в некоторых вопросах гораздо больше, чем может показаться.

— Язык чистый, без акцента и искажений лексики, — тут же отреагировала старшая, разрезая омлет на две половины и придвигая посудину с одной из порций красноволосой. — Я думала, он с детства у нас рос.

— Я тоже так думала. Но не всё так просто. В некоторых вопросах, он не наш. Знаешь вот чувствую, а сказать не могу, — Цубаса, с благодарностью кивнув, впилась зубами в жаренное яйцо и овощи. — В общем, если брать нравственный императив, то он не наш. Ну, в этих вопросах так точно.

— Тормознутый? — сообразила Мию.

— Скорее, консервативный. И с идеологией оттуда. Кажется. — Младшая неопределённо ткнула пальцем в сторону окна. — Даже о временных жёнах как будто не слышал. Ну и по мелочи…

— Тяжело такому мужику жить будет, — вздохнула старшая. — Ветром твёрдых часто ломает…

— А мы на что? — резонно возразила Цубаса, заканчивая свою часть омлета и быстро выхватывая вилок цветной капусты с тарелки сестры. — Мы им займёмся. Он вчера так девок защищать полез… — она в третий раз пересказала сестре одну и ту же историю, которую та опять стоически выслушала.

— А чего он так рано ушёл сегодня? Даже раньше отца?

— Говорит, надо в Академию, о чём-то там переговорить до того, как народ наберётся. А потом он в какой-то зал хочет, перед занятиями. Какая-то физическая подготовка, я не вникала.

Утро не задалось.

Члены спортивной команды регби и американского футбола договорились встретиться у метро. В Академию идти вместе, заодно обсудить кое-что по дороге.

Пока староста Уэда, прибывший первым, ждал остальных, он не раз и не два ловил на себе насмешливые взгляды других учащихся. Досадно, что многие были представительницами слабого пола.

— Интересно, а случайно мы ему продули? Или есть какая-то закономерность? — поднял один и тот же вопрос по третьему разу Муроя по пути в школу.

— Сэя свалил. Дважды. — В который раз коротко напомнил Уэда.

— А тогда чего он скрывался всё это время, если такой гений? Может, чит какой всё же был?! — Арисака, проворонивший белобрысого на своём посту у дверей, изо всех сил стремился восстановить реноме.

Оттого старательно искал подводные камни, не заморачиваясь их возможным полным отсутствием.

— Нет. Сенсэй лично присутствовал при проверке. Никаких отклонений не обнаружено. Ни левых расширений, ничего. Натурал. — Хмуро сказал Итакура, пострадавший вчера вместе со всеми.

И с силой пнул валявшуюся на асфальте пустую банку из-под колы.

— Долбаная жизнь… — зашипел Камада, бешено сверкая глазами в адрес Итакуры.

Банка оказалась непустой. Остатки напитка в ней присутствовали и после хорошего пинка частично облили Камаду, шагавшего чуть сбоку

— Бля, ты смотри, что делаешь! — продолжил закипать он.

— Извини, — заржал Итакура. — Клянусь, нечаянно.

— Тогда что, просто какая-то случайность? — Примиряюще поднял руку староста, вклиниваясь между двуми готовыми сцепиться парнями. — Ну не мог же он, голыми руками, нас, да неслучайно?‥

— Впятером точно должны запинать. Если по второму разу. — Хмуро согласился Камада, успокаиваясь. — Тем более что Икемацу нам более чем чётко условие поставила. Или мы его месим — или одно из двух.

— Интересно, а ей какая печаль? — задумчиво сказал Арисака, обходя ещё одну банку из-под колы на всякий случай по неширокой дуге.

— Ей — никакой. Но она по матери не Икемацу, а Ходзё. — Пояснил Итакура, знавший чуть больше других в силу рода занятий матери.

— И что?

— А те уже три муниципалитета рядом подмяли. И метят в префектуру. Мало ли, какие там расклады… Мы всего просто можем не видеть. А Икемацу кроме танцев ещё какие-то интересы имеет. Семейные.

— Политика — это скучно. — Вздохнул Уэда. — Ладно, давайте тогда месим его сегодня? Только надо как-то спланировать, что ли? Чтоб не как в лаборатории… — На правах старосты, он принялся формулировать вслух новый план.