Возвращаюсь обратно в кабинет. Стас стоит у окна, руки на груди сложил. Голову опустил, выражение лица, наверное, скорбное.
Страдалец за народ, блин…
- Я ухожу, Тихонов. Всё, что было нужно я увидела. Делать мне тут теперь нечего.
- Маша, стой.
- Стас, не надо, а? Не надо изображать из себя всю скорбь мужицкую.
- Маш…
- Хватит. Мне на работу надо вернуться.
- Маша, я не хотел, чтобы так вышло. Я не хотел, чтобы ты узнала.
Это, конечно, его оправдывает. Ага, три раза. Изменять хотел, чтобы узнала – не хотел. Как удобно, зашибись!
- Я всё понимаю, Стас. Ты просто хотел трахнуть молодую бабу. Это же нормально, да?
- Маш, нет…
- Нет? Да ладно. Вы же, мужики, считаете, что это норм? Да? Обсуждаете, в этих ваших компаниях, когда, типа на охоту катаетесь? Может, и не охота там вовсе? Зря я тебе столько лет доверяла?
- Маш, хватит…
Хватит, да, тут он прав, но меня несёт. Несёт – не могу остановиться.
- Как ты, Стас?
Муж, который скоро будет бывшим поднимает голову, не понимает вопроса.
- Как чувствуешь себя?
- Что?
Не понимает видимо, хотя я всегда считала, что мужик он у меня не глупый. И мужиком-то не называла никогда, считала, что это недостойно. Мужчина! Вот кто он был для меня. Мужчина. Любимый. Единственный, чёрт возьми. Да, да, мне же дуре, даже сравнить не с кем! Только по рассказам подружек да по своим ощущениям могу понять, что мой Тихонов очень даже ничего. Хорош в постели. Шикарен.
Отборный самец.
Внезапно, как молнией прошивает. Получается, у меня больше этого не будет, да?
Этих жарких, потных ночей горячих, этих стонов, движений быстрых, жадных, плавно перетекающих в медленные, тягучие. Этой страсти на двоих, которая оглушает, заставляет онеметь, только смотреть друг другу в глаза неотрывно двигаясь вместе, вместе дыхание задерживая на подходе к пику, когда я чувствую его член так, словно это часть меня, знаю, сколько еще ему времени нужно, когда он готов выстрелить, взорваться, подгадывая своё так, чтобы вместе, в унисон, ну или хотя бы очень близко. Влажные поцелуи, терпкий запах, вкус его кожи, тяжесть тела на мне, и он внутри. Заполняет целиком, его много, растягивает иногда до боли.
Зубы сжимаю до скрипа, самой противно, что думаю сейчас об этом.
- Маш…
- Как чувствуешь, спустив нашу жизнь в унитаз, а?
- Маша…
- Да, пошёл ты…
Хочется много еще что сказать, но чувствую, скоро просто тупо скачусь в ор и истерику. А я не хочу, чтобы он запомнил меня истеричкой в этой ситуации. Наоборот. Пусть помнит, что я держалась спокойно и с достоинством.
И с достоинством закопала его, вместе с его грёбанным раскаянием.
Поздно, Стас, поздно…
Выхожу из кабинета и вижу эту мелкую дрянь, которая стоит у диванчика для посетителей, перебирая лапками.
Катя, значит… Катя, Катерина, маков цвет.
Что ж, сучка, второй раунд.
Она молчит.
И я молчу. Смотрю на неё.
Что он в ней нашел-то, господи? Волосики жиденькие, кожа не очень хорошая, сразу видно, и тональник не самый лучший явно, ну или пользоваться не умеет. Мне вот с кожей повезло, никогда никаких прыщей, гладкая, ровная, хороший цвет, и морщин нет. Ну, тут, конечно, не только природа постаралась, но об этом мы умолчим. Мне всего тридцать пять, я знаю, что выгляжу моложе своего возраста, хотя не стремлюсь. По мне – возраст прекрасен. Уже есть мозги, и еще есть красота.
Мозги сейчас вопят о том, что я не должна опускаться до скандала с этой девицей. Я с ними согласна.
Мне нужно просто пройти мимо. Спокойно и с достоинством.
Достоинство. Шикарная вещь. Очень.
Только иногда мешает. Иногда хочется засунуть его куда подальше и выпустить на волю фурию, валькирию, которая там живёт. Древнее зло, которое разбужено изменой моего любимого мужа.
Уже собираюсь пройти к лифту, как эта сумасшедшая вдруг открывает рот.
- Мария Станиславовна, мне жаль, что так получилось.
Ах, ей жаль? Зашибись. Мне тоже.
- Вы бы всё равно узнали, рано или поздно. Мне жаль, что так.
О, я бы узнала? Интересно, что это значит? Эта девица мне сейчас пытается объяснить, что это была не разовая акция? Что у неё с моим, вернее, уже не моим Стасиком любовь-морковь?
- Я…
Девица тормозит, столкнувшись с моим взглядом. Я смотрю на неё как на зверушку в зоопарке. Любопытно.
Ох, Маша, Маша! Ну сколько раз себе самой повторять – от любопытства кошка сдохла! Чёрт…
- Я хотела вам сказать… вы же знаете, Стас… Станислав Игоревич вас любит. Очень любит.
Неужели?
Это нормально? Когда любовница вашего мужа, малолетняя шаболда, признаётся в том, что он любит именно вас?
Так и хочется сказать, а кого ему любить-то, а? Сучка мелкая. Тебя? Заслужила ты, чтобы тебя любили? Чем? Тем, что подстелилась под богатого взрослого, несвободного мужика? Что ноги раздвинула? Поди еще и сосёшь как пылесос, как сейчас модно среди всяких там девиц с низкой социальной? Глубоко заглатывать? По самые гланды? Или по его яйца?
А мы, типа, жены, этого делать что ли, по их мнению, не умеем? И трахаемся в миссионерской позе, в ночнушках с дыркой для члена? Или дети у нас вообще от святого духа появляются?
Что за мода среди проституток считать, что нормальные женщины в сексе никакие?
- Он вас любит, сильно. Но, понимаете, это другая любовь…
Что?
Я даже торможу на полдороги, хотя собиралась уже уйти, сделала шаг к лифту. Но оказывается этой шалаве есть чем меня зацепить.
- Он вас любит как жену, как мать своих детей, как… вы самый близкий, родной ему человек.
- Еще скажи, как сестру любит…
- Да, да! – глаза дурехи неожиданно прям загораются, она только что на задних лапках не прыгает, уверенная, что я её поняла.
Я поняла. Да. Только вот, не совсем так, как ей хотелось.
- А тебя, значит, как женщину?
- Ему со мной хорошо, Мария, вы должны понять. Стас… Стас не хотел вас бросать, рушить семью, но если вы его любите…
- Должна сама уйти да? Причём, по твоему плану уйти из квартиры, забрать детей, оставить вам всё имущество, и даже на алименты не рассчитывать, так?
- Нет, что вы? Я не об этом… при чем тут… имущество? Мне ничего не надо от Стаса, я его люблю…
- А серьги с бриллиантами взяла, чтобы не обидеть, да?
Вижу, как её рука мгновенно взлетает к мочке уха. Да, да, дурында, я всё заметила. Что ж…
Главное, как же не хочется сейчас отдавать своего мужика, выращенного, выпестованного, к лотку практически приученного вот этой вот…
Нет, развода избежать не удастся, но и эта стерва его не получит.
- Мария, я с вами честна…
- Я с вами тоже Катя. Скоро ваша жизнь изменится, сильно, но не так, как вы себе представляете.
- Вы… я не хотела вам зла, правда.
Неужели? Как это мило. Я легла под вашего мужа, но не собиралась делать вам больно. Ахах…
- Мария…Станиславовна
В этот момент дверь кабинета распахивается и вылетает Стас. Неужели?
Всё-таки додумался, что тут его любовница может третировать его жену? Или просто решил продолжить прерванный акт?
- Маша, ты еще здесь? Катерина!
- Уже ухожу. Твоя помощница мне объяснила, что мне нужно делать, так что… пойду собирать вещи.
- Маша! Катерина! – Стас мечется, словно меж двух огней. Господи, как же это глупо выглядит.
Никогда не думала, что скажу, но мой муж просто идиот.
Иду к лифтам. К счастью, мне везет, двери сразу открываются.
Достаю телефон, набираю номер.
- Артур, привет, это Маша Тихонова, ну то есть Михайловская. Мне нужна помощь.