Рецепт идеального мужчины

Глава 1

– Ну, как ты там, именинница? Всех клиентов разогнала и уже марафет наводишь? – прозвенел из динамика звонкий голос Алиски, которая сегодня по случаю моего дня рождения находилась в особо приподнятом настроении.

– И не надейся, – вздохнула я, расправляя свободной рукой невидимые складки на белоснежном фартуке с рюшами. – Это тебе, работая на чужого усатого дядю, есть резон побыстрее из офиса слинять. А когда на себя родненького пашешь, то каждая копеечка и минуточка на счету. На очередной платеж за аренду я уже, слава Богу, наскребла, день выдался удачным. Но все равно еще часик поторгую, как положено, и закроюсь. Может, последние пирожные кто разберет. Они у меня сегодня особенно удались: красивые, воздушные, прям сказка.

– Харэ, Румянцева! Забыла, что я на диете? Еще и не видела твоих пирожных, а уже слюни потекли. В семь буду у тебя в кондитерской. Примем на грудь, а там ресторан, клуб, в общем, все по плану.

От Алискиных планов я никогда не была в восторге, сегодняшний нравился мне не больше. Шумные тусовки и вечеринки, которые она так любила, и где чувствовала себя, словно щепотка корицы в яблочном пироге, уверенно и к месту, мне были отнюдь не по душе.

Вроде десять лет прошло с тех пор, как я из деревни в город перебралась, универ закончила, замужем побывала. Да и не девочка уже, а представитель малого бизнеса, настоящая бизнесвумен. Только во всех этих пафосных местах рядом с набалованной молодежью я все еще чувствовала себя растерянной провинциалкой, приблудным пельменем в тарелке с модными устрицами. А теперь еще и тридцатилетней разведенкой-неудачницей, которая в семейной жизни ни детей, ни простого человеческого счастья так и не нажила.

«Марусенька – душенька, эти комплексы исключительно в твоей блондинистой голове! А своим паспортом перед мужскими носами вообще размахивать не обязательно. Кому надо, все в загсе увидят, аккурат после и смерть разлучит нас», – любила повторять Алиска, которая прошла сомнительный пятидневный онлайн курс по психологии, а теперь с полной самоотдачей отрабатывала на мне полученные знания.

Мелодичный перезвон колокольчиков неожиданно заполнил помещение, а на моем лице рефлекторно образовалась гостеприимная улыбка. В кондитерскую вместе с мужчиной в капюшоне ворвался поток морозного воздуха и хоровод воздушных снежинок, сияющих в лучах заходящего солнца.

Мысленно я уже приготовилась предложить запоздалому посетителю те самые пирожные, расписав их всевозможные прелести. Но стоило мужчине снять капюшон, как захотелось достать из подсобки поганую метлу, или чем там еще положено гнать последних мерзавцев?

– Мусь… Я это… – замялся бывший муженек, расстегивая куртку. Только молнию заело и чем больше он старался в своих нелепых попытках, тем смешнее это выглядело со стороны. Детсадовец-переросток, ей-богу.

– И тебе не хворать, – отозвалась, с замиранием сердца ожидая очередных неприятных сюрпризов. На приятные этот симпатичный с виду неувязок был патологически не способен, в чем за пять лет семейной жизни я с лихвой успела убедиться.

– Ну, что стоишь? Помоги! – в привычной манере скомандовал Никита и я, как дрессированная кукла, по старой привычке уже сделала шаг к нему навстречу, но тут же осеклась.

«К нам относятся ровно так, как мы позволяем к себе относиться», – своевременно всплыли в голове наставления Алиски, и я морально приготовилась к очередному сражению, в котором без унижений ни разу не обходилось.

– Пожалуйста, – смекнул мерзавец, состроив щенячьи жалостливые глаза, когда-то и покорившие наивную деревенскую девчонку.

Стоило мне прикоснуться к его молнии, аккуратно выровнять и потянуть за собачку, как все заработало. Было странным снова находиться рядом с ним в пустом помещении вот так близко. Ощущать аромат мужской туалетной воды, которую сама и дарила на годовщину свадьбы, его горячее дыхание и блуждающий взгляд, странным образом разрывающийся между моими губами и грудью.

Только меня все это уже не трогало. Переболела и излечилась, хватит. Да и в голове крутились совсем другие мысли, от которых на лицо так и просилась снисходительная насмешка.

«А я Никита, мои руки растут из задницы», – шутила когда-то о моем муже Алиска и была на сто процентов права. Я тогда еще обижалась, защищая его. Жаль так поздно разглядела, какому неблагодарному чудовищу отдала столько лет.

Из-под полы расстегнутой мужской куртки показалась помятая роза, и я по-настоящему офигела. Неужели вспомнил-таки про мой день рождения? За пять лет семейной жизни ни разу не вспоминал, а тут нате, счастье привалило!

– И как это понимать? – состроила рожу кирпичом, словно роз никогда не видела, а у самой в голове тараканы уже ставки делают, какого лешего этот до блеска выбритый гад приперся. И суровая статистика за последние годы не в его пользу, а по доброте душевной все равно хочется верить, что не такое мой Никитушка и говно, каким упорно старается казаться.

– Мусь, займи денег до получки. Я ж знаю, у тебя есть. Не порть себе карму, не откажи самому близкому человеку.

У меня глаза от подобной наглости чуть из орбит не вылезли. Жаль под рукой скалки не оказалось да поувесистей, я б ему показала самого близкого человека, да подровняла карму!

– Да ты… – перехватило дыхание от возмущения. – Да ты еще за прошлый раз долг не вернул, а уже почти год прошел!

– Так это когда было, Мусь? Кто старое помянет, тому и глаз вон!

– Тьфу на тебя, – видавшая виды роза полетела прямиком в наглую морду. – Иди другим дурам зубы заговаривай. Или к мамочке своей обратись, почтенной Лидии Иванне, пусть подсобит родной кровинушке. И привет ей передавай от «якоря», который все эти годы тянул тебя ко дну.

Поймав мой взгляд, Никитос изменился в лице, опустил глаза и пугливо попятился к выходу, как если бы я превратилась в Медузу Горгону со змеями на голове. Ну а что, не так и плохо было бы. Никакой мороки с укладкой, только посетителей в моей кондитерской разом поубавилось бы.

– Зря ты так, Маруська. Я предупреждал на счет кармы, еще вспомнишь мои слова, – зло бросил бывший муженек и скрылся за дверью.

– Катись колбаской по Малой Спасской! – обиженно проворчала себе под нос, возвращаясь за прилавок.

До окончания рабочего дня оставалось еще полчаса, вот только праздничное настроение было безнадежно испорчено. В какой-то момент даже захотелось последовать совету подруги, закрыть кондитерскую и подняться на второй этаж, где я и жила, арендуя небольшую квартирку. Но нездоровое чувство долга и тупоголовая ответственность, выработанные годами, не позволили мне ступить и шагу, в ожидании последних клиентов.

Колокольчик снова зазвенел, а мои губы уже привычно дрогнули, растягиваясь в улыбке. Вот только радоваться и в этот раз оказалось нечему. В зал ворвались долговязые подростки, лица которых закрывали маски Хрюши, Степашки и Фили из «Спокойной ночи малыши». «Зайчик» занял позицию у двери, «пес» бесстыдным образом сгреб в пакет мои лучшие пирожные, а «свинья», подобравшись поближе, уверенным движением достал из кармана ствол.

– Деньги из кассы на стол, если не хочешь получить пулю в лоб! – немного гнусавым голосом пригрозил Хрюша.

От вида оружия, направленного на мою голову, я растерялась и замерла. Мне бы сделать что-нибудь, дотянуться до сигнальной кнопки под прилавком. Ведь в кассе вся сумма за аренду, где я еще столько за один день возьму? Но руки предательски задрожали, а сердце принялось отбивать чечетку от овладевшего мною страха.

Уже тогда я поняла, что даже если все обойдется, образ любимого с детства персонажа с этого дня навсегда будет ассоциироваться у меня с глубокой психологической травмой. Вот вам и испорченная карма.

Эх, Никитос, накаркал ведьмак хренов! Лучше б ему денег дала.

– Вот и умница, – похвалила меня «свинья», запихивая деньги из кассы, заработанные честным и непосильным трудом, в черный полиэтиленовый пакет для мусора. – Валим! – скомандовал он остальным, и все дружно ломанулись к выходу.

Меня все еще потряхивало. И пусть парень уже не целился в мою голову пистолетом, пока он был в руке этого отморозка, активировать сигнальную кнопку я так и не решалась.

Столпившись у дверей, грабители на мгновение замерли. Хрюша снова направил на меня оружие, и, злобно рассмеявшись, нажал на курок.

Не знаю, на что я рассчитывала, закрывая лицо руками и пропищав: «Мамочки!». Настоящую пулю это точно не остановило бы. Вот только из дула пистолета к моему удивлению вырвался лишь небольшой огонек.

Теперь и я понимала, над чем ржали эти долговязые придурки во главе со своим гнусавым предводителем. Какая же я вафля, что не смогла отличить идиотскую зажигалку от настоящего оружия! Так испугалась, что растеряла всякую сноровку.

– А ну, верните мои деньги! – озверела от подступившей злости. Если б они только знали, сколько кругов ада я прошла, пока строила свой маленький бизнес. Не для того я столько трудилась, чтобы какие-то прыщавые недоумки ставили под сомнение мою репутацию в банке, куда завтра и должны были попасть эти купюры. Нащупав под прилавком заветную скалку, я решительно двинулась в бой. – Да я сейчас ваш зоопарк так раскатаю, родные мамы не узнают! – прокричала на гогочущих подростков, только они уже бросились наутек.

На адреналине, воинственно размахивая скалкой, выбежала в чем была за сорванцами следом. Мой рабочий костюмчик из яркого, пышного, клетчатого платья с приличным декольте и белоснежного фартучка с рюшами, как у идеальной американской домохозяйки из пятидесятых, явно произвел фурор на улицах города. Мне было плевать на удивленных прохожих. На мои призывы остановить грабителей никто так и не откликнулся, зато в том, что уже завтра я стану звездой ютуба, даже не сомневалась.

И если первая стометровка в запале далась мне относительно легко, то на второй стал ощущаться дискомфорт от открытых туфлей, утопающих в сугробах. Ведь удирали эти сволочи вполне ожидаемо не по расчищенным тротуарам, а где придется. Еще и мороз-развратник забрался под расклешенную юбку с чулочками и ощутимо пощипывал голую задницу.

Дыхание сбилось, легкие горели огнем. Пришлось признать, что даже будь я в удобной обуви и спортивной верхней одежде, догнать этих шалопаев все равно вряд ли сумела бы. Так уж вышло, что паркуром и скоростными забегами по пересеченной местности я никогда не увлекалась. Как оказалось, очень даже зря. Потому что желание надрать задницы этим «милым зверюшкам» было невероятно большим и сильным.

– Ничего, земля круглая! И Боженька все видит! – напоследок пригрозила я, подняв в небо скалку, как если бы через нее во вселенную могло уйти мое послание с призывом восстановить справедливость.

Но космическая проводимость у моей волшебной деревянной скалки, с которой мы прошли огонь и воду, оказалась нулевой. К моему разочарованию засранцы не врезались в проезжающий самосвал, не поскользнулись и даже не оглянулись. Скоро из зоны видимости скрылись и их сверкающие пятки. Только тогда я позволила себе согнуться в три погибели, растирая дрожащими ладонями окончательно заледеневшие плечи.

На город неминуемо опускался вечер. Водичка, совсем недавно хлюпающая в туфлях, постепенно начала примерзать к капроновым чулкам на ступнях, превращаясь в тонкую корку льда. А я ощущала себя дурой вдвойне еще и от того, что погналась за грабителями совсем раздетой.

«Ну вот, и что мне теперь делать?» – подумала, с испугом оглядываясь по сторонам.

Вроде и времени прошло совсем ничего, а пробежать я успела прилично, оказавшись посреди незнакомого жилого квартала с высотками, где, напоминая о тепле и домашнем уюте, на разных этажах один за другим загорались окна.

Зайти бы куда погреться и попросить о помощи, позвонить той же Алиске, чтобы приехала за мной. Но вокруг ни одного магазина, а на каждом подъезде дверь с домофоном, куда бдительные жильцы, как оказалось, не пускают кого-попало с несвязанной речью от мерного стука зубов.

Не чувствуя собственных ног, поплелась обратно по направлению к кондитерской. Замечая мою трясущуюся фигурку, люди лишь безразлично проходили мимо, а кто-то и вовсе делал вид, что я – невидимка. Вот вам и мегаполис. В родной деревне такого равнодушия даже представить было невозможно, а здесь каждый сам за себя.

Оставалось перейти дорогу, а там сияла вывеска какого-то бара, куда почти наверняка можно было зайти погреться и позвонить. Но на мое горе на город в одно мгновение обрушилась непроглядная пелена из мелких крупитчатых снежинок, которые, впиваясь тысячами раскаленных иголок в обнаженные плечи, а главное, налипая на ресницы, полностью закрывали обзор.

Я и не поняла, как это случилось, но в один момент все смешалось: скрип тормозов, громкий сигнальный гудок, заложивший уши, и яркий свет фар, вконец меня ослепивший. Только когда надо мной нависла разъяренная мужская фигура, я осознала, что едва не угодила под огромный черный автомобиль.

– Совсем жить надоело?! – прогремел властный голос над моей головой, невольно заставляя вытянуться по струнке и поднять взгляд на его обладателя.

На его пушистых темных ресницах подрагивали снежинки. Приятное мужественное лицо было преисполнено возмущения, густые брови сдвинуты, из ноздрей вырывались клубы пара. Но в какой-то момент все изменилось. Я никак не могла понять, куда он смотрит, пока не ощутила прикосновение кончиков пальцев к своему плечу. Рукав «фонарик» незаметно сполз, обнажив россыпь из семи небольших родинок, которых я с детства стеснялась и всячески прикрывала. В удивленных золотисто-карих глазах появилось столько тепла, что захотелось в нем раствориться.

– Ты откуда взялась посреди улицы? – еще раз окинул меня неверящим взглядом, как если бы перед ним стояла сама Дева Мария, – такая красивая…

Тоже мне джентльмен нашелся! Да голубые цыплята на прилавках по распродаже, и те краше будут.

– Телепортировалась, – сама от себя не ожидая, выдала я сквозь стук зубов.

Уголки его губ дрогнули в подобии усмешки, в то время, как мужчина поспешно стянул с себя пуховик и закутал меня в него, словно ребенка.

– Кого попало телепортировать не станут. По дороге разберемся, – постановил он, подхватывая мою окоченевшую тушку на руки, будто пушинку, и усаживая в теплый салон автомобиля.

Поверх куртки мой спаситель зафиксировал ремень безопасности, тем самым лишив меня возможности шевелить руками, как сумасшедшего в усмирительной рубашке. А его слишком горячие губы неожиданно коснулись моего лба.

– Э-э-э! Что за произвол?! – едва оттаяв, принялась возмущаться я, непривыкшая к мужскому вниманию, а особенно заботе.

– У вас гипотермия и возможно помутнение сознания, – пояснил он, тут же переключившись на мои нижние конечности и буквально отдирая их от примерзших туфлей.

– А вы, можно подумать, врач?!

– А что, не похож? – улыбнулся мужчина, со знанием дела растирая мои ступни в своих широких горячих ладонях. – Как звать-то тебя, снегурочка?

– Маруся.

– А я Михаил, – пробасил мужчина, едва вмещавшийся в салон просторного внедорожника.

Нет, на представителя интеллигентной профессии этот подозрительный и мускулистый медведь был совсем не похож, скорее на бойца спецназа. Но когда благодаря его действиям к моим ногам начала возвращаться чувствительность, это уже не имело никакого значения.

Вкратце я рассказала, что со мной произошло и продиктовала адрес моей кондитерской.

– Спасибо, что не дали замерзнуть, – поблагодарила Михаила, спрятав поглубже свои колючки и обиды на мужчин, с которыми за всю жизнь отношения как-то не складывались.

– По-другому и быть не могло, – задорно усмехнулся Миша, выжимая газ.

Мои ноги завернули в плед, удачно нашедшийся на заднем сиденье. От тепла, окутавшего мое тело, веки тяжелели, и я незаметно начала проваливаться в сон.

– У вселенной на тебя большие планы, Маруся, даже не представляешь какие… – расслышала я перед тем, как окончательно отключиться.