Развод. Цена твоей любви

Глава 11

Трусики! Точно! Я же их на стол бросила. Они должны быть еще тут. Должны…

Быстрым взглядом пробегаюсь по столешнице. Ничего не нахожу. Огибаю стол, отодвигаю кресло на колесиках — оно врезается в стену, присаживаюсь на корточки. Тут тоже нет. Только бумажный конверт валяется в мусорной корзине — а я его туда не бросала! Достаю, открываю, оборачиваю, чтобы вытряхнуть содержимое — пусто. Поднимаю ноутбук, роюсь в бумагах. Бесполезно.

Я так концентрируюсь на поисках, что не слышу, как Марк подходит к столу. Поэтому вздрагиваю, когда вижу, что он занимает место для посетителей, после чего садит на колени Маришку. Отшагиваю назад, впиваюсь в мужа яростным взглядом, пока наша дочка играет с пуговицами на рубашке отца.

— Инга, может, хватит? — вздыхает Марк, откидываясь на спинку кресла.

— Ты забрал флешку, да? — цежу сквозь стиснутые челюсти.

Упираясь ладонями в столешницу, нависаю над ней. Смотрю мужу прямо в глаза, стараясь поймать там хотя бы отражение чувств. Но Марк нацепил на себя безэмоциональную маску — на его лице даже мускул не дергается.

— Я не понимаю, о какой флешке ты говоришь, — муж едва заметно приподнимает бровь.

— О той, где было видео, на котором ты развлекаешься у себя в кабинете с двумя девушками, — все внутри сводит от отвращения, горло сжимается, но я все равно выдавливаю из себя слова.

Марк чуть склоняет голову набок. С минуту сверлит меня напряженным взглядом. После чего криво и как-то горько усмехается.

— Я так понимаю, тебе бесполезно что-то доказывать, да? Ты все равно обвинишь меня во всех грехах? — уголок губ ползет вверх. — Ты хочешь развод, правильно?

Хмурюсь, ища подвох в его спокойствии.

— Д-да, — произношу осторожно.

— Хорошо, если ты считаешь это правильным — давай разведемся, — огорошивает меня Марк, говоря уверенно. Встает, обходит стол и передает мне Маришку. Я беру малышку и прижимаю к себе, благо она больше не начинает плакать. — Только учти, — муж смотрит на меня сверху вниз, — я буду бороться за нашу дочь.

Сердце болезненно сжимается, вдавливаю дочку в себя. Она тут же недовольно пищит, поэтому я ослабляю хватку.

— У нас в стране чаще всего ребенка с матерью оставляют, — огрызаюсь.

— Ключевые слова здесь “чаще всего”, — хмыкает муж. — В общем, подумай хорошенько, прежде чем подавать заявление. Тем более, как я понял, никаких доказательств моей измены у тебя нет, — телефон Марка начинает звонить, но он даже не пытается достать гаджет из кармана. — Поэтому предлагаю не горячиться, — трель на мгновение замолкает, — не хочешь же ты спустить в трубу все, что у нас было, — и начинается вновь.

Марк поджимает губы, все-таки достает телефон.

— Да, — рявкает в трубку, а вздрагиваю я. — Понял. Сейчас буду, — прикрывает глаза на мгновение. — Я сказал — сейчас буду. Что непонятного? — отчеканивает, с минуту слушает собеседника, после чего отключается.

В безэмоциональных глазах мужа проскальзывает тревога.

Хочется спросить, что случилось, но прикусываю язык. Это раньше я интересовалась любой мелочью, которая была связана с мужем и его проблемами. Сейчас же мне… плевать. По крайней мере, так я себе говорю.

— Что с рекламной компанией лекарства от кашля? — резко переводит тему Марк.

Я даже теряюсь на мгновение.

— Почти завершена, осталось пару правок, — плохое предчувствие появляется в груди.

Маришка перекидывается через мои руки и тянется к столу. Позволяю ей взять карандаш, прежде чем поднять обратно.

— Раз приехала, вноси их сейчас же, — Марк включает тон босса, а у меня внутри рождается протест.

— Вообще-то, срок сдачи проекта только завтра, — напоминаю профессиональным тоном, хотя закипаю от ярости. Только размеренное дыхание и дочка в моих руках удерживают меня оттого, что врезать мужу, желательно, чем-нибудь тяжелым.

— Ты же сказала, что все почти готово, поэтому поторопись, — сужает глаза, после чего переводит взгляд на нашу дочь, которая крутит в руках карандаш — хорошо, хоть в рот не пытается взять. — Папочке нужно идти, — муж кладет ладонь Маришке на голову. Малышка тут же сосредотачивается на нем и замирает. — Но вечером я тебе сказку почитаю.

— Не обещай ей того, чего не сможешь выполнить! — взрываюсь, хочу отойти назад, но упираюсь задней частью коленей в стул.

— С чего ты решила… — в голосе Марка отчетливо звучит предостережение.

— Ой хватит, ладно? — перебиваю его я, удобнее перехватываю Маришку, стараюсь немного перераспределить вес с затекших рук. — Ты дома за последнюю неделю ночевал только вчера, — собираюсь добавить про его баб, но грозный взгляд меня останавливает.

— Я работал! — рычит Марк. — Ночами не спал, чтобы сохранить вам комфорт, к которому вы привыкли!

— Видела я твое “ночами не спал”, — огрызаюсь и все-таки пытаюсь отступить, когда замечаю предупреждающий блеск в глазах мужа.

— Не бросайся обвинениями, которые не можешь подтвердить, — Марк недолго смотрит мне в глаза, а спустя пару секунд расправляет плечи и выпрямляется. Я же резко выдыхаю, хотя даже не знала, что задержала дыхание. — Жду готовый проект рекламной кампании через два часа, — муж разворачивается, направляется к выходу, но достигнув его и даже открыв дверь, застывает. — Ты моя жена, запомни это. Я сделаю все, чтобы так и осталось, — говорит, не оборачиваясь, после чего сразу же покидает кабинет.

Как только дверь захлопывается, я сдуваюсь. Все еще смотрю вслед ушедшему мужу, но ничего не вижу. Мысли занимает лишь один вопрос: “Что же делать?”. Оседаю на кресло, расслабляюсь. Начинаю перебирать варианты, куда могли деться доказательства, которые точно помогли бы мне в борьбе за опеку. Прихожу к неутешительному выводу— кроме Марка ни у кого не было причины их забирать. Он, наверное, понял, о каком “развлечении в кабинете”, я ему говорила.

Служба безопасности! Точно! Там же должна остаться запись!

Тут же вскакиваю на ноги и вместе с Маришкой лечу к начальнику охраны.