Развод. Моя (не) желанная

Глава 39

Ну вот, стоило на секунду расслабиться, и Лисицын тут же напомнил ему, с кем приходится иметь дело. С человеком, который так виртуозно соскальзывал с темы на тему, что только держись.

— О моей супруге? — Яр сделал вид, что упоминание Митиной вызвало в нём не более чем недоумение.

— Если вы, конечно, не возражаете.

Этот хитрый лис давал своей жертве возможность оступиться. Нопопробуй откажись, и он наверняка вынет свой чёрный блокнот и что-то туда начеркает.

— Не вижу поводов возражать. Что вы хотите узнать?

— Не поймите меня неправильно. Сейчас я максимально далёк от того, чтобы что-то у вас выведывать.

Врёт и не краснеет. Очень полезное умение для таких вот неуёмных шпионов.

— А я думал, это ваша прямая обязанность, — приподнял одну бровь Яр и приложился к своему стакану.

— Но я ведь могу позволить себе и передышки, — Лисицына его ирония ничуть не задела. — Как и любой другой человек.

— Справедливо. Так почему мы собрались о Ми… Алине сейчас говорить?

Он выругался про себя. Называть её по имени было дико непривычно, почти неправильно. Ему всеми силами хотелось отбрыкнуться от этой необходимости.

Вот он называет её Алиной, и теперь она до опасного близко. Как будто под кожу пробраться к нему собралась.

Не зря он Занозой её называл.

— Потому что, как мне кажется, она и есть причина вашего сумрачного настроения.

А вот это уже что-то новенькое. Яр рассматривал собеседника с новым интересом.

— И почему вы так решили?

— Наблюдения.

— Исчерпывающий ответ.

— Ярослав Дмитриевич, вы только на мои слова не сердитесь. Меньше всего я хочу умножать ваши печали и добавлять вам хлопот, но…

Само собой, обязательно есть какое-нибудь очень важное «но».

— …мне грустно видеть, как даже самые успешные и состоявшиеся люди повторяют одни и те же глупые ошибки.

Да что он ещё успел натворить? Они же с Митиной на глаза ему больше не попадались. А их перебранки оставались сугубо между ними, потому что проходили обычно вдали от чужих глаз, например, в спальне. Охрененное достижение, надо сказать.

Нормальные супружеские пары в своих спальнях куда более приятными вещами обычно занимаются.

В воображении яркой вспышкой мелькнуло альтернативное развитие их отношений. Прижатое к нему обнажённое женское тело — горячее, гибкое, распалённое. Под его пальцами прохладный шёлк светлых волос…

Яр кашлянул и выпрямился в кресле.

Кажется, крыша у него совсем потекла… Его Лисицын на разговор с какими-то мутными целями вытягивает, а его башка продуцирует ненормальные фантазии — секс с Митиной!

Секс с Митиной…

— Ярослав Дмитриевич?..

— Я не уверен, что понимаю, о каких ошибках вы сейчас говорите.

Сбой в программе. Такого больше не повторится. Ему в ближайшее время стоило бы напроситься в гости к Илоне.

— О глупых ошибках, — со значением повторил Лисицын. — Знаете… я ведь сам на этом когда-то обжёгся.

Если что-то и могло отвлечь его от больных фантазий, так это подобное заявление.

— Каким это образом? Извините, но в такое сложно поверить.

Лисицын метнул на Яра короткий взгляд, и ему показалось, он уловил в нём неподдельную грусть.

— Представьте себе, я был женат. Но жил как двоеженец.

Если бы его глаза обладали способностью вываливаться, прямо сейчас они бы бултыхнулись в стакан, который он продолжал греть в своей ладони.

— Да не смотрите вы на меня так! — неожиданно рассмеялся Лисицын. — У меня была жена, но я изменял ей с работой.

Ах вот оно что…

— Пропадали по долгу службы?

— Днями, а то и неделями. Иногда даже забывал позвонить и в очередной раз сообщить, что задерживаюсь. В последний год перед разводом она даже горько шутила, что лучше бы уж я настоящую любовницу себе завёл. Что с женщиной из плоти и крови она, может, её потягалась бы. Но не с подобного рода обсессией. Лида посчитала, что бороться с ней бесполезно. И ушла.

— А вы? — невольно вырвалось у Ярослава.

Лисицын повернул свой бледный профиль к весело потрескивавшему в камине огню.

— А я её не остановил.

Вот тебе и разговор…

— Мне жаль. Жаль, что у вас всё так сложилось.

— Благодарю за сочувствие, — Лисицын не отрывал взгляда от огня. — Но в этом случае жалости я недостоин. В том, что мой брак развалился, целиком и полностью моя вина. Очень бы не хотелось, чтобы в вас я обрёл брата по несчастью, а заодно и по глупости.

Яр моргнул, наконец отчётливо сообразив, к чему вело это информативное и неожиданное вступление.

— Вы считаете…

— Алине Сергеевне очень вас недостаёт.

Его пальцы невольно сжали стакан чуть крепче обычного.

— Откуда такие выводы?

— Она ваша супруга, но совершенно не чувствует себя здесь на своём месте. И оживает только когда вы появляетесь.

Это… слишком громкое заявление. Лисицын наверняка что-то путал или попросту принимал свои иллюзии за истину.

Но вырази он свои сомнения вслух, и Лисицын тут же что-нибудь заподозрит. Разве в любящих супружеских парах разлука не повод для грусти? Откуда же их гостю знать, что до любящей супружеской пары им с Митиной как до Луны.

— Вы бы вовлекли её в работу на производстве. Ей это может быть интересно. Мне кажется, ей вас действительно не хватает.

Яр заёрзал в кресле, пытаясь сообразить, что ответить на столь неожиданный акт проявления заботы.

— Вы, конечно, очень занятой человек, но и о личной жизни забывать не стоит. Послушайте совета умудрённого опытом человека. Не повторяйте чужих ошибок.

— Это работа в Фонде столько времени у вас отнимала?

Лисицын качнул головой:

— Нет. Это было несколько лет назад. По молодости я работал в органах. А потом подрабатывал частным сыском.

Твою-то… Ну теперь всё понятно. Это о-о-очень многое объясняет. Это очень многое расставляет по своим законным местам. Им действительно «повезло» иметь дело с настоящей ищейкой.

— Ярослав Дмитриевич, подумайте о том, что я вам сказал, — сегодня Лисицын был непривычно настойчив в желании сделать доброе дело. — Вы ведь в этом случае не только половину капитала потеряете, но и любимого человека.

Любимого!

Да знал бы Лисицын…

Но Яр запнулся в собственных мыслях, когда снова непрошено включилось воображение… Вот день их развода. Долгожданный, чёрт возьми, день. Он свободен. Он как-то умудрисля решить вопрос о разделе имущества. И он его решит. Он уже дал Арбенину задание покопаться во всём и проконсультироваться у юристов. И — дальше что?

Дальше — всё. Он вернёт себе статус холостяка. Никаких обязательств. Никаких привязанностей. Гуляй, рванина…

Но холостяцкая вечеринка, какую он себе рисовал в первые дни их вынужденного брака, почему-то сейчас не торопилась всплывать в его воображении.

Почему?

Он что… он начинал привыкать к тому, что уже не один? Привыкать к Митиной в качестве… опасно близкого ему человека?

А стоит ли поддаваться такой самоубийственной фантазии?..

Ответ на все эти вопросы долго ждать себя не заставил.

Всё случилось как-то само собой.