Резервация монстров 2. Одна из них

15

Я снова стояла на снегу, но холода не ощущала, несмотря даже на то, что была в легком летнем платье и совсем без обуви. Наоборот, было странно тепло и солнечно в этот тихий зимний день.

Солнечные блики превращали выпавший за ночь снег в россыпи драгоценных бриллиантовых искр, переливающихся и ослепительно сияющих так, что глазам становилось больно. А может боль была не поэтому. Тупая, ноющая и беспощадная, она поселилась у меня внутри и теперь жила там, свернувшись маленькой уютной змейкой в самом центре моей души. И не в моих силах было оттуда ее достать.

Возле ног возвышался небольшой снеговой холм, с выглядывающей из него желтоватой ручкой тонкого костяного ножа. Я опустилась на колени, почти по пояс погрузившись в снег, и отчаянно принялась разгребать рассыпчатые ледяные блестки, но они просыпались, беспощадно утекая сквозь пальцы, как стеклянный бисер с шелестом опадали обратно, ослепляя меня своим сказочным сиянием. Я бесконечно долго раскидывала их в стороны полными горстями только для того, чтобы обнаружить, что сугроб был пуст. Лишь рукоятка печально знакомого ножа торчала из небольшого старого пня, продырявив лежащую на нем куртку. Я недоуменно смотрела поочередно то на пень, то на нож, то на куртку, и не понимала, что все это значит.

Рядом остановилась чья-то фигура, загородив солнце, и я медленно подняла голову, щурясь на яркий свет, обрисовавший высокий мужской силуэт.

— Что ты ищешь? — Спросил голос, эхом отдававшийся в голове.

— Я ищу…

А кого же? Я и сама не помню. Да что со мной такое… Мысли ускользают, разбегаются, стоит мне только сконцентрироваться на одной, единственно важной. А он всё молчит в ожидании.

— Я ищу…Кажется, его… Свою любовь.

Тихий смех, блеск снежинок в чужих волосах, тепло, идущее откуда-то сверху.

— Его больше нет. Теперь я твоя любовь, идём со мной.

Гер протягивает мне руку, я смотрю на нее, понимая, что что-то сильно не так, что это всё неправда. Его рука в крови, а значит, этот мужчина снова меня обманывает.

Не бывает теплого снега, не бывает такого яркого солнца зимой, не бывает предателей, способных любить, а любовь… она не умирает. Как и Кти.

Кти… Ктиаран. Мне нужен Ктиаран!

Вспышка осознания озаряет меня изнутри, и одновременно горячая воздушная волна попадает в легкие. Жадно вдохнув, будто выныривая из глубины, я распахиваю веки, и вижу над собой стеклянный купол регенератора, а за ним бледное лицо и черные холодные глаза убийцы, что смотрит на меня, не отрываясь с тяжелым и печальным выражением. Но мне его ничуть не жаль. Ты сам все испортил, Гер. Растоптал, уничтожил, вымарал в крови. И больше ничего не вернуть. Ты наплевал на свой последний шанс. Лучше бы это тебе остаться там, на снегу, я бы ничуть не пожалела, а теперь…

Я снова провалилась в кошмар, в котором тонула, беспомощно захлебываясь в черной, как моя тоска глубине. А после снова и снова пыталась открыть глаза, чувствуя, как он пытается напоить меня водой со странным привкусом, и я из последних сил выплевываю ее ему в лицо, и наблюдаю алые капли, словно слёзы, ползущие по его щекам, такие же алые, как та, скатившаяся по лицу Ктиарана. И опять ухожу туда, где белое небытие, где продолжается бесконечный тоскливый ритуал поисков того, кого больше нет.

И всегда со мной был он, отговаривая, высмеивая, отвлекая, хватая за непослушные руки… Пока я ему наконец не поверила, совсем забыв о том, кто я, и что я, собственно, вообще тут делаю, в этом странном лесу, по колено в теплом бриллиантовом снегу возле странного пня с торчащим из него ножом.

— Здесь никого нет, Рин, идем домой.

А где он, этот дом, и как покинуть это место? Отсюда, из этого королевства снежной пыли просто не было выхода. Только бесконечные одинаковые деревья, белый ослепляющий снег и сугробы, сугробы, сугробы… Единственный выход, который я хотела бы найти, был тот, что увел бы меня подальше от назойливого гипнотизирующего голоса, вводящего в транс, заставляющего забыть кто я, зачем я, и что это за странное место… Единственный выход это…

— Проснись, Рин.

А разве я сплю?

— Проснись!

Что?

—Проснись!!

Да, наверно, так и нужно сделать. Скорее всего, это и есть тот выход, что мне нужен. Здесь я ничего не добьюсь. Этот снег, этот голос… Они сводят с ума. Нужно проснуться, скорее проснуться, чтобы окончательно не утратить себя, чтобы найти, чтобы понять, чтобы попробовать спасти, чтобы отомстить…

И я открываю глаза.

*

— Наконец то.

Повернув голову на звук, я не удержалась от глухого стона. Тупая пульсирующая боль отозвалась где-то внутри головы, заставив на мгновение снова прикрыть глаза.

— Это действительно ты?

— М-м-м… Не знаю… наверное. — Мой голос был совсем не моим, хриплым и надтреснутым, каким-то больным.

— Это уже тридцатое утро, и было бы неплохо если бы на этот раз ты была собой, а не той куклой-зомби, в которую тебя так талантливо превратили…

— Фуня?

И правда, на глянцевой поверхности прикроватной тумбы рядом со стаканом рубиновой жидкости восседал именно он, во всем своем шерстяном великолепии. Мой маленький друг.

При звуке своего имени тот с энтузиазмом заерзал на тумбочке.

— Уф! Ты вспомнила! Значит на этот раз это действительно ты! А это значит, что кровь наконец восстановилась, и сыворотка всё же помогла. Слава мутантам! Ктиаран был прав!

Ктиаран… Я с силой, до боли, протерла глаза, и с удивлением уставилась на свои мокрые пальцы. Ктиаран!

Челюсти сжались так, что заболели скулы. Ктиаран.

— Фуня…

— Все еще здесь! — Отозвался зверек, радостно носясь уже по покрывалу.

— Ты что-нибудь знаешь про него?

Тот нахмурил острую мордочку, застыв возле моей руки.

— В последний раз, когда я его видел, он умирал на снегу в компании своего брата…. Но на следующее утро их обоих там уже не было.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Не было… Не было? Не было!!! Я вскинулась, почувствовав, как сердце начало свой стремительный разбег.

— А следы?! Ты видел следы??!

— Что-то такое было, да.

Я закрыла лицо руками, глубоко дыша, но нетерпеливый голос Фуниана не дал мне искупаться в лучах робкой, но такой сладкой надежды.

— Рин.

Я подняла голову.

— У нас мало времени. Но для начала я хотел бы извиниться.

— За…?

Тот замялся и поник.

— За то, что попался Геру в тот раз. Я, как оказалось, тоже поддаюсь его внушению, и это благодаря мне он заманил Кти в ловушку.

Ах вот оно что… А я гадала, как это он умудрился. Что ж, теперь все встало на свои места.

Я протянула руку, и маленькое тельце съёжилось, будто предвидя наказание. Но даже в мыслях я бы не представила себе подобного. Я всего лишь осторожно погладила шелковистую крошечную головку между ушами.

— Ты необыкновенное создание. И это не твоя вина, Фуня, не переживай. Лучше расскажи всё, что знаешь.

Я опустила ноги с кровати, и поднявшись, с удивлением пронаблюдала, как резко ковер бросился мне навстречу.

— Осторожнее! — Воскликнул горностай. Жаль поздно.

Так что я нехило приложилась об пол. К счастью, толстый ковер смягчил удар, и я не отправилась отдыхать в небытие на внеочередной срок.

— Что со мной, почему я такая… слабая?

— Погляди в зеркало. — ответили мне мрачно. — Ты почти ничего не ела целый месяц.

С трудом поднявшись, я кое как совладала с головокружением, и медленно, стараясь не делать резких движений, огляделась, узнавая.

Я находилась на Тсарниан, в своих комнатах в Белом замке клана Основателей. Целый месяц? Неужели так долго?! Но почему же я совершенно ничего не помню…

На нетвердых ногах кое как поднялась, и, шатаясь, подошла к большому овальному зеркалу у стены. Месяц? Да я не ела как минимум полгода! Бледная девушка с огромными испуганными глазами, впалыми щеками, тонкими руками и жутковато выпирающими из выреза ночной рубашки ключицами была больше похожа на скелет, чем на меня прежнюю. Входит, уже целый месяц я была на Тсарниан, изображая больную послушную куклу, абсолютно ничего не помнила и практически не ела. И все это сотворил со мной он…. Гермиан Тсарге. А еще… Еще он убил Ктиарана.

Внутри забурлила такая лютая ненависть, что, войди он сейчас в дверь, я бы нашла в себе силы, чтобы задушить его голыми руками. Но если бы все было так просто!

Что же мне теперь делать…

Я глядела в зеркало, но свою неестественно белую полупрозрачную кожу, на скорбно поджатые губы и спутанные волосы, на фиолетовые тени под глазами, и в голове медленно, но верно сформировался план… Очевидно, мой мозг истосковался по мыслительной деятельности, и спать больше не желал. И поэтому начал отчаянно соображать.

— А что отец и бабушка?

— Гер скормил им историю о том, что ты подхватила какой-то земной вирус, и теперь страдаешь от последствий. Лекарство готовит, вон.

Я глянула на тумбу. Ну еще бы. Было бы очень смешно, если бы Гер рассказал всем правду. А вот и мне ее еще предстояло выяснить. Схватив стакан с рубиновой жидкостью, я, по стеночке, направилась в ванную. Зверек засеменил следом.

— И как мне следует себя вести?

Тот понятливо закивал.

— Будь слегка заторможенной, слабо улыбайся, ходи медленно, не выказывай эмоций. Слюну только не пускай.

Я горько усмехнулась. В общем, все так, как я и предполагала. Мой бывший друг решил сделать из меня полноценного зомби. До поры до времени, пока не прошел бы годик-другой… А там доморощенный зомби попривыкнет к своей нелегкой участи и уже не будет особо возражать, мозги то атрофируются… Такую судьбу он для меня уготовил. А что, если Гер планирует для меня очередное переливание крови?! Не зря он заикался об этом совсем недавно… Ведь моя особенная кровь медленно, но восстанавливается, и он сам был свидетелем тому, как я сопротивляюсь его внушению. Этого переливания никак нельзя было допустить, чтобы снова не стать уязвимой!

Рубиновая жидкость исчезла в смыве раковины, после чего стакан вернулся на свое место на прикроватной тумбе.

Со всем этим я попробую справиться, но мне понадобятся силы, много сил. Я больше не буду безвольной куклой в руках убийцы и никому не позволю попасть в подобную ситуацию. Я принцесса острова Тсарниан, и грош мне цена, если я не справлюсь!

Я вновь поглядела в зеркало, которое отразило мое жалкое, значительно исхудавшее, но крайне решительное лицо с недобро светящимися глазами. Мысли о мести зажгли в моей душе самый настоящий пожар.

Через час, приведя себя в порядок, одевшись, и выведав у Фуни, который весь этот месяц не сидел сложа лапки, а занимался плодотворным шпионажем, нужную информацию, я, согласно составленному нами плану, направилась на кухню. Для начала нам следовало хотябы временно избавиться от главного врага, чтобы не путался под ногами и не срывал нам тот самый план.

Я шла по светлому коридору, мимо высоких стрельчатых окон, и в душе с каждым шагом крепла уверенность в собственных силах. Я обязательно справлюсь! Фуниан и моя собственная смелость мне в помощь! Проиграть я просто не могла, ведь на кону стояла вся моя дальнейшая жизнь.

Итак, с сегодняшнего дня, лоррх Тсарге, я объявляю вам войну!

*

Время близилось к обеду, и, судя по тому, что меня никто не искал, я была полностью предоставлена самой себе, чем и воспользовалась.

На знакомой кухне царил традиционный ажиотаж. Молодые кухарки что-то весело напевали, наслаждаясь процессом приготовления яств к обеду и ужину. Сегодня, насколько я знала, ожидалось заседание Совета, отчего все его участники были приглашены разделить трапезу с высокопоставленными хозяевами замка, и потому местные поварихи расстарались на славу.

Еще с самого начала коридора, ведущего в это кухонное царство, я почувствовала ароматы еды и услышала голоса, и да, я стала убийцей их веселья. Не намертво, конечно, но петь они перестали. В прошлый раз, кстати, была та же реакция, поэтому я, возникнув в проеме двери, как чертик из табакерки, вежливо улыбнулась, и скромно поприветствовала честной народ.

Они улыбчиво закивали в ответ, и почти синхронно присели в низких реверансах, позабыв о своих делах. Кто-то чистил рыбу, кто-то помешивал бульон на плите, кто-то месил липкое тесто.

После чего ко мне подошла, судя по виду, главная из них. Ее я помнила. Приятная женщина с добрыми глазами.

— Чем можем быть полезными принцессе?

Не переставая улыбаться, дабы лишний раз убедить ее в моих благих намерениях, я погладила чуть оттопыренный карман с горностаевым содержимым, и прошептала ей на ухо: — Вообще, я бы хотела попросить об одной деликатной услуге.

Та удивленно заморгала, очевидно, что деликатные услуги были слегка не по ее части, но всё же с готовностью кивнула:

— Всё что угодно для вас, л-лоррие.

И тогда улыбка на моем лице стала просто ослепительной. В небольшом виртуальном списке в моем воображении возникла самая первая пометка-галочка.

Через час планировали подавать обед, и я уговорила хозяйку кухни принести нашему дорогому гостю особый напиток под мою личную ответственность, обсудив с ней весь процесс до мельчайшей детали, во избежание эксцессов. Женщина оказалась на диво понятливой. Я горячо ее поблагодарила, и поспешила дальше, не забыв прихватить пару чудесных булочек в качестве аперитива к предстоящему обеду и для восстановления сил.

Вгрызаясь по дороге в ароматную выпечку, я едва не стонала от восторга. Это была лучшая еда в моей жизни! И силы, к моей радости, существенно прибавлялись. Шаги становились все тверже, а головокружение почти исчезло.

Фуня выполз из тесного кармана и притаился под моими волосами, чтобы, оставаясь незамеченным, быть в курсе событий и позволять себе отпускать ехидные реплики непосредственно мне в ухо.

Бабушка обнаружилась в своих комнатах, она приводила себя в порядок перед зеркалом, поправляя и без того идеальный темный кружевной воротник, чтобы не ударить в грязь лицом перед важными гостями. Хотя грязь и бабушка вряд ли даже в чьих-то больных фантазиях могли оказаться хотябы на на одной параллели.

Увидев меня, всю в крошках и джеме с недоеденной булкой в руке, она сначала оторопело застыла, потом, спустя секунду, отмерла, и отпустив помощницу, взяла меня за руки, усадив перед собой на софу. Я не смогла сдержать чувств, и крепко обняла ее, всей грудью вдохнув исходящий от нее аромат ромашкового мыла и лаванды. Этот такой добрый и домашний запах успокаивал куда лучше трижды проклятых фиолелей, будь они неладны.

— Ты как? — На бабушкином лице застыла маска тревожного беспокойства, и я тут же решила эту ее тревогу развеять, беззаботно улыбнувшись, всем своим видом показывая, что сегодня все гораздо лучше, чем было вчера.

— Я неплохо.

— Правда? — Уточнила та со скептицизмом в голосе, стряхивая своим белоснежным платком крошки с моего подбородка.

— Правда. — Кивнула я, и сжала ее руку в ответ. — В последнее время я не отличалась разговорчивостью, не так ли?

Бабушка осторожно кивнула, с интересом разглядывая мое лицо.

— Я была немного не в себе. Но сейчас уже гораздо...

— Ллорх Тсарге сказал, что ты подхватила вирус…

— Да, кстати, насчет этого ллоррха… Он… Что вы о нем думаете?

— В каком смысле? — Уточнила та. С ее лица не сходило тревожное выражения, и я ощутила легкий укол совести, чувствуя, что являюсь главной тому причиной.

— В общем.

— Ну….— Она протяжно выдохнула, пытливо выискивая что-то в моих глазах, и выпрямилась. Взгляд ее посерьезнел. — Как с моей внучкой я могу говорить с тобой искренне, верно?

Я не менее серьезно кивнула.

— Раньше этот молодой человек нравился мне больше, чем в последние дни. Я не могу сказать точно, что изменилось. Но моя интуиция просто кричит об этом. То, как он себя ведет, и как говорит… Что-то в нем неуловимо поменялось, и, насколько я вижу, не в лучшую сторону. Мне кажется…. Что это уже не тот человек, которому я могла бы доверить твою безопасность.

— Что он еще натворил? — Сощурилась я, чувствуя, как во мне снова закипает злость.

Но бабушка лишь покачала головой, комкая в руке ажурный платок. — Ничего такого, что могло бы вызвать чрезмерное беспокойство, только лишь… Мне не очень нравится, как сильно он торопится узаконить ваши отношения. Ты уверена в нем, внучка?

Она снова подняла на меня глаза, и я поняла. Бабуля до сих пор считала, что между нами все радужно, но Гер по неким интуитивным подсказкам перестал ей импонировать, и оттого она переживала… За меня.

Я знала точно, что могла бы довериться бабушке на сто процентов, но не была уверена, что та сможет идеально отыграть роль, а не порвет его на лоскуты, как только увидит сразу после того, как я все ей расскажу.

Так что я медленно покачала головой, и доверительно прошептала:

— Нет, я больше не уверена в нем, бабушка. Я кое-что узнала об этом человеке, но пока… Пока я не могу рассказать. Единственное, о чем я попрошу, это довериться мне и помогать, никак не показывая ллоррху Тсарге, что вы как-то поменялись по отношению к нему.

— Ты могла бы и не просить о таких вещах. Это само собой разумеется. — Улыбнулась она, ласково поглаживая меня по руке, но тревога из ее глаз никуда не исчезла.

Я обязательно все расскажу, только чуть позже...

А пока я не сдержала ответной улыбки. Здорово было осознавать, что рядом находится такой человек, в любой момент готовый поддержать в любом начинании и не дать никому в обиду. Это крайне воодушевляло.

Я посвятила бабушку в часть своего сегодняшнего плана, который на выслушала очень внимательно, хоть и с долей скептицизма, но возражать, благо, не стала. Спустя час мы рука об руку спустились к обеду.

За длинным белым столом, накрытым золотистой кружевной скатертью, в большой гостиной собрались некие высокопоставленные гости, члены Совета, о которых я краем уха слышала ранее. Они окружили отца, и бубнили серьезными голосами на одни им лишь понятные мужские темы. Меня их персоны не интересовали от слова совсем. Единственная интересующая меня сегодня персона стояла у окна. При нашем появлении все присутствующие мужчины поклонились, и вежливо заулыбались.

Я, согласно инструкциям, замедлила шаг и чуть расфокусировала взгляд, нацепив на лицо благожелательную улыбку, увидев, как Гер Тсарге отлепился от созерцания пейзажа за окном, и направился к нам.

Высокий, холодный, с собранными в высокий хвост волосами и напряженным взглядом, непривычно элегантно одетый, он приветственно поклонился бабушке, после чего забрал у нее мою руку, невесомо поцеловал пальцы, и проводил меня к нашим местам за столом.

Заговорить со мной он не пытался. Интересно отчего? Что-то подсказывало, что от излишней уверенности в моей неадекватности как собеседницы. Мог хотя бы притвориться...

Но Гер не заморачивался разговорами. Он лишь холодно улыбался одними губами, и делал вид, что увлеченно следит за разговором членов Совета. Я, с другой стороны, была рада и облегченно выдохнула, когда поняла, что мне не придется выдерживать эту пытку, пытаясь поддерживать с ним разговор. И, когда он заговорил, среагировала далеко не сразу, что, в общем-то сыграло мне на руку.

Медленно повернув голову, я вопросительно подняла брови.

— Ты что-то сказал?

— Я сказал, что сегодня ты прекрасно выглядишь.

Сомневаюсь. Платье на мне было самое повседневное, простое светлое, волосы распущены, макияжа ноль. Если только принимать за свидетельство прекрасного внешнего вида мой лихорадочный румянец и нездоровый блеск в глазах… Я смотрела на его показательно равнодушное лицо с ледышками серых глаз, и представляла, как вцеплюсь в него ногтями, а оттого на моих губах расплылась мечтательная улыбка. Вовремя прибывший обед избавил меня от необходимости отвечать.

Перед нами на столе появились большие фарфоровые блюда, из которых каждый сам мог выбрать еду по своему желанию.

Я, играя свою роль, продолжала задумчиво разглядывать деловито снующих слуг. Гер, к его чести, тут же взял тарелку, набросал в нее всяких вкусностей, и поставил передо мной. Я оглядела предложенные яства, и почувствовала неконтролируемое слюноотделение. Месяц без еды давал о себе знать. Но мне категорически нельзя было выбиваться из роли. Поэтому я лениво размазала пюре по тарелке, разворошила салат и мясо, и лишь слегка облизала вилку, едва не застонав от невозможности радостно наброситься на еду. Хорошо хоть догадалась заранее перекусить булочкой…

— Ешь, Рин. — Посоветовал Гер еле слышно. — Не то я снова поставлю тебе зонд.

Зонд...? Снова??!! Я застыла в ступоре, переваривая услышанное. Боже. Я не думала, что можно ненавидеть кого-то еще больше… тем не менее, я куда с большим энтузиазмом принялась за еду, насыщая благодарный организм полезными калориями, думая о том, что каждую из них я потрачу на то, чтобы избавиться от этого человека!

Я слегка напряглась, взволнованно наблюдая из под ресниц как, согласно договоренности, отдельный человек наполнил бокал Гера из специального графина, и тут же убрал его со стола. И только после того, как мужчина чуть пригубил напиток, пробуя, я расслабленно выдохнула и не удержалась от удовлетворенной усмешки.

Фиолели, по словам моего любимого шерстяного шпиона, могли не только успокаивать. Сок их корней и нижние части листьев вполне заменяли сильнейшее снотворное. И кое-кому скоро предстояло испытать их действие на себе.

Я старалась лишний раз не глядеть в его сторону, поэтому лишь ближе к концу обеда заметила, что пресловутый стакан был все еще полон. Неужели он о чем-то догадался? Оставалось надеяться, что того небольшого глотка ему хватит… Хозяйка кухни обещала насыпать столько, что свалит и слона…

Приканчивая последний кусок индейки, краем глаза заметила легкую самодовольную улыбку на его губах. Чтоб тебя! Недолго ты будешь улыбаться, уж поверь.

После обеда Гер, бросив смятую салфетку поверх приборов, раскланялся с хозяевами, и, цапнув меня под локоть, технично увлек за собой.

Мы вышли из гостиной и зашагали по длинной галерее с колоннами по направлению к саду. Я напряженно отслеживала малейшие изменения в его лице, и мне вовсе не нравилось, как собственнически крепко он сжимает мою руку.

Вскоре людное место осталось далеко позади. Мы оказались в пустынном саду.

Усадив на ближайшую скамейку, мужчина навис надо мной, опираясь руками о ее спинку, и мрачно прошипел:

— Ты принимаешь меня за идиота, Рин?

Я подняла на него глаза, и захлопала ресницами, мысленно стараясь успокоить резко подскочившее сердцебиение.

— Я ученый, если ты до сих пор не поняла, и все местные растения изучил вдоль и поперек давным-давно, а уж фиолели…

Я незаметно сглотнула, и продолжала непонятливо на него таращиться. Он пристально глядел в ответ, будто надеясь прочитать все мои сокровенные мысли. Спустя несколько томительных секунд его выражение чуть смягчилось, он выдохнул и опустился рядом, оказавшись непозволительно близко. Гораздо ближе, чем мне бы этого хотелось.

— Ладно… — Он с нажимом потер переносицу, и обернулся. — Если это не ты, то кто-то другой, и я обязательно выясню, кто… А пока...

Его пальцы коснулись моей щеки, я заглянула в его глаза, и с тоской отметила печально знакомую черноту, заклубившуюся в ледяных радужках, и следом в голове зазвучал его негромкий, повелительный голос:

— Ты скажешь родителям, что готова сделать Выбор, и попросишь назначить его на ближайшее время, после чего объявишь дату свадьбы. Не позже, чем через неделю, дольше я ждать не намерен. Это итак уже непозволительно затянулось.

Я очень надеялась, что все эмоции, кипящие внутри, никак не отражались на моем лице, потому что сейчас я просто готова была вцепиться в него ногтями и драть на мелкие лоскуты. Чертов хозяин чужих жизней, чтоб тебя! Радовало одно: его слова не произвели на меня ни малейшего впечатления, и ни малейшего желания подчиниться чужой воле у меня не возникло.

Но как же хотелось сейчас встать, усмехнуться ему в лицо, отвесить сочную оплеуху, потом пойти напрямую к отцу и рассказать тому всё до мельчайшей детали! Проблема была только в отсутствии у меня веских доказательств… Одни лишь слова. А этот чертов интриган наверняка найдет способ отбрехаться, да еще и неизвестно на что он окажется способен, если припереть его к стенке. Так что стоило действовать максимально осторожно.

Поэтому я сдержанно кивнула, и отвела взгляд, пытаясь успокоить себя созерцанием цветов и растений. Вдох-выдох, вдох-выдох…

Он усмехнулся, играя с прядью моих волос.

— Жду не дождусь момента, когда ты официально станешь моей…

Моя спина напряглась. Вдох-выдох, вдох-выдох…

— Я перевезу тебя в свой дом, и буду делать с тобой все, что душе угодно, и наконец отыграюсь за все те годы, что ты смотрела на меня как на пустое место. А потом и вовсе предпочла мне ... мутанта полуэрсиорха.

Он скривился, а я сжала зубы, невероятным усилием подавляя в себе эмоции, и продолжала благожелательно скалиться, со вкусом представляя, как удушу этого гада его же собственными штанами, если до этого дойдет.

Молчи, Рин, молчи… наверняка он всего лишь провоцирует, чтобы подтвердить собственную догадку, но я не доставлю ему этого удовольствия, обойдется… Это нужно просто перетерпеть.

А мужчина, между тем, почуяв собственную власть и полную безнаказанность, обхватил меня обеими руками и пересадил к себе на колени, с глухим стоном зарывшись лицом в мою шею.

Я почувствовала, как Фуня, поспешно перебирая лапками, ретируется оттуда, сползая по спине. Лучше бы откусил этому гаду нос! Я же готова была плакать от отвращения, чувствуя чужие жадные поцелуи на своей коже, и нежеланные руки на талии. Но судьба, кажется, решила в этот раз надо мной сжалиться, и мы оба замерли, едва заслышав чужие шаги.

Он быстро пересадил меня обратно на скамью, и слегка отодвинулся, не отрывая при этом своих горящих глаз от моего лица.

Из-за поворота аллеи показался слуга.

— Ллорие принцесса, вас ищет ллорие Фриа, очень срочно.

Казалось, мой выдох облегчения никогда не закончится… Я послушно встала и с легкой поспешностью последовала за посланником, не оборачиваясь.

Хоть бы этот гад заснул прямо здесь, на лавке, и проспал три дня! И чтобы дождь пошел, с градом!

Не знаю, что от меня потребовалось бабуле, но я не забуду горячо ее поблагодарить за спасение! Зайдя за угол, я окликнула посланника и негромко к нему обратилась:

— Я знаю, где найти бабушку, можно не провожать, спасибо. Вместо этого будь так добр, проследи незаметно за этим ллорхом, и доложи, когда и куда он направится. Договорились?

Парнишка кивнул, не выказывая ни малейшего удивления, а я, вполне довольная собой и счастливым избавлением, последовала дальше.