Развод. Цена твоей любви

Глава 2

Дыхание застревает в груди. Горло сдавливает. Легкие жжет.

Я, наверное, мазохистка, раз не могу оторвать глаз от видео на экране.

Меня буквально разрывает изнутри, боль ползет по телу. Нервные окончания восполняются, горят так сильно, что даже соприкосновение тела с одеждой вызывает настоящую агонию. Хочу оттянуть горло теплого бежево свитера, но не могу пошевелиться. Узкие джинсы стягивают ноги, грубые сапоги жмут.

Все, что мне удается делать — смотреть на экран, на котором блондинка встает и перебирается на диван, а брюнетка седлает бедра моего мужа.

Захлопываю крышку ноутбука.

С меня хватит!

Глубоко вздыхаю и… сдуваюсь. Ставлю локти на стол, прячу лицо в ладонях. Дышу тяжело, сдавленно. Стискиваю челюсти до боли в скулах. Сердце начинает кровоточить, как и душа. Ее словно кинжалами проткнули, по одному за каждую секунду просмотра видео.

Пытаюсь избавиться от картинок, которые всплывают перед глазами. Но ничего не получается.

Как наяву, вижу одну руку мужа, ложащуюся на голову блондинки, помогая ей. И вторую — закрывающую в волосы брюнетки, сжимающую их.

Как так? Мы же пять лет вместе. Прошли через взлеты и падения. Я все делала для мужа. Поддерживала его во всем. Не пилила за то, что он уделял мне мало внимания. Старалась приободрить, когда очередная сделка срывалась. Совмещала роль заботливой жены и пиарщика. Делала, все, что могла, лишь у него получилось достичь цели.

У нас ребенок, черт возьми!

Нет! Я все так не оставлю! Пусть даже не надеется, что отделается без последствий! Я посмотрю в его бесстыжие глаза! Выскажу все, что думаю! Врежу по яйцам! Да! Именно так сделаю!

Вскакиваю на ноги. Огибаю стол, боюсь об угол из-за узкого прохода между ним и шкафом с документами. Шиплю, но не останавливаюсь. Широкими шагами пересекаются расстояние до двери, распахиваю ее. Вылетаю в коридор с белыми стенами и висящими на них постерами в рамках с препаратами, разработанными нашей компанией. Запах лекарств такой же, как в больнице, бьет в нос. Кривлюсь. Я давно предлагала перенести главный офис в другое здание, подальше от производства, находящегося в подвальных помещениях. Но нет же, никто меня не слушает.

Плевать! Сейчас на все плевать!

Поворачиваю к лестнице, стремительно иду по длинному коридору лестнице.

Чтобы добраться до кабинетов руководителей, нужно подняться на второй этаж. Прохожу мимо одной двери за другой, по дороге кивая встречающимся сотрудникам.

— Добрый день, Инга Павловна, — здоровается со мной проходящая мимо Галя, темноволосая практикантка в отделе разработок.

Быстро киваю ей тоже, краем глаза замечая красное, слишком откровенное в области декольте платье, под белым халатом.

Делаю пометку в голове, что нужно зайти к Герману, чтобы он напомнил своим подчиненным о соблюдении профессионального дресс-кода. Но быстро забываю об этом, когда толкаю дверь из матового стекла. Выхожу на лестничную клетку и несусь на второй этаж.

Меня словно черти гонят, поэтому опомниться не успеваю, как оказываюсь в правом крыле, где находится кабинет мужа. Ольга Петровна, пятидесятилетняя помощница Марка, чуть не роняет очки, которые протирает, сидя за столом в залитой светом приемной.

В обычный день я бы поприветствовала ее, спросила, как дела у внуков, но сегодня просто проношусь мимо прямо к тяжелой дубовой двери, на которой на серебристой табличке выгравировано имя моего мужа.

— Инга, стой, — Ольга Петровна резво вскакивает. Серый костюм на размер больше нужного совсем не сковывает ее движений.

Но я уж точно не собираюсь ее сейчас слушать. Распахиваю дверь и вхожу в кабинет с темно-серыми стенами. Марк, сидящий за столом в чернильно-синем костюме перед большим монитором, поднимает голову. Хмурится. Поджимает губы, явно демонстрируя свое недовольство. Плевать! Иду к нему, по пути бросая взгляд на тот самый диван, который засветился на видео — кривлюсь.

Останавливаюсь с противоположной стороны стола, упираюсь в него ладонями. Нависаю. Темно-русые волосы падают на лицо, но я даже не пытаюсь их смахнуть. Дышу часто, рвано. Впиваюсь взглядом в Марка, пытаясь передать ему всю ненависть, которая бурлит внутри меня.

— Как ты мог так со мной поступить?! — цежу сквозь стиснутые зубы.