Развод под 50. От печали до радости

Глава 1. Он любит другую

Меруерт “Мира”

Очередной турецкий сериал по местному каналу шел фоном на небольшой подвесной плазме на кухне. Меруерт слушала краем уха диалоги, изредка поглядывая на экран. Красивая актриса с кудрявыми черными волосами и выразительными чертами лица узнала об измене мужа и отправилась залечивать раны в курортный городок. А он поехал за ней, чтобы вернуть. Это там, по сюжету, у них жаркое лето, белый пляж и синее море. А у Миры, как звали ее близкие и друзья, шкворчали котлетки на плите и за окном промозглый ноябрь. Поджарив одну сторону до золотистой корочки, она, вооружившись вилками, принялась переворачивать их. Муж не любит, когда пережарено или жирно, и Мира всегда четко следовала инструкциям покойной свекрови, чтобы угодить благоверному: фарш перекручивала дважды, в воде или молоке замачивала только батон, не злоупотребляла солью и приправами - потому что слишком много соли - вредно. .

Услышав звонок в дверь, Мира сорвалась в прихожую, подбежала к двери и, не посмотрев в глазок, открыла ее. На пороге стоял уставший муж в черном пальто, которое прибавляло солидности новому заместителю главврача Центра урологии. Меруерт мужем невероятно гордилась, зная, как много он работал и сколько сделал для больницы и пациентов.

-Привет-привет!

Быстро чмокнув Бахытжана в щеку, Меруерт вернулась на кухню и крикнула оттуда:

-Жаным (каз. - дорогой), прости, у меня тут котлетки. Как дела?

-Нормально, - глухо ответил муж.

“Не в духе что ли?” - подумала Мира, прикрыла сковороду крышкой, убавила огонь до минимума и выставила время на таймере - 15 минут.

Она не любила оставлять грязную посуду в раковине, поэтому, пока Бахытжан переодевался в спальне, Мира быстро перемыла емкость, в которой лежал фарш, тарелки и части мясорубки. В голове одна мысль сменялась другой: сейчас приготовится рис, надо сделать салат, а как там Аселечка, она же на сносях, что-то Димаш не звонил сегодня, как там Эминчик – их первый внук?

-Мир…

Женщина обернулась, услышав за спиной голос любимого супруга, с которым прожила больше четверти века, а если точнее 27 лет. Бахытжан стоял у двери, все еще одетый в голубую рубашку и брюки. Только рукава закатал до локтей.

-А ты почему не переодеваешься? - слегка нахмурившись, но тем не менее улыбнувшись, спросила Меруерт. - Через пятнадцать минут сядем ужинать.

-Я не буду ужинать, - на последнем слове голос Бахытжана странно сорвался и это резануло слух.

-Как? - резко закрыла кран и повернулась к нему. - Тут котлеты. Твои любимые.

-Нам надо поговорить, - насупившись, он указал взглядом на стол, приглашая жену сесть за него.

-Что-то случилось? Ты меня пугаешь, - проведя мокрыми ладонями по фартуку она опустилась на стул и сложила руки на коленях.

Бахытжан последовал ее примеру. Взяв пульт со стола, он выключил телевизор и соединил длинные пальцы в замок на столе. Мира засмотрелась на кисти выдающегося хирурга, который уже много лет оперировал и спасал жизни. Но к своему страху и ударившему под дых ужасу, она не увидела на безымянном пальце обручального кольца. А ведь утром оно еще было на нем. Или уже нет? Почему же она не помнит?

-Бахытжан, - прервала она странное молчание и, нервно сглотнув, поморщилась от внезапной горечи в горле. - Где твое кольцо?

-Мира. Я хотел сказать тебе это давно, но никак не мог найти правильных слов.

-Не надо, пожалуйста, - дрожащим голосом попросила его жена, понимая, к чему он ведет.

Вспомнилось только сейчас, что все последние месяцы Бахытжан был какой-то загруженный, задумчивый, часто раздражительный. Приходил поздно, уходил рано. На выходных ездил в больницу, пару раз пропустил семейные посиделки с детьми, которые давно выросли и разлетелись из родного гнезда. У сына Димаша - жена и годовалый сын. Дочь Асель и зять Ильяр недавно сообщили о скором пополнении. Меруерт и Бахытжан только-только вошли в тот прекрасный период второй молодости, когда прошли и бессонные ночи, и переживания за будущее детей, и вечная нехватка денег, потому что вместе работали, копили на квартиру для старшего и на отдых для четверых. Казалось бы - живите и наслаждайтесь друг другом и заслуженной тишиной. Но что-то пошло не так. Меруерт это чувствовала, но списывала все на новую должность и еще большую ответственность. Она ведь сама врач - педиатр, но не с такой блестящей карьерой, как у мужа.

-Мира, я хочу развестись, - произнес он твердо и уверенно.

Она опешила, ахнула и прикрыла ладонью пересохшие губы.

-Прости меня. Я устал врать и делать вид, что все хорошо. Ты не заслужила жить в…

-Как это врать? - перебила его жена. - Что ты такое говоришь, Бахытжан? Мы же…У нас же…

Она хотел сказать “семья”, но ей не хватило ни смелости, ни дыхания. Словно ее поместили под толстый сосуд, напрочь перекрыв кислород. Она как бабочка забилась в неволе, в поисках выхода, которого нет. Глядя на его серьезное лицо, пронзила адская боль, потому что она внезапно поняла, что во взгляде мужа больше нет любви.

-Мира, прости, но я полюбил другую женщину. И она меня тоже любит. Мы хотим жить вместе.

-Что? - промямлила она. -Что ты такое говоришь? Какая другая женщина?

Ступор. Неверие. Отчаяние. Боль. Столько разных и похожих друг на друга чувств навалились разом, что она и слова не могла вымолвить в ответ на страшное признание.

-Я понимаю, как это все выглядит. Ты вправе злиться, ненавидеть меня, кричать. Но это ничего не изменит, потому что я не хочу делать несчастной тебя и ее…Вас обеих.

-Кто она? - Мира грубо остановила его вопросом, силясь сморгнуть подступающие слезы.

-Коллега. Она недавно устроилась к нам анестезиологом.

-Недавно - это когда?

-Три месяца назад, - он резал ее без ножа своей откровенностью и она злилась на него за это, даже не смотря на то, что сама спросила.

-Три месяца? Три месяца! - голос ее сорвался и слезы хлынули рекой, хотя она не хотела показывать ему свою слабость. - Ты обманывал меня все эти три месяца!

-Нет, - с нажимом заявил он. - Я боролся. Я сопротивлялся. Я пытался из себя это выдавить. Думал, наваждение. Но, как видишь, безуспешно. Я не знаю, что случилось. Просто я больше не могу без нее. Как и она без меня. Мы любим друг друга…

- Стоп! - подняв ладонь, она тем самым, приказала ему замолчать. - Избавь меня от подробностей, - процедила сквозь зубы. - Как ты мог? Почему? Спал с ней и со мной получается? – от этих слов ее саму начало трясти.

-Нет, - и снова из его уст прозвучало решительное отрицание. - Я не спал с ней. Я не принес эту грязь в дом, потому что уважаю тебя. Ты - мать моих детей, моя жена. Я не мог. И Шинар сказала, что это неправильно, мы не должны.

Шинар сказала…Так вот как зовут ту, что увела у нее любимого мужа. Посмотреть бы ей в глаза.

-А если бы не сказала, ты бы смог?

Он на долю секунды задумался, но этой доли хватило, чтобы то крепкое и большое, что Мира и Бахытжан строили все 27 лет, в одночасье рухнуло. Она поняла, что муж последние три месяца не просто любил другую. Он хотел ее, держался и даже мучился, ложась в одну кровать с нелюбимой женой, занимаясь с ней вынужденным редким сексом и думая при этом о другой.

*Кыз узату - торжество, которое проводят родители невесты для своей многочисленной родни. Его также называют свадьбой невесты, на которую она приглашает своих друзей, коллег и близких людей. От жениха присутствует его ближайший круг.

Глава 2. Куда уходит любовь?

-Ясно, - сказала она в пустоту, собирая гармошкой ткань фартука. Хотя, что ей ясно, она и сама не понимала - просто ляпнула, чтобы не молчать.

-Мирочка, пойми меня, - попросил он, понимая, что зря свалил на неподготовленную жену столько информации.

-Я тебе больше не Мирочка, - осекла его она. - И я не хочу ничего понимать. Как у тебя все просто, Бахытжан! Пробежала искра, влюбился, захотел другую женщину. А мне что делать? - положив руку на сердце, спросила она. - Куда деть мои чувства к тебе? Двадцать семь лет брака? Наши мечты? Наши цели? Куда их девать?

-Я не могу ответить на этот вопрос, - вздыхает он. - Прости, но мои цели и мечты уже давно другие.

Губы Миры задрожали, а слова Бахытжана, хоть и долетали до нее, но не доходили.

-Ты хотела, чтобы мы купили квартиру старшему - мы это сделали, - продолжил он свою мысль. - Ты хотела, чтобы у Анары был красивый узату - мы его провели. Но ты никогда не спрашивала, чего хочу я. Как я вижу свою дальнейшую жизнь? Куда хочу двигаться?

Претензии мужа, которые он видимо слишком долго копил, хлесткой пощечиной ударили наотмашь, оставив пылающий след. Будто он недостаточно сказал, признавшись в любви к другой женщине.

-Я не поняла, - склонив голову, возмутилась Мира. - Ты сейчас пытаешься меня сделать крайней?

-Я не это имел ввиду.

-Хорошо, - сложив руки на груди, Мира вздернула подбородок. Слезы на щеках высохли и она почувствовала жжение на белой коже. - Объясни, что ты имел ввиду.

Таймер запищал, сообщая, что пора выключить котлеты. Но Меруерт не сдвинулась с места, а продолжала прожигать мужа взглядом в ожидании ответа. “Пип-пип-пип” - этот дурацкий звук действовал на нервы обоим, но хозяйка будто ничего не слышала. Тогда Бахытжан сам встал, в два шага оказался рядом с плитой, отключил сначала конфорку, а затем нажал на кнопку таймера. Несколько секунд он стоял, не шелохнувшись, понимая, что сам запустил механизм уничтожения и должен был быть готов к любому исходу.

-Я боялся тебе сказать это давно, - он не мог смотреть Мире в глаза, поэтому глядел на кафельные узоры. Вспомнилось, как они вместе выбирали плитку на строительном рынке и он сказал: “Мир, кухня твоя. Что хочешь, то бери. Мне без разницы”.

-Что именно? - отозвалась она тихо.

-Что я уже давно ничего к тебе не чувствую, - ну вот он и признался ей в том, что мучило его все последние месяцы. - Что люблю тебя как друга, как мать моих детей, как человека, который был со мной рядом в самые сложные моменты. Ты ухаживала за мамой после инсульта. Единственная из всех снох.

Меруерт, чье имя с персидского переводится как “жемчужина”, была хорошей невесткой и ценила то, что енешка (каз. “Ене” - свекровь) сделала для нее. Когда Мира родила в двадцать лет, женщина помогала ей с малышом, что позволило молодой маме продолжить учебу. В начале нулевых, дом свекрови, в котором они все жили, попал под снос, потому что одна большая компания собиралась строить на месте частного сектора ЖК. Застройщик заплатил огромную по тем временам компенсацию, на которую купили четырехкомнатную квартиру в спальном районе и машину для Бахытжана. Свекровь вплоть до самой смерти жила с ними.

-Господи… - глухо промолвила Мира, осознав весь масштаб своей личной трагедии. Бахытжан любит ее как друга, а она его - как мужа, своего первого и единственного мужчину.

-Прости, - в который раз повторил Бахытжан и, наконец, повернулся к Мире. В его глазах она уже давно перестала быть девятнадцатилетней однокурсницей, в которую он без памяти влюбился. Девяносто с лишним дней его мысли занимала жгучая черноглазая брюнетка, которой стоило только войти в его кабинет, как мир перестал существовать. Он и не знал, что такое еще возможно в его возрасте. Что от одного рукопожатия может ударить током и что потом ты, как пацан будешь искать с ней встреч, вызывать к себе, чтобы спросить, освоилась ли она на новом месте, заходить к ней в отделение якобы с проверкой, специально пересекаться в столовой.

-Я тебе благодарен за всё, - нехотя отпустив мысли о Шинар, он вернулся на кухню. - Ты прекрасная хозяйка.

-Перестань! Хватит уже! --отчаянно закричала она и встав со своего места, оказалась напротив него. - Ты добить меня хочешь? Или это такой запоздалый кризис среднего возраста - седина в голову, бес в ребро?

-Нет, это не кризис, - в ответ он тоже повысил голос. - По крайней мере, я честно пришел и признался, а не мыкался по съемным квартирам и гостиницам. Я не предавал тебя.

-И мне надо тебе за это сказать спасибо? Или похлопать? - вытирая мокрый от слез нос, заявила Меруерт. - По мне так это еще хуже! Это духовная измена!

-Ну не могу я без нее! Не могу! - жестикулируя, выпалил Бахытжан. - Как ты не понимаешь? Отпусти меня. Дай мне построить новую жизнь. И ты тоже строй новую.

Мира горько засмеялась ему в лицо.

-Как у тебя все просто! Ты в шоколаде в свои сорок семь. Мужчина в самом расцвете! У тебя новая любовь и ты ни о ком, кроме себя и своей похоти не думаешь! И тебе плевать на мои чувства и любовь, на то, что у нас беременная дочь и ей нельзя волноваться. Ты же знаешь, какая Аселя чувствительная и ранимая.

-Ты вообще меня не слышишь! - дотронувшись пальцами до висков, вскрикнул Бахытжан. - Я всю жизнь жил интересами семьи. Тебе даже упрекнуть меня не в чем, потому что я всё делал ради тебя и детей. Но они выросли и мы изменились, Мира! Прими уже это! Я хочу жить по-другому. Я хочу делать то, что для меня важно!

-И что для тебя важно? - в сердцах выпалила Мира.

-Она!

Меруерт замерла и отступила, не в состоянии больше ни кричать, ни спрашивать, ни выносить его правду. То, что он сейчас сказал, стало последней каплей.

-Уходи, - процедила она и вышла из кухни.

-Мира! - крикнул он вслед.

-Просто собери вещи и уходи к ней, - бросила, не обернувшись и пошла в зал, где, не включив свет, опустилась на диван и уставилась на темный прямоугольный экран. В окно пятого этажа падал свет из окон дома напротив. Слова Бахытжана давили на виски и она слышала, как в спальне он открыл скрипучую дверь шкафа.

А еще Мира понимала, что нужно сказать обо всем детям. Вот только как? И должна ли это делать она, он или все же лучше вместе? Хорошо, что они уже взрослые - будет легче. Хотя, все сейчас так непредсказуемо.

Меруерт потеряла счет времени. Про себя она удивлялась, что муж затих и спокойно бросает в небольшой командировочный чемодан рубашки, футболки, носки, брюки, галстуки. Обычно она ему все собирала. Сначала стирала, затем тщательно утюжила и аккуратно складывала. Ее так научили. От нее этого ждали. У хорошей жены муж всегда сыт, обут и одет с иголочки. Вот только одно “но”: от хорошей жены мужья не уходят.

-Я ушел, - услышав его голос, Мира повернула голову и увидела в дверном проеме силуэт Бахытжана. Он ждал, что она скажет ему что-то на прощание. Но Мира не смогла. Слова застряли в горле и больно раздирали его изнутри.

Через несколько секунд за ним захлопнулась массивная железная дверь. Еще спустя полчаса она все-таки нашла в себе силы встать, пройти в прихожую и повернуть замок влево. Ну вот и всё. Она осталась одна. Так странно и так быстро.

Неожиданно ей стало страшно в собственной квартире. В полном одиночестве и в кромешной тьме родные стены давили и сужались, а светлые воспоминания лезли в голову и терзали ее разбитое сердце. Меруерт легла на своей стороне кровати, свернулась калачиком и закрыла уши руками, чтобы только не слышать призраков прошлого: заразительный смех младшей дочери, крик сына из соседней комнаты: “Мам, а мои джинсы в стирке?”, шепот Бахытжана ночью: “Мир, спишь? Давай пока дети в лагере, а мама спит...ну...” И когда она отвечала, что очень даже “давай”, его рука ложилась на ее бедро, задирало сорочку и проскальзывала вверх до груди.

На прикроватной тумбочке зазвонил телефон, который она оставила здесь еще когда переодевалась после работы. Протянув руку, она нащупала его на книге, которую читала перед сном, и прижала к уху.

-Да, жаным, - Меруерт старалась звучать буднично, чтобы дочь не догадалась о том, как ей плохо. -Как дела?

-Здорово. Она так пинается активно, я сняла на видео. Сейчас пришлю в нашу группу. Что делаете?

Асель звонила два раза в день: утром и вечером. Связь у них была очень сильная, поэтому даже переехав, она хотела знать все о родителях. У них была своя группа в вотсапе – “Ниязовы”, куда сын скидывал фото и видео внука, а дочь снимки с аккуратным животиком.

-Я прилегла. Что-то устала после работы, - соврала она.

-А папа где?

-Папа? - голос Миры предательски дрогнул. - А он в душ пошел. Тоже устал.

-Ааа, - протянула она. - Ты ему скажи, что я звонила.

-Конечно, жаным.

Мира до боли прикусила щеку, чтобы не разрыдаться. Уже после разговора с дочерью, она вспомнила, что так и не убрала котлеты с рисом в холодильник. Испортятся ведь. Но сил вставать и что-либо делать у нее не было, да и кому теперь нужны эти чёртовы котлеты?

Глава 3. Женщина для любви/ Женщина для встреч

Ансар

“Ансар Идрисович, рейс в Сеул завтра в 10.00. Машина будет у вашего дома в 8.00. План встреч прилагаю”.

Ассистентка Карлыгаш как всегда сработала четко. Ему не нужно забивать голову лишней информацией, когда подчиненные, которыми он себя окружил, понимали его с полуслова. Да, он мог быть очень жестким, требовательным и строгим, но только потому что видел в человеке потенциал и возможности, которые можно пустить в ход.

Заработать много денег и ни в чем не нуждаться давно перестало быть самой целью. В пятьдесят семь он уже просто получал удовольствие от новых вызов и интересных бизнес-проектов, которые расширяли его горизонты. А еще в этом возрасте несмотря на загруженность и плотный график, захотелось быть ближе к дочерям, которые уже давно выросли и стали самостоятельными.

В том, что они стали именно такими - умными, целеустремленными, не испорченными - его заслуга минимальная. Воспитанием детей, домом, бытом занималась его жена Марьям, которой не стало десять лет назад. Она ушла внезапно в сорок пять. Приехав домой, вышла из машины и тут же осела. Еще через несколько секунд умерла - оторвался тромб. И никакие деньги мира ему не помогли и не вернули женщину, которую он любил искренне и преданно.

Жена была его любовью и надежным тылом. И как-то, еще при жизни Марьям, он сказал одному из партнеров: “За каждым мужчиной действительно стоит сильная женщина. Очень легко быть на передовой, когда сзади тебя не предают”. В тридцать Ансар Дулатов был отцом двоих детей и бизнесменом средней руки, в пятьдесят семь - владельцем одного из крупнейших холдингов в стране, вдовцом и уже дедом.

Старшая дочь Сая недавно открыла ресторан в столице, младшая Данелия воспитывала восьмимесячную дочь Сафию. В первой и пока единственной внучке Ансар души не чаял, и раз или два в неделю выделял время в плотном графике, чтобы ее навестить. Правду говорят, что внуков любят другой любовью.

Вот и сегодня он приехал к Сафие, потому что она заболела. Всю ночь температурила, кашляла, плакала, а теперь спит. Он решил, что не уедет пока не увидит ее и не убедится, что с ней все хорошо.

В тишине большой и светлой гостиной, обставленной дорогой мебелью, Ансар стоял у окна и просматривал план встреч с корейцами, который ему прислала ассистентка. Во всплывающем окне вверху мелькнуло сообщение от Ренаты, и он нахмурившись, нажал на него и увидел в квадратике фото букета и подпись: “Спасибо за цветы, милый”. Шестеренки в голове быстро заработали, и Ансар вспомнил, как Карла сказала ему сегодня, что отправила цветы по случаю Дня рождения “даме”. Мужчина усмехнулся, потому что ассистентка неизменно называла ее “этой дамой”, как и ту, что была до и возможно будет после.

Рената, подобно другим “женщинам для встреч”, знала наизусть правила, оговоренные заранее, после того, как Ансар выбрал именно ее. Бизнесмен требовал лояльности, чистоты, готовности и легкости. Он приходил, брал своё и уходил. Никаких отношений, заигрываний, признаний. Никакой любви и привязанности, ведь он уже любил однажды.

Потому девушка не выходила за четко очерченные границы. Походы в рестораны - да, возможно. Сопровождение на светские рауты - нет. Совместный отдых - однозначно под запретом. Секс, если Ансар в городе, - пару раз в неделю. Взамен девушка получала ежемесячное финансирование, личный автомобиль из салона Дулатова, заграничные поездки и прочие плюшки в виде брендовых шмоток и что-нибудь из “Картье”. Когда такие “не отношения” изживали себя Ансар расставался без лишних сантиментов, щедро одаривая девушку, если она за все время сотрудничества вела себя хорошо. Именно сотрудничество на взаимовыгодных условиях - вот, что связывало Ансара с “женщинами для встреч”. Ему казалось, это честно.

Пасть жертвой его обаяния и, что уж скромничать, внешности, могла любая. В пятьдесят семь он выглядел лет на десять моложе - спасибо хорошей генетике, казахской и татарской крови, дисциплине и правильному образу жизни. А голубые глаза добавляли ему особый шарм. Плюс ко всему Ансар не распускал себя, как некоторые сверстники, а следил за здоровьем, не имел вредных привычек, каждое утро отжимался, подтягивался на турнике и занимался плаванием в бассейне на цокольном этаже элитного ЖК, где у него был пентхаус. Дом в приобретении тоже имелся, но был слишком большим для одинокого волка, которого назвать пенсионером язык не поворачивался, хотя в волосах уже серебрилась седина.

“С днем рождения”, - написал Ансар Ренате.

Ответ не заставил себя ждать:

“Спасибо большое, милый”.

“Милый” его особо не напрягало, но в этот раз он поморщился. Однажды любовница назвала его “жаным”, но он сразу же осек ее, потому что так его называла только мама и жена. 38-и летняя Рената поняла все с первого раза. Умная девочка.

“Ты приедешь сегодня?”

Ансар немного подумал, прикинул по времени и напечатал:

“Приеду”.

Впереди сложные переговоры с корейцами и несколько дней в Сеуле, поэтому почему бы сегодня не сбросить напряжение?

Закрыв это диалоговое окно, он тут же написал Карле:

“Подарок?”

“Уже у водителя”.

На губах заиграла довольная улыбка. Все-таки лучше нее ассистента не найти - все знает наперед. Надо выписать ей премию. Убрав телефон в карман серых брюк, Ансар снова посмотрел в окно. Снегопад усилился, что для начала ноября было непривычно. Крупные, белоснежные хлопья кружили в воздухе, неспешно и тихо оседая на промерзшую землю. Как давно он не наблюдал за снегопадом просто так - никуда не спеша и ни о чем не думая.

Ансар увидел, как медленно отъехали вправо ворота и на территорию не спеша заехал белый Фольксваген Поло 10-го года. Мужчина отлично разбирался в машинах, поэтому без труда определил и марку, и год выпуска. Автомобиль остановился перед девственно-чистой лужайкой. Из салона вышла женщина в черном пальто, из-под которого выглядывал светлый шарф. Дама закрыла машину и огляделась вокруг. Силуэт в окне она не заметила и переместив сумку в другую руку пошла в сторону дома. Ансар с интересом наблюдал за тем, как игривые снежинки путались в темно-коричневых волосах и растворялись на щеках, чуть тронутых румянцем. Мужчина с удивлением обнаружил, что смотрит на симпатичную незнакомку слишком долго, но что именно его в ней заинтересовало, понять не мог.

Через пару секунд он услышал приглушенные голоса домработницы и гостьи. Затем шаги усилились и спустя мгновение, за спиной Ансара прозвучали слова:

-Подождите, пожалуйста, здесь. Даночка сейчас спустится с Сафией.

-Да, конечно. Спасибо.

Видимо, домработница забыла, что в гостиной находится отец хозяйки. Но раз уж человек пришел, его нужно встретить. Он повернулся как раз в тот момент, когда она переступила порог и вздрогнула от неожиданности:

-Ой. Извините, пожалуйста.

-Ничего страшного, - он убрал одну руку в карман и кивнул в знак приветствия. - Здравствуйте.

-Здравствуйте, - ответила она ровным тоном и добавила:

-Я - педиатр.

-Очень приятно. Я - дедушка.

Глава 4. Видение из ниоткуда

Ансар

Пауза между ними затянулась. Ансар, одетый в серые брюки и черную водолазку бегло окинул придирчивым взглядом врача. Среднего роста, стройная, миниатюрная, волосы цвета молочного шоколада чуть ниже плеч, по лицу сложно определить возраст, но мужчина дал бы навскидку лет сорок. На ней были черные брюки, бежевый пуловер с V-образным вырезом, рукава которого она закатала почти до локтя. На правом запястье Ансар заметил часы на тонком ремешке в тон кофте.

-Простите, а где я могу помыть руки? - доктор прервала его мысли неожиданным вопросом.

-Уборная напротив лестницы справа, - спокойно ответил он.

-Спасибо.

Женщина развернулась и пошла искать в туалет, а ему вдруг стало смешно от того, что он с таким внезапным интересом рассматривал ее. В чем подвох, он не понимал, ведь с того момента, как Ансар позволил себе “расслабляться”, в его личном портфолио никогда не было женщины старше сорока.

Приказав своему внутреннему юнцу успокоиться и не смущать даму, Ансар ответил на звонок старшей дочери, которая просила совет по одному щекотливому вопросу с поставщиками. Бизнесмен никогда не лез в дела ее ресторана, но на любые вопросы, даже самые простые, всегда отвечал. Стоило только закончить с ней разговор, как в дверях появилась младшая - Дана. На ее руках гулила и пускала слюни Сафия, которая увидев деда обрадовалась, захлопала в ладоши, а затем потянулась к нему.

-Вот моя девочка, вот моя душа, - довольный, как кот, Ансар забрал внучку и принялся тискать и целовать. Ее маленькие пухленькие ручки дергали его за бороду. -А кто у нас аташкина красавица? Моя сладкая булочка, - он крепко поцеловал ее в розовую щеку, отчего Сафия начала заразительно смеяться.

-А где Меруерт Асхатована? - поинтересовалась дочь. - Лязза сказала, она уже пришла.

-Здравствуйте, - услышав за спиной мелодичный голос педиатра, они обернулись

-Меруерт Асхатовна! Спасибо большое, что приехали! Мы так вас ждали! Проходите, пожалуйста! Вы что-нибудь будете? Чай, кофе?

-Даночка, нет, не переживайте, - Меруерт легонько коснулась ее плеча, что подействовало на хозяйку успокаивающе. - У вас очень красивый дом.

-Спасибо большое, - засияла девушка. - Мы только недавно въехали. Ой, - спохватилась она. - Я же забыла вас познакомить. Это мой папа - Ансар Идрисович. Папа, это Меруерт Асхатовна - наш педиатр. Самый лучший.

-Даже не сомневаюсь, - коротко кивнул Ансар.Меруерт не смутилась, и взглянув на малышку, расцвела в улыбке.

- Сафиюша, а что у нас случилось?

-Температура тридцать восемь и пять, сопли, - затараторила Данелия. - И знаете, кашель такой начался…меня напрягает.

-Давайте посмотрим.

-Иди к маме, жаным, - девушка позвала жестом дочь, но та, фыркнув, прильнула к деду. - Смотрите-ка, не хочет.

-Аташкина девочка? (Ата - дедушка, аташка - дедуля)- улыбнулась Мира. - Тогда пусть он подержит, пока я осмотрю ее.

Врач села на диван, а Ансар опустился рядом, переместив внучку на колени. Прижав непоседу к себе, он поцеловал ее в щеку и украдкой наблюдал за тем, как Меруерт вытаскивает из сумки стетоскоп. Мужчина обратил внимание на обручальное кольцо на ее безымянном пальце. Его одновременно обрадовало и покоробило это открытие. Но почему возникло последнее чувство, он совершенно не понимал. Сафия же, увидев странный предмет, потянулась за ним, и врач, улыбнувшись, заметила:

-Понравился, да? Давай мы тебя сейчас послушаем. Придерживайте ее, - обратилась она к Ансару.

Мира подняла футболку малышки, и приложила к коже акустическую головку стетоскопа. Несколько секунд она внимательно слушала дыхание девочки, а Ансар невольно смотрел на нее. Заметил тонкие, едва заметные морщинки в уголках миндалевидных глаз – мягких, карих, отчего-то печальных, задумчивых. Шея гибкая, тонкая, губы слегка напряжены, а кожа светлая, гладкая, с редкой россыпью мелких родинок. От нее пахло снегом и жасмином - очень необычно и сладко.

-Можете посадить ее боком? - попросила Мира и Ансар молча исполнил просьбу.

-Хрипов нет, легкие чистые.

-Ох, слава Богу, - с облегчением вздохнула Данелия. Именно в этот момент малышка закашляла и обиженно выпятила нижнюю губу.

-Сейчас горлышко посмотрим, - убрав стетоскоп в сумку, Мира тут же извлекла из нее шпатель в бумажной упаковке, надорвала ее и встретившись взглядом с Ансаром, сказала:

-Одну руку положите Сафие на лоб, другой держите ее крепко. Детки не любят эту процедуру.

Включив фонарик на телефоне, Меруерт коснулась светлой палочкой рта девочки, заставив открыть его. Сафия мгновенно разразилась громким плачем, а Мира ласково повторяла:

-Всё-всё солнышко, потерпи, ещё чуть-чуть. Ну вот, моя умничка, молодец, закончили!

Не выдержав плача внучки, Ансар встал и отошел с ней к окну, показывая рукой на снежинки. Мира, тем временем, объяснила Дане, что у Сафии ОРВИ, острый ринофаринотрахеит, но это не страшно и быстро лечится.

-Зубки лезут, поэтому ослаб иммунитет и прицепился вирус. Горло красное, будете обрабатывать Интерфероновой мазью. И надо все-таки подышать с ингалятором.

Оставив рекомендации на официальном бланке частной клиники, где она работает, Меруерт засобиралась домой и напоследок подошла к Ансару, но протянула руку не ему, а маленькой пациентке.

-Жаным сол (душа моя), куколка, - улыбнулась она ласково, когда Сафия пролепетала “Ням” и схватила Миру за указательный палец. - Теперь я знаю, в кого у вас с мамой такие голубые глаза.

В этот момент они с Ансаром снова встретились взглядами. Ее был теплым и прямым, без подводных камней. Его - прохладным и прозрачным, как льдины в океане.

-Да, это у нас от моего папы, - с гордостью ответила Дана, держа в руках мобильный. -Меруерт Асхатовна, извините, вам как всегда, на карту отправить?

-Да-да. Спасибо большое. Выздоравливайте. И я если что на телефоне. Будут вопросы, пишите.

-Так я напишу, - засмеялась молодая мамочка. - Вы же меня знаете.

-До свидания, - Ансар все же оттаял и попрощался с врачом, на что она ответила “Всего доброго” и вместе с Даной вышла в холл.

Ансар походил с внучкой по комнате, взял со стола игрушку, покрутил ею перед лицом Сафии, заставил ее смеяться. Малышка ловко выхватила мягкого кролика из рук деда и принялась жевать его ухо. Аташка, тем временем засмотрелся в окно, за которым одна обаятельная и очень привлекательная женщина не спеша шла по обледенелой к дорожке к своей машине. Еще через пару минут ворота за ней закрылись, а Ансар ухмыльнулся про себя: какое странное видение - появилось из ниоткуда и ушло в никуда.

Ближе к восьми вечера, он ехал из офиса в жилой комплекс "Вавилон" на главном проспекте Алматы. В нем снимала квартиру его постоянная любовница - женщина, которая не волновала душу и разум, но с которой всё же было хорошо. Поднявшись на лифте до тринадцатого этажа, Ансар позвонил в дверь и через считанные секунды ее открыла Рената. Красивая, стройная брюнетка с длинными, волнистыми волосами и правильными чертами лица. Ее черное облегающее платье подчеркивало красивые формы и упругую грудь.

-С днем рождения, - переступив порог, поздравил Ансар и вручил ей подарок, сам не зная, что внутри.

-Спасибо, милый! Заждалась, - обняв его за шею, она прильнула к его губам, не дав раздеться и разуться с улицы. Он поцеловал ее в ответ, положил ладонь на обнаженный участок спины и провел ею до поясницы. Девушка призывно застонала и начала сама снимать с него пальто.

-Соскучилась, - прошептала Рената в надежде, что он хотя бы сегодня ответит, что тоже скучал по ней.

Но Ансар продолжал молча целовать ее шею, отбросив локоны назад, и она решила на этот раз отступить. Вопреки подписанному контракту и всем оговоренным пунктам, Рената хотела большего и всерьез надеялась, что уж у нее получится растопить ледяное сердце Дулатова. Потому что такие мужчины, как он, на дороге не валяются.

Глава 5. Первый день после

Мира

Первый день в качестве брошенной жены почти закончился. Всю ночь Мира проплакала, еле уснула, а проснулась разбитой, опухшей и с желанием лежать пластом в затемненной спальне. Еще утром она хотела притворится больной, позвонить в клинику и отменить все записи, но так и не решилась. Все же маленьким пациентам нужна была помощь, да и пара частных выездов наметилась. Поэтому взяв себя в руки, она приняла контрастный душ, налепила патчи под глаза, а потом сделала легкий макияж.

Вечером она вернулась домой, устало вошла в прихожую, бросила ключи на комод, сняла пальто и шарф, а потом медленно опустилась на пуфик рядом с дверью. В квартире было как всегда тихо, но теперь она знала, что муж больше не придёт. Не будет посиделок на кухне, просмотра выпуска новостей ровно в девять ноль-ноль, а потом, может, какого-нибудь сериала или фильма. Он не встанет ближе к одиннадцати и не скажет ей:

-Всё, Мир, я пошел спать.

А она не ответит:

-Иди, я ещё чуть-чуть посижу.

Раньше Бахытжан целовал ее в губы, а в последнее время - в щёку. Теперь ей казалось, что это было сделано дежурно, просто, чтобы не выдать себя и свои истинные чувства. Меруерт даже не смогла вспомнить, когда в последний раз у них была близость. С возрастом её стало всё меньше - раз или два в неделю, но она считала, что это вполне нормально для сорока семи. Ей же было невдомёк, что муж уже не видит в ней любимую, желанную женщину.

Сдерживая слезы, Мира отвела волосы от лица, решительно встала и направилась в ванную помыть руки. По привычному распорядку она бы переоделась и пошла готовить ужин на двоих. Но есть весь день не хотелось и к вечеру аппетит так и не пришел. В квартире раздался громкий звонок домофона и Меруерт вздрогнула. У мужа есть ключи, он бы не стал звонить. А если это кто-то из детей, что она им скажет? Сняв трубку, она осторожно спросила:

-Кто там?

-Я! - бодро отозвалась лучшая подруга Белла. -Открывай быстрей, я замерзла.

Мира быстро нажала на кнопку и принялась хаотично прибирать и без того чистую квартиру. Она была рада, что Белла приехала, пусть и без предупреждения. В одиночестве Меруерт бы снова впала в депрессию, рыдала в подушку и вспоминала мужа. А Белла - такая зажигалка - растормошит даже покойника. И лучше выплакаться сейчас подруге, чем в одиночестве заниматься самокопанием и грызть саму себя.

-Мира, у вас в лифте сильно воняет дешевыми духами, - заявила Белла с порога.

-Да? Я не почувствовала, - рассеянно ответила хозяйка. - А что это у тебя?

-Жратва. Скорая медицинская, - поставив на комод пакет из магазина, сказала она. - Щас поляну накроем, почти как в 90-е, только круче. Помнишь?

-М-да, мы были голодными, но счастливыми, - забрав гостинцы, Мира повернула на кухню.

-Ага, а теперь мы сытые и несчастные. Шутка. После сорока все только начинается, - Белла повесила пальто на вешалку и пригладив растрепанные волосы, пошла за подругой.

Белла развелась в тридцать семь - зстала мужа за изменой, потом выгнала его, несмотря на то, что он просил прощения и хотел вернуться. Вот уже десять лет она была одинока и крайне избирательна в связях для здоровья. А так как в этом возрасте “всех хороших мужиков разобрали”, то госпожа Бакунц предпочитала вдовцов или глубоко разведенных. Несчастной она себя не считала, так как у нее была любимая, высокооплачиваемая работа и взрослая двадцатилетняя дочь Карина, которую они с бывшим мужем отправили на учебу в Чехию.

-Ну и зачем ты потратилась? - сокрушалась Мира, разбирая пакет.

-Анестезия нам не помешает, - взяв в руки бутылку армянского коньяка, цокнула она. - Лимончик, конфетки, сыр. Правда теперь говорят, что закусывать коньяк лимоном - моветон.

-Я бы пожарила картошки.

-Это вредно.

-А пить не вредно? - усмехнулась Меруерт.

-Сегодня очень даже полезно. Я все выяснила, - плюхнувшись на стул, сказала Белла. Мира застыла и посмотрела на подругу. Еще днем во время телефонного разговора, она призналась, что Бахытжан ушел. Белла его знала столько же, сколько и Миру, так как все они учились на одном потоке, только Меруерт выбрала педиатрию, Белла - гинекологию, а Бахытжан - урологию.

-И что? - сглотнула Мира.

-Ее зовут Шинар Ермекова. Работала в “четверке”, три месяца назад устроилась в Центр урологии, была анестезиологом на нескольких операциях Бахи. Другие тоже ее хвалили. Но…

-Что?

-Но кое-кто видел их вместе пару недель назад на стоянке. В его машине.

-Он говорил, что не спал с ней, - тяжело вздохнув, Мира села напротив подруги.

-А ты подумала, что они в машине? - Белла потерла друг о друга два указательных пальца. - Конечно, нет, Мир. Он козёл, но так рисковать не будет. Целовались они.

-И кто тебе сказал?

-Знакомая моей знакомой работает там, - ухмыльнулась Белла. - Как видишь, Армянское радио может не только шутить.

-Господи! - поставив локти на стол, Мира сложила ладони в молитвенном жесте и приложила к лицу. - А лет ей сколько?

-Тридцать пять.

-Променял меня на молодуху, - заныла Меруерт.

-Только не реви. Я щас сама все соображу - Белла сорвалась с места и начала вместо хозяйки раскладывать уже нарезанную колбасу и сыр на тарелки. - Где у тебя рюмки-бокалы?

-В зале, в шкафу, - еле выговорила Мира. Она невольно представила себе ту сцену в машине - их машине. Ее Бахытжан целовал другую женщину, которая скорее всего, сидела на ее законном месте. А может это было на заднем сиденье? Что они еще там делали? Он ее тискал? Ласкал? Шептал слова любви? Обещал развестись? Уже то, что эта женщина была на двенадцать лет моложе больно ударило по самолюбию. Еще она поняла, что выгнала его из квартиры вчера, но он до сих так не позвонил и не спросил, как она?

“Значит, ему на меня плевать? - подумала Мира. - Или они уже вчера переспали без угрызений совести…И не один раз. Получил благословение, зеленый свет. Зачем ему теперь думать обо мне?”

Плохие мысли нарушил звонок мобильного. На дисплее отобразилось фото дочери и Меруерт сразу же подняла трубку.

-Да, доча?

-Мам, привет! Как дела? Что делаете?

-Дела хорошо, - снова притворилась женщина. - Тетя Белла пришла в гости.

-Ух ты! Привет ей! - засмеялась Аселя.

-Передам.

-А папа с вами?

-Папа? - голос ее внезапно дрогнул. - Нет, он еще на работе.

-Да? Что-то он сейчас поздно возвращается.

-Ну он же теперь зам. У него больше ответственности. А ты что-то от него хотела?

-Ах да. Мы хотим в субботу к вам приехать. Очень соскучилась, поболтаем.

Мира сильно впилась зубами в нижнюю губу, не зная, что ей ответить. Вчера Бахытжан ясно дал понять, что не будет притворяться даже ради беременной дочери. Но если Аселя приедет, то все поймет. Значит, надо как-то ее подготовить к дурным новостям?

-Слушай, я пока не знаю, какие у папы планы. Давай мы с тобой позже это обсудим. Еще два дня впереди, - стараясь звучать обыденно, предложила Мира.

-У вас планы? - переспросила дочь.

Родственников, друзей и коллег у Миры и Бахытжана было много, поэтому на выходных они часто посещали свадьбы, юбилеи и прочие тои, которые так любят устраивать восточные народы.

-Возможно, - сказала ее мать и облизнула пересохшие губы.

-Ну хорошо. Вы тогда поговорите, или я сама ему позвоню.

-Нет, не звони, - опешила Мира. – Вдруг он занят.

-Маам…у вас все нормально?

Меруерт показалось, что Асель что-то заподозрила.

-Да, жаным. Не переживай.

Мира не умела врать, потому что у нее всегда все было написано на лице. И в работе она всегда предпочитала говорить все напрямую. Попрощавшись с дочерью, она облегченно вздохнула и положила телефон рядом. Но через пару минут он зазвонил снова.

На этот раз звонил старший сын - Димаш. Меруерт поздоровалась с ним и постаралась звучать буднично.

-Мам, привета! Как дела?

-Все отлично. Тетя Белла в гости пришла, - повторила Мира.

-О, привет ей.

-Передам. Как у вас? Как Жибек? Эминчик? - спросила она про сноху и внука.

-Хорошо все, мам. Хотел спросить, можно в субботу к вам приехать? На прошлой неделе ты Эмину еще не разрешила по гостям ходить, а мы соскучились уже.

Это правда. Две недели назад внук подхватил вирус и Меруерт несколько раз приезжала к нему среди недели, осматривала и помогала невестке. Однажды даже заехали с Бахытжаном. И ведь ничего она тогда о нем не знала и не понимала, да и он умело маскировался.

-Мам, ты тут? - забеспокоился сын. В комнату как раз вошла Белла и нахмурилась, увидев, как озадачена Мира.

-Да-да, я здесь. Димаш, золотой, давай мы с тобой это попозже обсудим?

-Вы куда-то собираетесь? - допытывался сын.

-Возможно.

-А ну тогда ладно. Можем, и в воскресенье.

-Давай посмотрим, хорошо? Вы главное Эминку до ума доведите, а то сейчас много детей болеют, - Мира перевела разговор на другую тему.

-Да? А пока лучше никуда не ходить? - напрягся сын.

-По крайней мере недельку не желательно.

-Ага, понял тебя, мам. Спасибо большое!

-Не за что, сынок. Поцелуй за меня Эмина и передай привет Жибек.

Закончив разговор, Мира упала на сложенные на столе руки и завыла от бессилия. Белла подошла к ней и погладила по голове.

-Ну что такое, мать? - жалостливо проговорила подруга.

- Я вру детям! - глухо отозвалась Меруерт.

-Мы все иногда им врём, - вздохнула Белла. -

-Я не знаю, как сказать своим о разводе. Как они отреагируют? Димаш боготворит отца. Аселёк - папина дочка, еще на седьмом месяце…

Мира подняла голову и убрала с покрасневшего лица прилипшие пряди. Белла никогда не видела подругу такой раздавленной и вспомнила, как десять лет назад именно Мира вытаскивала ее из депрессии из-за измены мужа и развода.

-А почему ты об этом думаешь, а не Баха? Нет, мне нравится, как он устроился! - возмущенно всплеснула руками Белла. - Жену бросил, к любовнице ушел, а ты должна перед детьми за его дерьмо оправдываться? Ты и так столько лет ему обеспечивала тыл, пока он строил карьеру. Детей поднимала, за его матерью утки выносила. Ничего не скажу - прекрасная женщина была, - положа руку на сердце, уточнила подруга. - А ты все делала, еще работать успевала. И вот такая благодарность? Прости, дорогая, но я нашел помоложе, у меня любовь, а ты живи как знаешь!

От праведного гнева Беллы хотелось волком выть. Мире не нужна была карьера: ей достаточно было любимого дела, крепкой семьи и тепла семейного очага. Посыл подруги был понятен: она практически растворилась в муже, быту и заботах, думая обо всех, кроме себя. И вчера на нее словно ушат ледяной воды вылили: оказалось замок, который она построила, был из песка. Но набежала пенная волна и смыла его за секунду.

-В том-то и дело, - протерев нос бумажным полотенцем согласилась Меруерт. - Он может себе это позволить. Он же ведущий хирург, мужчина в расцвете. И поверь мне, большинство в нашем окружении меня, пожалеют, а про него скажут: молодец, он Мире не изменял! Честно пришел и признался, что любит другую. А мне сорок семь. Я бабка!

-Так и мне сорок семь, - громко цокнула Белла. - И я не старуха. Наоборот, я как хорошее вино - с годами только лучше.

Мира несколько секунд молча смотрела на подругу, а потом прыснула со смеху и снова уронила голову на стол. Она слушала, как шуршит пакетами Белла и поучает ее жизни: что крест на себе ставить рано, что пятьдесят для женщины - это новые сорок, что есть среди мужчин нашего возраста и даже старше те, у кого все хорошо работает - тут как повезет.

-Уж поверь мне, гинекологу. Ты не представляешь, сколько сейчас женщин сталкиваются с ранним или преждевременным климаксом. И это такой бич, - заявляет доктор Бакунц. -Но медицина, к счастью, на месте не стоит, и можно препаратиками всё внутри поддерживать и любовью заниматься без боли.

-Белла, я не собираюсь ни с кем спать.

-Я и не предлагаю.

-Я всегда думала, я верила, что Бахытжан - мой единственный мужчина. На всю жизнь, понимаешь? С нашей первой брачной ночи.

-Ну, мая харошая, - специально добавив легкий армянский акцент, пропела Белла, садясь напротив Миры. - Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Ты думала одно, а вон оно как вышло. Я тоже не ожидала, что Арамчик припрет домой шалаву, пока мы с Каринкой были на даче у моих родителей. А помнишь, как оно было?

Конечно, Мира помнила. Десять лет назад Белла поговорила с мужем по телефону, но тот вовремя не отключился, и жена услышала, как он шепчет пошлые словечки другой. Белка сорвалась с дачи, примчалась домой, а там - картина Репина “Не ждали”.

Открыв коньяк, Белла разлила его по низким пузатым бокалам и пригубила:

-Моя покойная бабка, - Бела поморщилась и откусила кусочек темного шоколада, - Мэри Тиграновна Бакунц сказала мне во время моего развода: “Беги от той воды, которая не шумит и не журчит”. Народная армянская мудрость. Бахытжан - тот еще тихушник, извини, конечно. Копил, копил все в себе, молчал, а теперь, видите ли, ему по-новому жизнь захотелось, цели у него другие. Блядские у него цели. Но совет да любовь. Главное, чтоб обратно не попросился.

На этих словах она сделала еще один глоток и взглядом заставила Миру тоже выпить.

-А может? - спросила хозяйка, сжимая в руке бокал.

-Кто знает, какая еще моча ему в голову стукнет? Мой просился.

На столе снова заиграла мелодия мобильного, а на экране появилось фото Бахытжана с надписью “Любимый муж” внизу. Мира только сейчас поняла, что не переименовала контакт.

-О, вспомнишь “хавно” вот и оно.

-Тсс, - Мира приложила указательный палец к губам и Белла, хихикнув прикрыла рот ладонью. - Да?

-Здравствуй, Мира, - услышав голос все еще любимого мужа, у Меруерт дрогнуло сердце. Никогда он так официально с ней не здоровался. А теперь обращается, как к чужой.

-Здравствуй, - тихо ответила женщина. - Зачем звонишь?

-Хотел заехать забрать оставшиеся вещи, - он выдержал двухсекундную паузу. - И надо обсудить развод и раздел имущества.

-Какой…- голос Миры предательски дрогнул. - Какой раздел имущества, Бахытжан?

Глава 6. Кольцо

У Беллы глаза на лоб полезли, она бесшумно проговорила губами плохое слово и налила себе еще коньяку.

-Квартира была мамина, Мир. Но я помню все, что ты для нее сделала и давай просто продадим и разделим деньги? Ты сможешь взять двушку, я…

-Ты совсем с ума сошел? Ты меня гонишь из нашей квартиры? Мы же ремонт недавно сделали! Кухню новую установили. Ты, ты…

Она начала задыхаться от обиды и непонимания, откуда в нем внезапно появилась эта гнильца, ведь все эти четверть века они жили хорошо. Можно сказать, душа в душу. А теперь ей казалось, что она совсем не знает своего мужа.

-Мир, поэтому нам надо все обсудить и поделить честно. Мне тоже надо где-то жить.

-Тебе или вам?

-Мир…

-А знаешь что? - снова взорвалась Меруерт. - Давай. Обсудим. Поделим квартиру, общий депозит. Что ты там еще хочешь делить? Ложки-вилки-поварёшки? И кстати, дети хотят нас навестить в субботу. Расскажешь им, что ты меня бросил, разлюбил, квартиру хочешь продать. Они же рано или поздно все равно узнают. Так почему бы не в эти выходные?

-Ты им что-то сказала? - строго спросил муж.

-Я? - воскликнула она. - Нет. Им скажешь ты. Ты же у нас решил начать новую жизнь!

-Мира…

Но Мира бросила трубку и в гневе швырнула ее на пол. Эта мгновенная, стремительная истерика была совершенно ей несвойственна, но все происходит впервые. Первая любовь, первая близость, первое предательство и первое разочарование.

-Он хочет продать квартиру? - переведя взгляд с телефона на подругу, спросила Белла.

-Да. Видите ли она мамина, мы покупали ее на деньги от дома, который снесли. И вроде все справедливо, но так гадко.

-Это его молодуха науськала. Вот как пить дать! - хлопает по столу Белла. - Посмотрела, наверное, что хирург ведущий, машина хорошая, еще и квартира четырехкомнатная.

-Ты что?! - с сарказмом воскликнула Мира. - У них же любовь. Он сам так сказал: “Мы любим друг друга и хотим жить вместе”.

-Вместе она хотела жить в вашей четырехкомнатной квартире. Знаю я таких! Видела, когда работала в Перинатальном центре, как там молоденькие медсестрички и вчерашние студентки глазки строили взрослым дядям-хирургам! И дифирамбы им пели, и пирогами своими угощали, и в глаза томно смотрели. А потом семьи распадались, и эти седые мужики уходили к своим шлёндрам. Один даже жену с детьми из квартиры выставил и блядь свою туда заселил.

-А Бахытжан предлагает квартиру продать и деньги разделить, чтобы я себе двушку взяла, - сокрушалась Мира.

-Ну просто чудо какой честный и благородный мудак! Да что ты делаешь?

Меруерт отчаянно принялась снимать с безымянного пальца обручальное кольцо, с которым проходила весь день. Она боялась с ним расставаться, будто это могло что-то изменить и вернуть ей мужа. 27 лет она носила его и хранила верность Бахытжану и общим клятвам. А после этого звонка разозлилась не на шутку, осознав, что он не только не передумал, но и вообще поступает подло. Его слова вмиг отрезвели, а вот кольцо упрямо не поддавалось.

-Чёрт! - выпалила она. - Палец уже болит.

-Покажи, - Бела притянула ее руку и присмотрелась. Золотая полоска застряла на середине и тут могло помочь только одно. - Пойдем в ванную.

Молча она потащила Миру через весь коридор к раковине, включила воду, подставила кисть под струю и начала намыливать палец.

-Теперь попробуй прокрутить, - велела она.

Меруерт пыхтела, ругалась себе под нос, вертела это несчастное кольцо туда-сюда, но оно не слушалось.

-Давай я попробую, - Белла взяла все в свои руки и еще сильнее давила на золотой обруч.

-Ай! -взвыла Мира. - Больно!

-Бог терпел и нам велел! Давай! - скомандовала подруга. - Раз, два три.

Прокрутив кольцо еще раз Белле Борисовне всё же удалось снять его с распухшего, почти синюшного пальца Меруерт. Сидя на бортике ванны, она смотрела на свою дрожащую кисть, а потом на само украшение, которое подруга положила на край белоснежной раковины. Сейчас оно казалось ей совсем крохотным и тонким. Подумать только - больше четверти века она его носила, не снимая, а теперь оно - маленькое, не нужно ни ей, ни ему.

-Пойдем, еще по бокальчику, - Белла прервала ее мысли и потянула за собой на кухню.

Одним бокальчиком дело не закончилось и Мира с удивлением заметила, что впервые так много пьет и почему-то не пьянеет. В какой-то момент стало жарко, и она надела майку на тонких лямках, а Белле отдала свою широкую футболку оверсайз. За окном уже давно стемнело, а две закадычные подруги вспоминали молодость, студенческие годы, свадьбы друг друга и рождение детей. Потом разговор снова свернул на тему бывших, и уже пунцовая Белла вздохнула, отправила в рот шоколадку и с набитым ртом сказала:

-Помнишь, когда мы пили из-за моего развода, я плакала под Буланову?

-Помню. Ты несколько раз заказывала ее музыкантам в кафе, - подперев голову рукой, ответила Мира. - На нас даже косо смотрели.

-Не плаааачь…, - запела подруга. - Еще одна осталась ночь у нас с тобой…Еще один раз прошепчу тебе: “Ты мой” …

-Бееелааа, - застонала Меруерт. - Не трави душу.

-Ой, какая я дура была, да? Надо было не под Таню Буланову плакать, а под Иру Аллегрову танцевать. Гуляй шальная императрица...., - громко пропела подруга

-Ладно, - Мира заправила пряди за уши, - Знаешь, ты права. Надо расскказать, как есть. И вот пусть сам это и сделает. До субботы же есть время. Что-нибудь придумает. Ну и я подумаю.

Но придумать никто ничего не успел, потому что, как правильно заметила Белла Борисовна Бакунц: “Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах”. А его план был оригинален: столкнуть дочь, отца и его новую любовь в совершенно неожиданном месте не в субботу, а в пятницу.

Глава 7. Ты же хирург!

Подъехав к своему дому к шести вечера, Мира несколько минут сидела в машине и смотрела в одну точку. По радио фоном шел выпуск новостей, а ей не хотелось возвращаться в квартиру, где всё напоминало о муже и счастливых днях их когда-то крепкой семьи. А теперь каждый сам за себя. В сумке на пассажирском сиденье зазвонил телефон. Мира потянулась за ней и достала из кармашка смартфон. Увидев на экране имя зятя, она смутилась и плохое предчувствие вмиг ударило в грудную клетку.

-Ильяр? - взволнованно начала она. - Все нормально?

-Апа, - зять называл ее “мамой” на уйгурский манер, потому что так у них было положено. - Я не знаю, что делать. У Асели истерика, не могу ее успокоить.

-Из-за чего истерика? - на лбу выступили капельки пота, а костяшки пальцев побелели от того, что она сильно сжала трубку.

-Мы выходили из детского магазина и увидели на другой стороне улицы, - Ильяр замялся и прокашлялся, - папу с женщиной. Они обнимались и…целовались около его машины.

-Нет, - прошептала Меруерт, прикрыв рот рукой.

-Аселёк его окликнула, и он нас заметил и побежал через дорогу. Говорил, что все объяснит, за руку хотел ее взять, а она кричать начала, вырвалась и в машину побежала. Он за нами пошел, что-то говорил, но я толком ничего не понял.

-Вы уехали оттуда? Где вы?

-Дома, - вздохнул зять.

-А он?

-У нас во дворе. Аселя запретила его пускать, а я не знаю, что делать. Мне стыдно его не пускать. Апа, вы можете приехать, пожалуйста? Кажется, она уже и Димашу сама позвонила. А если он сейчас приедет?

-Я уже выезжаю. Пятнадцать минут и буду у вас.

-Хорошо. Ждем вас.

Она летела по привычным улицам практически на автомате. В сумке разрывался телефон и только на светофоре она посмотрела, что пропущенные - от Бахытжана и Димаша. Значит, Аселя все-таки рассказала брату. Мужу она перезванивать не стала, а вот сына она набрала, и поставив на динамик, нажала на газ.

-Мама, это правда? - с ходу начал он.

-Балам (сынок), я всё тебе объясню, - спокойно отозвалась Меруерт.

-Почему ты должна объяснять? Пусть он нам объяснит, что происходит! - Мира хорошо знала своего первенца, и понимала, что сейчас он еле сдерживается.

-Так вышло, - выдавила она из себя.

-Меня не устраивает такой ответ. Ты знала, что у него любовница?

-Я узнала пару дней назад. Папа сам мне признался.

-Бл**ь! - выругался сын.

-Динмухамед! - строго произнесла Мира, которая никогда в жизни не сквернословила и от детей просила того же. В целом, они с Бахытжаном были очень демократичны и позволяли обращаться к себе на “ты”, тогда как во многих казахских семьям дети разговаривали исключительно на “вы”. - Чтоб я больше никогда не слышала таких слов.

-Мама, прости, но у меня нет приличных. Папа - предатель. Он предал нас всех.

-Вы не имеете к нашему разводу никакого отношения. Мы вдвоем должны во всем разобраться.

-Вы что разводитесь?

И снова Мира тяжело вздохнула и провела ладонью по волосам. Не так они должны были обо всем узнать. Не так. Неужели новая любовь и свобода затмили разум Бахытжану, и он совершенно забыл о мерах предосторожности?

-Сынок, я сейчас за рулем. Давай потом поговорим.

-Мам, я тоже еду к Аселе.

-Не стоит, - пыталась отговорить его мать, зная сложный характер сына

-Я уже выехал.

Мира кусала губы от страха за детей. Один - взрывной, вторая - ранимая. Уж лучше бы они спокойно поговорили завтра.

Заехав в арку, Мира обвела быстрым взглядом двор в поисках свободного места. Припарковавшись напротив детской площадки, она вышла из машины и пошла к подъезду.

-Мира, - Бахытжан окликнул ее и схватил за локоть. Мила инстинктивно вырвала ее, но выглядело это так, будто ей неприятны прикосновения мужа.

-Бахытжан, - холодно произнесла она. - Ну что, дорогой, можешь собой гордиться.

-Я просто хочу узнать, как Аселёк. Она…- он на миг потупил взор.

-Я уже все знаю. Сейчас еще Димаш приедет.

-Ты ему сказала?

-Нет! - воскликнула Мира. - Ему позвонила Аселя. Бахытжан…ну как можно быть таким дураком? У тебя мозги совсем от твоей любви расплавились? Надо было сначала сказать детям, а потом светиться по всему городу. Не узнаю тебя. Ты даже в институте не был таким безалаберным! Ты же хирург! Ты все всегда просчитываешь!

“Будто профессия как-то влияет на характер человек”, - подумала Меруерт и тяжело вздохнула.

-Это случайность, - сдавленно произнес он. - Я не знал, что Аселёк будет в том районе, где живет Шинар.

-Можно не упоминать ее? - недовольно процедила Мира. - Спасибо.

Меруерт нажала на кнопки домофона, после чего последовали гудки. Не спрашивая: “Кто там?” Ильяр тут же открыл входную дверь, после чего в подъезд вошла не только Меруерт, но и Бахытжан. Она не стала ничего ему говорить, потому что посчитала это бесполезным. На пятый этаж ехали молча, а на площадке их уже ждал зять у распахнутой двери.

-Здр…здравствуйте, - Ильяр растерялся, увидев тестя и тёщу вместе.

-Привет, - на ходу сказала Мира и принялась снимать пальто и обувь. - Как она?

-Не очень, - переводя взгляд с Меруерт на Бахытжана, ответил зять.

-Я пойду, - Мира жестом остановила мужа, который было пошел за ней. -Сначала подготовлю ее, потом посмотрим.

Он ничего не ответил - только коротко кивнул. А сам подумал: “Вот она плата за беспечность”. Конечно, он не сказал Мире о том, что в тот день уехал с работы чуть раньше обычного и отправился к своей любовнице, у которой как раз был выходной. Сейчас он жил в ее съемной квартире и ему, привыкшему быть хозяином в собственном доме, это не нравилось. Но пока приходилось уступать, ведь Шинар, как всегда, встретила его с горящими, полными любви и желания глазами. С первого дня в больнице она смотрела на него с восхищением и ловила каждое его слово. Бахытжан был известен в медицинских кругах не только, как отличный уролог, но и как хирург-трансплантолог, и в первую встречу она сказала ему, что это честь - работать рядом со специалистом такого уровня. Ему это льстило.

Шинар была действительно очень красива, и даже хирургическая форма и белый халат не могли приглушить ее яркую, восточную внешность. Пышные длинные ресницы обрамляли раскосые черные глаза, контур чуть припухлых губ был настолько идеален, что хотел очертить их пальцем. Через две недели после знакомства он не выдержал и поцеловал ее, когда они стояли в его кабинете. Потом ему, конечно, было стыдно и перед новым анестезиологом и перед женой. Но вкус губ Шинар и то, как она ответила на поцелуй, перевесили весь здравый смысл. Несколько дней он мучился, вспоминал ее вечерами, а днем искал случайных встреч. И чувствовал себя странно, будто ожил, проснулся после долгой зимней спячки. Когда Бахытжан понял, что и она ловит на себе его взгляд, то назначил ей встречу вне больницы, а именно вечером, на безлюдной аллее парка. Вот здесь он и услышал главные слова, потому что она первая призналась ему в любви. Стеснялась, краснела, даже расплакалась:

-Бахытжан Медетович, простите меня. Простите! Но я люблю вас. Я пыталась бороться с собой, но ничего не получается. После того поцелуя у вас в кабинете, я не могу не думать о вас. Поэтому…мне кажется, я должна уйти. Но я не знаю, как это сделать. Ведь тогда получается, что я не прошла испытательный срок.

-Вы с ума сошли, Шинар? – возмутился хирург. - Как это уходить? Вы прекрасный специалист. Вас все хвалят. Нет, это исключено.

-А что мне теперь делать? – всхлипнула она.

-Ничего не делать, - он взял ее мокрое от слез лицо в ладони и погладил щеку большим пальцем. - Оставим все как есть. Пока.

С того дня он стал думать о том, что делать. Утром врач прощался с женой, приходил на работу и светился от радости, если видел Шинар. После они уезжали врозь в заранее оговоренное место, где проводили час-другой вместе. Она мучилась также, как и он. Говорила, что не хочет быть разлучницей и шлюхой, которая спит с женатым мужчиной. Поэтому однажды она снова завела разговор о расставании:

-Я так не могу больше. Мне стыдно перед твоей женой. Она ведь ни о чем не знает. Это плохо.

-Я поговорю с ней скоро. Мы все решим, обещаю тебе, жаным.

-Я хочу быть с тобой, любимый, - крепко обняв его за шею, прошептала она ему не ухо. – Но я не могу стать любовницей женатого мужчины. У меня есть принципы.

Обманывать Миру он тоже уже не мог, понимая, что жена не заслужила этого. Больше четверти века она была рядом с ним. Вместе они прошли сложный путь, похоронили сначала ее родителей, потом его. Сложнее всего было с мамой, для которой Мира стала родной дочерью. Она даже сказала ему однажды: «С такой женой тебе ничего не страшно». Но, к сожалению, даже к идеальной Мире любовь уже прошла. Остались привычка, уважением, признательность. Она жила заботами о детях несмотря на то, что они уже выросли. Все разговоры в последнее время сводились либо к ремонту, либо к внуку, либо к обсуждению ближайших поездок на мероприятия родственников. Он понял, что между ними все остыло и нет смысла подкидывать дровишек в потухший костер.

И вот, наконец, он признался, собрал вещи и ушел туда, где его уже ждали. Их первых раз с Шинар чуть не довел его до сумасшествия. Бахытжану казалось, что рядом с любимой женщиной, он помолодел лет на десять. Ее упругое, гибкое тело завораживало, а смелые ласки, на которые так и не решилась жена, вскружили голову.

В тот роковой вечер они провели два часа в квартире, где снова и снова любили друг друга. После решили поехать поужинать в кафе и спустились вниз. У машины Шинар прижалась к Бахытжану, а он наклонился, поцеловал ее и услышал крик дочери:

-Папа! Папа!

Герой-любовник поднял голову и увидел через дорогу Аселю. Рядом с ней, выпучив глаза, стоял зять. У Бахытжана, как перед смертью, вся жизнь пронеслась перед глазами, и он рванул к ней, оставив растерянную Шинар стоять у автомобиля.

Глава 8. Точка невозврата

Когда Мира вошла в спальню к дочери, и та лежала спиной к ней, на боку, и гладила живот. В комнате горел ночник, было свежо и прохладно из-за открытого окна, но Меруерт подумала, что хорошо бы его закрыть, пока Аселёк не простудилась.

-Доча, - позвала Меруерт, после чего девушка обернулась и всхлипнула.

-Мам, папа… - бессвязно начала она.

-Я знаю, - вздохнула Мира. - Закрою?

-Нет, мне дышать нечем, - объяснила Асель и смахнула с щеки слезу.

Мира села на край кровати и погладила дочь по спине.

-Ты знала, что папа тебе изменяет?

Аселя села на кровати, вытянув ноги и прислонившись к мягкому бежевому изголовью. Мира опустила глаза и в уме пыталась подобрать нужные слова. В итоге, набрав в легкие побольше воздуха, она сказала:

-Папа пришел ко мне и признался что любит другую.

Дочка ахнула и прикрыла рот двумя ладонями.

-Давно?

-В начале недели. Мы поговорили, - каждое слово давалось Меруерт с трудом, - и решили развестись, потому что он захотел быть с той, кого любит.

-Он сказал, что не любит тебя? - дочка посмотрела на нее глазами хрупкого, маленького котенка.

-Да, - тихо отозвалась Мира.

-А ты? Ты любишь папу?

-Это уже не важно. Брак, в котором один из супругов не любит или не уважает другого, обречен.

-У вас же все было хорошо! - возмущенно воскликнула Аселя. - Мы же приходили к вам две недели назад и все, было как всегда.

-Я не могу сказать тебе, что у него на душе. Я видела, что он устал, но списывала все на новую должность и ответственность. -Почему ты так спокойно про это говоришь?

Что могла ответить Мира? Она ведь не скажет дочери, что вот уже несколько ночей плачет в подушку, гладит ладонью холодную простынь на той стороне, где спал Бахытжан, долго гипнотизирует его кружку на кухне. А еще ей кажется, что он вот-вот позвонит в дверь, войдет в квартиру и поцелует ее, словно ничего плохого не произошло. Вот только реальность совсем другая. Анализируя поведение и слова мужа, Меруерт с горечью поняла, что они по-разному относились к происходящему в семье. Она до сих пор любила, он - позволял себя любить. Хотя раньше любили оба.

-Мам? Ты молчишь…

-Прости, я задумалась.

-Я спросила, почему ты так спокойна?

-Наверное, потому что я уже ничего не могу изменить. И удерживать его я не собираюсь.

Аселя только хотела что-то сказать, но в квартире раздался звонок. Мира вздрогнула, понимая, что приехал накрученный до предела сын.

-Это Димаш, - встав с кровати, Мира в три шага оказалась у двери. - Ты лежи.

-Нет, мам. Я тоже хочу послушать, - заупрямилась дочь.

Мира вышла в прихожую и увидела у двери только зятя. На вопрос о муже, она услышала, что он в уборной. Меруерт раздражительно цокнула, но промолчала. Ильяр открыл дверь и впустил серьезного Димаша. Увидев мать, сын первым делом приобнял ее и поцеловал в щеку. Рядом с ним она казалось хрустальной Дюймовочкой. Малыш, которого она выносила, родила и вырастила, возмужал, был на две головы выше нее, широк в плечах, подтянут. Внешне он походил на отца, тогда как Аселя унаследовала черты матери.

-Как Аселёк? - спросил Димаш.

-Нормально я, - ответила сама девушка, тяжело дыша и подпирая ладонью ноющую поясницу.

-Где он? - буркнул жестко, сведя брови к переносице.

В этот момент дверь в уборную открылась и из нее вышел Бахытжан. Рукава его рубашки были закатны до локтей, пальцы все еще влажные. Он перевел взгляд с дочери на сына и жену. Зять стоял как неприкаянный у двери и не знал, куда себя деть. Он первым прервал гнетущее молчание, ласково обратившись к жене:

-Аселёк, я в магазин. Тебе что-нибудь взять?

-Минералки, - выдавила она.

-Понял. Ну я пошёл, - он спешно скрылся за дверью, оставив Ниязовых одних.

Отец, мать, сын и дочь смотрели друг на друга выжидающе. Аселя прикусила нижнюю губу и будто закрылась от всего мира, обхватив живот. Димаш был напряжен, ноздри его раздувались от злости на отца, который хорошо чувствовал враждебность сына.

-Димаш, лицо попроще, пожалуйста - попросила его Мира. - Пойдемте на кухню.

Поразительно, но эта хрупкая женщина и сейчас все взяла в свои руки, как делала это раньше. Она сохраняла самообладание даже в самые критические моменты и всегда включала холодный разум. Потому что с маленькими пациентам по-другому нельзя - нужно принимать решение взвешенно и не поддаваться эмоциям. Жизнь и работа закалили ее, поэтому, когда Бахытжан сказал, что не любит, она не стала держать его и дала уйти. А потом позволила себе расклеиться.

Рассевшись, Ниязовы по-прежнему молчали. Аселя, устроившись рядом с Мирой , положила свою ладонь поверх материнской и переплела их пальцы. Димаш сложил руки на столе и буравил взглядом отца. Бахытжан сидел особняком, но именно он начал первым:

-Дети…Нам с мамой надо вам сказать.

-Говори за себя, -процедил сквозь зубы Димаш. - При чем здесь мама, если ты ее обманул?

-Димаш, - покачала головой Мира.

-Не надо так разговаривать, - сурово проговорил Бахытжан.

-А как мне разговаривать с тем, кто предал маму? Предал семью? Аселя всё видела! Ты целовал другую женщину!

-Целовал, - тихо подтвердила сестра.

-Может ты дашь мне уже сказать? - Бахытжан повысил голос, а Аселя вздрогнула, потому что никогда не видела папу таким. В этот момент малышка пнула ножкой в бок, но она никому об этом не сказала и только положила ладонь на место удара, успокаивая свою девочку. - Я встретил женщину. Она устроилась к нам в центр анестезиологом. Вы уже взрослые, поэтому я могу говорить, как есть. Мы полюбили друг друга и хотим быть вместе. Я сказал об этом вашей маме, мы поговорили и, - он поймал взгляд Миры, - пришли к общему решению расстаться.

-Ты пришел к этому решению и заставляешь маму? - встал на дыбы Димаш. - Что пап, седина в бороду, бес в ребро, да? На молоденьких потянуло и мама стала не нужна?

-За языком следи, сынок, - желваки на скулах Бахытжана ходуном заходили , в глазах плескалась ярость - такая же сильная и черная, как у сына. - То, что у нас с мамой - это только наше дело. Она поняла меня и приняла мой выбор.

-А ты не считаешь, что ты ей вообще не давал никакого выбора? Предал ее! Выкинул получается за ненадобностью? Попользовался, прожил 27 лет и все - иди-ка ты на свалку! Так?

-Димаш, остановись! - попросила Меруерт, понимая, что разговор свернул не туда.

Сын резко встал из-за стола и вышел из кухни. Аселя, плача, тоже соскочила с места и пошла за ним. Бахытжан и Мира смотрели друг на друга и слышали, как сестра шепотом пытается успокоить брата в прихожей.

-Дим, пожалуйста, не надо, - всхлипнула она. - Мы уже ничего не можем сделать. Папа уже все решил.

-Ты же все видела, Аселёк. Ты же мне сказала, что он лапал и целовал эту женщину! - чуть ли не выл сын. - Как ему не стыдно? Как у него хватило наглости прийти сюда и снова окунуть маму в это дерьмо?! Ну как? Она же наша мама! А он...

Димаш потер ладонями лицо, укусил кулак и сначала прошептал: “Предатель”, а потом крикнул так, чтобы на кухне точно услышали:

-Ты предатель! Слышишь меня? Чертов предатель! И баба твоя *ука! Залезла тебе в штаны и разрушила нашу семью!

Это была точка невозврата, после которой только пропасть. В стране, где многие обращаются к родителям на “вы”, где до сих пор существует культ старших, а единственные или младшие сыновья остаются жить в отчем доме, заботясь о маме с папой до самой их смерти, Динмухамед Бахытжанович Ниязов переступил очень жирную черту. Но он уже не мог усмирить вырвавшегося наружу волчонка, готового перегрызть глотку за честь матери.

Глава 9. Ты мне не отец

-Бахытжан! Бахытжан! - кричала вслед мужу Меруерт, когда он, как ошпаренный, выбежал из кухни в прихожую.

Его было не остановить. Оказавшись рядом с сыном, он схватил его за грудки и припечатал к стене.

-Щенок! - закричал отец. - Да что ты знаешь обо мне, о ней, о наших отношениях, чтобы судить нас?!

-И дураку понятно, что она от тебя хочет. Сколько ей: 30-35? - орал в ответ Димаш. - А ты слюни пустил, да? Не могу поверить, что ты опустился до старперов, которые трахают молодух, чтобы чувствовать себя крутыми.

Бахытжан занес кулак и ударил сына по лицу.

-Бахытжан, нет! - завопила Мира, схватив мужа за рубашку и пытаясь оттащить его от сына, но у нее ничего не получилось, потому что он оказался сильнее и оттолкнул жену в сторону. Меруерт удержалась, схватившись за края высокой тумбы для обуви.

-Не трогай маму! - плакала навзрыд Аселя, глядя на то, как Димаш взбесился, кинулся на отца, но тот оттолкнул его к стене и прижал локоть к горлу.

-Или ты сейчас успокоишься, или получишь еще! - рычал мужчина, в которого точно бес вселился. Взрывным в их семье был старший брат Бахытжана. Димаш в этом походил на него. А вот сам хирург слыл интеллигентом до мозга костей, спокойным и уравновешенным человеком, которого ничего не может вывести из себя. Что ж, всё бывает в первый раз.

-Бей! - громко рявкнул Димаш. - Из-за этой дряни ты уже поднял руку на сына и толкнул жену. Что дальше? Может маму из квартиры погонишь?

-Дим…- простонала Мира и сын, взглянув на нее, понял, что попал в яблочко.

-Только не говори, что гонит? - глаза сына налились кровью.

-Мы разводимся и размениваемся, - тихо объяснила мать, глотая слезы. - Мы так решили.

-Какой же ты урод! - вцепившись в плечи Бахытжана, прокричал он.

-Димаш, пожалуйста, прекрати, - умоляла его Меруерт, пытаясь разнять отца и сына.

-Не провоцируй меня, сынок.

-Я тебе больше не сын. А ты мне не отец, - презрительно бросил он ему в лицо и оттолкнул его.

-Балам, подожди, не надо! - слезы градом катились по щекам Меруерт, когда она вцепилась в плечи сына, встав между ним и мужем. - Он твой папа. Не бери грех на душу такими словами!

-Я знаю, кто он, мама. Я его боготворил всю жизнь. Гордился, советовался во всем. Хотел быть на него похожим. А теперь мне стыдно называть его своим отцом, - в голосе Димаша было столько горечи, что Мира оцепенела, а Аселя спрятала лицо в ладонях и тряслась от рыданий.

Отодвинув мать в сторону и подойдя к двери, он наспех обулся, после чего вышел из квартиры, громко хлопнув дверью.

-Мама! - рыдающая Аселя бросилась в объятия матери, а та поцеловала ее в макушку и гладила по волосам и спине.

-Тише, тише, жаным. Подумай о ребенке!

-Аселёк! - Бахытжан подался вперед и тоже коснулся руки дочери, но та отдернула ее.

-Не трогай меня, - обиженно буркнула его маленькая девочка.

-Аселёк, хотя бы ты послушай, - сделал последнюю попытку Бахытжан.

-Не хочу ничего слушать. И видеть тебя не могу, - крикнула ему в лицо дочь. - Уходи! Просто уйди отсюда…пожалуйста.

-Бахытжан, - холодно промолвила Мира, сгорая в этот момент от негодования и злости, - тебе действительно лучше уйти, пока не стало хуже.

-Мира, я не хотел, - начал оправдываться муж, еле дыша. Он побелел за считанные секунды. - Прости…

Меруерт видела, что у него произошел мощнейший откат: еще несколько минут назад адреналин в его крови зашкаливал, а ярость сметала все установки и здравый смысл. Но вот он очнулся и понял, что натворил. То же самое вскоре почувствует и их сын.

-Хотел не хотел, но сделал. Поэтому уходи и не подливай масла в огонь.

Она снова была с ним непривычно резка, поэтому ему не оставалось ничего другого, кроме как уйти из дома дочери. Выйдя из лифта, он столкнулся с зятем, который по растрепанному виду тестя понял, что дело дрянь. Ильяр быстро с ним попрощался, поднялся в квартиру и увидел, что беременная жена лежит на кровати, а рядом теща говорит по телефону с подругой и по совместительству врачом Асели.

-Белла, у нее давление подскочило. Жалуется, что низ живота тянет, - тараторила Меруерт. - Ты можешь приехать? Правда? Спасибо тебе большое. Ждем.

-Что случилось? - подлетев к Аселе, Ильяр сел на край кровати и взял ее за руку. - Она такая бледная.

-Это из-за давления. Сейчас тетя Белла приедет и осмотрит тебя, - обратилась Меруерт к дочери.

-Хорошо, - тихо ответила она. Слезы на ее щеках еще не высохли. Она была натянута как струна, и стоило ей только подумать об отце, глаза тут же становились влажными. Приехавшая через полчаса Белла, ругалась матом и ворчала из-за то, что довели ребенка. Она привезла с собой аппарат, чтобы послушать сердцебиение, и все с облегчением вздохнули, когда услышали его.

-Мая харошая, с давлением в твоем положении не шутят, - погладив Аселю по голове, сказала Белла. - С тонусом тем более. Давай-ка пару недель постельного режима и попьешь кое-что.

-Как моя малышка? - спросила девушка.

-Все в порядке. Но завтра пусть муж тебя привезет ко мне на УЗИ. Доедешь лежа. Мы же не хотим, чтобы наша девочка родилась раньше срока?

-Не хочу, - замотала головой Аселя.

Стоявшая в стороне Меруерт крепко сжимала в руке с телефон, на который пару минут назад пришло сообщение от Димаша о том, что он доехал. Мобильный снова завибрировал, и женщина прочитала новое входящее: “Как Аселёк?” Послание от Бахытжана, на которое не хотелось отвечать. Но он отец их дочери, поэтому Мира, проглотив обиду, написала только одно слово: “Нормально”.

Глава 10. Человек разлюбивший

Субботний вечер снова прошел в одиночестве. Есть опять не хотелось, мысли и воспоминания роем теснились в голове, заставляя думать о двадцати семи годах вместе с Бахытжаном. О том, как он стал ухаживать за ней - девчонкой из Караганды - скромной, застенчивой, погруженной в учебу. Дочь шахтера и терапевта - молоденькая Мира жила в общежитии и чувствовала себя одиноко в большом городе. Но появился Бахытжан, и она влюбилась в него без памяти.

Когда-то между ними были и чувства и страсть, но она не заметила, как муж охладел и отдалился. Нового Бахытжана - безумно влюбленного и от этого эгоистичного и самовлюбленного, Меруерт не знала. Это был не ее муж, а кто-то совершенно чужой.

Открыв шкаф, она увидела на плечиках оставшиеся рубашки и костюмы и у нее зачесались руки: сначала хотелось всё сжечь, потом порезать на мелкие кусочки, а затем собрать ему чемодан и отправить курьером “на деревню дедушке”. Вернее, девушке.

В ту ночь она в последний раз проявила слабость и расплакалась, прижимая к груди подушку. Она выплакала все слезы о нем, стараясь вырвать его из сердца и воспоминаний. Болело нестерпимо и Мира молила Аллаха, чтобы он прекратил эти мучения

Бахытжан объявился в воскресенье. Позвонил после обеда, предупредил, что заедет. Первые секунды столкновения в прихожей были болезненными. Он стоял, потупив взгляд, она делала вид, что смахивает пальчиком невидимые крошки с комода.

-Как девочки? - спросил он о дочери и малышке.

-У Асели давление подскочило, тонус. Постельный режим и никаких стрессов. Поэтому не тревожь ее лишний раз.

-Аселёк удалила меня из общего чата, - грустно заметил Бахытжан.

-Я видела, - кивнула Меруерт.

-Димаш меня заблокировал, - сильный голос все еще мужа вздрогнул.

-С ним все сложнее. И я его понимаю.

-Если бы ты знала, как я жалею о том, что ударил его. Не понимаю до сих пор, что на меня нашло.

-Ну как что? Любовь, - горько усмехнулась Мира и поежившись, хотя в квартире было тепло.

-Сарказм? - нахмурился Бахытжан.

-Думай, как хочешь.

Она развернулась и направилась на кухню, где решила чем-то себя занять. Мира гремела сковородкам и кастрюлями, протирая и без того чистые полки, холодильник и столешницу. Между делом успела расстроиться, что новая красивая кухня достанется другой хозяйке. Жаль.

-Я готов, - услышала она аккурат в тот момент, когда поливала цветы. Поставив лейку на подоконник, она обернулась.

-Хорошо, - тихо сказала она. -Ничего не забыл?

Этот вопрос прозвучал так буднично, будто Бахытжан не к другой женщине уходит, а в командировку уезжает.

-Мира, то, что я сказал про квартиру…Понимаю, как это выглядит, но и ты войди в мое положение.

-Пожалеть тебя? - ухмыльнулась она. - Хотя знаешь, ты, наверное, прав. Четыре комнаты - слишком много для меня одной. Раз уж ты начинаешь новую жизнь с чистого листа, то и мне надо.

Меруерт говорила вещи, в которые сама не верила. Но она не хотела, чтобы он видел ее слабость, не хотела показывать слезы, которые сейчас успешно сдерживала.

-Моя машина остается у меня. Вся техника тоже. Депозит поделим 50 на 50. На меньшее я не согласна, мне еще новое жилье обставлять. Эх, что же ты чуть раньше не влюбился? – иронично заметила Мира. – Ремонт бы не делали, деньги сохранили, еще бы проценты набежали хорошие…

Бахытжан ничего на это не ответил, а просто молча наблюдал за ней и ее движениями. Она стала слишком резка и холодна. При внешней привлекательности он давно не видел в ее глазах огня, который нашел в Шинар. Еще раз убедился, что оказывается, тепло, которое он чувствовал рядом с Мирой, - это привычка, уважение, признательность за прекрасные годы и заботу.

-У моего пациента агентство недвижимости. Пообещал, что выгодно продаст эту квартиру. Может, поможет тебе подобрать хороший вариант?

-Спасибо за заботу, но я сама, - Мира поджала губу от обиды. -Хочешь совет на прощание?

Бахытжан нахмурился.

-Квартиру купи до свадьбы. Все-таки мало ли что, - повела плечом она, желая уколоть его так же, как и он ее, когда предложил обратиться к его риелтору.

-Я учту.

-И ключи оставь. Пока я здесь живу, не приходи без звонка, если что-то еще вдруг захочешь забрать.

Бахытжан полез в карман брюк, достал связку ключей и отцепил нужные. Мира напряженно наблюдала за его действиями, и когда ключи коснулись гладкой поверхности скатерти, она не выдержала и спросила:

-Бахытжан, а теперь ты счастлив? Вот эти несколько дней, что живешь с ней?

-Да, - коротко кивнул он.

-Любишь ее по-настоящему? - с каждым словом, душа Миры обливалась кровью.

-Люблю, - ответил он, проглотив фразу о том, что даже не знал, что еще способен так любить и хотеть женщину.

-Бақытты бол, Бахытжан. (Будь счастлив, Бахытжан)

Мира специально сделала акцент на его имени, ведь оно переводится, как “счастливая душа”. Вот и душа мужа выбрала свой новый путь, не пожалев никого вокруг. Остались только руины.

-Прости меня еще раз.

-Возможно, когда-нибудь прощу, - горло сковала болючий спазм. - А пока не могу. За то, что ударил Димаша и Аселю довел. Живи теперь с этим.

Ничего не ответив, он развернулся и пошел в прихожую. Через несколько минут там хлопнула входная дверь. Ну вот и все - он ушел. Она, наконец, его отпустила.

Глава 11. Волк

Месяц спустя

Ансар

Ансар Дулатов на переговорах собаку съел. Конечно, пришлось набить много шишек прежде чем зеленый юнец вырос до предпринимателя, которому чуть ли в рот не заглядывали. Тактика менялась в зависимости от характеров партнеров, условий, которые они предлагали и сумм, что стояли на кону. Заходя в переговорную, он первым делом обводил взглядом саму комнату и присутствующих, высчитывал, где лучше сесть, что сказать, как себя вести. За годы практики он понял, что мама не зря ему говорила: “Человеку Бог дал два уха и один рот. Побольше слушай, поменьше говори”. Поэтому он не стремился казаться умным и говорить без умолку. Ансар больше слушал других, анализировал, а потом слабых продавливал, с сильными договаривался. Бывали очень жесткие переговоры, во время которых нужно было быть волком, не сдавать позиций, а выгрызать лучшие условия для своего бизнеса.

Вот и теперь его подчиненные и ассистентка нервно следили за тем, как он договаривается с японцами о передаче прав на производство нескольких автомобилей на мультибрендовом заводе в индустриальной зоне Алматы. Еще до прилета в Токио команда Дулатова заручилась поддержкой на высшем уровне, а сам он несколько раз летал в столицу на встречи с министрами и не только.

Ансар вспомнил, как в середине 90-х сам перегонял японские автомобили, потом договаривался с крупными заводами о поставке новых машин в свой первый центр. Тогда, в молодости, кровь кипела, хотелось завоевать мир и закрепиться на вершине. И он добился всего, о чем мечтал.

-Ансар Идрисович, завтра встреча по благотворительному фонду, - предупредила незаменимая ассистентка Карлыгаш (в переводе с каз. – ласточка), что-то быстро набирая на своем смартфоне. - У них отчетный период.

Ансар про себя усмехнулся: “Мы только прилетели, едем по домам, а эта маленькая ласточка уже что-то строчит по делу и всегда знает обо мне то, чего я сам не знаю”.

Карлыгаш была ровесницей его младшей дочери. В двадцать восемь пока еще незамужняя помощница всегда сопровождала Дулатова в командировках и сидела с ним в одной машине. Доступ к телу был только у нее, водителя и охранника. Им Ансар доверял, как себе. А к Карле относился скорее по-отечески.

Благотворительный Фонд имени Марьям Дулатовой, о котором говорила девушка, он открыл через год после ухода жены. Ему хотелось как-то увековечить ее имя, сделать так, чтобы оно звучало, и чтобы даже после смерти его Маша, как он ласково называл супругу, служила людям. Она ведь до стремительного взлета Ансара была учительницей начальных классов. Фонд специализировался на помощи детям, страдающим заболеваниями головного мозга. Он работал тихо, но эффективно, потому что сам Ансар не хотел создавать вокруг него шумиху.

-На следующей неделе у нас опять Астана, оттуда Москва. Освободила вам Новый год, как вы просили.

-Молодец, - он хотел засмеяться, но вместо этого только ухмыльнулся.

-И подарок вашей тёте тоже заказала. Ей понравится.

-И снова молодец.

Карла обернулась через плечо и увидела, как шеф задумчиво смотрит в окно. Поза властная - нога на ноге, руки сложены в замок, уголки губ подрагивают.

-Устали? - спросила она.

-Есть немного. Думаю, отправить тебя в отпуск.

-Отпуск? - брови Карлы взлетели вверх. - А что это такое?

Ансар все-таки засмеялся и про себя подумал, что сам-то он сто лет не был в отпуске. Хорошо бы на необитаемый остров уехать, где никто тебя не достанет. Вот только, что он там будет делать один? Или, может, не один.

Высадив Карлу у ее подъезда, охранник развернулся и собрался везти шефа домой, но тот дал команду ехать в “Вавилон”. Водитель Серик по одному названию ЖК все понял. Без лишних вопросов, он перестроился в крайний правый ряд и повернул в сторону широкого проспекта. Через пятнадцать минут Ансар уже поднимался на лифте в квартиру своей любовницы, которой еще в аэропорту написал короткое смс: “В городе. Буду у тебя”.

Рената была как всегда красива, свежа и ласкова. На этот раз она встретила его не в платье, а в длинном, черном халате из нежного шелка и тонкого кружева. Снимая пальто, Ансар скользнул взглядом по идеальной стройной ножке, которую Рената специально выставила вперед, чтобы привлечь его внимание.

-Нравится? - она очаровательно улыбнулась и дотронулась пальцами до кружевной вставки на груди.

-Нравится, - не сводя с нее глаз, ответил Ансар и ослабил узел на галстуке.

Он уже не раз видел подобную картину, словно девушек этому кто-то учил. Но мужчина есть мужчина. Да, цинично. Для кого-то неправильно и аморально. Однако в его мире так и происходит: не любовь, а удовольствие и внимание покупаются за деньги. Две стороны довольны результатом. Каждый получает то, что хочет.

-Скучал по мне? - Рената коснулась пояска, дразня своего гостя, ведь под халатом у нее ничего не было, и Ансар это понимал.

-Возможно, - мужчина шел на нее, а она медленно отступала к стене, удерживая его взгляд.

-Только возможно? - лопатки коснулись прохладной стены, а Ансар встал напротив нее и сам сжал этот злополучный шелковый ремень.

-Проверяешь меня на прочность? - хриплый низкий шепот заставил ее вздрогнуть от предвкушения и прикусить губу.

-Хочу тебя, - простонала она, положив ладонь на его грудь и сжав ткань рубашки.

Ансар все-таки распустил полоску, которая тонкой мягкой змейкой упала к их ногам. Он обвил рукой тонкую талию, притянул Ренату к себе и поцеловал. Обнаженное и идеальное тело вмиг отозвалось, и вот уже не она, а он играл с ней, перехватив инициативу. Потому что Дулатов был волком не только в переговорной.

Вот уже несколько минут они лежали на смятых простынях и приходили в себя. Рената все глубже и глубже погружалась в этого недосягаемого мужчину, понимая, что он с ней лишь телом, но не душой. Ее манили его жесткость, настоящая власть, деньги и опыт. Ансар не был писаным красавцем, но бешеная энергетика делала его невероятно привлекательным. Она завороженно смотрела на то, как он, полулежа на кровати, читал новостную ленту в телефоне и хмурился. Рената ощутила острую потребность прижаться к нему, что она и сделала. Девушка положила голову на его живот и погладила седые волосы на груди. Он мгновенно отреагировал и пальцами зарылся в ее длинные локоны.

-Хочешь продолжить? - спросил он, отложив мобильный на тумбочку.

-Хочу поговорить.

-Говори.

-Скоро Новый год. И я подумала, может, ты хочешь отдохнуть…

-Устала от меня? - усмехнулся Ансар.

-Нет же, - засмеялась она. - Может, мы могли бы отдохнуть вместе. Съездить на острова. Ну знаешь, провести время вдвоем.

-Нет, - отрезал он, поменявшись в лице. - Я в душ.

Переговоры закончились, не успев начаться. Он встал с кровати, а она опешила и, прикрыв наготу легким одеялом, спросила:

-Я сказала что-то не то? - спохватилась Рената.

-Дело не в тебе, – ответил он, обернувшись у двери. Магия рассеялась, а он стал типичным Дулатовым - собранным, серьезным, жестким. - Я не нарушаю правила и не делаю исключений.

-Даже для меня? - Рената постаралась улыбнуться как можно естественней.

-Даже для таких умниц, как ты. Но ты можешь поехать сама. Выбери, куда хочешь, свяжись с Карлой. Она все устроит.

-Конечно, милый, - натянуто улыбнулась Рената. - Я так и сделаю. Ты останешься на ночь?

-Нет.

И к чему она спросила? Знала ведь и так,. что он никогда не остается. Это тоже его правило. Когда Ансар вышел из комнаты, девушка недовольно прорычала и ударила кулачком по кровати. Она злилась из-за того, что он непрошибаемый. Не человек - кремень.

Глава 12. Встреча

Мира

Приближался Новый год, а у Миры только закончился косметический ремонт в новой квартире. Ну как новой? Двушка в центре города, в доме 70-го года, досталась ей по очень выгодной цене благодаря риелтору, которую нашла для нее Белла. Это большая удача, что прежние хозяева продавали ее срочно и просили только наличные. Мира подсуетилась и быстро купила ее. Здесь нужно было только переклеить обои в прихожей, зале и спальне, а еще побелить потолки. Кухня аккуратная и даже понравилась новой хозяйке.

Дети все еще были в шоке от того, что мама с папой продали квартиру. Димаш сказал, что это - последний гвоздь в крышку гроба, а Аселя всплакнула: все-таки в этих стенах прошли ее детство и юность. Ни сын, ни дочь так и не пошли на контакт с отцом, несмотря на то, что тот звонил им и пробовал достучаться через сноху и зятя.

Супругов Ниязовых развели в середине декабря. К тому моменту они, как цивилизованные люди, продали квартиру и поделили деньги пополам. Мира с помощью Беллы, невестки Жибек и дочери Асели, которой досталась самая легкая работа, разложила одежду, посуду, текстиль и прочие мелкие вещи по коробкам. Книги и научные журналы Бахытжана, а также его летнюю обувь и футболки, сноха убрала отдельно. Мира притрагиваться к ним не захотела.

С переездом помог и брат Бахытжана - суровый Берик. Тот самый, в кого пошел Димаш. Деверь резко выразился о выходке младшего брата и даже пригрозил, что набьет ему морду, но Меруерт его остановила, потому что знала, что Берику это ничего не стоит. Братья с детства не ладили. Если бывший муж был прилежным мальчиком, то его Берик дрался, курил и состоял на учете в детской комнате милиции. Однако армия быстро привела его в чувство. Берик занимался грузовыми перевозками на своей газели, поэтому он предложил Мире свои услуги во время переезда. Ей было приятно, и она согласилась. Приехав к ней вместе с женой Сандугаш, он сходу признался, что поругался с Бахытжаном и заявил ему, что никто в семье не примет его токалку (токал - младшая, или вторая жена).

-Какая же она токалка? - горько усмехнулась Меруерт. - Он же специально развелся, чтобы легально быть с ней, а не делать ее второй женой.

-Как благородно с его стороны! - фыркнула Сандугаш, стоявшая рядом. - Никто не ожидал от него такого!

Димаш с Ильяром быстро перенесли коробки в машину. По соглашению с Бахытжаном, Мира забрала всю технику. Ее тоже загрузили в газель Берика.

Закрывая в последний раз квартиру, Меруерт остановилась и обернулась на пороге. Именно в этот момент декабрьское солнце проникло в кухню и лучи его скользнули по полу прихожей. Это было красиво и завораживающе. Но вместе с тем откуда не возьмись появились призраки прошлого: маленькие Димаш и Аселя выбежали встречать ее после работы. За ними вышла свекровь - пока активна и здоровая. Увидела она и Бахытжана - молодого, статного, черноволосого. Он выкатил из спальни чемодан на колесиках, собираясь в заграничную командировку на медицинскую конференцию. Мира вспомнила, как вставала ни свет ни заря вместе с ним, чтобы приготовить завтрак и проводить его, пока все спали.

“Теперь точно всё, - подумала Мира, когда призраки рассеялись вместе с лучами полуденного солнца”.

Новый год - семейный праздник, но у Меруерт не было особо желания его праздновать. Однако дети вместе с подругой быстро ее переубедили. Димаш и Асель не хотели оставлять маму одну, поэтому пообещали приехать. Белла тоже собралась к ней, потому что ее дочь Карина, которая обычно приезжала в декабре, на этот раз осталась в Праге встречать отца и его новую жену.

Мира немного забылась в предновогодних хлопотах. Она специально отправилась в “Магнум” (большая сеть гипермаркетов, как “Ашан”), чтобы закупиться и устроить пир на весь мир для любимых людей. Женщина не могла пройти мимо небольшой, но пушистой настольной елки с игрушками и белым напылением. Она решила, что поставит ее в зале для создания праздничного настроения.

Неспешно прогуливаясь по магазину, Мира постепенно наполняла тележку продуктами. Дойдя до отдела с алкоголем, она положила в нее шампанское, и посмотрела на полку с вином. Меруерт совсем не разбиралась в них, потому что их на стол всегда покупал Бахытжан. Ей стоило огромных усилий снова не уйти в воспоминания о днях, когда они вместе приезжали в этот гипермаркет перед праздниками или на выходных. Взяв с полки грузинское вино она покрутила его в руках и увлеклась чтением этикетки.

“А может все-таки испанское? - подумала Меруерт. - Ну и что, что дороже”.

-Бахытжан, дорогой, а давай еще шампанское возьмем? Все-таки наш первый новый год вместе.

-Конечно, жаным. Возьмем то, что хочешь. Можем и вино. Какое ты любишь?

Этот голос она узнает из тысячи. Это по-прежнему у нее на устах и в мыслях. Меруерт повернула голову и столкнулась взглядом с теперь уже бывшим мужем. Он катил перед собой тележку, а под руку его держала молодая и очень красивая женщина. Та, ради которой он бросил семью.

-Мира? - ошарашено выдавил Бахытжан, будто не видел ее сто лет, хотя с их последней встречи в суде прошло всего две недели.

-Я, - нервно сглотнула она, вцепившись в бутылку вина.

Глава 13. С новым годом, с новым счастьем

В этот момент Меруерт пожалела, что приехала в этот супермаркет, где все ей было знакомо. Кто ж знал, что Бахытжан потащит свою зазнобу именно сюда? Будь он неладен. А еще Мира мысленно отругала себя за внешний вид: черный пуховик, джинсы, угги и хвостик. Его мадам-то в черном полушубке, облегающих брюках и ботинках на высоком каблуке. Распущенные черные волосы волнистыми локонами спадали на плечи. Ни намека на седину - не то, что у Миры, которая и цвет волос поменяла с черного на темно-коричневый, потому что начала рано седеть.

Поняв, кто перед ней, Шинар еще крепче вцепилась в Бахытжана, еще сильнее прижалась, всем видом показывая Меруерт, что теперь она - его женщина.

-Что ты здесь делаешь? - опешил Бахытжан.

-Странный вопрос, - придя в себя, Мира пожала плечами. - Продукты покупаю. Дети придут в гости на Новый год.

-Как они?

Меруерт заметила, что при упоминании детей, лицо бывшего изменилось. С той большой ссоры в квартире дочери, он ни с кем из них не разговаривал и за два месяца ни разу не увидел внука.

-Прекрасно. А это? - пренебрежительно бросила Мира в сторону разлучницы.

-Это Шинар. Моя…

-Будущая жена, - не дав ему договорить, вылезла вчерашняя любовница. Уже по ее поведению у Миры возник диссонанс: слишком рьяно показывала свое превосходство та, которая не хотела спать с женатым.

-Ммм, поздравляю. - Меруерт улыбнулась и положила в тележку дорогое испанское вино. - Ну как говорится, совет да любовь. Если что он любит котлеты средней прожарки. Смотри не пересоли. И трусы ему надо стирать вручную, а не в машинке. От порошка у него там всё чешется, поэтому только хозяйственное мыло.

Эти слова привлекли внимание других покупателей. Некоторые заинтригованно повернули головы в сторону троицы, ожидая дальнейшего шоу.

-Какое еще мыло? - раздраженно переспросила Шинар.

-Коричневое. Бахытжан, неужели ты не сказал про свою аллергию? Ты же уролог. Чего стыдиться?

-Не поняла? - открыв рот, оскорбилась девица.

-Мира, ты что говоришь? - прошипел Бахытжан, явно чувствуя себя неловко.

-”С Новым годом, с новым счастьем” говорю, - взявшись за ручку тележки, Меруерт развернулась и пошла в противоположную сторону.

-Мира, что это было? Зачем ты так? - крикнул ей вслед бывший муж, но она даже не обернулась.

-Бахытжан, - возмущенно шепнула Шинар, дернув его за рукав куртки. - Я тебе трусы руками стирать не буду.

-Жаным, - раздраженно и тихо ответил мужчина. - Давай не здесь об этом поговорим.

Хорошее настроение Меруерт улетучилось. Она спешно расплатилась на кассе и, выйдя на улицу, с минуту стояла у входа, ловя ртом холодный воздух. Покрасневшее лицо пылало, сердце стучало в ушах, а руки тряслись от стресса. На ватных ногах она добралась до машины, загрузила в нее продукты и села в салон. Прежде чем ехать, нужно было успокоиться, поэтому Мира позвонила подруге и все ей рассказала. Белла посмеялась и даже похвалила:

-Делаешь успехи, Мирунь. Даже я бы до такого не додумалась.

-В меня вселился шайтан. Господи, - прижав ладонь ко лбу, застонала Меруерт, - они видели меня с бутылкой вина. Наверное, подумали, что я собираюсь напиться на Новый год.

-Ну вообще-то мы именно это и собираемся сделать. Разве нет?

-Да…Но это просто какой-то закон подлости. И как назло я выглядела как бищарашка (бедняжка) на фоне его будущей жены.

-Молодой блядины, - поправила Белла. - Называй вещи своими именами.

Посмеявшись над точным определением подруги, Мира попрощалась с ней, убрала телефон и, вставила ключи в замок зажигания, завела машину. Подняв глаза, она увидела вдалеке выходящих из магазина Бахытжана и Шинар. Только она теперь дуется на мужчину, а он ей что-то говорит, или объясняет. Мира подумала, что они скорее всего поругались из-за трусов. От этого на душе как-то стало легче.

Бахытжан открыл багажник, поставил в него несколько пакетов, опустил дверцу и приобнял одной рукой женщину, которая все это время стояла у машины и дула пухлые губки. Она была на голову ниже Бахытжана, очень стройная, подтянутая, модная. Он шепнул ей что-то на ухо, погладил по густым волосам, отчего она оттаяла, прижалась к нему, поцеловала в щеку и спохватившись, стерла след от помады с его щеки. Бахытжан улыбался как старый дурак. Не выдержав этой сцены, Мира вывернула руль и вдавила педаль газа в пол.

31 декабря дети приехали к четырем, когда у Миры уже все было почти готово. Мальчики поставили стол в центре зала, девочки накрыли на стол. Белла притащила три килограмма отменных мандаринов, аромат которых мигом разлетелся по всей квартире, создавая любимое новогоднее настроение. Жибек нарядила годовалого Эмина в красно-белый костюм Санты, и он походил на маленького сладкого гномика. Аселя, к счастью, чувствовала себя хорошо и удобно устроившись в мягком кресле, поглаживала свой аккуратный животик.

Глядя на любимых людей, Мира вдруг подумала, что это и есть ее счастье и радость, а Бахытжан, к сожалению, сам себя всего этого лишил. Выбери он правильную линию поведения, нужные слова и объяснения, то возможно, дети не разорвали бы с ним отношений, а теперь они даже не захотели поздравить его с Новым годом. Во время застолья на телефоны Жибек и Ильяра пришли сообщения от Бахытжана, где он просил передать Димашу и Аселе, что любит их и просит все-таки выйти на связь. Скоро будет ровно два месяца, как отец не видел и не разговаривал со своими детьми.

-Ничего не отвечай, - пробурчал Димаш своей жене. - И фотки Эмина не отправляй.

-Ты тоже ничего не пиши, - попросила Ильяра Асель.

Меруерт не стала их переубеждать - взрослые, сами решат. Больше о плохом не говорили. Наоборот улыбались, смеялись, желали друг другу счастья и обменивались подарками. Вдоволь наговорившись и наевшись, ближе к восьми дети засобирались домой, а Белла и Мира открыли бутылочку испанского вина, поплакали, повспоминали и попели старые песни о главном. По телевизору шёл праздничный концерт, а госпожа Бакунц, захмелев и раскрасневшись, подняла в очередной раз бокал и сказала:

-Ну что, Мирунь. До Нового года осталось пять минут. Давай выпьем за Любовь!

-Любовь? - усмехнулась Мира, пробежавшись пальцами по ножке фужера. - Зачем она нам? От нее же так больно.

-Ну Мииир, - захныкала подружка . - Не надо отчаиваться.

-Белл, а когда-нибудь станет легче?

-Конечно, - посерьезнела госпожа Бакунц. - Однажды ты проснешься и поймешь, что больше не думаешь о нем; что он тебе не снится и сердце от одного его имени не трепещет. Вот тогда можешь считать, что излечилась.

-Давай за это тоже выпьем? - улыбнулась Мира.

-А давай! - задорно махнула рукой Белла. - Чтобы старая любовь прошла бесследно, а новая постучалась в дверь.

-Ай да тост! - засмеялась Меруерт.

-С Новым годом! - закричала Белла, когда после речи президента над небом Ак Орды вспыхнул фейерверк.

-С Новым счастьем! - добавила Мира.

Под салют за окном, две подруги загадали заветные желания и даже не подозревали, что удивительная Вселенная уже запустила процесс по их исполнению.

Глава 14. Несмотря на милое личико

Ансар

Новый год Ансар Идрисович Дулатов встретил с дочками, зятем и любимой внучкой. Старшая - Сая - специально приехала на праздники в Алматы, но уже первого января улетела в Лондон. Она унаследовала отцовский характер, его жесткость, работоспособность, ум и амбиции. В младшенькой Данелии Ансар видел покойную жену – нежную, спокойную, ранимую, но вместе с тем сильную и стойкую. Но вишенкой на торте его прекрасной семьи была внучка - его новая главная радость. Для нее он готов был достать Луну с неба. Сколько бы она не стоила.

Была в жизни Дулатова еще одна важная женщина, к которой он обязательно ездил три раза в год, не считая встреч между делом. Первого января, восьмого марта и в день ее рождения, он всегда ходил в гости к родной тёте - Акмарал-тате, которую он коротко называл Марочкой. Она была старше Ансара на 18 лет и помогала своей сестре его воспитывать, после того, как отец Дулатова на рабочем месте – упал с высоты на стройплощадке. Ансару тогда было всего два года. Мама замуж так и не вышла, поэтому братьев и сестер у бизнесмена не было.

Вот уже пять лет Акмарал вдовствовала и упорно отказывалась переезжать в новую квартиру, которую предлагал ей племянник. Своих детей Аллах супругам не дал, а когда муж умер, то у Мары остался только Ансар. В родном дворе у нее были подружки - такие же пенсионерки и вдовы, как она. С ними она ходила в театр, на концерты и праздновала Новый год. Но в это первое января женщина сидела дома и ждала племянника.

Войдя в довольно аккуратный подъезд советской пятиэтажки, Ансар стряхнул с волос мелкие снежинки, а с ботинок - прилипший снег. Поднимаясь по лестнице, он услышал женский смех, звон ключей и презабавный диалог, ради которого даже остановился между вторым и третьим этажами.

-Мирунь, зачем мы так много бухали вчера? Взрослые тетеньки, а пили как первокурсницы, - запричитала женщина.

-Ты же сама предлагала за любовь выпить. Теперь терпи, - засмеялась другая. - Черт, опять замок заедает. Надо все-таки поменять.

-Вообще мы еще пили за то, чтобы стручок твоего бывшего иссох и отвалился.

-Я такого не помню.

-Было-было. Как говорила моя покойная бабка: “Правду надо говорить шуткой”. Ой, Стой! Понюхай-ка. От меня не перегарит?

-Нет.

-Давай я тебя тоже понюхаю.

-Белла, потише, - шикнула некая “Мируня”, - я здесь без году неделя, а соседи подумают, что я алкоголичка.

Ансар усмехнулся, подумав, что это явно две тридцатилетки после новогодней пьянки, и продолжил путь. А девушки, между тем, пошли вниз.

-Несмотря на милое личико, алкоголичка, алкоголичка, - весело пропела та, что, похоже, мучается похмельем.

-Белла!

-Ладно тебе, Мирунь. У тебя такая чистая репутация, что ее пора подпортить.

-Не надо ничего портить. Мне, может, в этом доме старость встречать. Ой…здравствуйте.

Ансар остановился на лестнице как вкопанный, потому что врезался во взгляд растерянной и смущенной Меруерт Асхатовной - педиатра внучки. У него была хорошая память на лица и имена, но дело было в другом. Внезапно, совершенно неожиданно и странно, он вспомнил уже забытый эпизод из снежного ноябрьского дня, когда наблюдал за привлекательной женщиной, пока она осматривала Сафию.

-Здравствуйте, Меруерт Асхатовна, - он произнес это спокойно - ни один мускул на лице не дрогнул.

Она же зарделась, улыбнулась и отчего-то ему показалось, что в подъезде стало светлее, будто солнце заглянуло в крохотные прямоугольные окошки.

-Здравствуйте, Ансар…Простите, не помню вашего отчества.

-Можно и без него.

-Как Сафия? - спросила она, смотря на него сверху вниз, потому что стояла на две ступеньки выше.

-Спасибо, благодаря вам быстро поправилась.

-Я очень рада, - она ненавязчиво заправила прядь за ухо. - С Новым годом вас.

-И вас, - мягко ответил Ансар. - Вы здесь живете?

-Да, - кивнула она. - Переехала пару недель назад. Мы с подругой, - она вдруг покраснела и замялась, - Новый год отмечали.

-Ясно, - стараясь не улыбаться, отметил мужчина.

-Все в рамках приличия, - вставила свои пять копеек подруга, вероятно поняв, что Ансар слышал их странный диалог.

-Верю, - уголки его губ дрогнули, но чтобы не смущать дам, он предпочел не заострять внимание на их пьяных приключениях.

-Передайте Даночке привет, - попросила врач добродушно, от чего у Ансара за ребрами кольнуло.

-Передам.

-Ну нам пора, - “Мируня” дернула за руку подругу. - До свидания, Ансар.

-Всего доброго, Меруерт Асхатовна и…

-Белла Борисовна я, - представилась женщина, приложив руку к пышной груди.

-Очень приятно.

-И нам.

-Белла, пошли, - скомандовала Мира и повела веселую подругу за собой.

Пропустив женщин, Ансар поднялся на площадку и позвонил в нужную квартиру. Дверь открыла радостная тётя Мара, которая принялась обнимать племянника, гладить его по седеющей, но аккуратной бороде и смущать уменьшительно-ласкательным “Ансарик” и “жаным”.

-Марочка, если кто-то услышит, как ты меня называешь, я перестану для всех быть злым и ужасным начальником, - радушно улыбнулся мужчина.

-Ты никогда не был злым, мой дорогой, - воскликнула маленькая, немного полноватая женщина с узкими глазами, пухлыми щеками и короткой стрижкой. - Ты проходи, проходи в зал. Я сейчас накрою.

-Да не суетись. Я не голодный.

-Нет-нет, жаным. Пять минут и будем пить чай.

Ансар прошел в комнату, где всё дышало прошлым веком: коричневый полированный сервант на ножках, за стеклом которого был расставлен натертый до блеска богемский хрусталь; журнальный столик с оставленными на нем клубком и спицами; диван с причудливой накидкой; картина на стене. Сколько бы он не предлагал тёте сделать современный ремонт, она всегда отказывается, потому что не хочет расставаться с дорогими сердцу вещами.

Подойдя к окну, он приподнял тюль и замер, глядя во двор. Это было похоже на странное дежавю. Снова шел снег, и снова он смотрел на эту женщину с теплыми, мягкими, карими глазами. И даже когда она улыбнулась ему, он видел в них печаль и смятение. И сам не помог понять, ну что в ней так его привлекает?

А она, между тем, вертелась у машины, потом открыла капот и заглянула внутрь. Ее веселая подруга прыгала с ноги на ногу и активно жестикулировала, а педиатр что-то сказала ей и развела руками. Дулатов достал из кармана телефон и позвонил своему водителю.

-Серик, - не отводя взгляда от интересной картины, начал он. - Видишь двух женщин у белого Фольксвагена?

-Поло? - переспросил он. - Ну крутятся две татешки. (тате - тётя, татешки - тётеньки)

-Я бы не сказал, что они татешки, - усмехнулся Ансар. - Ты подойди к ним, спроси, что случилось.

-Понял, Ансар Идрисович, - ответил водитель и отключился.

Пока его дорогая тетушка суетилась на кухне, накрывая для любимого племянника праздничный стол, сам он наблюдал за тем, как Серик выполняет его поручение. Подошел, поговорил, снова отошел к черному джипу и вернулся оттуда уже с автомобильным прикуривателем.

“Значит, аккумулятор сел”, - понял Ансар и снова уткнулся в телефон. Только на этот раз он позвонил не водителю, а начальнику своей Службы Безопасности.

-Николай Иванович, с Новым годом! Не разбудил?

-И вас с Новым годом, Ансар Идрисович. Нет, я не сплю.

-Помощь нужна твоя. Человека пробить бы.

-Без проблем, - ровным тоном отозвался СБ-шник. -Пришлете данные?

-Особо ничего не знаю. Только имя и отчество. Меруерт Асхатовна.

-Принял. Детали?

-Педиатр моей внучки, - объяснил он коротко.

Глава 15. Тысяча и одна дверь

-Ну и как ваш кружок по интересам? - спросил Ансар, садясь за стол. Знал ведь, что не отпустит она его без чашки чая и, как всегда, накроет так, будто не один придет, а с друзьями. Прямо как в детстве, когда забегали со двора своей ватагой.

-Ой, балам, скажешь тоже “кружок”, - засмеялась тётя Акмарал, наливая чай в пиалу. -Так, посидели втроем, нашим вдовьим пароходиком. А как девочки?

-Хорошо. Сая улетела сегодня. Дана с Сафией еще здесь, но скоро тоже уедут отдыхать.

-Свозишь меня к ним?

-Конечно.

-Только не сегодня. Сегодня мне надо в гости.

Ансар усмехнулся и сделал глоток горячего чая с молоком.

-У тебя новая соседка? - как бы между прочим спросил.

-А ты откуда знаешь? - удивилась тетя Акмарал.

-У меня досье на всех, кто живет с тобой в одном подъезде. А эту не видел, - пошутил мужчина.

-Какие досье? – ужаснулась бабуля.

-Да шучу я. Столкнулся с ней на лестнице, когда к тебе шел.

-Ааа…- Акмарал вздохнула с облегчением, - ты, наверное, про Миру говоришь.

-Миру? - нахмурился Ансар.

-Вообще ее Меруерт зовут, а сокращенно Мира. Как меня: Акмарал, но для близких Мара. Смотри, как интересно: она Мира, а я Мара. Ты ешь! Ешь! В ресторанах твоих такого оливье не сделают.

Ансар про себя посмеялся: он уже сам дед, а тётя с ним по-прежнему, как с маленьким. Но она права: такого оливье нигде нет. А какие вкусные у нее котлеты - как в советском детском саду.

-Ну так и что эта Мира? Кто? Откуда?

-Ансарик, - засмеялась Акмарал. - Ты что думаешь, я шпионю за соседями?

-Нет, но ты же очень общительная.

-Ааа, - пожурила пальцем тетушка. - Умеешь же ты. Да я особо не расспрашивала. Она врач, педиатр. Недавно с мужем развелась, а дети уже взрослые. Даже внук есть!

-Взрослые дети и развелась? - Ансар сделал вид, что спрашивает, как бы между прочим, но про себя удивился: Меруерт выглядела лет на сорок, что никак не вязалось с образом бабушки.

-Ох, в каждой избушке свои погремушки, балам. Но дети красивые и очень воспитанные. Дочка, кстати, в положении.

-Ну понятно, - Ансар усмехнулся и почесал щеку. - Значит, новая соседка для тебя не опасна.

-Ой, Ансарик, ну скажешь тоже! - тетя звонко засмеялась и прикрыла рот ладошкой, совсем как застенчивая девушка.

-Кстати, я подарок тебе привез.

-Я же сказала, мне не надо денег, балам, - спохватилась она, глядя, как Ансар полез во внутренний карман пиджака. - У меня пенсия хорошая. Мне одной за глаза хватает.

-Это не деньги, - положив конверт на белую клеенку с розовыми цветами, он накрыл ее ладонью и скользнул в сторону тетушки.

-А что? - у пенсионерки загорелись глаза, когда она взяла в руки конверт и вытащила из него листки. - Ой, а где очки мои? Жаным, с подоконника подай-ка.

Ансар потянулся за футляром и передал его тете. Она быстро открыла его, надела очки и пробежалась по документу.

-Ансар! - вскрикнула она, схватившись за сердце. - Париж? На троих? Ты с ума сошел? Это же очень дорого!

-Нормально. Одну я бы тебя не отправил, а с подругами - почему нет. Там номер менеджера, она в курсе всего. Мои ребята вас потом свозят, визы надо сделать.

-Балам, - приподняв очки, тётя смахнула слёзы. - У меня руки трясутся от волнения. Ты все-таки сумасшедший. Девки с инфарктом слягут от счастья.

-Нет, я, конечно, понимаю - “увидеть Париж и умереть”, - засмеялся Ансар. - Но давайте вы спокойно уедете, спокойно приедете.

-А сказать им можно уже? - Акмарал была похожа на маленькую девочку, которой на Новый год под елку положили не только кулек конфет и мандаринов, но и куклу.

-Конечно, скажи, - улыбнулся племянник, глядя на то, как тетя с горящими от счастья глазами разглаживает листы. Он подумал о том, что несмотря на преклонный возраст, она все так же наивна и чиста, как ребенок. Сколько раз он отправлял Акмарал за границу то с мужем, то с Марьям и девочками, а она всегда радуется, как в первый раз. А когда-то они жили втроем в общежитии: мама, тетя Мара и маленький Ансар.

Через несколько дней на столе Дулатова лежало полное досье на Ниязову Меруерт Асхатовну - педиатра маленькой Сафии. Начальник Службы безопасности занес его сам и прокомментировал, что дама “чистая” и с хорошими рекомендациями. Ему же было невдомек, что шеф заинтересовался ею не как врачом Сафии, а как женщиной. Николай Иванович Марченко уже привык, что “кандидаткам” обычно не больше сорока, поэтому 47-летняя госпожа Ниязова встала в один ряд с няней внучки и домработницей дочери.

Открыв папку, Ансар пробежался по общей информации. Меруерт Асхатовна, сорок семь лет. Мужчина изогнул бровь от удивления, вспомнив ее лицо, гладкую кожу, легкий румянец на щеках и карие глаза. Она родилась в Караганде в шахтерской семье, а в восемнадцать приехала в Алматы и поступила в Казахский Национальный медицинский университет. Через два года вышла замуж за однокурсника, родила сына и дочь. Десять лет проработала в поликлинике, сейчас трудится в частной клинике. Муж - известный в медицинских кругах уролог, хирург-трансплантолог. Сын работает программистом в международной компании. Дочь - маркетолог-аналитик в крупной сети гипермаркетов.