Развод. Цена моего прощения

Глава 36

— Илья! Ваня! Это что такое? — грожу мальчишкам пальцем, но в душе рада, что они сдружились.

Мы сидим в комнате приёма. Начало декабря для меня стало началом новой жизни. И когда Кирилл и любовь к нему остались позади, я пытаюсь начать жить с нуля. И осуществить то, что раньше мне казалось недоступным.

Первым шагом стала книга, опубликованная на сайте самиздата. Я побоялась публиковать её под собственным именем и поэтому придумала псевдоним Вербена Уд и, к моему удивлению, книга начала набирать обороты и за короткое время стала хитом. А сколько приятных комментариев и историй читательниц я получила под ней. Не думала, что это тема такая болезненная. Хотя что говорить, наверное, каждая вторая женщина подвергается насилию со стороны мужчин.

У меня масса идей для новых книг, я уже даже начала писать ещё одну, но моя первая моя исповедь, она искренняя, болезненная, и я очень боюсь её перечитывать, чтобы поправить ошибки. И хоть мне стыдно, что где-то встречаются неправильные окончания или пропущенные запятые, я оставляю её в первоначальном виде. Тем более, она приносит мне деньги. Конечно, не сотни миллионов, но за две недели она принесла мне тридцать тысяч. И тут во мне проснулась жилка еврея. Если одна книга может столько принести, то сколько я смогу зарабатывать, если напишу десять? Фантастическая сумма для человека, который шесть лет вообще не получал зарплату. Но тогда надо писать постоянно, и не совмещать ни с какой другой работой. Поэтому я принимаю решение писать каждый день и ставлю цель за год написать десять книг.

Теперь моя вторая задача или цель — получить опекунство над Ваней. Сейчас мне пока не дают разрешения. И это понятно, ведь у меня нет счёта в банке, нет квартиры. Но я усиленно работаю над этим.

— Мама, а давайте пойдём в кафе, закажем бургеры, — ко мне подбегает Илья и виснет на шее.

— Я бы с удовольствием, но пока мне не дают разрешение на сопровождение Вани. Так что надо подождать.

— А ты папу попроси, — не унимается Илья.

Упоминание Кирилла действует на меня угнетающе. Я всё ещё не привыкла жить без него.

— Нет, Илья. Папу я просить не буду. Он сейчас очень занят.

— А я по нему скучаю.

Илья тыкается головой мне в руку, как котёнок, хочет ласки. Ваня с тоской смотрит на нас. Зову его к себе, он подходит. Свободной рукой обнимаю его.

— Ваня говорит, что ему здесь грустно. Давай заберём его отсюда? — снова начинает Илья.

— Сына, я ведь тебе уже объясняла. Мне пока не разрешают Ваню забрать. Надо оформить документы, надо чтобы у нас был свой дом.

— А разве у нас нет дома?

И как же ему объяснить, что мы с его папой разводимся. Я так боюсь сказать об этом Илье.

Развод у нас через суд, с разделом имущества, но я не верю, что Кирилл захочет со мной чем-нибудь поделиться. Да я и сама не хочу у него ничего брать. Не хочу быть должной ему. Я и так жила на его деньги всё это время и ни в чём не нуждалась.

Любви Ильи хватает всего на пару минут и он уже бежит опять к машинкам, зовёт Илью, а он, как маленькая тонкая веточка льнёт ко мне, будто впитывает нежность и любовь, которые я отдаю своему сыну.

— Тётя Лена, — звучит его тонкий голосок. — А вы когда в следующий раз приедете?

— Не знаю малыш. Но постараюсь побыстрее.

— Хорошо.

Смотрю на часы. Время почти на исходе. Нам надо успеть на автовокзал. Автобус отходит в пять.

Мы прощаемся. Вижу, как блестят глаза Вани, у самой тоже слёзы подбираются к глазам, но я держусь. Нельзя, чтобы он видел, как я плачу.

— Ты Ваня не грусти. Главное — знай, что мы у тебя есть. И я сделаю всё, чтобы тебя забрать отсюда.

По дороге домой думаю о сказанных словах Ване. Хочется забрать его поскорее, а вот когда получится, неизвестно. И от этого на душе погано. Дети ведь не понимают всех бюрократических сложностей, скитаний с бумажками, обивания порогов.

Есть у меня одна мысль, которая вертится в голове постоянно, но мне даже думать её страшно. Единственный человек, которого я знаю из власти имеющих — это Кирилл. Но идти к нему с просьбой, когда мы только расстались, наверно, это глупо.

Может, в суде получится случайно встретиться, когда мы будем на бракоразводном процессе. Он как раз будет через неделю. Надо будет подготовиться, потому что мне страшно до жути увидеть опять его равнодушный взгляд. В последние дни перед расставанием он изменился. И меня не покидает чувство, что я своим бегством погубила ростки симпатии, которую он начал испытывать ко мне.

Мне его не хватает. Его рук, их тяжести, когда мы спим. Так хочется его увидеть, и в то же время боюсь нашей встречи. После расставания он ни разу не позвонил. Может, оно и к лучшему. Я бы всё равно не взяла трубку. Но тогда я бы знала, что что-то есть между нами. Что он тоже хоть немного, но любит и скучает.

Домой мы приезжаем поздно уже в девятом часу. И когда укладываю спать Илью, неожиданно звонит телефон. Номер незнакомый.

Я медлю. Брать или нет. И всё-таки беру.

— Алло.

— Лена, привет! Это Артём.

— Артём?

— Да. Твой бывший одноклассник.

Когда понимаю, что за Артём, готова бросить трубку. Мне неприятен этот человек. Он мерзок в своём поиске новостей и скандалов.

— Ясно.

— Надеюсь, я тебя не отвлекаю.

— Ты время видел вообще? Я ребёнка укладываю. Что хотел?

— Встретиться.

— Зачем?

— Поговорить, вспомнить школу. Мы ведь тогда не успели даже толком ничего сказать.

— Или может хочешь к своей мерзкой статье новостей добавить.