Развод. Ты пожалеешь

Глава 45

Глава ХХХ

- Я это сделала не для тебя, не для детей, для себя, понимаешь? Мне стало легче. Мне стало хорошо. И мне плевать, что обо мне думаешь ты. Другие. Даже дети. Плевать вообще. Понял?

Вчера, когда я во всем призналась Стас сначала был пьян. Вряд ли что-то понял. Потом протрезвел. Когда до него, видимо дошло.

Молчал.

Привёз меня домой. Проводил до квартиры и… ушёл!

Просто ушёл.

Ни ответа, ни привета. Но я понимала, что разговор будет. Поэтому отвезла девочек к маме и стала ждать.

Он приезжает. Вечером. Трезвый.

Охреневший.

И я еще раз говорю ему о том, что сочинила болезнь.

Он думает, что я сделала это, чтобы вернуть его, да?

Как бы не так.

Стас смотрит на меня как-то странно. Понимаю, что моё откровение не для слабонервных. Но мне на самом деле плевать. Я не солгала.

Я хотела возмездия. Сполна. Я его получила.

Пусть делает что хочет. Мне плевать.

- Врёшь ты всё. Сука.

- Что?

Он делает шаг. Я почему-то совсем не боюсь, что он меня ударит. Я заслужила. Но всё-таки внутренне сжимаюсь.

- Не для меня, да? Совсем не хотела, чтобы я был с тобой, да?

- Да, знаешь? Честно! – я говорю, и сама не понимаю лгу я или нет. Реально не понимаю. Одно могу сказать, знай я, что он от меня после всего отвернётся, а я на сто процентов была в этом уверена, я всё равно сделала бы всё то, что сделала.

Я сука. Да.

Но кто-то же должен наконец быть вот такой вот сукой? Сколько баб, которые терпят, прощают, умоляют, ждут милости от этих кобелей! А я – сука!

Ничего не жду.

Не прощаю.

Мщу.

И рада.

Удовольствие взрывной волной внутри. Адреналин херачит по венам.

Да, я это сделала! Вот так вот!

Сломала всё. Разрушила к хренам! Вернула мужика, чтобы выгнать опять на хер. И сделаю еще раз. И еще.

Не дам ему спокойной жизни без меня. Он это понял.

И со мной не дам.

Сука и тварь.

- Честно, да? Не хотела меня? Совсем?

Не знаю к чему он клонит. Или… знаю?

Стас рывком меня на себя тянет, срывает рубашку, рассыпая пуговицы по полу, задирает лифчик, прижимает меня к себе, тут же запуская руку мне под брюки.

- Не хотела, сука? Да ты вся течешь?

Да, он прав. Это дико заводит. Эйфория от этого круче, чем самая крутая прелюдия в сексе.

- Не хотела… блядь… Ну ты тварь, Маша, какая же ты тварь!

Джинсы тащит вниз, вместе с трусами, поднимает меня как куклу, кидает на кровать.

Матерится, шепчет под нос себе проклятия, с себя стягивает джемпер, брюки, Наваливается, раздвигая ноги. Одним толчком заполняет так, что член в матку упирается и искры из глаз.

- Не хотела она…блядь…

- Пошёл ты… гандон! Пошёл ты…

Шиплю, сама подаваясь вперед, бедрами двигаю, чтобы еще глубже принять, извиваюсь, на член насаживаясь. Боже, как же хорошо! Как же это, мать твою, хорошо, трахаться с этим ублюдком! Какой же у него охуенный член! Как же мне нравится слушать его ругательства, видеть его налитые яростью и ненавистью глаза. Чувствовать каждый гребанный сантиметр! Все эти чертовы вены, про которые пишут дуры в тупых романах! Да, у такого мужика как мой бывший все вены чувствуются, у него вообще самый крутой член. Теперь я точно знаю, есть с чем сравнить. И понимаю, почему все эти шалавы от него кипятком ссали, хотели его привязать. Ну, ну… пусть попробуют. Он мой! Сука! Мой!

Не понимаю сначала, что повторяю это слово вслух.

- Мой, мой, мой…

- Да, сучка, да… да…И ты моя, поняла, сука, моя… моя…

Это сумасшествие, безумие натуральное. Мы ненавидим друг друга с такой страстью, что этот секс похож на борьбу. Яростный, дикий, опасный. Охуенный.

Я взрываюсь оргазмом как-то неожиданно и быстро, но я не готова остановиться, мне надо еще, еще. Насытиться им на годы вперед, чтобы потом вспоминать. Ласкать себя под одеялом, под покровом ночи, с другими в постели вспоминать.

Его.

Единственного. Любимого. Ненавистного.

- Ублюдок, еще давай, жёстче, еще…

- Даю, даю… сожми его, блядь, сожми, сильнее.

Напрягаю внутренние мышцы, сама напрягаюсь, зубы сжимая, ору, изливаясь, сама не понимая, что происходит со мной, но это так нереально, что я задыхаюсь от кайфа.

- Блядь… ты сквиртуешь, Машка, ты… Блядь…

Он двигается быстрее, сильнее, яростнее, я уже ни хрена не соображаю, но насаживаюсь на него со стоном, кричу, сжимаю, пока не чувствую горячую сперму и не слышу его удовлетворенный рык.

Кончил. В меня. Вот же гандон! Без презерватива. Урод моральный. Мне теперь таблетку пить, или ждать, авось пронесет? Или не ждать? Родить ему сына, и хрен он куда денется? Будет вечно со мной, как и я с ним. Мой крест.

Еле дышу.

Шевелится не могу. Просто не могу и не хочу. И мозги не шевелятся, думать больно. Спать. Хоть на минуту.

Закрываю глаза, я в неге, в блаженстве. Отъебитесь все от меня, я Скарлетт, обо всем буду думать завтра. Или никогда, как все остальные героини.

Насрать на всё.

Вот так.

Не знаю, сколько времени проходит. Стас лежит под боком, обнимает, вжимает меня в себя.

Надо выбраться из его мерзких рук. Не могу. На фиг. Мне хорошо в этих мерзких руках. И плевать на то, что он изменник, предатель и гандон. Мудак.

Мой мудак, хотя бы на эти пару минут.

А дальше – хоть трава не расти.

Я получила всё, что хотела. Пока.

Пристраиваюсь на его груди, вздыхаю.

- Значит, ты это сделала для себя, Маш?

- Что?

- Всё вот это?

- Что всё вот это?

- Притворилась умирающей. Сука. Развела меня с Викусей. Душу всю мне вытрепала, да? У меня же сердце стало шалить… знаешь?

- Так тебе и надо, гандон.

- Сама ты… сучка.

- Отстань, дай отдохнуть.

- Отдыхай. Завтра в ЗАГС пойдем.

- На хрена?

- Заявление подавать, тварь. Женюсь на тебе. И попробуй, сука, сказать, что ты за меня не выйдешь.

Молчу.

Я молчу.

Я…выйду.

Мурлыкаю удовлетворённо, как кошка. Мне хорошо. Как же мне хорошо!

И пусть попробует еще мне изменить, или посмотреть хотя бы на какую-то шалаву малолетнюю. Кастрирую.