Разница в возрасте

Глава 20

Забота, жертвенность в своем роде куда более веское доказательство любви, чем миллион поцелуев, они-то даются легко.

Колин Маккалоу.

Замечательные и правильные слова были сказаны автором знаменитого романа австралийской писательницы «Поющие в терновнике». Любить - это труд. Труд, который воспитывает человека, учит и смирению, и терпению, и судьбе и порой отчаянной покорности. Да, люди рождаются, живут и умирают. Бывает еще пограничье, когда люди болеют или попадают в жизненные передряги. У каждого человека в тяжелые времена исчезают такие близкие, которые никогда тебя не любили или им было на тебя наплевать. Самого начала, но на их место приходят любящие сердца, добрые, словно, посланники Божьи. Опустим ситуации, когда никого рядом не оказывается. В этой истории будет иначе.

На женском совете было принято решение скрыть инцидент и от отца, и от Никиты, во избежание вмешательства одной и в худшем случае двух буйных и возмущенных голов. Лиза готовила задания к началу второй учебной половины и два раза выбиралась к Никите в ИХ дом. На вопросы как себя чувствует и всё ли у нее хорошо стоически заявляла, что все просто «замечательно».

Во второй раз, когда она появилась, то застала очень грустную картину. Мужчина лежал под одеялом и не вышел её встречать.

- Никит, ты спишь? – в ответ тишина.

Лиза подошла и стащила пониже одеяло. Никита был болезненно красным, с мокрым лбом и щеками, дышал сипло.

- Никита, любимый, что с тобой?

- Воды, пожалуйста, - девочки и след простыл.

Спустя минуту мужчина выпил воды и медленно заговорил хриплым голосом.

- Я вчера на точку ездил, у нас груз пришел, а грузчики в умате все. Вышли из пяти только двое. Я так разозлился, а деваться некуда. Тягал с мужиками, было жарко. Ну …я до джемпера разделся. Притом я домой не ездил, сюда мотался, допоздна работал, вдруг бы ты пришла утром, а мы не увиделись бы, - больной закашлялся.

- Давно ты так, милый?

- Со вчерашней ночи часов 12 валяюсь. Голова кружится, нос распух, горло горит.

- Лежи, я вызываю врача, - сказала смело девочка.

- Лиз, не надо.

- Надо, Никит. Ты же встать не можешь, мы до больницы не доберемся, значит, они приедут сюда.

Елизавета набрала на мобильном номер скорой, продиктовав адрес и описав ситуацию, принялась ждать врачей. Врачи не спешили, через полтора часа в дверь позвонили, через пять минут осматривали больного. Стетоскоп, градусник, горло, зрачки.

- Все ясно …ОРВИ. Держите таблетки, выпейте сейчас. Сейчас сделаем укол, а дальше по рецепту. Мы его Вам запишем. Явится на свой участок к своему терапевту, как только восстановите силы. Будет хуже, снова вызывайте, тогда будем в больницу забирать, - говорила дежурный медик.

Никита кривился и ворчал, Лиза кивала и записывала в блокнотик, который у нее был в рюкзачке.

- Всего хорошего, - простились медики. - следуйте предписанием. Проветрите помещение и давайте чаще пить.

- Спасибо огромное! До свидания, - прощалась вежливо девочка.

Вернулась в комнату спустя некоторое время.

- В общем, так, товарищ Малахов. Я позвонила маме, обрисовала ситуацию. Я схожу сейчас за лекарствами вернусь к тебе и посижу часов до десяти вечера. Работать тебе нельзя, потерпишь. Мама придет со мной завтра, сказала, постарается помочь с работой. Ну, и с лечением, что подскажет…

- Лиза, не нужно было, - если бы не краснота от температуры, блондинка подумала, что любимый стесняется её заботы.

- Никит, я тебя люблю. Ты даже встать не можешь, не говоря, чтобы позаботиться о себе сам. Ты не ел больше половины дня. Нужно еще бульон куриный сварить, - задумалась девочка, присев на край дивана. – Я твоя девушка, надеюсь, что и будущая жена. Так что я за жена, если о любимом мужчине не может позаботиться? Я пока мало умею, но за Тимой, когда он болел, я присматривала и с мамой вместе его лечила. Я короче пошла в магазин, где у тебя деньги?

- Там на тумбе телевизора кошелек, возьми. Только будь осторожна, - заволновался мужчина.

- Все нормально ещё не темно. Тебе что-нибудь нужно? Воды?

- Нет, не нужно.

- Я приду, попробуем до туалета и ванны добраться, чтобы я хотя бы обтерла тебя.

- Я сам! - посуровел любимый.

- Сам так сам, я только доведу и пассажу,- говорила персональная сиделка.

- Лиза!!!

- Всё, убежала. Держись тут, люблю тебя.

Мужчина выдохнул, когда она пошла в коридор.

- И я тебя, малыш.

Вечер прошел в немой заботе Лизы и ворчании больного Никиты. Лекарства были куплены, куриный бульон сварен и испускал пар. Пока Никита воротил нос, отказываясь есть его, потому что тот горячий. По ложечке, по глотку тарелку одну больной приговорил. Потом был нудный проход до ванны и туалета. Лиза была рядом, стояла и ждала, боясь что он неловко упадет. Все обошлось, завернув его в одеяло и приоткрыв слегка окно, девочка чмокнула своего любимого:

- Спи сладко, милый, и поправляйся. Я завтра приду к тебе.

- И тебе сладких снов, мой ангел. Спасибо, что заботишься обо мне.

- Кто, если не я, Никит. Пока,- поцелуй в щеку и тихие шаги, звук хлопнувшей двери, тишина.

Лиза добралась о дома без происшествий, к ней из спальни Тимы вышла мама.

- Ну, как он там?

- Слаб, но стало лучше от укола. Я лекарства купила ему и супом накормила.

- Умница. Завтра к 11 выдвигаемся. Утром позвони ему. Если станет хуже, пойдешь без меня, а я попозже подъеду.

- Хорошо , мам, я спать.

- Давай, снов, милая.

Утро не задалось. Во сне Никита, больной, в одеяле убегал от неё, Кричал «Не поймаешь! Лечить себя не дам!» Затем он лежал бледный на земле и становился прозрачным. Проснулась девочка с горьким чувством страха и потери. Часы показывали 8 утра. Лиза не знала спит ли он, но решила выдвигаться сейчас. Прихватив бутерброд и яблоко, девочка написала маме записку «Мам, ушла по тем же самым делам. Звони, если что!»

Вот на заснеженной малолюдной улице показался знакомый двор, а вот и любимый ДОМ, лифт, лестничный пролет, дверь, поворот ключа, тишина квартиры. Боясь неизвестного Лиза вошла в зал. Никита был там же, где она его оставила. Красноты и испарины не было, дыхание было медленным и хриплым. Девушка присела в кресло, да так и задремала.

-Лиз?….Девочка моя, ты как здесь оказалась? – голос хриплый от сна и болезни вернул её из дрёмы. – Как давно пришла? Всё хорошо?

- Привет, милый. Мне сон страшный приснился, я пришла в половину девятого. Не усидела дома, ты как себя чувствуешь? – девушка вспорхнула из кресла и приложила руку к его лбу. – Намного меньше. Померяем температуру?

- Можно. Принесешь мне воды?

- Конечно, сейчас.

Хлопоты возобновились. В 11 позвонила мама спросила адрес, через двадцать минут подъехала сама.

- Хм, неплохая квартира. Хороший район, узнаю подход Малахова, - говорила мама, осматривая их жилище. – Привет, горе – начальник! Как ты?

- Заботами твоей дочери очень сносно, - Никита сидел на диване и держал руку Лизы. – Садитесь обе.

- Это хорошо. Что у тебя с работой твоей? Рассказывай подсобим тебе с Лешей.

Пошли рутинные моменты, где надо проконтролировать развоз товара, где проверить накладные и пролонгируемые договора, у кого получить отчеты, чтобы Никита без дела не валялся. Всё это время Лиза тихо листала книжку по финансам, не мешая двум взрослым, мечтала, что однажды вместо мамы любимому будет помогать она. Впервые Елизавета была уверена в выборе своего будущего.

Девочка заварила для всех чай, подала бутерброды и лекарства для Никиты. Всё это время больной был погружен в разговор, а Светлана тихонько подмечала, как лаконично Лиза вплелась в обстановку, в дом и жизнь Малахова. Старшей Лариной не казалось это притворством, Никита даже не понимал, как она его окутывает собой, хотя часто бросал украдкой взгляды на её дочь полные любви и собственнического огонька.

- Так все с тобой ясно. Я позвоню, как всё утрясем, предупреди своих людей о нас. Лёше скажу, что ты в больнице на карантине, не будет к тебе напрашиваться. Будем с Лизой к тебе приезжать. Или буду с ней передавать, от каникул осталось 5 дней. Постарайся поправится, Лизке нужно на учебу.

- Да, постараюсь. В любом случае учиться я ей не помешаю.

- Я в состоянии со всем справится сама, - сказала Лиза. – Если будет болеть, я буду его навещать в свободное время.

- Лиза, - сказала мама.

- Что? Курсы начнутся в феврале. В университет сходить успеется, тем более я позвонила, курсы в марте начнутся. Мы справимся, мам, - девочка становилась взрослой.

Где-то внутри Светланы защемила тоска и страх. Дочь скоро не будет в ней нуждаться. Такая же сильная и храбрая, как и она. Стряхнув непрошенные мысли, старшая Ларина вернулась к привычному. Не так скоро…своей дочке она всё также будет нужна. Просто сейчас она тянется за Никитой. Детство не кончилось, но появились новые задачки, которые Лизка будет также как в начальных классах непременно решать.

- Ладно, но всё мне будешь сообщать. Учеба…

- …на первом месте. Сговорились с Никитой, я поняла Вас. Я не отказываюсь, - сказала девочка, глядя на Никиту, что не вмешивался.

- Малыш, мы ведь лучшего тебе желаем, - лсково произнес больной.

- Я знаю и очень Вас люблю, не переживайте.

- Ну, вот и славно. Я тебя тоже люблю, дочь. Мне пора, дома не позже десяти вечера. Езжай на такси, ночью не броди.

- Хорошо, мам. Идём я закрою за тобой.

Прощались быстро, дверь хлопнула и закрылась на щеколду. Девочка появилась в проеме и оперлась о косяк:

- Ну что будем обедать? Время куриного бульона.

Мужчина лишь простонал, но кивнул, чтобы подавала. Обедали в зале, Никита уже ел самостоятельно. Смотрели телевизор, Лиза убрала посуду.

- Должна сказать “спасибо” твоей болезни, иначе мне бы разрешили, так часто и подолгу тебя навещать. Не думай, что я рада твоей слабости, просто стараюсь искать положительное в этом вопросе, - говорила Лиза, гладя Никиту по волосам, когда они сидели на диване, опираясь друг на друга.

- Может и права, я тоже рад, что не один. Последний раз я так серьезно болел, когда Марина ушла от меня. Я тогда практически промаялся один. Иногда приезжала мама и привозила лекарства, готовила. А сейчас я рад, что есть та, кому я нужен, даже немощным бревном, - хохотнул с грустью в голосе Никита.

- Я буду рядом, когда тебе будет плохо. Сейчас я ничем существенным помочь не могу, как мама или папа, но я буду твоей опорой и не оставлю тебя, - сказала яро девочка.

Стереть воспоминания о других, печаль и тоску, отдать ему всю свою любовь. Пусть для него мир сияет, также как он освещает её мир. Ласковые поцелуи осыпались на Никиту градом, словно крылья ангела порхали и дарили безмятежность.

- Ласковая моя девочка, так мне необходимая, - шептал он. – Тише-тише, а то заражу. Не целуй меня в губы, мммм…..Ли….мммм…зааа! Все хватит! - отталкивал он свою красавицу и смеялся.

- Ну и пусть заболею, будем оба бревнами лежать, и мама будет нас лечить.

- Ты хочешь моей смерти? Не надо Свету сюда, она меня сожрет с потрохами, - ответом ему был заливистый смех и повалившая его на диван неугомонная фигурка.

- Не думай о прошлом, в настоящем у тебя есть я, - сказала Лиза, нависая над ним.

Глаза мужчины заблестели от навалившихся чувств, Никита не мог и слова вымолвить, кусал губы и глядел жадно-жадно на неё.

- У меня есть моя девочка, - хмыкнул он.

- Да, за сим ты приговариваешься к ванным процедурам в моем обществе – говорила дерзко юная соблазнительница.

- Ты просто бессовестно пользуешься моей слабостью.

- Пусть и так, но это ведь только ради твоего блага. Идёмте, Никита Игоревич. Лечение не ждет, - протянула она, вставая, свою руку.

- Идемте, Елизавета Алексеевна, -лыбился больной.