Ренонс

8.5

Общага у Илей отличалась от нашей тем, что располагалась под землёй. Точнее, на дне, под водой. Вообще большая часть города там располагалась. Весьма необычно и красиво. Вместо неба — огромные иллюминаторы наверху, которые показывают подводный мир.

Всё окружающее пространство было оформлено в морском стиле. Всевозможные аквариумы, искусственные водоёмы попадались буквально на каждом шагу. Но разглядывать эту экзотику мне было некогда. Я, увидев Онику и Преторианок в полном составе, подошел к ним и поздоровался. Очень непривычно слышать свой новый женский голос. Оника показала на ближайшую лавочку.

— Ложись, отключайся и возвращайся уже в своём аватаре. И Черепа там пни. Его потеряли.

— Хорошо, я передам. Только пинай его сама. Мне он ногу за такое сломает.

Насчет ноги я, конечно, шутил, но пинать своего спасителя не собирался. Даже по-дружески.

Аня на «волшебный мир» отреагировала поразительно спокойно. Конечно, я провёл с ней долгую беседу о том, что она в Игре изменится и будет выглядеть почти как русалка. Наверное, к этому её морально подготовил сериал, за что я мысленно поблагодарил известного сказочника и режиссёров. Там тоже есть вроде как реальный мир и магический. Игра очень хорошо укладывалась в эти рамки. Ребёнок верит в реальность сказок, в деда Мороза… Так что для Анечки что-то подобное существовало всегда.

Она с интересом рассматривала незнакомых высоких женщин в доспехах, себя в отражении пруда, Илеев… Мы молчали и настороженно наблюдали за её действиями, боясь увидеть непонимание или страх.

— Я теперь волшебница? — удивлённо спросила Аня, произнося непривычно чисто все звуки. — А рогатые коняшки где?

— Будут рогатые коняшки, — облегчённо выдохнул я. — Пойдем покушаем и гулять. Дядя Череп придёт и организует единорогов.

— Дядя Череп?

Я никак не мог привыкнуть, что в Игре дочь говорит совершенно правильно, поэтому периодически вздрагивал.

— Да, в магическом мире люди не только по-другому выглядят, их и зовут по другому. Дядю Тимура зовут Череп. Папу зовут Плутос.

— Но ты такой же… — с сомнением посмотрела на меня Анечка.

— Не все внешне меняются… Пойдем, мы с твоими стражницами покажем много интересного.

И мы пошли в самый лучший в Игре ресторан, про который я когда-то читал в гайдах, но не думал, что попаду в это место, потому сам с интересом всё осматривал. Оно было создано предприимчивым Соларцем больше для туризма, чем для игроков.

Дочь, честно говоря, меня немного пугала. Не только меня. Когда добавлял её в друзья, думал, что долго придется объяснять, как пользоваться интерфейсом. Но у неё получилось с первого раза. А потом Анечка так же легко применила магию. Играя, создала своё первое заклинание: телекинезом подцепила чужого орущего пета и притянула к себе. Бедный пет, похожий на большую черепаху, пребывал в шоке. А хозяина, Ксена-Повелителя, пришлось успокаивать, так как он начал скандалить. Ведь детей в вирте нет, и он не понимал, как может так вести себя взрослая девушка.

— Это нам тяжело представить и управлять. А ребёнок верит в магию, — пожал плечами Череп.

С Ксеном мы договорились. С Аней было сложнее, она требовала единорогов. Потом капризничала. Но под страхом, что если будет плохо себя вести, то папа в магический мир больше не возьмет, успокоилась. В итоге уснула в парке на поляне: впечатлений оказалось слишком много. Несмотря на взрослый облик и нормальную речь, она оставалась ребенком.

— Дети немного по-другому воспринимают мир, и, если им нравится, как правило, быстро адаптируются в вирте. Им не нужны вкладки и кнопки. Детское воображение позволяет принимать игровой мир как реальный. Они управляют системой напрямую. А вот нам нужны костыли в виде системы, — шёпотом пояснил мне Череп.

— Откуда ты знаешь? — так же шёпотом спросил я.

— У меня младший брат проходил обучение в вирте. У него ДЦП. Тренировки по спецпрограммам в вирте помогают развивать мозг и нервную систему.

— А говорят вредно в вирте…

— Так… Если на тебя нагрузить стокилограммовый мешок и заставить с ним бегать, то, естественно, у тебя хребет рано или поздно сломается. А если ты поработаешь в спортзале по специально составленной программе, то ничего не сломается, а наоборот. Тут так же. А то, что Анечка говорит чисто, тоже ничего удивительного. ИИ считывает слова с центров речи в мозге. Может, она правильно думает, а может система правит. Всех иностранцев мы слышим по-русски.

— Это я уже понял.

— А чего вздрагиваешь тогда?

— Непривычно…

Пока дочка спала, я оставил её на Черепа и сбегал по своим делам в реал. Анечке Ольга наладила кормление внутривенно, массаж… В общем — полный уход за бессознательным больным. Ане нужно как можно дольше оставаться в вирте.

Мне же такого сервиса не светило. Я разве что спать сюда приду. И пофиг, что это опасно. Оцифруюсь, так вместе с ней! Я рад буду!

Единорога наш специалист по биотеху — тот самый Ксен, которому отдали турель — пригнал-таки. Через трое суток, когда вырастил. Но на самого Ксена дочка отреагировала странно. Обозвала кикиморой, подцепила телекинезом и макнула в пруд, возле которого мы гуляли. Хорошо, что у него жабры были…

И ведь не со зла. Я смутно помню одну из серий домовенка Кузи, где Кикимору спасали из пересохшего пруда. Пришлось объяснять ребенку, что это сухопутная Кикимора. В воде она, конечно, не тонет, но топить её всё же не надо.

Оставив «рогатую коняшку» ребёнку, Ксен сбежал. Счастливая Анечка ездила на единороге вокруг пруда. А мы с Черепом получили передышку и блаженно улеглись под деревом. Он с интересом наблюдал за Анечкиным цирком с «коняшкой». Я же в окне интеграции азартно скрещивал предметы. Скрещивал и откатывал изменения, с интересом рассматривая, что получается.

Да, мы поняли, как мне можно пополнять Ману. Так как она строится на получении энергии из массы, то просто нужна масса чего-то и желание получить энергию. Сделать это можно из чего угодно: мусора, веток, почвы… При этом материал испаряется, переходя в энергию. Честно говоря, сам способ её получения — в перспективе уже не хилый боевой скилл! Дезинтегратор получается… Хотя с моим запасом энергии пока рано об этом мечтать. Я проедал дизинтеграцией в камне маленькие дырочки, размером с наперсток, и всё. Энергия заполнялась под завязку. Но такой дезинтеграцией только дырки в обшивке станций ковырять.

Зато псионику на семь пунктов поднял. Теперь у меня 9. Что давало 90 единиц энергии. И интеграция качалась. Но качалось плохо. Нужна вещь побольше рангом.

Задумчиво посмотрел на Копье и Длань, лежащие в инвентаре. Поколебавшись немного, закинул артефакты в интегратор. Все равно, если фигня получится, откачу изменения.

Крыло Стрельца.

Урон:

Лазер — Максимальная температура луча 5600 °C. Кумулятивная поляризация.

Гравитация — Массовый — 60 g. Направленный — 600 g.

Отмена гравитации.

Сверхмагнитная плазма — 210 000 Кельвинов.

Существовали два разных несовместимых предмета, пока один любопытный экспериментатор не решил сплавить артефакты воедино на квантовом уровне, создав Легенду. Так получилось, что создание предмета совпало со взрывом сверхновой звезды в созвездии Стрельца. И хотя современная наука отрицает мистическое влияние звезд на нашу жизнь, на квантовом уровне хватило всего лишь отголоска лучей сверхновой для вмешательства в эксперимент.

Внимание! В мире появился предмет класса Легенда!

— Плутос!!!

Я аж подпрыгнул от вопля Черепа прямо в ухо. А вот это подлянка. Вещь получилась красной градации, и система тут же завопила на весь сервер.

— Чего ты орешь? Это из Копья и Длани получилось. Смотри какая фигня!

Сделал скрин и скинул в клан. Сам вскочил и нацепил на себя непонятную фиговину, напоминающую портупею. Выглядел артефакт как перчатка. Хотя это даже не совсем перчатка, тут части от экзоскелета с яркими, словно «включенными» механизмами. На левом плече находилась светящаяся пряжка, а сама перчатка, больше напоминала гловелетты и шла на правое предплечье.

Я поднес руку к глазам и растопырил пальцы, чтобы лучше рассмотреть механизмы. От руки вниз, словно голограмма поверх предмета, потянулись призрачные искрящиеся перья, делая конечность похожей на крыло.

— Осторожней! Псих! — вскрикнув, откатился подальше Череп. — Не чувствуешь что ли, как жарит⁈

— Нет, — я посмотрел на него непонимающе.

Но отпустив глаза, с удивлением увидел, что трава, на которой мы сидели, местами начала гореть.

— Снимай её! Чего уставился? Весь парк сейчас сожжёшь! — командовал Череп, видя мой ступор.

Торопливо убрал перчатку обратно в инвентарь. Растерянно отошёл подальше, где трава была зеленой, и опустился на землю.

— Не везет тебе с Дланью… — качая головой, прокомментировал подошедший следом Череп.

Слова, однако, контрастно расходились с его весёлым видом и хитрым прищуром глаз.

— Это почему ещё? — не понял я.

— Ну, сам подумай. Красная вещь. На неё начнётся настоящая охота! Не показывай никому и не пользуйся. А то увидят — затопчут. Вместе с нами.

Я проникся, зябко передёрнув плечами. Да, мне сейчас только большой охоты не хватало… Я, вообще, можно сказать, отошёл от Игры, просто проводил время с Анечкой. Вспомнив про дочку, по привычке отыскал её глазами.

Аня стояла на другом берегу озера, вокруг собрался народ. Человек пять. Они угощали её мороженым. У незнакомцев бы Анечка не взяла. Среди толпы возвышалась высокая фигура Оники. Значит, остальные люди из нашего клана.

Численность клана приближается к десяти тысячам. Но то, что в клане ребёнок, не сдал никто. Конечно, мы на весь клан не орали об этом, но половина знает точно…

— Папа! Мне тётя Оника дала мороженки!

Анечка радостно закричала и, развернувшись, побежала в мою сторону. Какой же она ещё ребенок… Поделиться бежит. Я улыбнулся, встал и приготовился её ловить. В реале то легко. В Игре же она пока не привыкла, что большая. Вот и пытается, как маленькая, запрыгнуть ко мне на руки.

Буквально в пяти шагах от меня Анин аватар замерцал, теряя плотность, покрылся пикселями… Прозрачная Аня сделала еще несколько шагов и исчезла. Мои руки поймали только воздух.

Я впал в ступор, смотря на пустое место. Громыхая, к месту происшествия неслась Оника.

— Отключайся! — рявкнул Череп, увесисто хлопнув по плечу и выводя меня из шока.

Я тут же нажал на кнопку выхода.

— Она не сможет больше погружаться! Это слишком сильно бьет по её нервной системе, — категорично заявила Ольга.

— Но отец Ника — старик! С раком мозга, при смерти! И он смог! — чуть не кричал я.

— Так бывает, — упрямо мотнула головой Ольга. — Переносимость у всех разная. Не знаю, с чем это связано. Я не нейробиолог. У Анечки, можно сказать, аллергия. У тебя, кстати, тоже. Ты тяжело переносишь погружение, отсюда такие проблемы со здоровьем.

Я вздохнул и сполз с капсулы на пол, прислонившись к ней спиной. Для оцифровки в вирте нужно зависать не сутками, даже не месяцами, а — годами… Но Аню это убьет. Всё напрасно…

Кажется, последнюю фразу я произнес вслух, потому что Ольга ответила:

— Не вини себя. Ты не мог знать. Да и никто не мог знать. Хотя, наблюдая как ты тяжело переносишь вирт, я могла бы догадаться, что у вас это может быть наследственное. У капсул не зря выставлен безопасный для таких как вы интервал погружения.

— Как она? — сглотнув ком, спросил о дочери.

— Пока спит. Плохо ей будет завтра.

— Спасибо, что отключила вовремя.

— Не за что. Я для этого тут дежурю. Забирайся в капсулу. Я сейчас проверю Анечку и поставлю тебе капельницу.

С трудом заполз обратно. Господи, если у дочки такая же непереносимость, как у меня, то представляю, что с ней завтра будет…

Бедный мой ребёнок, ну, за что ей всё это?

Кровь из носа уже не хлестала. Зато в отражении на крышке я видел свои красные, как у вампира, глаза с полопавшимися сосудами. Рассматривал отражение в ожидании капельницы и думал.

Думал, что ещё я, как отец, могу сделать для спасения моей девочки? Жаль, что смерть нельзя вызвать на поединок. Но я не сдамся… Я буду бороться…