Развод. Спутанные жизни

29

Я: Я не хочу встречаться с тобой лицом к лицу. Я не знаю, что ты выкинешь в этот раз.

Сережа: Я ничего такого не собирался делать. И тогда, в парке. Я не ожидал, что ты будешь с Ариной.

Я: Хочешь поговорить? У тебя в руках телефон. Звони, поговорим. А видеть тебя я лишний раз не хочу.

Фух. Выглядит уверенно, даже можно сказать, самоуверенно. Но на самом деле у меня руки вспотели, пока это писала, и дыхание сбилось.

Прочитал. Тишина. И звонок.

Позвонил. Не стал отнекиваться и переносить. Сразу позвонил.

— Алло.

— Привет, Марина.

— Что ты хочешь?

— Да тут… Знаешь… Наверное, просто поговорить хотел. Забыл твой голос.

— Чего?! Ну, знаешь ли, после того, что ты сделал… Что ты говорил… “Просто поговорить” не получится.

— Я знаю про Арину. Ну… Что она и не твоя. И мне стыдно. Я повёл себя как мудак.

— Вот это перемены настроения.

— Мне жаль, что всё так получилось.

— С Катей поссорились?

— Да причём здесь Катя?

— При том. Когда вы с ней жили припеваючи, и на меня, и на Арину, и на А… На нашу дочь тебе было плевать. Ты знаешь, где наша дочь?

— Нет. Давай найдём её вместе?

— Твоя помощь мне не нужна. Хотя нет. Мне нужен развод с тобой. А дальше делай, что хочешь.

— Марин, ну хватит. Ну извини. Пойми меня тоже. Это всё на меня свалилось, и я не знал, как отреагировать.

— И первой твоей реакцией было переспать с моей подругой.

— Дурак был, да.

— Так что, разошлись, и ты решил вернуться на запасной аэродром?

— Да не аэродром никакой. Но да, мы не вместе. Больше нет.

— Ой, а что так?

— Ну, как тебе сказать… Жизнь сложная штука. Иногда ты думаешь, что всё под контролем, а потом — бац! — и всё меняется.

— Ага, и ты вдруг решил, что пора вспомнить про семью?

— Не "вдруг". Я всегда знал, что у меня есть семья. Просто… я потерялся. И теперь пытаюсь найти путь обратно.

— Так не делается. Назад пути нет.

— Ну что мне сделать, чтобы ты поняла?

— Пока что я понимаю это так: Катя всё-таки разглядела твою сущность и бросила тебя. И теперь ты вдруг вспомнил про жену. Разузнал, что оказывается, она ни в чём не виновата перед тобой, и сама пострадала. И теперь ты хочешь, чтобы я просто взяла, и обо всём забыла?

— Слушай, ну я же тебе не вспоминаю твоего мужика, с которым мы подрались. И недели не прошло, а вы с ним уже развлекались.

— Кто бы говорил. А сколько мне положено было продержать траур?

— Да блин. Ты всё не туда выкручиваешь.

— Куда я что выкручиваю?! — не сдерживаюсь и перехожу на крик, — ты решил, что после всего что было, можешь просто сказать “ну извини”, и всё вернётся как было? Этого не будет!

— Я нормально хотел поговорить, а ты орёшь.

— Много хочешь.

Кладу трубку.

И чего ожидала? И вроде бы жалеет, хочет вернуть, должна чувствовать победу. Хотя бы моральную. Но ощущение всё равно гадкое.

Серёжа: Я понял, я мудак. Когда успокоишься — позвони.

“Когда успокоишься”! Вот козёл. А если никогда не успокоюсь?

Ничего не буду отвечать. Только зря нервы тратить. Скоро суд по разводу. Там и поговорим.

Наверняка ему просто что-то нужно. С чего бы ещё ему притворяться белым и пушистым?

Смотрю на погасил экран телефона и чувствую смесь гнева и разочарования. Он не изменится, я знаю. Он всегда был таким, это я была слепа и закрывала глаза.

Мне нужно думать о своих дочерях. А он взрослый мужик, и может позаботиться о себе сам.

Он-то даже знать не знает, где сейчас Алиса. И я понимаю, почему. Потому что ему плевать. Всегда было плевать и на меня, и на нашу семью в целом. Только себя он любит и ценит.

Как я не видела этого раньше? Это ж надо было быть такой влюблённой дурой.

Тем радостней и меньше сомнений о предстоящем разводе. Штамп в паспорт, бумажка — и меня с этим человеком ничего не связывает.

Я наконец-то буду свободна.

Открыта для нового, надеюсь, счастливого замужества, встречи с дочкой, и счастливой жизни большой и любящей семьёй.

А если Андрей нацелен на семью, то, наверное, и наш с ним общий ребёнок. И вот теперь-то я точно глаз с него не спущу в роддоме.

Уж больно сильна травма. И то, что ситуацию ещё можно исправить, не сильно помогает избавиться от первоначального ущерба. Всем нам, причастным к этой истории.

— Мамочка, мы пришли!

— Моё солнышко!

Арина бросается ко мне на шею с объятиями.

Она категорически отказывается ходить в садик. Поэтому Андрей нанял няню для неё. Вместе они ходят гулять, играют вместе, пока я должна отлучаться для бракоразводного процесса.

Я обнимаю Арину и чувствую, как напряжение медленно покидает моё тело. Её тёплые объятия — это всё, что мне нужно после такого дня.

— Мама, мы в парке видели уток! — Арина рассказывает, и её глаза светятся от восторга.

— Да? Расскажи-ка, какие они, — я беру её за руку, и мы идём на кухню, чтобы приготовить ужин вместе.

Пока мы нарезаем овощи, Арина продолжает свой рассказ о приключениях в парке, и я слушаю её, понимая, что именно эти моменты и есть счастье.

Телефон звенит сообщением.

Андрей: “Вложенное фото”

Наскоро вытираю руки от овощного сока и открываю сообщение.

На фотографии девочка, Арининого возраста. Играет с погодками где-то на улице. Похожая на меня как две капли воды. Только губы не мои. Отца.

Это она.

Не может быть никаких сомнений.

Сердце сжимается от тоски.

— Мама, ты грустишь? — Арина смотрит на меня своими большими глазами, полными сочувствия, — Почему?