Резервация монстров 2. Одна из них

25

Кти не обратил на новоприбывших ни малейшего внимания. Он возвышался над поверженным врагом грозной темной громадой и продолжал сжимать приснопамятный нож, другой рукой сильно за шею прижимая к земле Гермиана.

Тот выглядел не лучшим образом, тяжело дышащий, весь в ссадинах и кровоподтеках, с разбитым лицом и окровавленными губами, в безвозвратно испорченной одежде... Однако глаза его недобро сверкали: мужчина никак не желал признавать очевидное поражение, хотя на этот раз абсолютно всё было против него: династы в окружении угрожающе ссутулившейся свиты, сидящий на нём оскаленный эрсиорх с ножом наперевес, как будто жутких клыков и истинной формы было недостаточно…

Глядя на поверженного, но не сломленного эрбота я, с удивлением для себя, несмотря ни на что, прониклась к тому невольным уважением. Но, наблюдая медленно расплывающуюся на его окровавленном лице усмешку, на место непривычного чувства снова пришла тревога. Я поняла, что тот никогда не сдастся. Это, а точнее, я, стала для Гера делом принципа, навязчивой целью гениального мозга… Не зря он улыбался, ох не зря!

И, пока тот не успел предпринять чего-либо лишнего, я быстро подошла к ним, и осторожно положила руку Кти на плечо.

— Кти… — позвала я дрожащим голосом, глядя на его напряженные руки, — идем отсюда, пускай они сами разберутся. — Пожалуйста, идём...

Тот молчал, не отрывая алого взгляда от насмешливых желтых глаз своего врага. В груди эрсиорха разрастался непрекращающийся зловещий рык, который я не только слышала, но и ощущала лёгкой вибрацией в кончиках пальцев.

— Кти? — повторила я, стараясь убрать из голоса прорывающиеся нотки отчаяния и тревоги.

Всё происходящее мне категорически не нравилось, хотелось убраться отсюда как можно дальше и побыстрей. Обстановка моего любимого места в саду на этот раз была куда ниже комфортной. Наконец, спустя длительное молчание, прорвавшись сквозь недобрый рык, раздался звук знакомого голоса:

— Они уже однажды «разобрались», и вот он снова здесь. Теперь моя очередь разбираться…— выдал эрсиорх, чуть крепче сжимая тёмные когтистые пальцы на чужом горле, с жестоким удовольствием наблюдая реакцию недруга на свои действия.

Насмешка Гера слегка померкла, но всё же никуда не исчезла. Мужчина перевел свой взгляд на меня. В его глазах, как в зеркале, щедро отражались все эти невыносимые чувства, так что я и не знала, куда спрятать свои собственные глаза. И я задержала дыхание, даже не сообразив толком, как ответить, тогда мне на помощь решил прийти Верховный династ:

— Боюсь, что не в вашей компетенции решать, как поступить с гражданами Гарниан. Для этого здесь есть мы.

Краем глаза я заметила, как Арнан Фогг слегка кивнул своей плечистой свите и те скользнули мимо него, плавно беря нас вместе с Кти и Гером в плотное кольцо.

— Кти! — прошептала я с нажимом, — пожалуйста!

Мои пальцы сжались на его твёрдом плече. Ну какой смысл был мучать этого человека? Кти всё равно не собирался его убивать, и я никак не понимала, отчего тот медлит. Раздумывает, решается? Стоит ли замарать руки в крови и подвергнуть себя опасности быть преследуемым династами Гарниан? Ведь те явно не одобрят такого самоуправства. Но… в таком случае я больше никогда не увижу своего одержимого преследователя и не загляну в его сумасшедшие глаза… навеки оставшись наедине с собственной совестью. И поэтому я не могла допустить убийства. Никак не могла. Никто не вправе решать кому жить, а кому умирать. Не я, не Кти, ни кто бы то ни было еще. Это бы не было адекватным решением проблемы. Да и Гер, я знала, не даст себя убить просто так.

Однако мое беспокойство росло в геометрической прогрессии. Многострадальная интуиция в компании с нехорошей усмешкой Гера подсказывали, что если не убраться отсюда как можно скорей, то… И, лишний раз подтверждая мои предчувствия, «то» случилось еще быстрее, чем мы с интуицией могли даже предполагать.

Всё произошло так быстро, что я не успела среагировать от слова совсем. В течении одного единственного биения сердца случилось сразу несколько вещей: Гер, сунув руку в карман, резко вздернул ее оттуда и коснулся шеи Ктиарана пальцами со сверкнувшей в них смутно знакомой серебристой пластинкой. Полуящер конвульсивно дернулся, выронив нож и выпустив эрбота, но усидел. Однако тот с невероятным усилием вскочил, сбрасывая с себя эрсиорха, и метнутся прямо ко мне. А следом пришел свет… Та самая ослепительная, невыносимая вспышка, заставившая всех вокруг в едином порыве закрыть глаза на несколько мгновений. Но главному интригану хватило и этого. Я тоже с силой зажмурилась, для верности еще и закрыв глаза ладонями. Но свет просачивался сквозь пальцы и веки, болезненно пульсируя и проникая, кажется, в самый мозг. А в следующею секунду меня уже подхватили на руки и куда-то стремительно поволокли…

Я открыла глаза, с силой моргая, чтобы убрать временную слепоту, но вскоре пожалела, что вообще разлепила веки. Свет никуда не делся. Он заполонил все пространство, лишая зрения, подобно кромешной тьме. Но эрсиорхи, как и эрботы могли прекрасно видеть в темноте, в отличие от этого ненормального света… Так что ход со стороны Гера был превосходный.

Схватил меня, судя по густому духу фиолелей, смешанному с резким запахом крови, конечно же, именно он. Однако, к моему злорадству, далеко ему убежать не дали. Хотя злорадство и продлилось недолго. Кто-то почти перехватил его на полдороги к видневшейся неподалеку гравиплатформе, от которой и исходил этот сияющий пульсирующий свет. Ну как перехватил... я почувствовала резкий толчок, Гер покачнулся, уворачиваясь, и продолжил бежать, лишь выдохнув:

— Надо же, какой настырный монстр…

Я горько усмехнулась, обеими руками вцепившись в его разодранную рубашку. Как раз-таки именно под это определение лучше всего подходил он сам.

Младший династ наугад вскинул трость, активируя спрятанное внутри оружие, но Верховный плавным движением руки опустил трость обратно к земле.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не нужно, — проговорил он, — ты можешь задеть девушку.

— Но он снова уйдет! — возмутился младший.

— Ну что ж, пускай. Знаешь… Наверное я буду этому даже рад.

Мужчина натянуто улыбнулся на возмущённый взгляд прищуренных от яркого света желтых глаз младшего брата, и веско поделился:

— Тебе это пока не доступно, так что просто поверь. Я понимаю Гермиана Тсарге, как никто…

Где-то рядом, не в силах совладать с эмоциями, горько всхлипнула Алалин, отчаянно прижав руки к горлу. Она тоже практически не могла видеть происходящего, но всё же различила несколько стремительных темный теней, что кинулись в погоню за братом…

*

В кромешной тьме было видно ровно ничего, сколько я ни пыталась в неё всматриваться, всё еще наполовину ослеплённая проклятыми маскировочными вспышками. Очевидно, гравик неуловимого Гера был усовершенствован настолько, что никто из тех, кто бросился в погоню, угнаться за нами так и не смог, и спустя какое-то время полета Гер даже слегка сбросил скорость, чтобы успокоить показатели, с самого начала опасно мигающие красным.

Я настолько устала от всего этого долгоиграющего безумия и предшествующих событий, что не было сил даже жаловаться. Куда он на этот раз меня везёт, и что меня там ожидает? Хотя я, конечно, уже догадывалась, что. Он, Гер, чтоб ему, чтоб его! С его больной одержимостью… Воистину, страшнее обычного монстра может быть только одержимый монстр!

Бесконечно моргая слезящимися глазами, чтобы восстановить зрение, я горько вздыхала, сетуя на свою печальную судьбу. Моё состояние было близко к тому, чтобы скатиться в чёрную депрессию, но я держалась из последних сил… Всё-таки у меня есть Кти, а он обязательно придет на помощь, это я знала точно. Если, конечно, найдет. Кто знает, куда этот чёртов эрбот уволочёт меня на этот раз…, кажется, еще немного и мысль о его убийстве уже не будет казаться мне настолько ужасной… Иначе как ещё можно заставить этого мужчину оставить меня в покое и просто позволить мне жить свою жизнь без оглядки и ежедневного страха за собственную свободу? За какие грехи мне это наказание? И да, кстати, по поводу эрботов…

— Слушай, Гер, — выдавила я, устало моргая в темноту.

Могут ли веки уставать моргать? Мои явно да.

— Потерпи немного, любовь моя, — отозвался тот, также напряженно вглядываясь во мрак впереди, — уже скоро будем на месте.

Р-р-р-р-р! Даже от звука его самоуверенного голоса меня передергивало, даже не беря во внимания слова. Разговаривать перехотелось. Поэтому я снова закрыла глаза, и сосредоточилась на воспоминаниях о Ктиаране, чтобы хоть немного поднять себе настроение. Сегодня я впервые видела его в истинной форме… Темная огромная тень с контрастно блестящими кроваво-красными глазами, когтистыми лапами и длинными клыками… При одном лишь воспоминании бросало в дрожь. Хотя, помнится, когда-то он говорил, что не может принимать истинную форму, ведь он эрсиорх только наполовину. Как и я наполовину… человек. Очевидно, у нас обоих были друг от друга секреты. Эх.

Мои чувства к полуящеру ничуть не ослабли, даже наоборот. И пускай он превращается по ночам в красноглазого черного монстра, так даже интересней. Но вот будет ли проблемой, когда он узнает, что и я тоже монстр? Я так и представила, как Кти заявляется меня спасать в очередную Герову берлогу, а тот ему с порога заявляет, что я эрбот. После чего Кти в ответ подбирает челюсть, злобно плюёт на порог, разворачивается и уходит. Могло ли быть такое? Да кто знает? Пока не поговорю с ним, не узнаю наверняка… Хотя… А стоило ли вообще верить словам Гера? Он мог наплести всё, что угодно, чтобы погрузить мысли в такой удобный для него раздрай. Но тот династ… Он вроде как подтвердил его слова. Снова эх...

Я в очередной раз тяжко вздохнула. Глаза, кажется, начинали слегка успокаиваться после световой атаки. Хотя я была почти уверена, сейчас они алели не хуже Ктиарановых. Спасибо Гер. За всё, и за глаза тоже.

Судя по всему, мы начали плавное снижение. Моё зрение почти адаптировалось к темноте, и я даже различала под нами смутные очертания деревьев и скал, но ни малейшего намёка на дома. Остро встал вопрос о месте будущего обиталища. Хижина в лесу, пещера, домик на дереве? М-м-м, мило. Кто-то решил слиться с природой, вспомнив предков времен палеолита? А ведь здесь нас и вправду ни за что на свете не найдут…

Я поёжилась, представляя, как сбегаю от Гера, чтобы залезть на самое высокое дерево и вывесить на него опознавательный маячок из собственного разодранного платья. Хотя, судя по сгустившейся темноте, если деревья вдруг и будут там, где я вскоре окажусь, это станет настоящей удачей. Мы влетели в пещеру.

Длинный темный коридор длился и длился, казалось ему не будет конца, но вот Гер плавно затормозил, а после мы снизились и наконец-то приземлились.

Я недоуменно разглядывала его лицо, освещенное лишь слабым отсветом с панели управления. Тот еле сдерживал предвкушающую улыбку. Наверное, лицо болело улыбаться в полную силу, и я втайне была очень рада тому, как Ктиаран отделал этого гада. Жаль, я не присоединилась, вдвоем бы мы отделали его куда качественней! Так тому и надо! Однако Гер не выказывал по этому поводу ни малейшего огорчения. Выглядел он так, будто в жестокой схватке всё же выиграл свой желанный приз. Отчего, хоть и жутко побитый, был крайне счастлив. Да, наверно, так оно и было. Вот только приз остался недоволен. И против, как всегда.

Негромко прогудел купол, неспешно открываясь. И тут же я ощутила, как здесь прохладно. Мои неприкрытые конечности мигом покрылись мурашками. Легкое, да еще и конкретно порванное платье совсем не грело.

Мужчина выпрыгнул первым. Он поспешно вытер запачканную в крови руку о свою испорченную рубашку и протянул мне ладонью вверх.

— Прошу, и добро пожаловать в наш новый дом.

Я хмуро проигнорировала его нарочитую вежливость, демонстративно кривясь на недружественную обстановку. Наш дом, жесть то какая!

— Спасибо, мне и тут хорошо.

Он усмехнулся.

— Не вредничай, Рин, идем, я тебе кое-что покажу.

Надо же, как интересно! Конечно, идем! Этих слов он ожидал? Наивный. Хотя, что толку оставаться здесь в темноте и одиночестве? Да и он вряд ли мне это позволит. С тяжелым вздохом я шагнула с главиплатформы на землю, а точнее, на твёрдый гладкий пол. Узкая темная пещера была монолитно-каменной и заканчивалась тупиком. Но, судя по довольной физиономии местного хозяина, всё было не так уж просто. И я оказалась права.

Гер не собирался разбивать палатку и разводить костер. Отнюдь. Подойдя к тупиковой стене, он принялся …набирать код? Когда-то я уже видела подобное. Та же технология, что и почти год назад распахнула каменные створки убежища Царнима, когда тот прятался от этого же человека. И сейчас передо мной произошло совершенно аналогичное. Казавшаяся монолитной стена просто бесшумно отодвинулась в сторону, гостеприимно приглашая внутрь.

Сквозь образовавшуюся щель просочился неяркий свет от многочисленных палиатрисовых светляков. Но после кромешной тьмы даже это ненавязчивое освещение больно ударило по моим настрадавшимся глазам, и я не сразу поняла, где оказалась.

Хоть видеть толком и не могла, зажмурившись, пока глаза не привыкнут к свету, запахи я чувствовать продолжала. А пахло здесь… волшебно… Ни с чем не сравнимый густой цветочный аромат висел в воздухе, заполняя всё окружающее пространство до краёв. Сделав первый вдох, я не могла надышаться, в нетерпении моргая, чтобы поскорей увидеть источник этого неуместного аромата.

И здесь, за каменными дверями было уже далека не так холодно, как в пещере. И ещё этот аромат…

Снова внутри меня зашевелилось смутное чувство дежавю. Ведь когда-то подобное уже тоже случалось. Почти такой же густой запах цветов встречал меня на лестничной площадке перед моей собственной квартирой, когда Гер, пытаясь загладить очередную вину, наполнил мое жилье розами и пионами почти до потолка. Я несмело открыла глаза. Да, очевидно, мой бывший друг тоже не забыл, что в прошлый раз этот метод оказался весьма действенным, раз решил его повторить.

За дверьми оказалось просторное помещение со вставками темного матового стекла вместо классических окон в фактурный каменный свод прямо над головой. Создавалось ощущение, что кто-то просто продолбил цельную скалу, чтобы создать этот таинственный секретный бункер, больше напоминающий подземный грот или пещеру горного короля. Обстановку, правда, толком рассмотреть не удалось потому как да, всё пространство комнаты было заполнено цветами. Но на этот раз они не вызвали у меня ни малейших эмоций. Прекрасные алые, розовые и белые бутоны образовывали сплошной ковер, и на этот раз их было куда больше, чем в моей маленькой квартирке. Оранжерею он ограбил, что ли? Не важно… Неужели Гер предполагал, что цветами, сколько бы их не было, можно загладить всё то, что он натворил?

Я мрачно сложила руки на груди, и обернулась назад, чтобы взглянуть в его глаза. Хотя, был ли смысл? Так или иначе, их там не было. Ни смысла, ни Гера. Мужчина исчез, оставив меня одну в полумраке этой цветочной оранжереи.

Я в недоумении огляделась. Его нигде не было. И двери, как назло, были плотно заперты. Более того, они даже не просматривались в этой монолитной гранитной стене также, как и панель для набора нужного кода. Я что, в клетке? Да, судя по ощущениям, именно так и было.

Я стояла в одиночестве в разорванном почти до талии платье посреди каменного мешка, доверху заполненного цветами. И цветы эти в данной ситуации вызывали весьма определенные крайне неоптимистичные ассоциации… Во власти этого поломанного человека, который считал, что подобный жест способен искупить всё и повернуть моё отношение на сто восемьдесят градусов, я могла надеяться только на себя, да на Кти. Ведь неспроста он так легко нашел меня в прошлый раз, может, с той же лёгкостью получится и в этот?

Не знаю, сколько я так стояла, словив странный ступор, но, наконец опомнившись, решилась сделать хоть что-то для собственного вызволения, и потому подошла к месту, где совсем еще недавно были двери. Я пошарила руками по стене в попытке нащупать скрытую панель…насчёт пароля некоторые догадки были. Насколько я знала, у Гера хватало фантазии только на год моего рождения, что крайне облегчало задачу. Еще бы отыскать эту заветную виртуальную панель… Но так ничего и не нашлось. Дверь неожиданно открылась, и мне пришлось резко отшатнуться, пропуская Гера, чисто вымытого и переодетого в светлые новые брюки и футболку. Очевидно, здесь уже имелось всё необходимое для комфортного существования, ну, как минимум душ и какая-то одежда.... Надо же, молодец какой, подготовился. Лицо его, однако, переживало не лучшие свои времена. Все в ссадинах и жутковатых тёмных синяках, плавно переходящих на шею и грудь… Кти его не пожалел.

Не в силах выдержать этого пронзительного взгляда, как и многозначительной тишины, я неловко выдавила:

— Я было решила, что ты собрался в регенератор.

— В регенератор мне нельзя, — усмехнулся он одной, относительно нетронутой стороной лица, — принцип его действия аннулирует все мои старания по собственному усовершенствованию.

Я едва не раскрыла рот от удивления. Так вот оно что! Всего-то и нужно, что запихать его в регенератор, и тогда… Тогда он вновь станет практически безобиден. Хотя сейчас уже и так, благодаря сыворотке, изобретенной Ктиараном, Гер практически не представляет угрозы… Тем не менее, неплохо бы и закрепить результат.

Видимо, выражение моего лица стало настолько говорящим, что Гер рассмеялся.

— У тебя ничего не выйдет, — припечатал он, слегка кивая на цветы, — и как тебе мой сюрприз?

Я мрачно глянула на него исподлобья и тяжело вдохнула, промолчав. В душе начало расти знакомое волнение. Сделав вид, что разглядываю цветы, как будто не успела наглядеться за всё время, что он приводил себя в порядок, я неспешно отошла от него подальше. Ну а что, прекрасные кусты, среди них можно неплохо прятаться, пока не засохнут.

Гер разгадал манёвр, и плавно двинулся следом. Я в отчаянии наблюдала за его уверенными шагами и самоуверенной односторонней улыбкой. Неужели он действительно решил, что на этот раз уж точно загнал меня в угол? И опыт всех предыдущих случаев ничему его не научил? Наивный Гер…

А между тем он приближался. Я только и могла, что лавировать между вазами, оттягивая неизбежное. Ну и кто тут наивный? А ведь и мне тоже не помешало бы освежиться в душе… Может, отвлечь его хотя бы этим? Хотя, кого я обманываю…

В высоком потолке пещеры гулким эхом отдавались его неспешные шаги, отдаленно напоминая звук гвоздей в крышку моего гроба. Ну а что? Склеп был, цветы наличествовали, гробовщик угрожающе приближался… Я затравленно наблюдала, лихорадочно пытаясь просчитать свой следующий маневр. Он прекрасно знал, что даже в подобном помятом состоянии был гораздо быстрее меня. Гер всего лишь игрался, наслаждаясь самой возможностью поиграть.

— Знаешь, — прозвучал в тишине его негромкий голос, — что больше всего меня в тебе привлекло с самого начала?

— М-м-м? — усиленно делая вид, что страшно заинтересована, я обошла по периметру самый внушительный куст, прикидывая, что, в принципе, смогу водить вокруг него хоровод до бесконечности, настолько тот был пышным. Штук двести пионов с меня ростом, гигантская охапка с увесистой керамической вазе.

— Твой запах, — поделился он, останавливаясь с противоположной стороны.

Я удивленно склонила голову набок, не забывая следить за малейшими его телодвижениями.

— Запах?

Он кивнул.

— Мы, эрботы, выбираем пару именно по запаху. Для каждого из нас он должен быть особенным, уникальным. Именно так мы и определяем свою истинную. Тебе это тоже должно быть знакомо.

Я задумалась. Что правда, то правда… Никогда не акцентировала особого внимания, но запахи составляли значительную часть моего восприятия. От запаха Кти по моему телу бежали приятные мурашки, а вот запах Германа я ненавидела всей душой…

— А неразделенную любовь ты не рассматриваешь? Или это обязательно должно быть взаимно? А вдруг ты ошибся в своем восприятии, или просто пока не встретил ту, что пахнет получше меня, м-м?

Никому и никогда, даже врагу не желаю такого поклонника!

— Я не могу ошибаться, как и мои рецепторы, — засмеялся он беспечно, — все эти показатели закладываются в нас вручную еще на этапе подготовки планирования. А вот ты подобной подготовки была лишена, так что это скорее с тобою что-то не так, Рин.

Кто бы сомневался… Конечно, дорогой Гер, это не ты сумасшедший, кто преследует меня с самого начала, обманывает, домогается и изводит. Это я чокнутая, что посмела выбрать другого, не такого как ты, а доброго, любящего, бескорыстного…

Я сжала зубы.

— Знаешь, Гер, а не пойти бы тебе…

Его взгляд помрачнел, а усмешка превратилась в оскал, и я поняла, что шутки кончились.

— Я уже на месте, любовь моя, также как и ты, — угрожающе прорычал он, одним движением сметая с дороги огромную вазу цветов, что служили последней преградой между нами.

Я наблюдала, как цветы, словно в замедленной съемке несутся вниз, к каменному полу, и падают, пружиня своими пышными бутонами, щедро рассыпая вокруг капли воды и алые лепестки, окатывая ими мои голые ноги.

Оглушительный грохот разбившейся вдребезги вазы привел меня в чувство, я вскинула руки и зажмурилась, как будто эта не менее хрупкая преграда была в силах защитить меня от взбешенного мужчины. Отступать было некуда. Тот бросился вперед, в пару шагов преодолев разделяющее нас расстояние, и, о чудо, остановился. Яростно сверкая глазами и тяжело дыша, он смотрел на меня со злостью сверху вниз и будто чего-то ждал.

Я, слегка недоумевая, чуть опустила руки, с опаской заглянув ему в лицо. Я ошибалась, в чужих глазах была не только злость, но еще и боль. Океан боли. Бессильной, трагической и бесконечной, той, которой мне никогда не понять и не испытать. И от этого осознания мне стало ещё более не по себе. И да, это были совсем не пионы, а некий странный шипастый аналог. Падая, стебли неплохо прошлись по моим предплечьям. На коже, наполняясь кровью, саднили длинные царапины. Я с удивлением поглядела на уродливые полосы и снова подняла испуганный взгляд на Гера.

Тот выглядел очень странно и непривычно. Теперь в его расширенных желтых глазах плескался еще и страх. Да что с ним такое? Мужчина ни капли не походил на себя прежнего. Он со скорбным выражением рассматривал мои исцарапанные руки и его собственные, сжатые в кулаки, слегка подрагивали, будто тот переживал некую невероятно тяжелую внутреннюю борьбу с самим собой. И я ничего не могла понять, поэтому просто молчала, чтобы не сделать ещё хуже.

В напряженной тишине, прерываемой только его тяжелым дыханием что-то тихо пиликнуло. Гер вздрогнул, и тут же потянулся рукой в карман брюк. Он достал оттуда маленькую прямоугольную пластинку, и долгие секунды разглядывал, после чего медленно опустил обратно. Его разбитые губы сжались в тонкую полоску, а взгляд снова сосредоточился на мне. Я чувствовала, как по рукам щекотно стекает кровь, редкими каплями исчезая на темном полу, и не могла понять, что происходит с этим человеком. Тот явно раздумывал, решая нечто крайне сложное, мне недоступное, я могла наблюдать это в его невыносимо тяжелом взгляде.

Он глядел на меня, не мигая с полминуты, потом с силой зажмурился и хрипло выдохнул:

— За тобой пришли, иди.

Я не поверила своим ушам… Что?? Он меня отпускает? Вот так просто?! Я так и стояла, приоткрыв рот, пока он снова не обжег меня злым взглядом.

— Чего ты ждешь? — прошипел он сквозь стиснутые зубы, — или хочешь остаться со мной?

Я замотала головой. Гер тяжело вздохнул и резким движением оторвал от своей футболки лоскут, затем схватил мою руку, и обмотал его вокруг самой крупной царапины.

— Всё, — махнул он, закончив, — проваливай.

Снова пикнуло, и каменные двери бесшумно распахнулись, впуская прохладу и темноту в эту слегка порушенную оранжерею. Всё еще не веря своему счастью, я неловко сделала пару шагов, избегая осколков, в каждую секунду ожидая какого-нибудь подвоха. Но мужчина отвернулся и молчал, скрестив руки на груди. Тогда я пошла быстрее, надеясь, что тот не затеял очередную игру, и не передумает…

— Рин!

Его гневный окрик догнал меня у самого выхода. И я застыла на пороге, боязливо повернувшись.

Он стоял на том же месте, вполоборота, его губы искривились в горькой усмешке, а желтые глаза светились больной тоской. Я заметила, как сильно тот сжимал кулаки, до побелевших костяшек…

— Не такой уж я и монстр, верно? — бросил он негромко.

Я коротко, неуверенно кивнула в ответ. Мужчина отвернулся.

— Видимо всё-таки тебя я люблю немножко больше…— продолжил он, уже стоя спиной ко мне, и я не стала больше медлить.

Сделав очередной робкий шаг, я припустила, что есть духу вглубь холодного тёмного коридора… А вслед, придавая мне космическое ускорение, полетел отчаянный, звериный крик, скорее похожий на рёв смертельно раненого животного.

Не знаю, как долго я бежала, чудом не споткнувшись и не сломав себе шею в этом кромешном ледяном сумраке, но замедлилась, едва скорее почувствовала, чем увидела промчавшиеся в противоположном направлении две стремительные тени. А в третью я буквально врезалась на лету, и, ощутив, как меня ловят знакомые теплые руки и окружает такой родной запах, едва не расплакалась от облегчения.

— Кти…, — я уткнулась лицом ему в грудь, и обняла в ответ, крепко-крепко, чтобы больше никогда не отпускать.

— Я здесь, я рядом, всё хорошо, — согревал любимый голос, и теперь я ему верила, как никогда.

*

— Как ты меня нашел?

Вместо ответа я почувствовала, как его пальцы, проскользив вверх по моей спине, коснулись небольшого участка кожи под волосами. Я скорее ощутила, чем разглядела, как он улыбается.

Где-то далеко, на границе неба с океаном еле высветлилась тонкая линия скорого рассвета, отчего окружающий нас мрак только сгустился, не желая уступать новому дню.

— Снежинка.

— Снежинка?! — Изумилась я, — и ты тоже?!

Когда только успел?

— Тоже?

Я кивнула, зная, что тот, в отличие от меня, прекрасно видит в темноте.

— Фуня не так давно снял с меня снежинку Гера, причем практически с того же места.

Мужчина напрягся всем телом, я даже услышала, как клацнули друг об друга его челюсти, и обняла чуть крепче, чтобы успокоить.

Буквально несколько минут назад, я еле уговорила его оставить моего бывшего друга в покое, поручив дальнейшую судьбу Гера заботе династов, и вернуться вместе со мной домой. Но, кажется, он до сих пор жалел о своем решении, хоть и не признавался. Но я решила, что не стоит деать всё хуже, чем есть. Гермиан Тсарге сам себя наказал, и уже этого, по моему мнению, было вполне достаточно.

Сделав над собой усилие, мужчина ответил:

— Да, прости, что не успел предупредить заранее. Это было тогда, когда ты провожала меня у рамки портала на нашей базе, помнишь? Я беспокоился и поэтому решил, что так смогу найти тебя, если что-то пойдет не так…

Мне не нужны были эти оправдания. И без того я была несказанно рада и благодарна, что он догадался поставить следилку, иначе не знаю, чем бы закончилась моя история. Ничем хорошим, это уж точно.

Так что его ответа мне было более чем довольно, и я была бы полностью и безоговорочно счастлива, кабы не одно единственное но.

Мы летели сквозь прохладный ночной мрак над чернильной гладью моря, мне было тепло и уютно в любимых руках, но казалось, этот мрак всё же просачивается прямо в мою душу, многократно усугубляя царившие там сомнения…

— Кти…, — прошептала я через пару минут, чувствуя, что больше не в силах держать это в себе.

— Да, моя родная? — отозвался тот, мягко целуя мои волосы, отчего мое сердце болезненно заныло.

А что если… что если, услышав правду, он в следующую же секунду оттолкнет меня от себя, что я стану делать тогда?

Я молчала, и тогда он слегка отстранился, чтобы заглянуть в мои глаза. Передо мной возникли всё те же жутковатые кроваво-алые провалы, видящие, кажется, всю меня насквозь.

— Страшно? — спросил он еле слышно, с легкой тревогой в голосе.

Я с готовностью замотала головой, прекрасно понимая, что тот имеет ввиду. Да, я жутко боялась. Но не по этому поводу уж точно…

— Кти, — повторила я, делая над собой невероятное усилие, — а…, — боже, как же это сложно…— что бы ты стал делать, если бы вдруг узнал, что я не совсем человек, а, к п-примеру… эр-рбот, м-м-м?

Уф, ну вот и всё, я это сделала.

Выпалив свой вопрос, я застыла, сжавшись в комочек и не отрывая взгляда от внимательных алых чуть миндалевидных провалов глаз.

— Ничего, — отозвался он небрежно, кажется, даже слегка пожав плечами.

Ничего? Как ничего? Ничего хорошего, или…что??

— Потому что я и так давно в курсе, Рин. И, честно говоря, мне всё равно, эрбот ты наполовину или на четверть, или даже целиком. Я тебя люблю не за то, кто ты, а за то, какая ты. А ты чудесная, Рин. И только моя.

Чувство невероятно облегчения, от которого на миг даже подкосились колени, смешалось во мне с чувством праведного возмущения. Знал, и молчал?!

Тот оценил выражение моего лица и тихо рассмеялся, привлекая к себе. От этого его смеха, вибрирующего в твердой мужской груди, мне стало хорошо и легко, как никогда. И вдруг тоже захотелось наплевать на всё, кроме, конечно же, него, моего драгоценного полуящера, полуэрсиорха, самого лучшего на свете монстра. А всё остальное пусть будет когда-нибудь потом…

Буквально через несколько минут мы достигли места назначения. Ночной мрак постепенно светлел, уступая предрассветным сумеркам, пока мы, бесшумно, словно заговорщики, чтобы никого не потревожить, перелезали с гравика прямо в окно моей спальни на втором этаже белого замка.

Расслабленно вздохнув, я опустилась на край кровати, и прикрыла глаза буквально на секунду, чтобы вскоре открыть их снова.

Плечистый мужской силуэт темнел на фоне светлеющего окна, и первые робкие лучи солнца осторожно крались по его рукам, возвращая им их естественный смугловатый оттенок, забирая себе жутковатый чернильно-темный.

Секунда за секундой я, затаив дыхание, наблюдала, как вместо черного, как ночь красноглазого монстра передо мной постепенно возникал мой привычный любимый полуящер во всем своем великолепии. В буквальном смысле этого слова. К тому времени как яркие лучи прогнали последние остатки сумрака истинной формы с тела и лица моего полуящера, я поняла, что тот был абсолютно без одежды.

Тяжело сглотнув, я медленно подняла глаза, встретившись взглядом с его собственными теперь уже привычными светло-зелеными глазами. Я оценила их выражение, и, не выжидая больше ни секунды, мы синхронно потянулись навстречу друг другу.

Кажется, эта самая тяжелая за всю мою жизнь ночь наконец-то закончилась и вот теперь начинался мой самый счастливый день…